Поздняя любовь

[Александр Сентябрь]

У ног распластан преданно «пежо» –
Как королева к экипажу шествуешь.
Тех, кто ретиво лезет на рожон,
Берёшь в полон движениями женскими.

Не видит даже маленький изъян
В твоих чертах мужская привередливость.
Язык – мой враг! – с утра ль чертовски пьян?
И похвала застряла, словно в горле кость.

Неуловимой грацией огня
В походке полыхает юбка женщины.
Неужто не приметила меня? –
Стою и мнусь безгласной деревенщиной.

Да, видно, Бог в душе не крепко спит:
Разверзлись громом пажити небесные –
Оплавился сердечный монолит,
Когда глаза в глаза мы взглядом встретились.

От зависти слюной не истекал,
Не отпускал вдогонку шутки сальные:
Для прочих взгляд твой вылит из стекла,
А для меня мерцает женской тайною.

Изящным доверительным кивком
Позволишь подхватить твой шлейф шанелевый.
С небес на землю не спустить силком,
Когда от предвкушения шалеем мы.

Свет исказила бледная луна,
Иль разум в ослепленьи начал бред нести –
У тёмной масти автоскакуна
Мерцают исподлобья фары ревностью.

Присуще для домашнего зверья
Хозяйскими чертами быть отмеченным.
И даже вещь – когда она твоя –
Поднаберётся качеств человеческих.

Сошлись коленки вместе, ножки врозь,
Спина прямая, но с изгибом талии
Плывут лебёдушкою бёдра вскользь,
За руль присевши на дорожку дальнюю.

Чтоб не мешал держать покрепче руль,
Отвесишь мне шутливую затрещину.
А я в ответ целую строгость рук –
А как ещё обезоружить женщину?..

Но, наваждение стряхнув, как сон,
Гудит вокруг мужицкая артельщина.
И в восхищении поёт клаксон
Романсы за рулём сидящей женщине.

Не приворотом силы колдуна
На привязи держать такую женщину!
Не пригубил… С какого ж бодуна
Привидится такое, примерещится?..

март 2012 г.

[Александр Сентябрь]

Наносит зорька золото сусальное,
В подоблачные выси воспаряя,
А ты надела туфельки хрустальные
Не по сезону – в стужу января.

Дыхание натружено-усталое,
И ножки на подъём не так легки.
Иголки ледовитые хрустальные
Мороз тебе загнал под ноготки.

Когда-то принц под звонницу венчальную,
Шепнув тебе, что это на века,
Надел на ножку туфельку хрустальную,
Но не качал усталость на руках.

Окаменели отголоски бальные
Застывшею улыбкой на губах,
Ледышкой стали туфельки хрустальные,
Мечту расколотивши в пух и в прах.

Я руки опустил, но не на талию:
Тревожа лаской голени струну,
Примериваю туфельку хрустальную…
А ты решила: просто ножку мну.

Греть ноженьки твои рад неустанно я –
Не принц же, а, тем паче, не король.
Тебе по ножке туфелька хрустальная
И не натрёт любимую мозоль.

В душе взорвались фуги кафедральные,
Перехватил дух жар загорних сфер –
За пазухою туфельки хрустальные
Пригрелись… даже по сердцу размер.

Не королеву снежную из Дании,
Не Галатею я с тебя леплю,
Вновь надеваю туфельку хрустальную,
Ты ж думаешь, что грею я ступню.

Мечтой вновь уплыву в миры астральные –
В те, где клесты и в стужу гнёзда вьют.
Где надевал я туфельку хрустальную
На сжавшуюся в холоде ступню.

Найду среди снегов исповедальню я –
В реальности исполнить дежавю:
Уже не мерить туфельку хрустальную –
Коленопреклонённо греть ступню.

январь 2009 - январь 2012 года.

[Александр Сентябрь]

К тебе не льнёт досужая молва,
Одежда по фигурке – точно влитая!
Но с зависти кривые зеркала
Морочат очертаньями размытыми.

Живя открыто, сроду не лгала,
И не тебе из дыма с пеплом щи варить.
И самые кривые зеркала
Не в силах исказить твой лик морщинками.

Хвостом виляет льстиво похвала,
И из сонетов и венки, и петли вьют.
На свете есть кривые зеркала,
А есть и те, кто их такими делают.

От жизни ты чужого не брала…
Так улыбнись уже тому, что свиделись.
Таят в себе кривые зеркала
Морщинки тех, кого судьба обидела.

Ковром в песках зыбучих трын-трава.
Где миражей туманы хлипко-зыбкие
Кривого зазеркалья зеркала
Кривятся искажённою улыбкою.

От кислых мыслей скиснет хванчкара,
И потускнеет лик небесной сводницы.
На свете есть кривые зеркала,
А есть и те, кто в них подолгу смотрится.

Не зарывала в землю свой талант –
В руках умелых всё горит и спорится.
Не для тебя кривые зеркала
Усеют ночь осколками бессонницы.

Всплеск рук – и лебедь взмыл из рукава.
А носик так смешно в капризе сморщится.
Встречаются кривые зеркала,
Встречаются и женщины-притворщицы.

04.12.12.

[Александр Сентябрь]

Так хотелось нам вместе спеть…
Да запнулись в нотках астральных.
Бас-струны вся извивами медь
Обнажённой сверкнула сталью.

И расстроено ми-диез
На миноре струна бренчала,
Будто злой кто-то в душеньку влез,
И она в корчах закричала.

Не в ударе я сам сейчас…
И в фальшивости виноват я:
Ладно-слитно все струны звучат,
А басовая – шероховато.

А на сердце – занозой грусть,
Поволока в глазах печали.
И гармонией слаженных чувств
Ноты, слившись, не прозвучали.

Стон струны не в такт – полбеды,
Да поём мы дуэтом порознь.
Мне хотелось настроить лады,
Но с высот вдруг сорвался голос.

Нам бы ноты вновь подобрать
И попробовать спеть сначала…
Ты ж хотела мне это сказать,
Да смутилась и промолчала.

Как же явственно слышен сбой
Шестиструнной моей подруги.
Что же делать мне с бас-струной,
Чтоб не лопнула от натуги.

То сердечко, а не струна,
Не в тональность дуэта бьётся.
Не настроил – моя в том вина,
Оттого-то нам и не поётся.

2010-2011 годы.

[Александр Сентябрь]

Над строчкой изогнулась, как тростинка,
И маешься, забросив все дела:
Как неразборчив почерк в валентинке –
Не разобрать заветные слова.

Серёдка прочитается едва ли
Сквозь неразборчивый речитатив,
Но сверху расшифровкой росчерк: –Вале.
А ниже закорючкой : – Валентин.

Как будто на скаку на поле брани,
Боясь не увидать своих седин,
Записку, адресованную Вале,
Писал рубаха-парень Валентин.

Душа зависла, будто над плотиной,
Низверглась в бездну, и… опять летит!
И если есть на свете Валентина,
То где-то и святой есть Валентин.

Быть может, ни к чему все трали-вали –
На розыгрыш развёл её кретин…
Но трепетно сердечко замирает
В пульсирующем ритме Ва-лен-тин.

И по морю вновь мчится бригантина,
На рее алый парус распустив,
Нос украшает надпись «Валентина»,
А на корме – без буквы – «Валентин…».

А ночи зимние уныло-длинны.
И ты одна, и он сейчас один…
Пусть сбудется всё, что для Валентины
В словах святых поведал Валентин.
* * * * * * * * * * * *

Каракули судьба выводит снова –
Тому найдётся множество причин.
И за руку ведёт по жизни Вова,
А не святой… Пусть даже Валентин.

октябрь 2012 года.

[Александр Сентябрь]

Мне наяву представить странновато –
Не дай, Господь, узреть в кошмарном сне! –
Как одиноко нежишься в кровати,
Ночами не мечтая обо мне.
Не стоит вне любви петь «аллилуйя»
И одеянья рвать с себя силком.
Я не хочу, чтоб ты со мной целуясь,
Душою млела в память о другом.
Как нелегко любви былые грёзы,
Со мною обнимаясь, предавать.
Я не хочу раскаяния слёзы.
С ресниц твоих губами собирать.

Тоска – в любви отказывать мужчине;
Докучлив как никчёмный разговор…
Я не хочу, чтоб в поисках причины
Ты отводила прочь смущённый взор.
Нам вне любви и жизнь влачить не в радость
И мучится на сдвоенном кресте.
Я не хочу, чтоб ты явила слабость,
Подрезав крылья собственной мечте.
Такая жизнь, как по клинку скольженье –
Сердца изранит женщин и мужчин.
Я не хочу, чтоб муки отторженья
В глаз уголки прибавили морщин.

Могу я быть настойчивым и смелым,
Чтоб вызвать встречный ласковый порыв,
Но не хочу стать инородным телом,
Душевный провоцируя надрыв.
Я выдюжу молчания час трудный
И мимолётный взбалмошный каприз,
Но не хочу, чтоб ложь кривила губы
И опускала уголками вниз.
Под всплеск стремнин и в тиховодье плёсов
Как по теченью с нелюбимым плыть?
Я не хочу, чтоб ты, глотая слёзы,
Принудила себя счастливой быть.

* * * * * * * * * * * * *

Хочу встречаться с женщиною странной
И на душу приму любовный грех…
С той самой, для которой всем я стану,
А не безлико лишь одним из всех.

[Александр Сентябрь]

Внучка, глазки скорее закрой! –
Что приснится, то будет по-нашему:
И медведь на закорках домой
Отнесёт снова внученьку Машеньку.

Если есть на злодея флажки,
Серый волк в тёмной чаще не страшен нам.
И бабуле снесёт пирожки
В узелке Маша – Красная Шапочка.

В новогоднюю ночь нет тоски,
И под ёлочкой разукрашенной
Всем подарки разложит в носки
С добрым сердцем снегурочка Машенька.

Не для нас горлопань бабьих свар.
Но в кострище угли не погашены.
И подснежники в ночь рождества
Цвет распустят для девочки Машеньки.

Напророчу в отлёт декабря
Чудный бал и часов бой на башенке.
Сыщет туфелька из хрусталя
Ножку стройную золушки Машеньки.

В душу холод занозой войдёт:
Тот, кто по сердцу, а не промашка ли?
Все сомненья растают как лёд
От тепла губ невестушки Машеньки.

* * * * * * * * * * * * * *

Время сказок ещё подойдёт,
А пока колыбельную нА ушко
В день рождения внучке поёт
Музыкально-душевная бабушка.

январь 2012 г.

[Александр Сентябрь]

О деньгах невзначай заходит речь…
Пиши-пропало, подводи итоги:
Игра в любовь уже не стоит свеч –
Не преумножить райские чертоги.

Пустые разговоры за спиной,
И в шутках меньше соли, больше сальца,
Как будто по-хозяйски лицевой
Расчёт ты выставляешь постояльцу.

В итоге – перемётная сума,
Табу на ласки и на нежность квота:
Любовь давно не сводит нас с ума,
А деловито щёлкает на счётах.

В назойливой докучности тоски
Жжёт языки язвительностью перца,
И, целое кромсая на куски,
Осколки льда вонзаем прямо в сердце.

В какие дебри леший нас несёт!!!
И спорим в хрипоте до самой рвоты,
Не мы друг другу выставляем счёт –
Любовь, почивши, сводит с нами счёты.

На ум что шло, попутал сдуру чёрт,
Втыкая в спину мстительные шутки.
И, чтоб не сбился с панталыку счёт,
Ножом на сердце делаем зарубки.

Но языком – и поперёк, и вдоль!!!
С ленивою и мстительной прохладцей.
Когда-то обласкавшая ладонь
Теперь в расчётах загибает пальцы.

В обиде щёки рдеют кумачом –
Обсчёт втесался с прикупом впридачу:
В конвертике расчёт под сургучом
Расплатой обоюдной недостачи.

Мне душу не терзает маета,
И сердце не заходится трещоткой.
По меньшей мере – не вести счета,
По большей – не сводить с тобою счёты.

Сердца оглохли – просят тишины
От языков, раздвоенных на части…
В претензиях со счёта сбились мы,
И это можно посчитать за счастье.

[Александр Сентябрь]

Я как будто и не спал, отчего ж спросонья
Дрожью сердце теребит? Знать, озяб душой.
Огляделся – нет тебя… Только крик вороний
Как призыв, совсем прозрев, пить на посошок.

Отгорел костёр любви – сед и сер в нём пепел…
Неуютно на душе – стыло, как зимой.
Но последний уголёк робким блеском светел,
И губами бережно дую на него…

А костёр слегка дымит, угольком мерцая.
На вопрос: Как жить теперь? – ясный дан ответ –
Хитрой заячьей тропой меж кустов петляет
Весь присыпанный золой твой остывший след.

Отгорел костёр любви – лишь зола да сажа,
И последний уголёк, отмерцав, погас.
Больше не услышу я: «С добрым утром, Саша…»
След нетающим снежком занесёт пурга.

И уже не разберёшь, кто из нас виновен:
Кто меж соснами плутал, дров не наломав.
Мне бы душу распахнуть, да на ней засовы –
Сам огонь не поддержал, значит, виноват…

Отгорел костёр любви, отпылал страстями
В равнодушном забытье иль в кипеньи свар.
Я в ладони наберу пепел с угольками,
Чтоб дыханием своим вновь затеплить жар.

06.08.2008 года.

[Александр Сентябрь]

Бессмертье душ сомненьем бередит.
И вечен спор: кто прав, а кто не прав?
Но откровеньем свыше осенит –
Христос воскрес, да Бог его прибрал.

Представ перед Владыкою небес,
Земной юдоли подводя итог,
Спрошу его: «Не я ль тогда воскрес?»
– Воистину воскрес… – ответит Бог.