Джек Лондон - Анне Странски
Джек Лондон (родился 12 января 1876, умер 22 ноября 1916 ) известен
благодаря своим книгам Лютый зверь, Белый клык, Морской волк,
рассказам таким, как Белое безмолвие.
Он был одним из самых известных писателей Америки и ее национальным
героем. Сменив несметное количество профессий, Джек Лондон никогда не
избегал приключений. Будучи женат он вступил в связь с писательницей
Анной Странски, которая и послужила причиной его развода с женой.
Лондон всегда утверждал, что не верит в существование любви, но в
следующем письме явно видны симптомы любовного недуга.
Он был одной из самых влиятельных фигур своего времени, знал, что
значит быть публичным человеком и использовал средства информации,
создав себе имидж бедняка пробившегося к самым верхам. Его настоящей
страстью было сельское хозяйство. И на своем ранчо он был близок к
идее создания нового типа ведения хозяйства, когда умер в возрасте 40
лет от болезни почек. После него осталось около 50 сборников
рассказов, статей, многие из которых переведены на другие языки и до
сих пор пользуются читательским спросом.
....................................................................
Оакланд, 3 апреля 1901
Дорогая Анна:
Я говорил, что всех людей можно разделить на виды? Если говорил, то
позволь уточнить – не всех. Ты ускользаешь, я не могу отнести
тебя ни к какому виду, я не могу раскусить тебя. Я могу похвастаться,
что из 10 человек я могу предсказать поведение девяти. Судя по словам
и поступкам, я могу угадать сердечный ритм девяти человек из десяти.
Но десятый для меня загадка, я в отчаянии, поскольку это выше меня. Ты
и есть этот десятый.
Бывало ли такое, чтобы две молчаливые души, такие непохожие, так
подошли друг другу? Конечно, мы часто чувствуем одинаково, но даже
когда мы ощущаем что-то по-разному, мы все таки понимаем друг друга,
хоть у нас нет общего языка. Нам не нужны слова, произнесенные вслух.
Мы для этого слишком непонятны и загадочны. Должно быть Господь
смеется, видя наше безмолвное действо.
Единственный проблеск здравого смысла во всем этом – это то, что
мы оба обладаем бешенным темпераментом, достаточно огромным, что нас
можно было понять. Правда, мы часто понимаем друг друга, но
неуловимыми проблесками, смутными ощущениями, как будто призраки,
пока мы сомневаемся, преследуют нас своим восприятием правды. И все же
я не смею поверить в то, что ты и есть тот десятый человек, поведение
которого я не могу предсказать.
Меня трудно понять сейчас? Я не знаю, наверное, это так. Я не могу
найти общий язык.
Огромный темперамент – вот то, что позволяет нам быть вместе. На
секунду в наших сердцах вспыхнула сама вечность и нас притянуло к друг
другу, несмотря на то, что мы такие разные.
Я улыбаюсь, когда ты проникаешься восторгом? Эта улыбка, которую
можно простить – нет, это завистливая улыбка. 25 лет я прожил в
подавленном состоянии. Я научился не восхищаться. Это такой урок,
который невозможно забыть. Я начинаю забывать, но этого мало. В лучшем
случае, я надеюсь, что до того как я умру, я забуду все, или почти
все. Я уже могу радоваться, я учусь этому понемножку, я радуюсь
мелочам, но я не могу радоваться тому, что во мне, моим самым
сокровенным мыслям, я не могу, не могу. Я выражаюсь неясно? Ты слышишь мой голос? Боюсь нет. На свете есть много лицемерных позеров. Я самый успешный из них.
Джек.
Перевод Evgeniya Protsko
....................................................................
Jack London to Anna Strunsky
....................................................................
Jack London (born Jan. 12, 1876, died Nov. 22, 1916) is best known for his books The Call of the Wild, White Fang, and The Sea-Wolf, and a few short stories, such as "To Build a Fire" and "The White Silence."
He was one of America's most popular writers and folk heroes. He held an enormous variety of jobs, never shying from adventure. Though married, he soon fell into an affair with Anna Strunsky, a fellow author who eventually caused his divorce. Paradoxically, London maintained that he did not believe in love, yet he clearly displays some of its symptoms in the following letter.
He was among the most influential figures of his day, who understood how to create a public persona and use the media to market his self-created image of poor-boy-turned-success. London's great passion was agriculture, and he was well on the way of creating a new model for ranching through his Beauty Ranch when he died of kidney disease at age 40. He left over fifty books of novels, stories, journalism, and essays, many of which have been translated and continue to be read around the world.
....................................................................
Oakland, April 3, 1901
Dear Anna:
Did I say that the human might be filed in categories? Well, and if I did, let me qualify -- not all humans. You elude me. I cannot place you, cannot grasp you. I may boast that of nine out of ten, under given circumstances, I can forecast their action; that of nine out of ten, by their word or action, I may feel the pulse of their hearts. But of the tenth I despair. It is beyond me. You are that tenth.
Were ever two souls, with dumb lips, more incongruously matched! We may feel in common -- surely, we oftimes do -- and when we do not feel in common, yet do we understand; and yet we have no common tongue. Spoken words do not come to us. We are unintelligible. God must laugh at the mummery.
The one gleam of sanity through it all is that we are both large temperamentally, large enough to often understand. True, we often understand but in vague glimmering ways, by dim perceptions, like ghosts, which, while we doubt, haunt us with their truth. And still, I, for one, dare not believe; for you are that tenth which I may not forecast.
Am I unintelligible now? I do not know. I imagine so. I cannot find the common tongue.
Large temperamentally -- that is it. It is the one thing that brings us at all in touch. We have, flashed through us, you and I, each a bit of universal, and so we draw together. And yet we are so different.
I smile at you when you grow enthusiastic? It is a forgivable smile -- nay, almost an envious smile. I have lived twenty-five years of repression. I learned not to be enthusiastic. It is a hard lesson to forget. I begin to forget, but it is so little. At the best, before I die, I cannot hope to forget all or most. I can exult, now that I am learning, in little things, in other things; but of my things, and secret things doubly mine, I cannot, I cannot. Do I make myself intelligible? Do you hear my voice? I fear not. There are poseurs. I am the most successful of them all.
Jack
Размещено 14/09/2005 Использование материала статьи разрешается только с указанием активной ссылки на первоисточник (c) www.world-of-love.ru
|