Любимые стихи разных поэтов, поделитесь-2

[Палитра]

Я люблю всё усложнять,
Ты - пускаешь по течению.
Я готовить не умею,
Ты состряпал - объедение!
Я болтаю без умОлку,
Ты - загадочно молчишь.
У тебя играет джаз,
У меня - то хаус, то блюз, то ЧиЖ.
Я кручусь, верчусь, еложу,
Ты - заснёшь - и как убитый!
Я откину одеяло,
Ты - с ушами весь накрытый.
Я вся в музыку, в стихи...
Ты - в политику, в науку,
А рассказы о любви
На тебя наводят скуку.
Я люблю, конечно, фильмы,
Чтоб за дУшу крепко брали.
Ты - с крутыми мужиками -
Чтоб в галактиках летали.
У тебя на всё причины,
Вся вселенная в законах.
У меня - всё на порывах
И на скидочных купонах.
Ты молчишь о том, что в мыслях,
Говоришь всегда по делу.
Я сказала - вечно ляпну -
А подумать не успела.
Я и в ангелов, и в Бога,
В "неземную" помощь верю...
Ты - по сути лишь в себя,
Открываешь сам все двери.
Ты "любви" не доверяешь.
Я ошиблась лишь однажды.
Но у нас к друг другу ОЧЕНЬ...
А что именно - не важно.


(с)

[Вадила74]

Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
1923 Есенин

[doxolce]

По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.

Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.

А не то рвану по следу -
Кто меня вернет? -
И на валенках уеду
В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,
Там, где - боже мой! -
Будет мама молодая
И отец живой.

Геннадий Шпаликов

[Black-Baccara]

Александр Блок "Как тяжко мертвецу среди людей"

Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо, надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей...

Живые спят. Мертвец встает из гроба,
И в банк идет, и в суд идет, в сенат...
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующе скрипят.

Мертвец весь день труди́тся над докладом.
Присутствие кончается. И вот —
Нашептывает он, виляя задом,
Сенатору скабрезный анекдот...

Уж вечер. Мелкий дождь зашлепал грязью
Прохожих, и дома, и прочий вздор...
А мертвеца — к другому безобразью
Скрежещущий несет таксомотор.

В зал многолюдный и многоколонный
Спешит мертвец. На нем — изящный фрак.
Его дарят улыбкой благосклонной
Хозяйка — дура и супруг — дурак.

Он изнемог от дня чиновной скуки,
Но лязг костей музы́кой заглушон...
Он крепко жмет приятельские руки —
Живым, живым казаться должен он!

Лишь у колонны встретится очами
С подругою — она, как он, мертва.
За их условно-светскими речами
Ты слышишь настоящие слова:

«Усталый друг, мне странно в этом зале». —
«Усталый друг, могила холодна». —
«Уж полночь». — «Да, но вы не приглашали
На вальс NN. Она в вас влюблена…»

А там — NN уж ищет взором страстным
Его, его — с волнением в крови...
В её лице, девически прекрасном,
Бессмысленный восторг живой любви...

Он шепчет ей незначащие речи,
Пленительные для живых слова,
И смотрит он, как розовеют плечи,
Как на плечо склонилась голова...

И острый яд привычно-светской злости
С нездешней злостью расточает он...
«Как он умён! Как он в меня влюблён!»

В её ушах — нездешний, странный звон:
То кости лязгают о кости.

[Black-Baccara]

Александр Блок
ДЕМОН

Иди, иди за мной - покорной
И верною моей рабой.
Я на сверкнувший гребень горный
Взлечу уверенно с тобой.

Я пронесу тебя над бездной,
Ее бездонностью дразня.
Твой будет ужас бесполезный -
Лишь вдохновеньем для меня.

Я от дождя эфирной пыли
И от круженья охраню
Всей силой мышц и сенью крылий
И, вознося, не уроню.

И на горах, в сверканьи белом,
На незапятнанном лугу,
Божественно-прекрасным телом
Тебя я странно обожгу.

Ты знаешь ли, какая малость
Та человеческая ложь,
Та грустная земная жалость,
Что дикой страстью ты зовешь?

Когда же вечер станет тише,
И, околдованная мной,
Ты полететь захочешь выше
Пустыней неба огневой, -
Да, я возьму тебя с собою
И вознесу тебя туда,
Где кажется земля звездою,
Землею кажется звезда.

И, онемев от удивленья,
Ты у'зришь новые миры -
Невероятные виденья,
Создания моей игры...

Дрожа от страха и бессилья,
Тогда шепнешь ты: отпусти...
И, распустив тихонько крылья,
Я улыбнусь тебе: лети.

И под божественной улыбкой,
Уничтожаясь на лету,
Ты полетишь, как камень зыбкий,
В сияющую пустоту...

[Чуча]

Конец печенья
Ника Невыразимова

Порой ненастной, порой вечерней
у нас закончится всё печенье,
у нас закончатся чай и кофе,
запас картошки, запас моркови,
у нас закончится телевизор
с его истериками и визгом,
у нас закончатся все маршрутки,
гудки закончатся в чёрной трубке,
у нас закончатся все монеты
во всех карманах – ну, нету, нету –
ну ни копеечки и ни евро,
у нас закончится трёпка нервов,
у нас закончится вся одежда,
у нас закончатся все надежды,
вся вера в чудо и вера людям.

А мы с тобой друг у друга будем!

[Иннусяточко]

Напрочь путь ко мне отрезая

Напрочь путь ко мне отрезая,
чтоб не видеть и не писать,
ты еще пожалеешь, знаю,
станешь локти себе кусать.
Чтоб не видеть...
Но ты увидишь.
Взглянешь - взгляда не отведешь.
Ты в метельную полночь выйдешь,
а от памяти не уйдешь.
-Обхватить бы двумя руками,
унести б ее за моря!
Почему же она такая?
Отчего она не моя?
Снег летит над землей застылой,
снег рассыпчатый и сухой,...
А ведь было бы счастье, было,-
оказался кузнец плохой.


Ничего уже не объяснить

Ничего уже не объяснить,
Что случилось- мы не знаем сами...
И еще пытаемся любить
За зиму остывшими сердцами.
Только вечер призрачен и тих,
Сладко пахнет морем и цветами,
Ты еще коснешься губ моих,
Но уже холодными губами...
Я еще ладонь твою сожму,
Но сердца уже спокойно бьются,
Не осознавая, почему
Так нелепо люди расстаются...

[irkamoya]

Вересковый мёд

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще мёда,
Пьянее, чем вино.

В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки медовары
В пещерах под землёй.

Пришел король шотландский.
Безжалостный к врагам,
Прижал он бедных пиктов
К скалистым берегам.

На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мёртвом
И мёртвый - на живом.

Лето в стране настало,
Вереск опять цветёт,
Но некому готовить
Вересковый мёд.

В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки медовары
Приют себе нашли.

Король по склону едет
Над морем на коне,
И рядом реют чайки
С дорогой наравне.

Король глядит угрюмо:
'Опять в краю моём
Цветёт медвяный вереск,
А мёда мы не пьём!'

Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.

Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет,
- Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому
Их привели па допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнёс.

Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.

Гневно король промолвил:
- Пытка обоих ждёт,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мёд!

Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.

И вдруг голосок раздался:
- Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу па глаз позволь!

Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!
- Карлик сказал королю.

Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
- Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!

Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочём.
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нём.

Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод
-И я научу шотландцев
Готовить старинный мёд!..

Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.

Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:

- Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.

А мне костёр не страшен.
Пускай со мной умрёт
Моя святая тайна
- Мой вересковый мёд!

Р. Стивенсон
перевод С.Я. Маршак

[Вадила74]

Я усталым таким еще не был
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутевая жизнь.

Много женщин меня любило.
Да и сам я любил не одну.
Не от этого ль темная сила
Приучила меня к вину.

Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не впервь!
Не с того ли глаза мне точит
Словно синие листья червь?

Не больна мне ничья измена,
И не радует легкость побед,
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет,

Превращается в пепел и воды,
Когда цедит осенняя муть.
Мне не жаль вас, прошедшие годы,
Ничего не хочу вернуть.

Я устал себя мучить бесцельно.
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в легком теле
Тихий свет и покой мертвеца.

И теперь даже стало не тяжко
Ковылять из притона в притон,
Как в смирительную рубашку
Мы природу берем в бетон.

И во мне, вот по тем же законам,
Умиряется бешеный пыл.
Но и все ж отношусь я с поклоном
К тем полям, что когда-то любил.

В те края, где я рос под кленом,
Где резвился на желтой траве,—
Шлю привет воробьям и воронам
И рыдающей в ночь сове.

Я кричу им в весенние дали:
«Птицы милые, в синюю дрожь
Передайте, что я отскандалил,—
Пусть хоть ветер теперь начинает
Под микитки дубасить рожь».
1923
Сергей Есенин.

[Black-Baccara]

Автора не знаю.

Я чей-то сглаз и чей-то оберег
Кому награда, а кому расплата
Я чья-то позабытая навек.
Зато незабываемая чья-то.

Я чей-то мимолетный эпизод
На ночь одну. И чья-то бесконечность.
И чей-то отворот я поворот,
Ошибочный, как всякая беспечность.

Я чьих-то глаз усталых полукружья
И чья-то возвращенная улыбка,
И чье-то напускное равнодушье,
Жестокое, как всякая ошибка.

Я чья-то ледяная мерзлота
И чье-то потепление глобальное,
Я чья-то пропасть, чья-то высота,
Я - подвиг, я - предательство случайное.

Я чьих-то рук ночная неприличность
И чья-то не проявленная суть.
Я чья-то боль. Я чья-то безразличность.
Я чей-то рок. Я чей-то Млечный путь.

Я чья-то даль и чьи-то небеса,
И чья-то первая любовь, твоя, быть может.
Пусть это знание тебе спастись поможет,
Ведь я - порушенная вера в чудеса.