Сказка о любви

[Нион]

- Одинаково имеют право на жизнь все четыре Стихии, - заговорил он снова, - и точно так же имеют право на жизнь любые людские деяния, как добрые, так и злые. Мы твердим об этом ученикам с первых же занятия, но мало кто способен воспринять это полной мерой...
Саадан вскинул голову.
- Значит, если я сейчас накормлю голодного, то будет прав тот, кто отберет у него кусок хлеба? – резко спросил он.
- Прав ли он будет – не знаю, - ответил Нетар. – Но он будет иметь на это право. На этом держится мир. Иначе за столько тысяч лет он неминуемо рухнул бы в пучину отчаяния. Та самая надежда, о которой поют люди, - всего лишь проявление Равновесия. Если сегодня случилось плохое, то завтра обязательно будет хорошее. Если сегодня ты на коне, помни о том, кто идет пешком – завтра ты можешь оказаться на его месте. Понимаешь?
Много о чем случалось им говорить прежде, но Саадан не помнил, чтобы – вот так, на равных. Обычно он слушал, не всегда умея возразить… обычно, но – не сейчас.
- Да, Равновесие. – Нетар усмехнулся. – Знаешь, я, в отличие от большинства наших магов, в свое время очень интересовался древними легендами и сказками. И не зря, как выяснялось много раз. И вот однажды я прочитал… Не знаю, сколько людей на свете знают то, о чем я скажу тебе сейчас. Да и я не знаю толком, насколько правда то, что я скажу. Может быть, это всего лишь догадки старого мага, всего лишь сказка, которую так хочется принять за истину.
Он помолчал.
- Говорят, есть лишь одна сила на свете, способная Равновесие поколебать. Сила, которая не подчиняется никому, кроме самой себя… с которой не могут сладить даже самые всесильные маги… сила, которая могла бы испепелить этот мир – и все-таки, как ни странно, еще не сделала этого, а напротив, помогает дарить жизнь. Любовь ее имя.
Саадан вскинул руки, словно защищаясь от удара. Зачем же ты так…
Нетар вздохнул.
- Говорят, именно она помогает нам держаться, когда мы стоим на краю. Но она же убивает нас… и даже Равновесие порой бессильно перед ней. Не знаю, сколько истины в той сказке. Я не особенно верю в это. Но сказки иногда сбываются, и поэтому… поэтому я прошу тебя, Саадан, - во имя всех Стихий, во имя всего, что дорого тебе - беги от этой Силы. Ты станешь могучим магом, ты сможешь многое… но если ты столкнешься с ней – ты можешь погибнуть. Еще никто не смог уйти живым, попав в ее горнило.
- Нет, - тихо, едва слышно сказал Саадан, вспоминая тот странный голос в глубине Камня. - Любовь… я не верю в нее. Ее нет… потому что если бы она была, то…
Он не договорил.
- Мальчик, - покачал головой Нетар, - твои слова говорят лишь о том, что ты прикоснулся к ней. Но честное слово… та, что ударила тебя, наверное, не знала этой силы. Быть может, она приняла за любовь что-то другое – потому что иначе не отвергла бы тебя. Я полагаю, это девушка, которую увидел ты когда-то в Видящем камне. Верно? А может быть, она просто сделала ошибку… которую не поздно будет исправить.
- Поздно. Она чужая жена, - глухо проговорил Саадан.
- Что с того? Если двое опалены дыханием Любви, что для них будут узы, придуманные людьми? Но, Саадан… я привязался к тебе, мальчик, ты дорог мне, и я желаю никогда не изведать, не испить из этой чаши. Это слишком опасная стихия, и никому не дано предугадать, что ждет тех, кто встал на этот путь. Я очень хочу, чтобы ты уцелел…
Маг говорил быстро, чуть лихорадочно, словно не видя сидящего перед ним. Худые пальцы его сжимали нетронутый бокал с вином. Наконец, он умолк… и какое-то время сидел, полуприкрыв глаза, точно забыл, где он и что с ним, точно бродил в глубине дорогами памяти. А потом тряхнул головой, взглянул на Саадана – и улыбнулся.
- Считай, что это были бабкины сказки – сказки и откровения старого маразматика. Спать, Саадан, спать. Завтра будет новый день.

[Нион]

* * *

Время летело так, что Саадан не замечал дней. Они работали, не понимая головы, и никто, никто не нарушал их добровольное одиночество. Солнечные лучи, угасавшие среди ветвей, вызывали сейчас лишь досаду: еще один день прошел, а они успели так мало.
Вечерами у Саадана кружилась голова, дрожали руки. Он, прежде засыпавший в любом месте – лишь бы голову до подушки донести, теперь по полночи ворочался без сна, а когда все же проваливался в тяжелый, одуряющий омут, снилось ему одно и то же – серебристая искорка в глубине кристалла, негромкий голос и… Тала. Ее смех, ее взгляд, ее длинные, тонкие пальцы. Не вспоминавшаяся уже несколько лет, она стала приходить во сне почти каждую ночь. И он кричал во сне и просыпался, и ресницы и щеки его были мокрыми, и Саадан стыдился этой слабости. Все чаще Нетар за ужином заставлял его пить успокаивающие отвары.
Камень Воды, Камень Кервина подчинялся ему долго – несколько месяцев. Только теперь Саадан в полной мере оценил все, что дал ему Нетар – без той подготовки, без умений и знаний, вбитых в него так, что ночью разбуди – ответит, Саадан не просто не смог бы ничего сделать – он рисковал погибнуть. И знал это.
Порой появлялось у него смутное чувство, что он делает что-то не так. Что-то потерял он с той поры, когда трое беспечных мальчишек, шутя и хохоча, взялись за дело, непосильное взрослым. Что-то он потерял… беспечность ли, с которой они тогда рвались – в бой ли, к трудностям ли. Азарт, может быть... а может быть, часть сил – теперь, приобретя так много у Нетара, он ловил себя на том, что уже не может сделать самое простое, то, что делали они трое, еще учась в Академии. Он не понимал, что именно. Может быть, простейшие заклинания, которые забываются за ненадобностью. А может быть, он просто разучился смеяться, глядя в небо.
И в то же время остановиться Саадан уже не мог. Он самому себе не решался признаться, что уже не может отказаться от всего этого. Отказаться от ощущения всемогущества, когда Сила дрожит на твоих ладонях. От власти знания. От радости, когда тебе покоряется то, о чем раньше и мечтать не смел. Он стал понимать Нетара. Гильдия, короли, власть… Какая там власть? Вот она, власть над миром – когда дрожащий огонек Силы подчиняется тебе. Все остальное – суета сует.
Саадан порой думал, что потребует от него Камень Воды. Если ему не пригрезился, не приснился тот голос в глубине Камня, голос Стихии… ведь не может же быть, чтобы чужая Сила вот так, за здорово живешь, отдала ему свою власть. Что Вода попросит взамен? И что Вода могла бы попросить у Кервина, будь он жив?
А не было ничего. Только дорожка, усыпанная крупным гравием, по которой он шел, и голая степь вокруг (почему – степь? Почему не океан, например, или хотя бы речка?). Глинистые комки попадались под ступни, и он спотыкался, наступая на них. Ветер свистел вокруг, было тихо, только где-то вдали орали вороны. И в крике их слышалось злорадство.
Саадан вспомнил вдруг, где видел такое. У Последних Холмов – накануне битвы. Тогда он отошел от лагеря и долго-долго стоял, глядя в степь на востоке. Он узналд это место. И вороны орали так же, и такой же сухой и желто-серой была вокруг земля. Как странно…
Ему захотелось лечь на эту землю и уснуть. Сейчас же. Немедленно. Ноги стали тяжелыми и не держали, но голова работала четко и ясно. Нельзя.
- Отзовись, - вслух позвал он, оглядываясь. – Отзовись, откликнись. Чего ты хочешь от меня?
Вороны кричали все громче.
- Я не враг тебе, - сказал Саадан снова вслух. – Я пришел с миром.
Огромный черный ворон слетел вниз, уселся перед ним, склонив набок голову, посмотрел пристально черными глазами. Каркнул. Уходи, понял Саадан.
- Нет, - покачал он головой. – Я не уйду. Я…
Уходи. Ты чужой здесь.
Никто не мешает нам стать единым целым, сказал Саадан уже мысленно. Ты знаешь, чего я хочу.
Мне плевать на то, что ты хочешь, - каркнул ворон. – Уходи.
И взмахнул крыльями.
Саадана бросило в сторону, сбило с ног, проволокло по глинистой земле и швырнуло прочь, прочь, назад, в привычный мир вещей и знаний…
- Ничего, - приговаривал Нетар, помогая ему подняться. – Ничего-ничего. Не все сразу. Мы сумеем, ты сумеешь, надо только подождать и попробовать еще раз. На вот, выпей.
В губы ему ткнулась склянка с вином на травах. Саадан поморщился, вздохнул. Тупо болела голова и ничего не хотелось.
… Он пытался еще, и еще, и еще – с упрямством почти обреченного. Он должен это сделать… почему и кому должен – не знал. Должен. Точка.
И опять он шел по пустой этой земле, и снова кричал, и тишина была ему ответом. И в миг, когда Саадан, отчаявшись, хотел повернуть, отступить, тишину взорвало хлопанье крыльев. Черный ворон возник в сумрачном воздухе и опустился на камень прямо перед ним.
- Ну, чего ты орешь? – ворон говорил хмуро и почти по-человечески устало. – Чего ты орешь, как на базаре? Зачем пришел?
- Я с миром пришел… - Саадану не хватало воздуха.
- Говори, что нужно, и убирайся.
- Я пришел, чтобы овладеть тобой, - пересохшие губы хватали воздух, но голос его звучал твердо.
- Ну, и нахал, - ворон закаркал-засмеялся. – А с чего ты взял, что я соглашусь на это?
- А тебе самому не интересно? – улыбнулся Саадан. – Попробовать побороться с магом чужой Стихии.
- Мне своих дураков хватает, - каркнул ворон. – Впрочем… тебе есть что предложить мне?
Саадан помолчал.
- Что ты хочешь?
- А что ты дашь? – прищурился ворон. – Представь себе, что мне любопытно – но не более. Что у тебя есть такого, чего нет у меня? Любовь ты уже отдал. Что еще?
Саадан растерялся на мгновение.
- Назови свою цену, - сказал он.
Ворон снова засмеялся – как показалось, одобрительно.
- Не дурак. А если я назову то, чего у тебя нет?
- Значит, я добуду это, - твердо ответил юноша.
- Вот как… - ворон, казалось, размышлял. – Что ж, ладно. Поиграем. Знаешь старую детскую сказку про короля, который за свою дочь выкуп требовал? Считай, что ты попал в сказку, парень. И должен мне выкуп. Принесешь – получишь Силу. Нет – извини.
- Что тебе нужно? – спросил снова Саадан.
- У вас, помнится, были еще два, - сказал ворон. – Мне нужен Камень Земли. Добудь его, овладей им – и тогда я подчинюсь тебе и признаю твое превосходство, маг Стихии Воздуха.
Саадан подумал, что ослышался.
- Что? – переспросил он.
- Что слышал. Овладей Камнем Земли – и я подчинюсь тебе без всяких условий.
Губы сводило от холода.
- Зачем тебе это? – удивился Саадан. – Зачем тебе Стихия Земли, ведь ты – Вода… почему не Огонь, с которым вы враги?
- Не твое дело, - буркнул ворон. – Считай, что я так развлекаюсь. Ну, так что, по силам моя загадка?
- Это твердо? – онемевшими губами спросил Саадан.
- Куда уж тверже. Добудешь Камень Земли – получишь и меня, и его. Нет – как знаешь. А теперь проваливай, я спать хочу…
Маленький ручеек вырвался из-под глинистых комьев и исчез под камнями.

- Этого не может быть, - мрачно сказал Нетар, вертя в руках Камень. – Я не предполагал, что такое вообще может быть…
Саадан усмехнулся.
- Что мы вообще могли предполагать… что мы могли знать обо всем этом.
Он помолчал.
- Что мне делать? – спросил он с отчаянием и посмотрел на Нетара. – Учитель, что мне делать?
Впервые он назвал мага так.
- Я не могу, - продолжал Саадан. – Камень можно взять или у мертвого, или добровольно… а доброй волей Тир его не отдаст, я же знаю, я знаю, как искушает Камень. Если Тир смог овладеть им… да даже если и не смог – он не отдаст. А без его согласия… я не могу.
- Силой? – предположил Нетар.
- Нет. Нет! – выкрикнул Саадан. – Я не подниму руку на него… никогда!
- Тогда отступись, - тихо предложил маг.
Саадан покачал головой.
- Я… не могу. Уже – не могу.
Нетар с сочувствием посмотрел на него.
- Тебя загнали в ловушку? - сказал он.
Саадан молчал.
- Не знаю, - сказал он, наконец, и тряхнул головой. – Но… в ловушку? Это мы еще посмотрим.

[Нион]

* * *

Ярко-красный воздушный змей парил над городом. Замерев в потоке воздуха, он летел, похожий на длиннокрылую птицу; то зависая, то кувыркаясь, дразня всех своей непохожестью и бесстрашием, змей поднимался все выше и выше. Теплый, нагретый за день воздух держал его на протянутых ладонях.
- Осторожнее, Саадан, - озабоченно сказал Нетар. – Осторожнее, не увлекайся…
Вместо ответа змей взмыл еще выше. Саадан, стоящий на холме рядом с Нетаром, засмеялся счастливо, пошевелил пальцами. Светлая, почти прозрачная прядь облаков укрыла змея, спрятала от глаз…
- Осторожнее, - снова сказал Нетар. – Сорвешься.
- Я сорвусь? – захохотал Саадан. – Ну, нет. Теперь это все – мое, - и он раскинул руки, а потом свистнул – совершенно по-мальчишески, хулигански и озорно.
Он летел на крыльях, он был этим миром, он был этим ветром, и этим уже-вечерним, почти-грозовым небом. Он присвоил себе эту гряду облаков на западе – оранжево-алую, и синеву вечернего неба, и лиловые тучи на востоке, приближавшиеся к городу – он чувствовал, сколько в них влаги, как их швыряет ветер там, высоко-высоко, куда не залетают даже птицы. Все прежнее стало ненужным и неважным. Это было неведомое раньше счастье – слиться с ветром, стать воздухом, смотреть на мир с такой высоты, где кажутся маленькими и люди, и маги, где смешны войны и дрязги… неба хватит на всех! Вот отчего оно такое синее – оно свободно!
И он теперь свободен тоже. Он хозяин своей судьбы и своей Стихии. Стихия… маленьким, послушным котенком Она улеглась у его ног, пером скользнула в руку – пером, которым можно написать все, что угодно!
Саадан повел руками, словно крыльями. Повинуясь этому почти незаметному движению, тучи на востоке дрогнули, сдвинулись, стали чуть ближе. Цвет их изменился со стального на серо-лиловый. Этот мир теперь – мой, а я – его. И это прекрасно!
Юноша снова засмеялся, повернулся к Нетару.
- Хочешь бурю? Я могу!
- Спускайся, - не то приказал, не то попросил маг. – Саадан…
- Не-а, - так же беспечно ответил Саадан. – Не хочу…
Он опять пошевелил руками – тучи стали ближе. По воздуху прошла едва заметная рябь. Далеко внизу, в городе, прохожие озабоченно поглядывали на небо и торопились в укрытие. Стало тяжело дышать.
- Спускайся, - рявкнул Нетар. – Немедленно!
Небо стало ниже, темнее… Воздух закручивался вокруг них воронкой. Саадан ласково повел пальцами, словно струн скрипки коснулся – воздух ответил неслышным вздохом. Это и вправду была мелодия, только слышать ее могли всего два человека – стоящие на холме над городом маги. Люди внизу испуганно кричали, а здесь, высоко-высоко, под рвущими порывами ветра стоял скрипач – и небо слушалось его, и небо пело – песню, которую мало кому дано услышать… В музыку эту вплетался грохот совсем уже близкой грозы, потом ударили тугие, хлесткие струи – Саадан не слышал. Он запрокинул мокрое лицо и хохотал, как мальчишка, ловя губами капли дождя.
Потом юноша опустил руки и обернулся.
- Хорошо, а?
- Чертов мальчишка! - рявкнул Нетар. – Я тебе говорил – спускайся?!
- Все хорошо, - Саадан тяжело дышал. – Все очень хорошо.
- Все плохо! – опять рявкнул Нетар. – Ты совершенно не умеешь держать контроль. А если бы сорвался?
- Нет, - Саадан покачал головой. – Никогда. Теперь не сорвусь. Я теперь все могу. Теперь Он меня держит, - и он ласково погладил Камень, висящий на шее.

* * *

Уже осыпались за окнами ветви деревьев, уже вечера стали длинными, а дорожки в саду занесло рыжими и золотыми сугробами, когда Нетар предложил – нет, потребовал! – сделать перерыв. Ты загонишь себя, сказал он строго, и в глубине души Саадан признавал, что он прав. Нужно остановиться. Передохнуть. Оглядеться. Снова почувствовать вкус жизни – той, реальной жизни, которая летела за окнами дома, одевшись в ярко-рыжий наряд осени. Саадан забыл, как пахнут деревья, каким высоким бывает небо, какой сухой и ломкой бывает трава на излете осени.
Они теперь часто гуляли в саду вечерами, беседуя о том о сем – и никогда о работе. Нетар с удивительной ловкостью переводил разговор на что угодно, уходя от магии, и Саадан порой злился на него за это – и тут же умолкал, втянутый в спор. Нетар много знал – так много, что Саадан иногда спрашивал себя, где пределы его знаний. Он неплохо разбирался в живописи и вполне прилично – в архитектуре, комментируя каждое здание в городе, мимо которого они проезжали. Он умудрялся читать все новинки литературы, выходящие в «Вестнике слова» - тогда как Саадан и не знал о таком, и не слышал. Он рассуждал о географических открытиях и освоениях путешественников прошлых лет. И только одной темы он не касался никогда – прошлого. И своего, и Саадана. Саадан и теперь, спустя несколько лет, знал о своем учителе не больше, чем в первый день знакомства.
Кто он, этот Нетар? Откуда взялся – такой? Кто был его учителем?
Саадан мог бы, наверное, выяснить хоть что-то, связавшись с магами из Гильдии – с тем же Хоремом. Но он не хотел этого делать. Это было бы… нечестно.
Несколько раз они выезжали в город. Бродили по улицам, сидели в кофейнях под открытым небом, неторопливо потягивая из крошечных чашечек ароматный темный напиток, смеялись, глядя на охотящихся за крошками воробьев. Вечерами Саадан сидел на подоконнике в номере гостиницы и смотрел на закат, а Нетар или уходил куда-то, ссылаясь на дела, или валялся на кровати, читая затрепанные книги без обложки, оставшиеся в номере, видно, от прежних постояльцев. Высокое небо плыло над головами прохожих. Все было хорошо и тихо – так тихо и так хорошо, что, казалось, неминуемо должно было закончиться бедой, ведь не бывает – так спокойно и просто.
Эти две недели остались в памяти Саадана путаницей дней, полных невероятного, нездешнего счастья и отчаянной горечи предчувствия – предчувствия большой, темной беды, которую он не в силах был отвести. Она витала в воздухе, она тянулась темным шлейфом дождевых облаков, она нависала карканьем воронов, она читалась в лице случайно встреченного ими в городе Ратиуса – Саадан поразился тогда, каким старым и усталым выглядит после этой встречи Нетар.
Они столкнулись случайно – у входа в городской парк, и Ратиус вежливо поклонился, приподняв шляпу, и обронил несколько фраз – что-то насчет чудесной погоды. Похвалил трость Нетара – с некоторых пор маг стал ходить только с ней, жалуясь на разнывшиеся к непогоде старые кости, - вежливо откланялся. Нетар без улыбки поклонился в ответ.
- Поедем домой, - проговорил маг, когда высокая фигура Ратиуса скрылась в путанице переулков. – Поедем, Саадан, что-то мне… нехорошо.
Он тяжело опирался на трость и хромал, голос его стал глухим и надтреснутым, руки дрожали. Саадан подхватил его под локоть и оглянулся в поисках извозчика.
- Давай… посидим, - пробормотал маг, наваливаясь на юношу. – Здесь… в парке скамейка была…
Они медленно шли по засыпанным листьям аллеям, и Саадан крутил по сторонам головой, ища хоть какую-нибудь скамью, где можно было бы передохнуть. А Нетар вдруг глухо охнул и навалился на него всем телом – и стал медленно-медленно оседать.
Пропал голос. Саадан подхватил мага на руки, и скамья нашлась прямо тут же, почти рядом, и он уложил легкое, сухое тело на доски, расстегнул ворот.
- Сейчас, - шептал он торопливо, растирая ладони, - сейчас.
- Не надо… - Нетар улыбался обескровленными, белыми губами. Он силился приподняться и не мог. – Не надо… поздно. Ах, как не вовремя, как не вовремя… Мальчик… возьми меня за руку.
Саадан вгляделся в его лицо – худое, ставшее восковым. И понял все.
Это был сердечный приступ и даже не смертельный и не столь опасный, чтобы умереть, если вовремя оказана помощь. Но не в нем дело. Просто – время пришло. Просто – срок жизни истекает, капает сквозь пальцы, рассыпается пылью, как платье Золушки… часы бьют полночь и волшебство уходит… теперь начинается совсем другая сказка.
- Не уходи, - он сжал ледяную ладонь Нетара. – Не уходи… учитель.
Второй раз он назвал мага так, но это теперь не имело уже никакого значения.
- Пора… Мне пора, малыш. Я знал… догадывался, что так будет.
- Учитель…
- Подожди… я не все сказал. Ты все знаешь теперь, все умеешь. Я отдал тебе то… что знал… теперь мне не страшно уходить. Мальчик мой… Силу… сохрани, не растрать. Я знаю, ты молод… горишь и стремишься творить… Но помни – не в Творении наша сила, а в Равновесии. Только оно способно остановить и удержать мир. Не поддавайся соблазнам… мы – ни на чьей стороне. Ты обещаешь мне?
- Да…
- Вот и славно. Я ухожу… спокойно. Я отдал все, что знал... Теперь Воздух примет меня. Спасибо… тебе…
- Не надо, - прошептал Саадан, глядя, как вытягивается тело мага, каким строгим и неподвижным становится его лицо. – Не надо.
А когда прошло еще совсем немного времени, Саадан отпустил холодную ладонь. Все вдруг стало неважным. Бережно, очень осторожно приподняв мертвую голову, снял с мага цепь с оправленным в серебро лунным камнем – знаком мага Воздуха. И, поцеловав старика в губы, долго-долго смотрел на изменившееся, чужое лицо.

[Нион]

Пасмурный день тянулся медленно, по подоконнику стучали капли. Саадан бесцельно бродил по комнатам, трогая пальцами корешки книг на полках, приборы на столе, Видящий камень на подставке. Долго стоял перед большим, во весь рост, портретом молодой женщины, висящим в кабинете Нетара, - он так и не решился спросить, кто она и почему ее портрет висит здесь. Какой насмешливый взгляд… на мгновение юноше показалось, что эти черные глаза ему знакомы. Впрочем, не все ли равно – теперь.
Все эти три дня после похорон шли дожди. Земля размокла совершенно, и гроб опускали и жидкую грязь. Наверное, лучше поступают маги Воздуха – они сжигают своих умерших, отдавая тела после смерти той Стихии, которой служили при жизни. Остальные Гильдии осуждали этот обычай и хоронили своих умерших, как и все люди, в земле. В конце концов, душа все равно уходит туда, где ее ждут.
Сколько же народу стояло над могилой! Так много, что казалось странным, откуда у мага-отшельника столько друзей. Друзей ли? Совсем незнакомые маги молча скользили по нему взглядами, Хорем и Ратиус пожали ему руку и шепотом сказали несколько слов утешения. Саадан кивнул. Он был спокоен. Наверное, это было отупение, приходящее на смену слишком сильной боли. А может, ему стало все равно – он не знал.
Потом все разъехались, и он остался один. И бродил, бродил по дому, словно надеясь найти в комнатах Нетара… или хотя бы память о нем. Вспоминать учителя было слишком больно. Думать о том, что его больше нет – невыносимо. Думать о том, что делать дальше – тяжело. И он рассматривал книги на полках и слушал тишину пустых комнат.
И в тишине этой слышался ему негромкий голос…
«Кому, как не тебе, печальной станет эта весть –
О том, что не возжечь огонь прикосновеньем рук.
Но только не грусти, мой юный друг.
Ты привыкай, что я уже не здесь…»
Что делать дальше, он не знал. Наверное, нужно собирать вещи. Саадан не знал, кому теперь принадлежит дом; не знал, есть ли у Нетара наследники… он, оказывается, вообще ничего не знал о своем учителе, а теперь уже не спросишь. Сколько всего не успел. Как он привык к размеренной, спокойной жизни… куда теперь? Снова дорога, снова все имущество – в небольшом мешке. Может быть, он сможет взять хотя бы лошадь… и немного денег. Кто придет заявлять свои права на этот старый дом, ставший ему родным? И когда? Сколько дней еще он имеет право слышать скрип половиц, гудение поленьев в печи, негромкий стук часов в гостиной…
Что делать дальше? Этот вопрос стоял перед ним в полный рост, и Саадан не мог найти на него ответа.
Оставаться здесь ему нельзя. Можно, конечно, было бы прийти в Гильдию Воздуха… его бы приняли с радостью, тот же Хорем говорил. Но нельзя – Камень. То, что они ищут, находится у него. И он не намерен отдавать это кому бы то ни было.
Вернуться домой? Теперь он может это сделать, у него есть деньги, чтобы оплатить место на корабле. Но… зачем? Кто ждет его там, в Инатте? Зачем возвращаться? Ходить по улицам столицы и вспоминать о том, как… Саадан поймал себя на том, что прежняя боль отступила, что воспоминания уже не терзают душу так, как прежде. Что ж… время, наверное, лечит. Теперь он думал о Тале с легкой нежностью и отстраненно – словно из-за прозрачного экрана. А может, и вправду Камень забрал у него любовь, оставив взамен… что?
Что нужно ему теперь по-настоящему?
Камень. Разгадать загадку Камня Воды, овладеть им… а дальше… о, дальше!
Тирайн, мелькнула мысль. Он не отдаст.
Это мы еще посмотрим…
Интересно, если бы Кервин был жив, как бы случилось все? Смог бы он подчинить свой Камень? Смог бы, обязательно смог…
Звон небольшого колокола у калитки прервал его мысли и заставил вздрогнуть. Вот и закончилась его жизнь – здесь…
Но шедший по дорожке к дому Хорем вовсе не собирался его выгонять. Он был сумрачен, но спокоен и попросил разрешения сначала пройтись по дому.
- Не могу поверить, - хмуро сказал маг, - что его больше нет. Может, поверю…
И, так же, как Саадан, долго ходил по пустым, странно гулким комнатам, трогал книги, проводил пальцами по полуувядшим букетам цветов на столе, которые стояли еще со дня похорон.
Потом взглянул на Саадана:
- Вы сегодня обедали, молодой человек? Не составите мне компанию?
Саадан молча покачал головой. Он не ел ни сегодня, ни вчера. Кусок не шел в горло.
- А вот так уже не годится, - хмуро проговорил Хорем. – Смерть смертью, но чтобы жить, нужны силы. Загнав себя, вы этим Нетара не вернете, - и он крикнул служанке, чтобы принесла обед. – Поверьте, Саадан, нам всем очень жаль, но… Нетар не одобрил бы ваше поведение.
Почти насильно Хорем заставил его съесть хлеба с мясом, влил полкружки вина и, видимо, сочтя результат удовлетворительным, кивнул:
- Вот так лучше… Я хотел поговорить с вами, Саадан, но для этого вы нужны мне вменяемым. Вы в состоянии соображать или мне лучше подождать до завтра?
- Почему вы называете меня этим именем? – спросил Саадан чуть удивленно. – Я представлялся вам иначе…
- Ну, - усмехнулся Хорем, - не считайте нас совсем уж дураками, юноша. Нет, мы не следили за вами, отнюдь, - он остановил вскинувшегося Саадана. - Все гораздо проще – ваше имя указано в завещании.
- В чем? – изумился Саадан.
- Вы не знали, что Нетар оставил завещание?
Юноша покачал головой.
- Странно. Я думал, он предупредил вас.
- И… когда?
- Вскоре после вашего визита в Гильдию. Он отдал мне перед отъездом запечатанный пакет и попросил вскрыть только после его смерти. Я, признаться, слегка удивился тогда – Салло не собирался умирать и не выглядел больным, но отказать не посмел. Очевидно, Салло предчувствовал… а может, просто понимал, что время подходит. Он ведь очень стар, Саадан, и все равно не протянул бы долго. Даже маги имеют свой срок.
- Да, наверное… - прошептал Саадан. – А тот, кто в него… кому Нетар мешал… его нашли?
- Нет еще, - покачал головой Хорем. – Но найдем, никуда он не денется. Я догадываюсь, о чем вы думаете, Саадан. Но, во-первых, этот человек не похож по описанию ни на кого из нас. А во-вторых, поверьте – ни один из магов не стал бы решать дело столь грязным способом. Есть масса других, более… гм… достойных и более незаметных. Да нам достаточно было бы подождать несколько лет – и Нетар ушел бы сам.
Саадан пожал плечами.
- Возможно. Но я вам не верю. Хотя согласен в том, что для Гильдии это слишком грязный способ.
- Ваше право, - вздохнул Хорем. – Однако, к делу. Завещание будет оглашено официально, в Гильдии, через неделю… я привез вам приглашение. Но… мне бы хотелось познакомить вас с ним, так сказать, заранее.
- Зачем?
- Прочтите, Саадан, и все поймете.
Хорем протянул ему пачку плотных, желтоватых листов.
Почерк – такой знакомый…

«Я, Саллован Ратиан Нетар иль-Теннар, находясь в здравом уме и твердой памяти, объявляю, что настоящий документ есть моя последняя воля и завещание, и тем самым теряют силу все завещания, написанные мною прежде.
За исключением особых распоряжений, перечисленных ниже, все мое имущество, указанное в описи, я завещаю Саадану ар-Холейну на следующих условиях.
Первое. Вышеупомянутый Саадан ар-Холейн обязуется в течение четырех лет со дня оглашения завещания завершить второй этап начатой нами совместной работы, названной условно «Триединая».
Второе. Вышеупомянутый Саадан ар-Холейн обязуется в течение десяти лет со дня оглашения завещания завершить третий, и последний, этап начатой нами совместной работы, названной условно «Триединая», тем самым подтвердив завершение своего обучения.
Примечание. Результатами работы «Триединая» вышеупомянутый Саадан ар-Холейн волен распорядиться по своему усмотрению.
В случае отказа вышеупомянутого Саадана ар-Холейна от продолжения и завершения данной работы все мое имущество, указанное в описи, переходит в распоряжение Гильдии магов Воздуха Суны. Опись составляющих представлена в закрытом пакете и может быть вскрыта только в присутствии Саадана ар-Холейна и только в случае его отказа от выполнения работы.
В случае невыполнения Сааданом ар-Холейном названной работы в течение указанного срока все мое имущество, указанное в описи, переходит в распоряжение Гильдии магов Воздуха Суны. Опись составляющих представлена в закрытом пакете и может быть вскрыта только в присутствии Саадана ар-Холейна и только в случае невыполнения работы в указанный срок.
Особые распоряжения.
Моя экономка, Мартина Олайна, может оставаться в этой должности на приличном жалованье столько времени, сколько пожелает. Сверх того при уходе на покой ей должна быть определена достаточная сумма ежегодно.
Мой садовник, Эвир Олайна, может оставаться в этой должности на приличном жалованье столько времени, сколько пожелает. Сверх того при уходе на покой ему должна быть определена достаточная сумма ежегодно.
Опись имущества прилагается».

[Нион]

Саадан поднял голову от завещания.
- И что входит в опись имущества? – спросил он спокойно.
- Вот, - Хорем протянул ему еще два листа. – Там много всего. Дом, библиотека, инструменты… вы станете богатым человеком, Саадан.
- Да… - рассеянно согласился Саадан, тщательно складывая листы.
- Вы знаете, что имеется в виду под «незавершенной работой, условно названной «Триединой»?
- Да, - ответил Саадан.
- Вы знаете, что такое эти составляющие?
- Да.
- Вы согласны завершить ее?
Саадан молчал.
- Саадан, - осторожно начал Хорем, - я понимаю, что у вас с Салло были свои дела и свои тайны. Но… может быть, если вы расскажете мне, мы можем больше доверять друг другу? В конце концов, нам, если все сложится удачно, предстоит работать вместе.
- Что сложится? – равнодушно спросил Саадан.
Хорем чуть улыбнулся.
- Я приехал не только ради завещания. Саадан, я предлагаю вам место мага в нашей Гильдии. Официально, - он подчеркнул это слово, - предлагаю. Я приехал еще и от имени главы Гильдии… Ратиус хотел сам, но я убедил его, что справлюсь с этим лучше. Насколько я знаю, вы почти завершили курс обучения у Нетара, а кроме того, я видел вас в деле… вы действительно талантливы… вы нужны нам, Саадан.
- Что, - усмехнулся Саадан, - погодников не хватает?
Хорем тоже рассмеялся.
- Погодников не хватает, это верно, но… это шутка. Вы можете взять любое направление, какое захотите. Конечно, после того, как покажете, что именно вы умеете и на что способны. Саадан… подумайте. Мы не предлагаем работу в Гильдии просто так. Множество магов хотели бы оказаться на вашем месте.
Саадан помолчал.
- Я подумаю.
- Я понимаю, все это очень неожиданно для вас, и не тороплю с решением. Через неделю вы должны появиться в Гильдии… время и место указаны, - он протянул юноше узкий синий конверт. – Подумайте. Если вы ответите согласием, мы сможем заключить контракт сразу же после церемонии.
Хорем поднялся.
- Собственно, это все, что я хотел вам сказать… так сказать, официально. А от себя могу добавить… - он взглянул на сидящего неподвижно Саадана. – Юноша… вы мне очень нравитесь. Очень. И мне очень, очень не хочется встать против вас. Но придется… если вы не проявите благоразумие. Прошу вас, сделайте правильный выбор. Пожалуйста, Саадан, сделайте. Не совершите ошибку.
Он неглубоко поклонился и вышел. Негромко стукнула, закрываясь, дверь.
Саадан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Заманчиво? Еще как заманчиво. Учитель, а меня вы об этом спросили?

* * *

- Вы же понимаете, господин Холейн, - маг Ратиус, глава Гильдии магов Воздуха, смотрел на него прямо и холодно. – Вы же понимаете, что мы не можем позволить себе такую роскошь. Маги вашего полета – учитывая вашу работу с Нетаром – на дороге не валяются. Мы предлагаем вам работу в Гильдии… на хороших условиях и с хорошей оплатой. И… в конце концов, вы должны понимать, что упускать возможность усилить Гильдию, тем более в такое время, как сейчас, было бы непозволительной глупостью.
- Разумеется, - так же холодно и прямо Саадан рассматривал своего собеседника. – Однако, господин Ратиус, стоило бы как минимум поинтересоваться желанием самого мага.
- Следует ли понимать, господин Холейн, что вы отказываетесь сотрудничать с нами?
Саадан чуть заметно улыбнулся.
- Примерно так…
Они сидели в маленьком кабинете, сплошь заваленном книгами, свитками, картами. Глава Гильдии устроился за дубовым письменным столом, покрытым зеленым сукном. Саадан предпочел жесткое, узкое кресло в углу, возле камина.
Только что закончилась церемония оглашения завещания, и Саадану до сих пор было не по себе от множества взглядов – любопытствующих, недоумевающих, настороженных, негодующих. Еще бы! Он их понимал. Нетар – по всему судя, не последний маг Гильдии – оставлял все свое имущество, включая ценнейшие приборы и книги, какому-то недоучке. Да еще и чужому. Которого не сегодня-завтра поминай как звали. И что это за выпускная работа? И верны ли слухи, которые уже очень давно бродят про Нетара и этого недоучку? И если даже надеяться на то, что ученик мага не закончит свою работу, «условно названную Триединой», - где гарантия, что, например, тот же самый Видящий достанется опять же Гильдии?
Впрочем, в последнем мало кто сомневался. Магическое завещание тем и отличается от завещания обычного, что регулируется магией. Стоит кому-то нарушить любое, даже самое маленькое условие, как вмешивается Сила. И все становится так, как должно быть, как указано волей усопшего. И Саадан это знал. И маги знали, что он это знает. Немногие могут позволить себе скрепить последнюю волю магией – это стоит большого количества Силы или денег, если работу выполняет наемный маг. Но если уж скреплено – никто не сможет ничего изменить.
Впрочем, были среди магов Гильдии и такие, кто посматривал на ученика Нетара с симпатией – кто скрытой, а кто и явной, как Хорем. Хорему явно по душе был молодой маг. Хорем умел видеть – и понимал, что если опытом этот ар-Холейн еще уступает Ратиусу или ему, Хорему, то вот сил и знаний у юноши может и хватить даже на открытый поединок с главой Гильдии. Такой талант нужно беречь. И обязательно приручить, переманить на свою сторону. Вне зависимости от того, чего сам юноша хочет.
А юноша хотел лишь одного – чтобы его оставили в покое.
Саадан и сам не знал сейчас, что будет делать дальше, чего желает или не желает. Дикая сумятица - злость на Нетара, ушедшего как раз тогда, когда он так нужен, неутихающая боль потери, ощетиненность – да не трогайте же вы меня! – сплелись в один клубок. И вся эта опара бродит на дрожжах растерянности и непонимания. И осознания единственно верного решения, которое иным и быть не может.
До Гильдий ли ему сейчас!
Саадан почти не слышал, как читали завещание, как в напряженной тишине слушали маги, ловили каждое слово. В висках стучало: что делать? Что делать? От напряжения болела голова.
Когда Ратиус закончил читать и, откашлявшись, умолк, тишину в комнате взорвало множеством возгласов.
- Как он мог! – воскликнула Карина. Совсем еще молоденькая, она хуже всех держала себя в руках.
- Невероятно, - пробормотала Ирена, накручивая локон на палец.
- Господа, дамы, - Ратиус постучал карандашом по крышке стола. – Потише, господа! Все ли слышали волю покойного?
- Такое попробуй не услышать, - буркнула Ирена.
- Все ли согласны с волей покойного? – продолжал Ратиус.
Хорем тихонько фыркнул.
- Господин Холейн, - обратился маг к Саадану, - вы поняли то, что здесь написано?
- Да, - коротко ответил юноша.
- Вы согласны с волей покойного?
- Да.
- Вы знаете, о какой работе идет речь?
- Да.
- Вы принимаете обязательство закончить ее в указанные сроки?
- Да.
Маги хмурились, слушая эти короткие ответы.
- Осознаете ли вы, что в случае неудачи вы должны будете выполнить все условия?
- Да, - так же холодно и коротко сказал Саадан.
- И то, что завещание скреплено магически? Даже если вы не захотите выполнить указанное, вам все равно придется это сделать…
- Да.
Наступила тишина.
- Что ж, - Ратиус откашлялся. – В таком случае, могу поздравить вас, господин Холейн.
- Спасибо.
Маги снова загудели, запереговаривались.
- Господа, если ли у кого-то из присутствующих возражения или дополнения по процедуре завещания?
- У меня вопрос, - мрачно проговорил Вигар. – Вопрос к господину Холейну.
- Я слушаю, - поклонился Саадан.
- Когда вы доведете работу до конца, можем ли мы надеяться, что узнаем ее результат? Можем ли мы рассчитывать на то, что плодом этой работы будет пользоваться Гильдия Воздуха, а не кем-то… не какая-либо другая Гильдия?
Саадан подумал.
- Сейчас рано давать какие-либо обещания, - ответил он. – Но если все сложится удачно, если… если мне ничего не помешает и я смогу закончить дело, то вы, господа, узнаете об этом первыми. То есть раньше всех остальных Гильдий, - поправился он.
- Какой бред! - с глубочайшим убеждением сказала Ирена. – Маг Воздуха – в союзе с Водными? Или с Огнем? Курам на смех!
- У меня еще вопрос, - Карина по-детски подняла руку. – Господин Холейн, как я понимаю, вы не будете заключать рабочий контракт с Гильдией?
- Этот вопрос в стадии обсуждения, - вмешался Ратиус. – Но я надеюсь, что мы придем к соглашению… словом, пока я не вижу препятствий для его осуществления.
«А я вижу», - мрачно подумал Саадан.
- Еще есть вопросы по поводу завещания? – спросил Ратиус.
Маги молчали. Тишина давила на уши, звенела от напряжения.
- Все свободны, - вздохнул Ратиус.
И обернулся к Саадану:
- Господин Холейн, задержитесь – мне хотелось бы побеседовать с вами лично.

[Нион]

… И теперь они сидят и смотрят один на другого, словно пытаясь прочитать тайные мысли друг друга. Где-то за дверью – голоса, возбужденные, приглушенные, негодующие. А здесь – тишина. Тихонько поскрипывает кресло, пахнет в комнате сухими травами и почему-то мелом.
Ратиус побарабанил пальцами по крышке стола. Саадан молчал, откинувшись в кресле, вытянув длинные ноги. Сквозняк из открытого окна взвихрил шелковые занавески.
- Могу я узнать, что именно послужило поводом – не причиной, заметьте, лишь поводом – для подобного отказа? – спросил чуть погодя Ратиус.
- Мне нужно закончить работу, - коротко ответил Саадан. – Вы знаете суть завещания и не станете мне препятствовать… да и не сможете.
- Да, разумеется. Но лишь в том случае, если вы выполните свою работу в срок – согласно условиям.
- Выполню.
«Еще бы сам я был так уверен в этом».
Ратиус помолчал.
- Саадан, - проговорил он, наконец, - давайте не будем ходить вокруг да около. Давайте начистоту.
Саадан усмехнулся, потянулся в кресле.
- А я все ждал, господин Верховный, когда вы приступите к тому, ради чего позвали меня сюда. Ведь если бы вам нужно было просто огласить завещание, вы ограничились бы общим созывом. Я прав?
- Я не сомневаюсь в вашем уме, молодой человек, - очень мягко проговорил Ратиус. – Но я сомневаюсь в том, что вам удастся удержать то, чем вы владеете.
Саадан приподнял бровь, вопросительно посмотрел на собеседника.
- Вы так считаете?
- Саадан… Мы знаем, над чем вы работали с Нетаром. Знаем, что именно находится в ваших руках. Знаем, кто вы и откуда, знаем, как попали в нашу страну. Знаем, что суть вашего изобретения может перевернуть весь ход истории… при удачном использовании. И мы – честное слово! – гордимся тем, что присутствуем при рождении такого события. Но… поймите меня правильно. Более всего мы озабочены даже не сущностью изобретения, а его дальнейшим использованием. И не только мы. Все Гильдии, как вы знаете, прежде всего утилитарны. Мы не владеем Силой – мы ею пользуемся. И самое главное – как и для чего. Никто из нас не хотел бы, чтобы открытие, подобное вашему, послужило не к пользе магов, а… вы понимаете меня?
- Разумеется, - пожал плечами Саадан. – Более того – я разделяю ваши опасения.
- Да? Ну вот, видите, как приятно иметь дело с умным собеседником.
- Но я могу лишь поверить вам на слово, - продолжал Саадан.
- В чем же?
- В том, что и вы, - он выделил это слово, - будете использовать то, что попадет вам в руки, только на благо…
- Саадан! У вас, очевидно, несколько превратное представление о наших Гильдиях. Допускаю, что оно сложилось в период вашего общения с Огненными – да-да, мы и об этом знаем. Но честное же слово, не все такие! Гильдия магов Огня действительно несколько… ээээ… зарвалась, и мы привели их в чувство. Но все остальные… Впрочем, про остальных не будем, это пока не суть важно. Важнее, что мы… мы, маги Воздуха, – не станем. Как бы мы ни ругались между собой, какие бы личные цели ни преследовали, никто из нас не станет использовать Силу во вред живому. Просто потому, что мы боимся последствий…
Саадан улыбнулся.
- Да, Нетар тоже говорил об этом.
Ратиус вздохнул.
- Нетар… Нетар был великим магом, да пребудет с ним Сила. Не знаю, посвящал он вас в суть наших разногласий, но… На мой взгляд, Нетар несколько своеобразно понимал назначение магии в мире. Он настаивал на максимальном невмешательстве в дела людей – и не только политическом невмешательстве, но и… так сказать, бытовом. Он предпочитал работать с чистой Силой, а не с ее преобразованиями. Не скрою, он прав во многом. Но это работа теоретическая, отвлеченная. Невозможно иметь в руках топор и не пользоваться им, а только изучать и преобразовывать. Нетар был против использования магии, но вы же видите – с каждым годом все шире люди пользуются ею. Храмы Силы оправдывают свое назначение. Маги и люди должны жить не изолированно, а во взаимодействии, взаимовыгодном сотрудничестве.
- Да, - кивнул Саадан, - Последние Холмы прекрасно показали выгоду такого сотрудничества.
- Ну… в семье не без урода. Саадан, вы, как я понял, действующий маг. Вы давали присягу и целый год работали в Гильдии в Инатте, так?
- Полгода.
- Пусть так. Но вы наверняка успели усвоить главные принципы работы магических Гильдий. А держатся они все на том же законе Равновесия. И тем, кто по каким-то причинам собирается его переступить, нет пощады. Разве война не показала вам это? Против преступивших закон Равновесия выступило все магическое сообщество. Потому что подобные деяния несут угрозу всем нам! И именно поэтому мы до последнего, до конца будем стремиться решить дело миром.
Ратиус помолчал.
- Миром, - повторил он. – До конца – мирным путем. Тем более, если речь идет о таком изобретении, как ваше.
- Поэтому, - усмехнулся Саадан, - каждая Гильдия стремится заполучить его вперед остальных.
- Это вполне объяснимо, - развел руками Ратиус, - вы и сами понимаете. Поэтому мы и предлагаем вам… мы просим вас работать с нами. Вы – маг Воздуха, вполне логично вам использовать ваше… ммм… открытие на благо родной Стихии. Саадан, это будет обыкновенная работа, ничем не хуже той, которой вы занимались в Инатте. Интереснее даже, я уверен, потому что наши возможности несравнимы с Инаттой… особенно теперь, когда они так ослаблены после войны. Чего вы добьетесь, если вернетесь на родину? Думаете, там к вашему открытию отнесутся иначе? Уверен, что нет, и может быть, будут действовать даже более жесткими методами. Мы предлагаем вам большие возможности для научных исследований. Если вы только согласитесь, вас с руками оторвут Университет и Гильдия – как преподавателя. Если захотите работать действующим магом - пожалуйста. Мы дадим вам возможность закончить работу, и тогда…
- Я понял, - перебил Саадан. – Достаточно. Ну, а если я откажусь?
Ратиус печально посмотрел на него.
- Вы не выстоите в одиночку, Саадан. Выбросы Силы такой величины, какие происходили в последние месяцы вашей с Нетаром работы, зарегистрированы не только нами. Но и Гильдией Земли. И Гильдией Воды. И Гильдией Огня – вы ведь знакомы с методами их работы. Сомневаюсь, чтобы вы хотели снова встретиться с ними.
- Ну, отчего же…
- Не сомневаюсь, что в одиночном бою, в поединке… ну, даже будь их четверо или пятеро… вы выстоите. А если это будет вся Гильдия? А если они захотят получить… то, что вы храните у себя? Сила магов – в единстве, на этом стоят Гильдии. Мы предлагаем вам защиту и помощь. И мы ведь не просим вас отдать нам ваше… хм… изобретение. Мы просим всего лишь помощи для Гильдии – в том числе и с использованием вашего, условно говоря, артефакта. Вы не справитесь в одиночку, Саадан, - повторил он, - будь вы даже вторым Нетаром. Поверьте мне, я много лет имел дело с Огненными и знаю, о чем говорю. Они потеряли на время ваш след, но теперь, после ваших неосторожных опытов… Вы так самонадеянно отказываетесь от защиты, а ведь мы могли бы многое сделать вместе.
- Ну, конечно, - фыркнул Саадан. – Только следует ли говорить о том, что вы потребуете в обмен на такую защиту. Вы можете что угодно наговорить мне сейчас, но когда дойдет до дела…
- Мальчик, - жестко проговорил Ратиус, - я выражаюсь всегда ясно и получаю только то, на что заявляю права. Вы слишком молоды и не знаете еще, чего стоит слово мага и что стоит нарушить клятву, данную магом однажды. Если вы согласитесь работать с нами… если вы станете сотрудничать, я обещаю – ни я, ни кто-либо другой от лица Гильдии не потребует от вас больше того, что будет заявлено в договоре. Мы подпишем договор – обычный, стандартный Договор, который заполняют все маги, вступающие в Гильдию… который наверняка заполняли и вы.
- Да, - глухо уронил Саадан. – Заполнял. И присягал. Не вам.
- Да, я понимаю, - тихо проговорил Ратиус. – Но… вы ведь можете принести другую присягу…
- И изменить данной однажды? – Саадан насмешливо взглянул в глаза старому магу. – Вы предлагаете мне – предать? И после этого вы поверите… поверите такой присяге?
Наступила тишина.
- Саадан, - сказал, наконец, Ратиус очень мягко. – Мы ведь не требуем от вас именно присяги. Договора будет достаточно. В конце концов, вы, как ученик, обязаны отработать для Гильдии…
- Я обязан отработать Нетару, а не Гильдии, - жестко ответил Саадан. – Нетару, а не вам, Ратиус. Вам я не обязан ничем… и, надеюсь, обязан не стану и впредь.
- Саадан, - очень тихо проговорил Ратиус. – Вы играете с огнем. Мы знаем, что вы делаете, и очень скоро мы узнаем, КАК вы это делаете. Не дразните гусей. Давайте жить мирно.
- Дайте мне возможность довести работу до конца, - так же тихо сказал Саадан. – Я в свою очередь не отвечаю вам «нет», я говорю только – «подумаю». Вас устраивает такой ответ? Я не боюсь… мне все равно, по большому-то счету. Но даже если вы уничтожите меня, вы все равно подчинить Камень вы не сможете – он признает только одного хозяина. И без меня вы не сможете пользоваться Камнями, они останутся для вас такой же игрушкой, как, - он усмехнулся, - как Видящий, который теперь у вас… гм… на салфеточке стоит.
Ратиус тоже засмеялся.
- Узнаю Нетара. Уел он нас, конечно, с этим Видящим, признаю. Однако, Саадан… вы не отказываетесь от сотрудничества с Гильдией, я правильно вас понял?
- Пока, - он выделил это слово, - нет. До тех пор, пока не закончу работу. Остальное будет зависеть… от многих обстоятельств. В том числе и от вас, Ратиус.

[Нион]

Тебе ничто не мешает уехать.
Саадан кружил по комнате, не замечая сгущающихся сумерек. Тишина давила на уши, мысли путались. Кажется, у него начинался жар.
Старый попугай заворочался в клетке и уставился на него круглым глазом. Тебе ничего, совершенно ничего не мешает уехать. Взять билет на корабль – благо, денег у тебя теперь хватает, ты заработал – за эти годы. И Равновесие с ним, с домом, с Видящим, с ценнейшими книгами – пусть они достаются Гильдии, маги будут только рады. Тебе ничего не мешает теперь вернуться домой. Даже Огненные теперь не смогут совладать с тобой – еще бы, ты не тот мальчишка-маг, державшийся против четверых не больше минуты.
Ничего не мешает. Но я не могу уехать.
Попугаю стало смешно, он захлопал крыльями, поудобнее уселся на жердочке. Тебя загнали в ловушку, парень, ты не понял разве? Нетар поставил свое условие для того лишь, чтобы твои Камни и ты сам достались Гильдии магов Воздуха Суны. А ты думал, будет иначе? Ты думал, Нетар ради твоих прекрасных глаз изменит тем, с кем работал бок о бок много лет? Ну, пусть даже в последние годы он с ними не ладил… все равно. А если ты сделаешь то, что должен, и уедешь домой, какая прекрасная будет подстава магам! Как замечательно Нетар смог уделать их всех – даже своей смертью.
Нет, упрямо сказал Саадан, не только из-за споров с Гильдией Нетар оставил такое завещание. Он хотел, чтобы я закончил дело. Важнее всего в жизни для него была работа. Наука, если хочешь. Знание. Он передал мне все, что знал и умел сам. Только он не вполне уверен был, смогу ли я закончить работу. А теперь я знаю – смогу.
Это ты так думаешь. Попугай презрительно отвернулся. Не будь глупцом. Он же наверняка использовал тебя. Уезжай.
Я не могу уехать. У меня есть шанс завершить начатое, разве могу я его не использовать? В Инатте я не смогу это сделать, там у меня не будет ничего…
Здесь тебя не оставят в покое. Попугай засунул голову под крыло. Тебя не оставят – ни Воздушники, ни Водные, ни тем более Огненные. За тобой будут следить, не прекращая и не ослабляя надзора. Брось эту дурную затею. Уезжай домой. Зачем тебе эта маета, вернись домой и работай в Гильдии, тебе будут рады. Особенно если ты закончишь работу… кстати, ты уверен, что закончишь ее?
Да, твердо сказал Саадан. Это теперь – моя жизнь. Я уже не смогу иначе.
Какой ценой ты ее закончишь, сказать тебе? Ты знаешь условие. Ты не сможешь получить третий Камень, потому что он у Тирайна. А Тирайн тебе его не отдаст. Отступись.
Я попрошу. Я приеду к нему, объясню, и он все поймет.
А если нет? Попугай выпрямился и злорадно посмотрел на него круглым глазом. Если Тирайн откажется? За это время он вполне мог тоже подчинить себе Камень… он не глупее тебя, и Силы у него хватит. Что ты будешь делать тогда? Брось эту затею.
Саадан молчал.

* * *

Если бы его попросили вспомнить подробно и описать поминутно, как он жил три следующих года, Саадан вряд ли смог бы это сделать. Это были три вихря, три дня, три песчинки в неумолчном потоке песочных часов.
Ратиус сказал правду – его не оставляли в покое. Спустя несколько месяцев после гибели Нетара в маленьком доме побывали главы всех трех Гильдий Суны. Все – с заманчивыми предложениями. Все – с обещанием работы, помощи и защиты в случае чего. В случае – чего? Сначала Саадан пытался объяснить им, что работа не закончена, что рано давать обещания… и вообще, с чего они взяли, что его изобретение будет иметь хоть какую-то ценность? Потом, потеряв терпение, просил непрошенных гостей удалиться. Потом стал замечать на улицах, что за ним следят… потом пришлось заново включить защиту. С благодарностью вспоминал теперь Саадан Нетара – тот озаботился оснастить дом защитой достаточно мощной, чтобы ее нельзя было прорвать вдвоем. Нападать большим числом маги пока не решались. Несколько раз Саадан заманивал парочку соглядатаев в укромное место, где не было лишних свидетелей, и, уложив одного, вежливо объяснял второму, как нехорошо следить за честными магами, просил передать это тем, кто… Обычно соглядатаи понимали. Трех таких случаев хватило, чтобы преследования прекратились.
Один раз случился настоящий бой. Недалеко от столицы начинались холмы, и окраинные домишки подходили вплотную к ним. Саадан с некоторых пор полюбил эти тихие окраинные улочки; почему-то лучше всего ему думалось именно там… почему, знать бы? Однажды он заехал довольно далеко – уже и домики скрылись из виду. Темнело, начинался дождь. Пока Саадан раздумывал, стоит ли повернуть назад или проехаться еще немножко – дождь пришелся бы кстати, от духоты болела голова, - почувствовал рядом чужое присутствие. Он едва успел поставить защиту, как из-за холма ударил синий луч, и – почти одновременно с ним, но с другой стороны – оранжевый.
Поразительно, что в этот раз Огненные объединились с Водными, своими извечными врагами. Их было четверо, и счастье, что Камень оказался с ним. Саадан даже не напрягался особенно – Силы Камня с лихвой хватило бы еще на один такой отряд. Когда он привел в чувство единственного выжившего мага-Огненного и очень вежливо попросил его больше так никогда не делать, маг только угрюмо кивнул. После этого нападения тоже прекратились.
Несколько раз приезжал Ратиус. Саадан принимал его вежливо, но холодно и не замечал показного добродушия главы Гильдии. Ратиус держался приветливо, но суть его ненавязчивых расспросов касалась лишь одного – как продвигается работа?
Саадан, впрочем, особенно и не скрывал того, что делает. Попробуй скрыть, если общение с Камнем – это выплески Силы… такой силы, что не понять этого не может только полный дурак. Не вдаваясь в объяснения, юноша говорил коротко: пока ничего.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы Саадан жил вовсе уж отшельником. Как ни крути, а жить было надо, и бирюком не проживешь. Несколько раз Саадан по просьбе Хорема проводил занятия в Гильдии для молодых магов. Интересные это были ребята – азартные, любопытные; не слишком моложе него самого, но рядом с ними Саадан чувствовал себя стариком. Никто из них не воевал, и это пролегло меж ними такой пропастью, перепрыгнуть которую не смогли бы ни ученики, ни учитель. Да и зачем, собственно?
Потом поступили предложения от Университета. Саадан согласился – почасовая оплата, никаких дополнительных обязанностей, плохо ли? Целый год он читал курс «Основы воздушной магии», потом – по личной просьбе декана одного из факультетов – взял еще и «Практическую магию в действии». Ему было даже интересно – особенно с теми, кому хоть что-то было надо. Но – в отличие от Гильдии и даже Академии большинству студиозусов магия казалась чем-то восхитительно страшным и непонятным, но никак не сочетающимся с реальной жизнью.
Несколько раз за этот год Саадан решал, что дочитает курс – и вернется домой. Такой сильной стала вдруг тоска по родному городу, по Гильдии магов Воздуха Инатты, по улицам столицы, по… даже по тем местам, где бродили они когда-то с Талой. Но, поразмыслив, понимал, что там – дома – его никто и ничего не ждет. Прав был Нетар – если бы он был нужен Гильдии, его бы искали… или хотя бы попытались. Маги одной Стихии при известном старании могут узнать, жив ли их собрат.
Да и что ему делать дома?
Про Талу Саадан ничего узнавать не пытался и не хотел. После того единственного раза, когда он увидел их свадьбу, больше Саадан не пытался заглядывать в Видящий. Он… наверное, он боялся. Боялся увидеть ее счастливой, веселой, забывшей о неудачной своей любви. А то и с сыном или с дочерью на руках. Умом он понимал, что, скорее всего, так оно и есть, ведь если она вышла замуж, то дети – логичное продолжение истории. Несколько раз подходил к Видящему – и не мог. Пусть она останется в его памяти девочкой, которой он поклялся когда-то в любви. Пусть у нее все будет хорошо.
Нельзя сказать, чтобы сам Саадан испытывал недостаток во внимании со стороны прекрасного пола. То, что жил он уединенно и замкнуто, лишь подогревало интерес магичек – как юных, так и не очень – и студенток в Университете. Ах, как романтично, вздыхали девушки, узнав о его истории. А уж то, как он держал оборону у Последних Холмов, вовсе стало легендой, неведомо как просочившись (не Ратиус ли постарался?) в широкие круги. Не проходило и недели, чтобы очередная поклонница не напрашивалась на дополнительный семинар или консультацию и не смотрела на него преданными и томными глазами, кокетливо крутя локон или поводя плечом в вырезе платья. Саадан оставался вежливым, доброжелательным преподавателем, умным магом, но при этом совершенно тупым слепцом, не понимающим прозрачных намеков дам. Это приводило студенток в отчаяние, и после экзамена они хором рыдали в университетском парке или – того не лучше! – валились в обмороки прямо у него на глазах. Правда, после того, как нескольких упавших дурочек Саадан собственноручно облил водой и отхлестал по щекам, желающих портить прическу и платье заметно поубавилось. А сам он лишь усмехался про себя.
Жизнь его составляла только работа. Быть может, когда-нибудь найдется та единственная, которая сможет заменить ему Талу… Талу…

[Нион]

Пока же все заменяла работа. Она давала силы жить, но и забирала – так много, что вечером Саадан валился, как подкошенный, и засыпал мертвецким сном. Камень. Саадан порой ловил себя на том, что прикасается к нему с восторгом юного влюбленного на первом свидании. И новизна эта и восторг не притуплялись, потому что каждый раз – каждый! – все происходило совсем по-другому. Мир Воздуха раскрывался перед ним, подчинялся ему, жил вместе с ним, дарил свою силу и красоту.
И вместе с тем, дело так и не двигалось. Камень Воздуха послушным щенком лежал в ладони, Сила – чистая, незамутненная – покорилась ему. Это было единственным оставшимся в жизни счастьем, и скоро Сааадан уже не мог жить без него. Предупреждение Нетара - не носить Камень с собой постоянно – он, правда, старался соблюдать, хотя все чаще придумывал для себя поводы и оправдания.
Но Камень Воды – Камень Кервина – условий своих не менял.
Саадан пытался. Он искал выход – любой, кроме того единственного, который лежал на поверхности. Он снова и снова рвался туда, на выжженную, высохшую равнину, он предлагал и просил, но каждый раз получал лишь один ответ. Смешно даже вспоминать, как он надеялся – Стихии ведь не меняют своих решений. И решение, в общем-то, было…
Только решение это загоняло его в ловушку.
А он ведь мог и отказаться. Бросить все на полпути, взять Камни и честно прийти к Ратиусу и сказать: не смог, не вышло, кишка тонка, забирайте дом и имущество, как было сказано в завещании, только отпустите меня. Или - давайте я буду работать на вас, снимать квартиру и жить, как все. Вот мой Камень Воздуха, и я в вашем распоряжении. Или вернуться в Инатту и работать там – ведь с руками оторвали бы. Правда, при этом возникала перспектива войны с Гильдией Суны, которая вряд ли захочет уступать Инатте такую ценность. А Камень Кервина пусть лежит дома, в шкатулке. Зачем ему мировое могущество? Он и так сделал столько, сколько не делал до него, наверное, никто. И изучать потом на досуге Камень потихонечку… или вовсе отдать Водным, пусть разбираются… Или отыскать Тирайна и Талу и снова работать с ними – только работать.
Не мог он. Манило заключенное в Камне могущество: чистая Сила – та, что послушным щенком легла в ладони. Одолеть чужую Стихию не удавалось никому. А если он будет первым? Вся жизнь его теперь была сосредоточена в двух этих маленьких хрусталиках, и без них он не мыслил своего существования. Потому что это значило бы – отказаться от самой жизни.
Мир у ног твоих, и ты – в нем…
Прав был Нетар, предостерегая от искушения. Какое это счастье – мир держать на ладони, чувствовать себя всесильным, у ног которого – Сила… владеть Ею и подчиняться Ей, стать с Ней единым целым, творить Ее именем и служить Ей. Какая это мука – каждый раз уходить… туда, в тот искаженный, несовершенный, неправильный мир, где он вынужден жить… нет, существовать, потому что как иначе можно назвать жизнь без Нее. Слабое земное тело, оно не выдерживает потока Стихий. Порой Саадану очень хотелось уйти – туда, где тело уже не важно и не властно, - и только боязнь того, что все закончится ничем (кто знает доподлинно, куда уходят маги?), останавливала его.
Мудр был Нетар, он хорошо изучил своего ученика и понимал, что тот не отступится от работы. От ТАКОЙ работы по доброй воле не отступаются.
Или слабО, ехидно спрашивал Саадан сам себя? Или ты не маг, а лепешка на дороге?
Он не жалел о том, что делает. Он понимал теперь, что иной дороги он и не желал бы…
Вот только дорога эта вела через предательство.
Он послал Тирайну письмо с просьбой о встрече. И надеялся, что друг поймет… А вышло не так. Они говорили на разных языках и не слышали друг друга.
И Саадан понял, наконец, что имел в виду Нетар, когда говорил, что Стихии не терпят суеты и мелочности. Как мелки людские чувства и привязанности. Любовь. Дружба. Честь. К чему они, если мешают работе? Все это осталось в прошлом.
Теперь он почти ненавидел Тирайна за то, что тот не согласился отдать Камень. Неужели не может Тир понять, что такое дыхание Вечности?
А потом к нему пришел маленький смуглый человечек в богато расшитых одеждах. Человечек собирался стать по меньшей мере повелителем Севера. Повелителем Юга он уже стал. И мешало ему одно-единственное княжество, правителем которого был маг. Человечек не смог бы одолеть это мелкое княжество без помощи Стихии. Человечек пришел к Саадану.
Все было совершенно честно. Ты – мне, я – тебе. Маг Холейн помогает князю Реуту одолеть – в поединке или еще как, неважно – правителя княжества Таннада, который тоже является сильным магом. Больше Холейн ничего делать не должен, столицу захватят и без него, в боевых действиях он участвовать не обязан – только обезвреживать магию. Взамен маг получает живыми и по возможности невредимыми князя Таннады и его жену – а еще некую вещь, которая и составляет цель похода мага. Князь Реут вправе делать с княжеством все, что сам захочет, но не вправе решать судьбу пленных князя и княгини, а также той вещи, которая будет принадлежать магу. Маг даже предложил заключить писаный договор, но князь Реут отказался. Зачем, сказал он, хитро поблескивая глазами, договоры, если мы все равно нуждаемся друг в друге.
Вопрос, кто рассказал Реуту о том, что связывает князя Тирайна Леа-Танна и великого мага ар-Холейна, Саадан так и не задал. Это уже не имело никакого значения.


Конец второй части.
Продолжение следует

[Нион]

Часть третья
Противостояние

Всю долгую дорогу до границы Таннады Саадан не испытывал и тени сомнений. Покачиваясь в седле, маг с любопытством поглядывал по сторонам. Ему уже случалось идти с армией на марше, и он не мог не признать, что князь Реут – отличный полководец; неудивительно, что войско его до сих пор не знало поражений. Впрочем, против кого им приходилось воевать? Против маленьких, слабых княжеств?
Эта земля совсем не походила ни на мягкие, светлые леса Инатты, ни на скалистые, хмурые побережья Суны. Прежде всего, поражал простор; Саадан привык, что пространство вокруг всегда ограничено – если не лесами, так скалами или озерами, врезающимися в гористые берега. Здесь же были степи, разнотравье без конца и без края, и лишь редкие холмы позволяли отдохнуть глазу, уставшему от песчаного безмолвия.
Скрипел на зубах песок, под ногами - стоило отойти на привале чуть в сторону – сновали юркие ящерицы. Солнце лило с неба потоки горячей лавы. А каким высоким, бездонным казалось небо! Саадан, поднимая голову, вспоминал почему-то воздушного змея, которого они с Нетаром запускали – кажется, тысячу лет назад.
Войско Реута двигалось довольно быстро и почти не встречало сопротивления. Пограничная застава была разбита легко; видимо, регулярной армии в этой стране не было – только княжеская дружина. Несколько раз в день Саадан высылал своих, помимо княжеских, разведчиков – быстрых жаворонков и воздушных гонцов – маленьких ветерков, умеющие проникать в любые щели. Впереди все было спокойно – только катился, отступая, поток беженцев; слухи о жестокости Реута летели, обгоняя войско, хотя и были сильно преувеличены. Сейчас Реут не нуждался в бессмысленной бойне, ему нужна была скорость.
Несколько деревушек, встретившиеся им на пути к столице, были пусты. Совсем пусты, жители, видимо, спасались в Руте. В одном из брошенных домов им попался полосатый, взъерошенный кот; животное зашипело, глядя на них злющими зелеными глазами. Саадан бросил ему корку, кот понюхал хлеб и демонстративно отвернулся.
Донимала жара. В принципе, Саадан легко мог вызвать дождь, освеживший бы и людей, и лошадей, напоивший бы землю. Но он не стал этого делать, полагая, что ни к чему зря расточать силы. В конце концов, противник, укрытый за стенами столицы, страдал от жары ничуть не меньше. А значит, так же мог обрадоваться дождю. Имея дело с магом, приблизительно равным по силе, следовало учитывать каждую мелочь.
И никаких тебе приступов раскаяния. Никакого «ах, что же я делаю, ведь это мой друг!» и прочих глупостей. Спокойный, размеренный шаг, шаг солдата, идущего воевать. Да, идти – ехать верхом! – в голове армии, по правую руку от Реута, почти рядом со знаменосцем вовсе не то же самое, что идти пешком, задыхаясь, глотая пыль, поднятую сотнями ног идущих впереди. И не надо думать о том, где добыть хлеба – тебя накормят, ты будешь ужинать в своей палатке, отдельной, где только ты и тишина. И не нужно каждую секунду остерегаться окрика или приказа. Нет, маги в регулярных войсках всегда находились на особом положении; даже тогда, десять лет назад, они не подчинялись полковым командирам, образовав отдельное подразделение, но все-таки, все-таки… Теперь он – один. Считай, что главный. Князь Реут держался с ним подчеркнуто уважительно, надо ли говорить обо всех прочих?
Вокруг плыли степи, клонился под ветром ковыль. Правда, чем дальше от Руты на юг, тем ниже становилась трава, тем больше проступали пески. Земля эта казалась спокойной и мирной, забывшей, что такое беда – всюду чувствовались руки умелого хозяина. Тирайн, подумал Саадан, это все Тирайн. Присутствие мага было незримо, но он-то чувствовал. И если бы не дым пожарищ – два маленьких городища, не пожелавших подчиниться и встретивших их с вилами и косами, Реут выжег почти дотла, так, для острастки, - могло бы показаться, что войны здесь не было уже много, много лет. Ну, двадцать как минимум, хотя Саадан знал, что это неправда. «Быстро же князь навел здесь порядок», - думал он иногда с легким удовлетворением, даже с какой-то гордостью: знай, мол, наших.
Войско встало лагерем в двух полетах стрелы от крепостных стен. На южном берегу Ренны, за стенами, никто не жил – так повелось исстари. Селились за рекой, на севере; там – Инатта, сосед, который никогда не нападет, а то и вовсе в обиду не даст, там – безопасно. Южные области то и дело разоряли кочевники. Правда, за десять лет, проведенных под рукой князя Тирайна, жители успели уже вздохнуть с облегчением, но строиться на этом берегу все еще опасались – мало ли что.
И теперь все живое, казалось, вымерло в этой части страны – даже птицы и звери. Напряженную тишину, подступавшую к городу с юга, нарушали только звон доспехов и оружия, удары заступов о землю, ржание лошадей противника, ругань и смех людей. Лагерь растянулся полукольцом, огибая крепостные стены с юга, от одной излучины реки до другой. Каждая сотня встала отдельно, на расстоянии полусотни шагов друг от друга; шатер князя поставили в центре, в окружении личной гвардии повелителя. И везде – строгий порядок, ничего лишнего, ни соринки, ни пылинки ненужной. Две сотни конницы, вставшие по краям, прикрывали с флангов. Пусть лагерь и временный, пусть палатки ставили налегке, но частоколом его обнесли, выставили охрану, и рогатки вскинули к небу острые зубья вдоль всей линии становища. Не столько для спокойствия своего, сколько для устрашения противника – пусть даже не пробуют сунуться. Но князь Тирайн не предпринял вылазки – видимо, понимал, что бесполезно.
Саадану возвели шатер одному из первых, едва ли не раньше Реута. Маг выгнал слугу, стянул сапоги и вытянулся на кровати, закинув руки за голову. Солнечные зайчики плясали по стенам, чуть колыхавшимся от ветра. Еще раз продумать все, просчитать. Их будет двое – Тирайн и Тала. Он – один. Плавали перед глазами цветные пятна, странное спокойствие окутывало тело. Он даже не волновался. Все будет так, как должно быть.
День на обустройство лагеря, последние приготовления, отдых, вечером – Совет, утром – наступление.
Реут не надеялся, что князь Тирайн выведет войско за ворота. Не тот случай, не тот баланс сил, Тирайн не настолько глуп. Сухая земля источала потоки жара, парило. Что ж, перевес в силах столь значителен, что никто не сомневался – город будет взят.
Ближе к вечеру, незадолго до Совета, на небе стали сгущаться тучи. Черные, тяжелые, грозовые. Реут вопросительно посмотрел на Саадана, но тот покачал головой: не его работа. Подумав, Саадан решил не трогать их. Пусть лучше гроза прольется ночью, чем утром им на головы. Воевать под дождем как-то не хочется; уж лучше по грязи. В том, что гроза таки будет, маг не сомневался. А отводить ее не хотел – судя по силе ветра и тяжести туч, это не мелкий дождичек, сил может потребоваться много, а тратить их перед боем неразумно. Не спорь со Стихиями по пустякам.
На Совете Саадан почти не вслушивался в то, что говорили военачальники Реута. Между ним и князем все уже было решено и обговорено; он, собственно, мог бы вообще не приходить, но – положение обязывает.
В просторном шатре князя собралось семь человек. Сидели, поджав ноги, на коврах, устилавших пол; прятали глаза, не смея взглянуть на повелителя; прихлебывали из больших чашек напиток, отдававший горечью трав и, казалось Саадану, запахом солнца. Саадана всегда смешил этот обычай сидеть прямо на полу, пусть даже на вышитых подушках или ярких покрывалах, поджимая ступни и выпрямившись. Очень неудобно, спина болит и ноги затекают. Все смуглые, невысокие, одинаково черноволосые, с хищными, крючковатыми носами – все соплеменники Реута, князь не доверял важные посты иноземцам, пусть их сколь угодно много в его войске. Среди них выделялся только сотник легкой конницы Арс – ростом и более светлым оттенком кожи, да маг Воздуха казался уж вовсе залетной птицей – высокий, светловолосый и светлоглазый, он часто ловил на себе не только уважительные, но и неприязненные, а порой откровенно враждебные взгляды. Военачальники Реута, все в богато вышитых кафтанах, в мягких сапогах, с оружием узорной чеканки. Жесткие, смуглые, обветренные лица, прокуренные черные усы, черные волосы блестят от жира, которым степняки щедро мажут свои прически. Командир лучников Йорха – почти черный от загара, с всегда настороженно прищуренным взглядом антрацитовых глаз. Его воины бьют без промаха даже под дождем, быстро меняя тетивы на запасные, и могут выстрелить в женщину и ребенка – если будет на то приказ. Тарр, предводитель пехоты – угрюмый, уже немолодой, он выбился в сотники из простых солдат, из дымной юрты, от грязного очага. Преданность повелителю и неумолимая жестокость вознесли его вверх, и он не собирался уступать свое место – зубами впился бы в горло, посягни кто на его титул и место в кругу Совета, напротив самого Реута. Арс, сотник легкой конницы, кривоногий, как все, с рождения сидящие в седле, сын знатного и богатого военачальника, служившего еще отцу Реута. Этот за своим князем – в огонь и в воду. Кулс, совсем мальчишка, вознесенный в сотники за безудержную храбрость и умение повиноваться беспрекословно, выполнять даже невыполнимые приказы. Гикнет молодецки, тряхнет шапкой на жестких черных волосах, усмехнется – и нет его, только пыль курится из-под сапог. Он шел по жизни весело и легко, и казалось: убьют – он и Смерти засмеется в лицо и хлопнет почтенную даму по плечу. Лер, седоусый и молчаливый – этот с князем издавна, еще с тех пор, как безусым мальчишкой повиновался Реут отцу; он говорил мало, но его слова почти никогда не были оспорены.

[Нион]

Солнце садилось, закатные лучи чертили по стенам шатра. Лагерь снаружи гудел от голосов, в шатре было тихо. Никто не смел начинать речь без позволения князя.
- Говорите, - сказал, наконец, Реут, хмурясь.
Некоторое время в шатре еще стояла тишина, нарушаемая покряхтыванием Тарра – уже немолодой, он не мог долго сидеть, ныла спина. Наконец, откашлялся Арс; дернув головой по обыкновению, сказал:
- Милостью повелителя, мы бы хотели прежде услышать, что скажет нам господин маг.
Семь голов дружно повернулись в сторону Саадана, семь пар глаз уставились на него.
Маг помедлил.
- Предположительно в городе имеются два мага, - сказал он наконец. – Маг Земли и маг Огня. Я блокирую их.
Тарр громко крякнул.
- Ворота города и стены укреплены защитными заклятиями. Заклятия сложные, поэтому вам вряд ли удастся пробить стены осадными орудиями, а я не смогу отвлекаться на всю их протяженность. Однако ослабить ворота мне будет под силу. И наш таран тоже будет усилен чарами, так что, думаю, вы справитесь. Маги не смогут помешать вам, их буду держать я, так что все, что вам нужно – действовать, как обычно.
Реут кивнул, соглашаясь, залпом выпил свою чашу. Мальчишка-слуга бесшумно возник за правым плечом князя и наполнил чашу вновь.
Некоторое время в шатре снова было тихо. Жужжала, билась о стенки невесть откуда взявшаяся муха. Пахло травами и потом от немытых тел. Мельком Саадан подумал почему-то, как же хорошо, что совсем скоро пути его и князя разойдутся. «Бедные их женщины, - пожалел он, - всю жизнь жить с таким запахом. А впрочем, они, наверное, и сами пахнут не лучше».
- С разрешения повелителя, - сказал Тарр, - вернулись разведчики. Река подходит к самому городу, значит, долгая осада невыгодна. Нам не удастся уморить их от жажды.
- У них есть вторые ворота у реки, - хмуро сказал один из сотников, Саадан не смог вспомнить, кто это. – Ворота у реки – это плохо.
- Выманить их в поле, - азартно предложил Кулс.
- Князь не дурак, - хмуро возразил Арс, - он не выйдет, зачем ему.
Все взгляды обратились на Саадана.
- Не выйдет, - спокойно сказал Саадан. – Но это моя забота.
- Вести бой будет наверняка не сам маг. Есть же у него воевода или кто там…
- Лоскутный князь, - насмешливо проговорил Кулс, - зачем ему воевода, у него, поди, в войске два солдата на трех генералов.
- Молчать, - медленно и тяжело проговорил Саадан.
Все на мгновение умолкли – точно по команде. Реут улыбнулся – то ли насмешливо, то ли одобрительно.
- Придержите языки, - посоветовал он. – Кулс, ты и твои люди берете на себя вторые ворота. Чтобы ни одна мышь не проскочила. Сегодня отправь разведчиков за реку, проверь укрепления. Упустите кого, а особенно князя – повешу десяток из сотни.
- Слушаю, повелитель, - наклонил голову Кулс.
- Йорхен, лучники готовы?
- Да, повелитель.
- Хорошо. Вы будете впереди. Тарр, на тебе главные ворота и мост. Надеюсь, господин Холейн, ваши заклинания не подведут. Лер, ты и твои ребята должны рассредоточить часть сил по стенам. Следите за подкопами, за боковыми выходами. Дальше. Часть лучников остается в засаде – на случай вылазки противника. Ведет их… ну, сам разберешься, кто, Йорхен.
Он внимательно посмотрел на всех присутствующих по очереди.
- Еще раз говорю – всем: князя и княгиню брать живыми. По возможности целыми и невредимыми. Живыми, - повторил он с нажимом. – Тому, кто их убьет, лично голову с плеч. Это понятно?
- Да, повелитель, - нестройный хор голосов.
- Хорошо. Тем, кто будет обыскивать замок: все украшения, безделушки, даже самые необычные, должны быть принесены мне или господину Холейну. Все, что найдете! Особенно кулоны, подвески, ну и прочую дребедень… ну там кольца. Утаит кто – повесить.
Реут еще раз обвел всех взглядом. Головы остальных были опущены – никто не осмелился встретиться глазами с повелителем.

Вечером, едва сгустились сумерки, хлынул дождь. Саадан ушел в степь, долго бродил там, поглядывая в небо. Стихия дружелюбно улыбалась, ласково щекотала ладонь. Он мог бы остановить дождь. Он мог бы вызвать сейчас снег – посреди лета. Он мог напустить на город суховей. Саадан промок до нитки и улыбался, смахивая с лица мокрые пряди волос.
Он почти не думал о князе как о друге, пусть и бывшем. Та встреча полтора года назад, когда Тирайн отказался от его предложения, убила в нем образ прежнего Тира, стоявшего рядом с ним у Последних Холмов. Теперь это был чужой, совершенно посторонний человек, на которого не было ни обиды, ни злости, к которому не чувствовалось ненависти или презрения – ничего. Он думал о князе Тирайне как о противнике. Достойном противнике. Заслуживающем уважения и полной отдачи сил. Противнике, которого нужно было перехитрить, перебороть, переиграть… не больше. Только так.
Княгиня Таэлла – Тала – тоже оставалась лишь абстрактным образом. Женой противника. Все. В конце концов, они все равно не увидятся – не полный же идиот князь, он наверняка отправил и ее, и сына на север, в Инатту. Уцелеет. Потом Саадан подумал, что та Тала, которую он помнил, вряд ли захочет уехать. Она останется и встанет в битве рядом с мужем. И усмехнулся – да, ему будет непросто, Тала – боевой маг и будет биться до последнего. Ему придется сражаться сразу с двумя, но это все равно…
И уж меньше всего он ожидал такой вот встречи – лицом к лицу. А ведь мог бы ожидать – помня отчаянную девочку, прежнего друга…