Немного о личном

[Чуча]

Инфинитум,

Скрытый текст:

может-быть оффтоп - нельзя ли поподробнее рецепт приготовления, а то слюной захлебнулась - так вкусно написано.

[даночка]

Свет, как знакомо, ибо у нас тоже бабушка, в честь которой я названа, которую я никогда не видела, и которая до сих пор главный член нашей семьи,ибо ее взглядами стараются мерить глубину наших поступков. И аисты что -то удивительное. Я вот в Польше постоянно слежу за аистами.Там их много.И когда вижу гнездо думаю, тут вот хорошие люди живут значит, раз аисты прижились. Для меня они необыкновенные птицы.
Я тут и читаю, хотя не на каждый мысль твой пишу.))

[s a b o t a g e]

Сообщение от minimama

Только очень добрый и светлый человек с добрым сердцем мог написать так!

Так СВЕТА же она.

[Инфинитум]

minimama, спасибо за такую характеристику (сижу смущенная и растроганная)

Сообщение от Barmik

а то слюной захлебнулась - так вкусно написано.

так на то и рассчитано (рецептик под катом, но может оказаться что в воображении все вкуснее чем в реальности. Это как с поцелуями в любовных романах, в печатном виде все гораздо фейеричнее, чем в жизни)

даночка, Ирмина, спасибо, что читаете и делитесь в ответ частичками своей жизни С аистиной историей мне конечно очень повезло. На Украине аистов тоже много почти во всех областях, но то что посчастливилось такое тесное общение получить в течении нескольких месяцев с аистенком, это конечно незабываемое чудо.

s a b o t a g e, спасибо, что заглядываешь

Скрытый текст:

Рецепт супчика, специально для Леночки
Берем килограмчик лука, режем колечками (или как удобно) обжариваем на сковородке на небольшом огне, чтоб не пригорал ни капельки. Можно обжаривать на оливковом масле, тогда в бульон потом стоит добавить немного сливок. Можно на сливочном, тогда сливки не надо. Приправляем жарящийся лук солью, перцем, рубленой долькой чеснока (в рецептуре еще сахар указан, но я не добавляю, потому что правильно обжареный хороший лук и так становится сладким) Когда лучек карамелизовался, заливаем его говяжим или овощным бульоном (я беру овощной, потому что мясо не ем, но традиционно говяжий идет). Бульона не слишком много нужно лить, чтобы суп не вышел жиденький. Когда супчик покипит и лук совсем размягчится, его ставят минут на 15-20 в духовку томиться (это обязательная процедура, после которой и приобретается характерный вкус и аромат блюда) За пять минут до выключения, если лук сам не превратился в подобие пюре в супе, то его можно размять вилочкой или миксером взбить. Порезать батон, посыпать ломтики тертым сыром, уложить сверху супа чтобы плавали и еще на несколько минут отправить в духовку до тех пор пока не подрумянится хлеб и не расплавится сыр. Перед подачей посыпать рубленым укропом. Приятного аппетита!

[ЛиZавета]

Растрогалась до слез... Такая светлая грусть))) Жаль, что вам все-таки не удалось встретиться с бабушкой. Но в тебе есть частички ее, это так здорово!
И еще. Бабушка бы очень гордилась такой внучкой.

Спасибо!

[Инфинитум]

Мой большой друг.

Всех детей когда-нибудь спрашивают: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?». И дети послушно отвечают хорошо заученные реплики : «Я хочу стать врачом», «космонавтом», «учителем». Я обычно отвечала, что хочу стать певицей. Но это, когда меня сочли достаточно взрослой, чтобы задать сокровенный вопрос. А задолго до того, я мечтала стать русалкой, морской принцессой, чтобы жить в глубине моря и резвиться на волнах с дельфинами. Я искала на дне красивые ракушки, и складывала в маленькую шкатулочку, вылавливала длинные блестящие на солнце подобно изумрудам водоросли и обвивала вокруг шеи и кистей вместо украшений. Я любила море, как лучшего друга, и как с лучшим другом не хотела расставаться никогда.

Не всегда мы могли видеться часто, но каждый год с середины весны я приходила к нему и подолгу сидела на берегу. Мы улыбались друг другу и в наших одинаково синих глазах сияли искорки счастья. Мы почти не говорили друг с другом, но не потому, что нам нечего было сказать, а потому что понимали друг друга без слов. Я снимала обувь и шла босиком по кромке воды, а море увивалось вокруг и ластилось к ногам, как послушный щенок. Потом я набирала горсть песка, присаживалась поближе, и протягивала его другу, как желанное угощение. Море сначала настороженно, а потом смелее, подбиралась к руке и слизывало лакомство, оставляя на ладошке влажный прохладный след от языка.

Ближе к лету, когда мы оба разомлевшие на солнышке встречались на берегу, обязательно затевали какую-то веселую игру. Мы резвились и кувыркались, поднимая вокруг себя фейерверки соленых брызг, играли в догонялки, поочередно то убегая, то догоняя друг-друга. Я слегка взвизгивала, когда резвые лапы-волны догоняли меня хватая за пятки, а мой друг лишь тихонько хлюпал, когда я догоняя, наступала ему на кончик хвоста. Но самой любимой игрой для меня было, когда море катало меня на широкой спине. Часами я могла наблюдать за то удаляющимся, то приближающимся берегом, мерно покачиваясь на теплых упругих волнах, и в эти часы ничего больше не было нужно, словно все желания и заботы оставались где-то далеко-далеко, и не могли коснуться меня, пока мой верный друг качает меня.

А после приходила осень. Мой друг становился серым и хмурым, словно предчувствуя скорое расставание. Иногда по утрам он был не в духе, встречал меня не ласковым плеском, а сердитым рыком, не ластился к ногам, а набрасывался на берег резкими скачками с пеной у рта. В такое время другие побаивались его, и не подходили слишком близко, опасаясь крутого нрава разбушевавшейся стихии. Но я никогда не боялась, спокойно входила в воду и опрокидывалась на спину, позволяя течению подхватить себя. Я знала, даже грозно рычащий, со вздыбленной шерстью и высокими покатыми боками волн, мой друг никогда не уронит меня, не подомнет под себя, но бережно удержит на плаву, лишь слегка раскачивая из стороны в сторону. Я доверяла ему, и он никогда не обманул моего доверия.

Постепенно погода портилась, становилось прохладнее, и моросящие дождики превращались в затяжные ливни, а значит, не стоило ждать скорых встреч на берегу. Но даже не находясь в непосредственной близости от моря, я всегда слышала его мерное дыхание, чувствовала его особый запах - йода, соли и влаги, ощущала его молчаливое присутствие.

Лишь последние годы, после переезда, мы немного отдалились друг от друга. И я часто тоскую, думаю как он там, мой большой верный друг. Забыл ли обо мне? Или подобно брошенному щенку, втягивает ноздрями воздух, силясь отыскать среди запахов мой след, бросается к берегу задорно виляя хвостом, завидев случайного прохожего, думая «а может это она», и в сотый раз обознавшись, тихонько уползает обратно, обиженно прижимая уши. А может покорно сидит на нашем обычном месте, лишь изредка печально вздыхая, ждет моего возвращения.

Я обязательно вернусь, мой дорогой друг, и мы с тобой еще поиграем, как тогда… как в детстве.

[Инфинитум]

Выпускной...

Скрытый текст:

Вчера выкладывала уже, но оно пропало

Июнь, время отпусков и пляжного отдыха, легких сарафанов и ларьков с мороженым. В выходные, гуляя по парку и заметив стайку смеющихся девчушек в вечерних платьях, я вспомнила, что июнь еще и пора выпускных.

Как давно был мой выпускной бал? Достаточно давно, чтобы перестать вспоминать в подробностях наряды одноклассниц и без конца перекладывать стопку фотографий, где все мы в последний раз были школьниками. За все годы после школы меня ни разу не посещала ностальгия по урокам, шумным переменам, учителям или школьным друзьям, но стоит вспомнить о том последнем вечере, и сердце невольно сжимается, а на губах сама собой расплывается улыбка.

Торжественная часть с вручением аттестатов и поздравлениями учителей была назначена на шесть часов вечера, но собираться я (как и многие выпускницы, побывавшие на моем месте) начала рано утром. Еще бы, столько важных дел впереди. Отгладить пышную юбку платья, поправить маникюр, уложить завитые на ночь локоны в причудливое нечто при помощи сотни шпилек, невидимок и заколок, сделать макияж, соответствующий торжественному случаю, и волноваться, волноваться, волноваться…

Руки постоянно не слушались, кисточка туши не раз прошлась по щеке и верхнему веку, прежде чем остановиться на ресницах, шпильки и невидимки ускользали из пальцев и рассыпались по полу серебристым дождем, а щеки так пылали, что было невозможно определить стоит ли накладывать румяны. Маникюр был сделан, испорчен, смыт, снова сделан и снова испорчен. В запасе было столько времени и совершенно невозможно что-то успеть. Я не успела даже толком настроиться, когда на часах оказалось полшестого.

Папа уже стоял в коридоре, полностью собранный и готовый выходить. Он всегда собирается заранее и никуда не опаздывает. А я бегала по квартире в поисках сумочки, босоножек, помады… Еще спустя пятнадцать минут я мельком заглянула в зеркало и решила, что лучше все равно не получится, а значит я готова идти. На мне было легкое бальное платье бледно-розового цвета и высокие атласные перчатки, и когда мама фотографировала меня у кустов сирени под окном, папа сказал, что я похожа на Наташу Ростову перед первым балом. Наверно, это был самый трогательный комплимент в моей жизни. Не потому, что мне позже не говорили красивых слов и не находили высоких сравнений, а потому что тогда мне было шестнадцать, и лишь тогда красивые слова вызывали такую бурю противоречивых чувств от смущения до гордости.

Во двор высыпала вся местная детвора и бабушки, многие жильцы высовывались из своих окон, чтобы посмотреть на спешащих к школе выпускников, а я шла с высоко поднятой головой, стараясь держать осанку и балансируя на тринадцатисантиметровых шпильках по выбоинам в асфальте. Это позже я узнала, что обувь, прежде чем надеть на выход, следует разносить, и выбирать обувь следует в соответствии тому, сколько времени ты планируешь провести на ногах. А тогда я просто увидела на полке в магазине очаровательные босоножки идеально в тон к моему платью, усыпанные блестками и бисером, и никаких вопросов по практичности, удобству и надежности у меня не возникло.

Вокруг школы уже собралась пестрая толпа выпускников, они все казались такими взрослыми и нарядными, а школа такой маленькой и убогой со своей облупившейся краской и побитыми ступеньками. Мы были подросшими оперившимися птенцами, а школа слегка помятым и уже слишком тесным гнездом, которое каждый из нас был готов покинуть. Во время торжественной части учителя и ученики произносили длинные речи о том, как много нам дала школа, о том, что ее двери всегда для нас открыты, о том, что все мы с тоской будем вспоминать время, проведенное здесь. Учителя вытирали глаза платочками, родители учеников, расчувствовавшись, шмыгали носами где-то позади, а я слушала эти слова и понимала, что мне ничуточку не жаль покидать школу, и сколько бы лет ни прошло, я не стану о ней скучать. Может потому, что за десять лет учебы я так и не сумела ее полюбить, так и не почувствовала особой привязанности к школьным коридорам, запаху свежей краски на партах, к постаревшим учителям, все это было мне чужим и я расставалась с этим без сожаления.

А впереди лежал целый мир. И только в тот единственный вечер он казался таким необъятно большим, влекущим безграничными возможностями и пугающим неизвестностью. Словно птенец, стоящий на краю гнезда, я смотрела перед собой и видела лишь бездонную пропасть будущего, готового в любой момент принять меня в свое лоно, стоит мне лишь раскрыть крылья, и ветер перемен подхватит меня и закружит в совершенно новой взрослой жизни. Меня с будущим разделял всего один шаг, но ноги все еще крепко стояли на краю гнезда, а сердце и разум жадно впитывали эти последние мгновения на краю.

Речи были сказаны, аттестаты розданы, отзвучали последние аплодисменты, и вот мы уже стоим у школьного крыльца, где нас ожидают длинные автобусы, чтобы отвезти к месту празднования. А там просторный светлый зал, сервированные столы, музыка и шампанское (ведь мы уже взрослые, нам теперь можно).

Нас только рассадили за столики, я оглядывалась по сторонам, с любопытством изучая незнакомое место, когда за наш столик через три стула от меня сел он. Высокий, взрослый, незнакомый, с ясными голубыми глазами и очаровательной улыбкой. Это позже я узнала, что он двоюродный брат моей одноклассницы, и она привела его с собой, чтобы было с кем потанцевать. А тогда я подумала, что это мой подарок в честь выпускного, и ни секунды не колеблясь, спросила его имя и стала знакомить его с остальными, сидящими за столиком. Мы быстро разговорились, и уже через двадцать минут Максим сидел рядом со мной, заботливо подавая разные блюда с едой и осыпая комплиментами. Ему было двадцать три, он был вежливым и веселым, внимательным и деликатным, а когда мы танцевали, я едва могла дотянуться до его плеч, а он поднимал меня высоко над землей и кружил, кружил, кружил… Это был прекрасный вечер, мой первый бал, и мне было ничуточки не стыдно, что однокласснице все же оказалось не с кем танцевать.

Рассвет наступил слишком быстро и так неожиданно. Всего четыре утра, а звезды уже растаяли в пепельной дымке. На востоке у самого горизонта пробивались первые утренние лучи, отчего небо становилось розовым, и таким же розовым становилось море, отражавшее мой первый взрослый рассвет. Мы стояли на берегу, мое чудесное розовое платье слегка помялось, а аккуратные локоны подраспустились от влажного морского воздуха, ноги давно ныли от усталости, но это было не важно, потому что Максим обнимал меня за плечи, шептал, какая я красивая, и как ему хорошо сейчас, а потом поцеловал, так легко и нежно-нежно. Хотелось чтобы время остановилось, чтобы так было всегда, но солнце быстро поднималось над горизонтом, а значит, бал был окончен.

После были вступительные экзамены, нервы, переживания и горы книг. Бездонная пропасть будущего превратилась во вполне обозримый выбранный путь, а свободный полет в робкие шаги по этому пути. С Максимом мы встречались еще около полугода, все было чудесно, но ни одно наше свидание не запомнилось мне так ярко, как тот вечер выпускного. Прошло много лет, и я не скучаю ни по школе, ни по Максиму, ни по розовому рассвету. Разве что совсем чуть-чуть… по себе, той шестнадцатилетней, взволнованной и воодушевленной, полной страхов и надежд на будущее, самое прекрасное, самое светлое и абсолютно безграничное…

[ЛиZавета]

Свет, очень трогательно и так искренне! Такое ощущение, что эти слова лились из глубины души. И так тепло и приятно было их читать. И почему-то немного грустная улыбка на лице сейчас...
Спасибо! Понравилось!

[Инфинитум]

ЛиZавета, действительно немножко грустно получилось. Как-то я вообще ностальгировать начала по юным беззаботным годам, старею видимо

[persefona]

Инфинитум, бесподобно! Я прописываюсь в этой темке! Сижу, плачу над Теорией относительности. И остальное тоже тронуло душу. Наверное, долго теперь не успокоюсь.