Поздняя любовь

[Александр Сентябрь]

Ты уходила блёклой тенью
И за собой сжигала мост –
С подругой встретить день рожденья…
Знать, Новый год – коту под хвост

Да не сошлось… Часы натужно
Пробили время вразнобой,
Собравши на семейный ужин
Традиционною гурьбой.

Наивно, но с прицелом дальним
Читают дети зодиак,
Шутлив прогнозом мир астральный:
Что год козы даст для собак.

Невразумителен подстрочник
С двойным подтекстом между строк,
Но предсказание так точно,
Что дети прячут гороскоп.

Ни зги не видно в чистом поле,
И мягко стелет пух зима.
Но как томительно застолье,
Где за столом царит вина.

Где не пылают щёчки зорькой,
Где тусклый взгляд без огонька,
Где на душе настолько горько,
Что даже водка не горька.

Листку недолог срок пылиться…
И сразу бросилось в глаза:
«Оставив в луже след копытца,
Взбрыкнёт блудливая коза…»

Во здравье тост. Бокал наполнен.
И как бы доля ни тяжка,
Я мёртвой той водицы вдоволь
Всё ж отхлебнул из бочажка.

* * *

И в безвременье есть причина
Стакан, не чокаясь, вливать –
Очередную годовщину
Не вспоминать, а поминать.

Я не пылаю жаждой мщенья –
Ушла в небытие печаль,
Чтоб горьким смехом сожаленья
Тех годовщин не отмечать.

[Александр Сентябрь]

Где закат о звёзды точит когти,
Расползлось зловещее пятно:
Будто кто добавил ложку дёгтя
В русло, где меды и молоко.

Расплескалась звёздная пороша
Блеском рос на крыше под луной.
На коньке сидит в масть ночи кошка –
Компаньонка ведьм и колдунов.

Чёрных дыр развержены прорехи,
Копотью густой припорошив
Ту, что тенью мечется по стрехам,
Маясь белоснежностью души.

Не видны в миру кошачьи слёзы,
Только бьётся хвост, как помело,
Выметая напрочь бисер звёздный,
Словно чей-то мусор за порог.

Нрав хвостом выказывает хлёстко
Спинку изогнувшая краса,
Но слилась неразличимо шёрстка
С фоном, что хоть выколи глаза.

А глаза кошачьи прячут хитрость,
Сузив томно в щёлочки зрачки,
Лишь на миг искрой метеоритной
Вспыхивают зеленью в ночи.

Видно, соль есть в праздных разговорах…
Кошка ж – в пику воплям голытьбы –
Лапкою с усов смывает ворох
Соляных отметинок судьбы.

Нет её вины, что в мире сильных,
Россказням поверив сволоты,
В панике за личный холодильник
Не пригрели жирные коты.

И изо всех сил – не понарошку! –
Закрутившись телом в перевязь,
Язычком вылизывает кошка
Тьму напраслин и наветов грязь.

Сквозь просвет в метелистую стужу
Вновь сверкнёт полярная звезда.
Только чернота, что влезла в душу
Вылинять не сможет никогда.

За окошком вызвездилась стылость,
Мне же и покойно, и тепло –
На коленях кошка примостилась
Душу согревающим клубком.

Тёмных сил притихли катаклизмы
Под ладонью, что по шёрстке вдоль.
И сливались с линиями жизни
Вся надежда, вера и любовь.

Чёрной меткой ржавчины предвестья
Не пятнает кошка лик луны.
При своих остались интересах
Все ведуньи, ведьмы, колдуны.

[Александр Сентябрь]

Мне воспитанье улица дала…
Жизнь такова – отца почти не помню.
Зарубкой на носу в соплях и с кровью
Вбивала в память накрепко шпана:

Не лезь по-дури на рожон,
Не продавай друзей за злато,
Исподтишка не бей ножом
И не ругайся в спину матом.

Ни разу дед «леща» мне не давал…
Молчаньем, как стеной, отгородившись,
Давал понять: нотации излишни,
Но руку на меня не поднимал.

Бразды правленья ухватя,
Под гнётом не держи полмира.
И, уповая на себя,
Не создавай себе кумира.

Из-за неплотно пригнанных дверей
Слышны в тиши бормочущие звуки…
То сын читает на ночь сказку внуку,
Чтоб поутру был вечера мудрей.

От восхищённых глаз огня
Колено преклони со страстью.
Но низким прогибом червя
Не пресмыкайся перед властью.

[Александр Сентябрь]

Взгляд изДали.

Тягость вины гнёт минутную стрелку,
Воском стекает под спуд циферблат.
Тигр в поднебесье парит, словно беркут,
Взявши в прыжке миллионы преград.

С женским доверьем – и грешно, и свято –
Скрытую сущность раздев догола,
Павшая навзничь на облаке смятом,
Словно распятая дремлет Гала.

Вскользь – на глазок! – на убой иль на племя,
Нас выбирали зрачки из стекла.
С тех же зеркал, как тяжёлое бремя,
Струйкой меж пальцев душа истекла.

Время песком осыпалось из склянки –
Пепел на голову пал и зола.
И под прицелами пристальных взглядов,
Словно сражённая дремлет Гала.

Кружит над спящей шмелей поголовье,
Пулей жужжат, пробуждая от сна.
В лавку посудную ложь по-слоновьи
Шествует важно на хилых ногах.

Злые языци пропитаны ядом:
Разницы нет – что хула, что хвала.
Вне пересудов – ни клята, ни мята –
В снах безмятежных порхает Гала.

2011 год.

[Александр Сентябрь]

Мой десятый Б.

Когда грусть бродит где-то по-соседству
В потугах изогнуть земную ось,
Я в помыслах опять впадаю в детство,
Что накрепко со школою срослось.
И на душе наступит светлый праздник,
Лишь вспомню, как на выпускном тебе
В цвет фартука вплетал в косичку бантик
Мой классный шебутной десятый «Б».

Где пятеро Серёжек, столько ж Сашек,
Олежка, Мишка, Димка, двое Вов,
Три Тани, Валя, Люда и Наташка,
Галина, Нина, Ира, пара Оль,
Елена, даже Вера и Любовь.

Дежурные гранёные стаканы,
Что висли на сучках березняка,
Сменили на фужеры и бокалы
И пьём текилу вместо «фруктяка».
Но будь ты хоть любимец всенародный,
Хоть академик со своим КБ,
Но ты, дружок, как вечный второгодник,
Остался навсегда в десятом «Б».

Где пятеро Серёжек, столько ж Сашек,
Олежка, Мишка, Димка, двое Вов,
Три Тани, Валя, Люда и Наташка,
Галина, Нина, Ира, пара Оль,
Елена, даже Вера и Любовь.

Не катит жизнь под горку на салазках,
А учит в горку саночки таскать –
Самим, не уповая на подсказки,
Задачки с неизвестными решать.
Тем бесшабашным даже чёрт не страшен,
Кто от и до десятку отсидел:
От первого звонка для первоклашек
И до последнего в десятом «Б».

Где пятеро Серёжек, столько ж Сашек,
Олежка, Мишка, Димка, двое Вов,
Три Тани, Валя, Люда и Наташка,
Галина, Нина, Ира, пара Оль,
Елена, даже Вера и Любовь.

И кажутся девчата молодыми,
Под краской серебристый скрыв налёт,
И парни хорохорятся пред ними,
До ой да не могу втянув живот.
На талию легла округлость даты,
И ниже бас на пару децибел…
Сквозь лысины по-прежнему патлатый
Я узнаю былой десятый «Б».

Где пятеро Серёжек, столько ж Сашек,
Олежка, Мишка, Димка, двое Вов,
Три Тани, Валя, Люда и Наташка,
Галина, Нина, Ира, пара Оль,
Елена, даже Вера и Любовь.

Пусть на висках есть серебра излишек,
Ещё пуститься можем в перепляс!
Мы поспешили завести детишек,
Чтоб с внуками пойти вновь в первый класс.
И станет парта им большой планетой
Со стартовой площадкою в судьбе,
Пусть встретят и они свои рассветы
На выпускном… в одиннадцатом «Б».

Где пятеро Серёжек, столько ж Сашек,
Олежка, Мишка, Димка, двое Вов,
Три Тани, Валя, Люда и Наташка,
Галина, Нина, Ира, пара Оль,
Елена, даже Вера и Любовь.

февраль 2015 года.

[Александр Сентябрь]

Одноклассница.

На встрече одноклассников намедни
В глазах твоих увидел прежний свет,
Прости, что нёс я чепуху и бредни,
Но я тебя не видел сорок лет.

Когда-то над учебником корпели,
Познавши неизвестное сполна,
А ныне скромно на краю недели
Сидишь ты по ту сторону стола.

Витаешь где-то в думах отстранённо,
Я тоже встречей с детством оглушён:
Скрывая подзабытую влюблённость,
Как будто с головой в себя ушёл.

Припомним годы прошлые, давай-ка,
Как на диктанте скис я и притих,
И как чернильницу-непроливайку
По-братски поделила на двоих…

В головку не вбивал портфелем знанья,
Не изгибал в дурной насмешке бровь,
А трепетно держал на расстоянье
Свою наивно-первую любовь.

До той поры, пока туманной взвесью
Сереет мрак в рассветную золу,
Я о твоих губах так сонно грезил,
Что прозевал свой первый поцелуй.

Я на тебя рвал у ромашек перья,
Из бантиков твоих я дёргал нить…
О, как страшило детское поверье,
Что могут тили-тестом задразнить.

Тебя любя до умопомраченья,
Я чувство даже от себя скрывал.
Не распознала ты к себе влеченье –
Такой уж недотёпою была…

Упала успеваемость в процентах,
Зато росла любовь, вошедши в раж –
Как пагубно влияет на оценки
В умах скоропалительная блажь.

И притоптали чувственность в зачатке –
Я ж чушь молол, как тысяча Емель! –
И сослан за вертлявость на «камчатку»,
А, в сущности, за тридевять земель.

И сны в своей цветастости померкли,
И чувства колобродили вразброд:
Была ты через ряд по детской мерке,
По взрослой – первый в жизни был развод.

Скрипел под каблуком перрон дощатый,
Нас разбросав уже за сто морей.
Обидно, что в том возрасте девчата
Душой намного пацанов мудрей…

Но столько лет считал себя счастливым,
Да и тебе, наверное, везло.
Ни ты, ни я ещё не стали сивы,
А многих будто снегом занесло…

Я не намерен взять банальной кражей
Твой строго охраняемый секрет:
Всё ожидал, что о себе расскажешь,
И я бы всё поведал о себе.

Жаль, не с тобой вкус таинства причастья
Судьбой познать мне было суждено.
Но рад, что не с тобой рвал жизнь на части
И не делил её на «от и до».

Тебя считали парни недотрогой…
И будто бы оправдывая суть,
Ты дальней озабочена дорогой,
И я прикинул свой дальнейший путь.

Себя самим собою обделённым
Я чувствую в прощании с тобой –
Кто ж ведал, что застольная продлёнка
Стремительна, как скоротечный бой.

Отсвет зарниц стёр сумеречный ластик,
Что на сердце ресничек скрала тень…
Пригрезился мне фееричный праздник,
Он мимо прошмыгнул, как будний день.

Свой интерес к тебе узлом стреножен:
Двуличье «кабы» зная наизусть,
Твоё я счастье снов не потревожу
И собственным с тобой не поделюсь.

Не вторгнусь я в твоё биенье сердца
И спрячу взгляд за воротник пальто.
А речка… та – истоками из детства,
На удивленье не покрылась льдом.

февраль 2015 года

[Александр Сентябрь]

Время.

Душевный настрой переменчивый…
Под сердцем знобит опять.
Грустит временами женщина –
Уже ей не сорок пять.

Ещё хороша так женщина,
И глазоньки с огоньком.
А время находит трещину
И вытекает тайком.

Но детство вернётся к бабушке,
Как дискантом голося,
С ней время сыграет в ладушки
Лет, этак, под пятьдесят.

Плеснёт если опрометчиво
Ей в очи плакун-трава,
Не время обсыплет женщину
Пригоршней серебра.

Что плакаться да улещивать
И тосковать на заре,
Коль время застелет женщине
Постель на разрыв-траве.

А ходики с гирькой взвешенной
Так-таком мешают спать.
О чём-то мечтает женщина…
О чём? – только ей и знать.

Но сбудутся все сны вещие,
Когда две судьбы сошлись.
Сквозь время прошепчет женщина:
– Тебя я ждала всю жизнь.

Сорвалось с улыбкой застенчивой
Нечаянное словцо.
И время целует женщину
В доверчивое лицо.

Да гложет тоска сердечная:
С чего же она грустит?
Эх, платье… то – подвенечное…
Не сходится на груди.

март 2015 г.

[Александр Сентябрь]

Конец света.

Накаркает очередной провидец,
Что сгинет мир – ему спасенья нет!
Мы всякий раз, конец его предвидя,
На сон грядущий выключаем свет…

В мозги б кликушам вставить клок нейронов.
Но не один поверит ротозей
В пророчества белёсой той вороны
О световом коллапсе наших дней.

Год нынешний пометил бес печатью…
Я ж, клацнув электрический запал,
Благополучно, к своему несчастью,
Очередной миллениум проспал.

2012 г.

[Александр Сентябрь]

Транжира.

Ошибок и нелепостей не счесть...
Хотя рождён в батистовой рубашке,
Нагадана судьбы благая весть
Оборванными крыльями ромашки.

Не покраснею до волос корней -
Мой долг земной не столь расплатой страшен.
Наивно думал: станешь ты моей,
А мир, что подарю, тот будет нашим.

Верх башни из светлицы и палат
Просторен, как в предгории долина,
И преумножит эхо во сто крат,
Но в целое не слились половины.

Свою судьбу измерив на Весах,
Остались при своих - кто ж в том повинен?
В три горницы Эдем твой в небесах,
Но без меня твой мир ополовинен.

Есть за душою тысяча чертей,
А долг замной не столь расплатой страшен
Мечтал о том, что будешь ты моей,
А всё, чем поделюсь, то станет нашим.

И что теперь об этом толковать -
Не замесили вместе тили-тесто,
А без меня двуспальная кровать
Впустую занимает столько места...

2011 год.

[Александр Сентябрь]

Я никогда твои не видел слёзы...

К тебе не пристаёт молвы смола,
И тенью ложь не бродит по соседству.
Под грудью как ты утаить смогла
Такое удивительное сердце?
Я никогда не видел слёз наплыв
В глазах с весенним тёплым приворотом.
До ранней седины судьбой ты тёрта,
Виной не заливала чувств костры.

Как набожен и смел любовный пыл,
Пленяя любопытства озареньем.
Изыскан поцелуй и легкокрыл –
Наивен, словно в первый день творенья.
Улыбкой свет вокруг себя зажжёшь,
Но и мудра наитьем чутко-женским:
С чужих обид не гладишь против шерсти,
Долги других мне выставляя в счёт.

Соприкоснувшись с чем-то неземным,
Жар тела руки чувствуют под платьем.
И на висках истает взвесь зимы,
Когда раскрою для тебя объятья.
Я сам – когда Икар, когда Дедал,
Когда куръёзен, а когда серьёзен.
Но у тебя в глазах не видел слёзы –
А, может быть, сам повода не дал?..

2012 г.