Новинки кино

[UnderGround]

Батальонъ.jpg

Россия, 2015
Режиссёр: Дмитрий Месхиев
Сценарий: Илья Авраменко
Продюсеры: Игорь Угольников, Фёдор Бондарчук, Дмитрий Рудовский
Оператор: Илья Авербах

В ролях: Мария Аронова, Мария Кожевникова, Ирина Рахманова, Марат Башаров, Евгений Дятлов, Валерия Шкирандо и др.

Патриотизм, кино и алхимия

Плохи дела того государства, на защиту которого поднимаются женщины и дети. Это означает, что мужская сила в государстве иссякла, и дни его сочтены, и быть земле той пусту. Третий рейх пал тогда, когда на защиту Берлина поднялись мальчики из Гитлерюгенда. Россия проиграла Первую мировую уже летом 1917-го, когда началось формирование женских «батальонов смерти». Женщины, призванные поднять угасший патриотический дух солдат, на самом деле являлись лишь жертвами, принесёнными на заклание молоху войны с целью хоть немного отсрочить всеобщую гибель. Судьба Марии Бочкарёвой, чей батальон единственным из женских подразделений принял участие в боевых действиях, яркое тому подтверждение. Выросшая в бедности, в 15 лет выданная замуж, ушедшая от пьяницы-мужа и связавшаяся с разбойником-нехристем, попавшая на фронт Первой мировой по Высочайшему соизволению – не сестрой милосердия, а рядовым солдатом, – Мария была той самой русской бабой, что «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт», с бездной страдания в душе, так хорошо описанного Достоевским. Её стремление на фронт, в отличие от любви к армии «кавалерист-девицы» Надежды Дуровой, было вызвано отчаянием от беспросветной жизни – без любви, без цели, без перспектив, – тем же самым, что двигало и институтками, записывавшимися к ней в батальон. Эти женщины не хотели ни воевать, ни увлечь своим примером потерявшихся мужчин – они хотели принести себя в жертву.

Тёзка Бочкарёвой, народная артистка России Мария Аронова, умеет владеть не только ролью, но и зрительским залом. И делает это ненарочито, безыскусно, просто всецело отдаваясь своей роли, подчиняясь ей, позволяя ей вести себя. Это тот самый случай, когда высшая власть тождественна полному подчинению. Аронова в роли Бочкарёвой захватывает и покоряет зрителя с первого своего появления в кадре, причём её прочувствованная игра концентрируется прежде всего в глазах – сосредоточенно-ощупывающих и властно-бесстрашных, с блестками тёплых чувств, играющих на толстом льду страдания. Этой женщине веришь сразу и безусловно – и одновременно не веришь её нарочитой жёсткости, доходящей до рукоприкладства. Крестьянская дочь, не знавшая в своей жизни ничего, кроме беспросветной нужды и лишений, для которой участие в войне было единственным способом вырваться из порочного круга унижений и страданий, женщина простая и необразованная и вместе с тем страстно ищущая приложения своей способности любить, именно такой и должна была быть: внешне грубой и непреклонной, но беззаветно преданной тому, кому и чему она посвятила свою душу. Ароновой отлично удался этот образ, до сих пор нехарактерный для нашего кино. Можно без преувеличения сказать, что игра Ароновой есть важнейшая удача этого фильма. И вместе с тем явление нового женского образа, чрезвычайно плодотворного и перспективного для кино.

Идея Игоря Угольникова, генерального продюсера картины, спорна. С одной стороны, желание показать Неизвестную войну в аспекте необычном, женском и наиболее жертвенном, похвально и продуктивно. С другой, подавать малозначительный, в сущности, в контексте тогдашней бурлящей истории, эпизод формирования первого в русской истории женского батальона как образец отношения к отечественной войне, к защите своей земли – по меньшей мере надуманно. Если прусское наступление армии Самсонова или брусиловский прорыв являются бесспорными образцами этой злосчастной для России войны, то история «батальона смерти» Бочкарёвой – это последнее отчаянное напряжение перенапрягшегося уже организма и, по существу, симптом агонии государства и общества. Демонстрировать патриотизм на примере обречённых и пошедших на добровольное заклание – мягко говоря, странно. Здесь нам показывают не столько героизм, сколько стойкость и самоотверженность тех, кому ничего уже больше не осталось, кроме стойкости и самоотверженности – в защите не государства, распадающегося на глазах, и не земли своей, облепленной внешними и внутренними гадами, и даже не самих себя – а своего долга, чести и достоинства. А заодно мужниных долга и чести, растворённых красными обещаниями и немецким шнапсом. Да, такая самоотверженность способна вдохновлять – но не на победу и жизнь, а на достойную смерть. То ли это, что нужно нам сейчас?

Безусловно, отечественное кино демонстрирует успехи, одним из которых стал и «Батальонъ» Угольникова, Бондарчука и Месхиева. Однако, подобно нашему государству, остро нуждающемуся в национальной идее, но стоящему на китах всемирного рынка и либерализма, новое русское кино внутренне противоречиво: ища способ возбуждения патриотического духа, оно пользуется политкорректными и выхолощенными штампами и предпочитает темы маргинальные и безопасные. Ещё бы, ведь если бы Угольников сотоварищи решили показать во всей красе, например, брусиловский прорыв, то Западная Европа, чьим мнением мы по-прежнему так дорожим, могла бы и обидеться. Наши кинодеятели проявляют чудеса гибкости, приспосабливая злободневные задачи партии и правительства к либеральным «общечеловеческим ценностям», стремясь всем воздать и никого не обидеть. Сия политика очень напоминает стремление усидеть на двух стульях и подозрительна, как алхимические опыты получения философского камня из простого соединения правильных ингредиентов. Отечественный исторический материал, безупречная актёрская игра и почти голливудская техника съёмок, соединяясь вместе, ещё не дают правильного кино – хотя бы приближающегося к такому, какое снимали во времена советской власти. Зрелище, конечно, получается, и даже впечатляющее весьма. Вот только надолго ли хватит сей пищи духовной, не есть ли это искусственный заменитель пищи здоровой и натуральной?