Понравившиеся стихи разных авторов - 2

[Анастасия М]

Она сидела у окна,
А он вошел в ее вагон.
- Женат, - подумала она,
- Лет тридцать пять, - подумал он.
А за окном цвела весна,
День был прекрасен, словно сон.
- Красив, - подумала она.
- Как хороша! - подумал он.
Но проза жизни такова,
Он встал и вышел на перрон...
- Как жаль! – подумала она.
- Как жаль! – успел подумать он.
А дома, взяв бокал вина,
Включив любимый «Вальс-Бостон»
- Одна... – подумала она.
- Один... – подумал он.

Алквиад

[Злата]

Прозектор
Брызгая пеною в злобе бессильной,
Бесится Запада жадная рать.
Я не готов умирать за Россию,
Я вообще не готов умирать.

Флаг бело-красно-лазоревый (синий).
Мы на словах непомерно сильны.
Я не готов умирать за Россию –
Нету на карте подобной страны.

Где же ты, край у родимого края?
Море? Урал? Забайкалье? Чечня?..
Где моя Родина, больше не знаю.
Может, и Родины нет у меня…

Что же тогда: балалайка? матрешки?
Водка? березки? медведи? Сибирь?
Мы разменяли страну понемножку,
Как экзотичный большой сувенир.

На бронированном, на лимузине
Мчат проблесковые чьи-то огни.
Я не готов умирать за Россию,
Если Россия сегодня – они.

Сытые рожи, заплывшие лица…
Это сограждане, братья, семья…
Я на замок запираю границу:
Родина – все-таки, чуточку, Я.

Тянутся к небу ладошки озимых,
Небо ласкает живот о траву…
Я не готов умирать за Россию,
Лучше уж я за неё поживу.

[Анастасия М]

Я вымолю тебя. Ты слышишь? Вымолю…
Вслепую… Без оглядки… Наугад…
У тех ворон, что всю жилетку вымоют,
а за глаза паскудят и пошлят.

Я вымолю тебя своими песнями,
пускай они порой - как волчий плач,
у этих сучьих лап твоей депрессии,
ролей, звонков, любовников и дач.

Я вымолю тебя у этой близости
от сплетен, распальцовок и обид,
мне не нужны цветы твоей невинности,
меня, так вышло, от цветов тошнит.

Я вымолю тебя охрипшим голосом.
На выдохе. Навзрыд. Любой ценой.
У самой неподкупной глупой гордости,
напомнив ей, что тоже не святой.

Я вымолю тебя. Неправдой. Правдою.
И посмеюсь над этим вороньём.
Пусть все твердят, что я так низко падаю,
лететь, я слышал, - веселей вдвоём.

Пусть все твердят, что ты не так устроена,
что похоть нос утрёт моей мольбе.
Я вымолю тебя… чего б ни стоило.
мне это нужно больше, чем тебе…

Павел Покровский

[viktory_0209]

У моих мужчин

У моих мужчин города из камня, голоса от Бога, часы в бегах.
Отчего так приторна и резка мне в регулярных приступах четверга
Долевая нежность к условно милым, а свобода совести начеку?
Если правда жизни приходит с миром, то добро пожаловать к очагу.

Предъяви права на неё [жар-птичьи], запасной небрежностью нарочит.
Просто опыт опыту идентичен, и вполне нормально, что он горчит.
Но горчит слегка и приятно вяжет, набирая петли на языке.
Потому что каждый предельно важен, хоть не можешь вспомнить: кому и кем.

Станцевав на лезвии перочинном, остротой прозрения дышит нерв.
Я боюсь запутаться не в мужчинах, я боюсь запутаться в тишине.
У моих мужчин сыновья и вдовы, ордена и плахи, атаки лет
На слова и нет ничего святого,
И меня, как не было, так и нет.

(с) Sterva

[Nejenka]

Восемь лет. Там, на улице, дышит сад.
И до детства - подать рукой:
Мама рядом. Мне в косу вплетает бант,
тонкий бант с золотой каймой,
Мама что-то поет, говорит "постой",
золотую ласкает прядь,
Я прошу поскорее - в окошках зной манит солнцем,
к реке, гулять...
Восемнадцать. Коса не по моде мне
режут ножницы до плеча.
Гладят руки мамины по спине,
а в глазах облака - печаль.

Двадцать восемь.
Беру на ладонь виток, светло русый пшеничный мед,
Дочка просит быстрее -
в окне ее бесконечное небо ждет....
Прижимаю к груди золотистый свет...
Вспоминается тонкий бант,
И для мамы цветов полевых букет
ровно детство тому назад....
Я шепчу точно так же, как мне она -
"тише,доченька, не спеши",
Только дышит на улице влажный сад
и зовет торопиться жить...

Оксана Кесслер

[Злата]

Андрей Белянин

Тяжело... До обид, до горечи,
Выговаривать твое имя...
В раскаленной бессонницей полночи
Перед звездами золотыми.
Не молясь и не проклиная...
Но железом налиты губы...
Как легко уходить, читая:
"Нелюбимый..." или "нелюбый..."
Как легко размыкать объятья
Рук, которые отпускают
На распутье или распятье
Обнаженного бездны края.
Где возвышенным междометьем
И принятием всякой боли
Я себе кажусь просто третьим,
Третьим лишним на этом поле.
Побреду в цветах по колено
Над разлуки дырой озонной,
Буду душу лечить от плена
Золотой чертой горизонта.
Распевая казачьи песни,
Распивая донские вина,
Веселее и интересней
Ощущать себя мокрой глиной.
Слепим сердце, чирикнем спичкой
Так художественно и безвредно -
Вот и новый готов кирпичик
Мавзолею твоей победы...

[*Zu*]

Иван Бунин
Ночь идет — и темнеет…

Ночь идет — и темнеет
Бледно-синий восток…
От одежд ее веет
По полям ветерок.

День был долог и зноен…
Ночь идет и поет
Колыбельную песню
И к покою зовет.

Грустен взор ее темный,
Одинок ее путь…
Спи-усни, мое сердце!
Отдохни… Позабудь.

1893

[George]

я когда-то умру, мы когда-то всегда умираем,
Как бы так угадать, чтоб не сам, чтобы в спину ножом.
Убиенных щадят, отпевают и балуют Раем,
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали, гляжу пред очами не райское что-то,
Неродящий пустырь и сплошное ничто, беспредел.
И среди ничего возвышались литые ворота,
И огромный этап, тысяч пять на коленях сидел.

Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом,
Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
Седовласый старик слишком долго возился с засовом
И кряхтел и ворчал, и не смог отворить, и ушел.

И измученный люд, не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва, нас встречают малиновым звоном!
Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.

Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?
Мне, чтоб были друзья, да жена чтобы пала на гроб,
Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых,
Это Петр Святой, Он апостол, а Я остолоп.
Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок,
Но сады сторожат, и убит я без промаха в лоб.

И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,
Кони просят овсу, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок,
Для тебя привезу, ты меня и из рая ждала...
(В.Высоцкий)

[Кatrinkiss]

Не встречайтесь с первою любовью,
Пусть она останется такой -
Острым счастьем, или острой болью,
Или песней, смолкшей за рекой.
Не тянитесь к прошлому, не стоит -
Все иным покажется сейчас...
Пусть хотя бы самое святое
Неизменным остается в нас.

(Ю.Друнина)

[*Zu*]

Ф.Тютчев "Она сидела на полу"

Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.

Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело...

О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..

Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени,—
И страшно грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.

<Не позднее апреля 1858>