Золотая заплатка на сером старинном сукне…
Не наскучило нам небеса прожигать куполами!
В звездном погребе сыро. Там плесень, а истины нет,
Значит, зря Монферран шел с косою на питерский камень.
Значит рано еще на Земле предаваться любви,
Если тенью темнеет на острове крепость Трезини.
От фасадов дворцов на тюрьму открывается вид,
А из Летнего сада немыслимо высмотреть Зимний.
На Васильевском сфинксы застыли от ветра с Невы,
Африканского зноя их жжет ледяным антиподом.
Им, сходящим с ума от молчания, хочется взвыть,
Выпуская хотя бы свой бешеный крик на свободу.
Будут люди рождаться, взрослеть, иногда умирать.
Удивляясь тому, что не множится мудрость с годами.
Но вколочены в жизнь мы неистовой страстью Петра,
Чтобы жадно губами ловить золоченое пламя…
__________________ Чтоб вновь зажечь угасшую звезду,
К тебе вошла в распахнутые двери!
Не торопись мне возражать… Не верю!
Я у тебя… на счастье иль беду…
Если б, как прежде, я был горделив,
Я бы оставил тебя навсегда;
Все, с чем расстаться нельзя ни за что,
Все, с чем возиться не стоит труда,-
Надвое царство мое разделив.
Я бы сказал:
- Ты уносишь с собой
Сто обещаний, сто праздников, сто
Слов. Это можешь с собой унести.
Мне остается холодный рассвет,
Сто запоздалых трамваев и сто
Капель дождя на трамвайном пути,
Сто переулков, сто улиц и сто
Капель дождя, побежавших вослед.
__________________ Всё могло быть и лучше, но могло быть и хуже. Следовательно, всё хорошо!
Это конечно стихотворение не о любви, но... я не могу не поделиться! Мне оно очень-очень нравится!
ЗИНКА
1
Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
- Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня - лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет...
Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: "Выступать вперед!"
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
2
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы.-
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав...
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
3
- Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
Мужчину создать тяжело и почти невозможно.
Попробуй стихии, тайфуны - в одно все собрать,
Водой и огнем задубить, обтесать осторожно
И с медом гречичным, с сандалом все это смешать.
Создай его, просто попробуй, он нежный - не бойся.
Лишь с виду на камень похож или северный лед,
Но только рукой осторожно к нему ты притронься,
И сам не обидит он ту, что увидит, поймет...
Мужчину создай с бесконечною властью и силой -
Бесстрашен, безумен, свиреп и коварно жесток,
И только с тобой чтобы был он спокойным и милым.
Собою тебя заслонить чтоб хотел он и мог.
Мужчину создай, чтобы больше не быть одинокой,
Чтоб глупые страхи в ночи он умел отгонять,
Чтоб слезы твои исчезали в ладонях широких,
Чтоб было кому всю себя безраздельно отдать.
Попробуй, создай - оживет непонятная сила...
Нам кто-то когда-то соврал и фальшиво донес
Как-будто в замесе мужчины вода, дух и глина,
А в нем ведь так многое соткано из женских слез.
Дана Бочкарева