“В жизни Мастера есть только одна Маргарита, все остальные – маргаритки”.
Вечный сквозняк так и тянет из под двери,
A половицы-старухи ворчат-скрипят.
Знаешь, дружок, ты была самой светлой из Маргарит.
Я подмастерье, а Мастер - лишь для тебя.
Скучно и грустно. Кого мне благодарить?
Осень полощет дождём - может дело в ней?
Помнишь, дружок, ты была самой нежной из Маргарит.
Нет, не была - эта нежность живёт во мне.
Ты моё солнце, все прочие - фонари,
Зря не волнуйся, тебе они не чета.
Веришь, дружок, ты была самой первой из Маргарит.
Были стихи, но тебе я их не читал.
Холоден только снаружи, горю внутри -
Ну, извини, что не щедр я на слова.
Знаешь, дружок, ты была самой верной из Маргарит.
Да и тебя я ни разу не предавал.
Что будет дальше? Hе надо, не говори -
Время придёт и увидим, к чему гадать?
Помнишь, дружок, ты была самой нужной из Маргарит.
Нет, не была - ты останешься навсегда.
Вот моя жизнь, мне не жалко её - бери,
Просто в тебя я как дерево в землю врос.
Веришь, дружок, ты была самой лучшей из Маргарит.
Лишь для тебя это облако жёлтых роз.
__________________ Чтоб вновь зажечь угасшую звезду,
К тебе вошла в распахнутые двери!
Не торопись мне возражать… Не верю!
Я у тебя… на счастье иль беду…
Я множу минус на плюс и вкус полыни – мой вкус…
Я слишком часто курю и очень редко смеюсь,
Люблю кино про войну и словно в бой к тебе рвусь
Но если дашь мне уйти, то я уже не вернусь…
Мои законы просты: лишь намекни – удалюсь…
Мы хохоча жжем мосты, а в горле слезы и грусть…
Я так хочу доказать, что справлюсь я, что сдержусь..
Но если дашь мне уйти, то я уже не вернусь…
Переживу этот день и даже не застрелюсь….
Куплю мартини ведро и, как дворянка, напьюсь…
И словно капля воды, в тебя я ядом вольюсь…
Но раз ты дал мне уйти, то я уже не вернусь!
__________________ Чтоб вновь зажечь угасшую звезду,
К тебе вошла в распахнутые двери!
Не торопись мне возражать… Не верю!
Я у тебя… на счастье иль беду…
Осень только взялась за работу,
только вынула кисть и резец,
положила кой-где позолоту,
кое-где уронила багрец,
и замешкалась, будто решая,
приниматься ей этак иль так?
То отчается, краски мешая,
и в смущенье отступит на шаг...
То зайдется от злости и в клочья
все порвет беспощадной рукой...
И внезапно, мучительной ночью,
обретет величавый покой.
И тогда уж, собрав воедино
все усилья, раздумья, пути,
нарисует такую картину,
что не сможем мы глаз отвести.
И притихнем, смущаясь невольно:
что тут сделать и что тут сказать?
...А она все собой недовольна:
мол, не то получилось опять.
И сама уничтожит все это,
ветром сдует, дождями зальет,
чтоб отмаяться зиму и лето
и сначала начать через год.