Мы и звёзды...

[Юлия Барко]

Спросите у цветов - хотят те умирать,
Когда им жить пришла чудесная пора,
Уйдя с полян и клумб, от солнца разогретых,
Чтоб чахнуть в комнатах, и брошенных букетах?
В холодных вазах молча замерзать.
Что могут нам в ответ они сказать?

И если вдруг потянется рука
Для, в сущности, такого пустяка:
Забрать цветок с обочины унылой,
Наивный глаз молочно-голубой.
Что смотрит на тебя с такой безмолвной силой,
С немою, бесконечною мольбой:
«Не рви меня, пожалуйста, не рви!»...

То ты потом под вечер не реви,
И не маши у края скользкой крыши
Руками, загрязнёнными в крови,
Когда тебя сорвут, и не услышат.
Кто знает, может это метка свыше?

[Юлия Барко]

Этот город дождём припорошен,
В посмурневшие тучи одет
И сочится тоской нехорошей
Полусмытый его силуэт.

Ощетинился шпилями в небо
Под истерику ветра и вой.
От обиды, наверное...Нет бы
Помириться с воздушной Невой.

Но осенняя морось на лица
Навалилась и душит опять.
Захлебнуться бы ею, упиться -
И до лета мертвецки проспать.

[Юлия Барко]

По яру рассвет
Блёклый стелется.
Лето умерло, и метелица
Налетела вдруг,
Заключила в круг,
У Григория получёрный чуб
Схвачен намертво жёстким инеем.
Ни словечка с губ: и внутри как труп,
И снаружи кривятся губы синие.
Как в душе мороз, так на коже лёд.
Солнце чёрное в ковылях встаёт.

А дорога в степь - бесконечная.
Счастье сброжено в самый горький мёд:
Разлилось в степи, всё в полынь уйдёт,
Лишь во рту теперь горечь вечная...

На Дону рассвет, птичий звонкий хор
Распевается с крыши синей.
Всё сидит казак, не уйти никак -
Здесь под холмиком из земли родной
Спит, не выспится ввек Аксинья.

[Юлия Барко]

С подножки вагона на тот полустанок
Я спрыгну сейчас на ходу.
Косматые ели замшелые станы
Скривили в бескрайнем ряду,

И лес первозданный в смолистом дурмане
Меня растворил, и унёс
На остров болотный, плывущий в тумане,
Где вешки стоят из берёз.

Где небо так светится мягко над домом,
Построенным здесь для меня.
Построенным кем-то совсем незнакомым,
Но знавшим всё лучше чем я.

Здесь в дом, продуваемый вздохами ветра
Под взглядом Полярной Звезды,
Друзья вдруг меня соберутся проведать,
Смотря через стёкла воды.

Их бледные лица почти позабыты:
В глубоком озёрном окне
Мелькают как тени, дорогой размыты,
В болезненно-призрачном сне.

Пусть мы за столом посмеёмся как прежде -
Приглушит надёжно гроза
С собою обратно в напрасной надежде
Зовущие их голоса.

[Юлия Барко]

Исправление:

С подножки вагона на том полустанке
Я спрыгну сейчас на ходу.

[Юлия Барко]

Город серых фонарей,
Фиолетовых закатов
Носит головы зверей
На плечах своих покатых:
Их рога торчат кругом
С крыш, лишённых кожи алых.
В цвете пепельно-нагом
Нарисованы на впалых,
Старых стенах дверь, окно.
Загляни туда. Оно
Прикрывает синий сад,
Где желтеет виноград
Сотней глаз, с ветвей смотрящих.
Виноград ли?...Жёлтый ящер
По стене свисает вниз.
И мышей летучих визг

Разлетается кругом,
Мажет тёмным серебром
Золото змеиных глаз -
Виноградный сок погас.

Ночь ослепшая вползла
В город фонарей потухших
И на ощупь ягод зла
Набрала с драконьей туши.
Гладит чёрною рукой
Город мёртвый в чёрной сфере,
Стережёт его покой
Под звездою Люцифера.

[Юлия Барко]

Погода хороша.
И тихо, не спеша,
Весна наводит в городе порядок.
От редких кучек льда
не будет и следа,
За ветром дождь, а солнце - где-то рядом.

Из дома выхожу
и желтому ежу
Что высунул из облака иголки
Подмигиваю вдруг:
"Ну здравствуй, добрый друг,
все знают - ты хороший, и не колкий.

Я так тебя ждала:
компьютер у стола
всё спрашивал, куда я подевалась...
А я гулять ушла, от стула и стола,
до дырки просидела первый... малость.

На лавочке сижу и жёлтому ежу
Подмигиваю снизу и киваю:
"Коли моё лицо -
не бледненьким яйцом,
Хочу стать вновь румяным караваем".

[Юлия Барко]

Аэропорт, таможенный контроль. Мосты дымятся сзади, догорая.
Фантомную я приглушаю боль, и улетаю к сказочному раю.

Здесь небоскрёбы рвутся к облакам, а кровь по венам гонят автострады.
Улыбки здесь приклеены к губам и все всегда друг другу очень рады.

Вот и живу довольным червяком
я в сердцевине Яблока Большого: не тянет думать больше ни о чём,
смотря на это Яблочное шоу.

Но почему всё чаще и сильней стучится в дверь назойливая гостья...
То ждёт часами у моих дверей, то вдруг откроет их железной тростью.

Ностальгия, входи, ностальгия.
Стопудовая чёрная гиря.
Мне тебя не поднять, и не выставить прочь ни сияющим днём, ни в потухшую ночь.

И лишь когда она сюда войдёт- внезапно сердце в горле встанет комом:
она садилась в тот же самолёт, что уносил тогда меня от дома.

В её глазах желтеет лабиринт дворов-колодцев, уводящих к дому
и хилый тополь, выросший внутри
двора, где с детства всё мне так знакомо.

Вот и живём со спутницей
моей - с ней не могу и не хочу расстаться.
Чтоб не забыть и помнить всё острей,
что был и я когда-то ленинградцем.

Я ношу на груди ностальгию. Ошипованную панагию.
Мне её не сорвать, и не выбросить прочь ни сияющим днём, ни в потухшую ночь.

[Юлия Барко]

14 октября 2020 г. Елене Мокрицкой

Я женщина горящая, земная,
Вишнёвая помада на губах.
Испила жизнь, судьбы своей не зная:
Расплавилась, сгорев, моя судьба.

Я ящерка, скользнувшая под крышку
Сверкающего белого ларца.
В нём голоса поющего не слышу,
Не вижу больше горечи лица.

И облаком прозрачным вдруг взлетаю –
Свободна я, свободна, наконец…
Не плачьте обо мне, вся боль растает.
А там, в земле, лежит пустой ларец.

[Юлия Барко]

ПОЛНОЛУНИЕ ХЭЛЛОУИНА

Каждый год он ближе, ближе.
И ступает на порог,
в дверь стуча - и вижу, вижу
у серпа железный рог.
Плащ его чернее ночи,
серп взрыхляет темноту.
Смотрят тыквенные очи, разгораясь там и тут.

Рвутся тонкие границы:
зацепил их острый рог -
и спешат к нам вереницы невесомых быстрых ног.

Их шаги как дуновенье
ветра осенью сырой,
И дыханье на мгновенье заморозит летний зной.
В их глазницах листьев ворох, пожелтевших под дождём,
А в ушах тоскливый шорох
пепла под живым огнём.

Припев:
Древний праздник в полнолуние.
Наливается луна
синим соком накануне дня...
Будет ночью не до сна.
Не до сна!

Голубой туман, цикутой
пропитав трухлявый крест,
мир земной собой укутал -
мир подземный вдруг воскрес.

Пляшут мертвенные тени
распевают голоса,
что грозой ночной осенней отдаются в небесах.
Закряхтел часовни остов:
ветер с ног чуть не свалил.
Устоять ему непросто, накренившись до земли.

И метла по небу мчится,
оставляя за собой
сажи тлеющей частицы
и унылый волчий вой.

Блёкнет лунная лампада, истончается фитиль.
Ты теням дана в награду -
До рассвета досвети.

Припев:
Старый праздник в полнолуние.
Наливается луна
Синим соком накануне дня...
Этой ночью не до сна.