Страница 5
Tofik. Исповедь влюбленного человека
После поздравлений, мы вернулись в корпус. Прошло некоторое время, и уже нужно было идти на ужин. Я пошёл к Оле в комнату, но её там не было. Мне сказали, что она разговаривает с вожатой. Я немного подождал около вожатской комнаты. Вскоре Оля вышла, и мы пошли на ужин. "Интересно, о чём они разговаривали?" - подумал я. Этот разговор навсегда остался для меня тайной.
Когда мы пришли в столовую, нам сказали немного подождать. Через некоторое время нас пригласили. Мы поднялись на балкон, где нас ожидал ужин. Чего только не было на этом столе! Для лагеря это был поистине шикарный пир. Я подошел к столу, отодвинул стул и предложил Оле сесть, после сел сам. Мне было не столько приятна сама еда, а то с кем я её ем. Во мне бушевала волнующая буря эмоций, и в то же время спокойный штиль. Мы болтали о разных вещах, и я содрогался от каждого слова, вылетевшего из её мягких губ. "Сказать ей это сейчас? Ведь уже давно всё видно... она же всё равно знает... мне нужно только сказать... прямо... и получить прямой ответ... всё равно этого не избежать... рано или поздно это случится". Я блуждался в своих мыслях, я искал момента сказать, что этот стих был посвящён ей. Но мне этого сделать не удалось. Как и все по уши влюблённые люди, я чувствовал робость, и не мог рассказать Оле всё, что я чувствовал к ней. Как и все, я откладывал момент признания на потом. Подходящего момента всё не было, а может, и был, но я его не заметил. Вскоре к балкону подбежало несколько девчонок нашего отряда. Еды было много, поэтому мы начали потихоньку скидывать им разные вкусности.
-Идите вы уже в отряд, - сказали работники столовой.
-А можно еду забрать? - спросили мы.
-Так уж и быть, забирайте.
Мы забрали всё оставшееся от нашей трапезы (а осталось довольно много) и пошли в отряд. Через несколько минут от еды ничего не осталось.
В тот день дискотеки не было, поэтому весь отряд отправили на стадион. В отряде почти никого не осталось. Я зашёл к Оле в комнату, чтобы наконец сказать, что хотел, но её не обнаружил. Зато там я встретил её сестру Дашу. Мы разговорились, потом она мне сказала:
-Хорошая вы с Олькой пара.
-Хм.. А как ты думаешь, если я ей предложу встречаться, она согласится?
-Я не думаю, я знаю, - с уверенностью в голосе ответила она мне.
-Точно?
-Поверь мне. Я же её сестра...
В моём теле произошёл взрыв, всплеск некой энергии. Неужели?! Неужели правда? Слова её сестры наполнили меня уверенностью в себе. Я уже не боялся подойти к Оле, ведь был единственный страх, страх перед отказом, который Дашка развеяла несколькими словами.
Я пошёл на стадион, где собственно и была Оля. Она играла в пионербол. Я присоединился к команде соперников, чтобы она всегда была у меня на виду. "Мне не верится, что эта девушка будет моей, что я смогу обнять её, прикоснуться к ней своими губами, почувствовать прикосновение её губ" - думал я. Ей было весело, и она так мило улыбалась, что это умиление прокрадывалось ко мне в душу.
Вскоре все вернулись в корпус. "Пора", - подумал я и пошёл к Оле в палату. Там была небольшая компания, Оля же убиралась в комнате. Я жестом показал Даше, чтобы она вывела людей в коридор. Она сразу же поняла мои намерения, и через несколько мгновений я был наедине с самым прекрасным ангелом, которого когда-либо видело человечество.
-Оля, можно с тобой поговорить? - спросил я.
-Надо убраться в комнате, - ответила она.
Я насторожился.
-Хорошо, я тебе помогу, - промолвил я.
Я пошёл за веником. "Неужели она не понимает? Она же знает, но почему ей так непременно нужно убираться в комнате? Странно", - думал я, когда возвращался в палату. "Ладно. Всё хорошо. Сейчас уберём и поговорим," - успокаивал я себя, убирая комнату.
-Ну, вот, убрались... Теперь можно поговорить?
-Нет, - молниеносно сказала она, быстро выключила свет и выбежала из комнаты...
Я стоял в тёмной, только что убранной комнате. Неожиданный шок, проникновенная боль и тяжёлое разочарование овладели мной. "Почему?!" - кричала моя душа, и этот душевный крик распространился по моему телу, пронизывая каждый нерв. У меня подкосились ноги, но я вовремя ухватился за рядом стоящую кровать. Как вы думаете, что почувствовал бы ребёнок, если бы ему вместо обещанного велосипеда подарили бы книгу? Для маленького человечка - это трагедия. Такой же трагедией был её отказ от разговора. "Почему она отказалась даже поговорить?" - терзал меня этот жестокий вопрос.
Я вышел на улицу, где меня ждала Даша.
-Я не думаю, я знаю? - как бы упрекнув, спросил я.
-Что такое? - спросила она.
-Она отказалась говорить.
-Что? - изумилась она и побежала в корпус искать её, наверное, чтобы поговорить.
Через несколько минут Даша вышла.
-Я не знаю, что с ней, - сказала она, - но ведь ты же подойдёшь ещё раз? Подойдёшь?
-Подойду, но какой смысл? Чтобы меня ещё раз отшили?
-Попробовать стоит.
Сказав это, она ушла. Я остался сидеть на улице. Я не помню, какие мысли одолевали мной, но точно помню, как тряслись мои руки, которыми я держался за голову. Мне стало тяжело дышать. Слегка заслезились глаза. Наверное, если б не было той уверенности, что Дашка вдохнула в меня, не было б и так тяжело. Там, на стадионе, я уже представлял нас рядом: как мы гуляем вместе, взявшись за руки, как она кладёт свою голову мне на плечо, как я отпускаю её нежную руку, обнимаю за талию и слегка прижимаю к себе. Но это были навеянные неосуществимые мечты. Я это понял только тогда, когда горе впивала свои когти в моё сердце, но я дал себе слово, что непременно подойду к ней ещё раз...
В ту ночь бессонница не дремала во мне. Меня не отпускал этот злополучный вопрос: "Почему?". Я достал тот листик бумаги, на котором были написаны текст песни и стих признания. Я хотел писать, я жаждал этого, как голодный вампир жаждет крови, но во мраке ночи я не мог разглядеть, что пишу, и вообще пишет ли ручка. Я взял у парня часы с подсветкой и посветил себе на листик. "Вроде видно", - подумал я и начал одной рукой писать, а другой в это время нажимать на кнопку подсветки. Написав стихотворение, я положил часы на место и спрятал ручку с листиком. Прошло время, но я всё равно не мог заснуть. Потом парни пошли на балкон покурить. Мне когда-то кто-то сказал, что сигареты успокаивают.
-Можно с вами? - спросил я.
-Так ты ж не куришь.
-Ну и что?
-Ладно, пошли.
Мне дали подкурить. Я затянул сигарету, но от едкого табачного дыма сразу же раскашлялся. Когда я выкурил половину сигареты, у меня помутнело в голове и немного потянуло на сон. Я отдал недокуренную сигарету и лёг обратно в постель. Через некоторое время я уснул.
Проснулся я с таким же мрачным настроением, как и ложился. Всё померкло для меня, жизнь перестала иметь смысл. Я усиленно старался не показывать своего состояния, но скрыть этого мне так и не удалось: эмоции были слишком сильны. Так прошло полдня.
Нас попросили собраться в игровой, и я невольно поплёлся туда. Сев на лавку, я осмотрелся: на столе лежало много ручек и листков бумаги, на которой можно было рисовать всё, что вздумается. Я взял ручку, листик и начал рисовать. Через некоторое время на листке была приблизительно такая картина: некий человек лежал с отрубленной головой, в которой торчал нож, тело было пробито шестом, а в руке была табличка с надписью "смерть". "Боже мой! Что я делаю?!" - подумал я, - "Надо спрятать, пока никто не увидел". Я смял листок и положил его в карман. Потом нас отпустили, и я вернулся в комнату. Теперь меня не мучил вопрос: "Почему?", я думал над вопросом: "Зачем жить?!"...
В это время в комнату вошёл вожатый Вячеслав Ярославович.
- Зачем жить? - нечаянно высказал я этот вопрос вслух.
Вожатый закрыл дверь, сел на кровать, и, неожиданно для меня, начал со мной разговор:
-Я знаю, почему ты это спросил, - ответил он.
"Неужели ему об этом уже известно?" - подумал я.
-У меня однажды... - и он мне рассказал свою историю, как у него была ужасная депрессия. Он сказал, что не раз задумывался над этим вопросом, но ответа на него так и не нашёл. Вячеслав Ярославович меня немного успокоил, но это было всего лишь затишье перед бурей...
После отряд позвали на ужин. Проходя мимо столовой, я подумал: "Хм... Высокое здание. Только прыгать нужно головой вниз, чтобы смерть наступила наверняка". Потом мне вспомнилась песня КИШа "Прыгну со скалы", и я долго напевал её. Я понимал, что мои поступки - это полный бред, но ничего не мог с этим поделать. Я просто не мог себя контролировать. Во мне жили два человека: один вытворял всё, что ему вздумается, а второй находился в заточении и не мог остановить первого. Поэтому, даже тогда мне было стыдно перед самим собой за мои мысли, но мыслить иначе я не мог...
Рассказ посвящён Колесниковой Оле и писался в период 25.01.03 - 20.08.03
Обсуждение "Исповеди..." на форуме
Страница 5
