Для тех, кто любит мечтать :)

[Utro]

Ой, как мне жалко живую воду..... И страшно немного за Леру с Димой.

[Olenenok]

Ой, а что теперь будет?
Не возникли бы проблемы у Наташи? Ведь так уезжать...
Не уже ли близиться развязка? И эта прекрасная сказка закончится

И я согласна с Наташей-Utro, мне очень понравился эпизод с картиной...
Столько чувств и эмоций...
Спасибо...!!!!!!!!

[conti]

Катя впервые летела на личном самолёте. Она смотрела во все глаза. Сна как не бывало. Девушка с любопытством присматривалась к мужчине, который привёз их в аэропорт. Она пыталась делать это незаметно и очень смутилась, когда незнакомец вдруг быстро взглянул на неё и улыбнулся. Улыбка была столь мимолётной, что Катя засомневалась, не почудилось ли ей. Девушка отвела глаза. Она давно мучалась ощущением дежа вю. Кого же напоминал ей этот странный человек?
Дима, парень Леры, тоже ел незнакомца глазами. Тот не обращал на него никакого внимания, и это незамечание было столь выразительно, что у Димки ходили желваки. Лера, заметив это, положила руку на ладонь Димы.
Катя перевела дыхание и осторожно посмотрела на Наташу. Та казалась собранной и спокойной, но тёмные глаза девушки неотступно и внимательно следили за незнакомцем.
Тот был как странный магнит, притягивающий к себе. И только Лера опасалась задерживать на нём взгляд. Катя сразу почувствовала это. Лера одна вела себя так, словно знала, насколько опасен этот человек.
Катя невольно поёжилась, но тут же вновь посмотрела на незнакомца. Тот что-то тихо говорил Лере, отведя её в сторону. Они были…словно свет и тень – такие разные, разбросанные к противоположным полюсам, и в то же время так необъяснимо, невероятно похожие…
Катя не успела отвести взгляда, и её пронзило странное ощущение, словно этот странный мужчина прочитал её мысли. Нет, не так. Ему ни к чему было это делать. Он и без того знал о ней всё…
- Что ж, всё готово, - сказал незнакомец.
Откуда-то появились две хорошенькие, удивительно одинаковые стюардессы и тут же начали активно заботиться о пассажирах.
- Пора, - мужчина посмотрел на Диму, и тот неохотно поднялся.
Лера коротко прижалась к Димкиной груди.
- Я буду звонить, - пообещала она.
Мужчины вышли, и только тогда Катя вспомнила, кого ей так напомнил незнакомец, помогший им бежать из города. Но догадка её была так невероятна, что Катя только недоверчиво покачала головой.
- Наконец-то, - облегчённо вздохнула Наташа, когда самолёт взлетел. Она смотрела вниз, на быстро удаляющиеся огни города.
Лера вздохнула и закрыла глаза. Сейчас она не заботилась о том, что её ждёт и не жалела о том, что оставила.
Она боялась. Взбешённый Димка и уязвлённый Игорь остались вдвоём, там, в быстро удаляющемся тёмном ночном городе.

**********

Мужчины молча вышли из самолёта. В душе Димки всё кипело. Как посмел этот хлыщ увиваться вокруг Леры, прикасаться к руке девушки, еле слышно шептать, склоняясь к самому её уху, с мерзким выражением тайны, поделённой на двоих?! Что он говорил ей на прощание? Где она могла познакомиться с таким парнем? Что вообще у них могло быть общего?
Самое гадкое – Димку не оставляло чувство, что этот человек смог то, чего не смог он, Дима – помочь любимой девушке в трудную минуту. Ощущение собственной никчёмности, унизительной беспомощности было столь острым, что за одно это Димка готов был разбить в кровь самоуверенную физиономию этого мерзавца.
- Поговорим? – с вызовом спросил Димка, как только они отошли от самолёта.
Незнакомец посмотрел на него и усмехнулся – с пониманием и тонкой издёвкой.
- Зачем? – лениво спросил он.
Димка задохнулся от ярости, шагнул вперёд, сжимая кулаки, и вдруг почувствовал, что летит – навзничь, не успев сгруппироваться – прямо навстречу ледяному полю аэродрома.
Боль вспыхнула в мозгу огненными искрами, Димка выругался, зажимая ладонью разбитый лоб, поднялся, пошатываясь, готовясь ринуться на обидчика – и замер, недоумённо моргая глазами.
Того не было – не было вовсе. Димка растерянно обернулся. Колкий ветерок нёс по взлётной полосе тугие жгуты позёмки. Светало. Всё огромное поле аэродрома было абсолютно, безнадёжно пустым.



**************


Анечка видела, как они вышли втроём – Женька с пылающими от счастья и возбуждения щеками, Юрий Сергеевич и их важный гость – тот, кто решал сегодня судьбу Жеки. Девушка ниже пригнулась к сиденью – на случай, если сестрица решит проводить его до машины.
Ей повезло, что этот тип ездит без охраны. А уж пора бы подумать о собственной безопасности. Всем известно, что шоу-бизнес – это не игрушки.
Нет, троица попрощалась на углу. Женя, как благовоспитанная девица, согласилась, чтобы её проводил до дому Юрий Сергеевич.
…Мужчина сел в машину и повернул ключ в замке зажигания.
- Ну что, куда едем? – спокойно спросил он.
Анечка изумлённо выпрямилась на заднем сидении.
- Простите меня, - тихо сказала она. – Господин Артемьев, я – сестра Жени. Меня зовут Аня.
- Правда? – он обернулся, разглядывая её. – Вы не похожи.
Аня смущённо пожала плечами.
- Так куда мы поедем, Анечка?
- Ночной клуб «Мэдисон», - уверенно сказала она.
Мужчина чуть удивился.
- Простите, Аня, у меня нет времени на развлечения. Что вы от меня хотели?
- Пожалуйста, всего на несколько минут, - умоляюще сказала она. – Вы сами всё поймёте.
Мгновение он молчал, изучающее глядя на девушку, потом кивнул.
- Что ж, попытайтесь меня удивить.
«Уж это я тебе обещаю», - с мстительной радостью подумала она.

[conti]

Они вошли, когда Макс играл «Туман над водой». Аня неотступно наблюдала за лицом Артемьева, и видела, как тот недоумённо нахмурился. Он жестом отослал официанта, мгновенно вычислившего важного гостя.
Аня, нервничая, поглядывала на мужчину. Тот молча выслушал, как Макс повторяет на «бис» «Старое вино» и поднялся, когда парень заиграл «Бродяга дождь».
- Господин Артемьев! – Аня побежала за мужчиной, шагавшим к выходу.
Тот не остановился, и она растерялась, но тут же, выругав себя за неожиданную робость, кинулась догонять. На мгновение ей показалось, что Артемьев захлопнет дверь перед её носом, но тот буркнул:
- Садитесь.
Аня уселась, сложив руки на коленях жестом робкой отличницы. Она не узнавала себя и злилась.
Мужчина закурил и спросил, глядя в стекло перед собой:
- И что всё это значит?
- Моя сестра, - Аня волновалась так, что не могла говорить связно. – Она солгала бабушке.
- Какой бабушке? – странно, но в его голосе не было раздражения.
- Моей бабушке, - Аня чувствовала себя идиоткой. – Она…неизлечимо больна.
Артемьев сделал неуловимое движение. Кажется, Аня ему надоела.
- Пожалуйста, выслушайте меня! – воскликнула девушка.
Анино волнение – глупое, совсем ей не свойственное, всё же имело один плюс. Она была столь естественной, что Артемьев обречённо вздохнул:
- Говорите.
- Всю эту музыку написал Максим, - выпалила Аня. – Женя…она талантливая пианистка, и у неё идеальный слух. Она мгновенно запоминает услышанную мелодию.
Девушка перевела дыхание, и Артемьев сразу спросил:
- Где она могла услышать эти композиции? Только не говорите, что ваша сестра ходит по ночным клубам.
- Нет, - Аня смутилась. – Женя хорошая девочка, и в десять уже спит.
Артемьев усмехнулся:
- А плохая девочка – это вы?
Она почувствовала, как краснеет. С этим человеком невозможно было говорить.
- Я работала с Максимом в «Мэгги», - сказала Аня, глядя на свои руки. – Я записывала его музыку и слушала дома. А Женя считала, что мелодии приходят к ней во сне.
Артемьев молчал, и Аня подняла на него смущённый взгляд.
- Если бы я знала, что за музыку она пишет…
- Она не показывала вам ноты? – резко спросил Артемьев.
Аня опустила глаза:
- У нас сложные отношения. Женя никогда со мной не делилась.
- И вы не слышали, как она играет? – насмешливо спросил мужчина. – Вы, музыкант и певица, не могли распознать композиции вашего друга?
- Она не играет дома, - тихо сказала Аня. – Только у компьютера, в наушниках. У нас очень больная соседка, бывают дни, когда мы и ходим-то на цыпочках…
Артемьев задумчиво посмотрел на девушку:
- Значит, вы не хотели волновать бабушку, обвинив её внучку в воровстве?
- Да. Но Женя не воровка! – Аня нашла в себе силы посмотреть в глаза Артемьева.
- Да, да, - рассеянно произнёс тот.
Она ничего не могла прочитать в его взгляде. Он думал о своём и абсолютно отключился от Ани.
Девушка уязвлено кашлянула, привлекая к себе внимание.
- Спасибо. Вы можете идти, - ровно сказал мужчина, открывая перед Аней дверцу.
Она вспыхнула от унижения.
- Но…что мне сказать Жене?
- Я позвоню, - коротко ответил он.

*************

… Весь следующий день Аня присматривалась к сестре. Она не отходила от телефона, ожидая звонка Артемьева. Два раза Жеку спрашивали подружки, потом преподаватель из музыкальной школы попросила перенести время занятий. Игорь не звонил.
Сестра выглядела как обычно, и Аня подумала с досадой – вот тормоз, даже порадоваться толком не умеет! Да если бы её, Аниной, музыкой заинтересовался такой влиятельный человек! Что, эта дурочка совсем не понимает своего счастья?
Противное чувство тревоги не оставляло Аню. С Артемьевым всё было непредсказуемо. Но может быть, поэтому он так волновал её?
Аня ушла с поста у телефона, только когда Жека отправилась спать. День прошёл впустую. На сегодняшний вечер РэМ дал ей выходной, но завтра старый лис наверняка начнёт ворчать. А если Артемьев не позвонит и завтра? Как долго он будет думать – два, три дня или целую неделю?
Девушка с ногами забралась в кресло. Она не включила свет, задумавшись. Давненько Аня так не проводила вечера. Можно было съездить к Максу. Скоро он освободится, и в их распоряжении будет целая ночь. Однако эта мысль не воодушевила Аню. Девушка сидела тихо, настороженно прислушиваясь к себе, и всё больше хмурилась, осознавая, что с ней происходит. Наконец она вздохнула и поднялась. Глупо было лгать самой себе.
Макс больше не был ей нужен. Странный мужчина с узким лицом и холодными умными глазами полностью занимал её воображение.
…Артемьев позвонил на следующий день.
- Да? – задохнувшись, выдохнула Аня, мигом узнавая голос Игоря.
- Я хотел бы поговорить с Женей, - спокойно сказал он.
Она не смогла ничего прочитать в его голосе и разволновалась ещё больше.
- Конечно, - торопливо произнесла Аня и, пригласив сестру к телефону, скользнула в комнату родителей. Ей мало было слышать, что говорит Женя, Аня хотела знать, что скажет Артемьев. Когда она осторожно сняла трубку, Игорь диктовал Жеке какой-то адрес.
- Это моя студия, - сказал он.
Аня затаила дыхание. Почему Артемьев приглашал Женю? Неужели она, Аня, была настолько неубедительной, что Игорь не поверил ни одному её слову? Или он просто не верит никому? Аня собиралась тихо положить трубку, когда Артемьев вдруг сказал:
- Да, Анечка. Я хочу, чтобы вы тоже приехали. Вместе с вашим другом.
Кровь бросилась в лицо Ани. Положить трубку сейчас было бы равносильно признанию, что она подслушивала. Аня старалась не дышать, боясь, что эти двое слышат, как бьётся её сердце.
Игорь попрощался и отключился. Разъяренная Жека возникла в дверях мгновением позже.
- Ты подслушивала! – без предисловий заявила она.
Аня, перелистывающая глянцевый журнал, холодно улыбнулась:
- Да. И что?
Перед этой дурочкой ей ничуть не было стыдно.
- Откуда ты его знаешь? – выпалила бесхитростная Женька.
Аня тонко улыбнулась. Женька, уставившаяся на неё, глупо моргнула.
- Какой ты ещё ребёнок, - снисходительно произнесла Аня. – Да, мы знакомы с Игорем Борисовичем.
Анечка поднялась и небрежно бросила, проходя мимо сестры:
- Да, Женя, и оденься поприличнее. В прошлый раз ты потрясла воображение Игоря своей старой юбкой.
Женька вспыхнула, и Анечка довольно усмехнулась, выходя из комнаты родителей.

[conti]

Город, проплывающий за окнами такси, разительно изменился за те двадцать лет, что Наташа здесь не была. Она молча вглядывалась в элегантные силуэты зданий, мягко затушёванные искрящейся снежной пылью. Город был праздничный, обновлённый. Огни рекламы, сутолока, тот особый ритм, что присущ большим городам, сразу захватил и девчонок. Лера и Катя на заднем сидении тоже крутили головами.
Наташа посмотрела на новую Лерину подружку и улыбнулась. Кажется, Катя раздумала умирать.
Такси проехало остановку, на которую когда-то давно провожал Наташу по утрам Вадим. На мгновение сердце Наташи сжалось от волнения и тоски. Как давно это было! Оставалось совсем немного до её дома, но машины впереди еле ползли. Она прикрыла глаза.
…Наташа знала - Вадим не умеет прощать. Нет, он был терпеливым и снисходительным к её женским слабостям. Их ссоры были недолгими просто потому, что через некоторое время оба начинали мучиться, не зная, зачем им это гордое осознание собственной правоты, если жизнь, не поделённая на двоих, теряла смысл. Но он бы никогда не простил ей предательства…
Она переступила через свою обиду, зная, что потеряет мужа, если не убедит его в своей невиновности. Отыскать Вадима оказалось непросто. Ей пришлось пройти весь этот унизительный путь. Она воспринимала всё отстранённо, словно со стороны, и, может быть, это помогло Наташе не разреветься от невыносимо острой обиды. В памяти Наташи фрагменты этого дня остались, как кадры из кинофильма.
Встреча с друзьями Вадима, насмешливый, чуть брезгливый взгляд Мишки и откровенное хамство Гарика.
Презрение в глазах его сестры, её равнодушное: "Не знаю", и дверь, захлопнутая перед носом Наташи.
Торопливый говорок Лики - сослуживицы Вадима, виноватое: "Прости, он просил"…
Осуждающее покачивание седой головы Елизаветы Николаевны - той самой старушки, благодаря которой Наташа когда-то увидела Вадима в своём парадном…
Был уже вечер, когда Наташу озарило, что именно старая соседка может знать, где Вадим. Одинокая женщина когда-то была подругой его бабушки, и в детстве Вадик часто бывал у Елизаветы Николаевны. Потом бабушка умерла, а Вадим продолжал навещать её подругу, помогал ей с продуктами, следил за квартирой, когда старушка лежала в больнице.
Ноги Наташи гудели, но на шестой этаж она взбежала бегом. Но и здесь её ждало разочарование. Наташа ещё нашла в себе силы вежливо попрощаться, повернулась и медленно, устало пошла к лестнице.
- Постой, - догнал её надтреснутый старческий голос. - Эх, девочка, что ж ты натворила!
Щёки Наташи вспыхнули алым, а глаза налились слезами.
- Вот, - Елизавета Николаевна протянула ей листок из блокнота, на котором быстрым почерком Вадима был записан телефон.
Адрес она узнала в справочном бюро и сразу поехала к Вадиму. Лихорадочное возбуждение овладело Наташей. Она ехала на метро, потом долго тряслась в автобусе.
Сгущались сумерки, когда она, наконец, нашла нужный дом. Перед дверью Наташа остановилась, переводя дыхание, и лишь потом нажала кнопку звонка.
Ей долго не открывали. Дверь была старая, облупившаяся, без глазка. Разглядывая клочки дерматина, Наташа шевелила губами, думая, что она скажет, но забыла всё слова, когда Вадим, наконец, открыл дверь. Он был полуголый, заспанный и такой родной, что у Наташи перехватило дыхание.
- Вадик, - прошептала она, потому что вдруг оказалось, что она не может говорить. - Пойдём домой?
Что-то менялось в его глазах - медленно, по капельке, в них таял лёд отчуждения. Наташа терпеливо ждала. Впрочем, она и не могла ничего сделать. Сил осталось на один шаг - до его груди. И в тот миг, когда она уже шагнула вперёд, в спасительное тепло его рук, позади Вадима раздался хрипловатый девичий голосок:
- Кто там, Вадя?

************

Наташа остановилась на полушаге, ткнувшись носом в грудь Вадима, и отступила, попятилась. Непроизвольно Вадим качнулся вслед за ней, но тут же остановился. Глаза его быстро застывали, отгораживались от неё холодной плёночкой.
- Извини, мы уже спим, - спокойно сказал он и отступил, чтобы закрыть дверь.
В это мгновение Наташа увидела девицу. Длинноногая, небрежно завёрнутая в простыню, она пробормотала:
- А, это твоя бывшая,… - и, сладко зевнув, пошла от дверей в сторону кухни.
Никто не бежал за ней, когда Наташа стремглав летела по бесконечной лестнице вниз. Она забыла о лифте, пару раз едва не полетела вниз, споткнувшись, и наконец выскочила из подъезда. Наташа не помнила, где остановка, и не думала об этом сейчас. Она остановилась, только совсем задохнувшись. Лицо её было мокрым, и она слабо удивилась, поняв, что плачет.
Было уже совсем темно. Огни домов остались далеко справа. Вокруг был пустырь, какие-то редкие кусты. Под ногами пружинила трава. Слева за забором темнел каркас недостроенного здания. Наташа не успела испугаться, когда за чахлыми кустиками возникло шевеление, и ей навстречу вышли две фигуры.
От парней несло вином и опасностью. Первым порывом Наташи было бежать, но она уже упустила время. Настороженные фигуры преградили ей путь к огням людной улицы. Они были напряжены, как охотники, выследившие зверя и полные готовности не дать ему уйти. Самым ужасным было то, что двигались они абсолютно молча, и, чтобы разбить эту тишину, Наташа спросила звенящим от слёз голосом:
- Мальчики, где здесь остановка?
Один из парней недобро хмыкнул, другой сказал с издевательской блатной растяжкой:
- Сма-атри, какая киса плачет! Иди ко мне, детка, я пожалею…
Наташа замычала, когда её губы залепил воняющий перегаром рот, рванулась, и, отвоевав полшага свободы, резко ударила парня коленом в пах. Он согнулся со вскриком, и в то же мгновение на голову Наташи опустилась бутылка. Мир ярко вспыхнул и померк в её глазах.
…Она очнулась оттого, что на лицо её падали холодные капли. Наташа открыла глаза и слабо пошевелилась. Истерзанное тело отозвалось болью. Девушка повела рукой, незряче ощупывая мокрую траву, с трудом перевернулась, встала на четвереньки. Её вырвало, и она вновь едва не потеряла сознание от боли.
Наташа выждала, пока в глазах прояснится, и медленно, пошатываясь, поднялась на ноги. Её тело, отвратительно грязное, мокрое, безмолвно вопило от ужаса. Колени отвратительно дрожали и подкашивались. Наташа сглотнула, удерживая равновесие. Голова раскалывалась от боли и была спасительно пустой.
Над пустырём дрожал бледненький дождливый рассвет. Наташа долго стояла, покачиваясь от слабости и глядя себе под ноги. Прямо у её правой туфли лежала половинка кирпича. Наташа наклонилась, и, потеряв равновесие, снова упала на колени, но всё же взяла кирпич и медленно поднялась, пачкая колени землёй и травой.
…Когда она вышла на дорогу, было почти светло. Зелёные "Жигули" резко затормозили возле девушки, обдав её веером брызг. Наташа покачнулась, враждебно глядя на выскочившего водителя, и подняла кирпич.
- Тихо, тихо, - водитель отнял у неё кирпич и подхватил девушку. Она закричала, забилась в его руках.
- Всё в порядке, - он удержал её, ловко открывая дверцу машины. - Я врач. Я отвезу вас в больницу…

[conti]

Мороз крепчал. Дима поглубже засунул руки в карманы дублёнки. К счастью, ботинки не подвели. Мама постаралась купить такие - на толстой рифлёной подошве, с натуральным мехом в два пальца толщиной.
Рассечённый лоб онемел, и Дима лишь изредка ощущал болезненные толчки. Хуже было то, что совсем не было сил. Димка обливался холодным липким потом, и каждый шаг давался ему с таким трудом, как будто он шагал в тяжеленных горнолыжных ботинках. Голова, полная противного звона и не менее противного красно-зелёного тумана, то и дело наплывающего на глаза, существовала как бы отдельно от Димки. Он предоставил ей возможность раскалываться от боли, а сам медленно и упорно шёл вперёд.
Там, на пустынном поле аэродрома, его болезненно долго тошнило.
- Эй, ты, мужик, ты чего здесь потерял? - голос, раздавшийся сзади, был грубым и настороженным.
Димка повернулся, покачнувшись, и увидел перед собой молодого солдатика в камуфляже. Парень испытующе смотрел на него, сжимая автомат.
Димка молчал, не зная, что ответить. Происходящее казалось сценой из фантастического фильма - безлюдный аэродром, испарившийся в никуда странный знакомый Леры, и так же ниоткуда возникший настороженный солдат. Дима бы не удивился, окажись он сейчас за тысячи километров от Н-ска, году этак в 41-ом. Момент был колдовской, пробирающий до жути.
- А ну, пошли, - солдат махнул автоматом, и Дима, слегка качаясь, зашагал впереди паренька.
"Примет за шпиона и расстреляет на месте", - уныло подумал он.
К счастью, это не входило в планы его неожиданного знакомца. Парень завёл его в небольшую, выкрашенную зелёным сторожку. Внутри было тепло.
- Садись, - кивнул он на табурет и поставил автомат в угол.
Дима уселся, с облегчением откидываясь к стене.
- Хорошо саданулся, - констатировал солдат, обрабатывая рану на лбу Димки перекисью. Он ловко перевязал голову Димы и приказал. - Сиди!
Телефон был грязно-серый, допотопный, и парнишка бдительно косился на Диму, накручивая диск. Наконец ему ответили.
- Сидор, - сказал солдатик. - Я тут диверсанта словил. Да ничего не говорит, он на всю голову ударенный. Сидит, глазами хлопает. Ты это… машину бы надо. Сотрясение, похоже.
Он выслушал, что ему говорит загадочный Сидор, и вздохнул:
- Ну, ясно.
- Нету машины, - с некоторым сожалением сообщил он, глядя на Димку.
- Да дойду я, - Дима поднялся, и глаза тут же затянуло красно-зелёным. - Где тут остановка?
Солдатик хмыкнул:
- Километров семь будет. Ты это…посиди тут. К обеду Потапыч вернётся.
Дима взглянул на часы. Было только половина девятого.
- Пойду, - решился он, хотя голова трещала невыносимо.
- Ну, смотри, - пожал плечами парень и вышел с Димой на улицу. - Вон, видишь, дорога? По ней и шагай. Выйдешь на шоссе - может, попутку поймаешь. До остановки там ещё метров семьсот будет, держись в сторону города. Ну, давай?
Дима пожал его красную от мороза руку:
- Спасибо.
- Смотри, не загнись, - с некоторым сомнением сказал солдат.
Дима усмехнулся:
- Не боись, семь не семьдесят.
Но, как оказалось, сегодня для него это было одно и то же. Дима не поверил себе, когда за поворотом дороги открылся, наконец, выход на шоссе.

*************

В больнице Наташа пролежала более двух месяцев. Сначала в неотложной хирургии, где лечили её сломанные рёбра, сотрясение мозга и внутренние повреждения. Потом - в тихой больничке, где пытались лечить её душу.
Наверное, она не попала бы в психушку, если бы сказала своё имя. Но Наташа не могла этого сделать. Пока он не назвала себя, оставалась маленькая надежда, что весь этот ужас произошёл не с ней. Шло время, молодой организм девушки приходил в норму, и только она сама знала, что творилось у неё в душе. Там был ад.
Стояла мягкая питерская осень, когда Наташу нашёл Вадим. Наташа "гуляла" - сидела на скамейке под присмотром медсестры. Девушка смотрела на жёлто-красные листья под своими ногами. Они лежали плотным ковром, верхние ещё подрагивали от порывов ветра, нижние смирились, притоптанные и грязные.
Наташа напряжённо думала - вернее, пыталась делать это. В последнее время память её так ослабла, что Наташа напоминала себе древнюю старуху. Нить рассуждений терялась, мысль ускользала, и девушке приходилось вновь и вновь возвращаться к началу. Это не просто утомляло - изматывало. После прогулки Наташа без сил падала на свою кровать.
Сейчас она поднялась, видя, как медсестра Жанна торопливо докуривает сигарету. Наташа стояла и терпеливо ждала. Девушка бросила окурок, растоптала его. Наташа дождалась, пока Жанна кивнёт ей, и медленно двинулась к корпусу.
У самого входа их встретила Ирина Анатольевна. Сегодня она как-то по-особому смотрела на Наташу.
- Идём-ка, милая, - сказала она. - Ефим Львович ждёт.
В кабинете Гутмана сидел какой-то мужчина. Он оглянулся, увидев вошедшую Наташу, и девушка попятилась. Глаза Вадима, знакомые до последней крапинки, медленно расширялись.
- Наташа, - прошептал он, растерянно вглядываясь в её лицо. Наверное, её трудно было узнать.
- Нет! - вместо голоса из горла вырвалось какое-то сипенье.
Девушка попятилась прочь от шагнувшего к ней мужа. - Нет! Я не Наташа!
Она побелела, зубы стучали, отбивая дробь.
Ефим Львович отстранил Вадима, подхватил падающую девушку.
- Выйдите! - попросил он.
- Но это моя жена!
- Не сейчас, - усадив девушку, главврач буквально вытолкнул Вадима из кабинета.
Наташа смутно воспринимала какую-то беготню вокруг, досадную суету. Она теряла сознание, но тут же отчётливо ощущала, как чужая властная сила выталкивает её на поверхность из тёплого спокойного кокона забвения.
Наташа пыталась уйти, но ей не давали, и, устав бороться, она заплакала, впервые за два месяца, тихими слезами отчаянья.

[Utro]

О, боже!!!!! Бедная девочка! Вадима ненавижу((((((((( Так вот что чёрное смывалось с её души.

[Olenenok]

Какой ужас! Что ей пришлось пережить. И все из-за того, что Вадим не захотел слушать, а пошел по самому простому пути. Вот и вся любовь. Теперь понятно, что увидела Лера. Жду продолжения. Ведь есть еще Анечка и ее сестра. Мне кажется Игорь расставит все точки над "i". Спасибо, Танюша, за замечательную историю.

[conti]

Жека с любопытством поглядывала на Макса. Она, конечно, немного волновалась, но этому волнению было далеко до лихорадочного состояния Ани. Когда Артемьев, проводивший их в студию, посмотрел на Аню, та почувствовала, как сердце её стукнуло и замерло, сбиваясь с ритма. Мужчина чуть усмехнулся – одними глазами – и девушка отвела взгляд.
Артемьев повернулся к притихшим Жене и Максу.
- Думаю, Аня рассказала вам, кто я такой, - сказал Игорь, обращаясь к Максиму. А это – Женя, сестра Анечки. Она тоже пишет музыку. Вы оба талантливы, - продолжал Игорь. – Признаюсь, я поставлен перед трудным выбором. Думаю, в моих силах устроить будущее любого из вас. Но в настоящее время я могу финансировать только один проект, - он замолчал, и Аня передёрнула плечами от наступившей тишины. Она смотрела на Артемьева во все глаза. Что он придумал?
- Я предлагаю вам дуэль, - с улыбкой сказал Игорь. – Творческий конкурс, если хотите.
- Что мы должны делать? – тихо спросила Женя.
- Творить, - просто ответил Артемьев. – Я задам вам тему – небольшую музыкальную фразу и хочу посмотреть, что вы в состоянии сделать с нею. Покажите мне, на что вы способны!
Он смолк. Женя и Максим тоже поражённо молчали.
- Ну что ж, начнём? – спросил Артемьев.
Бледный Макс нервно кивнул. Женька неопределённо пожала плечами.
Игорь смотрел на них со странным выражением, и у Анечки вдруг задрожали колени. Ей показалось, что Артемьев знает всё, а то, что сейчас произойдёт, для него не более чем развлечение, призванное развеять скуку.
Она напряглась, когда Макс взял саксофон. Игорь сел за рояль. Короткая музыкальная фраза прозвучала и истаяла в воздухе.
Артемьев посмотрел на Макса, и тот кивнул, поднося саксофон к губам. От волнения у Ани замерло сердце.
Сначала она даже не поняла, что он играет. Музыкальная фраза растворилась, исчезла в канве блестящей импровизации. Музыка текла, переливалась, играла гранями. В ней была обманчивая лёгкость и глубина, от которой замирало сердце. У Ани щипало в глазах. Мелодия взлетала, билась, как воздушный змей на верёвочке, пыталась вырваться, стремясь обрести свободу, освободиться от заданной Игорем, сковывающей её темы.
Казалось, ещё немного, ещё совсем чуть-чуть – и ей это удастся…
«Ну же! Ну!» – мысленно воскликнула Женя.
Но он – не смог… Мелодия затрепетала, выдыхаясь.
Женя вскочила, на цыпочках преодолевая несколько шагов до рояля. Игорь молча уступил ей место.
Макс чуть вздрогнул, когда быстрые пальцы девушки пробежали по клавишам. На мгновение саксофон смолк, а потом Женя повела его за собой, и он сдался…
Мелодия прорастала из музыкальной фразы, как прорастает из семечка хрупкий цветок – красивый, нежный, разительно не похожий на семя, давшее ему жизнь.
Музыка звучала в студии, запертая, как в шкатулке, а вокруг стояла странная, неестественная тишина.
Игорь чуть улыбнулся, отводя взгляд от отрешённого, прекрасного лица играющей девочки. Он хорошо знал цену этой тишины, когда весь мир замирает, ошеломлённый гениальной простотой подаренного ему чуда.
Счастливцы, на долю которых выпало несколько мгновений этой абсолютной тишины, живут вечно.

**************

Квартира была огромная, с трёхметровыми потолками, со старинной мебелью. Катя ходила по ней, как по музею. Лера говорила, что до войны здесь была коммуналка. Блокаду пережили только трое – Амалия с сыном и их тридцатилетняя соседка, Клава. Катя видела их на фотографиях. Сходство Наташи с её юной бабушкой бросалось в глаза.
Катю поместили в гостевой спальне, Наташа и Лера поселились в комнате по соседству. Перед сном Лера приходила к Кате поболтать.
Рассказ о волшебной живой воде потряс девушку. Она бы ни за что не поверила в эти сказки, но то, что происходило с телом Кати, убеждало лучше любых клятв и заверений. Вода действительно была волшебной. Прошло всего несколько дней после их приезда в Питер, а Катя уже видела, как чудесно меняется её одутловатое лицо, как юно, удивлённо распахиваются глаза. Размытость черт, старившая её на десять лет, исчезала, и сквозь ненавистную уродливую маску вновь начало проступать настоящее, прелестное Катино личико. Это было удивительно! Волосы Кати, тусклые, безжизненные, менялись на глазах. Она подозревала, что через месяц её густой, блестящей шевелюре будут завидовать модели, снимающиеся для рекламы дорогих шампуней.
Но самым главным было то, что она начала худеть. Катя могла бы не вставать на весы. Она чувствовала перемены, происходящие с её телом так явно, что сердце то и дело замирало в счастливом предвкушении. Девушка запрещала себе мечтать о том, что чудо-вода вернёт ей прежнюю лёгкость. Но каждый новый день нёс очередное радостное подтверждение – ставший чересчур широким пояс брюк, исчезнувшая одышка. Внезапное открытие, что ей нужен новый бюстгальтер, так как старый стал велик на целый размер. На лице Кати, прислушивающейся к себе, то и дело появлялась счастливая улыбка.
Лера и Наташа радовались вместе с девушкой. Тётя Полина смотрела жалостливо и смешила Катю своими восклицаниями:
- Катюша, так нельзя! Я боюсь! Ты же таешь на глазах! Хочешь блинчиков, детка? Давай я приготовлю, что ты любишь?
Катя хотела и блинчиков, и вкуснейших тёти Полиных пирожков, однако ела понемногу, быстро ощущая себя сытой. Пища перестала быть врагом – и это тоже было чудом.
Кате было немного стыдно оттого, что она так счастлива. Из-за неё у Леры и Наташи были серьёзные проблемы. Но, как бы то ни было – сделанного не воротишь, и Катя в глубине души была рада этому.
Тётя Полина жила на пенсию, а Наташа, хотя и имела солидные счета в Н-ске, твёрдо заявила – деньги тратить не будем. Там, в банках, лежало Лерино образование и их с Димкой квартира.
- Но…на что мы будем жить? – растерялась Лера.
Большой город требовал больших денег, и сумма, прихваченная с собой в ночь побега, была на исходе.
- Я снова пойду работать сиделкой, - твёрдо сказала Наташа.
Лерино лицо стало несчастным.
- Нет, - тихо попросила она, умоляюще глядя на Наташу.
Та грустно улыбнулась:
- Ничего не даётся просто так, Лерочка. Мы с тобой присвоили то, что нам не принадлежало. Помнишь сказку о рыбаке и рыбке? Нельзя желать слишком многого – останешься у разбитого корыта. Любое чудо в одно мгновение может растаять, превратиться в ничто, мираж.
- И только то, что заработано своим руками, способно принести счастье, - тихо произнесла Лера.
Наташа рассмеялась и притянула её к себе:
- Я неплохо научила тебя, детка.
- Руками, - задумчиво повторила Лера.
- Что? – насторожилась Наташа. – Что ты надумала?
- Нет, нет, - ничего, - Лера улыбнулась и увлекла за собой Катю. – Мы сейчас придём.

[conti]

Объявление решили дать через Интернет. На роль потомственной ясновидящей светленькая Лера с её наивными глазами никак не тянула, и эту роль отвели Кате. Лере не было стыдно. Положение, в которое они попали, можно было назвать отчаянным, а в таких случаях все средства хороши. Наташа, как и обещала, начала работать сиделкой. Лера не могла видеть, как та устаёт, и невольно чувствовала себя виноватой. И она твёрдо решила зарабатывать себе на жизнь сама. Домашним компьютером было решено не пользоваться. На операцию подруги отправились в Интернет-кафе.
Катя отнеслась к идее Леры скептически, но отговаривать не стала. В конце концов, именно из-за неё заварилась вся эта каша. Она попробовала было заикнуться о том, что тоже может поискать работу, но Лера заявила, что никуда её не отпустит. Ей, видите ли, был нужен типаж. Катя согласилась, уверенная, что авантюра, задуманная Лерой, нежизнеспособна. У них не было ни помещения, чтобы дурить доверчивых граждан, ни атрибутов, способных придать хотя бы некоторое правдоподобие образу роковой женщины. Честно говоря, Катя и не думала, что кто-то откликнется на их объявление. Но уже через два дня первый клиент клюнул.
На «операцию» собирались долго и тщательно. Катю нарядили в брючный костюм тёти Поли – мамы Наташи. Женщина попробовала возразить, что тот немного тесноват и предложила на выбор кучу тряпок, но скоро сдалась в недоумении, так как обе девушки твердили в один голос, что этот костюм необыкновенно красит Катю. Правда, как только девушки остались одни, Катя прошипела, что она не может дышать, а замок вот-вот разойдётся.
- Катюша, - виновато сказала Лера. – Ну потерпи немного! Ты же знаешь, через два дня он станет тебе свободен.
- Угу, - пропыхтела Катя, разглядывая себя в зеркало. – Интересно, согласилась бы ты демонстрировать все свои жировые складки!?
Она немного смягчилась, увидев виноватое лицо Леры.
- Ладно, идём, а то опоздаем.
Встреча была назначена в кафе. Девушки вошли в зал за десять минут до условленного времени. Катя, затянутая в тесный костюм, с распущенными чёрными волосами, была мрачной и решительной. Лера, светловолосая, хрупкая, чуть растерянная, выглядела наивным ребёнком. Невольно она очень удачно сыграла на контрасте образов, гениально воплотив давнишнюю идею РэМа – день и ночь.
Заняв свободный столик, девушки огляделись. Место было выбрано удачно. Они сидели довольно далеко от ближайших соседей.
- Два гранатовых сока, - заказала Лера.
- Ну и гадость, - поморщилась Катя, отпивая тёмно-рубиновую жидкость.
- Слова помнишь?
Катя фыркнула:
- Если что и перепутаю – не беда.
- Тихо, - прошипела Лера. – Вот он!
Мужчина с зонтом приостановился у дверей, оглядывая полупустой зал. Лера поспешила ему навстречу.
- Здравствуйте, Павел, - поприветствовала она.
- О! – улыбнулся он. – Какая девушка! Это вы – Дайна?
- Нет, я Елена, - улыбнулась девушка. – Дайна ждёт нас за столиком.
Проследив за её взглядом, мужчина чуть вздохнул:
- Жаль. Быть обманутым такой прелестной блондинкой, как вы – не обидно. А ваша подруга слишком мрачна, - он приобнял Леру за талию и тихонько спросил. – Может быть, мы уйдём потихоньку, и вы погадаете мне…приватно?
Лера вспыхнула и высвободилась:
- Если вы не хотите принять помощь Дайны…
Мужчина вздохнул:
- Хочу, хочу… Но вы хотя бы дадите мне свой телефон?
Лера улыбнулась и покачала головой.
- Вы не оставите мне ни одного шанса? – ужаснулся мужчина. – Я тащился на встречу с этим дурацким зонтом…
- Павел, - мягко прервала его Лера. – Время Дайны стоит дорого. Прошло уже пять минут…
- Хорошо, - вздохнул Павел. – Ведите.
За столиком он преобразился. Остро взглянул на отстранённо-мрачную Катю, медленно поцеловал ей руку:
- Дайна…
- Дайна не говорит по-русски, - тихонько сказала Лера.
По лицу Павла проскользнула усмешка:
- Вот как… Значит, вы нужны ей как переводчица. Что ж, неплохо придумано, девочки. С чего начнём?
- Закажите себе воды, - спокойно сказала Катя.
- Воды? – удивился мужчина.
- Да, Дайне нужен контакт с водой, чтобы войти в ваше биополе.
Павел снова улыбнулся:
- Хорошо, пока затраты минимальные.
Воду принесли быстро. Лера достала из пакета глубокую серебряную чашу, когда-то принадлежащую Наташиной бабке.
- О! – изумился Павел, разглядывая искусную инкрустацию. – Девочки, это не вы разграбили Эрмитаж?
- Вылейте воду сюда, - терпеливо попросила Лера. – Опустите в неё руки.
Бутылка минералки, булькая, перелилась в старинное серебро.
Мужчина, иронично улыбаясь, опустил в воду пальцы. Лера чуть побледнела, наблюдая за ним. Она вспомнила Игоря. А что, если и этот незнакомец так же опасен? Девушка очень волновалась, опуская в чашу полотняную салфетку…
… Нет, обычный бизнесмен, владелец небольшой фирмы... Мозг Леры возмутился, когда в него начала вливаться чужая информация. Почему она не подумала о том, что это будет так неприятно? Ведь Лера помнила тот осенний утренний туман, в котором явственно звучали чужие мысли и переживания. Торопливо отжав салфетку, Лера протянула её Кате.
Катя соединила ладони, сжав между ними влажную ткань, прикрыла глаза.
- Мехни табу ла Пас, - медленно сказала она.
- Ваше имя – Павел, - «перевела» Лера.
- Тайлари кисн за гури. Ветго ми дея ла пинс.
- Не волнуйтесь за вашего кота. Он найдётся, - тихо сказала Лера.
Глаза мужчины удивлённо расширились.
- Откуда вы…
- Пише ди ла вис минори. А зэд лаш, ми ту чиби, - голос Кати, глуховатый, потусторонний, заставил мужчину поёжиться.
- Что она говорит?
- Вам нужно быть осторожнее со своими женщинами, - чуть смутилась Лера. – Ваша жена подозревает, что вы встречаетесь с Викторией…
Мужчина нервно обернулся. Он выглядел растерянным.
- Кто вы? – спросил он, хватая Леру за руку.
- Я секретарь Дайны, - спокойно ответила девушка. – Пожалуйста, отпустите мою руку.