Мне большего не надо...
 

Мне твердят, что скоро ты любовь найдешь
И узнаешь с первого взгляда...
Мне бы только знать, что где-то ты живешь,
И клянусь, мне большего не надо!

Сново в синем небе журавли кружат...
Я брожу по краскам листопада.
Мне бы только мельком повидать тебя,
И клянусь, мне большего не надо!

Дай мне руку, слово для меня скажи...
Ты моя тревога и награда!
Мне б хотя бы раз прожить с тобой всю жизнь,
И клянусь, мне большего не надо!

Визбор Юрий

Значит всё же весна... Потеплело, по крайней мере...
на дорогах подтаявший снег... но совсем немного...
Я осталась бы... Слышишь? Но ты открываешь двери...
И о чём-то просить... так бессмысленно у порога...

Сердце кажется сжатой до боли стальной пружиной -
в ожидании зАмерло так, что забыло биться...
Я осталась бы... Слышишь? Но ты говоришь: "Машина...
будет вовремя... как заказала... на восемь тридцать..."

До прыжка в затяжную разлуку минут пятнадцать...
Беспристрастное время уходит... и к просьбам глухо...
Я осталась бы... Слышишь? Я так не хочу прощаться...
Ну скажи мне хоть что-нибудь! Ты говоришь: "Ни пуха..."

МЫ выносим себе приговор... не судьба, не звёзды...
И всего ничего от "люблю" до "чужие люди"...
Я осталась бы... Слышишь? Но, кажется, слишком поздно...
За порогом весна... Та весна, где тебя не будет...

© Copyright: Елена Ломакина, 2007

Валентина Коркина
 

С невозможной крутой высоты
Не зову Вас спуститься пониже.
Никогда не скажу Вам - "ты",
Вас к себе ни на шаг не приближу.

Луч звезды Вы, ее острие -
В сердце врезаны боль и томленье:
Вы - несбывшееся мое,
Потрясенье мое, вдохновенье.

Отдалять от себя, отводить
Буду бережно Вас, осторожно,
Потому что на свете прожить
Без несбывшегося
невозможно.

Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй.

Опрокинутая кружка
Средь веселых не для нас.
Понимай, моя подружка,
На земле живут лишь раз!

Оглядись спокойным взором,
Посмотри: во мгле сырой
Месяц, словно желтый ворон,
Кружит, вьется над землей.

Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.

Увядающая сила!
Умирать так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.

Чтоб все время в синих дремах,
Не стыдясь и не тая,
В нежном шелесте черемух
Раздавалось: «Я твоя».

И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас —
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!
1925
Сергей Есенин.

ПЛЯСУНЬЯ

Ты играй, гармонь, под трензель,
Отсыпай, плясунья, дробь!
На платке краснеет вензель,
Знай прищелкивай, не робь!

Парень бравый, синеглазый
Загляделся не на смех.
Веселы твои проказы,
Зарукавник - словно снег.

Улыбаются старушки,
Приседают старики.
Смотрят с завистью подружки
На шелковы косники.

Веселись, пляши угарней,
Развевай кайму фаты.
Завтра вечером от парней
Придут свахи и сваты.
1915
Сергей Есенин.

А. Макаревич
 

Из-за угла

Весна напала на город
И город выбросил белый флаг,
Дороги стали сухими, как порох,
Коты горланили на углах,
Студенты пили на улицах пиво
Забросив дела.
Она убила его красиво
Из-за угла.

Она так мило оборонила
Что с этого мига дорожки врозь,
Он не моргнул, когда пуля пробила
Бедное сердце его насквозь.
У стойки бара зевали халдеи,
Сюсюкала Лель,
Был будний день, начало недели,
Обычный апрель.

Рвитесь, струны души моей
Он всю жизнь пробродил за ней,
Он в любом закутке земном
Как дурак, искал ее дом.
Словно фотку любимой в бой
Всю ее он носил с собой,
В каждой видел ее одну,
Шел ко дну.

Она иcчезала из вида,
Он был женат тридцать восемь раз
Ни зла в душе, ни обиды,
Ни слова вслед, ни слезы из глаз.
Он прожил жизнь за каменной дверцей
То с кем-то, то врозь,
Нося в себе пробитое сердце
С дырою насквозь.

Рвитесь, струны души моей
Он всю жизнь пробродил за ней,
Он в любом закутке земном
Как дурак, искал ее дом.
Словно фотку любимой в бой
Всю ее он носил с собой,
В каждой видел ее одну,
Шел ко дну.

Все мы живы до тех пор, пока
Живы те, кто нас любит, кто помнит нас с вами.
Над Москвой круглый год облака,
И не видит нас Боженька за облаками.

Пока ты из щенка – в молодого волка, от меня никакого толка.
Ты приходишь с большим уловом, а я с каким-нибудь круглым словом,
Ты богатым, а я смотрю вслед чужим регатам,
Что за берега там, под юным месяцем под рогатым.
Я уже могу без тебя как угодно долго,
Где угодно в мире, с кем угодно новым,
Даже не ощущая все это суррогатом.

Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
И огромно, как обрушение бастиона.
Я, понятно, проснусь с ошпаренными глазами,
От того, что сердце колотится баскетбольно,
Будто в прорезиненное покрытие стадиона.

Вот зачем я ношу браслеты во все запястье.
И не сплю часами, и все говорю часами.
Если существует на свете счастье, то это счастье
Пахнет твоими мокрыми волосами.

Если что-то важно на свете, то только твой голос важен,
И все, что не он – тупой комариный зуд:
Кому сколько дали, кого куда повезут,
Кто на казенных харчах жиреет, а кто разут, -

Без тебя изо всех моих светоносных скважин
Прет густая усталость – черная, как мазут.


И вновь - VerA Polozkova

А. Блок
 

Была ты всех ярче, верней и прелестней,
Не кляни же меня, не кляни!
Мой поезд летит, как цыганская песня,
Как те невозвратные дни...

Что было любимо - всё мимо, мимо,
Впереди - неизвестность пути...
Благословенно, неизгладимо,
Невозвратимо... прости!

* * * * * * *

Как день, светла, но непонятна,
Вся - явь, но - как обрывок сна,
Она приходит с речью внятной,
И вслед за ней - всегда весна.

Вот здесь садится и болтает.
Ей нравится дразнить меня
И намекать, что всякий знает
Про тайный вихрь ее огня.

Но я, не вслушиваясь строго
В ее порывистую речь,
Слежу, как ширится тревога
В сияньи глаз и в дрожи плеч.

Когда ж дойдут до сердца речи,
И опьянят ее духи,
И я влюблюсь в глаза и в плечи,
Как в вешний ветер, как в стихи, -

Сверкнет холодное запястье,
И, речь прервав, она сама
Уже твердит, что сила страсти -
Ничто пред холодом ума!..

ПЕРЕД СУДОМ

Что же ты потупилась в смущеньи?
Погляди, как прежде, на меня.
Вот какой ты стала - в униженьи,
В резком, неподкупном свете дня!

Я и сам ведь не такой - не прежний,
Недоступный, гордый, чистый, злой.
Я смотрю добрей и безнадежней
На простой и скучный путь земной.

Я не только не имею права,
Я тебя не в силах упрекнуть
За мучительный твой, за лукавый,
Многим женщинам сужденный путь...

Но ведь я немного по-другому,
Чем иные, знаю жизнь твою,
Более, чем судьям, мне знакомо,
Как ты очутилась на краю.

Вместе ведь по краю, было время,
Нас водила пагубная страсть,
Мы хотели вместе сбросить бремя
И лететь, чтобы потом упасть.

Ты всегда мечтала, что, сгорая,
Догорим мы вместе - ты и я,
Что дано, в объятьях умирая,
Увидать блаженные края...

Что же делать, если обманула
Та мечта, как всякая мечта,
И что жизнь безжалостно стегнула
Грубою веревкою кнута?

Не до нас ей, жизни торопливой,
И мечта права, что нам лгала. -
Всё-таки, когда-нибудь счастливой
Разве ты со мною не была?

Эта прядь - такая золотая
Разве не от старого огня? -
Страстная, безбожная, пустая,
Незабвенная, прости меня!