Осеннее утро

Поднялся шум; свирелью полевой
Оглашено мое уединенье,
И с образом любовницы драгой
Последнее слетело сновиденье.
С небес уже скатилась ночи тень.
Взошла заря, блистает бледный день —
А вокруг меня глухое запустенье…
Уж нет ее… я был у берегов,
Где милая ходила в вечер ясный;
На берегу, на зелени лугов
Я не нашел чуть видимых следов,
Оставленных ногой ее прекрасной.
Задумчиво бродя в глуши лесов,
Произносил я имя несравненной;
Я звал ее — и глас уединенный
Пустых долин позвал ее в дали.
К ручью пришел, мечтами привлеченный;
Его струи медлительно текли,
Не трепетал в них образ незабвенный.
Уж нет ее!.. До сладостной весны
Простился я с блаженством и с душою.
Уж осени холодною рукою
Главы берез и лип обнажены,
Она шумит в дубравах опустелых;
Там день и ночь кружится желтый лист,
Стоит туман на волнах охладелых,
И слышится мгновенный ветра свист.
Поля, холмы, знакомые дубравы!
Хранители священной тишины!
Свидетели моей тоски, забавы!
Забыты вы… до сладостной весны!


Александр Пушкин

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твой небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.

В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель -

Она с величием, он с разумом в очах -
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.

Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.

Он сказал мне, что это жизнь
И, как хочешь, ее латай...
За меня больше не держись.
Я отчетливо помню: май.

Пели птицы, цвела сирень
И по-летнему так тепло...
От меня ускользала тень,
Уходящее вдаль пятно.

Я кричала в след: оглянись!
Не услышал, не посмотрел,
И молила глухую высь
Прекратить этот беспредел.

Я отчетливо помню день,
Ранней осенью - в сентябре,
На пороге стоял, как тень.
Я смотрела и он смотрел.

Тень просила меня: вернись!
Сразу вспомнился теплый май.
- Я свою залатала жизнь.
Ты, как хочешь, свою латай...

Златенция Золотова

Наверное, проделки октября…
Тепла хочу в нелетную погоду
И знать, что я действительно не зря
Тебе дарю мои земные годы.

Наверное, дыхание зимы
Немного подмораживает душу.
Мне хочется увериться, что мы
Со временем с тобой не станем глуше.

Наверное, пройдет вся эта чушь
И снова на круги своя, и снова…
При ком еще могу, размазав тушь,
Пустить слезу, не проронив ни слова?

По сути же обычное нытье…
Но сердце рвет оно тебе на части.
Прижмешь и скажешь: «Горе ты мое
И самое большое в жизни счастье!».

Златенция Золотова

Я руку протяну к тебе Светлана,
В немой молитве о любви.
Я лишь "никто" в твоей судьбе,
Нам вместе к счастью не идти.
Я душу всю тебе открою,
Все расскажу, что наболело.
Что грежу я давно тобою,
Тебе ж до этого нет дела...

Светлана Вольная!

Люблю этот отрывок у Есенина!
Любимая!
Я мучил вас,
У вас была тоска
В глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.

Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий...


Теперь года прошли,
Я в возрасте ином.
И чувствую и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!

Сегодня я
В ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь
Я сообщить вам мчусь,
Каков я был
И что со мною сталось!

Хрупки оцифрованные чувства,
Нереален их ночной мираж.
Слишком утомительно и грустно
Собирать коллекцию пропаж.
Слишком больно, сердце обнажая,
Доверять и снова доверять.
Слишком трудно, лишь воображая,
Жить, любить, надеяться и ждать.
Помоги же мне в тебя поверить,
Помоги душою ощутить,
Что ты - есть. Сквозь запертые двери
Протяни невидимую нить.
Сбереги меня, не дай погаснуть,
Не сгуби сердечка перезвон,
Я могу быть нежною и страстной,
Я могла бы твой раскрасить дом.
Мне так мало нужно для полета,
Чтобы крылья чувствовать спиной,
Просто знать, что виртуальный кто-то
Так реально хочет быть со мной.
Просто мне на мой почтовый ящик,
Не забудь с любовью написать
Каждый день хоть парочку входящих
Нежных писем, взять и отослать.

РУСАЛКА ПОД НОВЫЙ ГОД

Ты не любишь меня, милый голубь,
Не со мной ты воркуешь, с другою.
Ах, пойду я к реке под горою,
Кинусь с берега в черную прорубь.

Не отыщет никто мои кости
Я русалкой вернусь весною.
Приведешь ты коня к водопою,
И коня напою я из горсти.

Запою я тебе втихомолку,
Как живу я царевной, тоскую,
Заманю я тебя, заколдую,
Уведу коня в струи за холку!

Ой, как терем стоит под водою -
Там играют русалочки в жмурки,-
Изо льда он, а окна-конурки
В сизых рамах горят под слюдою.

На постель я травы натаскаю,
Положу я тебя с собой рядом.
Буду тешить тебя своим взглядом,
Зацелую тебя, заласкаю!

Есенин Серёжка

Я видел раз ее в веселом вихре бала;
Казалось, мне она понравиться желала;
Очей приветливость, движений быстрота,
Природный блеск ланит и груди полнота —
Всё, всё наполнило б мне ум очарованьем,
Когда б совсем иным, бессмысленным желаньем
Я не был угнетен; когда бы предо мной
Не пролетала тень с насмешкою пустой,
Когда б я только мог забыть черты другие,
Лицо бесцветное и взоры ледяные!...

Лермонтов Михаил

Когда Рафаэль вдохновенный
Пречистой девы лик священный
Живою кистью окончал, --
Своим искусством восхищенный
Он пред картиною упал!
Но скоро сей порыв чудесный
Слабел в груди его младой,
И утомленный и немой
Он забывал огонь небесный.
Таков поэт: чуть мысль блеснет,
Как он пером своим прольет
Всю душу; звуком громкой лиры
Чарует свет, и в тишине
Поет, забывшись в райском сне, Вас, вас!
Души его кумиры! И вдруг хладеет жар ланит,
Его сердечные волненья
Все тише, и призрак бежит!
Но долго, долго ум хранит
Первоначальны впечатленья.


Михаил Лермонтов

С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.

Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.

Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром божьей пищи;

Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная:
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.

Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:

"Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!

Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!"

Михаил Лермонтов