Один легкий шаг (Проба пера)

[РИТАтуй]

«Один легкий шаг»


Хочешь, я буду верной собакой
Охранять улыбки твои и покой?
Нет, пожалуй, я вру, однако,
Ведь ты же знаешь, я не такой!
(с)


Летнее утро в Москве начинается ровно в 4 часа утра. Без предисловий, оно просто начинается и все. В 3-58 еще ночь, а в 4 уже утро. И освещение становится другим, и из ниоткуда появляются поливальщики, прибивая еще пока несуществующую пыль. Выползают из своих убежищ дворники, и, лениво переругиваясь, стреляют сигареты.
Понедельник, июль, ровно в 4 часа утра, Дэн погасил сигарету, заглушил мотор и вышел из машины . Он помахал кому то в окне восьмого этажа. Он всегда так делал, хотя лучше других знал, что в окнах восьмого этажа его никто не ждет. Просто ему хотелось создать видимость того, что его кто-то ждет, может даже она. Это делалось прежде всего для самого себя и выглядело глуповато.
Он стоял посреди переулка, стоял и думал, а потом присел на бордюр и лениво стал возить ботинком в пыли. Повозив ногой влево и вправо раз пять, Дэн поднялся и твердо решил идти домой, но вдруг узнал кого-то, в проходящей мимо парочке:
-Гулянская, ты?


***
-Гулянская, блин, отстань!
Воскресенье, июль, полночь. Два человека сидят на скамейке, на театральной площади, посреди гулко живущего города. Один что-то тихо наигрывает на губной гармошке, другая молча и сосредоточенно смотрит в беззвездное московское небо. В голове тихо и пусто. Как удивительно пусто в голове, так же удивительно пусто в центре Москвы. И мысль напрашивается сама собой: а так вообще бывает?
-Слушай, мы же знакомы всего несколько часов, а кажется, что я знаю тебя всегда.
Он оторвался от губной гармошки и посмотрел поверх солнечных очков:
-Не думай сейчас об этом, не время. Подумаем об этом как-нибудь потом, завтра может быть.…А сейчас пойдем.
И они пошли. Еще за несколько дней договорились навестить Витьку, того который Цой, и теперь через весь центр, ночью, к старому Арбату направлялись две фигуры. Фигуры держались за руки и не разговаривали. Только парень иногда бормотал себе под нос какую то глупость, что-то вроде: Ай вона би ё дог, а девушка задавала вопросы, на которые он неизменно улыбался и не отвечал.
Удивительно, но устойчивое убеждение, что moscowneversleeps, в корне не верно. Если ты хочешь узнать Москву, пригласи ее на ночное свидание. Прогуляйся посреди ночи в Александровскому саду, или по Арбату и она, эта кокетливая проститутка, носящая гордое имя столицы покажется тебе в новом свете. Ты узнаешь, что она может быть одинокой, что она может плакать оттого, что на ее красоты беззастенчиво пялятся толпы чужих безразличных людей. Поуговаривай ее немного, и она сама покажет тебе все самое дорогое, приоткроет свою душу.
Сегодня она показала им стену Цоя.
Гулянская, (а на самом деле ее звали Рита, но редко, куда проще и безопаснее было звать ее Гулянской), стояла напротив нее час, а может чуть больше. А может чуть меньше, но в принципе для этой истории это не особенно важно. Она читала то, что на стене писали потрепанные горем или счастливые люди, она вспоминала любимые строчки из песен, она даже всплакнула немного, но так чтобы этого не заметил Ванька. Он здраво решил не трогать ее в такой интимный момент и просто молчал.
-Вань, а ты веришь, что можно вот так жить как он жил? Что можно вот так чувствовать? Что можно жить, не изменяя себе?
Он подумал, посмотрел на фонарь и сказал:
-Помнишь, я тебе говорил: моя философия не принесла мне ровным счетом никаких доходов, но избавила от многих трудностей. Его любят тысячи, даже через много лет после смерти.
-Я тоже хочу, чтобы меня любили тысячи, преданно и верно.
-Глупости, Гулянская. Главное, чтобы тебя любил один, и ты любила бы одного. Тогда и жизнь будет иметь смысл, и дышать станет легче и трава покажется чуть зеленее, а солнце чуть ярче.
Пойдем, еще немного пройдемся, пока совсем не рассвело. И, как будто немного подумав, добавил: Ай вона би ё дог.

На пути попалась еще парочка бомжей и попрошаек, которые честно уверяли, что собирают деньги на водку. А они им так же честно ответили, что на водку не дадут.
Для них утро наступило так же внезапно, как и для всех москвичей, чудом оказавшихся на улице в такое время. Они шли, шли, шли, и все еще была ночь, но стоило занести ногу и шагнуть в переулок, как они ступили в день. Без предисловий. День в Москве сам решил, когда ему начаться.
Ей как-то сразу захотелось спать, и Ваньке пришлось смириться с этим и тащить ее за собой, изредка бормоча: Гулянская, не залипай, и тихо мечтать о том, чтобы добраться наконец до козы и, по умолчанию не купив билет, удобно устроиться в электричке.
А переулок оставался пустынным и неуютно-утренним, как будто еще ничьим и поэтому неловко себя чувствующим. Никого, только неподалеку остановилась машина и сразу затихла. Из нее вышел очень высокий темноволосый брюнет, сел на бордюр рядом и задумался.
«Совсем молодой» - подумал про себя Ванька и поторопил свою девчонку, стараясь побыстрее пройти мимо.
Но брюнет быстро поднялся, и узнал ее:
-Гулянская, ты?

***
Чайник закипел. Кухня для такой квартиры была какой то пустой, грязной. А еще на окнах не было занавесок, и от этого становилось неуютно и почему-то холодно. Дэн поежился, а потом достал чашки прямо из мойки, заварил растворимый кофе, занервничал, разлил воду и,открыв форточку, судорожно начал курить и стряхивать пепел в банку из-под сгущенки. Тихо как, даже радио не включил или телевизор. Телевизор легко заполняет неловкие паузы, когда не знаешь что сказать и ищешь тему, чтобы поддержать разговор.
Ванька развалился на табуретке и сразу стал чувствовать себя по-хозяйски. Удивительно как он смог это сделать так, чтобы Дэн ничего не почувствовал и одновременно чтобы его спокойствие почувствовала я. А еще он был очень собран и сосредоточен. Странно, как все это странно.
-Странно это все Дэн, сказала я, отхлебывая из немытой чашки и обжигаясь. Вот мы вроде ехали домой, и кто знает, как сложилось бы все, пойди мы другой дорогой. Не сидели бы сейчас на твоей кухне, не встретились бы еще тысячу лет.
-Знаешь, не задумывайся о том, что могло бы быть. Думай о том, что есть сейчас. В любом случае тебе придется выбрать только один путь, из чего бы ты ни выбирала. Только один. Нельзя быть в двух местах одновременно, нельзя любить двоих, нельзя быть мертвым и в то же время живым, так не бывает.

[РИТАтуй]

Засквозило. Ванька молча захлопнул форточку и тоже закурил. Здорово курить и смотреть на утреннюю Москву с высоты восьмого этажа. Здорово и свободно, и опять никаких мыслей в голове, просто чувствуешь момент, фиксируешь его в памяти, понимая, что так уже не будет никогда. Даже если собрать тех же людей, в том же месте, заварить тот же кофе в немытых кружках, момент будет все равно не тот. Мгновение не поймать, оно остается в памяти маленькой точкой. Если ты захочешь, оно исчезнет, не захочешь, останется с тобой навсегда.
-Дэн, ну ты хоть расскажи, как после выпуска жил? Я же сто лет тебя не видела -пробормотала я зевая, и поджала под себя ноги. Стало тепло, меня начало клонить в сон и я уже чувствовала, как лениво, должно быть, выгляжу со стороны.
-Ну что тебе рассказать? Поступил в институт, как все, начал учиться. Моя мать..Рит, помнишь мою мать? Какая она строгая была? –он улыбнулся. Впервые за все это необычное утро, -Она заставляла меня учиться…Потом я почувствовал вкус Москвы, я почувствовал ее сумасшедший ритм, как ее кровь пульсирует в жилах улиц. Я обо многом забыл тогда, я забыл как жилось раньше, я перестал вспоминать наш тихий город, перестал ненадолго думать о том, что всегда так тревожило. Я успокоился.
-Ой, да брось ты. Помнишь, как у нас было спокойно. Помнишь, как зимой, вечером ждали электричку на платформе, и она всегда опаздывала, а мы стояли и дрожали, потому что кто же будет одеваться тепло, когда знаешь, что чуть-чуть померзнешь, а потом будет жарко. Или как мы до этого сидели на последней парте в институте и перекидывались глупыми записочками…Ой-ой-ой, а помнишь как мы тогда с тобой, с Юлькой и с Балу ездили на концерт какой то сельский клуб и вы нас бросили посреди поля. Как глупо получилось, и как я потом всю дорогу горланила о том, какие же вы все-таки придурки.
-Да, ты была еще с Балу тогда, вам было сложно вдвоем.
Дэн задумался и поежился, а Ванька, сидящий возле окна как-то странно на него посмотрел, снизу вверх, как будто знал что-то особенное, но промолчал и закурил еще.
-Мы сидели и курили, начинался новый день – спела я, дурачась и хватая Ваньку за уши, но никто из них не рассмеялся, - Ладно, Дэн, расскажи как у тебя дела с девчонками. Успел кого-нибудь полюбить?
Он отвернулся и как-то, захлебываясь, как будто не успел набрать достаточно воздуха для такой длинной фразы, начал говорить.
-Любовь, Гулянская, любовь, да? Да она вообще существует, эта твоя любовь? Может ее придумали какие то недалекие умы, написали о ней книжки, придумал кучу умных слов, рассуждают, ищут ее. Да кто ее вообще видел то, эту твою любовь.
Он говорил, и с каждым словом все сильнее раздражался. От Дэна шло что-то злое, или нет, обиженное. Казалось, он был на кого-то очень обижен, давно, крепко, как ребенок, которому в детстве твердили, что игрушки - это лишнее, а потом плакали на кухне оттого, что живут как нищие. Я невольно вжалась в спинку стула, ну неужели он так и будет сидеть молча?
Ванька резко потушил сигарету и встал, повернулся спиной к нам.
-Дэн, если ты никогда не видел любви, то это не значит, что ее не существует. И вообще не ори на нее, не дави, это раздражает,- и замолчал опять, старательно разглядывая уже прискучившую картину за окном.
А в Москве утро вступало в свои права. Машины заездили чаще, и теперь уже в каждой из них чувствовалось движение, не аморфное и бесцельное, а сильное и упругое. И люди заторопились, сжимая в руках сумки, и папки. Вот уже кого-то толкнули, вот девчонка достает из сумки мобилу, вот ее же чуть не задевает неудачно паркующийся джип.
-Ошибаешься, видел –Дэн начинает говорить из ниоткуда, и невольно выдергивает меня из ленивого рассматривания перекрестков. –Я ее вижу перед собой до сих пор, ее, эту девушку. Она не красавица, нет, но в ней есть что то живое, настоящее. Ты знаешь, как важно, Ритка, быть живой и настоящей. Жить так, как чувствуешь в эту секунду, смеяться неудержимо, любить до последней капли, плакать, как в последний раз и любить, упиваться человеком, жить им, любить каждую минуту рядом с ним, и любить себя в нем. Любовь она как ветер, ее не видишь, но ее чувствуешь. Ты можешь сидеть дома и весь день думать о ней, а потом прийти, примчаться, прибежать только для того, что бы сказать три простых слова: «Я люблю тебя». Рассказать, как ты по ней скучал, рассказать, как тебе весь день хотелось обнять, это все так сложно.
-Нет, это же просто, не ничего проще, чем сказать любимому человеку о том, что ты его любишь.
Я струсила и взяла Ваньку за руку, стало неуютно и неловко сидеть здесь и слушать, как Дэн почти плачется мне. Да кто я такая, чтобы выслушивать его откровения. Просто девчонка-одноклассница?
-Нет, Гулянская. Черт тебя возьми сложно. Если ты знаешь, что она улыбается каждый день не тебе, а другому. Она каждый день встает на цыпочки, чтобы поцеловать его в нос и просто говорит нему: «Привет». Знаешь, сколько бы я отдал за один этот привет? На этот один, настоящий привет я бы променял всех телок из этих клубов. Знаешь сколько я телок отымел? Килотонны телок. Но ни одна из них не могла так просто сказать привет. Все в них было фальшивое: ногти, одежда, оргазмы. Господи, они изображали из себя прожженных стерв, но стеснялись сказать, что любят спать слева.
Они не были похожи на ту, мою настоящую любовь. Она была замечательной всегда, даже когда глупила, даже когда громко кричала. О Боже, сколько бы я отдал за то, чтобы оказаться на месте ее парня в этот момент. Просто ради того, чтобы с ней помириться и пообещать, что я бы никогда не стал ее обижать. Мы бы все время были рядом, даже если бы было не о чем поговорить, мы тогда просто молчали бы. Смотрели глупые фильмы, ели мороженое, читали книги, гуляли по парку или возле озера…
Она его перебила, со злостью, с раздражением.
-А ты не думаешь, что нарисовал себе идеал? Что она может быть далека от этой фальшивой красивости? Что ей стало бы с тобой скучно, или слишком просто? Человек – не собака, ему нельзя крикнуть: «К ноге» и насильно заставить любить тебя, думать о тебе.
Дэн теперь уже не переставая курил сигареты, в кухне стало нечем дышать. Он метался туда сюда, не находя себе места, больно ударяясь об углы, пытался говорить, но замолкал и пытался снова.
-Я бы стал ее верным спутником, может даже и псом. Я бы сторожил ее сон, пока она спала, накрывал бы одеялом в октябре, пока еще не затопили, ходил в аптеку, если бы у нее посреди ночи поднялась температура. Я готов был отдать всего себя, мне не нужно было собственное удовольствие, мне вполне хватило бы осознания того, что она счастлива со мной.
-Но это же не любовь, ты все путаешь. Любовь – это взаимность. Тебе вовсе было бы не обязательно все это делать, любовь не жертвенна, она взаимовосполняема. Не обязательно расстилаться перед кем-то травой и угадывать каждый шаг, чтобы доказать ее и показать. Для этого достаточно одного прикосновения, одного взгляда, одной минуты. Ну была бы она с тобой, и что дальше то? Ничего…Пустота…Любовь уходит, остаются несбывшиеся мечты, колючие обиды, потухшие чувства. Ничто не вечно…Как помнишь, в том фильме: «Все временно, вы, я, и особенно я».
Мне все надоело, надоел этот бессмысленный разговор, эти чашки, сигаретный дым, который ел глаза. Я встала, засобиралась, допила остатки мерзкой коричневой бурды из чашки, и мельком спросила:
-Кстати, а кто она, ну эта сама девушка, которую ты так любил?
Дэн затушил последнюю сигарету, и стремительным шагом приблизился к двери, потом повернулся, как будто забыв, что хотел попрощаться и сказал:
-Ты не поняла, Гулянская? Это же была ты
И вышел.
Так тихо стало в московской прокуренной кухне, так неуютно искрили токи человеческой злобы, и отчаяния, и признания. Казалось, из уважения к последним сказанным словам даже гул машин у подножия дома немного убавил громкость, если не перешел на беззвучный режим. Говорят, что одиночество – это когда слышишь, как идут часы. Нет, одиночество – это когда ты убираешь все часы из дома, только бы не слышать по ночам их бессердечный стук.
Сейчас часы лихорадочно отстукивали положенные им секунды и время тянулось как жевачка, но познакомившись со следующей секундой, я бы пожелала, чтобы время хоть ненадолго останавливалось и отдыхало.

[РИТАтуй]

Из-под закрытой двери засквозило, одновременно с этим Ванька, спотыкаясь, оттолкнул меня, и со всего размаху вдарив дверью об стену, бросился в другую комнату.
То, что я увидела там, я бы хотела убрать с захламленной полки моей памяти. Но, рассуждая о временности всего, я не учла, что память – вечна, хотим мы этого или нет. Там, в той комнате было темно, свет шел только от распахнутого окна. Рядом стоял Ванька и смотрел в окно, вниз, на улицу, но, услышав, как я подошла, нервно обнял меня, прижал к себе так сильно, что я почти задыхалась, и сказал:
-Рит, только не смотри вниз.
Бывает, люди физически чувствуют сильные эмоции, пусть даже я и не знала как их назвать, он рвались из меня наружу,но и кричать не моглось, и плакать не получалось.
Я тихо сползла на пыльный пол, облокотилась на стену,подтянула ноги к себе и спросила:
Вань, это все из-за меня, да?
Он присел ко мне.
-Ты все-таки неумная, Гулянская. Ты заметила, что он все время дрожал как будто от холода. А ты смотрела на его руки? Он был наркоман, Ритка. Так что можешь себя не винить, он был не живой уже, -сказал Ванька, и немного подумав добавил:
-Ай вона би ё дог…

[КатринЧИК]

ОГО!!! такой поворот... а начиналось все так романтично...
а еще, забавно, эта же история из жизни, так? из твоей жизни? просто в начале - "Она", а со второго сообщения - то "Я", то "Она"...

Я немного в шоке даже... чем же все закончилось? может не все так плохо, как мне кажется.. или на самом деле..(((

Все так интересно, с одной стороны просто, но как-то по-особенному написано. Такое ощущение, как будто сама прогулялась по утреннему Арбату... но потом...

[Cappuccino]

Очень интересный стиль написания,я не часто встречала такой в литературных произведениях. Но этот с гордостью можно назвать модерном=) Мне понравилось. Особенно хорошо то,что автор не навязывает своё мнение,а дает читателю возможность самому понять ситуацию. Дебют удался=))Думаю, ваши будущие читатели-того же мнения=) Спасибо.

[Nina]

Рит, да ты у нас и прозу пишешь ))) Мне тоже понравился стиль повествования - резкий, отрывистый, четкий. Что интересно - даже без описания внутреннего мира героев, одними диалогами и описанием Москвы переданы характеры и чувства. Рита полностью с тебя списана, мне кажется Давно рассказ написан?
Умничка, удачи тебе в творчестве

[РИТАтуй]

Рассказ написала вчера, подарила на день рождения одному из героев)))
Признаюсь, в первый раз немного облегчила себе задачу, использовав в качестве лирических героев себя и своих знакомых.
Я рада, что кому-то понравилось. С удовольствием ждудругих критиков в моей теме!

[РИТАтуй]

Очень прошу вас оценить кусок моего нового "шедевра" и сказать: стоит продолжать писать или нет...
Жду отзывов...




Юля всегда была мозгом и идейным центром всех наших не особенно сложных операций. Увидев ее, вы бы ни за что так не подумали, потому что выглядела она наивной неискушенной девчонкой: невысокая, с темными волосами, редко на каблуках, редко накрашена. О, но только не дайте этой пигалице ввести вас в заблуждение. И упаси вас Бог попасться ей на глаза. Просканирует, составит характеристику, прикинет возможные перспективы, примет решение еще до того как вы улыбнетесь ей до приветствия. Не исключено, что она улыбнется вам в ответ. Это не очень хороший знак.
Признаюсь, я всегда ей немного завидовала. Не то, чтобы я была не настолько привлекательна или не уверена в себе, просто я слабая женщина, а она сильная женщина, и это о многом говорит. Плюс к тому, наши мальчики ее уважали и боялись. Меня они не боялись. Со мной они выпивали, танцевали, гоняли по ночному городу, спали, а к ней приходили тогда, когда возникали проблемы, и нужен был совет.
Да, совсем забыла сказать. С нами работали мальчики. Но их роль, а точнее роль одного из них – это зависело от того, кто сейчас в игре - была значительно короче моей и не такая ответственная. Юля не доверяла мужчинам почти совсем и на это у нее были свои причины. Еще меньше она доверяла женщинам. Почему она сделала исключение ради меня не пойму, возможно, она не видела во мне никакой угрозы, а, может, просто прониклась.
Вы спросите: чем мы занимались? О, мы занимались честным отъемом денег у тех, у кого их было слишком много. Этакие робингуды современной российской глубинки. Пожалуй, рассажу вам о нас на примере одного, самого занятного дельца в нашей коллекции.

Я всегда понимала, что жертва на примете по поведению Юли. Она пару дней могла молчать, курить, вдумчиво слушать Джо Кокера и читать. Тогда я предпочитала к ней не лезть и спокойно дождаться того момента, когда она распахнет дверь квартиры, влетит в нее сбрасывая на ходу дорогущие сапоги, бросится ко мне и закружит, а потом, немного дико смеясь, плюхнет на вечно неубранную кровать. Я знала, что потом она закурит и, вытерев помаду, которой пользовалась только в деле, начнет рассказывать.
Обычно нашими жертвами становились хорошие середнячки провинциального бизнеса. Мы, как хорошая гастрольная труппа, перемещались из дыры в дыру, но в крупные города не совались – слишком велик был риск нарваться на большого дядю и закончить не очень хорошо, а именно в канаве.
Жертвы тоже были всякий раз разные, но типаж неизменно один. В моем сознании он шел под названием: «старый, вонючий козел». Они были неизменно до мозга костей интеллигентны и так же неизменно тряслись за свою девственную честность, которая нужна была для имиджа, ну или на худой конец для жены. Вот вы, да, вы, доверились адвокату, который развлекается с молоденькой девочкой в чилл-ауте ресторанчика. Или к врачу, который довольно был замечен в местно отеле в неоднозначном состоянии с неоднозначной девицей.
Девицей всегда была я. Я склонна думать, что каждый должен заниматься своим делом. Юлька разрабатывала схемы и отвечала за техническую сторону, а я просто переодевала парики, экспериментировала с макияжем и шмотками и, самое неприятное во всех этих делах, спала со «старыми, вонючими козлами». Пожалуй, они были не такими уж и старыми, но по сравнению с нашими мальчиками, они были старыми.

[Nina]

Рит, обязательно пиши дальше! У тебя хороший слог, интересная стилистика повествования, сюжет эдакий детективно-авантюрный вырисовывается ))) Буду следить за рассказом

[Злата]

Согласна с Ниной. Конечно, надо писать! Сюжетик захватывающий, и само повествование легко льется и легко читается.