Нельзя за любовь - любое,
Нельзя, чтобы то, что всем.
за любовь платят любовью
Или не платят совсем.

Принимают и не смущаются,
Просто благодарят.
или (и так случается!)
Спасибо не говорят.

Горькое... вековечное...
Не буду судьбу корить.
жалею тех, кому нечего
или некому подарить.

Вероника Тушнова

Надо верными оставаться,
до могилы любовь неся,
надо вовремя расставаться,
если верными быть нельзя.

Пусть вовек такого не будет,
но кто знает, что суждено?
Так не будет, но все мы люди...
Все равно - запомни одно:

я не буду тобою брошена,
лгать не станешь мне, как врагу
мы расстанемся как положено,-
я сама тебе помогу.

Вероника Тушнова

Ничто не вернется.
Всему предназначены сроки.
Потянутся дни,
в темноту и тоску обрываясь,
как тянутся эти угрюмые, тяжкие строки,
которые я от тебя почему-то скрываю.

Но ты не пугайся. Я договор наш не нарушу.
Не будет ни слез, ни вопросов,
ни даже упрека.
Я только покрепче замкну
опустевшую душу,
получше пойму, что теперь
навсегда одинока.

Она беспощадней всего,
недоверья отрава.
Но ты не пугайся,
ведь ты же спокоен и честен?
Узнаешь печали и радости собственной славы,
совсем не похожей на славу отверженных песен.

Я даже не буду
из дому теперь отлучаться,
шататься по городу
в поисках света людского.
Я всё потеряла -
к чему же за малость цепляться.
Мне не во что верить,
а веры - не выдумать снова.
Мы дачу наймем и украсим
как следует дачу -
плетеною мебелью,
легкой узорчатой тканью.
О нет, ты не бойся.
Я так, как тогда, не заплачу,
Уже невозможно - уже совершилось прощанье..

Всё будет прекрасно,
поверь мне, всё будет прекрасно,
на радость друзьям и на зависть
семействам соседним.
И ты никогда не узнаешь,
что это - мертво и напрасно...
Таков мой подарок тебе - за измену
последний!

Ольга Берггольц

Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты - в ризах образа...
Не видать конца и края -
Только синь сосет глаза.

Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя.

Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.

Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех,
Мне навстречу, как сережки,
Прозвенит девичий смех.

Если крикнет рать святая:
"Кинь ты Русь, живи в раю!"
Я скажу: "Не надо рая,
Дайте родину мою".
1914(Есенин)

Екатерина Горбовская
 

Ну и что, что вдвоём. Ну и пусть при свечах –
У меня ещё есть голова на плечах…
А мой внутренний голос –
Он в голос кричал
И вполголоса сам же себе отвечал,
Что, когда при свечах,
А вокруг тишина,
Голова на плечах
Никому не нужна.

* * * * * * * * * * * * *

Мне вас придётся разлюбить.
И не смотрите так тоскливо!
Не вздумайте меня забыть
Или запомнить некрасивой!

И не влюбляйтесь сильно впредь,
И никому не доверяйте.
Вы мне клянётесь умереть?!
Я вас прошу, не умирайте…

Я вас на слове не ловлю –
Нет, нет… Но всё же это мило.
Но я вас больше не люблю.
Я вас и раньше не любила

* * * * * * * * * * * * *

Сходить с ума, сводить с ума –
Я все освоила сама.
И все усвоила вполне –
Вы не тревожьтесь обо мне:
Мне будет счастье – и без вас,
Любима буду – и не раз –
А десять, двадцать, тридцать, сто.
Ах, боже мой, а дальше что?..

Зима застыла среди теней, завязла в сырой дремоте, я собираю в ладони дни, стараясь не растерять. Он пишет красками на стене, мечтающей о ремонте, седое небо дрожит над ним и плачет в его тетрадь.

Он дышит сухо и горячо и так теребит прическу, что завитки на его висках почти превратились в нимб. Один стоит за его плечом, диктуя легко и четко, другой стоит за его плечом и вечно смеется с ним.

Он тощий, с родинкой на скуле, лохматый знаток историй, боится спать, по ночам дрожит и вовсе не знаменит. Он младше мира на столько лет, что даже считать не стоит, его друзья не умеют жить, пока он не позвонит.

Зима - какая уж тут зима, снег выпал, но за ночь тает, январь висит на календаре -как будто бы ни при чем. А я ревную его к стихам, которые он читает, и собираю его в стихах, которые он прочел.

А я ревную - почти не сплю -к раскормленной кошке в кресле, к железной кружке, в которой он готовит зеленый чай. И если вдруг я его люблю, то разве что вдруг и если, скорее просто хожу за ним и снюсь ему по ночам.

А мне - как будто под хвост вожжой, скитаюсь и пялюсь букой, и снова встретившись с ним во сне кидаю: «А чтоб ты сдох». Я ощущаю себя чужой, непройденной гласной буквой, не «а», не «и», а густой, как мед, протяжный тяжелый вздох.

И если я полюблю, то мне уж лучше бы не родиться, сижу на спальнике на полу, глазами сжигаю шкаф. Он пишет красками на стене: «Давай не будем сердиться», мне остается лишь подойти и ткнуться в его рукав.

Он младше мира, часы стоят, дыханье мое сбивая, а я тоскую, грызу себя и книжные уголки. Я не люблю его, просто я практически не бываю, пока не чувствую на плече тяжелой его руки.

А я кричу ему: «Ухожу, и вряд ли меня найдешь ты, по мне рыдают мотальный холм и стены монастыря!»А я ревную его ко мне, безбожно и безнадежно, и собираю в ладони дни, стараясь не растерять.

(с) Аля Кудряшева 

Не привыкайте никогда к любви!
Не соглашайтесь, как бы ни устали,
Чтоб замолчали ваши соловьи
И чтоб цветы прекрасные увяли.

И, главное, не верьте никогда,
Что будто всё проходит и уходит.
Да, звёзды меркнут, но одна звезда
По имени Любовь всегда-всегда
Обязана гореть на небосводе!

Не привыкайте никогда к любви,
Разменивая счастье на привычки,
Словно костёр на крохотные спички,
Не мелочись, а яростно живи!

Не привыкайте никогда к губам,
Что будто бы вам издавна знакомы,
Как не привыкнешь к солнцу и ветрам
Иль ливню средь грохочущего грома!

Да, в мелких чувствах можно вновь и вновь
Встречать, терять и снова возвращаться,
Но если вдруг вам выпала любовь,
Привыкнуть к ней - как обесцветить кровь
Иль до копейки разом проиграться!

Не привыкайте к счастью никогда!
Напротив, светлым озарясь гореньем,
Смотрите на любовь свою всегда
С живым и постоянным удивленьем.

Алмаз не подчиняется годам
И никогда не обратится в малость.
Дивитесь же всегда тому, что вам
Заслужено иль нет - судить не нам,
Но счастье в мире всё-таки досталось!

И, чтоб любви не таяла звезда,
Исполнитесь возвышенным искусством:
Не позволяйте выдыхаться чувствам,
Не привыкайте к счастью никогда...

Эдуард Асадов

Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.

Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными - кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.
<1923>
Сергей Есенин

Ты многого, слишком ты многого хочешь

Ты многого, слишком ты многого хочешь!
Тоскливо и жадно любя,
напрасно ты грезам победу пророчишь,
когда он глядит на тебя.

Поверь мне: он женщину любит не боле,
чем любят поэты весну...
Он молит, он манит, а сердце -- на воле
и ценит лишь волю одну!

И зори, и звезды, и радуги мая --
соперницы будут твои,
и в ночь упоенья, тебя обнимая,
он вспомнит о первой любви.

Пусть эта любовь мимолетно-случайно
коснулась и канула... Пусть!
В глазах у него замечтается тайна,
тебе непонятная грусть...

Тогда ты почувствуешь холод разлуки.
Что ж делать! Целуй и молчи,
сияй безмятежно, и в райские звуки
твои превратит он лучи!

Но ты... ты ведь любишь властительно-душно,
потребуешь жертв от него,
а он лишь вздохнет, отойдет равнодушно --
и больше не даст -- ничего...

Набоков Владимир

Мне большего не надо...
 

Мне твердят, что скоро ты любовь найдешь
И узнаешь с первого взгляда...
Мне бы только знать, что где-то ты живешь,
И клянусь, мне большего не надо!

Сново в синем небе журавли кружат...
Я брожу по краскам листопада.
Мне бы только мельком повидать тебя,
И клянусь, мне большего не надо!

Дай мне руку, слово для меня скажи...
Ты моя тревога и награда!
Мне б хотя бы раз прожить с тобой всю жизнь,
И клянусь, мне большего не надо!

Визбор Юрий

Значит всё же весна... Потеплело, по крайней мере...
на дорогах подтаявший снег... но совсем немного...
Я осталась бы... Слышишь? Но ты открываешь двери...
И о чём-то просить... так бессмысленно у порога...

Сердце кажется сжатой до боли стальной пружиной -
в ожидании зАмерло так, что забыло биться...
Я осталась бы... Слышишь? Но ты говоришь: "Машина...
будет вовремя... как заказала... на восемь тридцать..."

До прыжка в затяжную разлуку минут пятнадцать...
Беспристрастное время уходит... и к просьбам глухо...
Я осталась бы... Слышишь? Я так не хочу прощаться...
Ну скажи мне хоть что-нибудь! Ты говоришь: "Ни пуха..."

МЫ выносим себе приговор... не судьба, не звёзды...
И всего ничего от "люблю" до "чужие люди"...
Я осталась бы... Слышишь? Но, кажется, слишком поздно...
За порогом весна... Та весна, где тебя не будет...

© Copyright: Елена Ломакина, 2007

Валентина Коркина
 

С невозможной крутой высоты
Не зову Вас спуститься пониже.
Никогда не скажу Вам - "ты",
Вас к себе ни на шаг не приближу.

Луч звезды Вы, ее острие -
В сердце врезаны боль и томленье:
Вы - несбывшееся мое,
Потрясенье мое, вдохновенье.

Отдалять от себя, отводить
Буду бережно Вас, осторожно,
Потому что на свете прожить
Без несбывшегося
невозможно.

Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.

Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!

Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.

Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.

Увядающая сила!
Умирать так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.

Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: «Я твоя».

И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас —
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!
1925
Сергей Есенин.

ПЛЯСУНЬЯ

Ты играй, гармонь, под трензель,
Отсыпай, плясунья, дробь!
На платке краснеет вензель,
Знай прищелкивай, не робь!

Парень бравый, синеглазый
Загляделся не на смех.
Веселы твои проказы,
Зарукавник - словно снег.

Улыбаются старушки,
Приседают старики.
Смотрят с завистью подружки
На шелковы косники.

Веселись, пляши угарней,
Развевай кайму фаты.
Завтра вечером от парней
Придут свахи и сваты.
1915
Сергей Есенин.

А. Макаревич
 

Из-за угла

Весна напала на город
И город выбросил белый флаг,
Дороги стали сухими, как порох,
Коты горланили на углах,
Студенты пили на улицах пиво
Забросив дела.
Она убила его красиво
Из-за угла.

Она так мило оборонила
Что с этого мига дорожки врозь,
Он не моргнул, когда пуля пробила
Бедное сердце его насквозь.
У стойки бара зевали халдеи,
Сюсюкала Лель,
Был будний день, начало недели,
Обычный апрель.

Рвитесь, струны души моей
Он всю жизнь пробродил за ней,
Он в любом закутке земном
Как дурак, искал ее дом.
Словно фотку любимой в бой
Всю ее он носил с собой,
В каждой видел ее одну,
Шел ко дну.

Она иcчезала из вида,
Он был женат тридцать восемь раз
Ни зла в душе, ни обиды,
Ни слова вслед, ни слезы из глаз.
Он прожил жизнь за каменной дверцей
То с кем-то, то врозь,
Нося в себе пробитое сердце
С дырою насквозь.

Рвитесь, струны души моей
Он всю жизнь пробродил за ней,
Он в любом закутке земном
Как дурак, искал ее дом.
Словно фотку любимой в бой
Всю ее он носил с собой,
В каждой видел ее одну,
Шел ко дну.

Все мы живы до тех пор, пока
Живы те, кто нас любит, кто помнит нас с вами.
Над Москвой круглый год облака,
И не видит нас Боженька за облаками.

Пока ты из щенка – в молодого волка, от меня никакого толка.
Ты приходишь с большим уловом, а я с каким-нибудь круглым словом,
Ты богатым, а я смотрю вслед чужим регатам,
Что за берега там, под юным месяцем под рогатым.
Я уже могу без тебя как угодно долго,
Где угодно в мире, с кем угодно новым,
Даже не ощущая все это суррогатом.

Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
И огромно, как обрушение бастиона.
Я, понятно, проснусь с ошпаренными глазами,
От того, что сердце колотится баскетбольно,
Будто в прорезиненное покрытие стадиона.

Вот зачем я ношу браслеты во все запястье.
И не сплю часами, и все говорю часами.
Если существует на свете счастье, то это счастье
Пахнет твоими мокрыми волосами.

Если что-то важно на свете, то только твой голос важен,
И все, что не он – тупой комариный зуд:
Кому сколько дали, кого куда повезут,
Кто на казенных харчах жиреет, а кто разут, -

Без тебя изо всех моих светоносных скважин
Прет густая усталость – черная, как мазут.


И вновь - VerA Polozkova

А. Блок
 

Была ты всех ярче, верней и прелестней,
Не кляни же меня, не кляни!
Мой поезд летит, как цыганская песня,
Как те невозвратные дни...

Что было любимо - всё мимо, мимо,
Впереди - неизвестность пути...
Благословенно, неизгладимо,
Невозвратимо... прости!

* * * * * * *

Как день, светла, но непонятна,
Вся - явь, но - как обрывок сна,
Она приходит с речью внятной,
И вслед за ней - всегда весна.

Вот здесь садится и болтает.
Ей нравится дразнить меня
И намекать, что всякий знает
Про тайный вихрь ее огня.

Но я, не вслушиваясь строго
В ее порывистую речь,
Слежу, как ширится тревога
В сияньи глаз и в дрожи плеч.

Когда ж дойдут до сердца речи,
И опьянят ее духи,
И я влюблюсь в глаза и в плечи,
Как в вешний ветер, как в стихи, -

Сверкнет холодное запястье,
И, речь прервав, она сама
Уже твердит, что сила страсти -
Ничто пред холодом ума!..

ПЕРЕД СУДОМ

Что же ты потупилась в смущеньи?
Погляди, как прежде, на меня.
Вот какой ты стала - в униженьи,
В резком, неподкупном свете дня!

Я и сам ведь не такой - не прежний,
Недоступный, гордый, чистый, злой.
Я смотрю добрей и безнадежней
На простой и скучный путь земной.

Я не только не имею права,
Я тебя не в силах упрекнуть
За мучительный твой, за лукавый,
Многим женщинам сужденный путь...

Но ведь я немного по-другому,
Чем иные, знаю жизнь твою,
Более, чем судьям, мне знакомо,
Как ты очутилась на краю.

Вместе ведь по краю, было время,
Нас водила пагубная страсть,
Мы хотели вместе сбросить бремя
И лететь, чтобы потом упасть.

Ты всегда мечтала, что, сгорая,
Догорим мы вместе - ты и я,
Что дано, в объятьях умирая,
Увидать блаженные края...

Что же делать, если обманула
Та мечта, как всякая мечта,
И что жизнь безжалостно стегнула
Грубою веревкою кнута?

Не до нас ей, жизни торопливой,
И мечта права, что нам лгала. -
Всё-таки, когда-нибудь счастливой
Разве ты со мною не была?

Эта прядь - такая золотая
Разве не от старого огня? -
Страстная, безбожная, пустая,
Незабвенная, прости меня!

Я люблю всё усложнять,
Ты - пускаешь по течению.
Я готовить не умею,
Ты состряпал - объедение!
Я болтаю без умОлку,
Ты - загадочно молчишь.
У тебя играет джаз,
У меня - то хаус, то блюз, то ЧиЖ.
Я кручусь, верчусь, еложу,
Ты - заснёшь - и как убитый!
Я откину одеяло,
Ты - с ушами весь накрытый.
Я вся в музыку, в стихи...
Ты - в политику, в науку,
А рассказы о любви
На тебя наводят скуку.
Я люблю, конечно, фильмы,
Чтоб за дУшу крепко брали.
Ты - с крутыми мужиками -
Чтоб в галактиках летали.
У тебя на всё причины,
Вся вселенная в законах.
У меня - всё на порывах
И на скидочных купонах.
Ты молчишь о том, что в мыслях,
Говоришь всегда по делу.
Я сказала - вечно ляпну -
А подумать не успела.
Я и в ангелов, и в Бога,
В "неземную" помощь верю...
Ты - по сути лишь в себя,
Открываешь сам все двери.
Ты "любви" не доверяешь.
Я ошиблась лишь однажды.
Но у нас к друг другу ОЧЕНЬ...
А что именно - не важно.


(с) :p

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
1923 Есенин

По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.

Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.

А не то рвану по следу -
Кто меня вернет? -
И на валенках уеду
В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,
Там, где - боже мой! -
Будет мама молодая
И отец живой.

Геннадий Шпаликов

Александр Блок "Как тяжко мертвецу среди людей"

Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо, надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей...

Живые спят. Мертвец встает из гроба,
И в банк идет, и в суд идет, в сенат...
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующе скрипят.

Мертвец весь день труди́тся над докладом.
Присутствие кончается. И вот —
Нашептывает он, виляя задом,
Сенатору скабрезный анекдот...

Уж вечер. Мелкий дождь зашлепал грязью
Прохожих, и дома, и прочий вздор...
А мертвеца — к другому безобразью
Скрежещущий несет таксомотор.

В зал многолюдный и многоколонный
Спешит мертвец. На нем — изящный фрак.
Его дарят улыбкой благосклонной
Хозяйка — дура и супруг — дурак.

Он изнемог от дня чиновной скуки,
Но лязг костей музы́кой заглушон...
Он крепко жмет приятельские руки —
Живым, живым казаться должен он!

Лишь у колонны встретится очами
С подругою — она, как он, мертва.
За их условно-светскими речами
Ты слышишь настоящие слова:

«Усталый друг, мне странно в этом зале». —
«Усталый друг, могила холодна». —
«Уж полночь». — «Да, но вы не приглашали
На вальс NN. Она в вас влюблена…»

А там — NN уж ищет взором страстным
Его, его — с волнением в крови...
В её лице, девически прекрасном,
Бессмысленный восторг живой любви...

Он шепчет ей незначащие речи,
Пленительные для живых слова,
И смотрит он, как розовеют плечи,
Как на плечо склонилась голова...

И острый яд привычно-светской злости
С нездешней злостью расточает он...
«Как он умён! Как он в меня влюблён!»

В её ушах — нездешний, странный звон:
То кости лязгают о кости.

Александр Блок
ДЕМОН

Иди, иди за мной - покорной
И верною моей рабой.
Я на сверкнувший гребень горный
Взлечу уверенно с тобой.

Я пронесу тебя над бездной,
Ее бездонностью дразня.
Твой будет ужас бесполезный -
Лишь вдохновеньем для меня.

Я от дождя эфирной пыли
И от круженья охраню
Всей силой мышц и сенью крылий
И, вознося, не уроню.

И на горах, в сверканьи белом,
На незапятнанном лугу,
Божественно-прекрасным телом
Тебя я странно обожгу.

Ты знаешь ли, какая малость
Та человеческая ложь,
Та грустная земная жалость,
Что дикой страстью ты зовешь?

Когда же вечер станет тише,
И, околдованная мной,
Ты полететь захочешь выше
Пустыней неба огневой, -
Да, я возьму тебя с собою
И вознесу тебя туда,
Где кажется земля звездою,
Землею кажется звезда.

И, онемев от удивленья,
Ты у'зришь новые миры -
Невероятные виденья,
Создания моей игры...

Дрожа от страха и бессилья,
Тогда шепнешь ты: отпусти...
И, распустив тихонько крылья,
Я улыбнусь тебе: лети.

И под божественной улыбкой,
Уничтожаясь на лету,
Ты полетишь, как камень зыбкий,
В сияющую пустоту...

Конец печенья
Ника Невыразимова

Порой ненастной, порой вечерней
у нас закончится всё печенье,
у нас закончатся чай и кофе,
запас картошки, запас моркови,
у нас закончится телевизор
с его истериками и визгом,
у нас закончатся все маршрутки,
гудки закончатся в чёрной трубке,
у нас закончатся все монеты
во всех карманах – ну, нету, нету –
ну ни копеечки и ни евро,
у нас закончится трёпка нервов,
у нас закончится вся одежда,
у нас закончатся все надежды,
вся вера в чудо и вера людям.

А мы с тобой друг у друга будем!

Вероника Тушнова
 

Напрочь путь ко мне отрезая

Напрочь путь ко мне отрезая,
чтоб не видеть и не писать,
ты еще пожалеешь, знаю,
станешь локти себе кусать.
Чтоб не видеть...
Но ты увидишь.
Взглянешь - взгляда не отведешь.
Ты в метельную полночь выйдешь,
а от памяти не уйдешь.
-Обхватить бы двумя руками,
унести б ее за моря!
Почему же она такая?
Отчего она не моя?
Снег летит над землей застылой,
снег рассыпчатый и сухой,...
А ведь было бы счастье, было,-
оказался кузнец плохой.


Ничего уже не объяснить

Ничего уже не объяснить,
Что случилось- мы не знаем сами...
И еще пытаемся любить
За зиму остывшими сердцами.
Только вечер призрачен и тих,
Сладко пахнет морем и цветами,
Ты еще коснешься губ моих,
Но уже холодными губами...
Я еще ладонь твою сожму,
Но сердца уже спокойно бьются,
Не осознавая, почему
Так нелепо люди расстаются...

Вересковый мёд

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще мёда,
Пьянее, чем вино.

В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки медовары
В пещерах под землёй.

Пришел король шотландский.
Безжалостный к врагам,
Прижал он бедных пиктов
К скалистым берегам.

На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мёртвом
И мёртвый - на живом.

Лето в стране настало,
Вереск опять цветёт,
Но некому готовить
Вересковый мёд.

В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки медовары
Приют себе нашли.

Король по склону едет
Над морем на коне,
И рядом реют чайки
С дорогой наравне.

Король глядит угрюмо:
'Опять в краю моём
Цветёт медвяный вереск,
А мёда мы не пьём!'

Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.

Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет,
- Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому
Их привели па допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнёс.

Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.

Гневно король промолвил:
- Пытка обоих ждёт,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мёд!

Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.

И вдруг голосок раздался:
- Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу па глаз позволь!

Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!
- Карлик сказал королю.

Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
- Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!

Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочём.
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нём.

Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод
-И я научу шотландцев
Готовить старинный мёд!..

Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.

Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:

- Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.

А мне костёр не страшен.
Пускай со мной умрёт
Моя святая тайна
- Мой вересковый мёд!

Р. Стивенсон
перевод С.Я. Маршак

Я усталым таким еще не был
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутевая жизнь.

Много женщин меня любило.
Да и сам я любил не одну.
Не от этого ль темная сила
Приучила меня к вину.

Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не впервь!
Не с того ли глаза мне точит
Словно синие листья червь?

Не больна мне ничья измена,
И не радует легкость побед,
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет,

Превращается в пепел и воды,
Когда цедит осенняя муть.
Мне не жаль вас, прошедшие годы,
Ничего не хочу вернуть.

Я устал себя мучить бесцельно.
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в легком теле
Тихий свет и покой мертвеца.

И теперь даже стало не тяжко
Ковылять из притона в притон,
Как в смирительную рубашку
Мы природу берем в бетон.

И во мне, вот по тем же законам,
Умиряется бешеный пыл.
Но и все ж отношусь я с поклоном
К тем полям, что когда-то любил.

В те края, где я рос под кленом,
Где резвился на желтой траве,—
Шлю привет воробьям и воронам
И рыдающей в ночь сове.

Я кричу им в весенние дали:
«Птицы милые, в синюю дрожь
Передайте, что я отскандалил,—
Пусть хоть ветер теперь начинает
Под микитки дубасить рожь».
1923
Сергей Есенин.

Автора не знаю.

Я чей-то сглаз и чей-то оберег
Кому награда, а кому расплата
Я чья-то позабытая навек.
Зато незабываемая чья-то.

Я чей-то мимолетный эпизод
На ночь одну. И чья-то бесконечность.
И чей-то отворот я поворот,
Ошибочный, как всякая беспечность.

Я чьих-то глаз усталых полукружья
И чья-то возвращенная улыбка,
И чье-то напускное равнодушье,
Жестокое, как всякая ошибка.

Я чья-то ледяная мерзлота
И чье-то потепление глобальное,
Я чья-то пропасть, чья-то высота,
Я - подвиг, я - предательство случайное.

Я чьих-то рук ночная неприличность
И чья-то не проявленная суть.
Я чья-то боль. Я чья-то безразличность.
Я чей-то рок. Я чей-то Млечный путь.

Я чья-то даль и чьи-то небеса,
И чья-то первая любовь, твоя, быть может.
Пусть это знание тебе спастись поможет,
Ведь я - порушенная вера в чудеса.

Подумай

Что тебе говорить?

Ты меня не устал расспрашивать?

Если хочешь- садись удобнее, мы поржем, как нелепо всегда
выходить из себя/безбашенной/, как- куда ни садись- табличка,значок «окрашено»-
вымогаешь себе поцелуи, как шантажом.

Что тебе говорить? Про праздность, про пУстость дней? Про
усталось людей, которые плыли рядом? Потому что им тоже, малыш, ничего не надо.
Потому что им тоже хватает того, что «другим видней».

Потому что все
взрослые, умные, нарасхват,

Потому что никто
мне сват, а любимый- брат,

Потому что я верю в
радостных чертенят,

Что в глазах твоих.
И совсем не хочу назад.

Что тебе рассказывать, если ты от меня устал? Что другую
правду другие несут уста, что не первый ты, просто один из ста, что мне больше
некуда вырастать.

Как сказать о том, что сидит внутри?

Поговорочкой- «не боли больше, не ори..»

?

Расскажу о том, как умирал отец, как училась на пять,
какая я молодец,

Как пила, как училась врать, как могла добить, тех кто
право имел/считал/ на меня давить,

Как туда, где мерцает брешь- прилепила брошь,

Расскажу тебе, если просишь,

клянись- поймешь.

Расскажу, как искала клинику поудобней, как себя из себя
вырезала - внутриутробно,

Как хотела в руки- не помню какие, чьи, как рычала на
чуждых, как будто бы на своих.

Как почти любимый кричал на меня – молчи, как спокойно
клала на столик его ключи.

Не дрожали руки,не ежился циферблат, как меня выводил из
комы урод-медбрат..

Все так скучно,
правда? Посредственный черный юмор.

Ты уверен, что хочешь слушать меня?

Подумай...

(с) Лола Lo

Сага

Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.

Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: "Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".

Эту воду в мурашках запруды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.

Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться — плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.

Даже если на землю вернемся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.

И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.

И качнется бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:

"Я тебя никогда не увижу.
Я тебя никогда не забуду."

Андрей Вознесенский

Ливень

«Чего хочу? Куда себя влеку?» –
В душе ещё сумбур, но не разруха.
Как сладко новым пробужденьем духа
Приветствовать светлейшую тоску!

Вот ливень (не его ль душа ждала?) –
И впрямь с небес свалившееся диво –
Так виртуозно, так красноречиво
Вершит свои насущные дела:

Извлёк из жести первобытный рёв,
Обрушившись неведомо откуда,
Деревья, как зелёные сосуды,
Налил дрожащей влагой до краёв,

Какую красоту явил июль,
Опровергая все метеосводки!
Предметов очертания нечётки
Сквозь ливневый колеблющийся тюль.

Зато в душе – всё явственнее свет:
Ей, оказалось, нужно так немного! –
И так смешна нелепейшая догма
О том, что счастья, дескать, в жизни нет.

Любовь Сирота

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.

Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.

В тихий час, когда заря на крыше,
Как котенок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи -
К светлой тайне приложил уста.

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
1915-1916(Есенин

Смотрел ли кто-нибудь из вас
Сквозь белоснежную фату?
И говорил пред алтарем,
Как клятву вслух: «Да, я люблю»?
Смотрел ли кто-нибудь в глаза,
А в них – вопрос, а в них – печаль,
Когда пред небом и землей
Ты понимаешь: «Юность жаль».
Кидал букет в толпу девчат,
Закрыв глаза, а про себя:
«Стояла б лучше среди них,
Была бы лучше я одна!»
И кто из вас не видел роз,
А в них любви святой венца?
Кто думал в свой счастливый час:
«У горя больше нет конца».
А кто сжимал ладонь его,
В ладони не найдя тепла?
И кто мечтал из этих стен
Бежать, исчезнуть навсегда?
Смотрел ли кто-нибудь из вас
На обручальное кольцо
Пред алтарем: «Да, я люблю!»
А в мыслях: «Боже, не его!»

Юлия Кулабухова

Мужа зовут Рома. И как-то в просторах инета наткнулась на стихотворение, которое стало нашим семейным стихом.


Я хочу подарить тебе сына…
В день, когда ты в мой город вернешься,
В час, когда ты, обняв меня сильно,
Всем несчастьям назло улыбнешься,

Я хочу, что бы был он похожим
На любимого мною мужчину,
Что б читалась в глазах у прохожих
Нежность тихая…так…без причины

Я хочу, дать ему твое имя,
Что бы вдвое счастливей быть, Ромка,
Что бы знать, что никто не отнимет,
Что бы радость звучала так громко!

Я хочу, лишь проснувшись под утро
Слышать всё еще сонное «мама»
Что бы сердце, от гордости будто,
Разрыдалось немыми слезами,

Я хочу, что бы ручки родные,
Протянул он ко мне, если страшно,
Что бы были вы рядом, живые,
Остальное, поверьте, неважно.

Я хочу, сделать все, что возможно,
Всё тепло, что в душе я хранила
В ваши руки вложить осторожно…
Я вот так никогда не любила!!!


Автор: Анжела, Казахстан.

Благодарю... (А ты не знал...)

Благодарю тебя за равнодушье,
Оно спасло меня от безрассудства.
И пусть мне больно опалило душу,
Смогла я всё же справиться с безумством!
Благодарю за то, что ты не понял
Всех моих мыслей, чувств и ожиданий.
Ты обо мне практически не помнил
И не со мной (увы!)искал свиданий…
Ты не давал мне повод усомниться
В том, что напрасны все мои стремленья…
Я, быстро повзрослев, смогла смириться,
Экзамен сдав на самоуваженье!
Я справилась, дотла сжигая нервы
И вырвала из сердца, как крапиву.
А ты не знал, что был любовью первой,
Бессмысленной, безвестной, молчаливой…

©Евгения Ренар

Вчера еще ...

Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, -
Все жаворонки нынче - вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"

И слезы ей - вода, и кровь -
Вода, - в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Вчера еще в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, -
Жизнь выпала - копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"

Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать", - ответствуют.

Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот, что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?

Все ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Само - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За все, за все меня прости,
Мой милый, - что тебе я сделала!

Цветаева Марина

Не знаю, кто авторы, поэтому укажу тех, кто выложил эти стихотворения.

Звонила мне любовница твоя
и сообщила про твою измену.
Я предложила интересней тему -
о бренности хотя бы бытия.
Она ж своё - про вашу, про любовь,
мол, любишь ты её уже полгода.
А я ей рассказала про погоду
от северных до южных берегов.
Она сказала, что ты нужен ей,
мол, видеть бы тебя хотела мужем.
Я намекнула, что и мне ты нужен,
и изложила сводку новостей
(чем мужика несчастного делить):
про Газ и про Голландские высоты,
про новости политики и спорта...
Да мало ли что можно обсудить:
Россию захлестнул энцефалит,
а это не какая-то простуда!
Не поддержала тем твоя зануда.
Скажи ей, пусть мне больше не звонит.

soltleik