Понравившиеся стихи разных авторов

[ЦАРИЦА]

Е.Барановская

Ах, если б только ветром быть
И волосы твои ласкать,
Луной по небу тихо плыть,
И сон тебе, любимый, слать…
Ах, если б только ветром быть!

Ах, если б только быть звездой
И падать на твоих глазах,
Чтоб ты, терзаемый мечтой,
Свое желанье мне сказал…
Исполню все, любимый мой!

Ах, если б только рядом быть,
И целовать твои уста,
Всю жизнь, весь век тебя любить,
Не расставаться никогда…
Ах, если б только рядом быть!

******
Весна, весна, верни мне душу!
Верни покой и сон, весна!
Твой сладкий запах мне не нужен.
Отдай мне душу! Я больна....
Весна, зачем поешь, сияя,
Зачем звенишь от трелей птиц?
Зачем тот взгляд слетел, играя,
Из-под опущенных ресниц?
Весна, весна, верни мне душу!
Я не хочу страдать, весна.
Твой пьяный воздух мне нужен...
Верни мне душу, я больна...

******

Все дело в том, что я люблю тебя.
Как поздно эта истина простая,
Мне сердце мукой сладкою свербя,
Открыла двери ада… Или рая?…
Нет, это ад – не слышать голос твой,
Терзаться и мечтать о новой встрече,
Жить без тебя, живя одним тобой,
И говорить себе: «Так будет вечно»…
Нет, это ад – увидев Вас вдвоем,
Не растеряться, не подать и виду,
На: «Как дела?» ответить: «Ну, живем», -
И спрятать за улыбкою обиду…
Нет, это рай – смотреть в твои глаза,
Хоть изредка с тобой встречаясь взглядом,
Читать стихи, что для меня писал,
И представлять тебя со мною рядом…

******
Для любящих сердец
Страшны слова
Всегда и никогда.
Значенье их – конец,
Любовь мертва,
Все кончено тогда.
Рассорить навсегда,
Разбить мечту
Подвластно тем словам.
А дальше – пустота,
И в пустоту
Кричать слезам…
Для любящих сердец
Важны слова
Всегда и никогда
Значенье их – венец,
Любовь жива,
ВСЕ будет, да!
Быть вместе навсегда,
Одной мечтой, -
Значенье этих слов.
И ночи темнота
Полна тобой
И общих снов…

******
И я тону, тону в твоих глазах...
Бывает, что секунды длятся вечно,
И замирает в сердце первый страх,
И я тону, тону в твоих глазах,
Из бездны попадая в бесконечность...

И пропасть между мною и тобой
Как будто на секуду стала меньше.
И этот взгляд теперь навеки мой,
И этот миг я буду помнить вечно...

******

Как день еще прожить без этих глаз?
Как пережить сто лет в минутах нервных?
Как снова все увидеть без прикрас,
И сделать незаметное заметным?
И как любя не ждать любви в ответ,
Не ревновать, не плакать, не терзаться?
Как мне понять - надежды больше нет,
Не стоило в глаза твои влюбляться?

******
Я не стану думать о тебе!
В клочья разорву воспоминанья,
Позабуду встречи и прощанья,
Поцелуи, слезы, расставанья,
Но не стану думать о тебе!
Целый день, минуту, час, секунду,
Год, неделю, месяц, десять лет,
О тебе не буду думать, нет! –
Слышишь, я смогу и все забуду!
Только, может быть, среди весны,
В памятные дни свиданий наших
Я немного вспомню день вчерашний
И вздохну: «А здесь бродили мы…»
И опять забуду… До зимы?
…Перестану думать о тебе,
В клочья разорву воспоминанья,
Позабуду встречи и мечтанья…
Я не буду думать о тебе!

******

Я ловлю на себе твой взгляд
И я знаю, что он не случаен.
При тебе говорю невпопад,
На вопросы не так отвечаю...

А на улице снова весна.
И чирикают птицы. О Боже!
Я ведь знаю, что будет она
Ни на что до нее непохожа.

И я знаю, что будет гроза,
Дождь не раз мне в окно постучится,
Не влюбиться весною нельзя!
Невозможно весной не влюбиться!

******

Ты нужен мне. Сиянье глаз твоих
Затмило солнце для меня теперь.
Ты нужен мне. Как рифме нужен стих,
Как всплеск волне, как лесу дикий зверь,

Как морю остров, как весне гроза,
Как лету ветер, в листьях шелестящий,
Ты нужен мне, как для вина лоза,
Как морю парус, на ветру дрожащий...

Ты нужен мне. Улыбки нежный свет,
Прикосновенье губ, тепло руки...
Мне нужно слышать только твой привет,
И лишь тебе скажу я: Помоги...

Да, я горда. Но гордо признаю,
Что лишь тебе готова все отдать.
Ты нужен мне. Люблю, люблю, люблю...
Готова вечно голову терять...


******
Что сделали со мной твои глаза!
Зачем мою перевернули душу?
Так просто жить, когда любви не знал,
Но сердце без любви тоской завьюжит...

Как просто жить без этих чувств и слов,
Без слез, надежд, желаний и сомнений,
Как просто жить, не зная странных снов,
И не ища тебя средь сновидений...

[ЦАРИЦА]

БУМка

Она была так молода,
Практически совсем девчонка.
А он, устав считать года,
Её считал еще ребенком.

Он женщины не видел в ней,
Хотя она вовсю старалась.
Пусть он в отцы годился ей,
Пусть чувства своего стеснялась,

Она любила и ждала,
Что он однажды осознает,
Что эта разница в годах
Не разделяет, а сближает.

Пятнадцать длинных грустных лет
Она стихи ему писала,
И в череде жестоких "нет"
Она жестокою не стала.

И, наконец, он к ней приник
И прошептал: "Ты стала взрослой,
А я совсем уже старик…
Как жаль, что понял все так поздно."

******

Спасибо, что вылечил душу
И вновь дал поверить в себя,
Что ты создаешь, а не рушишь
Прекраснейший мир для меня.

Спасибо рукам и улыбке,
Что к жизни способны вернуть,
Что терпят грехи и ошибки,
Что шепчут - плохое забудь!

Спасибо губам твоим нежным,
И теплым, как утром роса,
Что лишь поцелуем безгрешным
Способны творить чудеса.

Спасибо за ласковый голос,
В котором так много любви.
Спасибо огромное просто за то,
Что на свете есть ты!

******

Я все еще скучаю по тебе,
Хоть думала, что все осталось в прошлом.
А ты? Ты продолжаешь сниться мне
В безумных снах, счастливых и хороших.

И когда дождь на землю слезы льет,
Я вспоминаю взгляд небесно-синий.
И много лет, наверное, пройдет,
Пока ты перестанешь быть любимым.

И пусть сегодня рядом есть другой,
И я ему шепчу три важных слова,
Ты все-равно останешься со мной
В углу души, куда ему нет входа.

И пусть он не узнает никогда,
Кем был ты для меня и кем остался.
Ты был. Ты есть. Ты будешь. Навсегда.
А с остальным когда-нибудь я справлюсь.

******

Я снова возвращаюсь в мир,
Где все обыденно и серо.
Я снова возвращаюсь к тем,
С кем никогда быть не хотела.

И, оставляя за чертой
Любимое и дорогое,
Я всем солгу, что лишь покой
Мне нужен, и ничто другое.

Я оставляю за чертой,
Которую не переступишь,
Тебя, и кто-нибудь другой
Стать для меня обязан лучшим.

В последний раз я обернусь,
Глотая слезы, но не плача.
Все кончено. Я не вернусь.
Да быть и не могло иначе.

******

Я со всем смиряюсь, все прощаю,
Ничего не требуя взамен.
Ничего тебе не обещая,
Я скажу - Мне все-равно ты с кем.

Мы, как поезда, бежим по рельсам
Параллельным и один маршрут,
Только ты всегда уходишь первым,
От меня пытаясь ускользнуть.

Ну а я догнать и не пытаюсь,
Зная, что ты сам притормозишь,
И на самой ближней остановке
Ты, забыв все, первым прибежишь.

Пять минут лишь неземного счастья,
Пять минут - и снова параллель,
Чтобы ошибаться, оступаться,
Все простить и встретится скорей.

Ну а те, другие? Что ж, посмотрим,
Смогут ли что-либо изменить,
Если суждено самой судьбою
Лишь друг друга нам с тобой любить.

[ЦАРИЦА]

Э.Асадов

ЛЮБОВЬ, ИЗМЕНА И КОЛДУН

В горах, на скале, о беспутствах мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом, под вишней, сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.

С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер.
И вечно вели нескончаемый спор –
С улыбкой одна, а другая с презреньем.

Одна говорила: - На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны:
В этом и красота!

Другая кричала: - Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы!

Жить надо умело, хитро и с умом,
Где – быть беззащитной, где – лезть напролом,
А радость увидела – рви, не зевай!
Бери! Разберемся потом!

А я не согласно бессовестно жить!
Попробуй быть честной и честно любить!
- Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!
Да есть ли что выше, чем радость греха?!

Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.

И рявкнул старик: - Это что за война?!
Я вам покажу, как будить колдуна!
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
Я сплавлю вас вместе на все времена!

Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же – и радость, и горе,
И верность, и злость, доброту и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.

Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, -
Всё выше и выше, до горных вершин,
Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится всё, перемучится,
Какая же там чертовщина получится?

Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И... появилась женщина...

[ЦАРИЦА]

Это одно из самых лучших стихотворений
Э.Асадова

БАЛЛАДА О НЕНАВИСТИ И ЛЮБВИ

I

Метель ревет, как седой исполин,
Вторые сутки не утихая,
Ревет, как пятьсот самолетных турбин,
И нет ей, проклятой, конца и края!

Пляшет огромным белым костром,
Глушит моторы и гасит фары.
В замяти снежной аэродром,
Служебные здания и ангары.

В прокуренной комнате тусклый свет,
Вторьте сутки не спит радист,
Он ловит, он слушает треск и свист,
Все ждут напряженно: жив или нет?

Радист кивает: - Пока еще да,
Но боль ему не дает распрямиться.
А он еще шутит: мол, вот беда -
Левая плоскость моя никуда!
Скорее всего, перелом ключицы...

Где-то буран, ни огня, ни звезды
Над местом аварии самолета.
Лишь снег заметает обломков следы
Да замерзающего пилота.

Ищут тракторы день и ночь,
Да только впустую. До слез обидно.
Разве найти тут, разве помочь -
Руки в полуметре от фар не видно?

А он понимает, а он и не ждет,
Лежа в ложбинке, что станет гробом.
Трактор, если даже придет,
То все равно в двух шагах пройдет
И не заметит его под сугробом.

Сейчас любая зазря операция.
И все-таки жизнь покуда слышна.
Слышна, ведь его портативная рация
Чудом каким-то, но спасена.

Встать бы, но боль обжигает бок,
Теплой крови полон сапог,
Она, остывая, смерзается в лед.
Снег набивается в нос и рот.

Что перебито? Понять нельзя.
Но только не двинуться, не шагнуть!
Вот и окончен, видать, твой путь!
А где-то сынишка, жена, друзья...

Где-то комната, свет, тепло...
Не надо об этом! В глазах темнеет...
Снегом, наверно, на метр замело,
Тело сонливо деревенеет...

А в шлемофоне звучат слова:
- Алло! Ты слышишь? Держись, дружище! -
Тупо кружится голова...
- Алло! Мужайся! Тебя разыщут!..

Мужайся? Да что он, пацан или трус?!
В каких ведь бывал переделках грозных.
- Спасибо... Вас понял... Пока держусь! -
А про себя добавляет: "Боюсь,
Что будет все, кажется, слишком поздно..."

Совсем чугунная голова.
Кончаются в рации батареи.
Их хватит еще на час или два.
Как бревна руки... спина немеет...

- Алло! - это, кажется, генерал.
- Держитесь, родной, вас найдут, откопают... -
Странно: слова звенят, как кристалл,
Бьются, стучат, как в броню металл,
А в мозг остывший почти не влетают...

Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле,
Как мало, наверное, необходимо:
Замерзнув вконец, оказаться в тепле,
Где доброе слово да чай на столе,
Спирта глоток да затяжка дыма...

Опять в шлемофоне шуршит тишина.
Потом сквозь метельное завыванье:
- Алло! Здесь в рубке твоя жена!
Сейчас ты услышишь ее. Вниманье!

С минуту гуденье тугой волны,
Какие-то шорохи, трески, писки,
И вдруг далекий голос жены,
До боли знакомый, до жути близкий!

- Не знаю, что делать и что сказать.
Милый, ты сам ведь отлично знаешь,
Что, если даже совсем замерзаешь,
Надо выдержать, устоять!

Хорошая, светлая, дорогая!
Ну как объяснить ей в конце концов,
Что он не нарочно же здесь погибает,
Что боль даже слабо вздохнуть мешает
И правде надо смотреть в лицо.

- Послушай! Синоптики дали ответ;
Буран окончится через сутки.
Продержишься? Да?
- К сожаленью, нет...
- Как нет? Да ты не в своем рассудке!

Увы, все глуше звучат слова.
Развязка, вот она, - как ни тяжко,
Живет еще только одна голова,
А тело - остывшая деревяшка.

А голос кричит: - Ты слышишь, ты слышишь?!
Держись! Часов через пять рассвет.
Ведь ты же живешь еще! Ты же дышишь?!
Ну есть ли хоть шанс?
- К сожалению, нет...

Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет.
Как трудно последний привет послать!
И вдруг: - Раз так, я должна сказать! -
Голос резкий, нельзя узнать.
Странно. Что это может значить?

- Поверь, мне горько тебе говорить.
Еще вчера я б от страха скрыла.
Но раз ты сказал, что тебе не дожить,
То лучше, чтоб после себя не корить,
Сказать тебе коротко все, что было.

Знай же, что я дрянная жена
И стою любого худого слова.
Я вот уже год как тебе неверна
И вот уже год как люблю другого!

О, как я страдала, встречая пламя
Твоих горячих восточных глаз -
Он молча слушал ее рассказ.
Слушал, может, последний раз,
Сухую былинку зажав зубами.

- Вот так целый год я лгала, скрывала,
Но это от страха, а не со зла.
- Скажи мне имя!..-
Она помолчала,
Потом, как ударив, имя сказала,
Лучшего друга его назвала!

Затем добавила торопливо:
- Мы улетаем на днях на юг.
Здесь трудно нам было бы жить счастливо.
Быть может, все это не так красиво,
Но он не совсем уж бесчестный друг.

Он просто не смел бы, не мог, как и я,
Выдержать, встретясь с твоими глазами.
За сына не бойся. Он едет с нами.
Теперь все заново: жизнь и семья.

Прости. Не ко времени эти слова.
Но больше не будет иного времени. -
Он слушает молча. Горит голова...
И словно бы молот стучит по темени...

- Как жаль, что тебе ничем не поможешь!
Судьба перепутала все пути.
Прощай! Не сердись и прости, если можешь!
За подлость и радость мою прости!

Полгода прошло или полчаса?
Наверно, кончились батареи.
Все дальше, все тише шумы... голоса...
Лишь сердце стучит все сильней и сильнее!

Оно грохочет и бьет в виски!
Оно полыхает огнем и ядом.
Оно разрывается на куски!
Что больше в нем: ярости или тоски?
Взвешивать поздно, да и не надо!

Обида волной заливает кровь.
Перед глазами сплошной туман.
Где дружба на свете и где любовь?
Их нету! И ветер, как эхо, вновь:
Их нету! Все подлость и все обман!

Ему в снегу суждено подыхать,
Как псу, коченея под стоны вьюги,
Чтоб два предателя там, на юге,
Со смехом бутылку открыв на досуге,
Могли поминки по нем справлять?!

Они совсем затиранят мальца
И будут усердствовать до конца,
Чтоб вбить ему в голову имя другого
И вырвать из памяти имя отца!

И все-таки светлая вера дана
Душонке трехлетнего пацана.
Сын слушает гул самолетов и ждет.
А он замерзает, а он не придет!

Сердце грохочет, стучит в виски,
Взведенное, словно курок нагана.
От нежности, ярости и тоски
Оно разрывается на куски.
А все-таки рано сдаваться, рано!

Эх, силы! Откуда вас взять, откуда?
Но тут ведь на карту не жизнь, а честь!
Чудо? Вы скажете, нужно чудо?
Так пусть же! Считайте, что чудо есть!

Надо любою ценой подняться
И, всем существом устремясь вперед,
Грудью от мерзлой земли оторваться,
Как самолет, что не хочет сдаваться,
А, сбитый, снова идет на взлет!

Боль подступает такая, что кажется,
Замертво рухнешь в сугроб ничком!
И все-таки он, хрипя, поднимается.
Чудо, как видите, совершается!
Впрочем, о чуде потом, потом...

Швыряет буран ледяную соль,
Но тело горит, будто жарким летом,
Сердце колотится в горле где-то,
Багровая ярость да черная боль!

Вдали сквозь дикую карусель
Глаза мальчишки, что верно ждут,
Они большие, во всю метель,
Они, как компас, его ведут!

- Не выйдет! Неправда, не пропаду! -
Он жив. Он двигается, ползет!
Встает, качается на ходу,
Падает снова и вновь встает...

II

К полудню буран захирел и сдал.
Упал и рассыпался вдруг на части.
Упал будто срезанный наповал,
Выпустив солнце из белой пасти.

Он сдал, в предчувствии скорой весны,
Оставив после ночной операции
На чахлых кустах клочки седины,
Как белые флаги капитуляции.

Идет на бреющем вертолет,
Ломая безмолвие тишины.
Шестой разворот, седьмой разворот,
Он ищет... ищет... и вот, и вот -
Темная точка средь белизны!

Скорее! От рева земля тряслась.
Скорее! Ну что там: зверь? человек?
Точка качнулась, приподнялась
И рухнула снова в глубокий снег...

Все ближе, все ниже... Довольно! Стоп!
Ровно и плавно гудят машины.
И первой без лесенки прямо в сугроб
Метнулась женщина из кабины!

Припала к мужу: - Ты жив, ты жив!
Я знала... Все будет так, не иначе!.. -
И, шею бережно обхватив,
Что-то шептала, смеясь и плача.

Дрожа, целовала, как в полусне,
Замерзшие руки, лицо и губы.
А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы:
- Не смей... Ты сама же сказала мне...

- Молчи! Не надо! Все бред, все бред!
Какой же меркой меня ты мерил?
Как мог ты верить?! А впрочем, нет,
Какое счастье, что ты поверил!

Я знала, я знала характер твой!
Все рушилось, гибло... хоть вой, хоть реви!
И нужен был шанс, последний, любой!
А ненависть может гореть порой
Даже сильней любви!

И вот говорю, а сама трясусь,
Играю какого-то подлеца.
И все боюсь, что сейчас сорвусь,
Что-нибудь выкрикну, разревусь,
Не выдержав до конца!

Прости же за горечь, любимый мой!
Всю жизнь за один, за один твой взгляд,
Да я, как дура, пойду за тобой
Хоть к черту! Хоть в пекло! Хоть в самый ад!

И были такими глаза ее,
Глаза, что любили и тосковали,
Таким они светом сейчас сияли,
Что он посмотрел в них и понял все!

И, полузамерзший, полуживой,
Он стал вдруг счастливейшим на планете.
Ненависть, как ни сильна порой,
Не самая сильная вещь на свете!
* * *

[ЦАРИЦА]

Э.Асадов

ТРУСИХА

Шар луны под звездным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

Видно, распалясь от разговора,
Парень, между прочим, рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал,

Как боролся с дьявольским теченьем,
Как швыряла молнии гроза.
И она смотрела с восхищеньем
В смелые, горячие глаза...

А потом, вздохнув, сказала тихо:
- Я бы там от страха умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла!

Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал:- Ты просто восхитительна,
Ах ты, воробьиная душа!

Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел... И для нее сегодня
Мир был сплошь из музыки и звезд!

Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоем сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелек.

А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых темных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.

Первый хрипло буркнул: - Стоп, цыпленки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки -
Все, что есть, - на бочку, и живей!

А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал спеша отстегивать часы.

И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул: - Эй, коза!
Что надулась?! - И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.

Дальше было все как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами: - Мразь! Фашист проклятый! -
Как огнем детину обожгла.

- Комсомол пугаешь? Врешь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь! -
Голос рвется, яростен и звонок:
- Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство - стенка ожидает.
Ну, а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был, все равно найду!

И глаза в глаза взглянула твердо.
Тот смешался: - Ладно... тише, гром...-
А второй промямлил: - Ну их к черту! -
И фигуры скрылись за углом.

Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок,

Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - слабая натура,
"Трус" и "воробьиная душа".
* * *

[ЦАРИЦА]

Э.Асадов

СЕРДЕЧНАЯ ИСТОРИЯ

Сто раз решал он о любви своей
Сказать ей твердо. Все как на духу!
Но всякий раз, едва встречался с ней,
Краснел и нес сплошную чепуху!

Хотел сказать решительное слово,
Но, как на грех, мучительно мычал.
Невесть зачем цитировал Толстого
Или вдруг просто каменно молчал.

Вконец растратив мужество свое,
Шагал домой, подавлен и потерян.
И только с фотографией ее
Он был красноречив и откровенен.

Перед простым любительским портретом
Он смелым был, он был самим собой.
Он поверял ей думы и секреты,
Те, что не смел открыть перед живой.

В спортивной белой блузке возле сетки,
Прядь придержав рукой от ветерка,
Она стояла с теннисной ракеткой
И, улыбаясь, щурилась слегка.

А он смотрел, не в силах оторваться,
Шепча ей кучу самых нежных слов.
Потом вздыхал: - Тебе бы все смеяться,
А я тут пропадай через любовь!

Она была повсюду, как на грех:
Глаза... И смех - надменный и пьянящий...
Он и во сне все слышал этот смех.
И клял себя за трусость даже спящий.

Но час настал. Высокий, гордый час!
Когда решил он, что скорей умрет,
Чем будет тряпкой. И на этот раз
Без ясного ответа не уйдет!

Средь городского шумного движенья
Он шел вперед походкою бойца.
Чтоб победить иль проиграть сраженье,
Но ни за что не дрогнуть до конца!

Однако то ли в чем-то просчитался,
То ли споткнулся где-то на ходу,
Но вновь краснел, и снова заикался,
И снова нес сплошную ерунду.

- Ну вот и все! - Он вышел на бульвар,
Достал портрет любимой машинально,
Сел на скамейку и сказал печально:
- Вот и погиб "решительный удар"!

Тебе небось смешно. Что я робею.
Скажи, моя красивая звезда:
Меня ты любишь? Будешь ли моею?
Да или нет? - И вдруг услышал: - Да!

Что это, бред? Иль сердце виновато?
Иль просто клен прошелестел листвой?
Он обернулся: в пламени заката
Она стояла за его спиной.

Он мог поклясться, что такой прекрасной
Еще ее не видел никогда.
- Да, мой мучитель! Да, молчун несчастный!
Да, жалкий трус! Да, мой любимый! Да!

[ЦАРИЦА]

Девушка и Лесовик

(Сказка)
На старой осине в глуши лесной
Жил леший глазастый и волосатый.
Для лешего был он еще молодой –
Лет триста, не больше. Совсем не злой,
Задумчивый, тихий и неженатый.

Однажды у Черных болот в лощине
Увидел он девушку над ручьем,
Красивую, с полной грибной корзиной
И в ярком платьице городском.

Видать заблудилась. Стоит и плачет.
И леший вдруг словно затосковал…
Ну, как ее выручить? Вот задача!
Он спрыгнул с сучка, и уже не прячась,
Склонился пред девушкой и сказал:

- Не плачь! Ты меня красотой смутила.
Ты – радость! И я тебе помогу! –
Девушка вздрогнула, отскочила,
Но вслушалась в речь и вдруг решила:
«Ладно. Успею еще. Убегу!»

А тот протянул ей в косматых лапах
Букет из фиалок и хризантем.
И так был прекрасен их свежий запах,
Что страх у девчонки пропал совсем…

Свидания у девушки в жизни были.
Но, если по-честному говорить,
То, в общем, ей редко цветы дарили
И радостей мало преподносили,
Больше надеялись получить.

А леший промолвил: - Таких обаятельных
Глаз я нигде еще не встречал! –
И дальше, смутив ее окончательно,
Тихо ей руку поцеловал.

Из мха и соломки он сплел ей шляпу.
Был ласков, приветливо улыбался.
И хоть не руки имел, а лапы,
Но даже «облапать» и не пытался.

И, глядя восторженно и тревожно,
Он вдруг на секунду наморщил нос
И, сделав гирлянду из алых роз,
Повесил ей на плечи осторожно.

Донес ей грибы, через лес провожая,
В трудных местах впереди идя,
Каждую веточку отгибая,
Каждую ямочку обходя

Прощаясь у вырубки обгоревшей,
Он грустно потупился, пряча вздох.
А та вдруг подумала: «Леший, Леший
А в роде, пожалуй, не так и плох!»

И, пряча смущение в букет, красавица
Вдруг тихо промолвила на ходу:
- Мне лес этот, знаете, очень нравится,
Наверно, я завтра опять приду!

Мужчины встревожьтесь! Ну кто же не знает,
Что женщина с нежной своей душой,
Сто тысяч грехов нам простит порой,
Простит, может, даже ночной разбой!
Но вот невнимания не прощает…

Вернемся же к рыцарству в добрый час
И к ласке, которую мы забыли,
Чтоб милые наши порой от нас
Не бегали к нечистой силе!

Это одно из самых моих любимых стихотворений Э. Асадова

[ЦАРИЦА]

Э. Асадов
…А ты еще там, за своим окном,
Спишь, к сновидениям припав щекою.
И вовсе не знаешь сейчас о том,
Что я разговариваю с тобою…

А я, в этот утром, умытый час,
Вдруг понял, как много мы в жизни губим,
Ведь если всерьез разобраться в нас,
То мы до смешного друг друга любим…

Любим, а спорим, ждем встреч, а ссоримся.
И сами причин уже не поймем.
И знаешь, наверно, все дело в том,
Что мы с чем-то глупым в себе не боремся.

Ну, разве не странное мы творим?
И разве не сами себя ругаем:
Ведь все, что мешает нам, - мы храним
А все, что сближает нас, - забываем!

И сколько на свете таких вот пар
Шагают с ненужной и трудной ношею,
А что, если зло выпускать, как пар?!
И оставлять лишь одно хорошее?!

Вот хлопнул подъезд во дворе у нас,
Предвестник веселой и шумной людности.
Видишь, какие порой премудрости
Приходят на ум в предрассветный час.

Из скверика ветер взлетел на мост,
Кружа густой тополиный запах,
Несутся машины друг другу в хвост,
Как псы на тугих и коротких лапах.

Ты спишь, ничего-то сейчас не зная,
Тени ресниц на щеках лежат,
Да, волосы мягко с плеча спадая,
Льются, как бронзовый водопад…

А мне ведь (любовь посильнее, чем джин
А нежность крылатей любой орлицы),
Мне надо, ну пусть хоть на миг один,
Возле тебя сейчас очутиться.

Волос, струящийся водопад
Поглажу ласковыми руками,
Ресниц еле-еле коснусь губами,
И хватит. Кончено. И назад!

Ты сядешь и, щурясь при ярком свете,
Вздохнешь, удивления не тая:
- Свежо. А какой нынче знойный ветер! –
А это не ветер. А это – я!


ВСЕ РАВНО Я ПРИДУ

Если град зашумит с дождем,
Если грохнет шрапнелью гром,
Все равно я приду на свиданье,
Будь хоть сто непогод кругом!

Если зло затрещит мороз
И завоет метель, как пес,
Все равно я приду на свиданье,
Хоть меня застуди до слез!

Если станет сердиться мать
И отец не будет пускать,
Все равно я приду на свиданье,
Что бы ни было - можешь ждать!

Если сплетня хлестнет, ну что ж,
Не швырнет меня подлость в дрожь,
Все равно я приду на свиданье,
Не поверя в навет и ложь!

Если я попаду в беду,
Если буду почти в бреду,
Все равно я приду. Ты слышишь?
Добреду, доползу... дойду!

Ну, а если пропал мой след
И пришел без меня рассвет,
Я прошу: не сердись, не надо!
Знай, что просто меня уже нет...

[WarmSL]

Любовь умеет всё прощать, когда она - Любовь,
Умеет беспредельно ждать, когда она - Любовь.
Любовь не может грешной быть, когда она -Любовь,
Ёе немыслимо забыть, когда она - Любовь.
Любовь способна жизнь отдать, когда она - Любовь,
Она спасенье, благодать, когда она - Любовь,
Полна безмерной теплоты, когда она - Любовь,
Она естественна как ты, когда она - Любовь!

К сожалению, не помню автора этого стихотворения.

[Данюшка]

И как всегда любимая мною -Анна Ахматова.

Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песнью больше будет.

И эту песню я невольно
Отдам за смех и поруганье,
Затем, что нестерпимо больно
Душе любовное молчанье.