Поздняя любовь

[Александр Сентябрь]

Как ни старался Бог...

Кто крест себе при жизни ставит,
В тех жизнь насильно не вдохнуть.
Скажи им: – С Богом. Пусть направит,
Перекрестив, на верный путь.

Как ни старался Бог – не спас
Продавших душу за три гривны
Душевный золотой запас
И ум на хитрость заменили.

Сумей, сметя душевный иней,
Глаза в глаза судьбу спросить…
Но подозрением ревнивым
Обидеть? Боже упаси!

Как ни старался Бог – не спас
Тех, кто на собственных поминках
Хрустальный блеск порочных глаз
Слезой промыли крокодильей.

Быть может, даже через силу
И сквозь сердечный разнобой
Пошли во след своим любимым
Последний вздох: – Господь с тобой…

Как ни старался Бог – не спас
Того, кто не желал спасенья,
Инерцию любовных ласк
Даруя мнимым утешеньем.

2010 год.

[Александр Сентябрь]

Крапива.

Ржой разъедаючи судьбьы –
Нахраписто, натощак,
Крапивы акульи зубы
Средь трав, ощеряясь, торчат.

В малиновом вдохновенье
Крапивные языки
От зависти позеленели
И желчью поистекли.

Как спело бы ни искрился
Росой забрызганный куст,
В обрящую руку впился
Змеиный удар-укус.

Как всласть да не материться –
Сам руку по локоть в пасть!
Жива ещё мастерица
Крапивную пряжу прясть.

Что молвит с тоской зелёной:
Земная я, вся в делах.
Пора, мол, стать приземлённей
И не витать в облаках.

По воле, не зная страху,
За ягодкой наливной
В крапивную влез рубаху,
Крыла сложив за спиной.

И, кажется, не летать мне –
Душой и телом огруз:
К земле гнёт крапивное семя,
На плечи взваливши груз.

Не вымазан рот малиной
В угоду сладких утех.
На коже ожог крапивный,
Как на сердце смертный грех.

Мне шею не класть на плаху,
Но как, пересиля боль
Крапивную снять рубаху,
Чтоб выросли крылья вновь?

С малинкою под сурдинку
Колючий сорвать холстец.
Душой от слёз крокодильих
Свободным быть наконец.

Нырнув – словно в прорубь – телом,
Дерюгу рвану плечом.
Всё сжалось внутри – омертвело,
Но жизнь снова бьёт ключом!

2011

[Александр Сентябрь]

Дорога к храму. (взгляд из Дали)

Не донести покаянье в храм божий –
Здесь не всесильны ни клеть и ни плеть.
Пылкость молитвы уже не поможет
Лютое сердце свечой обогреть.

Подлость возложит корону из терний…
Царствие божье отдав за коня,
Ножкой короткою ложь ловит стремя,
В тщетной попытке сбежать от себя.

Утка под клюквою небыль выводит,
Зёрна добра высевая со зла.
Маслице кот растирает по морде,
Дёгтя ведро надоив от козла.

Всё проворонит собака на сене,
Жар губ иссушит Великим постом.
Даренный с умыслом крестик нательный
Ляжет на плечи распятья крестом.

И собираются Осенью в стаю
Низменность духа, убогость страстей.
И становую хребтину ломает –
Как о колено – язык без костей.

Пуганой птичке стал стуком и шорох,
И тесноват станет собственный дом.
Мал да удал, но душой кукушонок,
Выкинет веру вертлявым хвостом.

Под отголоски фальшивых мелодий,
В тусклых фантазиях от фонаря
Ненависть подлостью душу изводит
Глупость с отчаяния сотворя.

В страхе божатся святыми мощами –
Уши пылают и голос дрожит.
Ложь во спасение не очищает –
Грязь не смывают потоками лжи.

Сглазу боясь, с постоянным занудством
В вашу мечту будут целиться влёт.
Если сам хочешь в любви обмануться –
Как по желанью мошенник придёт.

Путает след и плутает в разброде
Хитрость ума в голове без царя.
Ненависть злобою душу изводит,
Новую глупость невольно творя.

В осень следы заметая косою,
Корни пустило во рту помело.
И затрепещет стыдливо листвою
В сердце забитый осиновый кол.

Чту я старинную заповедь строго –
С лика встречать, провожать по уму.
Через порог Вам ни руку, ни ноги
По старой памяти не протяну.

Фальшью лукавости голос угодлив
Ради подачек от барских столов,
Но у виска все расчёты подводит
Выстрел дуплетом из пары стволов.

2010 год.

[Александр Сентябрь]

По двойному счёту.

Когда из рук надежды выбит щит,
И выцветают сумерками зори,
Предчувствием разлуки грудь щемит,
Но страх потерь парализует волю.

Кто чуждое берёт себе в пример,
Тот никогда уже не станет прежним…
Пока теплится искорка надежды,
Цепляемся за призраки химер.

С уклоном влево выбранный транзит
С наигранной шекспировскою страстью
Нам раздвоеньем личности грозит
От языков, раздвоенных на части.

Где совесть почиет в покойном сне,
Там даже время душу не излечит.
Когда подранку ставят в руки свечку,
То часто ошибаются вдвойне.

Тепло б хранить и от беды беречь,
И быть друг другу истинной подмогой,
Но коль о деньгах вдруг заходит речь,
Пора чертою подводить итоги.

И время сердце выстудит в гранит,
И сладость губ ложь горечью иссушит –
Слова любви не дуют Богу в уши,
Когда в душе божественное спит.

Кто целое на части раскромсал,
Не ведал, что муть выпадет в осадок.
И ненависть сквозь лёд кривых зеркал
Достоинство низводит в недостаток.

Так сколько ж раз до ста считать овец?
Какой шкалой в душе измерить стужу,
Чтоб ненависть не вырвалась наружу
Из чёрных дыр изъеденных сердец?

2010 год.

[Александр Сентябрь]

Вглядываясь издали в Дали.

Снежной крупой заправляют метели
В ступе толчёнку и взгляд из стекла.
Тля перелётная не на метле ли
Откочевала в иные места.

Клюквой развесистой поле засеяв,
Высидит утка алтын из рубля.
И воспарить в небо лебедью белой
Пыжится выводок гадких утят.

Около Моцарта бродят Сальери,
И для поэта готов уж барьер.
Роет другому подлиза карьеры,
Ради карьеры пустившись в карьер.

Ходят враньё с недомолвками стаей,
Взяв под сомнение святость мощей.
И становую хребтину ломает,
Как о колено! – язык без костей.

Прячет хула за душою каменья,
Путой напраслин стреножив коня,
Подлость возложит корону из терний,
В собственной дури другого виня.

Где в тили-тесто замешана шалость,
Там заведутся постельные вши.
Ушки покладисто так украшают
Длинные пряди домашней лапши.

Вихрь перемен гнёт застывшее время,
Мельнице крутит мозги вертопрах.
Цели достигнет крапивное семя,
Крылья запрятав под колкость рубах.

2010 год.

[Александр Сентябрь]

Без названия...

По круче скользя,
Вспомнишь кузькину мать –
И плакать нельзя,
И слезу не унять…

И,чтобы согреться,
Застыла беда
У самого сердца
Кристалликом льда.

Поймёшь ты тогда,
Что живут, не любя,
Кто душу продал
И кто предал себя.

Кто разум холодный
Пригрел неспроста
Змеёй подколодной
У чувства костра.

2009 г.

[Александр Сентябрь]

Баобаб.

На развилке Млечного пути
Жил-был Принц – ни бедно, ни богато.
Мир свой обихаживал, холил
И не знал, что был он мелковатым.

В ус не дул и радовался шкет,
Что была мала его планета,
Что, переставляя табурет,
Можно сотни раз встречать рассветы.

Дивной розой украшала жизнь.
Чем не рай земной? – блаженствуй, кабы…
Вдруг – напасть: откуда ни возьмись,
Как осот, полезли баобабы.

В сто обхватов ствол!.. Как ни смотри:
Толстокожьем застилает свет и
Исподволь корнями изнутри
В силах разорвать твою планету.

С дури – что есть мочи, что есть сил,
Он поползновением грядущим,
Ветви сучковато распустив,
Розы куст в объятиях удушит.

Ожидал мальца большой сюрприз:
Он мотыгу хвать, да всё без толку –
Записавшись загодя в Гринпис,
Роза воспротивилась прополке…

Относился принц к ней, как к божку,
Но высокомерие стервозно –
Что планета ей не по горшку,
Упрекать мальчонку стала роза.

Лепестки губ в бантик собрала,
Лик бутона в сторону воротит.
Сквозь губу процежена хула,
Как укус шипами подноготный.

Ширма есть цветку от сквозняков
И намордник для барашка тоже.
Роза ж прячет острия клинков
В окруженьи баобабов в ножны.

Вылез вновь назойливый пострел,
С розой тоже никакого сладу.
В суть копал, покуда не прозрел –
Розу так и тянет к баобабу.

Бают: на миру и смерть красна…
Чтоб глаза не выела угроза,
По миру пустился наш пацан
И познал, что есть другие розы.

На попутках покорял он высь,
Уходя от сплетен и наветов.
Всё бы ничего… Терзала мысль:
Как там без него его планета?

Можно вознестись под небеса
В шалаше из веточек и стружек
И дворцы построить из песка,
Если ты кому-то очень нужен.

Только ввёл зелёный змий в искус,
И конец истории курьёзен:
С вожделенным ужасом укус
Принца возвратил в колючки розы.

Сгинули навеки времена
Родом из подкоркового детства.
На душе оставив семена
Из сомнений в искренности сердца.

Но винить другого не спеши,
Если вдруг на собственной планете
Баобабы, розы или вши
Завелись, то ты за всё в ответе.

Бди и очень зорко в корень зри,
Выполи грядущие преграды.
Правду предвещал Экзюпери:
Люди, берегитесь баобабов.

2012 г.

[Александр Сентябрь]

Пустые разговоры с Богом.

Гол Король, как сокол. Лёг на Даму Валет...
Объясни, Бог, расклад на картишках:
По прошествие лет стал пустым человек?
Иль нарочно назначен пустышкой?

Мир разбит в пух и прах
И двояк в зеркалах.
Где ж надежда моя и опора?
То ли темень в глазах,
То ли застит их страх,
То ли кто-то воздел на них шоры?

Милым был человек, да вдруг стал подлецом...
Боже правый, скажи-ка на милость:
Потерял он навек истинное лицо
Или сущность его проявилась?

В зеркалах тусклый свет –
Отражения нет,
Как у силы нечистой на тризне.
Под горячечный бред
Лишь мелькнул силуэт
Из прошедшей придуманной жизни.

Сторожит дверь засов. Изнутри слышен стон –
В пустоте голос эха не пуган.
Хлебосольный гол стол, да и нет образов,
Где был раньше в избе красный угол.

Я колки подтяну,
Я настрою струну –
Но у пести фальцетик гнусавый.
Я ль в хмелю утонул?
Или Бог мой уснул,
И ему тоже снятся кошмары?

Боже мой, подскажи – я никак не пойму:
Мудренее что – утро иль вечер?
В ослеплении тьмы как чужую вину
Добровольно накинул на плечи?

Распальцовкой в волну
Кочевряжит струну
Чуть бренчит перебором гитара.
Волком ль выть на луну?
В алкоголе ль тонуть?
Как неправ ты сейчас, Боже правый...

Тяжек камень забот в лабиринте невзгод...
Помоги-ка, Господь, сделай милость:
Бог открыл было рот, только гонор не тот,
И потеряно ликом смутился.

На последнем пути
Веры твердь укрепи,
Замени-ка терновник на розы!
Крест мой в гору снеси
И меня воскреси!
Вздрогнул Бог и... почил тут же в бозе.

В зазеркалье маня, обожжёт полынья –
Словно в жидкий огонь окунулся.
Чудо не сотворя, Ты покинул меня,
Или я от Тебя отвернулся?

Стёкол бой под струной
Резонансной волной.
Но в прозренье душа не слепая:
Нет гроша за душой,
Только разум со мной...
То мой Бог. На него уповаю.

2009 год.

[Александр Сентябрь]

Скажет же кто...

Ошибки преумножа во сто крат,
Оглянешься и понимаешь – поздно…
Кто убеждён, что нет пути назад,
Кто верует: не всё в руках господних.

Меж пальцев истечёт забвенья пылью
С теченьем времени любви зарок.
С досадой глас: – Глаза твои где были?
Взовёт кто с умиленьем: – Видит Бог…

В экстазе помянув чертей, бабтист
Укрепит богохульством веры силу,
А злой колдун, и ярый сатанист
Чуть что – взывают: – Господи, помилуй!

Безбрачия венец не станет вашим –
Земной юдоли страсти утоли!
Кто умоляет: – Да минует чаша.
Кто взмолится: – Господь, нее обдели!!!

И если кто-то укорит слегка:
– Нет на тебе креста! – тебе ж не страшно.
Но скажет кто: – Нет на тебе греха, –
Держись от тех, как от греха, подальше.

Когда взалкает воли дух мятущий,
Но шансов нет дошлёпать до седин,
Смирится кто: – Прими, Господь, мя душу.
Кто вызов бросит: – Бог мой, погоди...

Иудины плоды с ветвей осин
Свисают вниз с последним поцелуем.
Кто крестится: – О, Боже, пронеси.
Кто с ликованьем кликнет: – Аллилуйя.

И сколько б ни чесал загривок сивый –
На каждый чёт найдётся свой нечёт.
Кто воздаёт: – О, Господи, спасибо!
Кто сетует: – О, Боже мой, за что?
2013 год.

[Александр Сентябрь]

Разговор с Богом.

Ни с пьяну, ни со зла, ни с горяча
Не пыжусь я, чтоб быть извечно правым.
Нам ни к чему услуги толмача –
С Тобою, Бог, я говорю, как с равным.

Да будет свет! – летит благая весть,
Но где концы в воде – то не известно.
С огнём днём падших ангелов не счёсть –
Их тьма лежит на пажитях небесных.

Да будет твердь – опорой служит Он,
А кто не ладит с притяженья силой,
Оторван от земли… один – крестом,
Другой же – приснопамятной осиной.

Провидцы нишу заняли волхвов –
Кишкою тонкой сытно жить взалкали.
Так в стае благороднейших волков
Из подхалимов вырастут шакалы.

На страждущих прольётся свет очей.
Но как понять: где мудр ты, где спесив ты?
На пряжках «С нами Бог» у палачей
Готическим начертано курсивом.

Биенье сердца обратив в покой,
Укоренилась тьма в душе глубоко.
Прозрения куриной слепотой
Страдает и всевидящее око.

Грядёт взаимовыгодный размен –
Свобода против райского угодья.
Познанья плод даст искуситель-змей,
Где разум Бог не дал своим подобьям.

Гроша нет за душой? – сулит злой рок
Кому Голгофу, а кому Освенцим.
И каждый новоявленный пророк
С собою носит пачку индульгенций.

На этом свете судного ждут дня,
Распластаны у ног Твоих, что слизни.
– С пришельцами мы, – голосят, – родня,
А тот, кто Бог, – иная форма жизни!

Не думал я, что можно подло мстить
За грех чужой безвинно виноватым.
И Ты меня не смог остановить
Рукой Своей, воссозданной из ваты.

Как славно в уши шепчет Сатана,
И как цветаста в словоблудье секта.
У правды же свои полутона
И чёрно-белый фон и шрифт подтекста.

Когда с похмелья чарка не спасла,
Тотчас пеняет голова на ноги.
Так подскажи: искать где корень зла –
Не в этих ли заоблачных чертогах?

В ночь Рождества свечной фитиль зажгу,
Но пригляжусь и… о, какая жалость:
Пред зеркалами я как перст сижу
И ни в одном из них не отражаюсь.

2009 год.