Спасибо Юлия , мне нравятся ваши стихи, глубокие , пронизывающие , заставляют задумываться

[list=1]Дорогой незнакомец, я всегда рада , что вы их читаете, и рада вашему мнению.☺❤

Скованные одной цепью
 

Маше и Даше Кривошляповым

Птица ночная хрипло прокричала.
Ветер две щепки гонит от причала.
Вдруг ледяная сделалась водица.
Я просыпаюсь.
Что с тобой, сестрица?!

В комнате тихо, в комнате ни звука.
Тень у кровати скалится...
Разлука.
Только недолго.
Следом за тобою я полыхаю, наполняясь болью.
Скоро как прежде, будем неразлучны.
Мне же не страшно?
Может, так и лучше.

А за окошком хмурит брови утро.
В пруд искупаться ковыляют утки.
День запоздавший не дождётся солнца,
Вечер потухнет, отсыреет, солон.

Мы на кровати.
Я на ней распята:
Слева - трясина, зеленеют пятна,
Справа пустыня, выжженная страхом,
И темнота их присыпает прахом...

Двухголовый паучок
вылез из норушки:
Повалился на бочок,
замер
у подушки.

Синий час
 

Как вспомнить мне заветный синий час?
Кофейню старую, сырой портовый ветер,
Солёный шёпот ветра и рассказ
о дальних землях,
Вновь пришедший вечер,
что провожал меня на берег.
Был как мел
корабль бледен и размыт волнами,
И женщина резная на корме рукой гасила факельное пламя.
На небе рассыпались серебром
несбывшиеся звёздные маршруты...
Я их забыл - я всё забыл, и ром забвения пролил на парус сдутый.

Лишь рисовал
чуть слышный запах фрезий
на пене моря чьё-то имя...
Фрези.

ИСПРАВЛЕНИЕ В ТЕКСТЕ.
Как вспомнить мне заветный синий час?
Кофейню старую, сырой портовый ветер,
Солёный шёпот ветра и рассказ
о дальних землях,
Вновь пришедший вечер,
что провожал меня на берег.
Был как мел
корабль бледным. И размыт волнами.
И женщина резная на корме рукой гасила факельное пламя.
На небе рассыпались серебром
несбывшиеся звёздные маршруты...
Я их забыл - я всё забыл, и ром забвения пролил на парус сдутый.

Лишь рисовал
чуть слышный запах фрезий
на пене моря чьё-то имя...
Фрези.

Белое с алым
 

Мороз сердит, а он лежит,
в плену сыром и зябком.
Заиндевелый ус дрожит,
и кровоточит лапка.

А снег идёт, и человек
домой спешит устало.
И что ему - нарядный снег
чуть вперемешку с алым?

Идёт домой, где дух густой
хвои и мандаринов.
Игристый праздника настой
налит в бокал старинный.

Где ждут часы, что прозвенят
начало новой жизни:
двенадцать громких чертенят
на старогодней тризне.

Да просто некогда ему
заметить белую тюрьму
и алой краски казус...

И молча вслед ему глядит,
прижав кота к своей груди,
кошачий Санта-Клаус.

На улице твоей живёт весна...
 

На улице твоей живёт весна.
Хозяйка, что готовит вечный праздник.
Беспечно кружит головы она,
И ароматом трав цветущих дразнит.

На улице соседней знойный день,
И солнце ослепительно в зените.
Хотя всё чаще лето любит тень,
Соткав побольше паутинных нитей.

А за рекой
осенний страшный лес,
Там опадают листья у деревьев.
Там душу оголяет ловкий бес,
И ветер в танце бешеном звереет.

А за рекой в лесу уже зима.
В нём носят утеплённую одежду,
Чтоб не сойти от холода с ума,
Согреть теплом замёрзшую надежду.

И улицы твои, и лес с зимой
рекой разделены, но неделимы -
Как стороны Луны, как ты с собой...
Пусть будут все они тобой любимы.

Исправление:

А за рекой в лесу - уже зима, и
носят утеплённую одежду,
Чтоб не сойти от холода с ума,
Согреть теплом замёрзшую надежду.

Вечерне-печальное
 

В глухом затоне
за жизнь цеплялась рыбка,
и ротик бледный
ей разрывало сталью.
А над водою
в тиши вечерне-зыбкой
сгустилось небо
и так прохладно стало.

И кто-то в небе
зажёг поярче свечи,
когда взметнулся
над рябью хлыст рыбачий...
И в чешуе вдруг
сверкнула в час предвечный
вода речная,
моля его и плача.

Как аукнется, так и откликнется
 

Гостиный Двор. Кипит работа,
строительная пыль летит
От старых стен, от плит, до пота
раздолбанных, и аппетит

Наружу рвётся уж немалый.
Вот на газете разлеглись
и хлеб, и сыр, нарезка сала,
наваристого студня слизь.

Михалыч смачно ест, но видно
ему, что у стены - дыра:
две бусины глядят и злыдня
подвального под ней нора.

Он ест, а бусины сочатся
умильным блеском и мольбой...
Конец обеденного часа
пробил часов гостиных бой.

Михалыч, крякнув, вдруг закинул
к дыре поближе сала шмат.
Швырнул ещё с довольной миной
и сыра крысе в закрома.

Обед закончен, гостья - в подпол.
рабочий день катит к концу.
Ухмылка, или, лучше, полу-
улыбка бродит по лицу.

Назавтра повторились снова
работа, взгляды и обед:
Совсем друзья, ну право слово -
сомнений в этом больше нет.

Последний день рабочий тает.
Приятели себе верны:
перекусили - и расстались...
Что там сверкнуло у стены?

Мужик стоит оторопело.
Откуда на полу взялась,
вся в золоте червонно-спелом
камней зелёных чудо-масть?

И на натруженной ладони
серёжка пыльная лежит.
В тенях вечерних мягко тонет,
как у барханов миражи.

Желтея острою улыбкой, мелькнула мордочка в дыре,
а сумрак петербургско-зыбкий прикрыл проход к её норе.

Кому расскажешь - не поверят.
Концовка больно хороша.
И в грязно-серой шкурке зверя, царя помойки есть душа.

Улыбка
 

"Человек без улыбки — это струны без скрипки,
это море без чайки, это дом без хозяйки,
это кот без хвоста, это хвост без кота.
Улыбайтесь всегда!" (с)


Человек без улыбки это скрипка без струн,
Влажный сумрак в бору,
Свет погашенных лун.
Но когда запоёт поутру
Птица синяя в летнем бору -
Оживёт и бесструнная скрипка
Согревающей душу улыбкой.

Не могу проститься
 

Привычный мир разбился,
И сузился до ставших вдруг холодными, безмолвных стен:
В квартире пусто -
Только я.
А надо жить, храбриться, как-то встать с колен.

Так говорят мне,
говорят немного торопливо, пряча взгляд...
Кому чужая боль нужна?

Я в прошлое хочу!
Хочу назад.
Где мама есть.
Я и она.

Ночной собор
 

НОЧНОЙ СОБОР

Степь спала на чёрном покрывале,
травы воскуряли фимиам,
и головками слегка кивали
ветра тёплым ласковым рукам.

И свисало вниз паникадило -
в бездне с мириадами свечей.
А душа, тоскуя, заходилась, воспарить с земли пытаясь к ней.

Всё смотрел я вверх, дышать не смея,
как к кресту полынью пригвождён,
травным горьким окроплён елеем,
и ночным вдруг опоён дождём...

Зароился в небе яркий улей,
лик соткался в звёздной вышине,
и глаза бездонные взглянули
в душу оробевшую ко мне.

Всё стоял я посреди собора
из ночной щемящей красоты
и молил, чтоб день ещё не скоро
стёр оттуда Божии черты.

ОТРЕДАКТИРОВАНО:

И свисало вниз паникадило -
с бездны, мириадами свечей.