Я вот сегодня смотрела фильм, который так и називаеться "О тебе..." и там звучал этот прекрасный стих Н.Гумилева...мне очень понравился...я решила поделиться и с вами...
Николай Гумилев
О ТЕБЕ
О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!
В человеческой, темной судьбе
Ты - крылатый призыв к вышине.
Благородное сердце твое -
Словно герб отошедших времен.
Освящается им бытие
Всех земных, всех бескрылых племен.
Если звезды, ясны и горды,
Отвернутся от нашей земли,
У нее есть две лучших звезды:
Это - смелые очи твои.
И когда золотой серафим
Протрубит, что исполнился срок,
Мы поднимем тогда перед ним,
Как защиту, твой белый платок.
Звук замрет в задрожавшей трубе,
Серафим пропадет в вышине...
...О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!
__________________
Умереть за любовь не сложно, сложно найти такую любовь,за которую стоило бы умереть...
Последний раз редактировалось Aisha; 11.12.2008 в 00:29.
Прижавшиеся с двух сторон к стеклу,
Чрез толщу льда пытаемся коснуться...
Как холодно! …Кош-ш-марный сон!!! Очнуться
Велит мне звон осколков на полу.
Светает поздно. Надо подниматься,
Для бодрости варить бразильский "Мокко"
И, бреясь, в отраженье одиноком
Привычно и уныло улыбаться.
Опять не спал! Отёки и морщины.
Пол-ночи ты мучительно мне снилась.
- Ну, отпусти! - так жалобно просилась,
Ладонью гладя - эту вот(!) щетину.
Да, я бы рад, но память раз за разом
Меня, как и тебя, не отпускает,
И в зеркале твоё лицо не тает.
Вот чёрт! Опять порезался! Зараза...
...Любимый, очень больно? - Шш-ш-ш! Ни слова!
Тебя, ведь нет!!! Скорее бы проснуться!
Ну, почему так тянет обернуться?
Октябрь... и первый снег на день Покрова.
Я помню, что конвертик затолкала
(потом прочту) за свадебный букет…
и просто позабыла… лет немало
прошло с тех пор, и вдруг звонок:
- Привет!
Всё замерло во мне… неужто Владка?
похолодели сразу пальцы рук,
собрала память меж бровями складку,
и прошлое вернулось, сделав круг…
- Прости, что потревожил, так хотелось
услышать голос твой… ну, как дела? -
и тут же бизнесвуменская смелость
во мне пропала - дрожью губ сползла…
и показались мелочью и фарсом -
бессмысленная глупая борьба,
вся эта роскошь, женское коварство,
как впрочем, и семья. Увы, судьба!
- Ты замуж торопилась и молчала,
а помнишь то письмо? - я ждал ответ…
Ах, если бы с нуля начать - с начала,
да, только я женат… уж девять лет.
Года - вода, да разве в них преграда?
скулит душа в унылой пустоте…
Ну, почему живем мы так, "как надо",
и почему нас дома ждут не те?
Заброшено, забыто, но сохранно
письмо лежало средь любимых книг
про Понтия Пилата, донну Анну…
в стекле мелькнул отчаявшийся лик…
занудно: у п у с т и л а! - зазвучали
утраченных иллюзий голоса,
и болью отразились, и печалью
когда-то ярко-синие глаза...
Не хочется чудес, к которым непричастна -
Да я и не прошу сегодня ничего.
Я сделаю сама, чтоб небо было ясным,
Над тем, кто держит ключ от сердца моего.
Рассыпаны грехи по ленте жизни просом,
Уж слышен шепоток: "Брось, Бога не гневи"...
Но на любой вопрос я отзовусь вопросом -
Не в Боге ли живут, живущие в Любви?
Ведь тот, кто создал нас, тот наперёд всё знает.
Неужто, не простит ОН нам невольный грех?
Я нежность в небеса молитвой отпускаю,
И с кровью рву с души привычный волчий мех.
Прикован жаркий взгляд к божественному лику:
"Позволь мне всё самой... Ведь скоро Рождество...
Прошу, услышь! Сейчас мой шёпот громче крика!
Не надо за меня наказывать его!"
Дыхание... Свеча... Слегка качнутся тени.
И вот уже видна безоблачная синь.
Я не хочу чудес! И, стоя на коленях,
Лишь за него молюсь. Услышат ли?.. Аминь...
__________________ Чтоб вновь зажечь угасшую звезду,
К тебе вошла в распахнутые двери!
Не торопись мне возражать… Не верю!
Я у тебя… на счастье иль беду…
Как много лет прошло, и снова лето.
- Не может быть! Серёжа, ты ли это? -
вздыхает недоверчиво соседка,
и вроде меньше лестничная клетка,
хоть лестница, подъезд и я - всё тот же.
Жаль, время нас не делает моложе!
- А что, тёть Шур, неужто впрямь узнали?
А сколько раз меня отсюда гнали!
- Ты бегал всё в двадцатую к Наталье.
Так, замужем она теперь – в Италии!
- А я проездом тут в командировке.
- Да, вижу, вижу, жмёшься-то неловко.
Небось разбогател? Семья есть, дети?
Чего там прячешь сзади-то в конверте?
- Тут, фотка, тётя Шур, моя из детства,
с Наташкой... - той, с которой... по соседству...
Качели… двор… последнее свиданье…
Жаль, не застал! Примите на прощанье
букет! - и протянул в руке ромашки -
- Ведь, я их нёс для той, моей Наташки.
И вниз стремглав - слезам в глазах так тесно!
Сквозняк захлопнул двери у подъезда.
Всё тот же двор, качели и беседка.
В окошко с грустью смотрит вслед соседка.
Снег за окном, а под рамочкой фото
Летняя девочка в пол-оборота.
Майка, веснушки и пухлые губки -
Рыжий чертёнок в коротенькой юбке.
Я и не я... хотя… очень похожа…
Солнышко-девушка в массе прохожих.
Щурюсь, на водную радугу глядя.
В струях купается мраморный дядя.
Жарко… и я растворяюсь без мыслей
В мареве лета, а капельки виснут,
Статуи каменный торс украшая….
Вдруг неожиданно: "Щёлк!" - устрашая.
Вспышка! Присела... и жду, что же будет?
Парень-фотограф - в фонтан и на людях
Прыгает, брызги вокруг поднимая,
И, улыбаясь, снимает, снимает.
Вот ведь чума! Синеглазый, задорный!
- Девушка, адрес... чтоб фото... – проворно
Он залезает на край балюстрады.
Рыжее солнце ласкает нас взглядом...
* * *
В доме в кроватке, и ручки под щёчкой,
Спит синеглазая рыжая дочка,
Сын-озорник тычет пальчиком в раму:
- Пап, расскажи мне про солнышко-маму!
И имя твое, словно старая песня,
Приходит ко мне. Кто его запретит?
Кто его перескажет? Мне скучно и тесно
В этом мире уютном, где тщетно горит
В керосиновых лампах огонь Прометея -
Опаленными перьями фитилей...
Подойди же ко мне. Наклонись. Пожалей!
У меня ли на сердце пустая затея,
У меня ли на сердце полынь да песок,
Да охрипшие ветры!
Послушай, подруга,
Полюби хоть на вьюгу, на этот часок,
Я к тебе приближаюсь. Ты, может быть, с юга.
Выпускай же на волю своих лебедей, -
Красно солнышко падает в синее море
И за пазухой прячется ножик-злодей,
И - голодной собакой шатается горе...
Если все, как раскрытые карты, я сам
На сегодня поверю - сквозь вихри разбега,
Рассыпаясь, летят по твоим волосам
Вифлеемские звезды российского снега.
__________________ Всё могло быть и лучше, но могло быть и хуже. Следовательно, всё хорошо!
Небольшой сабантуй на березовой светлой опушке,
Старомодные песни про чьи-то напротив глаза.
Со студенческих лет не встречались друзья и подружки -
Однокурсники мамы и тот, в чьих глазах бирюза.
Ах ты, осень багряная – бабье счастливое лето!
И у мамы на солнце сверкают рыжинки волос,
Так кокетливо смотрит и гладит игриво при этом
Синеглазого "дядю", стоящего возле берёз.
Только что же я злюсь? Почему тот мужчина тревожит?
Загорелые руки… и шрам небольшой на губе…
Отчего же мурашки бегут, обжигая, по коже?
Словно это меня прижимает он крепко к себе.
- Дочка как подросла! Женихов-то еще не приводит? -
Мама звонко смеется: - Быть может, растет для тебя?
А сама же с него глаз безумно-влюбленных не сводит,
Словно вечер торопит, браслетик часов теребя.
- Да зачем мне юнцы? У них души, как лица прыщавы,
На уме только секс, и в помине любви не видать! -
Я без слов прошептала: - Отдай синеглазого, мама!
А она же, смеясь, прижималась опять и опять.
Тихий вечер садился на лес, на поляну и дачи,
Пелись Визбора песни, гитарный звучал перебор.
И для каждого он был по-своему важен и значим.
Догорая, алел в темноте полуночный костёр,
А на углях и детство сгорало осенней листвою...
Поздно все разошлись, разбрелись по домам ночевать.
Если б только позвал синеглазый (не мой!) за собою...
Только он промолчал. Ну, а мама стелила кровать.
Я проснулась пораньше – белеет листок рядом с рамой.
Торопливо писала, прощаясь, мужская рука.
Завиток к завитку - аккуратные буквы для мамы,
А внизу для меня - почему только сбилась строка?...