СПАСИБО ВАМ БОЛЬШОЕ ЗА ОТЗЫВЫ!
Все рассказы, кроме "аэропорт" написаны т.с, из-за одного человека. Человека, которого я любила 5 лет. Любовь с первого взгляда в 13 лет... и до 18.
Все воспоминания девушки - это мои воспоминания, все чувства - это мои чувства. А сюжеты сами надуманы..Посвящено Ему. Его звали Владимир.
Сейчас он женат, у него 1.5 годовалая дочка..

а "аэропорт" посвящен моему нынешнему любимому человеку, Толибу. Мы вместе год.., и просто навеяны мывсли,что ему скоро надо будет ехать домой - вот и сочинила...

Незнакомец
 

Когда-то она любила. Безвозмезно. Не за что-то, а вопреки. Готова была отдать свою жизнь за Его. Но Он этого не требовал..., и она жила. Жила счастливой, ибо знала, что дышит с Ним одним воздухом, что Он тоже ходит по той же земле,что и она.

...Мечта разбилась мгновено и вдребезги. Восстановлению не подлежит. Она упала внезапно и обломала крылья, на которых летала долгое время. Розовые очки так же разбились на 1000 маленьких осколков. Сердце с тех пор не знало, что такое - радостно биться, выбивать неровные, гулкие стуки. Она билось ровно. Так как НАДО биться для того, чтобы жить. Но она не жила, она существовала. Особенно первое время. Было тяжело и больно. Больно от сознания, что все разрушилось.

Спустя какое-то время Его образ стал стираться из ее памяти. И она стала Его забывать. Точнее, все мысли и чувства к нему были заброшены в самый дальний и темный уголок сознания и сердца. И она старалась не ворошить эти не до конца потухшие огоньки.
Жизнь продолжается.

Она встречалась с другими, позволяла себя обнимать, целовать..Но сердце оставалось спокойным. А "другие" быстро исчезали из ее жизни, не оставляя никаких воспоминаний. Ни хороших, ни плохих.

Спустя довольно продолжительное время она встретила человека, к которому чувства были несколько другие, нежели к предыдущим. С ним было хорошо. И спокойно. С ним она была уверена в завтрашнем дне, уверена в его поддержке в трудный момент. Его хорошее отношение привело к тому, что она стала осторожно строить планы на будущее. Будущее с ним. Его первое "люблю" вызвало недоверие. Но он постоянно доказывал свою искренность своим отношением, своим стремлением каждую свободную минуту провести с ней.
Свое первое "люблю" в его адрес она сказала спустя 2 месяца после его признаний. При ее признании в его глазах появилась такая радость, что она захотела доставлять ему эту радость еще и еще.

Однажды вечером она возвращалась домой с учебы. В метро, как обычно, было много народу. Но ЕГО она заметила сразу. Они столкнулись взглядом и она, как завороженная прошла и встала напротив него.
Сердце, которое, казалось бы, разучилось танцевать, мгновенно сбилось с привычного ритма. Поезд тронулся. Взгляд не хотел отрываться от ЕГО созерцания, но не хотелось выглядеть невеждой. Вместе с ней в вагон вошел пожилой мужчина. Женщина, сидевшая рядом с НИМ, предложила уступить место, но тот отказался. Тогда ОН молча кивнул мужчине, мол "Сядете на мое место?", пожилой мужчина кивнул. ОН встал и остался стоять рядом с ней. Сердце разошлось настолько, что вовсю танцевало лизгинку, сбивая ритм дыхания. Пальцы сильнее сжимали поручень, ибо ноги предательски дрожали.
Каждую станцию у нее предательски сжималось. Она боялась расставания. Молила Бога о том, чтобы эта Сказка продлилась хотя бы еще одну станцию. И сказка продолжалась.
Каким-то непостижимом образом в живот попали бабочки.
Она перестала стесняться и с промежутком в 20-30 секунд поворачивалась, чтобы на НЕГО посмотреть. Если не смотрела так - рассматривала его расплывчатый образ в стекло вагона. ОН был прекрасен.
Очередная станция. Люди, сидящие перед ним, вышли. ОН повернулся к ней и галантным жестом предложил сесть. Она отрицательно замотала головой, улыбаясь (!) улыбкой Мона Лизы. ОН смотрел ей в глаза, а она старалась сильнее вцепиться в поручень, чтобы не упасть, ибо ноги отказывались выполнять свою основную функцию. Сердце сошло с ума, выбивая неровный и частый ритм никому неизвестной мелодии.
Он повторно молчаливо предложил ей сесть, и она повторно отказалась. ОН остался стоять рядом с ней. От НЕГО исходили такие флюиды, что она постоянно в истоме закусывала нижнюю губу, не в силах сдержать переизбыток чувств.
Но вот ОН направился к выходу. Сердце придательски сжалось, дыхание перехватило от осознания предстоящй разлуки. ОН посматривал на нее. ОН. ПОСМАТРИВАЛ.НА.НЕЕ. От этого взгляда брошенного украдкой, у нее сталовилось тепло внизу живота, дышать становилось тяжелее..., но ей это нравилось. Безумно нравилось.

И пусть ее связывают отношения с человеком, с которым ей было хорошо, спокойно и уютно.
Станция приближалась. Она была благодарна этому незнакомцу за незабываемые ощущения, за сказку. Благодарность была настолько велика, что она еле переборола в себе желание подойти к НЕМУ и поблагодарить за все. За эти ощущения, которые она испытывала давно-давно, и которые не надеялась когда-нибудь испытать.
Она пошла и встала позади НЕГО. Встала так, чтобы он видел ее профиль. ОН не вышел на станции, а следующая была ее станция. Она всю оставшуюся дорогу чувствовала на себе ЕГО взгляд. Дыхание было прерывистым, нижняя губа опухла - настолько часто она ее закусывала.
Ее станция. Она вышла и, не оглядываясь, хотя это было тяжело, пошла на выход. Около ступенек, ведущих на улицу, они поравнялись иподнимались вместе.Рядом. Они смотрелись великолепно. Она настолько замечталась, что чуть не взяла ЕГО за руку. Глупая.
Выйдя на улицу, она направилась к остановке. На светофоре оглянулась...и не обнаружила ЕГО. На мгновение дыхание перехватило.Будто кончился воздух.
Она пропустила 2 светофора, растерянно оглядываясь вокруг в поисках знакомой фиругы лучшего представителя мужской половины человечества.
Но ЕГО нигде не было.

Всю дорогу домой она вспоминала эту поездку и старалась как можно дольше удержать в памяти и в сердце те ощущения, который подарил ей этот незнакомец.
Дома она рассказала матери о своих ощущениях, расписав все в мельчайших подробностях. А когда закончила свое повествования,поняла, что слезы льются по щекам. Слезы счастья.
И она когда засыпала, мысленно еще раз поблагодарила ЕГО за пережитое в поезде.

И как это конец? так хочется, чтобы они встретились..хотя наверное нет, не надо, иногда лучше, чтобы это был просто незнакомец...незнакомиц, покоривший сердце...

не придумала название
 

Решила я написать большой рассказ...длинный...Точнее, даже не рассказ, а "книгу".
Буду писать я ее тут, чтобы получать от вас криитику, совет, и одобрение))
***

- Тсс, - толкнула Кира в бок соседку. Та вскрикнула, вложив в этот звук всю боль и негодование, испепелила взглядом Киру и замолкла.
Весь класс усиленно списывал с учебника. А причиной того была Мария Ивановна, учительница истории, которая на данный момент уснула. У доски одиноко стояла Женя Курочкина, переминаясь с ноги на ногу и периодически шептала: Скоро вы уже? Сколько я тут стоять буду?
Дело в том, что вышеупомянутая Мария Ивановна была весьма и весьма пожилой женщиной. Настолько пожилой, что ученики 10 «А» пытались найти в учебнике 5 класса ее фотографию в разделе о первобытно общинном строе.
- Еще 2 минутки, Женек, - ободряюще улыбнулся местной Жанне Д’Арк Паша Самойлов.
Кира списала последнее предложение и со вздохом облегчения откинулась на спинку стула. Соседка Маша продолжала пыхтеть над листом бумаги. Девушка оглядела класс. И с этими людьми она училась уже 9 лет...
Внезапно тучное тело учительницы зашевелилось, по классу прошел шепот, который затих, как только суровые серые глаза зыркнули на них поверх очков. Женя тут же затараторила текст, который успела выучить, пока женщина мирно почивала в объятиях Морфея.
- Хорошо, Курочкина, садись, - величественно разрешила Мария Ивановна. По ее бегающим глазам было понятно, что чувствует она себя не в своей тарелке. Кире на минутку стало жалко бедную женщину..
- Быстро сдали листочки с вашими ответами, открыли учебник на параграфе 13 и начали читать. Вопросы к параграфу спрошу в конце урока.
Жалость к женщине тут же испарилась. Вот мегера!


- Слушай, ты, остроугольный треугольник, - начала громогласно Маша, как только прозвенел звонок с урока. – Ты долго будешь украшать мое прекрасное тельце синяками?!
- Я? А что я сделала-то?
- Кир, у тебя локти, будто ты каждое утро подтачиваешь их. Может, это такой способ обезопасить себя на всякий случай?
- Да ладно тебе, Пыш, - обезоруживающе улыбнулась Кира. – Мой локоть не мог причинить тебе такую боль, какую ты описываешь. Он просто утонул в тебе!
Пыша – так Кира прозвала подругу еще в 5 классе за крупные габариты – нисколько не обиделась на слова подруги: Дорогая, хоть я и мягкая на вид, но очень ранима. И помимо синяков, ты нанесла мне глубокую душевную травму.
- о, боже мой! Родная моя, как так? Я не хотела, честно! Могу ли я реабилитировать твою душевную травму с помощью материальной компенсации? – Глаза Маши загорелись в предвкушении предложения: Компенсация в виде булочки с маком тебя устроит?
Ответ был не нужен, Пыша засветилась как бриллиант на свету и, схватив Киру под руку, потащила к школьной столовой.
Кира с Пышей дружили с пятого класса, несмотря на полное несовпадение взглядов на жизнь, учебу, политическую обстановку в стране и внешность. Но что их свело вместе, так это чувство юмора и авантюризм. В какие только передряги они не попадали за эти 6 лет дружбы!
Кира, наблюдавшая, как ее подруга тщательно пережевывает большой кусок булки с маком (она свято верила, что если пережевывать 36 раз, то никакого вреда для фигуры не будет!) вспоминала прошедшие годы.
Познакомились они на линейке 1 сентября. Пыша тогда пришла к ним новенькой. Это была крупная девочка с иссиня-черными волосами и раскосыми карими глазами. Пыша была очень красивой. Только ее красоту портил излишний вес. Сначала он просто был излишним, но к 11 классу его стало слишком много. Маша не носила брюки – только юбки. Ее даже от физкультуры освободили – не бегать же ей в юбке.
Мальчишки, завидев крупногабаритную новенькую, начали шушукаться и смеяться. Девушка с гордым видом прошествовала мимо них и встала как раз рядом с Кирой. Пашка, самый хулиган еще с младших классов, ехидно улыбался, глядя на новенькую. Маша одарила его высокомерным взглядом.
- Чего уставился?
- Да ничего…, просто никак не могу рассмотреть. Тебя слишком много, - мальчишка сам не отличался высоким ростом, поэтому глядел на собеседницу снизу вверх.
- У тебя еще будет такая возможность – я с тобой учиться буду вплоть до 11 класса, - пробасила Маша. – Поэтому лучше смотри на линейку. Если же не перестанешь глазеть – это будет последняя линейка, которую ты увидишь.
Пашка испуганно заморгал глазами и тут же отвернулся. Кира не смогла сдержаться и усмехнулась. Суровый взгляд карих глаз тут же прицелился на нее.
- Нет-нет, я не хочу, чтобы эта линейка была моей последней, - шутливо попятилась назад девушка. – Я просто не смогла сдержаться – никогда не видела Пашку таким испуганным.
Карие глаза по-прежнему смотрели хмуро. Кира улыбнулась: Я Кира, будем знакомы.
- Я Маша.
Так началось их общение. Оказалось, что обеим нравится Иглесиас и Сташевский, что обе ненавидят Бивиса и Батхета, любят пить сок из пакетика без помощи трубочки и обожают черный цвет.

Кира усмехнулась.
- Эй, Урий, Земля вызывает, - щелкала пальцами перед носом Маша. – Ты знаешь, что когда люди начинают смеяться сами с собой – это попахивает дуркой?
- Да я просто вспоминала наше с тобой знакомство в первом классе.
- О…, старо преданье, - усмехнулась Пыша, одним глотком допивая кофе. – Все, я излечилась от травмы…, и готова пойти и закусить булочку гранитом науки. Что у нас сейчас?
- Экономика.
- Вот, кто делает из нас жаждущих меркантильных, жаждущих только денег, мерседесов и маленьких собачонок подмышкой.
- Ты с такой собачонкой будешь смотреться лучше любой Пэрис Хилтон, - рассмеялась Кира.
- Я уж точно лучше нее. На нее разок взглянешь – и запомнишь. А меня надо дольше рассматривать. Меня много. Соответственно, меня дольше не забудешь. Простая математика.
Кира расхохоталась еще громче, а Машка с гордым видом направилась к кабинету экономики.

Пыша себя не просто любила, а обожала. Она старалась как можно чаще выделяться среди остальных, показать свою индивидуальность, привлечь к себе внимание. Летом, когда все девчонки старались одеваться по принципу «чем меньше, тем лучше», девушка облачалась в свободные балахонистые наряды самой безумной расцветки, открывающие только кисти и щиколотки. И внимание доставалось ей. Не всегда в хорошем смысле слова, но она-таки добивалась своего.
Маша родилась в семье простой швеи и водителя. Отец всю жизнь крутил баранку, а мама денно и нощно просиживала у швейной машинки, дабы заработать. Мамина профессия значительно облегчала жизнь Маши – именно Ирина Михеевна снабжала дочь шикарными балахонами.
- Мань, ну хватит кушать, а! – всплеснула руками женщина, глядя на дочь. Точнее, ее взору предстала только филейная часть внушительных размеров.
- Ма, ты не понимаешь, что умственная деятельность отнимает у твоей дочери-подростка массу энергии. Ты же не хочешь, чтобы я в обморок падала от недостатка пищи в организме, - Машка высунулась из холодильника.
- Доченька, да тебе на год запасов хватит без всякой подпитки, - ласково произнесла мать. Ирина Михеевна была невысокой приятной женщиной среднего телосложения. Она никогда не отличалась стройностью, но и всю жизнь старалась сдерживать себя в еде, дабы потом не сокрушаться, что ничего на нее не налезает. Дочь же совсем не комплексовала относительно своего телосложения. Ее не смущало даже то, что в обычном магазине на нее невозможно было купить брюки!
- Ну и что? Это разве плохо. Вон, в Африке дети голодают – и тоже не худые. А все потому что пухнут с голода! Ты предпочла бы такое будущее своей дочери? Я была бы такого же телосложения, но только от голода, следовательно, несчастной.
- Не, Маш, ты не была бы такой от голода. От голода так сильно не раздуваются – ты бы уже лопнула, - тихо пропищал Леша, младший брат.
- Ну, значит вам повезло, что я жива, здорова и сыта, - гордо произнесла девушка, засовывая в карман просторного байкового халата большую пачку чипсов. Проходя мимо мелкого, она щелкнула его по носу
- А-а-ай! – захныкал пятилетний мальчишка и кинулся к матери в объятия. – Мамочка, она меня бьет!
Ирина Михеевна собралась что-то ответить, но дочь уже скрылась в недрах квартиры.

- Вон он, Машка! – прошипела Кира, толкая подругу. Маша, усердно всасывая в себя шоколад из пакетика, взвизгнула от внезапности. Синеглазый повернул голову на этот ультразвук и взглянув на Киру, подмигнул. Девушка покраснела, потом побледнела и снова стала пунцовой.
- О, он живой и светится! – съехидничала Пыша, наблюдая за переливаниями всеми цветами радуги подруги.
Кира хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
- Э, подруга, ты говорить-то можешь? Или этот синеглазка отнял у тебя дар речи?
- Отнял.
- Я слышу. Ты пока реабилитируйся, а я за булочкой с маком, - и Пыша, виляя немаленькой филейной частью направилась к буфету.
- Ну что, дар речи вернулся к тебе? – Маша плюхнулась на лавку и взглянула на подругу.
- Да. Машк, ты его видела?? – Кира нервно теребила салфетку.
- Да, дорогая, такой я тебя еще не видела. Ты так не менялась в цветовой гамме даже во времена влюбленности в Сашку Пальчикова. А ведь за него ты хотела выйти замуж и родить святую троицу зеленоглазых рыжиков.
- Ох, Машк, это было в 6 классе – нашла, что вспомнить, - отмахнулась Кира.
- Да? А не ради него ты носилась газелью по первому этажу школы, заставляя меня гоняться за тобой, как Чингачгук – только топора не хватало. Или с чем они там ходили?
Кира улыбнулась, вспомнив этот период своей жизни. Ей понравился мальчик из параллельного шестого класса. Они встречались часто взглядами на совместных уроках физкультуры. Кира ради него даже научилась прыгать через козла. Пыша не понимала, что подруга нашла в этом «рыжем четырехглазом чудике» - именно так она звала Сашу. Однако по просьбе Киры она согласилась погоняться за ней по школьному коридору, дабы подруга показалась своему Ромео во всей красе и скорости. Когда они проносились мимо ошалевшего от такого зрелища щуплого мальчугана, у Пыши из-под юбки что-то выпало. Она на секунду замерла, затем красивым жестом отфутболив это кое-что под лавку, продолжила догонять загибающуюся от смеха подругу. У Саши, наблюдавшего гонения Джульетты от мамонтоподобной подруги вызвало такой шок, что он поспешил ретироваться как только прозвенел звонок на урок.
- По-моему, у него очки запотели, - прошипела Пыша, стараясь дышать равномерно. Они с Кирой ползали по школьному холлу, где несколько минут назад бегали галопом в поисках утерянного Пышей.
- Дорогая моя, а меня мама в 10 лет посадила перед собой и сказала интересное для меня тогда слово «прокладка». Так вот, а тебя это слово, а еще лучше – сам предмет никогда не интересовал? – Кира кряхтя поднялась с колен и потянулась.
- Заткнись и помоги найти эту чертову самодельную прокладку.
Так они проползали еще минут 10, пока уборщица, тётя Глаша не отодвинула кресло и не выковырнула пыльный комок серого цвета.
- Энтоть что такое, а? – спросила пожилая женщина. Кира как сидела на полу на коленях, так и зашлась в приступе гомерического хохота. А Пыше пришлось отпрашиваться с уроков и идти домой за полноценным и чистым средством личной гигиены.

- …не пойдешь на урок, я понесу тебя на себе, - голос Пыши вывел Киру из задумчивости. Оказалось, что урок идет уже 5 минут, а им еще подниматься на третий этаж. Кира, резво вскочив на ноги, понеслась к выходу из столовой. Около двери она хитро улыбнулась: Попробуй, догони меня.
- Та-а-ак, Саши Пальчикова тут нет, - простонала Пыша. – И Синеглазку я не вижу, так что иди-ка ты, Ульянова. Вернее, беги!