Мои рассказки

[EsMe]

Ромашковое лето

Было мне в ту пору пятнадцать лет. Каждое лето гостила я у бабушки в деревне. Своей баньки не было, дед так и не достроил – умер. Бабулю, большую охотницу до парных удовольствий, соседи да закадычные подружки к себе зазывали. Она и меня с собой брала. Каких только бань я не повидала! Много можно о человеке сказать, побывав в его баньке. Одни строят хоромы многометровые, да все по последнему слову техники, кафелем пол устилают. Все блестит да сияет новизной и достатком. Другие по старинке делают – сруб простой, печка да лавки. Даже бочки для воды видела деревянные. А у кого и вовсе неряшливо, без души сделано. И тогда так было, и сейчас то же…
А в тот год бабуля свела знакомство с новыми соседями, переехавшими откуда-то издалека только весной. У нее сердце доброе было, всегда рада помочь людям. То семян на посадку даст, то советом подскажет, да и что там говорить – сплетнями деревенскими поделится. Помогала обживаться на новом месте, одним словом. Вот как-то соседка ее в баньку-то и зазвала.
Пошли мы в субботу, через огород, да в калиточку – вот и двор их. Надо сказать, не любила я тогда баню. Жар, дышать нечем, да еще выйдешь – а лицо красное, так и пышет. Очень стеснялась в таком виде по улице проходить. Все норовила домой поскорей прошмыгнуть.
Бабушка загодя отвары да настои готовила. Все секреты знала. Из лопуха делала, из ромашки, да всего и не упомнишь. А только коса моя бабулиными стараниями была длинная, толстая. Распустишь волосы – словно золото по плечам струится… Я, когда школу заканчивала, косу-то и обрезала. Стрижку модную сделала, все хотела взрослой быстрее стать. Уж как ругала меня бабуля за это… Много лет уже как умерла она. И детство ушло вместе с ней. А сколько не пыталась я позже отрастить волосы, чтобы было как прежде – не получалось…
Напарились мы тогда, намылись. Бабушка с удовольствием, а я лишь бы быстрей, да на воздух. Березовые веники благоухают, пот ручьями по намазанному медом телу течет. Вышли во двор, а хозяйка уж на чаек зовет с мятой. В доме пирогами пахнет, настенные ходики мерно тикают, скатерть белоснежная сияет. До чего же хорошо. Тут я его и увидела. Внук хозяйский оказался. Карие глазищи, рот насмешливый. Стоит, смотрит на меня. Так и запомнила на всю жизнь этот первый миг. Готова была сквозь землю провалиться, лицо-то алое да тюрбан из полотенца на голове. Убежала я тогда под каким-то предлогом. Глупая…
А потом мы все же познакомились с ним. И любовь была, и поцелуй первый. Букеты из ромашек и васильков дарил мне. Красавицей называл. Говорил, в ту первую встречу и влюбился. Целое лето неразлучны были…
Вздохнув, женщина утерла взмокший лоб и поправила сползшую простынку.
– А дальше-то что было? – собеседница с интересом смотрела на нее, ожидая продолжения.
– Дальше? Ну, что дальше… Потом разъехались мы по своим городам, потерялись… Уж сколько лет прошло, а помню его. А баню я с тех пор люблю, – женщина встала с лавки и направилась к выходу из парилки.
Остановилась в дверях:
– Вчера он позвонил… Разыскал меня, – улыбнулась и пошла в душ.

[minimama]

EsMe, замечательный рассказ. Читается легко. Действительно, детские воспоминания такие острые всегда. Спасибо! Буду рада почитать другие рассказы.

[EsMe]

Будут и другие)) Пробовала себя в разном. Искала свой стиль. Выяснилось, что удачней всего удаются "деревенские зарисовки". Удивительно. )) Потому что я жительница мегаполиса.

[EsMe]

Из спальни донесся мощный храп. Мама дорогая! Ну, как можно выводить такие рулады. Теперь она точно не уснет. Вообще, Лена считала, что Вовкин храп был единственным его недостатком. До недавнего времени единственным. С остальными она легко мирилась. Ну, подумаешь, вспыльчивый, загорается как спичка. Сама не без греха. А то, что до одури любит футбол и вовсе за недостаток не считается. Это только подруга Нинка своим мужем недовольна по этому поводу. И стонет: «Ах, он любит футбол больше меня!». На это Ленка всегда только улыбалась. Когда они вдвоем садятся на диван с пивом и орешками болеть за наших, вся квартира на ушах стоит. Так что, других недостатков в любимом муже она не видела. Может они и есть, конечно. Но ее глазу не доступны.
Зато уж достоинств – не счесть. Загибаем пальцы: заботливый и внимательный – раз. Не всякая может похвастаться, что муж не забывает все памятные даты, вплоть до дня, когда случился первый поцелуй. А было это, ох, как давно. И подарочки дарит и цветы – просто так, без повода. Хоть маленькую шоколадочку, да принесет своей сластене.
Идем дальше. Умный. Не каждый может подняться за небольшой срок до начальника отдела. Притом, что никого не подсиживал и интриг не плел. Мозг, одним словом. Руководство и оценило. А уж красивый какой… Хоть и не высокий, но любому мачо до него далеко. Как глянет зелеными глазами, улыбнется, так душа в пятки уходит у Ленки до сих пор. А лет прошло немало. Впрочем, последнее достоинство с недавних пор начало вызывать у нее сомнения. Не в смысле, что достоинство, а то, что оно таковым является не для нее одной.
Убедившись, что Вовка точно спит, Лена тихонько прокралась в кухню, прикрыла поплотнее дверь и набрала номер.
– Але. Да, мам, это я. Ну что, сегодня опять. Да, не реву я. Чего реветь, надо действовать. Я этого так не оставлю. Чего? Нет, ни о чем не догадывается. Посмотрела по всем карманам – ничего. Да. Зато в телефоне смс нашла.
На этих словах Ленкино хладнокровие закончилось. Губы задрожали, в носу предательски защипало, на глаза навернулись слезы.
– Что, что… Вовой называет его. Ага, какая уж тут субординация. За помощь благодарит. Ну, знаешь, ой, никак бы сама не справилась и все такое. Что значит, накручиваю? А задерживаться стал на работе допоздна? А подвозит иногда до метро? Тоже ничего не значит? А звонки ее в выходные? Да он еще и из комнаты выходит, чтоб я не слышала.
При этом воспоминании Ленкина кровь вскипела не хуже воды в чайнике.
– Да лахудра она, больше никто. Нет, брюнетка. Видела я фотки с новогодней вечеринки. Рот большой, нос острый, грудь отсутствует. Правда, ноги с мой рост. Да она ж его выше на полголовы. Ты права. Это не имеет никакого значения, – упавшим голосом закончила Лена.
У нее аж ладошки вспотели, как представила эту самую Танечку рядом с мужем. Да еще и воображение нарисовало непотребную картину – Вовчик зажимает эту нахалку, усаживает прямо на рабочий стол. Она оплетает его руками и ногами…
– Ну, уж нет! Не отдам! – Ленка взревела не своим голосом, забыв про конспирацию. Тут же опомнилась и уже шепотом продолжила:
– Да все, все. Успокоилась я. Сначала нужно точно убедиться. Завтра и прослежу. Ну что ты – и вида не покажу. Это равносильно поражению. Буду воевать по всем фронтам.
Повесив трубку, принялась за дело. Будут Вовчику домашние пирожки. Вкусные, как он любит – с мясом. И встанет она пораньше, завтраком накормит. А то в последнее время расслабилась – ребенок-то у бабушки. Праздники зимние же. Сама Ленка не работала. С дочкой дома сидела. Уже третий год. А что? В садик сначала было не попасть. А когда стало можно бы, разболелась малышка, да так и решили – пусть уж до школы сидит дома. И занимается с ней Лена, и в бассейн водит. Присмотрен ребенок, ухожен, не то, что некоторые иные – бросят на бабушек и на работе с утра до ночи. Кривила душой Ленка при этом. Тоже пошла бы вкалывать, если бы не Вовкины старания.
Следующий день она встретила во всеоружии. Самое главное – моральный настрой. Уж решимости ей не занимать. Целый день названивала мужу, да как дела, да когда домой. Вовка подозрительно отбрыкивался. Ну, занят, понятное дело. Но пару раз-то можно с женой нормально пообщаться!
К вечеру, основательно накрутив себя, вышла из дома. Добралась на автобусе до места мужниной работы. Проходная конторы, где трудился Вовка, прекрасно просматривалась из окна кафе напротив. Местечко это она заранее присмотрела. Была, правда, вероятность того, что место за подходящим столиком займут, на этот случай у Ленки был запасной вариант. Ларек с газетами около остановки. Купила и читай себе. Да высматривай внимательно. Свезло. И столик оказался незанятым, и время хорошо подгадала. Рабочий день как раз подошел к концу, но муж-то сказал, что опять задержится.

[EsMe]

Стемнело рано. Да еще и метель завьюжила. Этой зимой город никак из снежных заносов не выберется. Только уберут – снова навалит, больше прежнего. Наконец, народ стал выходить с работы. И шли и шли. И по одному и целыми компаниями. Сколько ж там у них контор? Правильно, здание кому только не сдается в аренду. Вовчик рассказывал, что по ошибке у них то фирму, торгующую унитазами, ищут, то туристическое агентство, то вообще, баню.
Лена было заскучала, но тут из проходной вышла та самая Танечка. Хороша, стерва. Полушубочек, сапожки на шпильках. Как она только в них шкандыбать по сугробам собралась? А ничего ведь, скачет как козочка, перепрыгивает через ледяные колдобины. Что, никто не встречает красавицу? Проводив глазами соперницу, с удвоенным вниманием Лена принялась следить за проходной.
И что же? Не прошло и десяти минут, как из дверей вышел Вовка. Вот значит, как он задерживается! Вот, оказывается, какие его дела неотложные! Мелькнула еще надежда, что он домой решил пораньше отправиться, супругу любимую порадовать. К Ленкиному ужасу, муж прошел мимо их машины, припаркованной неподалеку. Оставив деньги за кофе на столе, Ленка метнулась к выходу.
И была оглушена непогодой. Колючий ветер плюнул в лицо горсть снежинок, ноги разъехались на льду, Ленка рухнула на землю. На асфальт, то есть. Не сказав даже спасибо поднявшему ее пареньку, она помчалась вслед за неверным мужем, не обращая внимания на боль в коленке.
Вздохнула с облегчением – не упустила из вида. Вовчик шел, подняв ворот дубленки, как крейсер во льдах. За ним, на расстоянии метров двадцати, словно утлая лодчонка в шторм, вихляла Ленка. Вот, значит, их план какой! Выходить с работы по одному, чтобы встретиться, где их никто не узнает! И ведь машину не пожалел – бросил. Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последний.
Мучительных минут семь – и они подошли к метро. Каков хитрец. А говорит, что терпеть не может давку в общественном транспорте. На что только не идет, чтобы порезвиться с вертихвосткой. От этой мысли в Ленкиной голове поднялась такая буря, что дальнейшие события она контролировала с трудом. Вертела головой и вытягивала шею на эскалаторе, залезла в тот же вагон, что и муж, только в другую дверь. В толпе можно было протиснуться поближе, оставшись незамеченной. Ехал Вовка по прямой ветке, облегчив Ленке слежку. В переходах того и гляди, потеряешь из вида негодяя. Впрочем, от этого она совсем взбеленилась – совсем обнаглел! Расслабился! Хоть бы следы попытался запутать! Не боится, гад, ничего.
Вышли из метро они в спальном районе. Толпа разбрелась по проспектам и улицам, вынудив Ленку увеличить расстояние между ней и Вовкой. Во дворах, которыми петлял изменник, на скамейках прямо с ногами сидела молодежь. Парни пили явно не сок, ругались матом, сплевывая на снег шелуху от семечек. И как им не холодно-то. Ленка, поеживаясь под их пристальными взглядами, торопливо семенила вслед за мужем. Вот гад! Дорогу хорошо знает, видать не первый раз шастает. За дворами начались пустыри с одиноко стоящими коробками домов. А негодяйка-то, район для проживания получше найти не могла. А может, она вообще, не местная, снимает халупу! И теперь захочет в придачу к мужу и квартиру оттяпать! А ее, законную жену и хозяйку, выставить с ребенком на улицу. Ну, не на улицу… К маме отправить. От этой мысли Ленке захотелось завыть в голос. Нет уж, не выйдет.
Пустырь закончился. Редкие фонари освещали проторенный путь. Вовка завернул за угол блочной пятиэтажки. Ленка, крадучись, за ним. И чуть не разревелась от отчаяния – дорожка перед подъездами была совершенно пуста. Не считая больших помойных контейнеров, присыпанных снежком. И чуть вдалеке, притулившихся у бесконечного бетонного забора останков отечественного автопрома.
Она растерянно оглянулась. Не было ни одной живой души вокруг. Лишь в некоторых окнах пятиэтажки горел свет, заставляя горе-следопыта еще больше ежиться от холода. Люди сидят перед телевизором в теплой квартире и ужинают. А Вовчику и того лучше. Он, может, уже в объятьях бессовестной девицы. А она стоит тут, как сирота, которой некуда приткнуться. Рискует своим здоровьем, между прочим, да, чего уж там, может самой жизнью!
Не успев додумать ужасную мысль, боковым зрением она увидела, как от стены дома отделилась черная тень и направилась в ее сторону. Взвинченные нервы не выдержали, она бросилась наутек. Тень – за ней. Шапка сползла на глаза. Ленка, не разбирая дороги неслась вперед. Пока со всего маху не завалилась в сугроб.
– Во-о-ова-а-а! – завопила она вовсе горло и принялась отбрыкиваться, что есть сил от хватавшего ее за руки.
– Хватит орать! – взрыкнул мужской голос и рывком подняв её на ноги, пресек попытки отбиться.
– Не трогайте только меня. Серёжки сниму, колечки... – задыхаясь от бега, она попыталась договориться с нападавшим.
– Вот дурная. Не нужны мне серёжки, – мужчина поправил на ней шапку.
– А что ну-у-ужно? – теперь только она разглядела и дубленку знакомую. И шапку.
– Правду Вовка говорил, что жена того… совсем дуреет, дома сидя, – мужик отряхнул себя, заодно и Ленкину шубку.
Несколько минут спустя, она уже сидела в квартире у Андрея, Вовкиного сотрудника, и пила горячий чай. Насупленная и злая, ждала мужа, который по дороге домой ехидно упражнялся в остроумии.
– Ты понимаешь, дурында такая, что я ра-бо-та-ю. – последнее слово он выплевывал из себя частями, – а не шашни завожу с сотрудниками. Думаешь, мне легко дается новая должность? Пока полностью войду в курс дела, должно какое-то время пройти. Потому и задерживаюсь. А ты напридумывала черти-что. Думаешь, мне не обидно, что ты по карманам, в телефоне шаришь? Разговоры подслушиваешь, будто виноват в чем-то? Или думала – не замечу? Про слежку твою не узнаю?
– А как ты…? – готовая разреветься, Ленка смотрела на расплывающийся за окошком пейзаж.
– Тоже мне, секрет Полишинеля. Не умеешь ты в себе держать. Да и с мамой твоей, любезной Галиной Викторовной, имел разговор сегодня.
Вовка улыбнулся, и сердце Ленки растаяло. В который раз.
– Вот я и решил пошутить, – уже слегка виновато продолжил он. – Договорился с Андреем, поменялись с ним верхней одеждой. Ты ж близорукая, все равно б не сразу заметила. А очки не носишь. Ой, – вскрикнул, уклоняясь от подзатыльника, – кто ж думал, что ты вообще ничего не видишь из-за ревности своей.
Дальнейший путь они ехали молча. Впрочем, дома помирились. Самым лучшим способом, который может быть. Но для себя Ленка решила – осенью выйдет на работу. Квалифицированная медсестра она, как никак. А Вовка пусть тогда поревнует.

[*en_attendant*]

Прекрасные рассказики) Легко очень читаются, и художественные красивые описания присутствуют, и даже молодежь тремя признаками верно определила!) Умничка) Ждем продолжения!)

[minimama]

EsMe, как-то я пропустила последний рассказ. Очень интересная идея, хорошо написан. А тема - как раз на "подумать" для некоторых глупеньких ревнивых женщин, видящих однобоко. Как раз в рассказе близорукость выглядит не столько как болезнь глаз, а как болезнь души.
Спасибо за отличный рассказ!

[Dfkz]

Класс! Жду продолжения . Нравится, когда всё просто и понятно написано, как раз для среднестатистического разума Вальки

[EsMe]

Театр несбывшихся надежд.

…– Мы будем вместе?
– Конечно. Всегда…

Город шумел апрелем. Ветер пронизывал сквозь куртку, но солнце припекало по-летнему. Он вышагивал уже который километр. Выходя из здания суда, думал – напьется. Так, чтоб мысли легли на дно, и можно было расслабленно улыбаться и рассказывать всякую чушь желающим ее слушать. Машина по этому случаю стояла в гараже. Но шаги позволяли не сойти с ума, забыться не хотелось. Хотелось – вспомнить.
Он шел по широкому проспекту, лавируя в пестрой толпе пятнично-веселых людей. Мимо ярких вывесок магазинов, переходил старинные мосты через мутные после весеннего паводка реки и каналы. Сидел в парке на скамейке, слушая разноголосый гвалт машин за оградой и отдыхающих людей. И снова шел. Обедал в крошечном полутемном ресторанчике. И опять – куда-то дальше.
Сердце начинало колотиться о грудину, когда он представлял, каким образом Нелька отмечает развод. Конфеты, букеты, ресторан. А потом постель. Все, конечно, сопливо и романтично. Без романтики – никуда.

Несколько месяцев назад она пришла с работы и вот так буднично, с порога:
– Серёжа, я встретила другого. Я ухожу.
Он даже не помнил, что было дальше. Каким-то боковым зрением отстраненно отмечал, что схватил её за плечи и тряс, тряс… Она кричала, корчась от ненависти. Его рука наотмашь дала оплеуху. Козел. Шлюха.
Потом его кидало от раскаяния и стыда к отвращению. Было время подумать. Много времени. Она подала на развод сама. Хахаля всячески оберегала от него, еще больше выводя этим из себя.
…– Ты сам виноват. Нет. Виноваты оба. Ты – потому что шесть лет обижал меня, пренебрежением втаптывал в … Я – потому что не обладаю христианским смирением. А, по сути, не виноват никто. Не нужна тебе – в чем вина? Разве можно заставить чувствовать? Моя вина лишь в том, что поздно решилась. Меньше бы друг друга мучили.
Припечатывала Нелька спокойно, с сухими глазами. А в нем закипала горючая раздирающая смесь запоздалого понимания, обиды на нее, себя и весь мир, изматывающей ревности и злобы…

Он шел по узенькому переулку. Машины теснились на тротуар. Приходилось обходить, выискивая лазейки. Это сбивало с мыслей. Или идти по проезжей части. Витрины и вывески зажгли неоновые огни. Ноги устало гудели. Начал накрапывать дождик. Он остановился покурить у двери с кованым козырьком. Вывеска гласила: «Театр несбывшихся надежд». Наверняка какой-нибудь студенческий. Дальше идти не хотелось, и он зашел внутрь.
Ничего похожего на гардероб. Фойе украшали большое зеркало напротив входа, маленькие диванчики «под старину» и окна, завешанные бархатными гардинами. Колоритного вида дед стоял, прислонившись к стене, высокий и поджарый. Седина в волосах, на носу пенсне. Поприветствовал и снова уткнулся в чтение газеты. Потоптавшись и поглазев вокруг, Сергей собрался было выйти из этого странного места – ничего похожего на кассу, никаких афиш.
– Молодой человек, вы передумали?
Он оглянулся. Старик смотрел на него поверх пенсне и улыбался.
– Собственно, я случайно…
– Ничего случайного не бывает. Давайте, я вас провожу. – Дед дотронулся жилистой рукой до его плеча, направляя к винтовой лестнице, раньше Сергеем не замеченной.
Любопытство не позволило уйти. На втором этаже они попали в темный коридор, освещаемый маленькими, встроенными в потолок лампочками. И двери, двери. На каждой белела афиша. На них были намалеваны маски.
– Думается, вот здесь вам будет интересно. Или здесь. – Множество масок: улыбающиеся и скривившие рты в разных гримасах.
– Попробуйте, выберете по душе. – Дед мягко, но настойчиво подтолкнул его к одной из дверей. Хоккейная маска.
Она скрипнула, впуская внутрь. Он вошел и тут же был оглушен многоголосным гулом ревущего стадиона и ослеплен ярким светом. На него мчался с клюшкой, рассекая лед, здоровенный детина в бело-синей форме. Резко затормозив, обдал россыпью ледяных крошек, ловко забрал шайбу и укатил. Сергей попытался догнать, но ноги не слушались, было никак не набрать скорость. Толчок в спину – лед стремительно ближе. Твердый и холодный…
– Что это было? – Сергей потрясенно ощупывал лицо. Нос должен был быть разбитым после удара. Но нет – крови не было, все цело.
– Уникальный шанс исправить и воплотить. Несбывшиеся мечты и надежды. – Дед нахмурился и продолжил, – мало кому повезло так, как вам.
Они прошли мимо маски глянцевого красавца, лощеного субъекта с сигарой в зубах, хирургической маски. Все лица были похожи и кого-то напоминали.
– А эта?… – С одной из афишек глядело явно его собственное лицо. Только изрядно состарившееся. От маски веяло умиротворением.
– Эта? Да,… Пожалуй... – Старик улыбнулся и открыл дверь.

…– Мы будем вместе? – Доверчиво заглядывая в глаза, спросила светловолосая девушка в васильковом платье. Нелька.
Весна пахла сиренью. Брызги фонтана обдавали их радужной россыпью.
– Конечно. Всегда. – Сергей зажмурился и обнял хрупкие Нелькины плечи.

Добавлено через 6 минут
minimama, рассказку про Вовчика и шутку мужчины воспринимают немного по другому.)) Типа - жена дала карт-бланш мужу на измены... Вот ведь как...

[Злата]

Сообщение от EsMe

Театр несбывшихся надежд.

…– Мы будем вместе?
– Конечно. Всегда…

http://forum.eksmo.ru/viewtopic.php?...de7bd9a3a91aac

Сообщение от EsMe

Ромашковое лето

Было мне в ту пору пятнадцать лет. Каждое лето гостила я у бабушки в деревне.

http://www.dronebl.ru/l/lazarewa_j/
http://arbuzova.ucoz.ru/forum/54-1103-1
Не много ли имен для одного автора?