Невольные свидетели любви

[SerjAnd]

Сообщение от Saxarisa

...Это мне напоминает какой-то роман, не помню даже какой. Плетёное кресло, двухэтажный дом в Крыму... романтика

А и не вспоминай! В то время, а это конец 80-тых, часто в садах и на верандах можно было встретить различные кресла-качалки. Когда-то они были в моде даже. Видимо романы и сценарии фильмов писались в то время, отражая тогдашнюю действительность с мельчайшими подробностями той жизни и быта.
Помните, раньше в газетах можно было встретить объявления: для съёмок фильма требуются вещи, мебель, кухонная утварь и пр. таких-то годов…
В истории я сностальгировал…

[Торчи]

Сереженька, новый этап?! Заманчиво, и что же будет дальше? И очень любопытно, что ж там за таинственная история с "детской"? надеюсь ничего "криминаьного" или вы так и не узнали?

[SerjAnd]

Водитель Кеша с хозяином выгрузили из машины наши сумки, и Настасья, безысходно вздохнув и, приглашая за собой, повела нас в дом со стороны хозяйской половины. Мы поднялись на второй этаж просторного дома, и прошли вслед за ней в светлую, уютную комнату, оказавшуюся… небольшой спальней с довольно широкой двуспальной кроватью. Я ничего не понял – ведь речь шла о «детской»! Ты тоже взглянула на меня, удивлённо округлив глаза, я в ответ пожал плечами – может, хозяйка что перепутала?
- Располагайтесь, - прервав наш с тобой глухонемой диалог, доброжелательно сказала она, пропуская нас вперёд. - Надеюсь, вам здесь понравится.
Мы стояли радом с ней, в нерешительности пройти дальше. Она ласково по-матерински улыбнулась нам своей очаровательной улыбкой и подтолкнула тебя чуть вперёд.
- Два года я никого не пускала сюда… Раньше, когда наша дочка была маленькой, это была её «детская»… Она очень любила наш дом и всегда скучала по нему... С тех пор, как она вышла замуж за грека и уехала к нему на Родину, наш дом опустел… Здесь стало грустно без неё… Муж давно предлагал мне сдавать её, но я не решалась. Я думала дочь скоро вернётся и держала её комнату всегда наготове – в чистоте и уюте… Но она пока не собирается возвращаться… А с мужем мы до сих пор называем её «детской»… - Настасья грустно опустила глаза.
- Ну располагайтесь… Не буду вам мешать, - сказала она и вышла из комнаты, притворив за собой дверь.
Я опустил на пол сумки и застыл, обозревая внимательней спальню. Я глазам своим не верил так неожиданно удачно свалившемуся на нас комфорту. Всё-таки замечательная ямочка хозяйки действительно принесла нам удачу!
Я медленно прошёлся по комнате и подошёл к распахнутому настежь окну. В саду за окном тихо шелестел листвой ветерок, негромко пели на разные голоса птицы, сквозь раскрытые окна в комнату лился аромат цветущих под окном роз. Со двора доносились тихие голоса квартирантов-отдыхающих, из открытой кухни тянуло готовящейся пищей. От разнообразных запахов и какофонии звуков меня вдруг охватило расслабляющее чувство покоя. Я отступил к кровати и, проведя рукой по атласному покрывалу, ощутил его прохладу и мне захотелось тут же раздеться и упасть в постель, ощущая уставшим телом почти счастье от белого накрахмаленного белья, от нечаянного комфорта и покоя…
В комнате было душновато и я, едва стянув с себя взмокшую футболку, услышал щелчок закрывающегося дверного замка. Я обернулся. Ты, загадочно улыбаясь, с хитринкой смотрела на меня:
- Как думаешь, нам поднимут оплату за комфортные условия? – спросила ты, приближаясь ко мне, облизывая сухие горячие губы. Прошлась по моей груди ладошками и неторопливо расстегнула застёжки на моих джинсах. Прижимаясь к моему влажному телу, обвила меня руками, забираясь ладошками под пояс брюк. Я попятился назад и плюхнулся на край кровати. Сердце моё радостно-возбуждённо затрепетало в груди. Ты тут же забралась ко мне на колени и быстро стянула с себя тонкую маечку. Взметнулась вверх трепещущаяся грудь, и я незамедлительно прижался к ней лицом. Ты, вплетая свои пальчики в мои волосы, прижимала меня к себе всё крепче… Вот так ты нечасто откровенно предлагала себя, отрезая мне все пути к отступлению. Уставший от дороги и жары, не помышлявший даже о таком внезапном сексе, я тут же вспыхнул как спичка и поймал губами твой розовый бутончик соска, лаская его тончайшую и нежную шёлковую кожу. Ты, тихонечко застонав, склонилась к моей голове и поцеловала в макушку, часто и жарко задышав в неё. Мои руки, дрожа от нарастающего во мне желания, заметались по твоей спине, лаская горячую кожу…
… За окном уже смеркалось, когда, наконец, мы смогли ослабить свои объятия и восстановить дыхание. Голодные, уставшие от любовных утех, но абсолютно счастливые и умиротворённые, мы лежали, наслаждаясь, ласкающими друг друга, взглядами. Мягкая прохлада сменила удушающую жару. Я смотрел в окно на темнеющее небо. Облака, подсвеченные заходящим солнцем, походили на сахарную вату – розовые, красные, оранжевые… По небу растекалось янтарное зарево и наполняло комнату тёплым таинственным сиянием. Я повернул голову и посмотрел на тебя. Оранжевые блики, падающие на твоё лицо, делали его черты мягкими и размытыми. Волосы отливали золотом. Ты была безумно красива… Я провёл пальцами по твоей щеке, ты в ответ подарила мне нежную улыбку. Я придвинулся поближе, чтобы прикоснуться губами к, освещённой оранжевым светом, щеке.
- Я люблю тебя, - чуть слышно прошептала ты, и я заметил, что ты едва удерживаешь глаза открытыми. Ты засыпала… Я заключил тебя в объятия.
- Знаешь, - начал я, нараспев растягивая слова, - Так получилось, что до тебя я не влюблялся… ни разу, и не сразу осознал, что это такое. А это такое чудо… что не поддаётся описанию. Это чудо держать тебя в объятиях, ласкать взглядом твоё лицо, чувствовать вкус и нежность твоих губ, слышать твоё тонкое дыхание… Это такое счастье дарить тебе радость и ощущать себя любимым… Может быть, я не могу передать свои чувства словами и не так часто говорю их тебе, но… знаешь, я необыкновенно счастлив, что ты есть у меня… ты – единственная…
Солнце зашло, и комната опустилась в темноту. Звуки за окном стихли, и ночь вступала в свои права. Я вновь коснулся твоего лица губами, но ты уже не ответила – ты крепко спала, улыбаясь во сне. И это ли не счастье – наблюдать, как любимая, засыпая, дарит лишь тебе одному свою улыбку?!
Наутро мы проснулись почти одновременно – меня разбудили твои ласковые касания моего лица.
- Доброе утро, солнце! – ты пальчиками коснулась моих век.
Я перевернулся к тебе и, поймав твою руку, перецеловал каждый пальчик.
- Оно не только доброе, но и бесконечно счастливое… Как спала? Отдохнула?
Ты тихонько засмеялась.
- У нас вчера даже не хватило сил, чтобы расстелить постель… - ты провела рукой по измятому покрывалу. – Но я отлично выспалась и полна сил, чтобы начать наш безумный отпуск… - ты подморгнула мне глазом и поцеловала в губы. – Хочу к морю. Пойдём, погуляем?
Утро было свежим и бодрым. Солнце светило уже ярко, но его лучи ещё не пекли, а лишь дарили приятное тепло. Во дворе уже хозяйничала Настасья. Завидев нас, она широко улыбнулась.
- Ранние пташки… Солнце только встало, а вы уже на ногах? Плохо спалось?
- Спалось нам отлично! – гаркнули мы почти одновременно и все втроём рассмеялись. – Решили посмотреть окрестности, спуститься к морю.
- Надеюсь, прогулка будет приятной, держите на дорогу, - она протянула нам пластиковую мисочку со свежей черешней.

[anty]

Вот и открылась страшная тайна "детской" комнаты.
Не все так страшно, как казалось.
Знаешь, Сереж, я вот читала этот кусочек еще на работе, в самом конце рабочего дня, и у меня возник один единственнй вопрос.
Вы кушать совсем не хотели???
Вы с дороги, приехали, занялись любовью, а утром вам дали только черешень. Бедненькие. Я бы кушать захотела. Мяса, и много.
Эт я шучу.
Я вот всегда читаю твои отрывки и раслабляюсь. А когда читала этот кусочек, то была такая напряжонка. И все из-за того, не были ли вы голодны.
В следующий раз придумаешь для меня какое-то сногшибательное блюдо, чтобы я успокоилась. Хорошо?
А так и сказать больше нечего. Ты как всегда на высоте. Сразу захотелось на море. В этом году море я видела только в мае. Захотелось еще и лета вдруг, хотя я ненавижу лето.
Что ты со мной творишь, Сереж???

[persefona]

Спасибо за продолжение! Такое красивое. Про детскую прочитала и от души отлегло! Я-то там всего передумала, а все оказалось до банальности просто.
Тоже подумала, как вы голодные пошли гулять?

- Знаешь, - начал я, нараспев растягивая слова, - Так получилось, что до тебя я не влюблялся… ни разу, и не сразу осознал, что это такое. А это такое чудо… что не поддаётся описанию. Это чудо держать тебя в объятиях, ласкать взглядом твоё лицо, чувствовать вкус и нежность твоих губ, слышать твоё тонкое дыхание… Это такое счастье дарить тебе радость и ощущать себя любимым… Может быть, я не могу передать свои чувства словами и не так часто говорю их тебе, но… знаешь, я необыкновенно счастлив, что ты есть у меня… ты – единственная…

Это замечательные слова! Так было приятно их читать!
Жду продолжение такого замечательного повествования!

[SerjAnd]

Читал ваши комментарии и улыбался. Вспоминал, что тогда мысли о еде действительно возникали редко - когда уже совсем подводило животы. В то время мы на себе испытали, что значит "питаться святым духом"... Наши чувства настолько занимали наши мысли, что о еде практически не вспоминали, да и некогда было...
Кушали конечно, чаще всего самую обычную, быстро готовящуюся еду - картошку, сосиски, макароны, яичницу... не до изысков было, если только по каким-нибудь праздникам или случаям.

[Ivari]

Знаешь, вы тогда питались, так сказать, "святым духом", а я могу сказать одно: когда читаешь твои кусочки счастья, действительно ощущаешь, что тот "святой дух" все ещё может вас прокормить..И кстати, пора бы поменять название???

[Ivari]

ух...заинтриговал!!! Так жду продолжения. И мне очень нравиться твоя надпись - Ждем малыша...Я такая счастливая..за вас, за кого бы то не было!

[SerjAnd]

Через несколько минут мы вышли к морю. Солнце ослепительно сверкало, отражаясь от его зеркальной поверхности. Небо было безоблачным и ясным, море - спокойным и тихим. Высокие берега защищали бухту от порывов ветра, и воздух здесь был как будто стоячим, совсем не двигался. Но ещё в такой ранний час воздух был свеж и пронизан йодом. И было ненадышаться… Мы разулись и пошли по берегу, просто всматриваясь вдаль, туда, где синее море сходилось с голубым небом, и невозможно было определить, где заканчивалось одно и начиналось другое. Песок под ногами был пока не очень тёплым, но мягким, как пушистый ковёр. В этот час берег был пустынен, не считая единичных купальщиков, с разбегу врезающихся в бодрящую живую массу. Море действительно дышало как живое. На берег набегали тихие волны с белыми нежными барашками и тянулись к нашим босым ногам. Возле самой воды песок обнажился, и мелкие камешки лежали целыми отмелями. Мы наступали на них босыми ногами, и они приятно массировали своей прохладой наши ступни. Ты запрокинула голову, чтобы позагорать и прикрыла глаза, с наслаждением отдавшись ласковому солнечному свету. На твоём лице застыло выражение абсолютного счастья. Длинные волосы, обычно собранные сзади в хвост, сегодня были распущены и еле заметно колыхались от еле заметного колебания свежего воздуха. Солнечные лучи играли с тонкими прядями, как всегда умело золотя каждый твой волосок. Я пристально смотрел на тебя, и мне показалось, что я увидел и узнал сейчас что-то новое – ты была такая прозрачная и нежная, вся как будто светилась изнутри, насквозь пропитанная солнечным светом. Сейчас, освещённая ярким ранним солнцем, ты была настолько необыкновенна, что казалась мне нереальной, призрачным видением, внезапно возникшем из моих грёз. Твой образ так разволновал меня, что я быстро шагнул к тебе и мягко дотронулся до твоего лица, чтобы убедиться, что ты вполне осязаема. Я медленно наклонился к тебе. Ты заглянула в мои глаза, и сердце моё бешено застучало.
- Что-то не так? – спросила ты, касаясь подушечками пальцев моей щеки.
Я ничего не ответил, лишь улыбнулся слегка, склонив на бок голову. Как мне было рассказать, что я был просто несказанно рад, что ты была самой настоящей земной и вдобавок к этому была моей… От невысказанной радости я рванул по берегу, выделывая на бегу колёса, переворачиваясь с ног на руки и обратно… Подбежав, я схватил тебя за руку и потянул за собой, устремляясь бегом к концу длинного, узкого старого деревянного причала, давным-давно отслужившего свою службу, уходящего довольно далеко в море. Мы пробежались босиком по тёплым доскам и остановились у самого края. Видимо был прилив, и вода плескалась почти у самых наших ног. Я присел и опустил в море руку. Зачерпнул пригоршню прохладной воды и брызнул в тебя. От неожиданности и удивления ты оторопела, широко распахнув глаза и рот, с ресниц и носа у тебя капала вода. Зрелище меня настолько позабавило, что я весело рассмеялся, и, приготовившись черпнуть следующую порцию воды, опять опустил руку. Поняв следующие мои действия, ты вдруг внезапно резко выбросила руки вперёд и толкнула меня с причала в море, весело рассмеявшись, когда я тут же исчез под толщей воды. Я, удерживая себя под водой, оплыл причал и, немного высунувшись из воды с обратной стороны, стал прислушиваться. Прошло примерно около двух-трёх минут, ты перестала смеяться и дрожащим голоском позвала:
- Эй, хватит играть! Вылезай немедленно!
Я чувствовал, ты не на шутку запаниковала и в твоём голосе уже слышались истерические нотки. Я слегка приподнялся над досками, чтобы посмотреть. Ты, сидя на корточках, склонилась над водой и из-под коротенькой сарафанной юбочки сверкнули очаровательные розовые пятки. Ты пыталась высмотреть меня в толще тёмной воды, почти касаясь одной рукой зеркальной поверхности, и снова позвала, сначала шёпотом:
- Серёня, родной… Ну где же ты?
Потом, сильно ударив ладонью по доскам причала, отчаянно взвизгнула:
- Вылезай! Ну же!
И снова шёпотом: - Пожалуйста…
Это было до того трогательно, что я даже не пытался сдерживать свою улыбку и, набрав в лёгкие воздух, снова ушёл под воду…
Внезапно прямо перед тобой, стеклянная поверхность воды взорвалась снопом миллионов колючих брызг, и я выскочил вверх, подобно торпеде. Схватил тебя за руку и рывком потянул за собой головой вперёд. Всё произошло в считанные секунды, и ты ничего не успела сообразить, ничего не поняла и не успела противиться, когда вода накрыла нас с головой. Я побоялся, что от внезапности ситуации, ты нахлебаешься воды и поспешил поскорее вынырнуть, выталкивая тебя вверх. Ты отчаянно молотила по воде руками, пытаясь ухватиться за меня. Но не успели наши головы показаться над водой, как вдруг совершенно неожиданно мне в лицо ударила упругая солёная струя, выпущенная тобою изо рта. Вмиг оторвавшись от меня, ни сказав ни слова, ты поплыла к берегу. Было очевидно, что настроение твоё было испорчено.
Выбравшись на берег, мы вновь пошли по причалу за оставленной там обувью. Оставляя на сухом дереве мокрые следы от стекающей с нас воды, мы в полном молчании дошли до края. Я попытался взять тебя за руку, но ты отвернулась и принялась выкручивать волосы, выжимая из них воду. Я отжал свои брюки и рубашку и, напялив на себя влажную и мятую одежду, подошёл к тебе. Ты дрожала от холода. Я ухватился руками за подол твоего сарафанчика и потянул его вверх:
- Руки подними! – сказал я довольно резко, отчего ты метнула в меня недовольный взгляд, но послушно разрешила себя раздеть, оставшись в узеньких мокрых трусиках. Ты тут же обняла себя руками, прикрывая, взбудораженную бодрящим купанием, грудь, и развернулась ко мне спиной. Я усмехнулся в ответ. «Кто был виноват в твоей обиде?»
Как следует отжав сарафанчик, я помог тебе натянуть его обратно. Влажная ткань противно облегла твоё, и без того замёрзшее, тело, и ты откровенно задрожала. Я провёл ладонью по твоим мокрым волосам, обнял ладонями холодное влажное лицо:
- Русалочка моя, - шепнул я в твои ледяные губы, согревая их горячим объятием.
Мы надели единственно оставшиеся сухими сандалии, я обнял тебя за талию и подтолкнул к берегу:
- Пойдём-ка побыстрее, нужно немедленно согреться.
Ты послушно вложила свою дрожавшую ладошку в мою руку и мы поспешили к дому.

["angel"]

Сергей, принимай новую читательницу. За два дня прочитала историю. Так приятно следить за тем, как развивалась ваша история любви. Жаль только, что все так закончилось печально. Но радует, что у вас было столько красивых, светлых и запоминающихся моментов. Буду ждать продолжение с нетерпением.