ЧУЖОЕ (РАССКАЗЫ ДРУГИХ АВТОРОВ)

[sokel]

влезать в "Денискины рассказы" :) не хотелось, а другие темы не подходят.

предлагаю здесь публиковать интересные на ваш взгляд истории, отрывки, рассказы...

начну... отрывок из книги...

АМУРСКАЯ «ЛАВ-СТОРИ»

Это письмо, как дорогая картина, требует отдельной стены и особой рамы, потому я отложил его для второго антракта. В море той чернухи, грязи, крови и ужасов, которые каждый день выплескиваются почтовыми потоками на редакторские столы, такие письма — как редкие маячки, без которых, я думаю, сотрудники в отделах писем могут просто рехнуться или заболеть депрессией. А это письмо напомнило мне о рождественских историях О. Генри, сказках братьев Гримм и американских фильмах пятидесятых годов. Прочтите его обязательно.


«... То, что жизнь не сахар и бороться за нее нужно всеми способами, я поняла с первых дней учебы в школе. Поскольку к пяти годам я отлично читала, писала и считала, я упросила маму отдать меня в школу. Директор школы сама проверила мои знания, поохала удивленно и взяла меня в первый класс. Правда, пришлось мне пойти в школу со второй четверти, и это составило для меня первую проблему: ученики уже более-менее привыкли друг к другу, а тут новенькая, да еще такая маленькая. Насмешки посыпались со всех сторон, к концу первого дня я готова была рыдать, но тут один мальчик вполне серьезно срезал моих обидчиков, сказал: «Если еще кто-нибудь тронет эту малышку, будет иметь дело со мной. А он был и отличник, и хулиган, все боялись его. Но прозвище «малышка» прилипло ко мне на всю школьную жизнь. В лице защитившего меня мальчика я нашла надежного друга. Андрей всегда был рядом, и мне было уже не так страшно в школе. К выпускному балу он был единственным, кто мог быть моим кавалером. Все видели в нас счастливую пару с прекрасным будущим: он увлекался компьютерами, а его отец имел хорошие связи; я — умница, обаятельная, способная к языкам, свободно владеющая английским, французским, а бабушка научила меня своему родному итальянскому. Но случилось то, что рано или поздно должно было произойти, — в выпускном классе мы после Нового года поругались с Андреем в первый раз за время дружбы. Из-за пустяка обиделись друг на друга и не желали мириться. А в последней учебной четверти, в апреле, пришла в параллельный класс новенькая. Слава о ней пришла раньше, чем мы ее увидели; точнее, говорили о ее отце, его фирме и о том, что он компаньон отца Андрея. Совместно они создавали сеть промышленных предприятий и ряд магазинов с их продукцией. Этот ореол окружал Ирину с момента ее появления в школе. И тут я увидела, что Андрей знаком с ней по-домашнему и в отместку мне проводит с ней все свое время. Это было обидно, но я наивно полагала, что уж на выпускном балу мы помиримся с ним и вновь будем вместе. Но надежда не оправдалась, Андрей пригласил Ирину, хотя я и видела, что он тоскливо смотрит в мою сторону. Но оскорбленное самолюбие не дало мне сделать первый шаг. Я поступила в университет и месяц провела на даче за городом, А в августе погибли в автокатастрофе мои родители. На похороны приехал мой брат Алеша, он старше меня на девять лет и работает на Севере геологом. Мы с ним решили продать дачу, машину, мне он оставил квартиру в городе, все деньги и акции отца и мамы. Фирму отца передали его помощнику. А мне пришлось забрать документы из университета, хотя брат и пытался меня отговорить. Но я поняла, что с такой дикой инфляцией, как сейчас, я на родительские деньги долго не протяну, нужно что-то делать самой. Брат уехал на Север, я продала квартиру родителей, себе купила поменьше, двухкомнатную и в другом районе города и пошла на курсы секретарей-машинисток. А в душе было пусто и одиноко. Через полгода я стала самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, а еще через полгода поступила в училище обучаться профессии модельера-художника. Через год с двумя сокурсницами мы открыли небольшую мастерскую — благо, связи отца помогли, его друзья охотно ссудили мне первоначальный капитал. А в документах я прибавила себе год, мне ведь было всего семнадцать.

продолжение следует...

[sokel]

Первые три месяца мы выполняли заказы весьма незначительные, постоянной клиентуры еще не было, а вот к Новому году уже смогли рассчитаться с долгами и получить первую прибыль. Дальше было легче. Мы купили хорошее оборудование, поскольку мы шили отличную продукцию и в короткие сроки, установился — несмотря на жуткую конкуренцию — прочный круг наших клиенток. Через год открыли магазин готового платья и перебрались в более просторное помещение и приняли на работу еще трех девушек-швей. Я стала вести все бумажные дела, поэтому шила только особо сложные модели и одежду для своих самых первых клиенток. Так что дела шли отлично. С прежними друзьями я потеряла связи сразу после окончания школы, а Андрея все эти годы не встречала, не звонила ему, старалась забыть. При случайных встречах с одноклассницами услышала, что он, поступив в институт, уезжал в Италию, а вернувшись к сентябрю и узнав о гибели моих родителей, пытался найти меня, но к тому времени я уже переехала на новую квартиру, и его попытки ни к чему не привели. А затем отец Ирины устроил ему годичную стажировку в США — родители Андрея и Ирины были не прочь соединить своих чад, Андрей с его будущим образованием был прекрасной кандидатурой для их бизнеса. Все это я узнавала от своих бывших школьных подруг, причем каждая из них открыто говорила мне, что я Андрею больше подхожу, чем Ирина, но мне неприятно было это слушать, и я всякий раз обрывала такой разговор, понимая, что рана на сердце будет кровоточить еще долгое время. Мое ателье работало уже третий год, когда пришла Ирина. Меня она не узнала, ведь в школе мы не были знакомы, да она и не знала тогда, что Андрей был моим близким другом. Я решила все оставить как есть, будто я ее вижу впервые. Приняла за- коз, мы сшили ей костюм, она была им очень довольна и стала захаживать к нам постоянно. Со временем с постоянными клиентками устанавливаются дружеские отношения, она рассказывала о себе, и я видела, что она любит Андрея, хочет стать его женой, а он, по ее словам, «все тянет время». Потом она выпытала у него, что он долгое время искал девушку, которую любил и потерял. Представляете, каково мне было слушать это во время ее примерок? А однажды Ирина пришла сияющая и сказала, что ее отец и отец Андрея «насели» на Андрея и заставили его согласиться на брак с Ириной. Хотя она противилась этому нажиму, но в душе была рада и не скрывала перед нами. В тот момент я думала, что умру немедленно от такой новости, но Бог, видимо, не желал моей смерти. С окаменевшим сердцем я приняла Иринин заказ на «предсвадебное», как она сказала, платье, в котором она будет «просто неотразима». А потом, едва дождавшись, когда она уйдет, я зашла в свой кабинет и разрыдалась. Я плакала так, как не плакала со дня похорон родителей. Тут ко мне зашла моя близкая подруга, компаньонка и помощница Настя. Она не могла понять, в чем дело, успокаивала меня, а я рыдала еще сильнее. Потом, успокоившись, я рассказала ей все. Она утешала меня, говорила, что нужно все объяснить Ирине. Но зачем? Я не видела Андрея уже пять лет, как я могла теперь вмешиваться в его жизнь? Ведь все это время ё ним была Ирина. Так тяжело мне еще не было. Я решила оставить все по-прежнему. Вечером, возвращаясь домой, я, как обычно, делала покупки и впервые купила вино, чтобы напиться и забыть все хотя бы на один вечер. Дома устроила себе роскошный ужин и впервые пила вино, хотя до этого я позволяла себе лишь шампанское на Новый год. Я сразу же захмелела, но голова оставалась по-прежнему заполнена Андреем. Пытаясь покончить с этим, я набрала номер телефона Андрея, но тут же ужаснулась своему поступку. Трубку взял сам Андрей и сонно спросил: «Алло, вам кого?» Голос был прежним, хотя слышались нотки мужчины и легкая хрипотца со сна. А я не могла сказать ни слова, только всхлипывала, слезы лились ручьем. «Алло, кто это? — спрашивал он. — Не плачьте». А потом неожиданно я услышала: «Малышка, я знаю — это ты! Скажи, где ты? Я ищу тебя давно, куда ты пропала? Малышка, любимая!» Слушать это было выше моих сил, я бросила трубку, проклиная себя и свою дурь. Так, захлебываясь слезами, я уснула.

[sokel]

Прошла неделя. Я уже пришла в себя, погрузилась с головой в работу и однажды задержалась в ателье после рабочего дня, чтобы заняться бухгалтерией. Все работницы уже разошлись, остались только я и охранник в фойе. Я беспокоилась по поводу Ирины, она должна была еще утром забрать свое «предсвадебное» платье, но не пришла почему-то. Через полтора часа пришел охранник и сказал, что какой-то парень хочет забрать заказ. Я попросила его проводить этого парня в мой кабинет. Каково же было мое изумление, когда вошел Андрей! Он тоже был в шоке, ведь он не знал, что это я шью наряды его невесте. Он бросился ко мне, обнял, стал целовать и не мог сказать ни слова. Я впервые выдела, как плачет мужчина! А он, все еще не веря своей удаче, крепко прижимал меня к себе. Потом, очнувшись и устыдясь своих слез, стал, сбиваясь, говорить, как он тосковал без меня, как искал меня и как славно мы теперь заживем вместе, он расторгнет помолвку с Ириной и будет со мной. А я смотрела на него и все не могла понять, о чем он говорит. А когда мой шок прошел, я взяла его за руку, выключила свет в кабинете, и мы поехали ко мне домой. Тогда я узнала, каково это — быть любимой! Мой единственный мужчина был рядом, и я любила его и была любима. Что еще было нужно? Наутро я позвонила своей помощнице Насте, сказала, что заболела и не приду на работу два дня. Она сообщила, что при- ходила Ирина, спрашивала про своего Андрея, но Настя ей сказала, что его не было. Я ей на это ничего не сказала, хотя Андрей остался со мной на весь день и ночь. А потом ему нужно было вернуться к работе, мне тоже, и мы расстались до вечера. Но когда Андрей уехал, я поняла, что делаю что-то не так. Ведь существовала Ирина, да и родители Андрея и Ирины так просто не согласятся с разладом своих детей. Весь день я ходила по ателье, не слыша, что мне говорят, и пытаясь что-то решить внутри самой себя. Конечно, Андрей был мой, он был моим с детства, с первого класса. И все-таки привкус воровства был в этой ситуации. Практически я уводила жениха у невесты, которая ни в чем не виновата ни передо мной, ни перед ним. Больше того: я уводила жениха у своей клиентки, которая пришла к нам с открытым сердцем, со своим счастьем. Как я смогу жить с Андреем, разбив жизнь Ирины? И как Андрей сможет жить, зная, что своим поступком разбивает жизнь девушки, которая любит его пять лет? Но и отказаться от Андрея теперь, после двух суток счастья, — нет, это тоже было немыслимо. Я подходила к окну и подолгу смотрела в небо, пытаясь получить совет родителей. После обеда позвонил Андрей, сказал, что поговорил со своим отцом, и тот решил послать его на неделю по торговым точкам, чтобы Андрей подумал о своем решении, а уже потом говорил об этом с Ириной. Я посоветовала ему ехать, ведь мне тоже нужно было время как-то понять, что же я делаю. Что- бы отвлечь себя от неразрешимой задачи и заодно наверстать два потерянных дня, я допоздна засиделась в ателье с работой. Ушла последней где-то в одиннадцать, и, уходя, увидела, что охранник снова привел на свое дежурство какую-то девчонку. Я уже не раз делала им замечания, чтобы они перестали таскать сюда с вокзала этих непотребных девиц, они каждый раз лживо обещали, что больше этого не будет, а наутро в моем кабинете от дивана опять пахло их сигаретами и вином. На этот раз я дала себе слово, что завтра же позвоню Бяше, хозяину своей охранной фирмы. А среди ночи позвонила Настя и сообщила, что в наше ателье закинули пару бомби сейчас там все горит. После развода с мужем Настя живет рядом с ателье, она сама слышала эти взрывы и видит пожар из своего окна. Я быстро оделась и уже через пару минут поехала туда. Там были пожарники и милиция, они никого не пускали к горящему дому, но Настя уже успела узнать, что бомбу бросили именно в окно моего кабинета и пожарные вытащили оттуда два совершенно обезображенных и обугленных трупа — мужской и женский. Мы с Настей поднялись в ее квартиру на четвертом этаже и сверху смотрели, как пожарные сбивали огонь и баграми растаскивали какие-то горящие балки. А я все не могла понять, почему и кто бросил бомбу именно в наше ателье. Тут Насте позвонил Бяша, он с тревогой спрашивал, где я и почему не отвечает мой телефон. И в этот момент меня как осенило! Я выхватила у Насти трубку и сказала Бяше, чтобы он немедленно, ни с кем не разговаривая, приехал сюда. К моменту, когда он появился, я уже все продумала и рассказала ему и Насте свой план. Все, что от них требовалось, это не суметь опознать женский труп, вынесенный пожарными из моего кабинета. Они не должны были врать, что это сгорела я, но они и не должны были говорить, что это не я. И конечно, они не обязаны были знать, что охранник привел себе на ночь какую-то девочку. Остальное милиция сделает сама — поскольку женский труп извлечен из моего кабинета, а все наши сотрудницы видели, что я допоздна осталась на работе, то, значит, сгорела я — кто же еще? Настя и Бяша изумились моему желанию исчезнуть из города, но это решало все мои проблемы, и я заставила их принять мой план — я три года платила Бяше за охрану нашего ателье, а он не смог этого сделать, и теперь у него не было права сопротивляться моему желанию. А Насте я за полцены уступала свой пай в нашей фирме, она не могла у стоять перед соблазном стать практически хозяйкой нашего ателье. Всю ночь мы обсуждали остальные детали этой операции, и к утру у нас уже было готово траурное объявление в газету, мое письмо брату в Тюмень, чтобы он выслал Насте общую доверенность на продажу моей квартиры, машины и мебели, получение моего банковского вклада и страховой компенсации за убытки при пожаре в ателье, Бяша спросил, за сколько я хочу продать свою квартиру, и тут же предложил мне на пять тысяч больше — он решил купить ее для своего сына. Он же написал мне несколько рекомендательных писем к своим друзьям в город, куда я решила уехать, и позвонил одному из них, сказал, чтобы тот отнесся ко мне, как к его родной дочке. Я оставила Насте ключи от квартиры и машины и, даже не заходя домой, а взяв с собой только документы две тысячи долларов (остальные Настя должна была переслать мне позже), утренним поездом уехала в соседний город.
продолжение следует...

[sokel]

Меняя родной город на чужой и незнакомый, я как бы заново начинала жизнь. По дороге я все думала об Андрее. Настя и Бяша дали мне слово, что он ничего не узнает, и мне не оставалось ничего другого, как довериться им, ведь все это я затеяла именно ради него. Итак, меня ждало неизвестное будущее. Деньги, связи и опыт у меня были, а вот любимого человека опять не было, теперь. уже навсегда. Тут я впервые подумала, что теперь мне придется создавать свою семью. Мне уже двадцать лет, и я часто ловила на себе взгляды молодых парней. И в то же время было дико сознавать, что Андрей, мой единственный любимый муж- чина, для меня потерян навсегда, я сама отдала его Ирине. День уже заканчивался, когда я приехала в город своей новой жизни. Сразу же я пошла к Вадиму, которому звонил Бяша. Он встретил меня очень приветливо, сказал, что во всем поможет и уже подыскал мне на первое время квартиру. Мы условились о деньгах, и дела начали продвигаться. За неделю нашли помещение под ателье, получили деньги от Насти и Бяши, закупили оборудование, дали объявление о том, что требуются швеи. Я и здесь решила открыть ателье, ведь другого я не умела, да и не желала Заниматься другим делом. А пока происходил ремонт и устанавливалось оборудование, я работала в фирменном автомагазине Вадима: переводила техническую литературу, вела секретарские дела. Этим я облегчала работу ему и его сотрудникам, у них отпала надобность в словарях. Вадим был рад этому, и его отношение ко мне становилось все лучше уже не в силу его обязательств перед Бяшей, а просто благодаря моей работе. Еще через месяц я открыла наконец свое ателье. Вадим хорошо отрекомендовал меня в своем окружении и своим клиентам, и с первого дня к нам пошли солидные заказчицы. Мои работницы имели работу и деньги, я завоевала их уважение. Дела шли в гору. Вадим помог мне переехать на постоянную квартиру. Он всячески выказывал мне свое хорошее отношение, старался увлечь меня, видел, что я по мужчинам не убиваюсь, и удивлялся этому.
Прошло уже два месяца, как я переехала, и тут я узнала, что беременна. Моей радости не было предела, я ведь не думала, что те двое суток с Андреем так для меня отзовутся. Я откровенно поговорила с Вадимом, чтобы его не обидеть. Он все понял и остался моим другом по сей день. В это время меня навестила Настя. Она рассказала, что сделала ремонт в нашем ателье, Бяша помог ей получить страховку и вообще все дела идут хорошо. А потом Настя с грустью рассказала об Андрее. Когда он вернулся из деловой поездки по торговым точкам и узнал, что произошло, он приехал в ателье к Насте. «Ты знаешь, — сказала мне Настя, — он был убит этим, я не могла смотреть ему в глаза. Он весь потух, сник. Перестал ругаться с отцом о свадьбе и сам назначил дату — через месяц, в июле». В тот же вечер Настя уехала. В феврале я родила двойню: сына и дочь. Роды прошли без осложнений, очень легко, и малыши были здоровы. Вадим накупил подарков, устроил вечеринку для моих работниц, я позвонила Насте, она пожурила меня за то, что я не говорила ей о беременности, и приехала на крестины. Крестины прошли здорово. Все любовались моими крошками, а я просто не могла на них наглядеться: они были копией своего папочки. Время шло, я занималась бумажными делами дома, малыши доставляли много хлопот, но и радости было много. Уставая за день, ночью я спала, как убитая, и времени думать об Андрее практически не было. Тоска потихоньку уходила. Приближался Новый год, малыши начали ползать по квартире и потихоньку уже лопотали, хотя я не понимала еще ни слова. Вадим привез небольшую елку, мы ее украсили, и мои маленькие весь день крутились вокруг. Подводя итог года, я, в общем» была довольна результатом. Вечером 30 декабря я уложила малышей в кроватки, а сама села с вязаньем к телевизору. Назавтра намечалась вечеринка, обещал прийти Вадим с друзьями, собиралась приехать Настя, а сегодня я сидела, отдыхая за день. Елка мигала фонариками, и я вспоминала, как в детстве всегда загадывала желание на Новый год. Вот бы и сейчас вернуть то время, когда мы с Андреем были школьниками и не разлучались. Тоска нахлынула со страшной силой, и тут позвонили в дверь. В десять вечера я никого не ждала, подошла к двери и спросила: «Кто там?» — «Это я», — сказал голос с той хрипотцой, от которой у меня заломило сердце. Я открыла дверь и замерла на пороге — передо мной стоял Андрей. Похудевший и небритый, он выглядел таким взрослым и чужим, что я не знала, что и сказать. Он протянул мне сверток, и я увидела, что он держал на руках спящего ребенка. Я взяла его, стараясь не разбудить. Андрей прошел в дом, неся сумку с вещами. Он зашел в комнату и стал раздеваться, стряхивая снег. Я тихонько развернула малыша, он был младше моих, но похожи они были просто фантастически. Я пошла в комнату детей и положила малыша рядом со своим сыном. Андрей тоже зашел за мной и замер. Он переводил взгляд с мальчиков на девочку и улыбался какой-то глупой детской улыбкой. А потом взглянул на меня, и я увидела, что он все понял. Мы обнялись и вышли из комнаты. Только после этого он произнес первые слова: «Моя малышка! Я плакала, прижавшись к нему, до меня только сейчас стало доходить, что это не новогодний сон, а правда. А он легонько целовал меня, гладил по волосам. В ту ночь мы любили друг друга так нежно и сладостно, как и не мечталось. Мне было все равно — бросил он свою Ирину, или она сама ушла от него — я даже не спрашивала. Утром вставать с постели не хотелось, но малыши решили эту проблему за нас. Я с удивлением увидела, что мои дети восприняли брата так, словно он всегда был с нами, а папу приняли с улыбками. Андрей выглядел обалдевшим от таких кукол. За завтраком он рассказал, что произошло. Ирине врачи не разрешили рожать, сердце могло не выдержать, но она ослушалась и полгода назад умерла во время родов. Никита остался Жив, и Андрей стал сам его растить. Три дня назад он встретил Настю, и она, услышав, что Ирина умерла, сказала ему, где я. Он собрал вещи и приехал. О детях он не знал, это стало для него приятным сюрпризом. Перед отъездом он сказал о своем решении отцу, и тот дал свое согласие на наш брак. С этими словами Андрей достал обручальное кольцо с маленькими бриллиантами. При виде блестящих камушков вся наша троица дружно потянулась к папе. Мы с Андреем рассмеялись. Я была счастлива — мой любимый рядом, у меня трое чудесных детей, и завтра Новый год. К вечеру собрались гости, приехала Настя, и Новый год мы встречали шумно и весело. Вадим познакомился с Андреем они хорошо восприняли друг друга, а потом Вадим шепнул мне: «Теперь я тебя понимаю. С таким мужиком мне тягаться не стоит, и к тому же у вас общие дети».
Прошло уже больше года, как все это произошло. Вадим сделал предложение Насте и они готовятся к свадьбе. Мы с Андреем поженились, он открыл в этом городе филиал отцовской фирмы, занимается своими компьютерами. Иногда я вспоминаю, какой была глупой, когда так старалась разрушить свою жизнь. От судьбы не убежишь, жизнь доказала мне эту истину.
Извините за длинное письмо. Спасибо, что прочли его. С уважением, Оксана, Приморский край. »

[LoIIIkA]

Она опять зачеркнула написанные хорошим почерком синим по белому буквы, хитросплетение которых являло собой слова, причудливо выстроенные в предложения. Она часто писала: только благодаря незамысловатым движениям кисти она могла получить ту свободу мыслей, эмоций и мироощущения, которую не дает ей душный мир. Она была непредсказуема, холодна, порой надменна, эгоистична, расчетлива и вспыльчива. Эти странные, на первый взгляд, имеющие мало общего качества уживались в ее теле с поразительной легкостью. Она была двулична. Так просто и так сложно. Жизнь научила быть скрытной, черт возьми, ведь прожито так мало! И она знала точно: никто на свете не знает ее на все сто процентов, никто не увидит внутри нее ядра характера.
Такая с ними, другая наедине с собой, она грустила. Грусть опускалась часто, незаметно, заставала в любом уголке дома, своего или чужого, внезапно, так же, как и вдохновение. Чаще они приходили вместе, как бы являя собой две половинки одного целого.
Манипулируя, она слышала то, что хотела слышать, однако ее больше привлекала ожесточенная борьба, кровавая схватка не на жизнь, а на жизнь после жизни, в которую она, кстати, не верила. Не будучи никогда наивной, она по определению не была и романтичной - мишура и сопли разводились в некоторых случаях, требовавших искусной актерской игры. Да, играла она часто, почти всегда, с огромным удовольствием, но без чувств и совести. Самое большое разочарование – не получить желаемого результата. Как и многие, она частенько переигрывала, многое теряла, получая взамен пустоту. Она привыкла так жить: пустота была повсюду, и этот вакуум нельзя было наполнить ничем, даже самыми изысканными ухищрениями людской природы. Падая, она поднималась всегда, она многое не говорила и никогда не скажет тем, кто ставил ей подножки. Все было скрыто под маской бесстрастности, ведь ругань банальна, а выяснения отношений скучны – простая игра на публику, потакание себе. Она не хотела потакать себе, в то же время, исполняя каждый свой каприз, претворяла в жизнь многие из, казалось, несбыточных задумок.

[даночка]

Очень красиво! :wink:

[Guest]

Неспящая спасибо мне очень лестно и приятно Он не только не последний, Он далеко не последний...)))Их мНого...)))...СПАСИБО!!!! :mrgreen:

[даночка]

BonAqua писала:
История Неудачника (Им мог бы стать и ты)
В первом классе папа подарил Ване пластинку Deep Purple. Она называлась In Rock и на её обложке были изображены пять длинноволосых мужчин, высеченных в скале.
- Это моя любимая группа, - бормотал пьяный отец. – Великая музыка. Они тебе понравятся, я уверен. Особенно прислушайся вот к этой.
Он ткнул грязным пальцем в третью песню. Три коротких английских слова были её названием. Рядом стояли цифры, обозначавшие время звучания, а чуть ниже, мелким шрифтом, было напечатано ещё какое-то выражение. Подзаголовок.
- Чайлд ин тайм. Ребёнок во времени. Прямо про тебя, - криво улыбнулся папа и потрепал Ваню по голове. – Эта песня изменила мою жизнь.
Отец вот уже три года не жил с ними. Появлялся редко, как правило пьяным. В квартиру мама его не пускала, выходила на лестничную площадку, и Ваня слышал их нервные, сбивающиеся на крик голоса. Не пустила она его и на этот раз. Он очень просил повидаться с сыном, «напоследок». Мама почему-то сжалилась и позволила Ване выйти к отцу. Тот целовал его потрескавшимися губами, дышал в лицо перегаром и просил за что-то у Вани прощения.
- Прости меня, сынок! - смотрел на него отец и в его глазах блестели слёзы. – Я очень виноват перед тобой.
Ваня напряжённо молчал.
- Свидание окончено, - выглянула из дверей мама.
Отец поднялся с колен и, не попрощавшись, стал спускаться по лестнице.
- Ты куда хоть уезжаешь? – крикнула она ему вдогонку.
Он не отозвался.
Она завела сына в квартиру и закрыла дверь. Ване было неимоверно жалко папу. Даже захотелось уйти вместе с ним.
- Что он тебе подарил? – взяла мама в руки пластинку. – У-у, «Дип Пурпл». Бяка какая! Лучше б «Арабесок» принёс. У него было, я помню. Ну, слушай, - вернула она пластинку Ване.
Он открыл стоявшую в углу радиолу, вытащил пластинку из конверта и поставил её под иглу. Начал сразу же с третьей песни…

На следующий день мама сказала, что папа повесился.

***

- Раздвигаем парты! Дружно, дружно. Мужчины, вы уж девочек освободите от этой обязанности!
Пацаны вмиг раздвинули парты. Чаепитие наконец-то переходило в самую интересную свою стадию – танцы. Девочки толпились в центре класса, нарядные, улыбающиеся. Мальчишки суетились и старались вести себя поразвязней.
Пятый класс.
- Итак, - спросила классный руководитель Светлана Ильинична, - кто какие пластинки принёс? Лично я принесла Надежду Чепрагу.
- Я Челентано принёс!
- А я Боярского.
- Я Пугачёву.
- Я – группу «Форум».
- А я «Дип Пёрпл»! - крикнул Ваня.
Такую группу никто не знал. Одноклассники выбрали «Форум».
- Белая но-о-чь опусти-и-илась как о-облако… - зазвучало в динамике старой вертушки.
Все стали разбиваться по парам.
- Ты танцуешь? – подошла к Ване девочка Лена. Самая красивая девочка в классе.
- Да, - кивнул он застенчиво.
Они вышли в центр, обнялись и стали неумело танцевать. Лена смотрела на него пристально и томно.
- А я ничего не принесла, - сказала она. – Мне сестра не дала. Хотя у неё много чего интересного. А у тебя что за пластинка?
- «Дип Пёрпл». Моя любимая группа.
- Не слышала. Классно играют?
- Ещё как! Я поставлю тебе.
Он прорвался к проигрывателю и, несмотря на бурные протесты, зарядил Child In Time. С первых аккордов, как обычно, нахлынула волна кайфа.
- Чё за параша! – раздались крики. - Верните «Форум»!
- Под такое не потанцуешь, - сказала Светлана Ильинична. – Может Чепрагу послушаем?
- Гадость какая-то, - морщась, сделала заключение Лена. – Ну и дрянь ты слушаешь!

Он ушёл, не дождавшись конца.
- Уроды! – бормотал себе под нос. – Чтоб вы сдохли все!

***

- Ну а чё, - бодрился Иван. – Неоконченное высшее – тоже неплохо.
- Да где уж там! – возражал сосед по комнате Олег. – Высшее образование должно быть законченным.
- Ой, брось ты эту правильную философию! – морщился Иван, разливая по стаканам остатки портвейна. – Миллионы людей живут без высшего, и ничего.
- Но уходить на четвёртом курсе…
Иван взял стакан в руки.
- Ну, видишь как оно вышло.
- Тебе просто надо было поговорить с социологом. С глазу на глаз.
- Не помогло бы.
- Но почему! Он же нормальный человек. Хотя бы тройку мог поставить.
- Он не человек. Он тварь в человеческом обличии.
Олег досадливо качал головой.
- Какое отношение к людям у тебя неправильное!
- У тебя очень правильное.
- Просто он упёртый. Хочет видеть у студентов настоящие знания.
- Ничего он не хочет. Срать он на всех хочет. Он кусок говна, который жаждет уважение. Он унизить меня хотел, увидеть ползающим на коленях.
- Эх, Ванька, Ванька. Тяжело тебе в жизни придётся.
- И ты ту же песню… Чёрт знает сколько от жизни прожито, а всё будто впереди что-то там будет.
- Будет впереди. Будет. Но не для всех.
- Да ну на хххххх! Грузиться ещё… Давай, твоё здоровье!
- Твоё!
Они допили вино. Иван стал собирать вещи.
- Что Вань, отчаливаешь? - заглядывали в дверь соседи по коридору.
- Да, всё, - кивал он.
- Ну, счастливо! Удачи тебе.
- Это вам удачи, - огрызался он. – Моя всегда при мне.
Диппёрпловскую пластинку в сумку положить не решился. Боялся сломать. Попросил у Олега пакет.
- Тут на днях меломан тот самый приходил, - сказал Олег. – Бородатый. Говорил, хочет купить диск.
- Он не продаётся.
- За хорошие деньги. Диск-то у тебя фирменный.
- Вот поэтому и не продаётся.
- Ну как знаешь.
Напоследок хотелось обнять соседа, с которым прожил вместе три с лишним года. Однако что-то остановило.
«Он тоже сволочь хорошая», - мелькнуло в голове.
- Прощай, - протянул он Олегу руку.

- Sweet child in time, - напевал по дороге к автобусной остановке, - you'll see the line…

Песня бодрила.

***

- Ладно, решено, - процедил он сквозь зубы. – Развод так развод.
Она рассмеялась.
- Думаешь, я плакать буду?!
- Не будешь?
- Не-а.
- Ай, красавица!
- На ххххх иди.
Она ушла на кухню. Иван потоптался по квартире, посмотрел программу передач. Ничего интересного не было.
- Я к матери поеду, - доносилось бормотание жены. – Не хочу с тобой ни дня оставаться. Виталика сама заберу.
- Скатертью дорога.
- Завтра заявление напишу. Если желаешь, тоже приходи. Часам к десяти.
- Сама справишься.
Роясь в сумочке, жена вышла в коридор.
- Я знала, что всё плохо кончится, - говорила она вполголоса. – Угораздило меня за такого хххххх замуж выйти!
- Пасть заткни! – крикнул он. – Пока в окно тебя не выкинул.
- Неудачник! – яростно выдавила она.
Он открыл дверцу шкафа. Диска на месте не было.
- Где моя пластинка? – вышел он в коридор.
- Какая пластинка? Не знаю.
- «Дип Пёрпл»! Моя пластинка!
- Ой, иди вххххх со своей пластинкой.
- Ты, хххх! – подступил он вплотную. – Если ты что-то с ней сделала…
Жена заслонилась руками.
- Только ударь меня! Сразу сядешь.
- Где пластинка, ххххх?!
- Не видела я пластинку. Отстань!
Он рыскал по квартире, открывал дверцы шкафа и тумбочки. Заглянул под диван.
- Если ты её выкинула...
- Ничего я не выкидывала, - пищала жена. – Наверху, на шкафу - не она?
Диск был там.
- Убиралась, переложила случайно…
«хххх, - думал он. – Гнусная хххх»
Жена торопливо выскользнула за дверь.

Иван достал вату, дистиллированную воду и стал протирать виниловые бороздки.

***

- Борис Степанович, можно к вам?
- А, Ваня! Заходи, заходи.
Директор был артистично приветлив.
- Я с заявлением.
- Каким заявлением?
- Об увольнении.
- Об увольнении!?
Директор попытался изобразить крайнюю степень удивления. Получилось это натужно и неубедительно.
- Да, решил уволиться.
- Что так? Что-то лучше нашёл?
- Нет пока. Но здесь больше не хочу работать.
Борис Степанович поморщился.
- Обиделся, что премии лишили? Сам виноват. Поймали на проходной пьяным – всё, ничего не попишешь.
- Да не в этом дело.
- А в чём?
- Не нравится мне здесь.
- Вон оно что! – директор саркастично улыбнулся. – Что же тебя не устраивает?
- Всё не устраивает. Люди, условия.
- Эх как! Вона ты какой ты у нас!
- Такой, какой есть. хххххх вся эта тупость.
Директор был оскорблён словами Ивана.
- Ты думаешь, перед тобой все двери открыты? Ждут тебя с распростёртыми объятиями? Ошибаешься. Сейчас тебе ой как тяжело будет хорошее место найти.
- Как будто это хорошее.
- Ну, хорошее не хорошее, но вполне приличное.
- Конечно, конечно. Переходите и вы в вулканизаторщики. Вам понравится.
Борис Степанович обиженно молчал. Теребил в руках авторучку. Задумчиво смотрел в окно.
- Да что я с тобой разговаривать буду, - изрёк наконец. – Давай твоё заявление.
«Не возражаю», - написал на бумаге. Поставил дату и подпись.

10.16 – горело на электронных часах проходной.
«Прямо как продолжительность Child In Time», - подумал Иван.

***

- Виталик! - позвала мама сына. – Выйди на лестничную площадку. С тобой папа поговорить хочет.
- Папа пришёл? – удивился Виталик.
Он приоткрыл дверь и переступил порог квартиры.
Папа стоял, прислонившись к перилам. Увидев сына, расплылся в улыбке.
- Здравствуй, сынок! – присел на корточки.
Запахло перегаром. Папа был небритый и очень худой.
- Как ты?
- Хорошо, - буркнул Виталик.
- В каком сейчас классе?
- В третьем.
- Ух ты!
Иван смотрел на него пристально, долго, а потом вдруг расплакался.
- Прости меня, сынок! – обнял он сына. – Я страшно виноват перед тобой.
Виталик застенчиво молчал. Папа утёр слёзы, шмыгнул носом и полез в пакет, который стоял прислонённым к стене.
- Я уезжаю сегодня, - буркнул он. – Возможно надолго. Может, насовсем даже. Не знаю, увидимся ли ещё. Хочу тебе подарок сделать.
Он достал из пакета пластинку с пятью длинноволосыми мужчинами, высеченными в скале.
- Вот, моя любимая группа. Дип Пёрпл. Слышал такую?
Виталик отрицательно замотал головой.
- Великая музыка. Тебе понравится, я уверен.
- Спасибо, - буркнул Виталик.
- Особенно обрати внимание на третью песню. Самая моя любимая. Она изменила мою жизнь. Чайлд ин тайм. Ребёнок во времени. Прямо про тебя, - взъерошил он сыну волосы. – Слушать есть на чём?
- Не знаю, - пожал плечами Виталик.
- Старая вертушка была, я помню. Обязательно послушай!
В дверь выглянула мать Виталика.
- Ну что, всё вы? Поговорили?
- Да, всё, - поднялся Иван. – Пойду я. Счастливо оставаться.
Он стал спускаться по лестнице.
- Уезжаешь что ль куда? – крикнула вдогонку жена.
Иван не отозвался.
- Ну-ка, что он тебе подарил? – взяла мать у Виталика пластинку. – О-о, «Дип Пёрпл» свой! Как это он с ним расстался? Ну, слушай. Если проигрыватель ещё работает.
Проигрыватель работал. Виталик сразу же включил третью песню.
Она произвела на него огромное впечатление.

The story of a loser – it could be you. Так звучал на английском подзаголовок песни, напечатанный мелким шрифтом. Спустя несколько лет Виталику удалось перевести его на русский.
«История неудачника – им мог бы стать и ты».

[даночка]

.
BonAqua писал(а):
Позвоните родителям

Хочу написать здесь рассказ- он не мой, но очень мне понравился!!! Надеюсь вам тоже!!! Рассказ длинный но вам понравится!!! Дочитайте до конца

Мама купила мне велосипед. Я прыгал вокруг нее как ребенок. Да я и был ребенком шести лет. Немного оседлав свой восторг я отошел в сторону:
-Спасибо мама, как-то застенчиво сказал я.
Да, я никогда не был ласковым ребенком. Чтобы там обнять и поцеловать, прижавшись к ней. Никогда.
-И в кого ты такой неласковый, улыбаясь говорила мама.
-Ну мам,- я же ласков с девочками, меня даже Ленка вчера поцеловала.
-Эх ты,- обхватив мою шею и теребя мои волосы - ответила она.
Вырвавшись из ее объятий, сверкая пятками я бросился поделиться этой поистине радостной новостью с пацанами.

Как неумолимо бежит время. Казалось, еще вчера играли с ребятами в прятки, были разбойниками и казаками. Бродили, бегали беззаботными глазами погороду. Рассматривали прелести девочек в подъездах.

-У меня шоколадка есть. Вот так вот.
-Сереженька, а ты мне дашь половинку,- верещала Светка.
-А ты мне покажешь свою пипиську,- отвечал с полной серьезностью этого вопроса я.
-Ух ты!!!-лишился я половины сладкого какао.
-А потрогать можно?- застенчиво вопрошал я.
-Тогда вся шоколадка.
-Давай.

Прятки остались, но сейчас я уже прячусь не от Кольки из семнадцатой и не от Ленки из двадцать пятой. Прячусь от книг, от профессора нашего университета, также спрятавшего свой хитрый взгляд за толстым стеклом в костяной оправе, от проблем быта.

Уже и деревья кажутся не такими большими, и ноги, в этих смешных сандалиях, превратились в мужскую ступню сорок четвертого размера. Лишь какие-то воспоминания.
Помню лишь свои слезы. Мама сняла ремень со стенки.
- Мама, не надо.- Ну за что, они сами не отдавали свои игрушки.

Помню дядю милиционера, который к нам приходил, по поводу этого так сказать маленького проступка. У маленьких - маленькие проступки.

-Ну мама, за что?- голосил я на весь дом.
-Что же ты делаешь негодник?!
-Тебе мало игрушек?
-Я тебе в чем-то отказываю, в твоих прихотях,- кричала мама, меняя фразы с кожаным ремнем.
-Да как ты мог ударить по голове кирпичом Колю.
-А Лену? - Зачем ты ее тащил за волосы по всему двору? Это же девочка.
Я был заперт в комнате.
Ну да ладно, все уладилось. Все потом помирились: Эх детство.

Да, все изменилось. Все стало казаться с другой точки зрения. С более взрослой.

Дядя милиционер с усиками - стал ментом. Светка с Ленкой поменяли свои детские формы. Теперь уже не проходил шоколадный бартер. Да и мои желания возросли.

Мороженое с лиманадом поменялось на водку с пивом. Теперь за свои поступки я должен отвечать сам, самостоятельно. Взял академ, чтобы из универа не выгнали. Это как в том анекдоте:
-А ты что развелся то?
-Плохо что ли готовила?
-Да нет. За непосещаемость.

За все нужно платить. Платить самому. Вот в этом я не хотел взрослеть ни капли. Я взрослый, я решаю свои проблемы сам; я пью с кем хочу, я приду во столько, во сколько мне это заблагорассудиться.
Я взрослый настолько, что могу сказать без зазрения совести. Назвать ее на.
-Слышь, мать - дай мне пять сотен.
Дает. Иду на день рождения к Ленке.
-Когда вернешься?
-Не знаю мам. Может завтра вечером.
Пришел через два дня, не один. С Ленкой. Мамы не было дома. Сразу на кухню.
-Бля: Даже поесть не оставила. Сложно что ли. Поворачиваюсь к шкафу.
Записка: Я до вечера среды в командировке.
-Деньги в моей тумбочке. Целую. Не баловаться.
Пошел, нет, рванул со скоростью света в ее комнату. Глаза прокрутились - три семерки вместе с носом. Две штуки. Так-с. Сегодня суббота, полдень. По пять сотен на день. До вечера, до среды.
-Ленка,- живем.

-Привет мать. Как дела?
-Сам то как?
-Нормально все.
-Мам ты же знаешь Ленку. Так вот. Она теперь будет жить со мной, в моей комнате.
::. ?
Ленка появилась вовремя, выручила от ответа на ненужные вопросы.
-Так-с.
-Хоть вы и знакомы, вот мам - моя девушка.
-Здраствуй, наигранной улыбкой, поприветствовала ее мама.
-Здраствуйте, тетя Катя.
-Мам, мы гулять пошли.
-Когда придешь?
-Когда придем?- Ну: не знаю, но не жди. Может опять поздно.
-Нет мам,- она будет со мной.
-Все мам, я не хочу с тобой больше разговаривать,- сказал я закрывая дверь в свою комнату.

-Денег тебе?
-А за что?
-Мам, хорошь прикидоваться. Ты никогда не спрашивала.
-Нет мам.- Я не наркоман.
-Не дашь?!
-Хорошо.- Нет так нет.
-Я ухожу из дома.
-Покушай хоть на дорожку,- съехидничила мать.
-Да пошла ты, хлопнул я дверью.
Улица приняла меня потоками ливня. Мокро, холодно, хоть и лето.

Ленка дура. Что еще сказать. Да, мама у меня бывает немного резкой. Но зачем бежать от меня, тогда, когда мне больше всего нужна поддержка.
-Сама ты мама- дура.
-Хорошо.
-Да, да я пойду к друзьям.
-Все пока.

Куда-то сразу подевались те, кто называл меня своим другом. Когда я остался один, без денег, без крыши над головой, под которой всем и всегда так хорошо пилось пиво, съедалось множество бутербродов. Где все? Наверное, тогда я понял, что друзей не может быть много.
Ленка ушла: Увы. Не посчитав меня за грош. Все ушли. Я один. Да будет - вперед!

-Серега,- ты понимаешь,- мать приехала с отдыха,- отзвонил мне на телефон Ромка.
-Бля: опять движение сумки. Опять туда. В неизвестность.

-Привет.
-Привет.
-Ты что такая грустная?
-Скучаю.
-Я тоже.
-Лен, а я квартиру снял.
-Ага, работаю на Вднх, продавцом-консультантом.
-Зарплата какая,- с улыбкой повторяю ее вопрос. Ну на ужин при свечах хватит.
-Придешь?
-Позвони ближе к вечеру.
Как мне нравится, когда она улыбается. Как пахнут ее волосы. Как она смущается, когда я рассматриваю ее в душе. Все стало на круги своя.

Прошло пол года. Все в одинаковом темпе. Девушка, работа, съемная квартира.
Восстановился в универе.

-Алло девушка, да, я по объявлению насчет работы.
-Нет, незаконченное высшее.
-Не подхожу?
-Нет.
-Спасибо.
-Алло.
-Да, по объявлению.
-Нет, незаконченное высшее.
-Извините.
Что не говори, ученье - свет. Не всю же жизнь объяснять гражданам, чем отличается этот комбайн от этой прекрасной мясорубки. Без вышки никуда.

-Алло, Серега, здорово. Как дела?
-Здорово Ромка, да нормально все. Сам как?
-Может вечером пивка?.
-Ок. Давай.
-Да, Серега, давай только без девчонок.
-Ок.
-Все, на Первомайской в восемь.

-Да, четыре кружки.
-Мне мать твоя звонила, отхлебывая пиво,- говорит Ромка. Спрашивала, что да как.
-Ну и?
-А я что. Сказал все как есть.
-Сам ты дурак. Что тебе стоит. Позвони да помирись.
-И что?!
-Что, что. Скучает она, волнуется. Как никак, шесть месяцев тебя не видела.
Это твоя мать, понимаешь, твоя. Одна, единственная.
Напились.

-Привет.
-Здраствуй.
-Сереж, мне Ромка дал твой телефон, мобильный ты игнорируешь.
-Мам, оставь меня в покое. Что опять? Чем я тебе опять мешаю? У меня своя жизнь.
-Ты мне никогда не мешал и не мешаешь. Ты не забыл, у тебя завтра день рождения. Придешь?
-Нет мама. Все хватит.
-Прости меня, сына,- опустилась в голосе мама. Если я тебя чем-то обидела - прости.

Наверно я все-таки не совсем бесчувственный. Воздержался от грубостей.

-Ну что? Придешь? приедут.
-Посмотрим, мам.
-Можешь взять свою пассию.
-Пока.

Сколько раз слышал трель родного звонка. Сейчас все для меня как будто вновь. Испарина на руках и на лбу.
-Что ты нервничаешь,- поддевала меня Ленка.
Тру руки об джинсы. Нет бы поддержать, а она подкалывает. Молчу. Шелчок.
-Привет мам.
-Здраствуйте тетя Катя, с именинником вас,- поздравляет Ленка.
-Привет. Поздравляю тебя.
-Спасибо мам, с неохотой отдаваясь в ее объятия,- выдавливаю я.

Гости-родственники, выпивка, домашняя еда, приготовленная мамой, улыбки, поздравления - как же все это здорово. Опять воспоминания унесли меня куда-то в детство.
-Сереж,- сказала мама, выдернув меня из воспоминаний. Сегодня твое восемнадцатилетие. Ты стал уже взрослым, как я давно это хотел услышать, мама перевела дыхание. Хоть мы и живем раздельно, мне тебя очень не хватает.
Если я и была неправа когда-то, прости меня пожалуйста.
-Мам!
-Не перебивай сынок. Я не хочу чтобы ты слонялся где-то, и этим подарком, я выражаю свою любовь.
Звон стекла, присоединения остальных к тосту. Я развертываю коробочку с подарком. Ключи. Мама подарила, квартиру, на одной лестничной клетке, рядом, рядом с ней. Обвожу глазами гостей.

-Извините меня,- с комком в горле обращаюсь ко всем. Я сейчас,- выхожу на балкон. На глаза накатываются слезы. Скурив две сигареты, возвращаюсь.
-Спасибо мама,- как обычно сухо говорю я.
Переехали.

Заканчиваю третий курс, работа отличная, своя квартира, девушка, которую, как мне кажется, люблю больше всего на свете, полный достаток, что еще нужно в двадцать лет.

На протяжении двух лет почти и не общались-то с ней, так если только, по мелочам. Но я все равно знаю, что ей было приятно, зная что я под боком, рядом.
-Привет мам, есть что поесть- с голодным взглядом бежал я на кухню.
-А что, твоя не готовит?
-Мам, хорош заводить старую песню.

-Алло, Сергей,- это вас Евгения Николаевна беспокоит.
-Да, что случилось?
-Сергей,- мама в больницу попала.
-Что, что случилось?
-Когда скорая забирала, сказали что инфаркт.
-Алло, Николай Иванович,- это Сергей, мама в больнице, я прерву командировку.
-А что случилось?
-Я и сам толком не знаю. Позвонила соседка, сказала что скорая забрала с показанием на инфаркт.
-Да, давай, вылетай.

-Вы кем будете?
-Сын я.
-Я главврач, Сергей Александрович.
-Очень приятно, тезка.
-Да, инсульт.
-Это серезно?
-Да. Парализовало конечности.
-Сложно сказать сколько. Сейчас ей нужен только покой и уход.
Захожу в палату.
-Ей сделали укол снотворного,- говорит тезка. Надо, чтобы она хорошо выспалась.

-Привет мам. Проснулась. Ну не плачь. Все будет хорошо. Почему не можешь двигаться? От усталости.
-Что со мной. Сереж, скажи правду.
-Мам у тебя был инсульт , парализовало конечности.
-Нет мам, доктор сказал, что все можно восстановить. Физические процедуры.
Отдых. Свежий воздух.

-Мам, а давай на дачу махнем все вместе, сказал я вечером уже дома.
-Давай, только можно тебя попросить без Лены.
-Хорошо мам,- не стал спорить я.
В дверь позвонили.
-Здравствуйте Николай Иванович. Проходите.

Николай Иванович, одноклассник мамы, на данный момент директор банка, в котором я работаю. Опять спасибо маме, пристроила.

-Налей в вазу воды.
-Привет Катенька. Как ты?
-Да как. Сам видишь, но обещали что поправлюсь.
-Спасибо за цветы,- улыбнулась мама.
Я вышел на балкон, покурить.

-Серега,- прервал меня от моих размышлений Николай Иванович. Мама сказала, что вы на дачу хотите съездить.
-Ага, только ведь на работу надо.
-Ну, насчет работы ты можешь не волноваться. Поезжайте. Ей сейчас отдых нужен. Побудь рядом с ней хотя бы недельку.
-Спасибо Николай Иванович.
-Ладно, давайте, аккуратно там. Я к выходным заскочу. Да, кстати, поедем ко мне, я тебе кресло инвалидное дам. Жена умерла, а кресло осталось. А то сам знаешь, в наших больницах ничего не дождешься.

Договорился с Евгенией Николаевной, медсестра с тридцатилетним стажем, да к тому же наша соседка, будет присматривать за мамой, на время моих командировок.
-Лен, ты давай тоже, не ссорьтесь только. Ты же знаешь, маме сейчас нельзя волноваться. Заходи к ней почаще. Меня целый месяц не будет. Все, давай, мне в аэропорт надо.
Захожу в мамину квартиру.
-Да мам, на месяц. Это важная для нас поездка. Ну все, давай. Смотри аккуратно здесь без меня. И с Ленкой не ругайтесь, тебе нельзя волноваться.
-Не подходит она тебе.
-Мам, все, давай не будем. Я пожалуй как-нибудь сам разберусь. Ну все, я побежал. Целую ее в щеку.
-И тебе удачи.

Оставалось последнее совещание. Побрившись, спускаюсь в гостиничный кафе-бар, завтракаю. Какое-то непонятное ощущение внутри, в груди. Сердце сжимается.
-Алло, Евгения Николаевна, у вас все нормально. Как мама?
-Нормально все, не беспокойся. Спит она. Я только ей укол сделала.
-Да, сегодня вечером прилечу. Ну все, до свиданья. До вечера.

Как же долго тянулся этот месяц. Ну вот и все, последнее совещание окончено, мы получили этот кредит. Все, осталось только забрать из гостиницы вещи, перекусить и в аэропорт.
-Алло Сергей. Это Евгения Николаевна.
-Что, что случилось?
-У мамы был повторный приступ. Врачи не стали забирать ее в больницу,сказав, что передвигать ее очень опасно. Поставили капельницу. Сейчас вот только доктор уехал. Давление стабилизировалось.
-Спасибо вам, что позвонили. У нас нелетная погода, отложили рейс на три часа.

-Девушка, милая, ну может можно что-то сделать. У меня мама при смерти.
-Я сожалею молодой человек, но от меня ничего не зависит. Все рейсы отложили. Посмотрите погода какая.
Молча сижу в баре, пью, пускаю дым в потолок. Наконец-то объявляют рейс.

-Как это случилось?
-Сергей, не хотела говорить, но: Она сидела у окна, воздухом дышала, я подошла чтобы накрыть ее пледом, прохладно было уже, подъехала машина, а там: твоя Ленка с каким-то мужиком в машине целовалась. Машина как раз под фонарем стояла. Все видно было как на ладони. Она успела, мне и сказать только что: -Смотри Жень, я же говорю, не пара она ему, и, стала задыхаться.
Я переложила ее на кровать и в скорую позвонила. До их приезда укол сделала.


Открылась дверь и зашла Ленка.
-Здрасьте. Серега, ты что не мог позвонить,- улыбнувшись, спросила Ленка.
Встаю со стула, пощечина. Она падает. Хочу добавить, но Евгения Николаевна останавливает.
-Вон из моего дома. Вон, вон, блядь, я сказал. У тебя час, слышишь, ровно час, чтобы отсюда убраться.
Соседка схватила меня за руки: -Тише, успокойся, не буди маму.

-Мам, я опять обкакался,- из своей кроватки улыбался я.
Она беспрекословно брала и меняла мои пеленки, посыпала присыпкой, ласково говоря:
-Ах ты мой маленький засранец.
Сейчас проще. Сейчас даже памперсы для взрослых есть.
-Вот так. Вот мы и переодели тебя. Ну что ты плачешь? Не плачь, не надо.
После этого приступа она уже не могла говорить. Лишь какие-то шипяще-гортанные звуки.
-Мам, ну поешь немного,- подносил к ее рту я ложку. Нет мам, не отворачивай голову. Тебе надо сил набираться чтобы поправиться.
Ей было стыдно, когда я менял ей памперсы, постель. Из-за этого она отказывалась от воды, от еды.
-Мам, ну ты что в самом деле? Хоть ложку каши съешь.
-Кхшш, кхшш.
-Мам, а сколько ты за мной убирала, кормила с ложки, когда я болел. Что ты мне говорила:
-Ложечку кашки съешь и поправишься.
-Ну вот мам, молодец. Давай еще немного.
-Кхшш, кхшш.
Я смотрю на нее, заглядываю в ее глаза, пытаясь угадать, что она хочет.
Днем она все больше спит. Соседка не отходя дежурит около нее, несет свой дневной пост. Прихожу с работы, принимаю вечернюю вахту. Мне уже везде слышатся эти звуки - кхшш, кхшш. Быстро бегу домой. Заходят пацаны. Зовут пивка попить. Вежливо отказываюсь. Отсыпают травы. Иду на балкон. Забиваю, курю, чтобы хоть как-то отвлечься. Захожу в комнату. Все по новой. Кхшш, кхшш. Сейчас мам, сейчас. Переодеваю, кормлю.
-Да мам, сейчас телевизор посмотрим. Подкладываю ей еще одну подушку. Уже ее по звукам понимаю. Да мама, сейчас переключу. Какой-то сериал. Она их любит.

Заметная улыбка на ее лице. Она смотрит на эти картинки, а я на нее.
Боже, как ее болезнь изменила. Еще три месяца назад эта сорокадвухлетняя женщина вся дышала красотой. Румяное лицо, фигура. Я даже завидовал, своему директору, который пытался за ней ухаживать. Она была поистине красивой женщиной. Она так и не пересекла ни с кем свою судьбу после смерти отца.
Сейчас же одеяло скрывало тело скукоженной, морщинистой старухи. Кладу к ней на грудь свою голову, укрываясь ее рукой. Засыпаю. Снится детство.

-Ааа, мама больно,- орал я на весь двор.
-Что случилось, обнимая меня,- спросила мама.
-Я с дерева упал, показывая свои руки, которые были все в занозах,- плакал я.
Она меня уложила на кровать, смазала йодом ссадины. Я помню только ее руки, которые могли незаметно вынуть все занозы, погладив, убрать боль. Как же мне сейчас хотелось вытащить занозу из ее сердца.

Проснулся от шума телевизора. Осторожно встал, чтобы не тревожить маму. Иду на кухню, выпить стакан воды. Возвращаюсь, накрываю ее, наклоняюсь поцеловать. Холодный ветер, распахивая окно, врывается в комнату. Холодное лицо, с застывшей улыбкой.

Ночной ветер треплет волосы, дает забыться, успокоиться. Надышаться можно только ветром. Два дня на даче. С детства не переношу процедуры подготовки к похоронам.

Отпетые священником псалмы, плач женщин за моей спиной, горсть земли в руках. Последний путь.
-Серега ты идешь,- окликнул меня Ромка.
-Нет, вы идите, я побуду еще.

-Мамка твоя?- вывел меня из раздумий чей-то голос. Это были могильщики.
-Да.
Они присели рядом. Я разлил по стаканам оставшуюся водку.
-Меня Кузьмичом все кличут, а это дружище мой - Колян.
Помянули.
-А моя мамка вот, рядом покоится,- показывая рукой на соседнюю могилу, проговорил Кузьмич.
-А твоя?- обратился я к Коляну.
-Я ее не знаю. Я из детдома.
Помолчали. Колян сбегал еще за бутылкой водки.
-Давайте,- сказал я, наполняя стаканы, за всех живых матерей-здоровья им, и, за всех ушедших - пусть земля им будет пухом.

Я поднял к небу влажные глаза:
-Посмотри мама на этих славных детишек. Как ты и хотела: мальчик и девочка.
На мою жену, на этот залитый солнцем двор. Прислушайся. Ты слышишь? Шум волн, крики чаек. Это была твоя мечта, иметь домик на берегу моря, видеть меня счастливым. Посмотри же - я счастлив, только мне не хватает тебя.
Легкий ветерок качнул кресло-качалку. На секунду мне показалось, будто она сидела в нем и смотрела на все это такими же счастливыми глазами, как и я.

Солнце озарило землю. . Эх: Земляне.

Почему то вспомнились слова из книги Г. Г Маркеса Человек не связан с землей, если в ней не лежит его покойник ".
Сто лет одиночества прошли. Я возвращался на свою родную землю. О которой я никогда не забывал и не забуду. На землю, где покоится прах матери.

Издалека заметил, покрашенную ограду, ухоженную могилу, свежие цветы на ней.

-Не обманул Кузьмич. Присматривает,- каким-то теплым чувством разлилось по телу.
Открыл калитку, зашел, присел на скамейку: -Здравствуй, Мама. Я дома.


ЗЫ. Человек! Подойди к двери. Позвони или постучи. Откроет женщина. Одна единственная, любящая тебя бескорыстно, без обмана. Это твоя Мать, понимаешь, твоя, единственная. Просто обними и скажи:
- Здраствуй мама. Я дома.
_________________
Любовь слепа. Любовь ни зги не видит...

[даночка]

Полинка писал(а):
Я плакала...Господи, как же я люблю своих родителей...
У меня просто нет слов, рассказ задел глубоко.


Smema писал(а):
Спасибо. Мне очень понравилось. Думаю, даже комментариев не надо. Очень душевно... Заставляет задуматься.


Гость писал(а):
Нет слов! Задело! Но горькая правда в том, что осознается все, когда уже поздно!


BonAqua писал(а):
Очень приятно что понравилось!!!
Сама когда впервый раз читала плакала поэтому даже сохранила.
И вообще люблю рассказы когда есть о чём задуматься



Romantica писал(а):
Все так знакомо... и так больно... понимаешь, что все слишком поздно... надо было поддержать, помочь... и чем больше лет проходит, тем сильнее вина... вина в том, что не сделала в те последние минуты все возможное... можно было бы сделать больше.... находиться чаще рядом, а теперь уже позно, слишком поздно... а ведь сейчас я понимаю, что я ее люблю и она мне сейчас нужна, как никогда ... Берегите родителей, какими бы они не были - но они наши!


Yutta писал(а):
Да, как всё в жизни случается... Поздно, слишком поздно начинается переоценка ценностей!!! Поначалу все всегда гордые, взрослые и самостоятельные... Сами ведь не понимаем, что доказывать это родителям совершенно не нужно. Мать всегда будет любить своего ребёнка, каким бы он ни был и эта история ещё раз это доказала! А главное молодой человек это понял и забросил свои принципы... Посвятил хоть какой-то малюсенький кусочек себя матери, успел всё показать сказать ей, что очень любит и ценит!!!



Априори писал(а):
Обычная жизнь. Совершенно обычная. Но Вы нам показали её с другой стороны, с внутренней. Поэтому нам и показалась эта история какой-то чувственной, что ли. Да. Спасибо. Большое спасибо.


minimama писал(а):
А я предпочту в этом жанре "Калину красную" Шукшина.
А в этом рассказе остается добавить прокурора и зал суда и получится "блатная романтика".


Magic писал(а):

Честно говоря, не совсем поняла, к чему здесь прокурор и зал суда... Да и с "Калиной красной" ничего нет общего.


minimama писал(а):
Светик, потому что очень смахивает рассказ на "блатную романтику"...


Magic писал(а):
А ты посмотри на это с другой стороны. Это боль человека. Он кричит и плачет о своей нереализованной любви к матери. В принципе, так зачастую и есть. Мы в большинстве своём отодвигаем родителей на задний план. Мы с детства настолько к ним привыкли, что не задумываемся о том, что что-то может случиться. Кажется, что так будет вечно. И начинаем бережно относиться только тогда, когда случается неизбежное. Зачастую бывает слишком поздно. Мне, лично, этот рассказ ещё раз напомнил о том, что к родителям надо относиться бережно. А меня, если честно, иногда заносит.
Спасибо автору. И BonAqua тоже спасибо.


minimama писал(а):
Хорошо, что тебя не "заносит" так!



Magic писал(а):
"Так" сильно не заносит. Но иногда бывает. Конечно, это плохо и стараюсь себя сдерживать, но всё-таки прорывает. К сожалению. Но я борюсь с этим.


Неоновая_Кроля писал(а):
Я просто плакала когда читала...я свою мамусю просто обажаю за всё что она мне с братом сделала...у нас щас на руках парализованная тетя и я знаю каково это ухаживать за больным человеком...как у мамы хватает терпения и сил заботиться о тёте и обо мне с братом...

[Harmful]

Здравствуйте,мальчики - девочки=)))))!!!!
Не знаю, с чего начать…. Честно….((( я в растерянности….((( по идее,мне надо бы вас чем-нибудь удивить))))…. Но я пока не знаю, чем... подумалось мне тут накалякать свой старый рассказ…. Не судите, конечно, строго…. :poet Просто, хочется, чтоб вы его заценили что-ли….))))



Отрывок.
Она стояла перед зеркалом в ванной и чистила зубы, в ушах играл DJ Spyder. В зеркале отражалось её чистое, светлое лицо с большими карими глазами, сосредоточенное на зубной щетке и «полости рта». Она умела жить, старалась жить, и ей нравилось жить. Вечная оптимистка с доброй улыбкой на лице, чаще походила на ангела, чем на кого-либо еще. Хотя, что скрывать(?)… иногда она была сущим дьяволом. Впрочем, первое впечатление о ней чаще было ошибочным, чем все последующие. Милая девочка с мягкими чертами лица. С широкой доброжелательной улыбкой и большими, яркими как будто светящимися глазами.
Сейчас она стоит на ванном коврике босиком в одних танга и коротенькой маечке на голое тело. Она только что вернулась домой после такой прекрасной и - она верила в это - незабываемой ночи в клубе, где играли ее любимые DJи. Косметика была смыта, и она с огромным наслаждением занималась своими зубами.
В ванную бесшумно вошел ее огромный чёрный кот Бегемот. И теперь тёрся об ее голые ноги, щекоча их, и нагло поглядывал на свою хозяйку своими бесстыже-хитрющими глазами. Она посмотрела на кота, прополоскала рот и отчетливо сказала так, чтобы тот услышал: «Мяу!». Бегемот замурлыкал в ответ и пошел своей ленивой походкой прочь из ванной. Она вытерла лицо и пошла следом.
Кот уже ждал её возле своей миски. Она высыпала ему остатки корма и закурила. Бегемот блаженно урчал и чавкал, поедая свой завтрак. Она выключила свой CD-плеер и поставила чайник. Ей очень хотелось капуччино. Докурив, она прошла в комнату и села рядом с НИМ. Он уже месяц жил у неё, и она его любила, хотя понимала, что этого делать нельзя.
Она просто не могла представить себе как его можно не любить или хотя бы не испытывать к нему простой симпатии. Он высокий, худой, темноволосый, с огромными голубыми глазами и такими острыми скулами, которые так нравятся ей. О нем нельзя сказать, что он красив. И можно было бы удивиться, увидев их вместе, настолько они разные. Она обожает покрывать поцелуями его лицо. И ей плевать на все вокруг, когда она смотрит в его непроницаемые глаза. От него веет холодом, она часто это чувствует, но ей нравится чувствовать эту прохладу, находясь, рядом с ним.
Она никогда не спрашивает его, почему он пришел так поздно или вовсе не пришел ночевать. Он сам звонит, если считает это нужным. А, задержавшись где-то и выпив лишнего, он звонит ей через каждые десять минут...и это ее не раздражает. Он никогда не говорит о своих чувствах к ней. И иногда она сомневается, есть ли они вообще. Но каждый раз, засыпая рядом с ним, она уверена, что есть.
Он любит говорить о ее красоте и теле, но не на людях, а наедине во время ласк и прелюдий. Она знает, что его единственная страсть в жизни - это азарт. Он болеет гонками. Он ставит на это деньги и проигрывает. Ему так же ничего не стоит зайти в любые игровые автоматы и проиграть там всю наличность его карманов.
Она знает, что если бы у него было больше денег, с которыми он мог бы играть в казино, он бы проиграл там всё, вместе с душой. Ей нравится его азарт, в нем она видит его неугасающую страсть к жизни. Но она боится за его будущее, хотя уверена, что там её уже не будет. Он непостоянен...
Она любит слушать его и говорить с ним. Ей всегда представлялось именно такое счастье, хотя сейчас она целиком этого не осознаёт. Её смешат его пьяные звонки и нелепое молчание, иногда возникающее между ними.
Она знает, чего он боится. Иногда, боится, что-то не так сказать или сделать. Это её тоже забавляет, порой настораживает. Она знает, что в нем полно недостатков, но ей это нравится.
Он любит в ней её настоящую, добрую и такую естественную улыбку. Он ценит в людях улыбки - улыбки не лживые, не натянутые. Он любит, когда она смеется и увлечённо о чём-то рассказывает. Он ловит её каждое слово и наслаждается таким же вниманием с её стороны, когда что-то говорит он.
Когда они разговаривают друг с другом, они редко смотрят друг другу в глаза. Они как бы наслаждаются обстановкой и тем, что они вместе. Ей бывает страшно во время беседы ловить его холодный, пристальный взгляд. Просто, когда их взгляды находят друг друга, поцелуя трудно избежать.
Она обожает гладить и тормошить его густые волосы, его шрам на лбу и слушать в сотый раз рассказ о том, как он его заработал. Он любит делать ей массаж спины и целовать за ухом.

Засвистел чайник на кухне, и она спросила его, не хочет ли он чаю. Он кивнул, и они пошли вместе на кухню. Она сделала ему чай, а себе капуччино и залезла с ногами на подоконник.
Она любит сидеть вот так, на подоконнике с ногами, курить, пить капуччино и смотреть вниз на город (частенько и Бегемот ей составляет компанию).
Он сел на стул и стал смотреть на неё своим проницательным взглядом, не говоря ничего.
К ней прыгнул Бегемот и чуть не оглушил ее своим мурлыканьем. Она начала гладить кота и говорить весь тот ласковый бред, что так часто говорят кошкам.
Он сидел все так же молча, наблюдая за тем, как она возится с котом. Она не смогла более выдерживать его пристальный взгляд, отвлеклась от кота и с удивлением в теплых глазах взглянула на него. Они не знали сколько они целовались минуту, две, десять, пятнадцать, полчаса или час, но, прекратив, он взял в свои руки ее лицо и, глядя ей прямо в глаза спросил: «Ты любишь Бегемота?».
«Конечно» - ответила она.
«А меня?»- взволнованно прошептал он.
Она никогда не врала ему и никогда не собиралась лгать. И сейчас она сказала правду: «И тебя».
Он опустил глаза и отошел. Она была спокойна, но ее сердце колотилось так, что ей казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди.
«Пойдем за кормом Бегемоту» - решила она нарушить возникшую и затянувшуюся паузу, вспомнив, что недавно высыпала коту последнюю порцию корма.
Когда они шли уже домой и как всегда о чем-то говорили, перебивая друг друга, ему позвонили. Это был его друг. Она очень боялась, что сейчас он уйдет к друзьям смотреть футбол и пить пиво, а она останется дома одна (конечно не совсем одна, а с сытым Бегемотом). Но он никуда не ушёл. Они занесли корм и вместе поехали к его другу (которого она тоже хорошо знала).
Домой они возвращались уже поздно. Хоть друг и предлагал остаться у него, они отказались, ссылаясь на Бегемота.
Они шли по ночному городу молча. Ей очень хотелось спать, а он курил одну за другой. Подходя к подъезду, он вдруг взял ее за руку и притянул к себе. Она уткнулась в него и почувствовала его запах и запах ее любимых «Hugo Boss». Ей хотелось стоять так вечно, несмотря на то, что она буквально засыпала на ходу. И он взял её лицо в свои руки так же, как он делал это утром, и так же смотря ей прямо в глаза, произнес отчетливо шепотом: «И я тебя!»
«Что?»- не поняла она.
«Люблю»- уверенно ответил он, пронизывая её своими голубыми глазами.
Ей стало на мгновение смешно видеть его таким серьезным и встревоженным, но в тоже время ей стало очень легко от того, что она это сейчас услышала, ей хотелось что-то ответить, но слезный комок застрял у нее поперек горла,
и слезы сами полились из глаз...



Написан он был в мае позапрошлого года, в связи с некоторыми душевными переживаниями по отношению к одному человеку…. В говорится о тех событиях, которые и были, и которых не было….))))
Вообще, о рассказе вам судить…

[Diferente]

Беречь тебя всегда
Пашка был просто классным парнем! Они познакомились в ночном клубе на дне рождения их общего друга. Юля с первого взгляда выделила из группы людей, сидящих за столом, этого симпатичного загорелого парня, который держался просто и естественно. Рядом с ним было уютно и весело. Он совсем не стремился произвести впечатление на окружающих. Но почему-то получалось так, что решающее слово, самая смешная шутка принадлежали именно ему. Особенно поразила Юльку его улыбка - нежная, обаятельная, какая-то по-детски застенчивая... Она обезоруживала сразу, притягивала, словно магнит.

На танцполе ему тоже не было равных. Он танцевал так, словно всю жизнь только этим и занимался. Потом Юлька убедилась, что и все остальное в своей жизни Пашка делал именно так - легко и естественно.
... Они поженились через два месяца. Выходя из загса, Пашка подхватил Юлю на руки, прижался губами к ее щеке и прошептал:
- Я люблю тебя! И обещаю беречь тебя всегда!
... Его работа отнимала очень много времени - переговоры, поездки, встречи. Наверное, так и должен "вкалывать" человек, в двадцать шесть лет занимающий пост вице-президента престижной фирмы. Но Юлю все больше начинали раздражать его поздние возвращения с работы, бесконечные командировки. Сильнее всего она ненавидела Пашкин телефон - он начинал трезвонить с раннего утра и замолкал далеко за полночь.
Пашка чувствовал себя виноватым, пытался устраивать маленькие семейные праздники. Его фантазия была неистощима - от романтического ужина в экзотическом ресторане до внезапной поездки на выходные к морю. В такие часы Юлька чувствовала себя самой счастливой! Но праздники заканчивались, и она снова начинала злиться, все чаще устраивала "разбор полетов" по каждому поводу. Даже Пашкина улыбка не могла теперь обезоружить ее...
Подруги завидовали ей, а она чувствовала себя все более несчастной...
Пашка хотел ребенка. А Юле казалось, что незачем сразу обременять себя таким "грузом".
...В этот вечер она была просто вне себя от ярости. Ну, еще бы! Месяц назад пообещала подруге быть на ее дне рождения вместе с мужем. А этот "муж" позвонил за несколько часов и виновато сообщил:
- Солнышко, не сердись! У меня срочная встреча. Если хочешь, сходи сама. Юрик тебя отвезет (Юрик был Пашкиным шофером).
- Может, мне с Юриком и пойти?! - гневно спросила Юлька и бросила трубку.
Теперь она ждала Пашку с работы, чтобы "популярно" объяснить ему, что так поступать могут только последние гады и что если работа ему дороже, то она, Юлька, может просто исчезнуть из его жизни!..
... Пашка извиняюще улыбнулся с порога - в этот раз улыбка получилась какой-то вымученной и потому особенно виноватой.
- Прости меня, - устало сказал он.
Но Юлька не напрасно готовилась полдня, чтобы "сдаться без боя"! Ее монолог получился в лучших театральных традициях - исполненный пафоса и патетики! Пашка молча сидел на диване, глядя в пол. Он не пытался, как это бывало раньше, смягчить ситуацию, разрядить ее шуткой. Когда Юлька замолчала, поднял на нее усталые глаза.
- Все, я больше не могу! - рыдающим голосом издала Юлька последний "залп". - И я ухожу!
Пашка несколько секунд молча смотрел на нее, потом тихо сказал:
- Тогда лучше я...
Поднялся, пошел к выходу... Не ожидавшая такого поворота событий Юлька только молча смотрела ему вслед...
... А утром позвонила его мама и сказала, что этой ночью Пашка умер от сердечного приступа...
***
Пашку она увидела в церкви, переполненной людьми, пришедшими проститься с ним. Он лежал в гробу, чуть склонив голову набок, и ей казалось, что он виновато улыбается ей, извиняясь в последний раз...
Оглушенная болью потери, она не сразу постигла смысл случившегося. А через несколько дней, сидя в пустой квартире, перебирая фотографии, запечатлевшие навсегда их недолгую семейную жизнь, она вдруг осознала, что именно эти мгновения рядом с Пашкой и составляли ее огромное, но такое короткое счастье!.. Она беззвучно зарыдала, уткнувшись лицом в подушку, еще хранившую запах его одеколона...
... Утром, совершенно разбитая, Юлька бродила по квартире, машинально собираясь на работу. И внезапно совершенно отчетливо поняла - ее жизнь окончена!
Пашка любил ее, его любовь была безгранична! А она мелкими придирками портила его короткую жизнь. И так и не успела сказать последнее "прости!" Значит, она должна пойти ТУДА, к нему, и ТАМ все рассказать, объяснить, чтобы Пашка понял, что и она любила его - неумело, глупо, но любила!
...Вечер опускался на город. Юлька стояла у окна, сжимая в руке пачку снотворного. Смотрела на окна соседних домов, в которых загорался свет. И с завистью и тоской думала, что сейчас туда возвращаются счастливые люди, счастливые семьи... А может, кто-то также бездарно и безжалостно топчет свое счастье, как это делала она?!
Юлька принесла стакан воды, устало опустилась на кровать. Автоматически доставала одну таблетку за другой, выкладывая их на прикроватный столик. Потом легла, свернувшись в комочек. Таблетки смутно белели в темноте...
"Ну, вот и все, - устало подумала Юлька. - Я во всем виновата... Я погубила Пашку... И я все исправлю..."
При мысли о муже слезы потекли по щекам. Она беззвучно глотала их, глядя в потолок. Потом протянула руку к таблеткам...
И внезапно отдернула ее - почему-то страшно показалась умирать ночью, в одинокой темноте. И Юлька решила подождать до рассвета - утром все будет проще.
"Подожди до утра, Пашенька!" - прошептала она в темноту.
Свернулась калачиком на кровати. Почему-то вспомнила, как на выходе из загса Пашка прошептал ей: "Я буду беречь тебя всегда!.."
Во сне она увидела Пашку среди ветвей черемухи. Он стоял, залитый солнечным светом. И строго смотрел на нее.
"Пашка!" - Юля тянулась к нему изо всех сил.
Но он продолжал стоять на месте, все также требовательно глядя Юльке прямо в глаза.
"Прости меня!!!" - она кричала ему, хотела, чтобы он услышал, понял, простил...
И Пашка улыбнулся... Улыбнулся той самой застенчиво-нежной улыбкой, поразившей ее с самой первой встречи. Улыбнулся и сделал шаг навстречу... Юлька увидела, что он держит за руку белокурого синеглазого малыша, так похожего на Пашку.
- Держи, - улыбаясь, он подтолкнул малыша ей навстречу. - Это Пашка-младший... Береги его...
Малыш сделал несколько шажков к Юльке, уткнулся личиком ей в живот...
...Юлька вскочила, села в кровати, оглянулась вокруг. Ей вдруг показалось, что Пашка где-то здесь, рядом...
Ветер легко качнул занавеску на окне, потом чуть сильнее. Внезапно резкий порыв ветра рванул занавеску, и она опрокинула стакан с водой, таблетки рассыпались по полу. Юлька вздрогнула - Пашка выполнил свое обещание - беречь ее всегда!..
Зарыдав, она упала на постель. И вдруг почувствовала, как нежно, но настойчиво что-то шевельнулось в животе. Юлька замерла. Это был ее ребенок - Пашка-младший...

[arabika]

Стащила из ЖЖ Улла, прям про меня писано. :newyear6


Он. Проснулся, как всегда, ровно в восемь. Пошел в туалет, затем на кухню — долил воды в чайник, ровно столько, чтобы тот закипел минут через пять-семь, поставил на плиту и направился в ванную — чистить зубы и мыть голову. В ту самую минуту, когда он выходил из ванной, чайник закипел.

Она. Вскочила, как ужаленная, и схватила часы. Полдевятого! Опять проспала! Кинулась в ванную, наскоро умылась, выдернула какие-то вещи из шкафа, стала торопливо натягивать. Долго не могла найти вторую туфлю. Когда нашла, передумала вообще надевать эти туфли, зашвырнула в угол, прыгнула в легкие босоножки, схватила сумочку и выбежала на улицу.

Он. Размеренным шагом зашагал к метро. Бросил взгляд последовательно: на соседские гаражи, крышу дома напротив, синее небо, дорожку, ведущую в парк. Эта комбинация образов всегда повышала ему настронение. Подойдя к пешеходному переходу, посмотрел налево, потом направо, пропустил пару машин и направился дальше.

Она. Автобус ушел перед носом, пришлось ловить машину. Вспомнила, что забыла причесаться — черт с ним, не до красоты! Вытянула руку. Пока ждала, вспомнила, что оставила дома документы, ради которых, собственно, уже тридцать минут назад должна была быть в офисе. Возвращаться было некогда, и она решила ехать как есть, надеясь, что в нужный момент вспомнит их содержание — ведь честно пыталась все запомнить, сидела до полтретьего ночи.

Он. Зашел в метро, купил проездной и пошел вниз по эскалатору, чтобы размять сонные мышцы. Он не спешил — время было рассчитано до минуты. Поезда еще не было, и он пошел вперед, к седьмой от начала колонне, чтобы, выйдя из поезда, оказаться на кратчайшем расстоянии до лестницы пересадки.

Она. Влетела на платформу как сумасшедшая, чуть не сшибла какую-то бабульку с тюками и под возгласы: «Совсем одурела, смотреть надо, куда прешь!» в последний момент сумела протиснуться в закрывающиеся двери поезда. Отдышалась. Посмотрела на свое отражение, попыталась пригладить взъерошенные волосы, но махнула рукой и постаралась сосредоточиться на предстоящей презентации. Сосредоточиться не получилось. Какой-то тип с неприлично спокойным выражением лица глядел в ее сторону. Мимолетного женского взгляда было достаточно, чтобы понять, что такие, как он, никогда никуда не опаздывают. Зануда... Небось, даже зонт не забыл — с утра накрапывало... Точно, вон он, зонт в левой руке. Этот зонт почему-то начал ее раздражать.

Он. Отвлекся от мыслей, когда какая-то растрепанная девушка стремительно влетела в вагон, чудом протиснувшись в закрывающиеся двери. Он недоуменно посмотрел на нее, подумав, какое удовольствие в том, чтобы лететь куда-то сломя голову — неужели нельзя будильник на полчаса раньше поставить? Эти взбалмошные создания — вечно спотыкаются о препятствия, которые сами себе и создают. «Без царя в голове» — точно сказано. И он стал наблюдать за ней из скуки, как следят за маневрами пинбольного шарика. Впрочем, занимался этим недолго: на следующей станции она выскочила из вагона и стремглав понеслась к эскалатору. Он не спеша пошел следом, вежливо пропустив вперед какую-то бабульку с тюками.

Она. Вылетела вверх по ступенькам эскалатора и устремилась к выходу. На бегу она вспомнила, наконец, как ни странно, свою речь и была неописуемо рада этому — как гора с плеч свалилась. Растолкав идущих навстречу людей и врезавшись с разбегу в стеклянные двери с надписью «выхода нет», она выскочила было на улицу, но тут же отпрянула назад и всплеснула руками в отчаянии: «Ну почему всегда все не так!» Шел дождь. Дождь лил сплошной серой стеной, лил так, что даже машины останавливались у обочин, не решаясь продолжать движение.

Он. Увидел толпу на выходе из метро и смекнул, в чем дело: видимо, дождь. Он надел перекинутый на левую руку плащ, протиснулся к выходу, раскрыл зонт и... увидел ее глаза. Он на мгновение замер, глядя на нее, вжавшуюся под козырек, чтобы не намокнуть, и спросил вполголоса: «Вас проводить?»

Они. Шли по улице, и дождь гулко барабанил по раскрытому зонту. Зонт был большой, черный и надежный. И он подумал, что вот так, под зонтом, он и ходил всю свою жизнь, а она — всегда вымокала до нитки и стучала зубами от холода, как сейчас. Он снял плащ и накинул ей на плечи, пресекая попытки сопротивления успокаивающим взглядом. Ей стало как будто теплее, и он снова задумался о ней. Что заставляет ее все время отказываться от элементарного житейского комфорта? К чему так мучить себя, рисковать здоровьем? Ради чего?

Она завернулась в плащ и хотела сказать «спасибо», но от холода зуб на зуб не попадал. Поэтому она лишь посмотрела на него с благодарностью и слегка пожала локоть, за который держалась. Он безошибочно распознавал глубокие лужи и аккуратно обходил их, следя за тем, чтобы она не поскользнулась на мокром асфальте. Рядом с ним было как-то необычайно спокойно. Она так редко чувствовала себя спокойно, что сейчас тихо наслаждалась этим ощущением. Нет работы. Нет сумасшедшей гонки. Нет вообще никаких забот. А есть только он, его зонт и маленькое пространство под зонтом — крошечная вселенная, где остановилось время.

А ночью они занимались любовью. Неистово, словно дрались дикие звери, дрались не на жизнь, а на смерть. Они не помнили себя, и мир не помнил их. Они лишь выли, кусали, рвали и терзали друг друга, то вылетая на поверхность, то погружаясь снова на невероятную глубину — пока не выбились из сил и не упали оба с головокружительной высоты на дно ущелья, и волна, швыряющая их о скалы, не отхлынула, оставив почти бездыханные тела на мокром, безумно горячем песке.

Утром он должен был лететь в другой город по делам. Приехав в аэропорт, он обнаружил, что посадка на рейс уже закончилась. Он опоздал. Выбежав из аэропорта, он налетел на тележку с чемоданами и долго извинялся перед каким-то пожилым мужчиной, а поймав такси, вдруг обнаружил, что карманы пусты — бумажник остался дома. Тогда он все понял, сел на траву, обхватил голову руками и... рассмеялся. Он смеялся так громко и заразительно, что проходящие мимо люди начинали невольно улыбаться.

[Утренняя_роса]

Просто супер!!!:hands Так романтично и в то же время очень жизненно..:girl2

[Snesh]

Первая история такая забавная, особенно конец... хочется так же по доброму рассмеяться вслед за героем.:)

[MirindaM]

Однажды подруга мне переслала небольшую зарисовку, которая очень меня тронула. Сразу скажу,чтоб не нарушить чьих-то прав, что не знаю ни автора,ни места,откуда это взято, но поделиться с Вами очень хочется...Да, спасибо Минимаме,что надоумила разместить ее тут :)

- А давай наперегонки до горки? - предложил он ей, предвкушая победу.
- Неа, - отказалась она - Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.
- Струсила? Сдаешься? - подначил он ее и засмеялся обидно.
- Вот еще, - фыркнула она и рванула с места к горке.
Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно как гуляют другие и дулись друг на друга и на воспитательницу.
- Говорила тебе - попадет,0- бурчала она.
- Я бы тебя перегнал обязательно - дулся он - Ты нечестно побежала. Я не приготовился...

- А спорим, я быстрей тебя читаю? - предложил он ей.
- Ха-ха-ха, - приняла она пари - Вот будут проверять технику чтения и посмотрим. Если я быстрее - будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.
- А если я - отдаешь мне свои яблоки всю неделю! - согласился он.
Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:
- Ну и что! Зато ты не запоминаешь, что читаешь и пишешь медленнее. Спорим?...

- А давай поиграем, - предложил он - Как будто бы я рыцарь, а ты- дама сердца.
- Дурак, - почему-то обиделась она.
- Слабо? - засмеялся он - Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо.
- И ничего не слабо, - повелась она - Тогда вот еще что, ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.
- Само собой - кивнул он - А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.
- А ты мне сочинения пишешь, - хихикнула она - Врать и сочинять - как раз рыцарское дело.
А потом он оправдывался в телефон:
- А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал.Я, кстати, и извинился сразу...

- Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? - спросила она
- С трудом, - ехидно ответил он - Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?
- На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое.
- Нуу.. Я даже не знаю.- протянул он.
- Слабо? - подначила она.
- И ничего не слабо, - принял он предложение - С тебя пачка сигар, кстати.
- За что? - не поняла она.
- Эскорт нынче дорог. - развел руками он.
А по дороге домой он бурчал:
- Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного. А сама по роже лупит ни за что...Влюбленные между прочим целоваться лезут обычно.

- Что это? - спросила она.
- Кольцо. Не очевидно разве? - промямлил он.
- Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра затевается?
- Угу. Давай в мужа и жену поиграем. - выпалил он
- Надо подумать. - кивнула она.
- Слабо? - подначил он.
- И ничего не слабо. - протянула она - А мы не заигрываемся?
- Да разведемся если что. Делов-то. - хмыкнул он.
А потом он оправдывался:
- А откуда мне знать как предложения делаются? Я ж в первый раз предлагаю. Ну хочешь,я еще раз попробую? Мне не слабо.

- Сыграем в родителей? - предложила она.
- Давай. В моих или в твоих? - согласился он.
- Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?
- Ого как. - задумался он - Не слабо, конечно, но трудно небось..
- Сдаешься? - огорчилась она
- Не,не. Когда это я тебе сдавался? Играю, конечно. - решился он.

- Усложняем игру. Ты теперь играешь в бабушку.
- Правда? - не поверила она.
- 3900. - кивнул он - Пацан. Слабо тебе в бабушку сыграть?
- А ты в данном случае во что играешь?
- В мужа бабушки. - засмеялся он - Глупо мне в бабушку играть.
- В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился. - засмеялась она - Или слабо?
- Куда я денусь-то...

Она сидела у его кровати и плакала:
- Сдаешься? Ты сдаешься что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?
- Угу. Похоже что так. - ответил он - Неплохо поиграли, да?
- Ты проиграл раз сдаешься. Понял? Проиграл.
- Спорное утверждение. - улыбнулся он и умер

[Некапризная]

История любви
Под дождем

Я запуталась, устала, я скучаю,
Без тебя все глупо и смешно.
Приезжай хотя б на чашку чая,
На минуточку хотя бы, все равно...
Нет, минута - слишком мало,
И так быстро я тебя не отпущу,
Я скучаю, слышишь, я устала,
Приезжай, я все тебе прощу!
Что простить?.. И так уже забыла
Боль обидных слов и горечь первых слез,
Просто то, что для тебя не важно было,
Принимала глупо я всерьез...
Знаешь, я теперь совсем другая,
Я могу какой ты хочешь стать!
Приезжай, ведь, я почти у края,
Приезжай, я так устала ждать!


…Она небрежно закурила сигарету с мыслями о том, что в этот хмурый вечер никто не обнимет ее теплой ладонью и не назовет своим "малышом".
Моросил мерзкий холодный дождик, но Она, будто не замечая, мелких, пронизывающих все тело капель, одиноко сидела на лавочке в одном из московских двориков.
Она любила дождь.. .Она была с ним будто одно целое, он никогда не задавал дурацких вопросов, никогда не осуждал за ее глупые и порой отчаянные действия, а просто молча помогал думать, помогал представлять, мечтать и даже помогал скрыть соленые слезы, как росинки то и дело появляющиеся на щеках.
Она сидела неподвижно, будто кукла, устремив свой взгляд в никуда. В пространство…просто в дождь…
Раньше Она мечтала о далеком королевстве, об огромном старинном замке, с красивой лужайкой вокруг и с садом, полным диковинных птиц…Мечтала о человеке, который бы жил в этом замке и окружил бы ЕЕ заботой и теплотой…мечтала о НЕМ…
А сейчас в этот пасмурный летний день, когда ее легкие заволакивал голубой сигаретный дым, она думала: "Почему, черт возьми? Почему?" - голос внутри повторял этот вопрос вновь и вновь, но проблема была в том, что даже дождь молчал сегодня и не давал ответа…
Все это можно было считать отчаянием, хотя, да - это было отчаяние…самое настоящее и очевидное…В этот день кончилась вера в будущее, вера в далекое королевство…" А оно вообще существует?"- вопрос будто повис в воздухе и она оглянулась вокруг с целью найти ответчика. Но среди мокрых, холодных лавочек, деревьев и детской площадки не было ни единого по-настоящему теплого сердца…
На часах было уже около двенадцати ночи, когда в кармане ее ветровки что-то запиликало. "Разве это может быть Он, разве он вспомнил", - что-то вроде надежды, мелькнуло в ее уме…с легкой тревогой она уставилась на экран…капли дождя заливали чей-то незнакомый номер на дисплее….
Ее "алло", прозвучало как крик души, но на другом конце провода просто промолчали…просто…а затем она услышала короткие гудки, они словно стучали по голове…они напоминали в который раз о том, что она никому не нужна в этот вечер… "Ну и пусть" - ее мысли вновь возвратились в это двор, потому что здесь хоть и было мокро и одиноко, тут ей все равно было лучше, чем среди шумной компании друзей в чьей-нибудь теплой квартире….
Сигарета заканчивалась, капли дождя намочили ее, и вкус мокрого табака стал очень неприятным, но Она этого не замечала, а просто курила, просто курила и думала….
В мыслях стучало одно и тоже… " Он никогда больше не придет, не напишет нежных смс, не обнимет сильной теплой рукой перед сном, не скажет, как сильно он тебя любит и что ты для него одна на свете…"
Она думала, что уже никогда не увидит его безмятежно спящим и словно ребенок улыбающимся во сне, и никогда он уже не позвонит после какой-нибудь глупой ссоры и словно провинившийся мальчишка не будет стоять у твоих дверей с тремя белыми розами всю ночь, тихо шепча "прости" в замочную скважину….
Он, конечно же, живет, живет своей жизнью, он изменился, он стал совсем-совсем другой, он не твой…чужой и очень далекий!!! Она видела, как он женился…как нежно поднимал на руки свою красавицу невесту в белоснежном как первый снег свадебном платье. Она помнит его смех до сих пор, он запомниться Ей навсегда…В тот день, в Его глазах светилось столько счастья, но Она-то знала, КАКИЕ воспоминания о Ней он спрятал глубоко в своей душе, он не забыл, он помнит…она просто знала это….он помнит…
Он помнит свое обещание, что того мужчину, которого знала Она, не узнает больше ни одна женщина, и Она знала, что Он сдержит обещание…и просто гордилась этим…
И пусть даже она все еще помнит его такой родной телефон, она никогда-никогда больше не наберет эти заветные семь цифр, которые как-то обжигающе врезались в мозг навсегда!
Сигарета, докуренная вплоть до фильтра, полетела в грязную лужу и еще долго тлела, мерцая неярким огоньком в уже наступивших сумерках….



Дождь усиливался и поэтому ЕЕ взгляд уже не различал площадку, но сквозь эту непроходимую стену из дождевых капель Она увидела, наконец, очертания человеческой фигуры и, очнувшись от своих раздумий, с интересом рассматривала движущийся объект… Казалось, он шел только к Ней и когда расстояние между ними стало совсем маленьким, Она вдруг увидела его зеленые глаза, в которых под теплыми лучами солнца на зеленой лужайке важно стоял красивый замок…Это было ЕЕ КОРОЛЕВСТВО!

[MirindaM]

Нашла вот такую психологическую историю...Пьянство-это бич нашей страны,столько людей страдает через это...

Монетки

Весеннее солнце и свежий воздух утомили мои ноги, и я присел на лавочку. Слегка щурясь на солнце, закурил. Из сладкой весенней истомы меня вывел шорох за лавочкой. Я обернулся, и увидел малыша лет шести, который пристально всматривался под лавочку. Пацан неспешно обошел лавочку, все так же продолжая что-то под ней искать. После рождения моего сына, я стал совсем по-другому, относится к детям. Рассматриваю малыша. Одежда до ужаса бедная, но вроде чистая. На носу грязное пятно. Взгляд, его взгляд меня поразил. Было в нем что-то слишком взрослое, самостоятельное. Думал, что показалось, не может в шесть лет быть такого взгляда. Но малыш смотрел под лавочку именно так. Я достал жвачку и положил подушечку в рот. Малыш на мгновение перевел взгляд на мои руки, и тут же опустил глаза на землю. - Дядя подними ноги, пожалуйста,- глядя на меня сказал пацан. Я больше от удивления, чем осознанно поднял ноги над землей. Малыш присел, и внимательно посмотрел на землю под моими ногами. - И тут нету, - пацан вздохнул. - Жвачку будешь?- спросил я, глядя на этого маленького мужичка. - А у тебя какая, я люблю фруктовые,- ответил он. - У меня мятная, - я достал жвачку и на ладони протянул ему. Он, немного помедлив, взял подушечку и сунул в рот. Я улыбнулся увидев его руки, обычные руки маленького пацана, грязные до ужаса. Мы смотрели друг на друга и жевали жвачку. - Хорошо сегодня, тепло,- сказал я - Снега нет, это очень хорошо,- задумчиво сказал он. - А чем тебе снег мешал? - Вот ты даёшь, под снегом же ни чего не видно, - заметил мальчуган. Малыш засунул руки в карманы, посмотрел на меня и сказал: - Пойду я, скоро темнеть уже начнёт, а я почти ничего не нашёл, спасибо за жвачку, - он развернулся и, глядя в землю, пошёл по алее. Я не могу сказать точно, что же именно заставило меня окликнуть его, наверное какое то взрослое уважение, к рассудительному пацану. - А что ищешь ты? - спросил я. Малыш остановился, чуть помыслив, спросил: - Никому не скажешь? - Хм, нет никому, а что это тайна? - я удивленно поднял брови. - Это мой секрет,- сказал пацан. - Ладно уговорил, честное слово не скажу, - улыбнувшись сказал я. - Я ищу монетки, тут на алее их иногда можно много найти, если знаешь где искать. Их много под лавочками, я в прошлом году очень много тут нашёл. - Монетки? - переспросил я. - Да, монетки. - И что прошлым летом, ты их тоже тут искал? - Да искал, - лицо малыша стало очень серьёзным. - А сегодня много нашёл? - ради любопытства спросил я. - Щас, сказал он, и полез в карман брюк. Маленькая рука достала из кармана клочок бумаги. Малыш присел на корточки, развернул газету и положил на асфальт. В газете блестело несколько монет. Насупившись, малыш брал монетки с газеты и складывал в свою маленькую, грязную ручку. При этом его губы шевелились, видно он очень усердно подсчитывал свои находки. Прошло несколько минут, я улыбаясь смотрел на него. - Сорок восемь копеек,- сказал он, высыпал монеты в газету, завернул их и сунул в карман брюк. - Ого, так ты богач, - ещё больше улыбаясь, сказал я. - Неа, мало, пока мало, но за лето я тут много найду. Я вспомнил своего сына, и себя, а кто не собирает на конфеты или игрушки деньги в детстве? - На конфеты собираешь? Малыш насупившись молчал. - А, наверное на пистолет? - переспросил я. Малыш ещё больше насупился, и продолжал молчать. Я понял, что своим вопросом я перешёл какую-то дозволенную черту, я понял, что затронул что-то очень важное, а может быть и личное в душе этого маленького мужчины. - Ладно, не злись, удачи тебе и побольше монет, завтра будешь тут? - сказал я и закурил. Малыш, как-то очень грустно посмотрел на меня и тихо сказал: - Буду, я тут каждый день, если, конечно, дождь не пойдет. Вот так и началось моё знакомство, а в последствии и дружба с Илюшей (он сам так себя называл). Каждый день, я приходил на аллею, и садился на лавочку. Илья приходил, почти всегда в одно и то же время, я спрашивал его, как улов? Он приседал на корточки, разворачивал газету и с большим усердием пересчитывал свои монетки. Ни разу там не было больше рубля. Через пару дней нашего знакомства я предложил ему: - Илюша, у меня тут завалялось пару монеток, может, возьмёшь их в свою коллекцию? Малыш надолго задумался, и сказал: - Неа, так просто нельзя, мне мама говорила, что за деньги всегда надо что-то давать, сколько у тебя монеток? Я пересчитал на ладони медяки. - Ровно 45 копеек, - с улыбкой сказал я. - Я щас, - и малый скрылся в ближайших кустах. Через пару минут он вернулся. - На, это я тебе за монетки даю,- сказал пацан и протянул ко мне ладошку. На детской ладошке, лежал огрызок красного карандаша, фантик от конфеты и кусок зелёного стекла от бутылки. Так мы совершили нашу первую сделку. Каждый день я приносил ему мелочь, а уходил с полными карманами его сокровищ, в виде, крышек от пива, скрепок, поломанных зажигалок, карандашей, маленьких машинок и солдатиков. Вчера я вообще ушёл сказочно «богат», за 50 копеек мелочью, я получил пластмассового солдатика без руки. Я пытался отказаться от такого несправедливого обмена, но малыш был крепок в своём решении как железобетон. Но в один день малыш отказался от сделки, как я его не уговаривал, он был непреклонен. И на следующий день отказался. Несколько дней я пытался понять почему, почему он больше не хочет брать у меня монетки? Вскоре я понял, он продал мне все своё нехитрое богатство, и ему нечего было дам мне взамен за мои монеты. Я пошёл на хитрость. Я приходил чуть раньше и тихонько кидал под лавочки по нескольку монет. Мальчуган приходил на аллею, и находил мои монеты. Собирал их, садился у моих ног на корточки, и с серьёзным видом пересчитывал их. Я к нему привык, я полюбил этого мужичка. Я влюбился в его рассудительность, самостоятельность и в настойчивость в поисках монеток. Но с каждым днём, меня всё больше и больше мучил вопрос, для чего он второй год собирает монетки? Ответа на этот вопрос у меня не было. Почти каждый день я приносил ему конфеты и жвачки. Илюша с радостью их лопал. И ещё, я заметил, что он очень редко улыбался. Ровно неделю назад, малыш не пришёл на аллею, не пришёл и на следующий день, и всю неделю не приходил. Никогда не думал, что буду так переживать и ждать его. Вчера я пришёл на ту самую аллею в надежде увидеть Илюшу. Я увидел его, сердце чуть не вылетело из груди. Он сидел на лавочке и смотрел на асфальт. - Здоров, Илюша, - сказал я, улыбаясь во все зубы, - ты чего это не приходил, дождя не было, поди монеток под лавочками лежит видимо невидимо, а ты филонишь. - Я не успел, мне монетки больше не нужны, - очень тихо сказал он. Я присел на лавочку возле него. - Ты чего это, брат, грустишь, что значит не успел, что значит, не нужны, ты это брось, давай выкладывай что там у тебя, я вот тебе принёс, - и протянул ему ладонь с монетками. Малыш посмотрел на руку и тихо сказал: - Мне не нужны больше монетки. Я никогда не мог подумать, что ребёнок в шесть лет, может говорить с такой горечью и с такой безнадёжностью в голосе. - Илюша, да что случилось? - спросил я, и обнял его за плечи, - зачем тебе вообще нужны были эти монетки? - Для папки, я собирал монетки для папки, - из глаз малыша потекли слёзы, детские слёзы. Во рту у меня все пересохло, я сидел и не мог вымолвить ни слова. - А зачем они папке? - мой голос предательски сорвался. Малыш сидел с опущенной головой и я видел как на коленки падали слёзы. - Тетя Вера говорит, что наш папка много пьёт водки, а мама сказала, что папку можно вылечить, он болен, но это стоит очень дорого, надо очень много денег, вот я и собирал для него. У меня уже было очень много монеток, но я не успел, - слёзы потекли по его щекам ручьём. Я обнял его и прижал к себе. Илья заревел в голос. Я прижимал его к себе, гладил голову и даже не знал, что сказать. - Папки больше нет, он умер, он очень хороший, он самый лучший папка в мире, а я не успел,- малыш рыдал. Такого шока я не испытывал ещё никогда в жизни, у самого слёзы потекли из глаз. Малыш резко вырвался, посмотрел на меня заплаканными глазами и сказал: - Спасибо тебе за монетки, ты мой друг, - развернулся и, вытирая на бегу слёзы, побежал по аллее. Я смотрел ему вслед, плакал и смотрел вслед этому маленькому мужчине, которому жизнь подсунула такое испытание в самом начале его пути и понимал, что не смогу ему помочь никогда. Больше я его на аллее не видел. Каждый день в течение месяца я приходил на наше место, но его не было. Сейчас я прихожу намного реже, но больше ни разу я его не видел, настоящего мужчину Илюшу, шести лет от роду. До сих пор я бросаю монеты под лавочку, ведь я его друг, пусть знает, что я рядом.

[касперСТ]

Такая жизненная история! Слезы на глаза наворачиваются

[6krolik6]

Нашла на детском интернет-конкурсе творчестве ИнтерДети...Мне кажется это достойно внимания....


Никогда в жизниавтор: Анастасия Гурко, 13 лет, г. Витебск. Никогда в жизни я не забуду такого предательства, и столь преданной дружбы! Жаль, я не понимала всё то, что тогда происходило, и ничего не воспринимала всерьёз, а только улыбалась и иногда плакала от счастья, когда происходило что-то необычное. Но ведь я была маленькой девчонкой, и того что было уже не вернуть!

Я жила в небольшом районе - на окраине огромного города, который стоял на берегу Двины.

Обычно по четвергам только в нашем цветущем дворике пахло пышными сдобами. Солнце, не жалея своих тёплых лучиков, играло с сочной свежей травкой.

Редко во дворе пробегали ребятишки, в той суматохе была и я, и моя подруга Танька, и ещё там были Володька и его лучший друг Юрка. Вы спросите: “Почему все ребята редко бегали в дворике?”. Я вам отвечу: поскольку наш город стоял на реке, неподалёку от нашего квартала находился старый, заброшенный речной порт. Наши ребята очень любили играть там в пиратов. В эту игру девочек никогда не брали, кроме нас с Танькой. Володька был капитаном, Юрка - матросом, а мы были дочерьми капитана. А иногда мы с ребятами просто лазили по кораблю и рассматривали всё, из чего он был сделан.

Лучшими моими друзьями были Танька и Володька. Говорят, что у девчонок настоящей дружбы не бывает, но на самом деле мы с Танькой были самыми лучшими подругами, почти как сёстры. С Володькой я дружила с самого детского сада. В школе я всегда давала ему списывать контрольные, и за это он меня угощал конфетами.

В общем, все мы очень дружили, пока между нами с Танькой не пробежала “чёрная кошка» - зависть. Ведь у меня был друг Володька, а у Таньки не было никого кроме меня, и мы из-за этого поссорились. Примерно через неделю она стала строить мне всякие козни: когда мы писали контрольную, я прекрасно помню, как сдала тетрадь для проверки. На следующем уроке учитель сказал, что моей тетради нет. На перемене ко мне подошла Оля Смолякова и шепнула мне, что видела, как Таня вытянула мою тетрадь из общей стопки и выкинула её в урну. Я сделалала вид, что ничего не произошло, но это продолжалось. С такими темпами, в табеле по успеваемости я оказалась на последнем месте, а Танька на первом.

Не смотря ни на что Володька продолжал со мной дружить, даже ещё больше. В основном он меня защищал и очень пристально следил за Танькой. Если что, то он подбегал к ней и кричал: «Не смей этого делать! Не смей, а то худо будет!”. На что Танька с ухмыляющимся видом отвечала: «А что ты мне сделаешь? Нашелся защитник! А ну-ка не мешайся!”. Но он не отступал. В то время для меня это было самой лучшей поддержкой.

По результатам четверти педагоги решили перевести меня в обычный класс. Вскоре мы вовсе переехали в другой район. Но я никогда не забуду такого предательства и столь преданной дружбы.

[Татьяна Ермолова]

Сказка о любящем сердце

Один богатый человек был очень уважаем среди людей. И вот однажды позвал он к себе сына и сказал ему:
- Я хочу, чтобы ты стал человеком.
- Но я ведь и так человек.
– Нет, сынок, чтобы быть человеком, мало родиться от женщины, ходить на двух ногах и разговаривать. Я приказал снарядить корабль, и он увезет тебя в дальнюю страну. Денег я дам тебе только на дорогу в одну сторону.
– Отец как же так, ты оставишь меня без средств к существованию?
– Не волнуйся сынок, я дам тебе волшебную палочку. К чему бы ты ей не прикоснулся – все станет принадлежать тебе.
И вот, приплыл наш юноша в неведомую страну. И к чему бы он ни притронулся волшебной палочкой, все чудесным образом становилось его собственностью.
Он стал жить в самом роскошном дворце. Лучшие повара готовили для него яства. Самые красивые девушки дели с ним его ложе.
Прошло какое-то время, и все это не стало приносить ему удовольствия. Все было каким-то искусственным. Все люди были как куклы, и всегда делали то, что он хотел. И уже никто не восхищался им, как прежде.
И тогда он собрал огромную армию и сказал: «Я заставлю дрожать этот мир, мое имя прославится в веках, как имя самого могущественного из поколений». Прошли годы. Огнем и мечем полчища его обезумевших солдат выжигали землю от края и до края. Но и это перестало приносить ему наслаждение.
И вновь завертелась карусель ненаполненных желаний. И на смену одним желаниям снова пришли другие – более сильные. Он воскликнул: «В знании – сила и высшее наслаждение. Я должен постичь мудрость веков! Там, среди трудов ученых и мудрецов, я найду упоение для своей души».
Шли годы. Он читал все подряд, впитывая знания, как губка. Гордость переполняла его сердце: - «Теперь я знаю все!» Но в один прекрасный момент он понял, что и знания не приносят ему удовлетворения. «О, боже! – взмолился он, – в чем же смысл этого чудного калейдоскопа жизни? В чем тайна колесницы, несущей меня по веренице кругооборотов? Где спрятано мое счастье?»
Так он впервые задумался, почему он не может удержать наслаждение, почему оно ускользает, как песок сквозь пальцы? Почему эта безумная гонка за новыми удовольствиями приносит ему только разочарование?
«Может мне не хватает любви других людей?» – подумал он. Но оказалось, что волшебная палочка здесь помочь не может. «Я не могу своей палочкой дотронуться до их сердец. Я могу их всех подчинить, но в сердцах они будут ненавидеть меня».
«Хорошо, - решил он, - я засыплю их подарками, я буду исполнять любые их прихоти и добьюсь, таким образом, их любви». И снова наш герой, не покладая рук и не смыкая очей, трудится волшебной палочкой, осыпая людей подарками, чтобы не испытывали они нужды больше ни в чем.
Но вот беда – люди не только не стали любить его, а еще больше возненавидели. И это за то, что не могли ответить ему тем же. Они стали ленивыми и ворчливыми, постоянно требуя все новых и лучших подарков, потому что предыдущие уже не приносили удовлетворения их желаниям.
Отчаяние и страх заполнили его сердце.
И тогда он вспомнил о том, что отец устроил все так для того, чтобы он стал человеком.
И, помня о том, что не может дотронуться волшебной палочкой до людских сердец, он включил их сердца в свое сердце. И тогда все желания людей стали его собственными. То, что ощущалось в их сердцах, ощущалось и в его сердце. Если они наслаждались – он наслаждался, а если они страдали – страдал и он. Так он понял, что человек – это тот, кто объединяет все людские желания, все людские сердца в одно большое любящее сердце.
А волшебная палочка стала больше не нужна ему. Потому что он понял, что то наслаждение, которое дает любовь, в бесконечное число раз больше всех тех маленьких удовольствий, к которым он напрасно стремился в этой далекой стране

[Седьмое небо]

Они встретились случайно. И не весной, как пишут в романах, а глубокой зимой. Холодной снежной и грустной. Почему грустной? Потому, что одиночество редко бывает веселым. А они были одиноки. Каждый по-своему. Он был одинок, потому что был один. А она была одинока всегда. Среди друзей, подруг, коллег и просто среди людей. И самое интересное, что никто об этом даже не догадывался. Она была «душой компании» на работе, «рубахой парнем» для друзей и «жилеткой» для подруг. Она всегда улыбалась, и некоторые даже ненавидели ее за это, потому что нельзя улыбаться, когда все вокруг так плохо, а она улыбалась.

Когда они встретились, она тоже улыбалась. Ну как же можно не улыбаться, когда вокруг так здорово. Снег - белый, чистый - лежал везде. На дороге, на крышах домов, на ветвях деревьях. И не только лежал, он еще и падал. Снежинки кружились и падали медленно, как бы нехотя. Как будто боялись, что как только они коснутся земли, они растают. Ей хотелось просто бродить по улицам, мечтая о чем-то несбыточном. Обязательно о несбыточном, потому что о сбыточном не мечтают, его планируют, ставят цели и размышляют о том, как их достичь. Это банально и неинтересно. А потом ей вдруг захотелось танцевать. Нельзя отказывать себя в такой малости, подумала она и стала танцевать.

Именно тогда Он и увидел Ее. Он шел, просто шел с работы домой, где его кроме старого кота никто не ждал. Зато так, как кот, его никто не стал бы ждать (он утешал себя этой мыслью, когда хотелось чего-то большего). Кот встречал его под дверью, нервно мяукал, если он не сразу справлялся с разболтанным замком, и рассказывал все свои кошачьи новости, пока он раздевался. Потом они вместе ужинали и ложились смотреть телевизор. Жизнь его была правильной и скучной. Когда-то давно он пришел к выводу, что любовь – это слишком сложно. Когда тебя любят – это ответственность, а когда любишь ты – это боль. И с тех пор никто не смог убедить его в обратном. Нет, конечно, женщины в его жизни присутствовали, но всегда во множественном числе. Он сразу предупреждал их: «Ты, милая, не одна такая. А если не нравится…» Обычно не нравилось. Почему-то эти глупышки не желали быть «не одной», хотели замуж и так далее. Его это не устраивало, и он не имел «серьезных отношений». Женщины – дичь, он охотник, увидел – поймал – съел, и будет так.

И вот он шел домой. Было холодно, сыро и противно. Мерзкий снег падал за шиворот, словно пытаясь там согреться. Он почти бежал, предвкушая теплый плед, вкусный ужин и мягкого кота. И тут он увидел впереди танцующую фигурку. Эта картина была на грани реальности. Тишина, падающий снег и призрачная фигура, танцующая под никому, кроме нее, не слышную музыку. «Какой идиотизм!» - подумал он. Потом механически, по привычке, оценил то, что видел, додумал то, чего было не видно под шубкой, и автоматически принял охотничью стойку. Он видел дичь и то, что она была весьма необычна, лишь повышало ее ценность. Инстинкты охотника сработали молниеносно. Он подобрался, выпрямил спину, зажег огонь в глазах, улыбка чеширского кота, столь долго вырабатываемая перед зеркалом, изогнула губы. Он вообще стал похож на кота, казалось, что еще немного, и он замурлычет что-то типа «О, прекрасная незнакомка, как долго я ждал этой встречи».

Дичь была обречена. Она об этом пока не знала, она наслаждалась последними минутами свободы, она танцевала свой последний танец. Потом она, конечно, еще будет танцевать, но только для него и только тогда, когда он этого захочет. Она его не видела, она улыбалась просто так, для удовольствия, потому что ей было хорошо. Она была счастлива в этот момент. Она вообще умела быть счастливой. Она научилась этому давно. Научилась ловить мгновение, когда можно было сказать «Я счастлива!!!», из этих мгновений складывались минуты, потом часы. Она копила эти мгновения, ценила каждое из них и поэтому могла с уверенностью сказать «я счастливый человек». Совершая очередное «па» она развернулась и увидела его. Ее улыбка неуловимо изменилась. Они встретились глазами. И в этот момент он услышал музыку, под которую она танцевала. Услышал настолько отчетливо, что растерялся. Он застыл, глядя ей в глаза. Она не прервала свой танец, но взгляда не отрывала. И он вдруг так же отчетливо, как слышал музыку, услышал Ее, почувствовал, понял. Увидел маску успешной, в меру циничной, уверенной в себе женщины, а под маской увидел ребенка – маленького, капризного хулигана, которого очень легко обидеть. И вдруг понял – вот она, его женщина, настолько разная, что даже ему не будет с ней скучно. Обычно Он не мог долго общаться с одной женщиной только потому, что за короткое время изучал ее вдоль и поперек, мог предсказать, что она скажет и сделает в следующий момент. Эта предсказуемость сводила его с ума. А она была другая. Он почему-то точно знал, что, даже прожив с ней много лет, он не сможет предсказать ее поступки. И еще он почувствовал острое, до боли, желание защищать того ребенка, которого он случайно увидел. Он точно знал, что ее любовь будет сродни взмаху крыльев бабочки – легкой и приятной. Не будет ответственности, не будет боли. Будет просто любовь. Его любовь. А она просто примет ее как дар, ценный, дорогой, но без которого она вполне могла бы обойтись. Она будет счастлива и без него. Она сможет сама защитить этого маленького хулигана, скрывающегося под маской. Он и сам не мог бы сказать, откуда у него появились все эти мысли. Они просто обрушились на него, как тропический ливень, от которого не спасает ни один зонт. Он даже не мог бы сказать верны ли они. Он просто знал и все.

- Такой дичи у меня еще не было, - подумал он, продолжая идти.
- Еще один охотник, - подумала она, продолжая танцевать.

Они жили долго и счастливо. Она с мужем и детьми, он с котом. Она по-прежнему была одинока, а он смирился с тем, что коты рано или поздно умирают, но каждый раз, заводя котенка, он почему-то вспоминал тот танец под падающим снегом, и задавал себе один и тот же вопрос: «Почему, черт побери, я тогда просто прошел мимо?!».

Автор: девушка с красивым ником Море.

[Страстная)))]

:heart Любовь и ангелы:heart


Была тихая теплая летняя ночь. По обочине дороги шли двое, они держались за руки. Свет фонарей, тихий рев редких машин, проезжавших мимо, легкий летний ветерок... Они были вместе, они любили...

Вдруг, мгновенное столкновение двух машин... Взрыв... Девушка почувствовала дикую боль и потеряла сознание, парень еле увернулся от обломков, он пострадал меньше.
Больница... Эти безжизненные и безразлично-жестокие больничные стены... Палата. Кровать. На ней девушка, с переломами и потерей крови. Рядом сидел парень, он не отходил от нее ни на минутку. В очередной раз в палату зашла медсестра. Она позвала к себе парня, они вышли.

- Она ведь будет жить да? (из его усталых опухших и невыспавшихся глаз полились слезы)
- Мы делаем все возможное, но вы же все сами понимаете...
- Пожалуйста, я вас умоляю, не дайте ей умереть, у меня кроме нее никого нет.
- Я приложу все усилия, я очень постараюсь...

Парень вытер слезы и вернулся в палату вместе с медсестрой. Девушка почувствовала, что что-то не так... Хотя она и сама понимала, что вылечить ее почти нереально, она все же спросила:
- Скажите, я ведь выживу, вы же мне поможете выкарабкаться? Правда?
- Конечно, милая, мы сделаем все возможное (сказала медсестра и опустила глаза)
Когда парень с девушкой остались вдвоем, она сказала ему:
- Обещай мне, что бы ни было, ты обязательно будешь счастлив! Я этого хочу!
- Что ты такое говоришь! Ты и есть мое счастье! Я не смогу без тебя!
- Обещай мне! Ты же ведь сам все понимаешь! Я хочу знать! Я хочу быть уверена, что ты будешь счастлив! Даже если без меня! Обещай мне это, ради меня! (прокричала она и из ее глаз закапали слезы)
- ...Хорошо, я постараюсь, но обещать тебе этого я не могу (он тоже заплакал)
Наступила ночь. Девушка уснула, а парень задремал у ее кровати... Девушке снится сон, в котором ее мама пришла к ней с неба и сказала ей:
- Девочка моя, завтра вечером я приду за тобой. Мы улетим в другой мир, где нет зла, боли, предательства. Там тебе будет спокойно. - Мама?! Как?! Уже?! Но… но я не хочу уходить... Я... Я люблю его… Я не смогу без него.
- Я пришла предупредить тебя, будь готова. Проведи с ним последний день... Мне пора. (она повернулась и улетела, а за ее спиной расправились большие перистые белые крылья)

Утром, как обычно, пришла медсестра, результаты анализов никаких хороших новостей не принесли. Девушка и парень остались вместе. Она сказала ему, что сегодня она умрет... Он не поверил, кричал на нее, говорил, что все будет хорошо, но она ему сказала:
- Пожалуйста, давай проведем последний день вместе. Я хочу побыть с тобой.
Он молчал. Сердце его бешено колотилось, оно разрывалось, душа рвалась на части, слезы полились рекой, он не знал, что ему делать. - Давай просто побудем вместе, вспомним все хорошее, вспомним наше счастье. Я хочу встретить с тобой наш последний закат, хочу поцеловать тебя. Давай побудем вместе.
- Хорошо, любимая. Но я не смогу без тебя, ты - это моя жизнь. Я умру без тебя...
- Не говори так, ты должен быть счастлив, ты обещал мне. Давай просто побудем вместе. Давай не будем плакать, я знаю, это очень трудно, но давай последний день мы проведем в счастье...
- Конечно... любимая... единственная...
Весь день он были вместе, не размыкая рук друг друга, вспоминали все свои радости... Он не мог даже на секунду представить себя без нее... Но... Вот уже солнце клонилось к закату. Их последнему закату. У обоих появились на глазах слезы...
- Я не хочу терять тебя, любимая.
- Я понимаю, но так, наверное, нужно, так должно быть.
- Мне будет очень плохо безе тебя. Очень. Я никогда тебя не забуду.
- Любимый, я всегда буду рядом с тобой. Я всегда буду помогать тебе. Моя любовь к тебе вечна! Помни это!
Они оба плакали. Смотрели друг другу в глаза и ничего не могли поделать, потому что понимали, что в этом мире они рядом последние минуты...
- Любимый, мне не страшно умирать, потому что я знаю, что такое любовь! Я жила ради тебя! Я никогда тебе не врала.
- Любимая, мне страшно.
- Не бойся. Я буду рядом...

Внезапно ее пульс остановился. Она вылетела из своего тела. Она видела, как он сильно прижал ее тело к себе, как кричал, звал на помощь, умолял не покидать его. Прибежали медсестры. Пытались что-то сделать, но было поздно.
Вдруг, она почувствовала, что кто-то взял ее за руку. Это была ее мама.
- Мама, мамочка, я не хочу уходить от него, пожалуйста, ну еще минуточку, я хочу к нему. Пожалуйста, мама!!!
- Девочка моя, нам пора... Мы должны лететь...
Девушка посмотрела на себя. Она светилась, за ее спиной появились крылья. Она в последний раз взглянула на своего возлюбленного, взмахнула крыльями и улетела вместе с мамой. Она оказалась над облаками...
Будет продолжнние...

добавлено через 5 минут
:rose Любовь и Ангелы:rose
Продолжение

Ее душа улетела белоснежным ангелом на небо. А он… Как же долго он не мог отойти от ее тела. Не мог отпустить ее руку, не мог не смотреть на эту застывшую мягкую улыбку. На эти застывшие зеленые глаза. Она казалась ему еще живой. Он думал, что вот еще мгновение и она снова сделает вдох, вновь улыбнется. Он не мог представить, что ему теперь делать. Никак не мог осознать, что ее больше нет. Он испытывал тупую боль в сердце и чувствовал, как разрывается его душа. В его голове не было ни одной мысли, только она, только ее глаза, ее руки, губы.

Когда он вернулся к себе домой, он никак не мог понять, что ему теперь придется жить одному. Он чувствовал ее запах. Ему казалось, что он слышит ее голос, что она зовет его. Он прошел в их общую комнату, на ее полке стояли ее фотографии, мягкие игрушки, ее украшения. Все было таким родным, таким знакомым. Он присел на диван и заметил, что на стуле висит ее кофточка. Он взял ее в руки, прижал к себе, и его опять накрыло волной слез. Он очень долго не мог уснуть, сидел, прижавши к себе ее вещь, сидел словно заколдованный, ничего не видя вокруг. Только ее образ застыл у него перед глазами. Только она. Единственная… От слез и переживаний его глаза стали серыми, туманными. Какими-то неживыми.
Спустя долгое время в чувство его привел телефонный звонок.
- Алло…
- Хоронить можно завтра. (Это звонили из больницы)
- Как хоронить? Уже? Нет! Пожалуйста, могу я еще ее увидеть, могу я попрощаться с ней в последний раз?
- Вот на кладбище и попрощаетесь! (Ответил грубый мужской голос) Будьте мужчиной, возьмите себя в руки!

Снова теплый летний день, солнце светит как-то по-особенному. Но птицы молчат… Нет ни единого звука. Ничто не нарушает тишины. Он стоит рядом с гробом, в котором лежит та, ради которой он жил, та, о которой он мечтал. Та. Самая любимая. Он не понимал, что происходит.
Вдруг, он почувствовал, что чей-то взгляд уперся ему в спину. Обернулся. Но ничего не увидел. Потом снова почувствовал этот взгляд. Опять обернулся. И снова ничего.

И вот момент, когда он видит ее последнюю секунду. Он схватил ее за руку, закричал, сказал, что тоже хочет умереть! Он как будто лишился рассудка. Совершенно ничего не понимал.
Вдруг он почувствовал, что кто-то положил ему руку на плечо. Обернувшись, ничего не увидел, лишь понял, что рядом с ним сейчас стоит она, просто он ее не видит. Он держал за руку ее. Ангела. Чувствовал ее тепло. Такое родное, такое знакомое. Ему даже стало спокойнее. Она все-таки сдержала свое обещание быть рядом с ним. Всегда.

По дороге домой она шла рядом с ним. Она его видела, а он ее чувствовал. Он был спокоен. Прошло много дней, она прилетала к нему каждый день. Была с ним, когда он просыпался, когда засыпал. Была рядом, когда ему было трудно, когда ему было плохо.

добавлено через 4 минуты
Автор этой истории- Ритуська.

[Страстная)))]

Просто завершение...Тихий зимний вечер… За окном падает на землю белый искрящийся снег. В свете фонарей блестят снежинки. Он смотрит в окно. В соседних домах горит свет. Он вспоминает… Вспоминает ее, ее голос (он до сих пор помнит этот голос, такой ласковый и родной), ее глаза, в них можно было смотреть бесконечно. Он вспоминает свою любовь. Как же он любил ее и любит до сих пор. Ему так хочется снова обнять ее, хочется снова взяться за руки, снова смотреть ей в глаза. Но…
Он оставил след своего дыхания на холодном стекле и написал ее имя.

- Как же мне без тебя плохо… Я так скучаю. Я бы все отдал, лишь бы только снова обнять тебя. Лишь бы только тебя увидеть снова. Мне так одиноко, так тоскливо без тебя… Я хочу к тебе. Забери меня к себе, а? Или… Или возвращайся.

Вдруг с уличной стороны стекла появился другой след от дыхания. Кто-то написал его имя. Это была она. Она услышала, что он ее зовет.
На его глазах появились слезы. Он больше так не мог. Он заплакал. Заплакал, как ребенок, от бессилия что-то изменить. Это было не в его власти.

На той стороне стекла появлялись капли, которые тут же замерзали… Это были ее слезы. Это была самая чистая любовь на свете. Та, о которой пишут в сказках, та, о которой все мечтают, но никак не могут превратить ее в жизнь, та любовь, которую невозможно описать словами. Ее можно только почувствовать. Это была любовь ангела к человеку.

На стекле стали появляться узоры, которые появляются в сильный мороз, но рисунок был необычным, он изображал ее. Она была все такой же прекрасной. Все те же бездонные глаза. Все тот же взгляд. Те же губы и руки, до которых ему так хотелось дотронуться, но он чувствовал только холодное стекло.

Почему мир бывает так жесток? Почему неземная любовь должна терпеть такую боль? Как же им хотелось вновь просто коснуться друг друга.

Бог видел их любовь и страдания. Ему просто захотелось, чтобы они были счастливы. Хотя, она должна была быть ангелом, все-таки, когда желания и намерения чистые, Бог исполняет их. В этом случае Он так и поступил. Он подарил новую жизнь этой девушке. Парень и его возлюбленная вновь были вместе. А произошло это так:

Одним прекрасным утром парень и девушка просто снова проснулись вместе. Они ничего не помнили, просто ощущали, что произошло что-то необъяснимое. Какое-то чудо. Только на стекле остались их замерзшие имена, которые они сами там написали. С тех пор эти двое живут и по сей день. Среди нас… Они станут ангелами, когда на земле появится еще одна такая сказочная, взаимная и чистая любовь.:heart :kiss2 :heart

[Седьмое небо]

http://seven-sky.mylivepage.ru/images/angel_4.jpg

[...she...]

Как ты мог?!
Она тряхнула прической и со всего маху треснула меня по груди сумочкой. Я даже не пытался увернуться. При желании мог, конечно, но все же сидел молча…
-Да кто ты такой?! – Ее просто распирало желание выцарапать мне глаза.
Я не знал – как я мог…как мог так и сделал. Никто не имел права обидеть мою Богиню…
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::: ::::::::::
:::::::::::::::
-Эй, красавица, постой! Тебе сережки нужны? – они просто нагло улыбались, зная, что в такой глуши, как этот парк, криков о помощи просто не услышат, а если и услышат – вряд ли кто-то кинется на помощь. Ну естественно кроме меня…
-Какие сережки? – непонимающе нахмурилась она.
-Да вот же! – Он ехидно показал на поддатого «мачо» с недоброй улыбкой. - Он Серега и я – Серега! Решай красавица, времени нет.
-Времени для чего? – Она поняла, что сбежать не удастся…эх, дернул черт надеть туфельки со шпильками.
-Как для чего? – очень натурально удивился парень. – Для нежных разговоров, радость моя! Просто желаем тебя, аж зубы ломит! – Он улыбнулся щербатыми спереди зубами.
Она нервно оглянулась. Как назло, гуляющих было мало, да и при ее криках могли подумать что просто гуляет подвыпившая компания…да уж. Ведь думала не возвращаться с работы через парк, да вот потянуло прогуляться…не оставалось выбора, только закричать погромче, может все же услышит патруль или еще кто…но хлесткий удар по лицу разрушил все надежды. Неловко подвернувшись на шпильке, она осела на землю…
Нет, вру, выбор был - в виде меня.
Я что, зря за ней шел что ли? Она вытащила меня из Небытия, вдохнула жизнь в мое тело…она - моя Богиня, и я знал, что могу за нее отдать жизнь…
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::: ::::::::::
:::::::::::::::

…Сначала был ослепительный свет, но, как ни странно, глаза он абсолютно не резал. А потом в ореоле ослепительного сияния операционных ламп появилась Она…
Я видел ее глаза под белой шапочкой, добрые и нежные, чувствовал ее руки…Она стала для меня целым светом.
«Как ни странно, - бубнил монотонно чей-то голос над ухом, - отторжения кожи не произошло…хм, замечательно! Катя, вы чудесно поработали, это ваша заслуга! Я подаю на рассмотрение ваш проект для докторской диссертации...так, а что у нас с системами жизнеобеспечения? Каковы показатели?» - и Ее голос, который я безошибочно отфильтровывал из тысяч голосов…»Все в норме, Пал Саныч, немного еще над ним поработать – станет как новенький!» - Ее ладонь легонько прикоснулась к моей щеке… Да, солнце моё, я буду жить! Только ради тебя…
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::: ::::::::::
:::::::::::::::

Эх, сопляки, да что ж вы не живете спокойно, экстремалы хреновы…
Один не успел расстегнуть ширинку, да и вряд ли он теперь вообще воспользуется тем, за чем он туда полез…если, конечно, »Скорую» вызвать вовремя. Да в этом парке не докричишься ни до кого…
«Мачо»,который при виде лихой расправы над приятелем мгновенно протрезвел, молча достал кастет и попер в атаку. Удар пришелся в грудь и кастет, гулко встретившись с непреодолимым препятствием, сломал хозяину пальцы. Но он даже не успел вскрикнуть. Я так же молча раскрошил ему зубы, погасив в зародыше крик боли. Парень попытался вздохнуть и тяжело осел на землю, и последнее, что он увидел перед глазами, была подошва моего ботинка…
До третьего наконец-то дошло, что позади него что-то происходит. Сидя верхом на бесчувственном теле, он обернулся, но ничего не увидел. Уже навсегда. Шея так и не вернулась на место, с хрустом провернувшись еще дальше…
Я склонился над моей Богиней. Так…вреда не нанесли, не успели. Это хорошо. Я улыбнулся, легко поднял ее и усадил на скамейку, поднял ее сумочку и положил рядом…
Она наконец-то открыла глаза и испуганно отпрянула от меня:
-Что ты тут делаешь?! Я сказала тебе никуда не выходить из больницы! – Она вдруг вспомнила, что происходило… - А…где эти?
Я молча указал рукой в сторону трех незадачливых любителей развлечься, лежавших сейчас штабелем, в который я их аккуратно уложил…Богиня побледнела:
-Ты…ты…их убил?! – и получив мой утвердительный кивок, побледнела еще больше. – Зачем?! Они бы не покалечили меня, я ж лучше это знаю!!
-Потому что я не позволю, чтоб тебя обижали… - голос дался мне с трудом. – Ты ж меня воссоздала из ничего…и теперь я обязан охранять тебя.
-Идиот ты! – Она была близка к истерике. – Не для этого я дала тебе жизнь!! Чтоб ты отнял ее у других?! Да как ты мог?! – и снова сумочка треснула меня, но уже по голове…ну и ладно, лишь бы я знал, что тебе не причинят вреда…
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::: ::::::::::
:::::::::::::::

Выдержки из газеты «Зюддойче цайтунг»,от 10.06.06:
«…как нам сообщил пресс-центр Российского Института Развития робототехники… закончились эксперименты под руководством Екатерины Терновильской по созданию боевого робота андроидного типа с вживленным интеллектуальным блоком с незамкнутыми логическими цепями, позволявшими искусственному разуму самообучаться…эксперимент закрыт по неизвестным причинам…»
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::: ::::::::::
:::::::::::::::

-Ты бессердечный, бесчувственный болван!! – продолжала бушевать Она. – Вон с глаз моих!..
А я сидел и улыбался.
Насчет «бесчувственный» - это Она зря…
А вот насчет бессердечности…ты права, моя Хозяйка. Ты таким меня сделала…

Откуда у киборга сердце?..

[хрупкая]

БУДЕМ ЖИТЬ
« Лариса, привет, это Николай. Давно не слышал твой голос, с месяц, наверное. Как там твой Давид, все кует монету? Сказать, по правде, ты зря меня на него променяла. Шучу. Такой женщине, как ты, нужен состоятельный муж, а не бедный врач из института скорой помощи…»
Николай давно собирался позвонить, хотя понимал: назад ее не вернешь. Он рассеянно набрал номер и попал не туда.
-Извините, я ошибся…-пробормотал он, услышав на том конце провода чье-то дыхание, и уже хотел повесить трубку, но что-то его остановило. Дежурство
- Всем, кто дозвонился, хочу сказать, чтобы больше не беспокоились,- сообщил автоответчик.- Меня больше нет. Идите все к черту!
Николай вдруг понял: надо что-то говорить- немедленно. Он растерянно обвел взглядом кухню. На обшарпанном подоконнике в глиняном горшке уныло восседал кактус, на макушке которого распустился невзрачный цветок.
-А у меня кактус зацвел,- сообщил он автоответчику.- Говорят, они дают цветки раз в сто лет. Надо бы полить… Выходит, еще не все потеряно, понимаешь? Ну, пока, я опаздываю на работу.
В середине дня поступила женщина с явными признаками отравления снотворным… Ее спас текущий кухонный кран. Вода перелилась, соседи снизу вызвали слесаря, вскрыли квартиру и нашли хозяйку. Сосед доставил ее в институт. Ей сделали промывание желудка, и к вечеру она вполне пришла в себя.
Николай зашел ее проведать и отметил, что бледность ей идет- тем выразительней смотрелись на лице огромные глаза.
-Зачем вы вернули меня с того света?- тихо спросила она.
-Да бросьте вы!- поморщился он.- Что бы у вас там ни стряслось, это еще никак не повод сводить счеты с жизнью. Я старше вас и, поверьте, отвечаю за свои слова, сам попадал в такие передряги, когда жить вроде бы неохота… Не далее чем месяц назад, например. Надо как-то держаться. И жить.
-Хм, держаться. Было бы за кого…-она взглянула на потолок и долго смотрела туда.- А что у вас случилось месяц назад?
-От меня ушла жена,- сказал Николай.- Поправляйся. Я загляну завтра.- Он поднялся со стула и только на пороге палаты сообразил, что ввел ее в заблуждение: у него завтра выходной. Николай обернулся. Что-то в ее взгляде было такое, что заставило его пересмотреть планы на завтра..- Обязательно загляну,- пообещал он.
Вечером, дома он ткнул кнопку на телефонной панели. В маленьком динамике послышалось характерное шуршание, на фоне которого возник тот самый женский голос, который он слышал с утра.
-Вы ошиблись номером. Но все равно- спасибо. Хотя вы со своим звонком немного опоздали. Я уже сплю… Еще раз спасибо вам и прощайте. Ой, чуть не забыла… Не лейте много воды в ваш кактус, это ему может повредить.
« Как она меня отыскала?»- подумал Николай и тут же догадался: определитель номера.

Выздоровление
« Извините, что беспокою вас. Я по поводу вашего кактуса. Как он там- все цветет? Поливайте его по чуть-чуть и очень редко.- Возникла пауза, в динамике автоответчика послышались потрескивания, должно быть, она звонила из автомата.- Тьфу ты… Извините вы меня, наверное, я несу чушь. Просто ваш голос… Ну, словом, жизнь продолжается. Если вдруг найдете время позвонить- буду рада. Вот мой номер… Я сейчас в отъезде, но старшая сестра каждый день заходит ко мне полить цветы, она передаст вам сообщение. Спасибо вам».
Знакомство
У койки вчерашней пациентки сидела какая-то женщина лет тридцати. Взглянув на доктора, она заторопилась. Вывалила на тумбочку пригоршню телефонных жетонов, поцеловала больную в лоб, от двери помахала рукой:
-Ну, сестренка, не скучай. Буду навещать тебя, не волнуйся, все помню… Поливать цветы и проверять, не звонил ли кто…
-Давай знакомиться,- кивнул Николай.- Что у тебя стряслось-то?
Ее звали Нина, и стряслось то, что в ее возрасте кажется непоправимым: бросил любимый человек. Он позвонил и сказал, что больше не придет, и она наглоталась таблеток…
Николай долго сидел у ее кровати и за болтовней о пустяках не заметил, как пролетело время.
- Уже уходишь?- спросила она, когда он поднялся, и ему показалось, что она сейчас заплачет.
-Пора мне.. Завтра забегу,- он дружески потрепал ее по хрупкому плечу, ушел, до вечера просто бродил по городу и вдруг с удивлением обнаружил, что его тянет домой, в пустую квартиру.- С чего бы это?- спросил он себя… Он ждал сообщения неведомой женщины.
Она звонила, пока он отсутствовал. По характерным шумам Николай догадался, что опять она звонит из автомата. Ее голос возникал каждый день в течение недели, а он, возвращаясь домой, первым делом бежал к аппарату.
Нина быстро поправлялась. Спустя неделю ее выписали, и он пришел ее проводить. В холле на первом этаже она словно споткнулась на ровном месте, проходя мимо раздевалки, рядом с которой на стене висел телефон.
- Я сейчас, быстро, только позвоню. Это очень важно,- пробормотала она, опуская жетон в автомат, подняла трубку и собралась было набирать на панели какой-то номер, но, бросив взгляд на доктора, некоторое время стояла в нерешительности. Потом махнула рукой и повесила трубку.
У Николая был выходной, и они отправились гулять, бродили по бульварам, и так уж вышло, что ноги сами принесли его к старому дому на Полянке, где он жил. Он поцеловал Нину на прощание в щеку, но она развернула лицо, и он нашел ее мягкие губы…Они долго стояли перед его дверью, и он спросил:
-У тебя кто-то есть?
-Да, есть…- с оттенком удивления отозвалась она.- А у тебя?
-Пожалуй…Хотя, сказать по правде, я эту женщину ни разу в жизни не видел. Странно, да?
-Да нет…-покачала она головой, проходя на кухню, и вдруг, ойкнув, покачнулась- хорошо, что он стоял рядом с ней и успел ее подхватить.
*******Она пришла в себя после короткого обморока и, не пытаясь высвободиться от его объятий, прошептала:
-Что ж ты наделал…- и указала взглядом на подоконник.- Я ведь предупреждала, что кактусы нельзя поливать.
Ошарашено приоткрыв рот, он с минуту тупо рассматривал поникшие лепестки маленького цветка. Потом придавил кнопочку на панели телефона. Автоответчик был пуст. Она подошла сзади, обняла:
- Я и так тебе расскажу. Про то, что влюбилась в одного доктора. Это ведь ничего, простительно?
-Простительно,- с улыбкой кивнул он.- Но есть проблема… Наш доктор-то как будто уже не вполне свободен. Похоже, он неравнодушен к одной из своих пациенток, с которой случайно познакомился по телефону. Что будем делать?
-Да ничего,- пожала она плечами.- То, что этот доктор мне однажды в трудный момент прописал. Просто жить.

[Velvet_angel]

Девченки, СПАСИБО( в виду того, что одноименная кнопка пропала-пишу "вручную";))...Очень интересные рассказы))) пишите еще-буду ждать)))

[Enerika]

Посредник любви
[SIZE="3"]Нина лежала на диване, и её мысли лениво текли в неопределённом направлении, перескакивая с одной темы на другую. Ещё полчаса назад она собиралась на улицу, туда, где светит яркое солнце и дарит ещё неуверенно весеннее тепло. Но внезапно на небо набежали хмурые тучи, которые скрыли радостное солнце, и в воздухе запахло дождём. Нина была не против дождя, но не сегодня. Сегодня ей хотелось солнца, но как назло эти тучи испортили настрой. Махнув на всё рукой, Нина решила остаться дома, чтобы не видеть, как хмурые прохожие спешат укрыться от начинающегося дождя. А дождь действительно начинался, первые его капли уже застучали по стеклу, пока хоть ещё и слабо. Дома никого кроме неё не было, это, по правде говоря, Нину радовало. Она прикрыла глаза.
И вдруг услышала посвистывание. Не сразу поняв, девушка прислушалась. В комнате явно кто-то свистел, причём вполне художественно.
- Не свисти, у людей считается, что свист к потере денег. - неожиданно произнёс кто-то спокойным негромким голоском.
- А деньги зло, а от зла надо избавляться. - парировал чей-то другой хитрый голос.
Нина резко открыла глаза, и... На спинке кровати смиренно сложив белые крылышки в белом же длинном одеянии сидел маленький человечек. Лицо его было умиротворённым, а глаза излучали свет и доброту. От разглядывания её отвлёк голос, который принадлежал явно не этому существу.
- На него-то чего пялиться? На меня лучше посмотри, я поинтересней буду!
Нина ошарашено перевела взгляд. Говорившего с ней существа, она увидела на спинке стула. И выглядело оно действительно куда импозантнее. Ну так, как выглядят черти, с рожками, копытами и хвостом. И до нельзя хитрыми глазами.
- Ты кто? - задала Нина глупый вопрос.
- А ты не видишь что ли? Карлсон, который живёт на крыше. Мужчина в полном рассвете сил.
- Ну что ты болтаешь? - вздохнул... ну... ангел, наверное.
- Только ты, слышь, как тебя там, Нинка что ли? Давай опустим все эти "не может быть", "я не верю своим глазам", "я, наверное, сошла с ума" и т.п. Смени пластинку, надоело на мой век слышать одно и тоже по рога.
- Ты невыносим. - опять вздохнул ангел, и, обратившись к Нине сказал, - я - ангел, а он (опять вздохнул) - чёрт.
- Да поняла уже она, чай не дура. - махнул рукой чёрт и прибавил, - Надеюсь.
Они помолчали, но, так и не дождавшись никакой внятной реакции от Нины, решили продолжить.
- Мы явились Вам... - начал ангел, но чёрт его бесцеремонно перебил.
- В общем, говорим сразу и по делу. Чё тянуть кота за хвост. - сказал чёрт и тут же дёрнул за хвост кота Нины, который мирно посапывал здесь же на стуле, где расположился чёрт. Кот протестующее мяукнул и с проворностью, не свойственной для массы его тела, ломанулся со стула в соседнюю комнату. Ангел тихо охнул и закрыл ладошками глаза.
- Кота, попрошу моего не трогать! - возмутилась Нина.
- Опа! Голос прорезался! - обрадовался чёрт. - Говорил же, что для человека всегда необходимы потрясения. Ладно, по делу. - Чёрт крутанулся и оказался в длинной чёрной судейской мантии. - Ты! - он обвиняюще ткнул пальцем в сторону Нины. - Когда в последний раз влюблялась? Отвечать быстро, не задумываясь! - заорал чёрт.
На этот раз ангел заткнул уши.
- Не помню. - ответила Нина.
- Так-с, посмотрим. - чёрт напялил неизвестно откуда взявшиеся очки и вытащил из мантии свиток и мгновенно развернув, пробежал его глазами. - Тэк-с, тэк-с, тэк-с... здесь нет тоже, 90-ый пустой, 87-ой.., 83-ий.., ах да, там уже бесполезно смотреть. - чёрт смял свиток и протёр им копыта, виднеющиеся из под балахона. - Ну что? Всё ясно. Нет, не было и не будет!
- Ну завернул! - закатил глаза ангел. - Мы как раз за то чтобы было.
- Однако нет! - отрезал чёрт. - И не предвидится. Таким образом, предлагаю, не теряя времени (чёрт выудил огромные часы и внимательно посмотрел на них), огласить наш общий вердикт.
- Какой ещё вердикт. Я подсудимая что ли? - возмутилась Нина.
Чёрт строго посмотрел на Нину поверх очков.
- А то как же? И по очень серьёзному делу!
- Можно узнать? - поинтересовалась Нина.
- Нельзя! - отрезал чёрт.
- Ну как же нельзя?! - возмутился на этот раз ангел. - Можно (опять вздохнул). Вы, Нина, любви задолжали.
- Чего я задолжала? - не поняла девушка.
- Ни чего, а кому! - поправил чёрт. - Нам! - и у чёрта в районе левой стороны груди застучало стилизованное ярко красное сердце.
- Так любви или вам? - не поняла Нина.
Чёрт посмотрел на ангела.
- Я говорил, что она чай не дура? Я ошибся.
Ангел осуждающе покачал головой и объяснил "подсудимой".
- Мы и есть любовь. Лучшее и худшее её проявление.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Нина обдумывала сказанное, а ангел с чёртом с интересом за ней наблюдали. Наконец, она решилась задать вопросы.
- А...
- Это не интересно. - прервал Нину чёрт.
- Но...
- А это не важно.
- И...
- Этого не поймёшь.
- Что...
- А вот это правильный вопрос. - одобрил чёрт. - Итак, мы пришли к тому, отчего плясали. Вердикт! Будешь нашим посредником. Обязанности - соединять и разъединять любящих людей. - Чёрт достал из воздуха красивую бумагу, что-то чиркнул чёрным пером, поставил большую печать и, сделав из этой бумаги самолётик, бросил его в ангела. Ангел в свою очередь поймал самолётик, развернул его и проделал все те же манипуляции, применив для подписи перо белое.
- Вердикт вступил в силу! Поздравляю!!! - громогласно объявил чёрт и, подскочив к Нине, энергично затряс ей руку, одновременно вытирая фальшивые, но льющиеся градом слёзы краем простыни с Нинкиной кровати. Представление закончилось так же быстро, как и началось.
- Ну всё, ты уж звиняй, но рассиживаться нам с ангелом некогда. Дел, сама понимаешь, по горло. У тебя, кстати, тоже. - ответствовал чёрт и потянул за балахон ангела.
- До свидания, Нина! И успехов Вам в этом святом деле! - попрощался светлоликий.
- Бывай! - махнул рукой чёрт. И неожиданные гости стали исчезать в воздухе.
- Эй, а калькулятор куда потащил?! - заметила Нина.
- Для производственных нужд. - ответил чёрт и окончательно исчез.

***
Так Нина стала посредником любви. Конечно первое время она не понимала, что она должна делать и не знала как это осуществлять. Но со временем, она научилась видеть золотые нити, связывающие людей. Если предназначенные друг другу уже соединились, то нити, связывающие этих двух, светились, если же нет, то нити оставались неяркими; чем сильнее была любовь, тем прочнее нить, ну а если любовь ослабевала, то нить тончилась.
Время шло, Нина быстро приобретала опыт, ей нравилась своя работа, а видеть и чувствовать счастье влюблённых людей ей доставляло удовольствие. Но иногда на неё накатывала грусть при виде очередной соединившейся парочки. Она вспоминала себя, осознавая, что ЕЁ любовь так и не посетила. Она не раз принималась искать золотую ниточку у себя, чтобы посмотреть к кому она ведёт, но так и не находила. Да, на земле были люди, которым изначально предназначалось одиночество. Но это были потерянные люди, наказанные любовью за что-то. За что Нина так и не смогла выяснить, но точно знала, что не хотела бы оказаться в их числе, но, увы, золотой нити она у себя так и не видела.
Сколько пар она соединила, точно Нина не знала. Пыталась вести счёт, но сбивалась - часто соединить сердца получалось спонтанно, и, в конце концов, Нина бросила подсчёты, решив для себя, что делает это уж точно не ради статистики. Несмотря на множество осчастливленных пар, Нина помнила каждую историю. Конечно, большинство из них казалось со стороны достаточно банальными и что греха таить, раньше и Нина так считала, но теперь, зная каждую историю в сути, она понимала, что множество историй необычны, интересны, в каждой плещутся самые разные эмоции от ненависти до любви. Иногда судьбы её так затягивали, что она переживала стресс, если двум влюблённым не суждено было быть вместе долго, и любовь их обрывалась в самый разгар.

[Enerika]

***
Однажды она увидела что-то необычайное. Бледную золотую нить у древней старушки уже еле-еле передвигающейся с помощью палки. Нина остановилась поражённая. В таком возрасте у людей нити либо светились, либо уже были оборваны, когда вторая "половинка" прекращала своё земное существование. Но у этой старушки нить не горела и не была оборванной, а это значит, что старушка до сих пор не соединилась с предназначенным ей человеком. "Как же так", - не понимала Нина, она пролистала всю книгу жизни старушки и поняла, что все посредники любви просто о ней забыли! Старушка прожила долгую и, в общем-то, неплохую жизнь, но своего единственного так и не нашла и оттого её жизнь была пустой и ей самой казалась не нужной. Нина побыстрее распутала золотую нить и увидела другой конец у такого же древнего старика. Девушка срочно решила соединить этих двух людей, но книга жизни и того и другого показывала, что жить им осталось совсем мало, настолько мало, что Нина засомневалась, стоит ли на закате жизни будоражить сердца этих двух стариков большой любовью. Может им легче дожить жизнь без таких потрясений? Нина мучалась этим вопросом несколько дней, но на четвёртый день, она задержала старушку с разговорчивой соседкой и та пропустила свою очередь к районному врачу. Когда подопечная пришла в больницу, там уже был тот самый старичок, чей приём был назначен на полчаса позже...
Старик и старушка как в сказке умерли в один день через полгода любви, покоя и гармонии, почти абсолютно счастливые, а соседи и родные ещё долго вспоминали двух "спятивших на старости лет влюблённых"...

***
Нина сидела у фонтанчика возле Белого дома и, глядя на яркое голубое небо, чувствовала своё одиночество. Из головы не выходило то самое последнее дело со стариками. Ведь если бы Нина случайно не заметила, они бы так и умерли, не узнав друг о друге. А вдруг и с ней может произойти такое, что о ней просто забудут? Эта мысль металась в сознании девушки, и ей казалось, что что-то важное ускользает от неё. Нина опустила глаза, по гравию важно прогуливались голуби. Девушка присмотрелась, и ей показалось, что у двух голубей проглядывается тоненькая ниточка. Это её удивило. Она с интересом стала наблюдать за птицами. Голуби ходили по разные стороны, то приближаясь, то удаляясь друг от друга, Нина уже стала переживать за них, неужели не найдут, не увидят друг друга и вдруг один из голубей сделал шаг навстречу другому, потом ещё один и ещё... И тут до Нины дошло то самое главное, что раньше ускользало. Надо не просто ждать, когда судьба преподнесет встречу с единственным, а ИСКАТЬ, идти навстречу и тогда любовь тебя точно не пропустит! И когда вдруг до Нины дошла эта такая простая истина, она поняла, ЧТО нужно делать.
- Ангел, чёрт! Где вы???
Призываемые появились так быстро, как будто всё время невидимо находились рядом. Ангел сидел на фонтане справа от Нины, а чёрт - слева.
- Ну и чего орём? - поинтересовался чёрт.
- Здравствуйте, Нина! - поприветствовал ангел.
- Я больше не хочу быть вашим посредником. - сходу сказала Нина.
- Чего так? - полюбопытствовал чёрт.
- Надоело смотреть на ЧУЖУЮ любовь. Хочу свою собственную.
- Аааа, - протянул чёрт. - Разрыв договора значит?
- Разрыв. - согласилась девушка.
Чёрт бесцеремонно принялся искать что-то в Нинкиных карманах. Когда чёрт исследовал задние карманы джинс, он шаловливо ущипнул Нину за попу. На что ангел тут же не преминул громко возмутиться:
- Как ты смеешь?!!
- А ей нравится! - тут же нагло заявил чёрт.
Нина ничего не успела сказать, так как в этот момент чёрт нашёл, что искал. Это оказалось то самое соглашение, которое когда-то подписали две стороны любви.
Через несколько минут Нина уходила без воспоминаний об этом отрезке её жизни, но с той самой мыслью, что открыла для себя.


.....- Как думаешь, созрела? - спросил чёрт болтая ножками с копытами. - Думаю, да. Самое главное она ведь поняла. - ответил ангел и поставил крыж в списке.

[lesya39]

вот, нашла, понравилось...

Расскажи мне сказку ...

О чем?
О многом...
Расскажи мне сказку летним вечером, когда в распахнутое окно врывается
свежесть, и мокрые ветки барабанят по подоконнику, закатное солнце
пробивается из-за туч. И смех, и шумные разговоры отступают, затихают,
теряются.

Расскажи мне сказку осенним ранним утром, мотаясь по шумному городу,
когда золото листвы шуршит под ногами, а мягкое высокое небо растворяет
безумие прошедшего лета, оставляя лишь легкую печаль. И надежду.

Расскажи мне сказку. Мы разучились их слушать. Мы так любим говорить
сами, говорить, не задумываясь ни о чем: ни о том, может ли тебя
выслушать тот, кому, задыхаясь, ты выплескиваешь горячечные признания,
ни о том, зачем ты кричишь это на зимнем ветру, ни о том, не проще ли
забыть то, что случилось, забыть, никогда не вспоминая. Не получается...
Нет, молчи...

Расскажи мне сказку о ярко-желтой бабочке, сидящей на воротах покинутой
крепости. Ты оставляешь ей свое сердце. Спущен подъемный мост - не мост
уже, а просто связанные между собой бревна. И вы уходите от этой поляны
по узкой, протоптанной тропинке, оглядываясь, оглядываясь... потухшее
кострище... как тихо и пусто там, где несколько часов назад звучали
голоса и песни, была - жизнь, совсем другая, не похожая на ту, что ждет
вас.

Расскажи мне сказку о том, как стоят на перроне кругом и смотрят друг
другу в глаза. И стараются говорить обо всем, о чем угодно, только не о
том, что через несколько минут, секунд, мгновений вы останетесь жить
лишь в памяти друг друга. А вагоны дрожат от нетерпения, словно только и
мечтали всегда о том, как бы поскорей разорвать этот тесный маленький
круг на перроне. Так тебе кажется, но ведь вагон ни в чем не виноват...

Расскажи мне сказку о длинных зимних вечерах, когда сквозь свист ветра
слышатся знакомые голоса... и в пустой квартире ты ловишь себя на мысли
о безумии. Об одинаковых днях, когда, взбегая по лестнице к почтовому
ящику, ты с надеждой смотришь: нет? Нет... и, все еще не веря, все еще
надеясь, обшариваешь, словно вслепую, стенки ящика, с отчаянной
надеждой... Нет? Нет! До следующего дня. И за долгие месяцы ожидания и
надежды кто-то (судьба? Высшие силы?) награждает тебя маленьким листком
бумаги с торопливыми неровными строками.

Расскажи мне сказку о том, как бросаешься к телефону на каждый звонок,
надеясь: а вдруг "межгород"? А вдруг...? И как стучит сердце, когда в
трубке слышится обычный городской "колокольчик".

Расскажи мне сказку... о том, как тот, кого ждешь, приезжает... и
оказывается, что не о чем вам говорить, не о чем. Совсем! И вы смотрите
друг на друга, отчаянно пытаясь связать ту нить, что совсем недавно
соединяла вас. Ты хочешь услышать эту сказку? О том, как сами разрываем
и ломаем то, что привыкли считать вечным. А ночью лежишь без сна и
смотришь в темноту пустыми глазами. И с грустной усмешкой прячешь в
дальний ящик стола старые фотографии. Или идешь по улице, торопясь по
делам, привычно думая: вечером позвоню... И - обрываешь себя: забыл, что
ли?
Да нет, все в порядке...

Все по-прежнему. И вы встречаетесь изредка в шумных компаниях. Но когда
начинают звучать старые, давно забытые песни, мир заволакивает пелена, и
на мгновение вспоминаются друзья - те, какими вы были... наивные и
детски чистые, открытые, верящие, что дружба нерушима, и никакие
расстояния не смогут разорвать ее. Да, ни при чем здесь расстояния. Лишь
сами мы делаем это, и никто иной тому не причина.

Расскажи мне сказку об обычной, спокойной жизни, в которую уходишь с
головой, постепенно забывая, отбрасывая, как шелуху от ореха то, без
чего раньше не мог дышать... И все, что казалось когда-то главным, что
трогало и волновало, кажется глупыми играми, несущественным бредом. И
листая старую записную книжку, равнодушно пробегаешь глазами имена и
телефоны...

Расскажи мне сказку...
Расскажи мне сказку... Нет, не надо! Пусть лишь желтая бабочка останется
сидеть на деревянных воротах...

Знаешь, почему осенью так много звезд падает на землю? Это небо плачет
по тем, кто ушел…

[lesya39]

Звезда по имени СОЛНЦЕ!
или солнце по имени Звезда

«Несчастлив тот, в чьем сердце нет огня»
А. Токомбаев.
Здравствуй, моя милая, моя родная звездочка! Спасибо тебе за твои ясные лучики, что ты протягиваешь к моему сердцу, так нежно и ласково, боясь обжечь. Господи, как ты оказывается мне близка! Прости, что не понимала этого раньше! Ты…Единственно и всецело верная мне…всю жизнь… Ты открыла мне мою же душу. Ты помогла мне поверить в свои силы, ты – так недолго горящая в реальности, смогла осветить мой путь, вдохнуть в меня жизнь. До того, как я узнала тебя, она была блеклой. Но теперь мы с тобой живем в особенном, светлом благодаря тебе мире! Сказочном и волшебном, неведомом другим…Он полон тайн…и ты почему-то не спешишь их мне открывать…
Что ж, ты как всегда мудра! Посланница неба!
Твоя форма безупречна, она сочетает в себе геометрическую строгость и безудержную хаотичность огня. Хотя нет! Все не совсем так. Ты ведь знаешь – огонь – моя стихия, стихия, которую смог когда-то покорить человек и превратить ее в праздник! Ты мой праздник, слышишь? Светлый и добрый праздник…
Что с тобой? Грусть…Кто-то назвал тебя банальной, и твой свет потускнел… Знаешь, люди иногда бывают жестоки, ты ведь видишь это и без меня. Разве ты можешь быть банальной, если ты особенная, солнечная звезда! «Звезда по имени Солнце»!!!
Да, это говорили о тебе! Посланнице неба!
Свет, яркость и тепло огня… В этом вся твоя сущность…и этим ты мне особенно близка. Огонь – это стихия, моя стихия и не только по знаку зодиака. По жизни. Разве ты не знаешь огонь моего сердца? Да! Конечно знаешь…Разве не знаешь мой вздорный, готовый вспыхнуть в любую секунду характер? Молчишь…Почему твои лучи чуть заметно заискрились? Думала, не замечу улыбку?
Ты и только ты была со мной всегда. Помнишь озорного ребенка лет цать назад, которому ты разрешала прыгать с обрыва, лазить по деревьям и стрелять из рогатки? Дальний берег детства…Почему ты позволяла мне жечь костры с мальчишками? Господи! Ты уже тогда все знала?! Неужели знала?! Не пользуйся моей слабостью – тебе, в отличие от меня открыто все.
Впрочем, у тебя они тоже есть…слабости…Что? Только попробуй отвернуться! Не начинай разбрасывать искры – они остановят кого угодно, только не меня! Твоя доброта не позволит меня обжечь! Хорошо, как хочешь, поговорим об этом в следующий раз…Может потом будешь пооткровенней. Но я скажу, что знаю.
Иногда твой огонь становится холодным. Лишь на миг. Тогда он беззащитен и готов погаснуть… Еще ты боишься дождя. Не скрывай, зачем ворчишь и потрескиваешь? Я не права? Или ты все также будешь раздуваться? Ладно, ты же знаешь, я тоже люблю ворчать.
Чему ты учила меня все эти годы? Светить, дарить свет души другим. Это замечательно, в этом многие находят свое предназначенье. Но знаешь, бывают очень темные сердца. И мой свет кажется маленьким лучиком в темном царстве. (Плагиат? Ну что ты! Не сбивай!) Тогда меня охватывает отчаяние, и я готова зажечь огонь. Но только у тебя он безобиден. Мой огонь способен устроить пожар, ты ведь еще не научила меня управлять им правильно. Я боюсь пепла. Я боюсь больной совести, не принимающей жестокость. Ты учила меня пылать. Это приятно, интересно в силу опасности, но быстротечно и знаешь,…в конце концов, это тоже больно…
Ответь мне хотя бы на один вопрос: почему ты кажешься такой близкой, а стоит протянуть к тебе руки – оказывается, ты далеко. И никого нет рядом. Почему ты не подпускаешь к себе никого? Даже меня! Чего боишься? Стоит приблизиться хотя бы на шаг, и ты ускользаешь, исчезая в темноте. Да, я должна жить сама, но почему, когда на моей дороге встают преграды, ты отворачиваешься, заставляя преодолевать их самой? Что? Быть сильной! Но сила убивает хрупкость… Жизнь…Ну зачем об этом! Опять бередишь сердце! Не напоминай! Да, жизнь жестока. Ты права. Лучше быть сильной.
Ты как всегда права. Посланница неба!
Уже уходишь? Подожди, побудь рядом еще немного. Ну вот, опять потемнело. Могла бы и попрощаться! Француженка! Я же забыла сказать тебе самое главное! Крикну в пустоту, может услышишь!
«Свети, мое милое солнышко, свети…Я верю, что ты всегда останешься со мной.
У каждого своя звезда, которая исправно несет свой крест – оберегать от невзгод. Сколько бед ты смогла предотвратить! Мне кажется, ты не такая как все. Ведь ты моя. Моя особенная. Звезда. Мое солнце. Звезда по имени Солнце!»
Ну вот…Обещала крикнуть, а сама почему-то шепчу, и в пустоту падают капли… Слезы? Нет, я помню о силе! Это дождь. Нелепый гадкий дождь! Ты как непрошеный гость - всегда не вовремя! Это ты напугал мою звездочку!
Быть сильной.
Это всего лишь дождь.
Он скоро пройдет.

[Лавина Печали]

Хорошие все рассказы...

[Fallen AngeL]

КУДА УХОДИТ ЛЮБОВЬ

"Куда уходит любовь?" - спросило маленькое Счастье у своего отца. "Она умирает", - ответил отец. "И что, совсем, совсем ничего нельзя сделать, чтобы она дольше жила?"
"Люди, сынок, не берегут то, что имеют. Они просто не умеют любить!" маленькое счастье задумалось..... "Вот, вырасту большим и помогу людям".......

Прошли годы... маленькое Счастье подросло и стало большим....Оно изо всех сил старалось помогать людям, но они ему не внимали..... И вот однажды Счастье из большого стало превращаться в маленькое и чахлое. Очень оно переживало, как бы совсем не исчезнуть, и отправилось в дальний путь, чтобы найти лекарство от своего недуга...
Долго ли коротко ли, шло Счастье, не встречая никого вместе на пути, только совсем ему стало плохо. И остановилось оно отдохнуть.
Выбрало раскидистое дерево и прилегло. Только задремало, как услышало приближающиеся шаги... Открыло глаза и видит... Подходит к нему дряхлая старуха, вся в лохмотьях, босая и с посохом... Кинулось Счастье к ней: "Присаживайтесь, Вы очень устали, Вам надо хорошо отдохнуть, и подкрепиться".
У старухи подкосились ноги, и она рухнула на траву.
Немного отдохнув, странница ему поведала ему свою историю. "Обидно, когда тебя считают такой дряхлой, а ведь я совсем ещё молодая! и зовут меня Любовь!"
"Это вы?!?" - удивилось Счастье. - " но мне говорили, что Любовь самая красивая на всём белом свете..." Любовь внимательно посмотрела и спросила: "А как тебя зовут?" - " Счастье."-
"Вот как?!! Мне тоже говорили, что оно должно быть прекрасным". И с этими словами старуха из своих лохмотьев достала зеркальце, Счастье, взглянув на отражение, промолвило: "Кто это?" -
"Ты что себя не узнаёшь?" - Счастье, обхватив колени руками, громко заплакало. Любовь подсела к нему и обняла. "Что же они с нами сделали? Ведь мы их так любили!!!.." - спросило счастье свою подругу.
Под тем раскидистым деревом они заключили СОЮЗ и с тех пор стараются не разлучаться.
Если уходит Любовь, то уходит и Счастье - порознь их не бывает. А люди до сих пор понять этого не могут.

[даночка]

Вторая притча уже есть на форуме, в теме Да в ней намек..." (притчи, побасенки) (http://world-of-love.ru/forum/showthread.php?t=71)Прямо первым постом.
БОльшая просьба: Внимательно надо читать форум, а не только помещать сюда рассказы и притчи.

[Tjuxa]

Мне очень нравится эта история:

Струйка крови потекла по спине тоненьким ручейком между лопаток. Маленький мальчик, лет одиннадцати с глазами, полными невинности, тихо простонал от боли. Теплая, алая жидкость потекла по ляжке, по пятки и растворилась в мягком, греющем облаке. Маленький мальчик стер со своей пухлой щечки дорожку, оставленную слезой.
Лучи солнца золотистым теплом укутывали пение несуществующих птиц. Где-то вдалеке слышалась тихая музыка, похожая на голос несуществующего, но чего-то поистине прекрасного существа, живущего чужими снами, мечтами… Печальная музыка раздирала на части сердце маленького мальчика, который стоял на крае белого пушистого облачка, запачканного кровью, с которого открывался вид на его бывший дом.
Еще одна слезинка прокатилась по щеке мальчика, оставляя за собой влажный след. И боль, и тоска, щемящая душу, были в невинном детском плаче. Прикусив губу и закрыв голубые глаза, мальчик продолжил начатое дело. Раздался хруст, мальчик прикусил губу до крови, глаза снова заслезились, но он не заплакал. Он решил для себя: «Я буду сильным. Плачут маленькие дети. А я большой» И он больше не плакал. Алая жидкость небольшими речушками побежала по его бледной спине, по ногам, между ягодиц, капала на облако. Оно впитывало кровь, как мочалка, набухая и приобретая красный цвет.
Мальчик посмотрел на свою запачканную кровью руку и улыбнулся. «Еще немного» Рывок. Стон. Струйка крови. Раздался «пух!» - что-то большое, мягкое, но не тяжелое, упало на облако. Мальчик обернулся – его крыло, бордовое от крови, лежало на облаке. Мальчик ощупал спину – что-то твердое торчало над лопатками. Кость, на которой росло его крыло.
- Что ты наделал? – Кто-то спросил мальчика.
- Я оторвал себе крыло. – Ответил совсем еще маленький мальчик тихим голосом.
- Но зачем? Разве тебе было плохо с нами?
- Нет, - принимаясь за второе крыло, отвечал мальчик – просто ангелы не имеют права любить, а Она меня ждет.

[minimama]

Еще раз напоминаю всем, кто размещает здесь чужие произведения, указывать автора или хотя бы, что взято с просторов инета.

[Грешная и одинокая]

«Нежность» Анри Барбюс

1 ПИСЬМО.

Мой дорогой, мой любимый! Итак, все копчено. Мы больше никогда не
увидимся. Помни это так же твердо, как и я. Ты не хотел разлуки, ты
согласился бы на все, лишь бы нам быть вместе. Но мы должны расстаться,
чтобы ты мог начать новую жизнь. Нелегко было сопротивляться и тебе и самой
себе, и нам обоим вместе... Но я не жалею, что сделала это, хотя ты так
плакал, зарывшись в подушки нашей постели. Два раза ты подымал голову,
смотрел на меня жалобным, молящим взглядом... Какое у тебя было пылающее и
несчастное лицо! Вечером, в темноте, когда я уже не могла видеть твоих слез,
я чувствовала их, они жгли мне руки.
Сейчас мы оба жестоко страдаем. Мне все это кажется тяжелым сном. В
первые дни просто нельзя будет поверить; и еще несколько месяцев нам будет
больно, а затем придет исцеление.
И только тогда я вновь стану тебе писать, ведь мы решили, что я буду
писать тебе время от времени. Но мы также твердо решили, что моего адреса ты
никогда не узнаешь и мои письма будут единственной связующей нитью, но она
не даст нашей разлуке стать окончательным разрывом.
Целую тебя в последний раз, целую нежно, нежно, совсем безгрешным,
тихим поцелуем --ведь нас разделяет такое большое расстояние!..


2 ПИСЬМО.

Дорогой мой, маленький мой! Я снова говорю с тобою, как обещала.
Вот уж год, как мы расстались. Знаю, ты не забыл меня, мы все еще связаны
друг с другом, и всякий раз, когда я думаю о тебе, я не могу не ощущать
твоей боли.
И все же минувшие двенадцать месяцев сделали свое дело: накинули на
прошлое траурную дымку. Вот уж и дымка появилась. Иные мелочи стушевались,
иные подробности и вовсе исчезли. Правда, они порой всплывают в памяти; если
что-нибудь случайно о них напомнит.
Я как-то попыталась и не могла представить себе выражение твоего лица,
когда впервые тебя увидела.
Попробуй и ты вспомнить мой взгляд, когда ты увидел меня впервые, и ты
поймешь, что все на свете стирается.
Недавно я улыбнулась. Кому?.. Чему?.. Никому и ничему. В аллее весело
заиграл солнечный луч, и я невольно улыбнулась.
Я и раньше пыталась улыбнуться. Сначала мне казалось невозможным вновь
этому научиться. И все-таки, я тебе говорю, однажды я, против воли,
улыбнулась. Я хочу, чтобы и ты тоже все чаще и чаще улыбался, просто так --
радуясь хорошей погоде или сознанию, что у тебя впереди какое-то будущее.
Да, да, подними голову и улыбнись.

3 ПИСЬМО.

И вот я снова с тобой, дорогой мой . Я -- как сон, не правда ли?
Появляюсь, когда мне вздумается, но всегда в нужную минуту, если вокруг все
пусто и темно. Я прихожу и ухожу, я совсем близко, но ко мне нельзя
прикоснуться.
Я не чувствую себя несчастной. Ко мне вернулась бодрость, потому что
каждый день наступает утро и, как всегда, сменяются времена года. Солнце
сияет так ласково, хочется ему довериться, и даже обыкновенный дневной свет
полон благожелательности.
Представь себе, я недавно танцевала! Я часто смеюсь. Сперва я замечала,
что вот мне стало смешно, а теперь уж и не перечесть, сколько раз я
смеялась.
Вчера было гулянье. На закате солнца всюду теснились толпы нарядных
людей. Пестро, красиво, похоже на цветник. И среди такого множества
довольных людей я почувствовала себя счастливой.
Я пишу тебе, чтоб рассказать обо всем этом; а также и о том, что отныне
я обратилась в новую веру -- я исповедую самоотверженную любовь к тебе. Мы с
тобой как-то рассуждали о самоотверженности в любви, не очень-то хорошо
понимая ее... Помолимся же вместе о том, чтобы всем сердцем в нее поверить.

4 ПИСЬМО.

Годы проходят! Одиннадцать лет! Я уезжала далеко, вернулась и вновь
собираюсь уехать.
У тебя, конечно, свой дом, дорогой мой , ведь ты теперь совсем
взрослый и, конечно, обзавелся семьей, для которой ты так много значишь.
А ты сам, какой ты стал? Я представляю себе, что лицо у тебя пополнело,
плечи стали шире, а седых волос, должно быть, еще немного и, уж наверное,
как прежде, твое лицо все озаряется, когда улыбка вот-вот тронет твои губы.
А я? Не стану описывать тебе, как я переменилась, превратившись в
старую женщину. Старую! Женщины стареют раньше мужчин, и, будь я рядом с
тобою, я выглядела бы твоей матерью -- и по наружности, и по тому выражению
глаз, с каким бы я смотрела на тебя.
Видишь, как мы были правы, расставшись вовремя. Теперь уж мы
перестрадали, успокоились, и сейчас мое письмо, которое ты, конечно, узнал
по почерку на конверте, явилось для тебя почти развлечением.

5 ПИСЬМО.

Мой дорогой!
Вот уже двадцать лет, как мы расстались... И вот уже двадцать лет, как
меня нет в живых, дорогой мой. Если ты жив и прочтешь это письмо, которое
перешлют тебе верные и почтительные руки,-- те, что в течение многих лет
пересылали тебе мои предыдущие письма, ты простишь мне,-- если ты еще не
забыл меня,-- простишь, что я покончила с собой на другой же день после
нашей разлуки. Я не могла, я не умела жить без тебя.
Мы вчера расстались с тобой. Посмотри хорошенько на дату -- в начале
письма. Ты, конечно, не обратил на нее внимания. Ведь это вчера мы в
последний раз были с тобою в нашей комнате и ты, зарывшись головой в
подушки, рыдал как ребенок беспомощный перед страшным своим горем. Это
вчера, когда в полуоткрытое окно заглянула ночь, твои слезы, которых я уже
не могла видеть, катились по моим рукам. Это вчера ты кричал от боли и
жаловался, а я, собрав все свои силы, крепилась и молчала.
А сегодня, сидя за нашим столом, окруженная нашими вещами, в нашем
прелестном уголке, я пишу те четыре письма, которые ты должен получить с
большими промежутками. Дописываю последнее письмо, а затем наступит конец.
Сегодня вечером я дам самые точные распоряжения о том, чтобы мои письма
доставили тебе в те числа, которые на них указаны, а также приму меры к
тому, чтобы меня не могли разыскать.
Затем я уйду из жизни. Незачем рассказывать тебе -- как: все
подробности этого отвратительного действия неуместны. Они могли бы причинить
тебе боль, даже по прошествии стольких лет.
Важно то, что мне удалось оторвать тебя от себя самой и сделать это
осторожно и ласково, не ранив тебя. Я хочу и дальше заботиться о тебе, а для
этого я должна жить и после моей смерти. Разрыва не будет, ты бы его,
возможно, и не перенес, ведь тебе все огорчения причиняют такую острую боль.
Я буду возвращаться к тебе,-- не слишком часто, чтобы понемногу мой образ
изгладился из твоей памяти, и не слишком редко, чтоб избавить тебя от
ненужных страданий. А когда ты узнаешь от меня самой всю правду, пройдет
столько лет (а ведь время помогает Мне), что ты уже почти не сможешь понять,
что значила бы для тебя моя смерть.
Луи, родной мой, сегодняшний наш последний разговор кажется мне
каким-то зловещим чудом.
Сегодня мы говорим очень тихо, почти неслышно,-- уж очень мы далеки
друг от друга, ведь я существую только в тебе, а ты уже забыл меня. Сегодня
значение слова сейчас для той, которая его пишет и шепчет, совсем иное, чем
для того, кто будет читать это еловой тихо произнесет "сейчас".
Сейчас, преодолев такое громадное расстояние во времени, преодолев
вечность -- пусть это покажется нелепым,--сейчас я целую тебя, как прежде.
Вот и все... Больше я ничего не прибавлю, потому что боюсь стать печальной,
а значит, злой и потому, что не решаюсь признаться тебе в тех сумасшедших
мечтах, которые неизбежны, когда любишь и когда любовь огромна, а нежность
бесконечна…….

[Ivanka]

***
Коты у меня никогда не приживались, несмотря на то, что дети с завидной регулярностью приносят домой больных и обиженных или просто подобранных...
-ойй мам, посмотри какой хорошенький...
Я больше собачник и если честно, то несколько лет назад я вообще сомневалась в том, что они разумны. Казалось мне, что семейство кошачьих живет и существует следуя инстинктам - покушать, поспать...
Но, познакомившись с одним Котом, мнение свое я изменила...
Всякий раз, получая новенького на свой участок, идешь знакомиться с надеждой, что... ттт сойдемся характерами. Никогда не знаешь чего ожидать от нового человека. Но не в этот раз... фамилия Страхова нагоняла страх на всех соц. работников управления. Ибо по зловредности и противности, равных Марь Степановне не было. "Ведьма", "Кикимора", "Баба Яга", с кем только ее не сравнивали. Обладая "чудным" характером бабушка стала своеобразным "переходящим знаменем" которое наше начальство вручало очередному провинившемуся сотруднику.
На деле "Баба Яга" оказалась "Старухой Шапокляк" даже внешне похожа, только вместо Лариски у нее был Кот. Так его и звали - Кот. Неопределенного цвета. С торчащей в разные стороны шерстью, которая росла на нем какими - то странными клоками, он напоминал старый ерш для мытья бутылок. И хотя размер имел очень даже приличный, был не просто худой, а по-настоящему тощий. Из-за этого казалось, что голова раза в два больше чем все остальное. Картину довершал - изумрудно-зеленый глаз, в каком бою он потерял второй, история умалчивает.
Обладая устрашающей внешностью, и гадким характером - Кот был ненавидим всеми соседями, от чего частенько и страдал. Но чаще от него страдали соседи. Самое поразительное что, будучи застигнутым на коврике "за гадким" делом, он неизменно возвращался через пару минут и доделывал то, что начал... С первого по пятый не было коврика, на который бы он не сходил, и форточки, на первом в которую бы он не влез с целью стырить... что найдет. А сосед со второго этажа, самолично лазил на клен, ветки которого упирались в окна. Спилил все, что доросло или только собиралось расти в его сторону, дабы оградить свою квартиру от проникновения.
Мое знакомство с Котом началось с пакета, который он "вскрыл" пока я, находясь на кухне, принимала заказ от его хозяйки. Обычно пакеты шуршат, но не в этот раз... Увидев боковым зрением метнувшуюся из коридора тень, сперва я даже не сообразила. Но секундой пожже мозг осознал - что тень сопровождает "хвост" из полкило сосисок, которые ей не принадлежат.
Догнать его удалось в соседней комнате, наудачу форточка, к которой он "летел" была не очень открыта, а посему Зараза застрял, и сосиски остались при мне. За исключение одной, но это мелочи... А Кот с сосиской в зубах, смотрел на меня с той стороны окна и единственный глаз его, да и собственно все выражение кошачьей морды не выражало ничего хорошего. Помню я еще удивилась - какая выразительная морда... прям лицо... и все чувства на нем, и посмеялась над собой... -откуда у кота эмоции, он же глупый и просто голодный…
Но уже в следующее посещение стало ясно - глупая я.
Выходя в коридор обуваться, я сперва унюхала, и только обувшись, определила источник замечательно запаха... Он сделал Это!!! В мои туфли, по большому и сразу в обе... ГАД!!!
- Ты мому коту приглянулась, он жадных любит - сказала Шапокляк, ехидно хихикая.
-Ну иди, иди... а то вонишшаа от тебя...
В немом изумлении оказавшись за дверью, громко желая Коту "долгих лет жизни", а про себя решив - "поймаю, прибью" я двинула к первой попавшейся луже(благо лето и спасибо дождь был) ноги отмылись, туфли выкинула, а прохожие глупо таращились на меня босую. Хорошо хоть живем мы рядом. Конечно я его не поймала, куда мне... но разуваясь туфли убирала в пакет, а пакет держала при себе... так на всякий случай...
С хозяйкой его, отношения складывались почти терпимые и если не обращать внимания на ее капризы, и молча кивать на все ее придирки, то вполне нормальная такая бабуся. Месяца через два, вынося мусор, увидела Кота попавшим в "окружение". Недруги отрезав пути к бегству, собирались как видно наподдать ему по самые уши... пятеро на одного - конечно нечестно... "но так тебе и надо" первое что пришло в голову. Я даже притормозила, что б котов не распугать... «получит пару раз, а после шугану"... чуть в стороне от всей компании разглядела и объект обожания из-за которого весь сыр-бор. Рано радовалась, их пятеро он один, но любовь и с котами способна творить чудеса. Всех разогнал... да так, что только шерсть летела...
Разогнав соперников и зыркнув на меня - «что съела?» гордо задрал хвост и потрусил к своей избраннице. И после этого пропал.
«Шапокляк» горевала, подозревая соседей, а подъезд искренне радовался, надеясь что «поганец» не вернется.
Прошло четыре месяца. И в очередной раз, обходя участок в одном из дворов, увидела «девушку» Кота, попалась красавица «на зуб» дворовым собакам. РЭП у нас там же, зашла попросить, что б дворники убрали ее, площадка рядом…дети. В том же РЭПе узнала, что киска хоть и была дворовая, но часто захаживала к ним, а с месяц назад окотилась где-то, но котят еще никто не видел. На том бы история и кончилась, если б не дети. Через пару дней, в том же дворе обнаружила ревущего мальчишку, руки в жутких царапинах до крови, а друзья его наперебой кричали -« мы котяток нашли, они валяются в подвале, пищат весь день но нам их кошка не дает, он вот убежал, а Сашка там сидит кошку боится»…» Оцарапанного отправили домой, позвали бабушку попавшего в плен Сашки и пошли в подвал ,про себя еще думаю «если кошка дикая, она вам руки откусит за котят». Морально я уже была готова спасать бедного ребенка от обезумевшей кошки-мамы, но вот обнаружить в подвале невменяемого кошку-папу…
Я его сразу узнала, даже еле горящая лампочка препятствий не создала.… Один единственный глаз горел боевым огнем и на морде ясно читалось - « не подходи». Он стал, по-моему, еще более тощим, шерсть все так же торчала клоками – это был Кот и он сидел на своем потомстве. Потомство пищало, папаша издавал непонятные звуки и лапой подпихивал под себя тех, кто пытался выползти из под его тощей попы. Мальчика мы не нашли, он как выяснилось уже давно удрал домой. Мы вернулись в этот подвал вместе с «Шапокляк» часа через два. Кот был там же. При виде хозяйки, страшные звуки сменились таким жалобным «воем», что даже потомство притихло.
Она забрала их всех, и Кота, который едва брыкался, когда его перекладывали в коробку и четверых котят полуслепых и очень голодных. Потом несколько недель выкармливала и выхаживала все семейство, просыпаясь ночью что б покормить и гоняя меня за разливным молоком в один конец города и за свежей печенкой в другой.
Кот выжил, котята тоже. Теперь у «Шапокляк» пять Котов и хотя у четырех все глаза на месте, больше ничем они от своего папаши не отличаются. Все четверо похожи на « драные ершики» и без стеснения залезут в любую форточку.
Подъезд меня ненавидит, а Кот…
….раз в месяц кладет в мою обувь мышку, несмотря на время года. Удивительный Кот. :)

................................................................
Собственность Freddy.)))))

[TyleR DerDen]

ГРУСТНАЯ, НО ОЧЕНЬ КРАСИВАЯ ИСТОРИЯ
Я умер почти 9 лет назад. Но я пишу вам не для того, чтобы рассказать как мне тут живется. Я пишу, чтоб рассказать вам свою историю. Историю моей большой любви. И еще хочу сказать, что любовь не умирает. Даже на том свете. Даже если её пытаются убить, даже если этого захотите вы. Любовь не умирает. Никогда!

Мы познакомились 31 декабря. Я собирался встречать Новый год со своей третьей женой у своих старых друзей. Моя жизнь до её появления была настолько никчемной и ненужной, что очень часто я спрашивал себя : "Для чего я живу?" Работа? Да, мне нравилось чем я занимался. Семья? Я очень хотел иметь детей, но у меня их не было. Теперь я понимаю, что смысл моей жизни был - в ожидании этой встречи.

Я не хочу описывать её. Вернее, я просто не смогу описать её, чтоб вы действительно поняли, какая она. Потому, что каждая буква, каждая строчка моего письма пропитана любовью к ней и за каждую ресничку, упавшую с её печальных глаз, за каждую слезинку я готов был отдать все.

Итак, это было 31 декабря. Я сразу понял, что пропал. Если бы она пришла одна, я бы не постеснялся своей третьей супруги и подошел бы к ней в первую минуту нашей встречи. Но она была не одна. Рядом с ней был мой лучший друг. Знакомы они были всего пару недель, но из его уст я слышал о ней очень много интересного. И вот, теперь, я увидел её. Когда пробили куранты, и были произнесены тосты я подошел к окну. От моего дыхания окно запотело и я написал: "ЛЮБЛЮ". Отошел подальше и надпись на глазах исчезла. Потом было опять застолье, тосты. К окну я вернулся через час. Я подышал на него и увидел надпись "ТВОЯ". У меня подкосились ноги, на несколько секунд остановилось дыхание...

Любовь приходит только раз. И это человек понимает сразу. Все, что было в моей жизни до это дня - была мишура, сон, бред. Очень много слов есть этому явлению. Но жизнь моя началась именно в тот новогодний вечер, потому что я понял, я увидел в её глазах, что этот день - тоже первый день в её жизни.

Второго января мы переехали в гостиницу, и планировали купить свой маленький уголок. У нас вошло в привычку писать друг другу на окнах записки. Я писал ей "Ты - мой сон". Она отвечала "Только не просыпайся!" Самые сокровенные желания мы оставляли на окнах в гостинице, в машине, у друзей дома. Мы были вместе ровно два месяца.

Потом меня не стало...

Сейчас я прихожу к ней только когда она спит. Я сажусь к ней на кровать, я вдыхаю её запах. Я не могу плакать. Я не умею. Но я чувствую боль. Не физическую, а душевную. Все эти восемь лет она встречает Новый год одна. Она садится у окна, наливает в бокал шампанского и плачет. Еще я знаю, что она продолжает писать мне записки на окнах. Каждый день. Но я не могу их прочитать, потому что от моего дыхания окно не запотеет.

Прошлый новый год был необычным. Не хочу рассказывать вам секреты потусторонней жизни, но я заслужил одно желание. Я мечтал прочитать её последнюю надпись на стекле. И когда она заснула, я долго сидел у её кровати, я гладил её волосы, я целовал её руки... А потом подошел к окну. Я знал, что у меня получится, я знал, что смогу увидеть её послание - и я увидел. Она оставила для меня одно слово "ОТПУСТИ"

Этот Новый год будет последний, который она проведет в одиночестве. Я получил разрешение на свое последнее желание, в обмен на то, что я больше никогда не смогу к ней прийти и больше никогда её не увижу. В этот новогодний вечер, когда часы пробьют полночь, когда вокруг все будут веселиться и поздравлять друг друга, когда вся вселенная замрет в ожидании первого дыхания, первой секунды нового года, она нальет себе в бокал шампанского, пойдет к окну и увидит надпись "ОТПУСКАЮ".

добавлено через 5 минут
Автор неизвестен))) по крайней мере мне)

[~МандаринКа~]

Нашла в сети веселенький рассказик. Автора, если честно не помню, давно это было. Но от души посмеялась!)))
***
День второй. И третий тоже.
Решил сделать что-нибудь интересное. Шарик игрушечный, чтоб всё крутилось и сверкало. Сказано – сделано, какие проблемы. Соорудил Эмулятор Действительности. Самому понравилось даже. Не сразу – сначала он какой-то мокрый и скучный был, пришлось вытереть. Зато потом… Наделал зверушек – забавные. Бегают, пищат, дерутся. Увлёкся, правда, немного – очень уж интересно было на драки посмотреть. Наделал огромных чудищ, с зубами и клыками, одно страшнее другого. Потом надоело – устроил им маленький катаклизм, и закопал поглубже, чтобы никто не узнал. А то неудобно было бы – как маленький…

День пятый. Или шестой. Не помню.
Занялся зверушками всерьёз. Заодно климат подправил. Дня два возился. Но получилось очень ничего себе. Речки текут, птички поют, и всё такое. В центре – сад, большой, красивый. Назвал Эмулятор Действительности Модифицированный (ЭДМ сокращённо). Жить я там собрался. И вот, сажаю последние деревья в своём саду, думаю уже отдохнуть, но то ли задел что-то случайно… то ли рукой не так махнул… В общем, появилось ЭТО. Когда ОНО встало и начало осматриваться, я прямо обомлел. Это же УЖАС!!... Голое! Никакой шерсти – прямо голая кожа! Только на голове шерсть – длинная и жёсткая. Уродливое, хлипкое, пропорций никаких, стоять может только на задних лапках… Хватает всё, что ни поподя, в рот тянет… Кошмар, в общем. Но самое ужасное выяснилось позже: постояв, шатаясь, и покрутив головой, оно вдруг заговорило! И больше уже не умолкало. Ну сущее наказание!

День седьмой.
Мне, если честно, даже прикасаться к нему было неприятно. Удрал на соседнюю гору, повыше забрался, наблюдаю. А ОНО всё никак не уймётся – бегает по саду, плоды с деревьев срывает, шумит, зверушек пугает… Напустил пару зверей поклыкастее, да пошёл спать – думаю, вряд ли такое до утра доживёт. Ни когтей, ни клыков, бегает плохо, плавает тем более… Съедят, как пить дать съедят.

День восьмой. (Что-то не то со счётом, надо недели придумать. Потом как-нибудь).
Ага, съедят, как же. Звери что, дураки что ли, такую гадость есть. На что я рассчитывал… Главное, встаю утром, – а оно прямо в мой центральный водоём залезло! Питьевой!!! Ну что за мерзость, а… Ладно, что ж делать, видно придётся ждать, когда само помрёт.

День десятый.
А вот поди ж ты, не умирает. И больше того – отыскало, где я живу. Хорошо, отвернуться успел. Интересная, какая зараза показала… Сам бы ни в жизнь не нашёл – тут мозги нужны.
Так вот, Это приходило, требовало, чтобы я вышел, и показался ему. Ага, щас… А оно всё никак не успокоится. Выходи, говорит, хочу посмотреть, на кого похож мой создатель. Ещё и издевается, думаю. Решил достойно ответить, крикнул, иронически, что-то вроде «На тебя, конечно». Не подумал, что оно шуток не понимает. Теперь Это ходит и орёт, что оно венец природы, царь зверей, и сделано по моему образу и подобию. Ну не зараза, а!.. Убил бы. Но не могу – добрый я.

День двенадцатый.
Снова приходило Это, кричало что-то, вроде бы про то, что скучно ему. Ага, ему скучно. А мне зато весело. Боюсь в свой собственный сад заходить! Хоть заново всё делай – обидно, честное слово.
Вечером сходил на разведку, посмотреть, как там мой сад. Гляжу – Это какого-то зверька грызёт. Оно ещё и хищное!!! Неет, думаю, так мы не договаривались. Решил напугать – поджёг дерево, прямо недалеко от его лежбища. Надеялся, что, как все, убежит. И что бы вы думали – Это нахально улеглось прямо рядом с ним, побурчало что-то про «спасибо за тепло, господи» (интересно, кого это он так), и уснуло, как ни в чём не бывало. Предварительно кинув прямо в огонь останки бедного зверька… Монстр!..

День тринадцатый.
С утра наблюдал ужасную картину. Это проснулось явно не в духе, видно голодное. Принялось искать еду. Влезло в потухший костёр, достало оттуда полусгоревшие куски мяса, и принялось есть! Чуть не стошнило, ей-богу, жуткое зрелище. Не знаю теперь, что и делать. Все звери как звери, и только Это… Чудовище.

День пятнадцатый.
Это опять приходило. Опять кричало, что ему скучно. Я забрался на верхушку, и отмалчивался. Тогда Это притащило кучу веток, подожгло всё горящей палкой (вот научил же на свою голову!), а сверху положило тушку какого-то животного. Изверг! Воняло страшно. Невозможно терпеть – решил что-нить придумать.

День восемнадцатый.
Придумал. Сделаю ему Идеал. Пусть смотрит на него, и тихо восхищается. Будет к чему стремиться. Глядишь, наберётся уму-разуму.

День девятнадцатый.
Фух, весь день делал. Казалось бы – что за проблема сделать идеального зверя. А вот не получалось никак, пока не догадался просто взять Это (не буквально, конечно – я к нему в жизни не прикоснусь), и сделать всё наоборот. Сразу всё на лад пошло. Зверушка получился – на заглядение. Размер примерно такой же, но зато – красивая, мягкая, пушистая, с хвостом… Тихое, разумеется. Не говорит, не орёт. Вообще не слышно. Да и спит всё время. Зато если голос подаст – сразу ясно становится, кто тут «царь зверей». К тому же сильное, ловкое, клыки и когти на месте, за себя постоять перед кем угодно может,. Бегает быстро, прыгает хорошо, плавает тоже неплохо.. Чудо, а не зверь! Фелидэ назвал.
Ну, думаю, всё, настал конец моим мучениям. Пустил к Этому… Так эта гадость схватила горящую палку, и прямо перед мордочкой моей Фелидэ размахивает! И орёт, мерзость: «Пошла отсюда, гадкая кошка»! Это он Фелидэ кошкой обозвал, ага.
Пришлось перенести её за пределы ЭДМ, чтобы этот изверг её не покалечил. А себе такую же сделаю, только маленькую.

День двадцать пятый.
Это, прознав, что у меня есть кош… то есть, эта, маленькая Фелидэ, заявил «Я тоже себе кого-нибудь заведу». Я поначалу посмеялся – кто ж к такому пойдёт. А вот поди ж ты – нашёлся такой. Гляжу – а Это стоит, палки кидает, а волк ему обратно их приносит. Предатель…
День двадцать шестой.
Всё же не понимаю, что волк в нём нашёл. Бегает вокруг Этого, прыгает… А сегодня вообще – в лицо лизнул. Я думал, меня точно стошнит. Одно хорошо – Это от меня отстало…

День тридцатый
Этому надоел волк, и он снова припёрся ко мне. Орёт, что скучно ему, требует «брата по разуму». Это он хорошо сказал, про разум, ага.
Главное, опять кого-то на костре жёг. Вот гад! Ну скучно тебе, а звери-то в чем виноваты?! Придётся всё же собраться с духом, и сделать Этому пару… От одной мысли передёргивает. Но ещё один костёр я не выдержу. В крайнем случае, пусть оно себе подобных сжигает. Не жалко.

День тридцать третий
Таки собрался с силами, и сделал Этому пару. Так как Оно получилось у меня случайно, пришлось копировать генокод, с небольшими изменениями. Не удержался, правда, всё же чуть подправил, в ключевых местах. Получилось не так отталкивающе, но всё равно ужасно. Это, когда увидело Это, долго прыгало и кувыркалось. От радости, наверное. А может, пугало. Кто его разберёт. Кричало, что принесёт в мою честь какую-то жертву. Интересно, о чём оно.
Это приставало с вопросами, типа «откуда оно взялось». По дурости пытался объяснить подробно, как взял из кости образец ДНК, поправил там и тут… Какой Это сделало вывод? Правильно – что я сделал Это из его ребра. Гениально. Плюнул, пусть что хочет думает, лишь бы отвязалось.
Кстати, придётся придумать, как их называть. А то оба Это – непонятно. Сначала хотел назвать Это первый, и Это второй, но как-то пессимистично звучит – так, того и гляди, третий появится. Решил называть Этот и Эта – вроде понятнее.

День сорок восьмой
Целых пятнадцать дней Эти меня не беспокоили, занимаясь друг другом. Я уж обрадовался… И вот на тебе – снова пришёл Этот, орёт. Кричит, что он придумал, как его называть. Да уж, что бы я без тебя делал… И главное, что придумал. И смех, и грех, как говорится. Я, говорит, человек разумный! Ничего так самомнение.
А зовут его, говорит, АДМ. Угу, разбежался. Чтобы я тебя позвал? Никогда! Хоть АДМ, хоть не АДМ. Эту, кстати, оказывается зовут ЕВ. Интересно, как расшифровывается.

День шестьдесят четвёртый
Сегодня пошёл погулять по саду. Мама дорогая!.. Что Эти-то вытворяют!.. Плоды посрывали, корни повыкапывали, звери вообще боятся из нор выходить!.. Нет, это надо прекращать! Того и гляди, до моего любимого дерева доберутся! Ну нет уж, фигу вам, а не дерево!

День семьдесят второй
Так и знал. Добрались. До лучшего дерева сада добрались! Хорошо, я сигнализацию поставил. Удава. Удобно, кстати – он там живёт, тихо, мирно, а если что – я сразу узнаю, что кто-то лезет посторонний.
Так вот, примчался я по сигналу, – а эти двое уже плод грызут! А ведь я его ещё даже назвать не успел! Я кричу – громко так, страшно, -- это что такое, а? Они аж поперхнулись. И тут Этот, который АДМ, показывает на удава, и говорит: это всё он виноват. Подговорил нас, дескать, а мы, наивные, и поверили. Ну не гад? В наглую ведь врёт, и хоть бы покраснел!
Удав от удивления аж с ветки упал, бедный. Так по земле и уполз. Надо потом его найти, успокоить.
В общем, устроил я им там спектакль – с громом, молниями, всё как полагается. Смотались, как миленькие. До самых ворот их гнал. Убежали куда-то... Слава мне.
Теперь-то они точно вымрут – и поделом. Горевать не стану.

День пятьдесят тысяч сто тридцать пятый (какая всё же неудобная нумерация! Сегодня же сажусь за календарь!)
Ну и денёк. Выбрался я сегодня за пределы ЭДМ, на мир посмотреть. А там… планета человеками кишмя кишит! Их же там тысячи! И ведут себя всё также – плоды срывают, корни выкапывают, зверей убивают… Гадят на каждом шагу. Кошмар!!!
Надо было его сразу утопить. Теперь уже расплодились – поздно. Всех не перетопишь. Хотя…

[пехотинец]

Куда уходит любовь? Туда...

Мы видим в настоящее время небывалое в истории человечества нравственное разложение, которое приняло характер общечеловеческой катастрофы. Человек, как нравственная личность, уничтожен. Еще можно найти осколки прежних понятий о добре и чести, но скоро от них останется только след. Сила, противостоящая энтропии мира – это благодать Божия. Но условия для действия благодати – любовь человека к Богу и людям. Когда иссякает любовь, то отходит благодать и начинается падение в бездну: от человека – к зверю, а от зверя – к демону. Там, где исчезает богоподобие, начинается демоноподобие.

Любовь ищет прекрасного. Чувство любви неразрывно от понятия красоты. Христианство раскрывало вечную красоту человеческой души как образа и подобия Божьего. Душа христианина, обращенная к Богу, видела отблески божественного света в каждом человеке. Жертвенность без любви невозможна. Потеряв мистическое чувство, как способность созерцать богоподобную красоту человека, люди стали искать в этом мире автономную и несуществующую красоту.

Любовь – стремление к идеальному и желание единства с этим идеалом. Здесь возникает романтика душевной и плотской любви, гражданской доблести и т.д. При этом объект любви воспринимается не в реальном виде, а украшенным воображением. Государство, нация и т.д. воспринимаются, как всецелые носители добра. Эта романтическая любовь к народу, друзьям, искусству, природе, а особенно любовь мужчины и женщины, была способна проявляться в форме преданности, самопожертвования и героизма, хотя бы эти проявления были непостоянными и спорадическими. Для спартанцев идеалом была история Спарты, для афинянина – государственное устройство Афин, для Меджнуна – Лейла, для конфуцианца – семья, включающая дальних предков и т.д. Любовь, даже в оземленном виде, способствовала сплоченности людей и их солидарности, чувству долга и уважения друг другу, которое называется благородством.

Человек не может любить безобразное, даже когда оно возникает перед ним в образе манящего греха. Чтобы уничтожить солидарность людей, чтобы сделать бесполезным и беспочвенным героизм и самопожертвование, нужно уничтожить идеи и красоту, надо осмеять само понятие идеального.

Человек сложное и противоречивое существо. Он подобен золоту, брошенному в грязь; отблеск этого золота еще напоминает о красоте человека. Надо, чтобы она была утоплена до конца в грязи, тогда будет невозможна сама любовь.

Человек богоподобное существо, но в нем коренится грех, который человек должен подавлять силой воли. Ведь порядочность тоже определенная идея даже у нерелигиозных людей; это идея о достоинстве человека, хотя само слово "достоинство" непонятно им. Если любимый нам человек вдруг превратится, как в волшебной сказке в животное или рептилию, то любовь исчезнет – мы не сможем сохранить это чувство к валяющейся в луже свинье, огромному пауку или гремучей змее. Если даже он превратится в обезьяну, грязную и похотливую, то вряд ли кто из нас захочет пожертвовать своей жизнью за ее блага – есть бананы и удовлетворять свою похоть.

Теперь демонические силы под именем либерализма хотят уничтожить остатки красоты в человеке. Развращенный человек обречен на вырождение. С ним легко вступать в партнерство по греху, но любить его преданной и самоотверженной любовью невозможно. Человек не отдаст свою жизнь за того, кто стал живым гнойником – душевным и телесным, он не будет чувствовать никакой ответственности перед ним.

В развращенном мире исчезает любовь. Этот душевный холод и пустота делают жизнь серой и бесцельной. Человек стал безразличным человеку. Более того, он в душе враждебен к нему. Если тонет один, то другой не станет рисковать, протягивая ему руку, ведь тот перестал быть для него какой-либо ценностью, он не воспринимается как друг, как ближний, даже как человек, – пусть себе тонет кусок гнилого мяса.

Ежедневно по телевидению даются уроки, как человек превращается в свинью или тигра, и люди постепенно адаптируются с мыслью о том, что цель жизни – это постоянное копание в грязи, что человеку все дозволено, что чистота это средневековое суеверие. Даже чистая любовь между женихом и невестой, воспетая в поэзии всех народов, уже перестает существовать.

Христианство, особенно Православие, возрождает человеческую личность. Оно дает человеку силы сопротивляться греху. Поэтому оно было гонимо и будет гонимо. Грех разделил, раздробил человечество, оно распалось, как цепь на звенья; грех погасил красоту человеческой души.

Есть еще один не психологический, а метафизический фактор греха: содержание человеческой души излучает тонкие эманации, которые недоступны для наших сенсорных чувств, но воспринимаются нашим духом. От грешника идет особый смрад, от которого отвращается дух человека, даже такого же грешника. Поэтому в грехе есть постоянная метафизическая тяжесть, особенно в извращенных грехах, которые стали теперь, как бы хобби. Поэтому от животного мы идем к демону, поэтому несчастье другого вызывает у нас тайное чувство злорадства, как бы мщения за что-то потерянное и поруганное людьми.

Христианство – это религия любви, которая основана на жертвенности. Оно спасло человека от самого страшного рабства – вечной смерти и ада, а теперь человек стал добровольным рабом самого худшего господина – греха и демона. Человек потерял красоту своей души и вместе с этим способность любить. Он захотел рабство и получил его. Уже древние мудрецы сказали, что красота спасает мир. Высшая красота – Бог, вторая – богоподобное творение. Вместе с красотой исчезает любовь и настает метафизическая ночь.

[AlexGray]

Заяц болен


Лесные Байки

В одном дремучем лесу жил да был Заяц.
А лес этот был непростой, а волшебный. Принято было жителям лесным в гости друг к дружке ходить, да гостинцами обмениваться. Кого больше уважали – тому больше гостинцев носили. Больше всех подарков получал старый мудрый Медведь. А про Зайца вспоминали редко. А чего про него вспоминать? Маленький да серенький. И приходилось Зайцу уважение зарабатывать.

Рано утром проснулся Заяц, оббежал весь лес, и у каждой лесной избушки на порожке цветочек с записочкой оставил:
«С теплом, от Зайца.» и « С Добром, от Зайца.»

Вышла утром Лиса на порог:
« Ой, уж ли Зайчик приходил? Гостинчик оставил? Надо и мне ему лопушок отнести.»

И другие проявили взаимную благодарность, и пришли с ответным визитом.
Проснулся утром Заяц. Вышел из избушки. Видит - на порожке целая гора лопухов.
Смотрит Заяц на этот стог и думает: « Зачем мне такое уважение?! Я хочу, чтоб меня как Медведя уважали! Мне вон лопухи за моё «тепло», «добро», а Медведю без всякого «тепла», «добра» - мешок яблок. Просто за то что он Медведь»

И придумал Заяц хитрый план. Как получить подарки и уважение как у Медведя.
Прискакал заяц к Медведю. Постучал в окно и говорит:

« Гыр! Гыр! Выходи Медведь! Я тебя съем!»

« Зайцы Медведей не едят!», - засмеялся Медведь.

А Заяц говорит:

«Едят, ещё как! Выходи, Медведь, и сам увидишь!»

Медведь вышел, а Заяц давай в него шишками кидаться. Обиделся Медведь и хотел Зайца за уши схватить. А Заяц - удирать!
Добежал до своей избушки. Уселся на порог и вопит:

« На меня Медведь напал! Съесть хотел!»

Первой услышала его причитания Сорока, соседка Зайцева. Полетела по лесу :

« Жители лесные! Медведь чуть Зайца не съел! Остерегайтесь Медведя!»

Пришли звери. Успокаивают Зайца и все подарки, которые Медведю приготовили, Зайцу отдают:
« Ах, какой, Медведь нехороший.. А мы и не знали, что он такой. Уважали. А он слабых обижает. Бедный, Зайка! Не плачь.»

Забрал Заяц подарки и довольный спать пошёл.

На следующий день наш Заяц снова встал раньше всех и опять побежал к Медведю.
Постучал в окно, давай Медведя дразнить:

« Гыр! Гыр! Медведь, я тебя съем, а ты меня нет. Я тебя не боюсь!»

«А чего это я тебя не съем?»

«А ты попробуй на меня напасть. У меня теперь весь лес в друзьях ходит.»

Рассмеялся Медведь, вышел на порог.
А Заяц ему шишкой в лоб запустил и бежать. Только пятки засверкали!
Добрался до избушки, сел на порог и кричит:

«Спасите! Помогите! На меня опять Медведь напал! Маленьких, сереньких обижают!»

И Сорока тут-же по лесу полетела:
« Осторожно, звери лесные! Остерегайтесь Медведя! Медведь совсем озверел! Будьте бдительны!»

Звери опять прибежали Зайца утешать. Подарков принесли:

« Ой, какой Медведь-то плохой. Зайку нашего бедного обижает…»

Вдруг, откуда ни возьмись, Лиса выходит и говорит:

« А я в кустах сидела, а я всё видела. А я знаю, что Заяц неправду говорит»

И рассказала, как было всё на самом деле.

А Заяц ещё громче завопил:

« Врёт Лиса! Они с Медведем сговорились! Кто ж тебе поверит! Ты - Лиса и ты - рыжая! Вы с Медведем одна шайка!»

Сорока услышала и подхватила:
« Остерегайтесь Лисы и Медведя! Будьте бдительны, не вступайте в контакты с этой шайкой!»

Разошлись звери по домам а,
Заяц сидит и думает: « Хоть подарки то мне и носят, но ведь никто не хочет за меня с Медведем и Лисой драться!» Сжал кулачки: « Буду биться до последней капли крови!! Я такое придумаю, что их совсем из леса выгонят.»


На следующий день повесил Заяц на дверях табличку - «Заяц болен!»

Пришли к нему звери:
«Заинька, бедный, что случилось? Отчего ж ты заболел?

А Заяц жалуется:

« Совсем меня со свету Лиса и Медведь сжить хотят. Ночью приходили – домик мой трясли. Я потом лекарства пил, еле в себя пришёл. Теперь болею и всё из-за них.»



…Вдруг Белочка с ветки - прыг:

«.А Заяц неправду говорит. Я на дереве, что возле его избушки, ночевала. Ничего такого не было. Никто не приходил. Никто избушку не тряс.»

«А-а-а! - завопил Заяц - Это тебя Лиса подослала! Вы все - одна шайка. Предательница!»

Заплакала Белочка и убежала, а Сорока по лесу полетела:

« Жители Лесные! Остерегайтесь Лисы, Медведя и Белки! Не вступайте в контакты с этой шайкой!»


*******
Мораль:

Как ни вопит, ни врёт наш Заяц,
Всё ж истина одна:
Тот не мерзавец
О ком Сорока вести понесёт.
Кто ищет правды пусть её найдёт.

[Констанция]

Письма близких людей.
Алла Гуриненко

Ты пишешь:
Погода мерзкая.
Слякоть.
Грязь.
Все кругом кашляют, чихают, сморкаются. На работе сплошной лазарет. Работать некому.
Приезжать не надо. Мне сейчас не до гостей. Дел по горло.

Я пишу:
Береги себя.
Одевайся, пожалуйста, потеплее. Каждый день утром и вечером съедай по зубчику чеснока.
Высылаю тебе две пары вязаных носков и банку варенья из лесной малины. На ночь обязательно пей чай с малиной. Не забывай надевать шапку, шею обвязывай шарфом.

Ты пишешь:
Верчусь, как белка в мясорубке.
На работе постоянный аврал.
Коллеги – сволочи. Все завидуют моей должности. Каждый норовит подсидеть, сделать пакость.
Шеф - гад.

Я пишу:
Люди злые, когда они несчастны. Их можно понять. Надо больше прощать людям. Береги сердце. Постарайся ко всему относиться поспокойнее, не нервничай. Высылаю тебе корень валерианы. Нюхай его каждый вечер перед сном по десять минут. Очень помогает от нервов, говорят.
Таблеток всяких не пей, они влияют на печень и почки.
Отдыхай побольше. Гуляй вечерами на свежем воздухе.
Не беспокойся, понимаю, что тебе не до меня. Приеду, когда ты не будешь так сильно занят.
А может, ты сам приедешь ко мне потом? Скоро лето.

Ты пишешь:
Приехать не смогу. В июле путёвка в Крым на две недели - вот и весь отпуск. Хочу хоть немного отдохнуть от этого дурдома. Ты же мне сама пишешь, чтобы я больше отдыхал. Поеду, развеюсь немного. А то, что у тебя? Скука смертная.

Я пишу:
Долго не писала, прости. Лежала в больнице. Ничего страшного. Сейчас чувствую себя замечательно! Начала уже ходить по дому.
Дам рубль соседской девочке, она занесёт письмо на почту.

Я пишу:
Ты давно не писал. Здоров ли?
Наверное, как всегда очень занят.
Как отдохнул?
Скоро твой день рождения. Я продала свои золотые серёжки. Те, что бабушка подарила. Помнишь, такие с красными камешками? Мне они всё равно ни к чему. Что мне замуж ещё выходить что ли?
Долго думала, что тебе подарить, но так и не придумала. Высылаю деньги. Ты лучше знаешь, что тебе нужно. Не обижайся на меня, купи себе сам что-то.
Обо мне не беспокойся.
Ты не пишешь, есть ли у тебя девушка. Пора бы уже о семье подумать.

Ты пишешь:
Ну, о чём ты? Какая семья? Ты что, телевизор не смотришь? Не видишь, что происходит в этой проклятой стране? Революция! Никто не хочет работать! Все орут и митингуют! Осталось только ярмо себе на шею повесить!

Я пишу:
Телевизор я смотрю.
Будь осторожен.
Не ходи вечером поздно один.
Молюсь за тебя ежевечерно.
Высылаю тебе сборник охранных молитв: от злых людей, от дурного глаза, от завистников, от неудач…
Не сердись на меня. В последнее время часто болею, боюсь, что не дождусь внуков.

Ты пишешь:
Ты меня замучила своими советами, молитвами и нравоучениями! В конце концов, мне уже тридцать лет! Я взрослый мужчина!

Позже ты пишешь:
Март 1951г. – февраль 2006г.
Люблю.
Помню.
Скорблю о тебе, мама.

[oxygen]

Иногда люди ищут всю жизнь, а иногда находят за день…
Иногда мы ждём, ждём, ждём, а иногда заставляем кого-то ждать нас.
Иногда мы плачем от смеха, но последнее время всё чаще смеёмся, чтобы не заплакать.
Иногда мы стоим, раскинув руки, навстречу ветру, впитывая в себя всю энергию его необузданной свободы, а иногда, запахиваем пальто и завязываем шарф потуже.
Иногда мы улыбаемся солнцу, подставив лицо к его тёплым лучам, а иногда надеваем громадные солнечные очки, пытаясь скрыть или скрыться.
Иногда мы встречаем кого-то, и нам кажется - это навсегда, а иногда провожаем, и понимаем, что так и должно было быть.
Иногда мы стремимся к общению, расширяем круг знакомых, куда-то спешим, к кому-то торопимся, а порой хочется просто закрыть глаза, и больше ничего не надо
Да, и прав тот, кто говорит, что все люди по сути своей рождены одинокими. Действительно, все мы одни. И даже в миллионном окружении вспышек, камер, блеска и шика, ты можешь быть самым одиноким на свете человеком, и, придя домой, повалиться на идеально заправленную кровать с шёлковыми подушками, , и заснуть, или может быть заплакать, от перенапряжения и чувства полнейшего морального опустошения.
Иногда мы прячемся под крыши, навесы, и зонтики, скрываясь от надоедливого дождя, а иногда молим Бога, чтобы этот дождь никогда не заканчивался, и идём, запрокинув голову к небу, и шлёпаем босиком по лужам, и чувствуем абсолютную независимость от людей и бесконечную связь с природой.
Иногда нам проще простого сказать «отстань», а после так нелепо начинаешь скучать по человеку который «приставал» и хочется попросить «престань ко мне назад, пожалуйста», но произнеся эту фразу про себя, ты решаешь, что вслух она звучит ещё глупее и замолкаешь, в ожидании.

И все мы всегда чего-то ждём…автобуса на остановке, зарплаты, выхода нового фильма, или иногда музыкального диска, или ждём результатов экзамена, или мы можем ждать даже ребёнка, или чего-то более глобального, например творческого озарения. Ждём, когда выпадет снег, а потом, когда, наконец, потеплеет, ждём гостей, ждём Дня рождения, или Нового года, или ещё какого-нибудь праздника… или… или… или допустим, что он всё-таки вернётся, поднимется на твой этаж, нажмёт на твой звонок, и обнимет тебя как прежде, будто ничего и не случилось…

Иногда так хочется высказать всё, что накипело, а иногда чтобы понять друг друга нужно просто помолчать вместе так о многом…
Иногда мы отключаем все телефоны, лишь бы нас никто не побеспокоил, а иногда сидим, обложившись телефонными трубками, и не в силах вздохнуть, дрожим от нетерпения в ожидание одного единственного звонка.

Иногда мы можем простить весь мир, независимо от того насколько сильно он нас обидел… А иногда так сложно простить даже самих себя…

Иногда мы так гордимся собой… А иногда не знаем куда же деться от этой гордыни и не решаемся первыми протянуть руку…

Иногда наше сердце так болит от разочарований, что мы готовы отказаться от любви навсегда, в тайне надеясь на то, что вторая половинка всё же отыщет нас в этом безумном мире, чтобы вместе петь и танцевать от восторга…

Иногда мы чувствуем себя такими умными, с огромным жизненным опытом… А иногда, забываясь в воспоминаниях, мечтаем вернуться в беззаботное детство…

Иногда, оглядываясь назад, мы замечаем как быстро бежит время, а иногда минуты тянутся так долго, что кажется, будто прошла целая жизнь …

Иногда на пути к успеху, мы готовы на всё, ни считаясь ни со здоровьем, ни со временем, ни с любимыми… А иногда кажется, что готовы бросить достижения всей своей жизни ради одного прикосновения любимой руки, одного незабываемого душевного признания, одного нежного родного вздоха, завораживающего взгляда, таинственной ночи. Одного мига, который так хочется остановить, переживая снова и снова… И хотя бы один раз в жизни поймать птицу, парящую высоко-высоко в небе, имя которой Счастье.

Иногда мы тянем, тянем, тянем, а потом вдруг становится слишком поздно. И сердце, обрываясь, летит куда-то вниз.
Иногда мы ждём бурных страстей, как в любовном романе, а иногда одного поцелуя достаточно, чтобы почувствовать всю нежность и даже страсть…
Иногда мы убеждаем всех, что вовсе не мы были инициатором, и что мы абсолютно честны и правы во всем. И обвиняем всё и вся во всех смертных грехах, лишь себя не зачисляя в этот список, а потом вдруг понимаем, что именно мы виноваты в том, что произошло.
И потом, когда нет времени и сил что-то менять, мы мгновенно опускаем руки, и поникнув головой, делаем затяжку-другую, и ноем, о том, какие мы бедные и несчастные, и как всё ужасно, плохо и вообще скверно, вместо того, чтобы бороться за своё счастье, ведь нет слова «никогда», и всё в этой жизни возможно, даже полёты в космос, не то, что это…и ведь мы сами творцы своей судьбы…и если не мы, то кто сделает первый шаг за нас…
И уходя, мы никогда не уходим до конца, и оставляем частичку себя тому с кем прощаемся
Иногда мы ложимся спать в девять, а иногда не спим по двоё суток.
Иногда мы наряжаемся в самые шикарные одежды, а иногда несколько дней холим в той же майке, в которой спим.
Иногда мы кутаемся в одеяло и всё равно не можем согреться, потому что на самом деле нам холодно не снаружи, а там, внутри, в сердце.
Иногда…иногда нам так нужно просто обнять кого-то и услышать всего три слова «Всё будет хорошо», и заснуть на чьём-то плече, и выплакаться кому-то, и попросить кого-то остаться, и не оставлять тебя в одиночестве…
И иногда, уходя, так хочется чтобы тебя попросили остаться…остаться навсегда…

[Констанция]

Ложные истины
Сергей Гор
Этот старинный дом был насквозь пропитан фальшью. Стены его помнили предательство, обман, лукавство. Здесь часто заключались браки по расчету и браки фиктивные. Это, в свою очередь, заставляло произносить лживые клятвы и влекло за собой измены. В этих комнатах заключались сомнительные сделки, строились коварные планы, воплощались авантюрные замыслы.
В стенах дома вырастали дети не своих родителей и старились родители чужих детей. Фальшивые ласки родителей в детской оборачивались не искренним горем детей на кладбище. Все предметы этого дома были отмечены печатью лжи, но самым лживым было зеркало.
Все в мире зеркала являются олицетворением лжи. Зеркало никогда не воспроизведет истинное лицо, оно, в лучшем варианте, покажет его точное отражение. Кроме людей зеркало вместит в свое пространство и окружающие предметы, отвлекая тем самым от внимательного созерцания самих себя.
Зеркало этого дома было обрамлено резной рамой, висело в прихожей и любой входящий или выходящий мелькал в нем своим отражением. К лживым хозяевам приходили лживые гости, и зеркало запоминало их лукавые улыбки, отведенные взгляды, опущенные глаза. Иногда забегали фантазеры, выдумщики, сочинители - те которым ложь не всегда была во благо, и тоже вносили свою лепту в зеркальное хранилище. И хозяева, и их гости на протяжении длительного времени тончайшими слоями наносили на поверхность амальгамы свои истинно-лживые мазки.
Пожилой хозяин этого старинного дома очень любил свое зеркало. Он всегда стоял около него долго и видел в нем себя молодым красавцем. Однажды человек обнаружил на зеркале глубокую трещину. Какой бы сильной не была привязанность хозяина к своему зеркалу, но оно перестало являть былой образ, и его следовало поменять. Хозяину могли принести все что угодно, но зеркало для себя он решил выбрать сам.
Пожилой человек надел старомодный костюм, обулся в туфли с калошами, взял старинную трость и вышел из дома. Прямо за порогом дома лежала наполненная летним дождем лужа, а в луже лежал старик. Пожилой человек протянул трость, чтобы потрогать незнакомца, незнакомец протянул свою трость ему навстречу. Когда тросточки коснулись друг друга, и изображение в луже закачалось от волнения, хозяин дома резко отвернулся и пошел в дом. Он пошел клеить свое старое зеркало, потому как понял, что никакое другое его уже заменить не в состоянии.

[Злата]

Пока день не разлучит нас
Сергей Горенков
Я открыл глаза, в комнате было темно и тихо. Утро никогда не приносило мне радости. Я долго не мог отойти от сна, от ночи, которая была для меня чем-то больше, чем просто темное время суток. Но сейчас я не чувствовал недовольства, я был с ней.
Я приготовил кофе, сел в кресло и стал смотреть на неё. Мне не хотелось её будить, но она проснулась сама. Открыв глаза, она улыбнулась. Она знала, что я каждое утро готовлю ей завтрак, но каждое утро радовалась, как будто это было впервые. Мне нравилось, что она лежит в постели и пьет кофе, мне были не понятны женщины, которые, неся в себе тайну ночи и тепло сна, надевали халат и хлопотали на кухне. Мы были вместе, и меня не тяготило её присутствие, как это обычно было с другими. Другие, с ней я забыл о них, забыл обо всем, что было так давно.
- Я хочу немного погулять, если ты не против. Ведь сегодня суббота и тебе не надо уходить так рано. Я покажу тебе несколько удивительных мест, - сказала она.
- Ты заметила, что когда мы выходим из дома, всегда светит солнце? – спросил я.
- Оно всегда будет светить здесь, потому что ты со мной - ответила она, с улыбкой глядя в небо.
- С каждым разом мне всё труднее и труднее уходить от тебя, мне так хочется остаться здесь, с тобой, навсегда.
- А мне всё труднее оставаться здесь и ждать. Потерпи, скоро всё изменится. Вспомни, ведь ещё совсем недавно мы не были даже знакомы. А если хочешь, мы можем встречаться и в других местах.
- Нет, я так боюсь, что однажды не найду тебя. Давай видеться только здесь, пока здесь, ведь я ещё не свободен.
- Не бойся, я всегда буду ждать тебя. Подожди ещё несколько часов или мгновений, и мы снова будем вместе. Как всегда, пока день не разлучит нас - сказала она, нежно сжимая мою руку.
- Пока день не разлучит нас, - повторил я про себя. Пока день не разлучит нас….
Она спала, спала и жила в своем сне уже много лет. Я стоял и смотрел на неё, на её прекрасное, бледное лицо. Где она сейчас? В чьих снах? В каких мирах? Но я знаю, что сегодня она снова будет ждать меня, как всегда, и мы снова будем вместе, пока день не разлучит нас.

[Nikul_Inna]

Рассказ моей подргуги (allways_single@mail.ru)

Жил-был как-то на свете один слепец. Он владел замечательной картиной кисти великолепного художника. Картиной, которую никогда не мог увидеть.

Он хранил ее в подвале, чтобы никто не увидел, и не украл ее. Картина страдала от сырости и осутствия воздуха. Но он не замечал этого.

Он любил прикасаться к ней. Он знал, что картина прекрасна. Он радовался тому, что владеет картиной. Он приходил, и водил руками по полотну, наслаждаясь шероховатостью холста. При этом он иногда сдирал маленькие мазки ногтями, от чего картина непоправимо страдала, но не замечал этого. Для него картина оставалась такой же.

Он был замечательным мастером, этот слепец. Многие приходили к нему заказывать инструменты, которые он делал. Но единственной радостью жизни для него была картина. Он болезненно обожал ее, жил для нее. Он, наверно, умер бы, если бы лишился ее. Она была для него всем.

Картина, которую он никогда не смог увидеть...

добавлено через 4 минуты
Еще один её рассказ, а точнее сказка

Однажды молодой князь увидел прекрасный замок, окруженный высокой непреодолимой стеной. Он захотел туда попасть туда любой ценой, но не мог найти дороги. Он долго кружил вокруг замка, пытаясь найти путь. В конце концов, он встретил человека, идущего из замка. Человек сказал: "Ты уже на полпути. Пойдем, я провожу тебя. Внимательно запоминай дорогу". Так он впервые попал в замок. Хозяева замка встретили его радушно, проводили по замку и показали множество чудес. И рассказали, что к замку ведет много дорог, но в них легко заблудиться. И рассказали, по каким признакам можно узнать, что путь верен. Но он не слушал их, потому что был поглощен красотой замка. "Ведь я пришел сюда однажды, значит, приду снова"-думал он.
А затем хозяева проводили его наружу и сказали: "Теперь ты знаешь дорогу, и всегда сможешь приходить сюда. Мы будем тебе рады". Он поблагодарил, и ушел, упоенный увиденным.
А через некоторое время князь снова захотел попасть в замок. Но лишь тщетно блуждал вокруг. Извилистые тропинки уводили его все дальше от цели. Он отчаивался все больше. Но так и не вспомнил наставлений хозяев замка.
Однажды хозяева вышли на башню, и увидели, как он плачет у стены.
-Что случилось?
-Я не могу попасть в замок!
-Ты можешь любоваться им издали. И приходить к стене, чтобы мы могли разговаривать.
-Хорошо, - обрадовался князь, и стал приходить к башне. Но
день ото дня он становился мрачнее.
-Я хочу попасть в замок!
-Хорошо, - ответили хозяева, - мы укажем тебе дорогу.
-Я достаточно блуждал вашими дорогами! - гневно выкрикнул князь, - я устал играть в эти игры!
-Есть только один вход. Все, кто побывал в замке, вошли через него.
Но слова были тщетны. Князь только злился оттого, что не мог попасть в замок. Но все так же приходил к стене каждый день. Он стучал в стену кулаками и выкрикивал ругательства в адрес хозяев. Он водил походы на замок, пытаясь разрушить стены. Но стены стояли крепко, лишь замок страдал от случайных попаданий баллист.

добавлено через 1 минуту
Князь плакал от отчаяния и стучал в стену головой. Хозяевам были неприятны эти действия, но все же им было жаль его.
- Что мы можем для тебя сделать?- спросили они.
- Я хочу в замок!
- Хорошо, мы расскажем тебе, где дверь.
- Нет! Я не буду искать дверь! Я слишком устал!
- Но другой двери нет.
- Разберите стену! Кто вообще придумал возводить эту стену?
- Стена построена нашими далекими предками для защиты от чужих.
- Значит, я чужой?
- Для своих есть дверь. Мы расскажем, как ее найти.
- Сломайте стену! Я не могу ее сломать! Помогите мне!
- Если ты не можешь найти эту дверь, ищи другие замки, путь в которые не так извилист.
В один из дней князь снова явился к тому месту, где стоял замок. Но его больше не было. Замок исчез навсегда.

[Злата]

Nikul_Inna, Чему учит этот рассказ?

[beata]

По жаркой и дикой пустыне шел Старец со своей женой. Дорога была
трудной и очень утомительной. Он очень устал. Женщина тоже устала.
Вдруг перед ним – ПРЕКРАСНЫЙ ОАЗИС!
Золотые ворота. За оградой - музыка, ласкающая слух, красивые цветы,
журчание ручья, аппетитные запахи готовящейся пищи.
- Что это? - спросил старец у Привратника.
- Это Рай! Ты уже умер! И теперь можешь войти и отдохнуть по-настоящему.
- А есть там вода? – спросил умирающий от жажды Старец.
-Сколько угодно! Чистые родники, прохладное озеро.
- А поесть дадут?
- Все, что захочешь!
- Но со мной Женщина!
- Сожалею, уважаемый! С женщиной нельзя! Ее придется оставить здесь.
И мудрый Старец пошел мимо.
Через некоторое время дорога привела его на простой двор, у ворот которого
тоже сидел Привратник.
- Я хочу пить! – сказал Старец
- Заходи, во дворе есть колодец!
- Со мной Женщина!
- И ей найдется место!
- А поесть дадут?
- Я могу угостить тебя ужином, - сказал Привратник
- А Женщине? – спросил Старец.
- И для неё найдется пища, - ответил Привратник.
- А что это за место?
- Это Рай!
- Как Рай? Привратник у ОАЗИСА сказал мне, что там Рай!
- Врет он все! Это Черт! Там находится Ад!
- Как же вы, в Раю, это терпите? – спросил Старец.
- Это нам очень полезно. ИСТИННОГО РАЯ достойны только те,
кто не бросает своих ЖЕНЩИН! – ответил Привратник.

[Carrie]

Не знаю автора, к сожалению...
МАМА
Мама купила мне велосипед. Я прыгал вокруг нее, как ребенок. Да я и был ребенком шести лет. Немного оседлав свой восторг я отошел в сторону:
-Спасибо мама, - как-то застенчиво сказал я.
Да, я никогда не был ласковым ребенком. Чтобы там обнять и поцеловать, прижавшись к ней. Никогда.
-И в кого ты такой неласковый, - улыбавшись, говорила мама.
-Ну, мам,- я же ласков с девочками, меня даже Ленка вчера поцеловала.
-Эх ты,-обхватив мою шею и теребя мои волосы, ответила она.
Вырвавшись из ее объятий, сверкая пятками я бросился поделиться этой поистине радостной новостью с пацанами.

Как неумолимо бежит время. Казалось, еще вчера играли с ребятами в прятки, были разбойниками и казаками. Бродили, бегали беззаботними глазами по городу. Рассматривали прелести девочек в подъездах.

-У меня шоколадка есть. Вот так вот.
-Сереженька, а ты мне дашь половинку,-верещала Светка.
-А ты мне покажешь свою пипиську,-отвечал с полной серьезностью этого вопроса я.
-Ух ты!!!-лишился я половины сладкого какао.
-А потрогать можно?-застенчиво вопрошал я.
-Тогда вся шоколадка.
-Давай.

Прятки остались, но сейчас я уже прячусь не от Кольки из семнадцатой и не от Ленки из двадцать пятой. Прячусь от книг, от профессора нашего университета, также спрятавшего свой хитрый взгляд за толстым стеклом в костянной оправе, от проблем быта.

Уже и деревья кажутся не такими большими, и ноги, в этих смешных сандалиях, превратились в мужскую ступню сорок четвертого размера. Лишь какие-то воспоминания.
Помню лишь свои слезы. Мама сняла ремень со стенки.
- Мама, не надо. Ну за что, они сами не отдавали свои игрушки.

Помню дядю милиционера, который к нам приходил, по поводу этого так сказать маленького проступка. У маленьких - маленькие проступки.

-Ну мама, за что?-голосил я на весь дом.
-Что же ты делаешь, негодник?!
-Тебе мало игрушек?
-Я тебе в чем то отказываю, в твоих прихотях,- кричала мама, меняя фразы с кожанным ремнем. -Да как ты мог ударить по голове кирпичом Колю?
-А Лену? Зачем ты ее тащил за волосы по всему двору? Это же девочка.
-Я был заперт в комнате.
Ну да ладно, все уладилось. Все потом помирились......Эх детство.
Да, все изменилось. Все стало казатся с другой точки зрения. С более взрослой.

Дядя милиционер с усиками-стал ментом. Светка с Ленкой поменяли свои детске формы. Теперь уже не проходил шоколадный бартер. Да и мои желания возросли.
Мороженое с лиманадом поменялось на водку с пивом. Теперь за свои поступки я должен отвечать сам, самостоятельно. Взял академ, чтобы из универа не выгнали. Это как в том анекдоте:

-А ты что, развелся то? Плохо что ли готовила?
-Да нет. За непосещаемость.

За все нужно платить. Платить самому. Вот в этом я не хотел взрослеть ни капли. Я взрослый, я решаю свои проблемы сам; я пью с кем хочу, я прийду во столько, во сколько мне это заблагорассудится.

Я взрослый настолько, что могу сказать без зазрения совести. Назвать ее на "ты".
-Слышь, мать- дай мне пять сотен.
Дает. Иду на день рождения к Ленке.
-Когда вернешься?
-Не знаю, мам. Может завтра вечером.
Пришел через два дня, не один. С Ленкой. Мамы не было дома. Сразу на кухню.
- "Вырезано цензурой"....Даже поесть не оставила. Сложно что ли. Поворачиваюсь к шкафу. Записка.

....Я до вечера среды в командировке.

-Деньги в моей тумбочке. Целую. Не баловаться.

Пошел, нет, рванул со скоростью света в ее комнату. Глаза прокрутились-три семерки вместе с носом.
Две штуки. Так-с. Сегодня суббота, полдень. По пять сотен на день. До вечера, до среды.
-Ленка,-живем.

-Привет, мать. Как дела?
-Сам то как?
-Нормально все.
-Мам, ты же знаешь Ленку. Так вот. Она теперь будет жить со мной, в моей комнате.
....... ?
Ленка появилась вовремя, выручила от ответа на ненужные вопросы.
-Так-с.
-Хоть вы и знакомы, вот мам-моя девушка.
-Здравствуй, - наигранной улыбкой поприветствовала ее мама .
-Здравствуйте, тетя Катя.
-Мам, мы гулять пошли.
-Когда прийдешь?
-Когда прийдем?- Ну... не знаю, но не жди. Может опять поздно.
-Нет мам,- она будет со мной.
-Все мам, я не хочу с тобой больше разговаривать,-сказал я закрывая дверь в свою комнату.
-Денег тебе? А за что?
- Мам, хорошь прикидоваться. Ты никогда не спрашивала.
-Нет мам.- Я ненаркоман.
-Не дашь?!
-Хорошо.- Нет так нет. Я ухожу из дома.
-Покушай хоть на дорожку,-съехидничила мать.
-Да пошла ты, - хлопнул я дверью.

Улица приняла меня потоками ливня. Мокро, холодно, хоть и лето.

Ленка дура. Что еще сказать. Да, мама у меня бывает немного резкой. Но зачем бежать от меня, тогда, когда мне больше всего нужна поддержка.

-Сама ты мама - дура.
-Хорошо.
-Да, да я пойду к друзьям.
-Все пока.

Куда-то сразу подевались те, кто называл меня своим другом. Когда я остался один, без денег, без крыши над головой, под которой всем и всегда так хорошо пилось пиво, съедалось множество бутербродов. Где все? Наверное, тогда я понял, что друзей не может быть много.

Ленка ушла....Увы. Не посчитав меня за грошь. Все ушли. Я один. Да будет-вперед!

-Серега, ты понимаешь, мать приехала с отдыха,- отзвонил мне на телефон Ромка.
-"Вырезано цензурой".... опять движение сумки. Опять туда. В неизвестность.

-Привет.
-Привет.
-Ты что такая грустная?
-Скучаю.
-Я тоже.
-Лен, а я квартиру снял.
-Ага, работаю на Вднх, продавцом-консультантом.
-Зарплата какая? -с улыбкой повторяю ее вопрос. - Ну на ужин при свечах хватит.
-Прийдешь?
-Позвони ближе к вечеру.

Как мне нравится, когда она улыбается. Как пахнут ее волосы. Как она смущается, когда я расматриваю ее в душе. Все стало на круги своя.

Прошло пол года. Все в одинаковом темпе. Девушка, работа, съемная квартира. Восстановился в универе.

-Алло, девушка, да, я по объявлению насчет работы. -Нет, незаконченное высшее.
-Не подхожу?
-Нет.
-Спасибо.
-Алло.
-Да, по объявлению.
-Нет, незаконченное высшее.
-Извините.

Что не говори, ученье свет. Не всю же жизнь объяснять гражданам, чем отличается этот комбайн от этой прекрасной мясорубки. Без вышки никуда.

-Алло, Серега, здорово. Как дела?
-Здорово, Ромка, да нормально все. Сам как?
-Может вечером пивка?
-Ок. Давай.
-Да, Серега, давай только без девчонок.
-Ок.
-Все, на Первомайской, в восемь.

- Да, четыре кружки "Сибирской Короны".
-Мне мать твоя звонила, отхлебывая пиво,-говорит Ромка.- Спрашивала, что да как.
-Ну и?
-А я что. Сказал все как есть.
-....
-Сам ты дурак. Что тебе стоит. Позвони да помирись.
-И что?!
-Что, что. Скучает она, волнуется. Как никак, шесть месяцев тебя не видела. Это твоя мать, понимаешь, твоя. Одна, единственная.

Напились.

-Привет.
-Здраствуй.
-Сереж, мне Ромка дал твой телефон, мобилный ты игнорируешь.
-Мам, оставь меня в покое. Что опять? Чем я тебе опять мешаю? У меня своя жизнь.
-Ты мне никогда не мешал и не мешаешь. Ты не забыл, у тебя завтра день рождения. Прийдешь?
-Нет мама. Все хватит.
-Прости меня, сына,- опустилась в голосе мама. - Если я тебя чем-то обидела прости.

Наверное, я все-таки не совсем бесчувственный. Воздержался от грубостей.

-Ну что? Прийдешь? "Родственники" приедут.
-Посмотрим, мам.
-Можешь взять свою пассию.
-Пока.
Сколько раз слышал трель родного звонка. Сейчас все для меня как будто вновь. Испарина на руках и на лбу.
-Что ты нервничаешь,-поддевала меня Ленка.
Тру руки об джинсы. Нет бы поддержать, а она подкалывает. Молчу. Шелчек.
-Привет, мам.
-Здраствуите, тетя Катя, с именниником вас,-поздравляет Ленка.
-Привет. Поздравляю тебя.
-Спасибо мам, -с неохотой отдаваясь в ее обятия, выдавливаю я.

[Carrie]

Гости-родственники, выпивка, домашняя еда, приготовленная мамой, улыбки, поздравления-как же все это здорово. Опять воспоминания унесли меня куда-то в детство.

-Сереж,-сказала мама, выдернув меня из воспоминаний. Сегодня твое восемнадцетилетие. Ты стал уже взрослым, - как я давно это хотел услышать, мама перевела дыхание. - Хоть мы и живем раздельно, мне тебя очень не хватает. Если я и была не права когда-то, прости меня пожайлуста.

-Мам!
-Не перебивай, сынок. Я не хочу, чтобы ты слонялся где-то, и этим подарком, я выражаю свою любовь.
Звон стекла, присоединения остальных к тосту. Я развертываю коробочку с подарком. Ключи. Мама подарила квартиру, на одной лестничной клетке, рядом, рядом с ней. Обвожу глазами гостей.

-Извините меня,- с комком в горле обрашаюсь ко всем. Я сейчас,-выхожу на болкон. На глаза накатываются слезы. Скурив две сигареты, возвращаюсь.
-Спасибо мама,-как обычно сухо говорю я.

Переехали.

Заканчиваю третий курс, работа отличная, своя квартира, девушка, которую, как мне кажется люблю больше всего на свете, полный достаток, что еще нужно в двадцать лет.

На протяжении двух лет почти и не общались-то с ней, так, если только по мелочам. Но я все равно знаю, что ей было приятно, зная что я под боком, рядом.

-Привет мам, есть что поесть- с голодным взглядом бежал я на кухню.
-А что, твоя не готовит.
-Мам, хорош заводить старую песню.

-Алло, Сергей,-это вас Евгения Николаевна беспокоит.
-Да, что случилось.
-Сергей,-мама в больницу попала.
-Что, что случилось.
-Когда скорая забирала, сказали что инфаркт.
-Алло, Николай Иванович,-это Сергей, мама в больнице, я прерву командировку.
-А что случилось.
-Я и сам толком не знаю. Позвонила соседка, сказала что скорая забрала с показанием на инфаркт.
-Да, давай, вылетай.

-Вы кем будете.
-Сын я.
-Я главврач, Сергей Александрович.
-Очень приятно, тезка.
-Да, инфаркт.
-Это серезно?
-Да. Порализовало конечности.
-Сложно сказать сколько. Сейчас ей нужен только покой и уход.
Захожу в палату.
-Ей сделали укол снотворного,-говорит тезка. Надо чтобы она хорошо выспалась.

-Привет мам. Проснулась. Ну не плачь. Все будет хорошо. Почему не можешь двигаться? От усталости.
-Что со мной. Сереж, скажи правду.
-Мам у тебя был инфаркт, поролизовало конечности.
-Нет мам, доктор сказал, что все можно востановить. Физические процедуры. Отдых. Свежий воздух.

-Мам, а давай на дачу махнем все вместе, - сказал я вечером уже дома.
-Давай, только можно тебя попросить без Лены.
-Хорошо мам,- не стал спорить я.

В дверь позвонили.
-Здраствуйте, Николай Иванович. Проходите.

Николай Иванович, одноклассник мамы, на данный момент директор банка, в котором я работаю. Опять спасибо маме, пристроила.

-Налей в вазу воды.
-Привет, Катенька. Как ты.
-Да как. Сам видишь, но обещали что поправлюсь.
-Спасибо за цветы,-улыбнулась мама.

Я вышел на балкон, покурить.
-Серега,- прервал меня от моих размышлений Николай Иванович. Мама сказала, что вы на дачу хотите съездить.
-Ага, только ведь на работу надо.
-Ну, на счет работы ты можешь не волноваться. Поезжайте. Ей сейчас отдых нужен. Побудь рядом с ней хотя бы недельку.
-Спасибо Николай Иванович.
-Ладно, давайте, аккуратно там. Я к выходным заскочу. Да, кстати, поедем ко мне, я тебе кресло инвалидное дам. Жена умерла, а кресло осталось. А то сам знаешь, в наших больницах ничего не дождешься.

Договорился с Евгенией Николаевной, медсестра с тридцатилетним стажем, да к тому же наша соседка, будет присматривать за мамой, на время моих командировок.

-Лен, ты давай тоже, не ссортесь только. Ты же знаешь, маме сейчас нельзя волноваться. Заходи к ней почаще. Меня целый месяц не будет. Все давай, мне в аэропорт надо.

Захожу в мамину квартиру.

-Да мам, на месяц. Это важная для нас поездка. Ну все давай. Смотри аккуратно здесь без меня. И с Ленкой не ругайтесь, тебе нельзя волноваться.
-Не подходит она тебе.
-Мам, все, давай не будем. Я пожалуй как нибудь сам разберусь. Ну все, я побежал - Целую ее в шеку.
-И тебе удачи.

Оставалось последнее совещание. Побрившись, спускаюсь в гостинный кафе-бар, завтракаю. Какое-то непонятное ошушение внутри, в груди. Сердце сжимается.

-Алло, Евгения Николаевна, у вас все нормально. Как мама?
-Нормально все, небеспокойся. Спит она. Я только ей укол сделала.
-Да, сегоня вечером прилечу. Ну все, до свидания. До вечера.

Как же долго тянулся этот месяц. Ну вот и все, последнее совещание окончено, мы получили этот кредит. Все, осталось только забрать из гостиницы вещи, перекусить и в аэропорт.

-Алло Сергей. Это Евгения Николаевна.
-Что, что случилось.
-У мамы был повторний приступ. Врачи не стали забирать ее в больницу, сказав что передвигать ее очень опасно. Поставили капельницу. Сейчас вот только доктор уехал. Давление стабилизировалось.
-Спасибо вам, что позвонили. У нас нелетная погода, отложили рейс на три часа.

-Девушка, милая, ну может можно что-то сделать. У меня мама при смерти.
-Я сожалею молодой человек, но от меня ничего не зависит. Все рейсы отложили. Посмотрите погода какая.
Молча сижу в баре, пью, пыскаю дым в потолок. Наконец-то объявляют рейс.

-Как это случилось.
-Сергей, не хотела говорить, но....Она сидела у окна, воздухом дышала, я подошла чтобы накрыть ее пледом, прохладно было уже, подъехала машина, а там...твоя Ленка с каким-то мужиком в машине целовалась. Машина как раз под фонарем стояла. Все видно было как на ладони. Она успела, мне и сказать только что: - Смотри Жень, я же говорю, не пара она ему, и, стала задыхаться. Я переложила ее на кровать и в скорую позвонила. До их приезда укол сделала.

Открылась дверь и зашла Ленка.

- Здрасьте. Серега, ты что не мог позвонить, - улыбнувшись, спросила Ленка.
Встаю со стула, пощечина. Она падает. Хочу добавить, но Евгения Николаевна останавливает.
- Вон из моего дома. Вон, вон "Вырезано цензурой" я сказал. У тебя час, слышишь, ровно час, чтобы отсюда убраться.
Соседка схватила меня за руки: - Тише, успокойся, не буди маму.

- Мам, я опять обкакался, - из своей кроватки улыбался я.
Она беспрекословно брала и меняла мои пеленки, посыпала присыпкой, ласково говоря:
- Ах, ты мой маленький засранец.
Сейчас прошу. Сейчас даже памперсы для взрослых есть.

- Вот так. Вот мы и переодели тебя. Ну что ты плачешь. Не плачь, не надо.- После этого приступа она уже не могла говорить. Лишь какие-то шипяще-гортанные звуки.
- Мам, ну поешь немного, - подносил к ее рту я ложку. - Нет мам, не отворачивай голову. Тебе надо сил набираться, чтобы поправиться.

Ей было стыдно, когда я менял ей памперсы, постель. Из-за этого она отказывалась от воды, от еды.

- Мам, ну ты что, в самом деле. Хоть ложку каши съешь.
- Кхшш, кхшш.
- Мам, а сколько ты за мной убирала, кормила с ложки, когда я болел. Что ты мне говорила:
- Ложечку кашки съешь и поправишься.
- Ну, вот мам, молодец. Давай еще немного.
- Кхшш, кхшш.

Я смотрю на нее, заглядываю в ее глаза, пытаясь угадать, что она хочет.

Днем она все больше спит. Соседка не отходя дежурит около нее, несет свой дневной пост. Прихожу с работы, принимаю вечернюю вахту. Мне уже везде слышатся эти звуки-кхшш, кхшш. Быстро бегу домой. Заходят пацаны. Зовут пивка попить. Вежливо отказываюсь. Отсыпают травы. Иду на балкон. Забиваю, курю, чтобы хоть как-то отвлечься. Захожу в комнату. Все по-новой. Кхшш, кхшш. Сейчас мам, сейчас. Переодеваю, кормлю.

-Да мам, сейчас телевизор посмотрим. Подкладываю ей еще одну подушку. Уже ее по звукам понимаю. Да мама, сейчас переключу. Какой-то сериал. Она их любит.

Заметная улыбка на ее лице. Она смотрит на эти картинки, а я на нее.

Боже, как ее болезнь изменила. Еще три месяца назад эта сорока двух летняя женщина вся дышала красотой. Румяное лицо, фигура. Я даже завидовал, своему директору, который пытался за ней ухаживать. Она была по истине красивой женщиной. Она так и не пересекла ни с кем свою судьбу после смерти отца. Сейчас же одеяло скрывало тело скукоженной, морщинистой старухи. Кладу к ней на грудь свою голову, укрываясь ее рукой. Засыпаю. Снится детство.
- Ааа, мама больно,- орал я на весь двор.
- Что случилось, обнимая меня, - спросила мама.
- Я с дерева упал, показывая свои руки, которые были все в занозах, - плакал я.

Она меня уложила на кровать, смазала йодом ссадины. Я помню только ее руки, которые могли незаметно вынуть все занозы, погладив, убрать боль. Как же мне сейчас хотелось вытащить занозу из ее сердца.

Проснулся от шума телевизора. Осторожно встал, чтобы не тревожить маму. Иду на кухню, выпить стакан воды. Возвращаюсь, накрываю ее, наклоняюсь поцеловать. Холодный ветер, распахивая окно, врывается в комнату. Холодное лицо, с застывшей улыбкой.

Ночной ветер трепет волосы, дает забыться, успокоиться. Надышаться можно только ветром.
Два дня на даче. С детства не переношу процедуры подготовки к похоронам.

Отпетые священником псалмы, плач женщин за моей спиной, горсть земли в руках. Последний путь.

-Серега ты идешь, - окликнул меня Ромка.
-Нет, вы идите, я побуду еще.

- Мамка твоя? - вывел меня из раздумий чей-то голос. Это были могильщики.
- Да.
Они присели рядом. Я разлил по стаканам оставшуюся водку.
- Меня Кузьмичом все кличут, а это дружище мой - Колян.
Помянули.
- А моя мамка вот, рядом покоится, -показывая рукой на соседнюю могилу, проговорил Кузьмич.
- А твоя, - обратился я к Коляну.
- Я ее не знаю. Я из детдома.

Помолчали. Колян сбегал еще за бутылкой водки.

- Давайте, - сказал я, наполняя стаканы, за всех живых матерей-здоровья им, и, за всех ушедших - пусть земля им будет пухом.

[Carrie]

Я поднял к небу влажные глаза:

- Посмотри мама на этих славных детишек. Как ты и хотела: мальчик и девочка. На мою жену, на этот залитый солнцем двор. Прислушайся. Ты слышишь? Шум волн, крики чаек. Это была твоя мечта, иметь домик на берегу моря, видеть меня счастливым. Посмотри же - я счастлив, только мне не хватает тебя.

Легкий ветерок качнул кресло-качалку. На секунду мне показалось, будто она сидела в нем и смотрела на все это такими же счастливыми глазами, как и я.

Солнце озарило землю. "Земля в иллюминаторе видна. Как сын грустит о матери". Эх... Земляне.

Почему- то вспомнились слова из книги Г.Г Маркеса "Сто лет одиночества":

- " Человек не связан с землей, если в ней не лежит его покойник ".

Сто лет одиночества прошли. Я возвращался на свою родную землю, о которой я никогда не забывал и не забуду. На землю, где покоится прах матери.

Издалека заметил, покрашенную ограду, ухоженную могилу, свежие цветы на ней.
-Не обманул Кузьмич. Присматривает ,-каким-то теплым чувством разлилось по телу.
Открыл калитку, зашел, присел на скамейку: -Здравствуй, Мама. Я дома.

P.S. Человек. Подойди к двери. Позвони или постучи. Откроет женщина. Одна единственная, любящая тебя бескорыстно, без обмана. Это твоя Мать, понимаешь, твоя, единственная. Просто обними и скажи: - Здравствуй мама. Я дома.

[Грешная и одинокая]

Пашка был просто классным парнем! Они познакомились в ночном клубе на дне рождения их общего друга. Юля с первого взгляда выделила из группы людей, сидящих за столом, этого симпатичного загорелого парня, который держался просто и естественно. Рядом с ним было уютно и весело. Он совсем не стремился произвести впечатление на окружающих. Но почему-то получалось так, что решающее слово, самая смешная шутка принадлежали именно ему. Особенно поразила Юльку его улыбка - нежная, обаятельная, какая-то по-детски застенчивая... Она обезоруживала сразу, притягивала, словно магнит.

На танцполе ему тоже не было равных. Он танцевал так, словно всю жизнь только этим и занимался. Потом Юлька убедилась, что и все остальное в своей жизни Пашка делал именно так - легко и естественно.


... Они поженились через два месяца. Выходя из загса, Пашка подхватил Юлю на руки, прижался губами к ее щеке и прошептал:

- Я люблю тебя! И обещаю беречь тебя всегда!

... Его работа отнимала очень много времени - переговоры, поездки, встречи. Наверное, так и должен "вкалывать" человек, в двадцать шесть лет занимающий пост вице-президента престижной фирмы. Но Юлю все больше начинали раздражать его поздние возвращения с работы, бесконечные командировки. Сильнее всего она ненавидела Пашкин телефон - он начинал трезвонить с раннего утра и замолкал далеко за полночь.

Пашка чувствовал себя виноватым, пытался устраивать маленькие семейные праздники. Его фантазия была неистощима - от романтического ужина в экзотическом ресторане до внезапной поездки на выходные к морю. В такие часы Юлька чувствовала себя самой счастливой! Но праздники заканчивались, и она снова начинала злиться, все чаще устраивала "разбор полетов" по каждому поводу. Даже Пашкина улыбка не могла теперь обезоружить ее...

Подруги завидовали ей, а она чувствовала себя все более несчастной...

Пашка хотел ребенка. А Юле казалось, что незачем сразу обременять себя таким "грузом".

...В этот вечер она была просто вне себя от ярости. Ну, еще бы! Месяц назад пообещала подруге быть на ее дне рождения вместе с мужем. А этот "муж" позвонил за несколько часов и виновато сообщил:

- Солнышко, не сердись! У меня срочная встреча. Если хочешь, сходи сама. Юрик тебя отвезет (Юрик был Пашкиным шофером).

- Может, мне с Юриком и пойти?! - гневно спросила Юлька и бросила трубку.

Теперь она ждала Пашку с работы, чтобы "популярно" объяснить ему, что так поступать могут только последние гады и что если работа ему дороже, то она, Юлька, может просто исчезнуть из его жизни!..

... Пашка извиняюще улыбнулся с порога - в этот раз улыбка получилась какой-то вымученной и потому особенно виноватой.

- Прости меня, - устало сказал он.

Но Юлька не напрасно готовилась полдня, чтобы "сдаться без боя"! Ее монолог получился в лучших театральных традициях - исполненный пафоса и патетики! Пашка молча сидел на диване, глядя в пол. Он не пытался, как это бывало раньше, смягчить ситуацию, разрядить ее шуткой. Когда Юлька замолчала, поднял на нее усталые глаза.

- Все, я больше не могу! - рыдающим голосом издала Юлька последний "залп". - И я ухожу!

Пашка несколько секунд молча смотрел на нее, потом тихо сказал:

- Тогда лучше я...

Поднялся, пошел к выходу... Не ожидавшая такого поворота событий Юлька только молча смотрела ему вслед...

... А утром позвонила его мама и сказала, что этой ночью Пашка умер от сердечного приступа...

***

Пашку она увидела в церкви, переполненной людьми, пришедшими проститься с ним. Он лежал в гробу, чуть склонив голову набок, и ей казалось, что он виновато улыбается ей, извиняясь в последний раз...

Оглушенная болью потери, она не сразу постигла смысл случившегося. А через несколько дней, сидя в пустой квартире, перебирая фотографии, запечатлевшие навсегда их недолгую семейную жизнь, она вдруг осознала, что именно эти мгновения рядом с Пашкой и составляли ее огромное, но такое короткое счастье!.. Она беззвучно зарыдала, уткнувшись лицом в подушку, еще хранившую запах его одеколона...

... Утром, совершенно разбитая, Юлька бродила по квартире, машинально собираясь на работу. И внезапно совершенно отчетливо поняла - ее жизнь окончена!

Пашка любил ее, его любовь была безгранична! А она мелкими придирками портила его короткую жизнь. И так и не успела сказать последнее "прости!" Значит, она должна пойти ТУДА, к нему, и ТАМ все рассказать, объяснить, чтобы Пашка понял, что и она любила его - неумело, глупо, но любила!

...Вечер опускался на город. Юлька стояла у окна, сжимая в руке пачку снотворного. Смотрела на окна соседних домов, в которых загорался свет. И с завистью и тоской думала, что сейчас туда возвращаются счастливые люди, счастливые семьи... А может, кто-то также бездарно и безжалостно топчет свое счастье, как это делала она?!

Юлька принесла стакан воды, устало опустилась на кровать. Автоматически доставала одну таблетку за другой, выкладывая их на прикроватный столик. Потом легла, свернувшись в комочек. Таблетки смутно белели в темноте...

"Ну, вот и все, - устало подумала Юлька. - Я во всем виновата... Я погубила Пашку... И я все исправлю..."

При мысли о муже слезы потекли по щекам. Она беззвучно глотала их, глядя в потолок. Потом протянула руку к таблеткам...

И внезапно отдернула ее - почему-то страшно показалась умирать ночью, в одинокой темноте. И Юлька решила подождать до рассвета - утром все будет проще.

"Подожди до утра, Пашенька!" - прошептала она в темноту.

Свернулась калачиком на кровати. Почему-то вспомнила, как на выходе из загса Пашка прошептал ей: "Я буду беречь тебя всегда!.."

Во сне она увидела Пашку среди ветвей черемухи. Он стоял, залитый солнечным светом. И строго смотрел на нее.

"Пашка!" - Юля тянулась к нему изо всех сил.

Но он продолжал стоять на месте, все также требовательно глядя Юльке прямо в глаза.

"Прости меня!!!" - она кричала ему, хотела, чтобы он услышал, понял, простил...

И Пашка улыбнулся... Улыбнулся той самой застенчиво-нежной улыбкой, поразившей ее с самой первой встречи. Улыбнулся и сделал шаг навстречу... Юлька увидела, что он держит за руку белокурого синеглазого малыша, так похожего на Пашку.

- Держи, - улыбаясь, он подтолкнул малыша ей навстречу. - Это Пашка-младший... Береги его...

Малыш сделал несколько шажков к Юльке, уткнулся личиком ей в живот...

...Юлька вскочила, села в кровати, оглянулась вокруг. Ей вдруг показалось, что Пашка где-то здесь, рядом...

Ветер легко качнул занавеску на окне, потом чуть сильнее. Внезапно резкий порыв ветра рванул занавеску, и она опрокинула стакан с водой, таблетки рассыпались по полу. Юлька вздрогнула - Пашка выполнил свое обещание - беречь ее всегда!..

Зарыдав, она упала на постель. И вдруг почувствовала, как нежно, но настойчиво что-то шевельнулось в животе. Юлька замерла. Это был ее ребенок - Пашка-младший...(c)

[Wand]

Я не доверяю своему любимому. Как это возможно!? Я не доверяю тогда Создателю и себе! Я создана по образу и подобию его. Мой любимый Бог! Он все может! А я сомневаюсь. Я это не верю! Это просто абсурд. Такая чудовищная неосознанность! Тем, что я все время пытаюсь ему помочь, указываю на его ошибки. Я подчеркиваю несовершенство в нем. Мой любимый – само совершенство. Мой любимый – это Вселенная, это все и это совершенно. Просто быть рядом! Быть рядом с доверием, уметь ждать. Какой смысл в том, чтобы делать его слабым своим недоверием и сомнением? Какой смысл становиться слабой самой? Каждый раз, направляя свое внимание снова и снова на несовершенство, я сама становлюсь слабой. И ему мешаю этим.

Я перестала восхищаться им. Как это возможно? Ведь нет в мире второго такого, он просто уникален. Я внутри всегда восхищаюсь им. А почему же проявляю наружу обратное, неудовлетворенность, недоверие, сомнение и т.д.?

Я просто не осознаю своей агрессии. Сейчас я осознаю это. Все мое поведение, нападки, уколы, требования, желания, слезы, давление …. Это подобно атаке. Я воюю не замечая этого. Я агрессор.

Бог мой, как ты можешь все это терпеть до сих пор? Я восхищаюсь тобой, твоим умение ждать, твоим терпением, твоим умением любить, твоей осознанности. Ведь именно таким я хотела тебя видеть, когда заказывала, но не смогла распознать в себе происходящего.

Твоя любимая оказалась с палкой. Такое смешное и глупое зрелище. Мне больше не нужна палка. На моей палке распустились листочки и зацвели прекрасные цветы. И я, пожалуй, посажу ее, пусть она растет и цветет, как ей это предназначено, на радость нам. Она станет прекрасным, могучим, красивым, цветущим и плодоносящим деревом. Под ним мы найдем уют, покой, радость, пищу, тепло, любовь.

Спасибо тебе любимый, что ты есть, что мы смогли встретиться в этой бесконечной Вселенной, за то, что ты такой прекрасный, за то, что ты умеешь ждать. Я знаю, я натворила немного кармы своими действиями, мыслями и словами. Ты, пожалуйста, не прячься очень далеко. Я жду тебя.

[Дитя Юпитера]

Отрывок из книги Илья Малькова "Сказки нашего леса"
Добрая глупая сказка с двумя концами.

-Вначале он написал две сказки. Одну глупую и добрую, а вторую – чересчур правдивую. Потом пару раз перечитал их. И отправил правдивую сказку в огонь забвения. Пусть почитают о любви.

Вначале были только волки. Они жили стаями, но не имели привязанностей – каждый за себя. Они любили, но при случае расходились, не жалея и не пытаясь удержаться вместе. Они пили горячую кровь своих жертв и грызли глотки сородичей. А те, кто не желали такой жизни, изгонялись из стаи навсегда. Позже они стали псами, но где-то глубоко-глубоко внутри них еще текла волчья кровь, кровь предков. Тут-то сказка и начинается…
Жил да был в одном лесу Пес. И так уж получилось, что жизнь у Пса была нелегкой (сам виноват, дуралей такой!) и он очень скоро состарился. Нет, не телом и, пожалуй даже, не духом. А, скорее, душой, чем-то таким, что часто ныло у него под сердцем. В один ужасный день Пес понял, что у него нет настоящих друзей, а потом еще потерял и подругу (или, кто знает, может, он понял, что большинство тех друзей, которые у него были – не настоящие друзья? В мире все так сложно устроено…). Пес носился по лесу, творил всякие глупости, а потом выдохся совсем.
И остался Пес один: ни друзей, ни любимой. Тогда-то Пес и постарел, изменился: стал сдержанным, преданным, честным. Хотя и не без легкой ревницы…
Самое интересное, что какое-то время его такая жизнь устраивала вполне. Он неплохо существовал, можно даже сказать, ему нравилась его жизнь. И только редко-редко кто-то мельком видел, как он грустит, глядя на луну своими большими глазами. Он мечтал, чтобы в его жизни появился тот зверек, которому он сможет посвятить всю свою верность; и тот зверек, который эту верность примет, но не станет ею специально пользоваться, зная, что так может ранить и обидеть Пса.
И вот однажды в лесу произошел потоп. Вода все прибывала и прибывала. И так получилось, что на одном клочке земли оказалось сразу очень много животных. Мудрый Филин тогда сказал: «Раньше, чем через пять лет, потоп не схлынет, даже не ждите». Пес беззлобно ухмыльнулся и улегся у кромки воды – наблюдать за зверями, собравшимися вместе.
Он всех их видел раньше: зайцев и лосей, ворон и стервятников, волков и гиен. Всех подобных животных он лицезрел по много-много раз. «Все как всегда», – подумал Пес и чуть было не задремал.
И тут он увидел этого Зверька. Такого странного, что поначалу даже опешил. Хотя, нет, он увидел его еще раньше – до потопа. Тогда так и не сумел определить, что же это за Зверек такой. Пес подошел к Зверьку и заговорил с ним. Стал внимательно его рассматривать – он не хотел сломя голову кидаться в пекло, как это было раньше. Не хотел банальностей.
Они оказались очень разными. Очень разными. Вначале Псу это не понравилось, не понравилось на автомате, так сказать. А потом он проникся. Ведь опыт подсказывал ему, что когда двое имеют очень много общих увлечений, говорят без умолку обо всем и сразу, то скоро становятся друг другу не интересны; они не расширяют Вселенную друг друга, им лишь становится тесно в одном узком пространстве на двоих.
Вскоре Пса словно огорошило – оказалось, что этот Зверек очень откровенен. Он не боится говорить о себе то, что всегда скрывают другие. И Пес тоже не молчал – говорил о себе. Так прошло немного времени. Один говорил, второй слушал; и наоборот. Псу показалось, что зверек не очень-то и счастлив – у него, как выяснилось, жизнь была не легче, чем у Пса.
Пес стал замечать, что мордочка Зверька (ну… такая, с хитрецой и легеньким пушком, а порой и совсем хитрющая!) становилась для него все милее и милее. И он сказал себе: «А почему бы и не рискнуть?! Только не так как раньше – а сразу, честно, в лоб. И если все получится, то останусь с ней надолго…»
Тогда Пес подошел к Зверьку и сказал:
«Ты можешь меня выслушать? Не перебивая?»
«Попробую» – хитро и немного вызывающе подмигнула Лисокошка (да-да! Это была именно Лисокошка – причудливый такой Зверек!).
Пес вздохнул и начал:
«Я не люблю поспешно говорить много громких слов, за которые потом будет и обидно, и больно, и стыдно. Не люблю при каждом случае кричать про Любовь и Вечность, не переношу необдуманных Клятв, что потом обращаются в пыль. А потому скажу честно, то, что можно сказать сейчас: ты мне очень нравишься. Нравишься ни за что, просто так. Нравишься очень. Давай попробуем быть вместе. Нам не нужно проводить вдвоем все наше время; не нужно отдавать друг другу больше, чем у нас есть; не нужно пытаться в корне переделать друг друга. Не нужно сажать друг друга в клетки. И, кто знает, может, когда-нибудь мы так обтесаемся, что половинки душ совместятся без единого зазора, без единой трещинки. Нужно просто попытаться и не торопиться.
Сегодня – да-да вот прямо тут – я хочу попросить тебя сделать одно из двух: сказать «прощай» или обнять меня», – Пес вдруг остановился и более не сдвинулся с места, – «Я совершенно точно обещаю отдать тебе – всю свою преданность, всю терпеливость и все понимание. Но ты каждый миг помни, что даже преданность пса не безгранична, если постоянно подвергается испытаниям со стороны той, кому он предан.
Скажи «прощай», если совсем-совсем от меня ничего не хочешь, не хочешь узнать меня, не хочешь попытаться сблизиться. Скажи так, если хочешь видеть во мне только друга. Тогда между нами Навсегда вырастет ледяная стена.
Подойди и обними, если хочешь рискнуть.
Но я сейчас не сделаю к тебе ни одного шага, так как и так уже сделал немало шагов. Теперь твоя очередь принимать решение, ведь если решения принимает только один, то у пары ничего не получится…»

-А дальше у этой истории есть две концовки. И обе хорошие, но вторая слегка грустная.

- Лисокошка мягкой поступью подошла к Псу и обняла его. А он обнял ее в ответ, лизнул ей ухо и сказал кое-что очень важное:
«Один раз ты промолвила, что Кошка всегда говорит правду, а Лиса всегда хитрит. И это не дает нормально жить им обоим. Тогда я предложил пристрелить одно из животных. А ты спросила: какое?
Сегодня же я хочу сказать, что видел много Кошек и много Лисиц. Они все похожи и никто из них мне не нравится. Если ты, мой Лисенок-Котенок избавишься от одной своей сущности, то, скорее всего, я не узнаю в тебе того, кого сейчас обнимаю. Оставайся сейчас такой, какая ты есть; в будущем будь такой, какой хочешь, какой сама решишь. Я постараюсь принять это, ведь моя преданность будет так велика. Просто пусть Кошка следит, чтобы Лиса особо не обижала Пса. И тогда все у нас, Мой Лисенок-Котенок, будет замечательно».

- Лисокошка не задумываясь отчеканила (или задумалась? но уже не важно…):
«Прощай, Пес».
Пес улыбнулся, подошел и обнял ее:
«Теперь, когда ты приняла такое решение, я могу не бояться подарить тебе часть своей нежности прямо здесь и сейчас. Ведь если я этого не сделаю, то не сделаю уже никогда. Но нежность – не преданность. И нежность – лишь часть любви. Если ты этого не знаешь, то со временем, надеюсь, все же поймешь.
Помнишь, один раз ты промолвила, что Кошка всегда говорит правду, а Лиса всегда хитрит. И это не дает жить им обоим. Тогда я предложил пристрелить одно из животных. А ты спросила: какое? Сегодня же я хочу сказать, что видел много Кошек и много Лисиц. Они все одинаковые, их так много в лесу. А Лисокошку я видел только одну, вот она, у меня в объятьях… и в то же время не моя. Никогда не желай погибели одной из частей своей души. Никогда, слышишь?!
Я желаю тебе, чтобы ты в жизни встретила кого-нибудь, кто будет предан тебе так же, как мог бы быть предан я; встретить кого-нибудь, кто будет терпелив, как я; встретить кого-нибудь, кто со временем полюбит тебя сильнее, чем полюбил бы со временем я. И желаю тебе полюбить его – это будет самое для тебя сложное.
Ну, прощай, Не_Мой Лисенок-Котенок. Давай я провожу тебя, а потом мы навсегда разойдемся и никогда больше не увидимся так, как могли бы увидеться после сегодняшнего дня».
Пес вернулся к тому месту у кромки воды и, умостившись поудобнее на мягких опавших осенних листьях, уснул. Крепко и счастливо. Ведь он все же сумел дать Не_Своему Лисенку-Котенку частичку того, что хотел отдать целиком. А, значит, все было не напрасно. Он скоро выспится и пойдет дальше по миру – искать другого зверька. И когда-нибудь найдет. Найдет обязательно, так как ищет. И так как он ему нужен. А жизнь? А что жизнь? Она всегда прекрасна, и в ней нет обратного пути.

-Вот такие две концовки у этой истории. Если кому-то пришлась по душе первая концовка, то автор спешит огорчить – продолжения никто никогда не узнаете, нет смыла наносить его на бумагу (не важно, было ли оно на самом деле или нет). Но не записать эту историю – было бы неправильно. Нечестно.

Понимайте как хотите...

[Олежище]

Не моё, но зацепило.

К вопросу о душе плюшевых игрушек. Их есть у меня, только это был не заяц, а обезьяна. История сильно нерадостная, кто хочет повеселиться, может сразу идти лесом, я не обижусь. Обезьяну я купил на втором курсе, хотел подарить другу на свадьбу. Но неосторожно прислонил к горящей лампе, синтетическая шерсть на пузе оплавилась, дарить игрушку стало нельзя, и пришлось оставить у себя. Шимпанзе получил имя Джимми, три года кантовался со мной в институтской общаге и потом еще год - в заводской, когда я уехал по распределению. Вечерами я готовил неизменную яичницу с картошкой, наливал в два стакана пиво и вел с Джимми долгие задушевные беседы, сводившиеся к одной нехитрой мысли: никто нас, брат шимпанзе, не любит, никому мы с тобой не нужны. Следующим летом я приехал в Москву - опять же на свадьбу к кому-то из друзей - и чисто случайно встретился с Ленкой. Она училась на курс младше, у нас был короткий роман в самом конце моей учебы, и я тогда оборвал отношения с подленькой мыслью "найду получше". А сейчас все вновь вспыхнуло, и стало очевидно, что ничего лучше нет и быть не может, и уже через месяц мы подали заявление, и я перевез к ней чемодан книг и Джимми.
Однако сам я переехать к Ленке не мог: как молодой специалист, должен был отработать три года по распределению. Чтобы освободить меня от этой почетной обязанности, требовалась подпись лично министра. Потянулась разлука, скрашиваемая моими нечастыми приездами. "Когда тебя нет, я сплю с Джимми, - писала мне Ленка. - Обнимаю его, как будто это ты, и мне уже не так грустно и одиноко. Он похож на тебя, такой же мягкий и теплый". "Ага, - отвечал я, - и такой же толстый и волосатый. А разница в том, что у него есть хвост, а у меня кое-что другое". Мой поезд прибывал в Москву рано утром. Я входил в комнату, бесшумно раздевался, осторожно вытаскивал шимпанзе из Ленкиных объятий и укладывался на его место. Ленка, не просыпаясь, прижималась ко мне. Собственно, эти утренние мгновения и были той трудноуловимой субстанцией, которую люди неизобретательно называют счастьем.
Через полгода министр наконец поставил нужную закорючку в нужном месте. Я смог перебраться в Москву и окончательно вытеснил Джимми из Ленкиной постели. Он возвращался к своим обязанностям только на время моих командировок. А Ленка, великая домоседка, сама никуда от нас не уезжала. За восемь лет она провела без меня и Джимми только два раза по три ночи: когда рожала сперва первую дочь, потом вторую. Шли годы, и как-то так получалось, что Ленка все чаще, не дождавшись меня, засыпала с Джимми. Мужики, кто сам не засиживался всю ночь за преферансом, кто никогда не увлекался компьютерными играми и красивыми девушками - так и быть, бросьте в меня камень. А кто сам не без греха, тот, возможно, поверит, что я был не самым плохим отцом и мужем. А потом... потом Ленку сбил пьяный водитель на переходе. В похоронной суете Джимми бесследно исчез. Никто его не видел и не трогал, но когда мы немного пришли в себя и стали наводить порядок в квартире, Джимми нигде не было. Похоже, он отправился вслед за хозяйкой. И вот 15 лет я воспитываю дочек, пытаюсь зарабатывать деньги, занимаюсь разными нужными и ненужными делами. А где-то там моя Ленка обнимает Джимми и ждет не дождется, когда я наконец выну из ее рук эту дурацкую обезьяну и займу свое законное место.
Не грусти, малыш, время на Земле течет быстро. Министр уже занес ручку для подписи...

[Олежище]

Мои родители развелись, когда мне было шесть лет. Мне было трудно понять отчего, когда я захожу в комнату, они внезапно прекращают разговор - мама начинает смотреть в окно, а папа поджимает губы, как человек, который отчаялся объяснить словами какую-то очень простую вещь. Мы даже гуляли не так, как раньше, втроем, взявшись за руки. Теперь я принадлежал кому-то одному - либо я шел впереди с мамой, а отец молча курил, следуя в десятке шагов за нами, либо, если он при выходе на улицу успевал к моей руке первым, мама шла немного в стороне, вороша узким носком сапога кучки приготовленных дворниками к сожжению желтых листьев. Был октябрь.
Затем в один из дней папа ушел. Просто так. Забиравшая меня из садика мама выглядела немного взбудораженной - застегивая на мне курточку, она, не давая мне сказать ни слова, торопливо поведала новости - папа уехал, мы больше не будем жить все вместе, но ты не расстраивайся, теперь уже все будет лучше. Торопясь к автобусу (мама тянула меня за руку так, что мне казалось, что моя левая рука становится длиннее), мама продолжала меня успокаивать и уверять в том, что скоро наша жизнь волшебным образом изменится. Странно, ведь я не сказал ей ни слова. Даже не заплакал. В голове у меня пульсировал семафором один вопрос - как без папы может быть - лучше?
Квартира опустела. Исчез папин радиоприемник "ВЭФ", на обувной полке освободилось место, которое раньше занимали папины сапоги и офицерские ботинки, поредели книжные полки.
Наши вечера изменились. Теперь едва ли не каждый вечер к маме приходили подруги. Я играл с пластмассовыми гэдээровскими ковбоями и индейцами, читал "Маленького оборвыша", смотрел по телевизору французское кино "Остров капитана Немо" (его показывали двадцатиминутными отрывками в конце "Очевидного-невероятного"), а мама сидела на кухне с тетей Зиной. Или тетей Катей. Или тетей Людой.
Они пили болгарское вино "Медвежья кровь", варили индийский кофе из банок с красивой индийской богиней, оставляли на кухне полные окурков от "Стюардессы" пепельницы и тарелки с свернувшимся пергаментом голландским сыром и потекшей жиром "сухой" колбасой. Иногда включали музыку - маме нравился Юрий Антонов, а тетя Люда приносила записи "Чингисхана" и "Аббы". Засыпая в своей комнате, я иногда слышал, как мама плачет.
Папа стал приходить к нам в ноябре. Каждую субботу в три. Ожидая меня, он неловко топтался в прихожей, стряхивая на палас снег с фуражки. Он не говорил с мамой - только здоровался и оговаривал время, когда приведет меня обратно. Папа переминался с ноги на ногу, смотрел почти все время в пол и явно не знал, куда деть свои руки - он поправлял портупею, мял в руках перчатки, застегивал и расстегивал верхние пуговицы на шинели, медные, со звездой. Я видел, что он чувствует себя не в своей тарелке. Впрочем, как и мама. Мне казалось, что если я возьму папу за руку и подведу его к маме, и возьму маму другой рукой, и попрошу их помириться, всё станет как раньше. Папа усмехнется краем губ, мама заливисто засмеется, и мы по первому снегу побежим вприпрыжку к остановке семнадцатого автобуса, чтобы успеть к одиннадцатичасовому сеансу в кинотеатр "Юность", на "Месть и закон". Но я так и не решился этого сделать.
Мы с папой гуляли молча. Он всегда выдумывал какой-нибудь план действий - привычка военного. Мы ходили в кино и в кафе-мороженое, покупали билеты на гонки по вертикали в заезжем чехословацком цирке и смотрели сказку "Волк в библиотеке" в местном ТЮЗе. Час-то, в кинозале или зоопарке, я хохоча поворачивался к нему - папа, смотри! - и видел, что он не обращает внимания на то, что происходит на экране или в клетке медведей. Он просто смотрел на меня и грустно улыбался в ответ на мой мальчишеский восторг.
Папа держал меня за руку крепко, но нежно. Подстраивался под мой шаг, сменяя чеканную походку офицера на неторопливую поступь обычного отца, штатского, который просто вышел погулять со своим шестилетним сыном. Мама всегда тащила меня за собой, энергичная, целеустремленная, быстрая. Когда мы уже подходили к дому, отец останавливался, немного приседал, чтобы оказаться со мной лицом к лицу, и, поправляя обвернутый вокруг моей шеи клетчатый шарфик, негромко говорил:
- Сын, - он почти никогда не называл меня по имени. Только "сын". Или, иногда - "сынок", - Береги маму. Слушайся её. Она хорошая. Тебе очень повезло с мамой.
Или:
- Сын, больше читай. Скоро тебе в школу, я не хочу, чтобы меня вызывали на собрания. Вот я тут тебе приготовил книжку, - улыбаясь, папа протягивал мне томик с нарисованными на обложке мальчишками. "Приключения Тома Сойера", читал я, "Детгиз", 1978 год. - Всегда ищи ответ в книгах, сынок. Книги научат тебя, как стать честным и сильным, как стать настоящим человеком. Сомневайся в том, что тебе говорят учителя, друзья во дворе, соседи - не сомневайся только в книгах.
Потрепав меня по голове, "ну, беги", папа разворачивался и быстро шел в сторону остановки, а снег падал на его серую шинель, припорашивая погоны с майорской звездочкой. Мне хотелось побежать к нему, обхватить его за ноги, и прижаться к нему, и вдохнуть такой знакомый и родной его запах, запах формы и гуталина, папирос и кожи, и закричать в его шинель - "Папа, не уходи! Мне плохо без тебя, папа! Я хочу, чтобы все было как раньше!". И зареветь, пачкая слезами и соплями серую безупречность офицерской шинели, и облегчить свою боль, ощущая на плечах сильные отцовские руки.
Но я просто стоял и смотрел, как он уходит, и снежинки таяли в бегущих по моим щекам слезах. Все было обидно и неправильно.
В первую неделю декабря мы с папой пошли в кино. Это был очень веселый фильм - "Фантоцци против всех". Я громко смеялся, а когда Фантоцци сел на велосипед без сиденья, смех задушил меня - я держался за живот, из моих глаз текли слезы, и я пропустил следующие три минуты фильма - так мне было смешно.
Когда мы вышли на улицу, я все повторял: "Пап, пап, а как он говорит - Я буду есть, а вы будете смотреть! Я буду есть, а вы будете смотреть! Умора, правда?"
Папа слегка улыбался и выглядел грустнее, чем обычно. Он был в штатском - мне непривычно было видеть его в черном пальто и шляпе вместо обычных шинели и светло-серой шапки с кокардой.

[Олежище]

Когда мы шли по парку - на Украине темнеет рано, в шесть часов вечера уже ночь - я вдруг услышал "Э, мужик, стоять, сигарет не будет у тебя?". Поворачиваясь на ходу, я увидел, как в свете фонарей, через медленно падающие снежинки, к нам сзади подбегают двое, нет, трое мужиков. Они были моложе папы - лет по двадцать-тридцать наверное, с длинными волоса-ми и в клешеных джинсах. "Сынок, не оборачивайся, идем быстрее, шпана, не обращай внимания" - тихо произнес папа и ускорил шаг. "Э, ты че, я не понял, я кому сказал стоять" - раздалось уже за самой моей спиной. Папа остановился, повернулся назад, и тихим голосом - я никогда не слышал, чтобы папа разговаривал так тихо - ответил:
- Ребята, у меня только папиросы, я могу вам дать одну.
Парень, который подходил к нам, ухмыльнулся, засунул руки в карманы джинсов, прохрипел носом и сплюнул папе под ноги желто-зеленую соплю. Она упала в десяти сантиметрах от папиных ботинок и сразу стала покрываться тающими снежинками.
- Я те русским языком сказал - стой, хуль ты сразу не остановился, - парня покачивало, и пахло от него, как от сантехника дяди Коли с четвертого.
- Не ругаться при ребенке! - от того, что папа резко повысил голос, двое парней, подбежавшие к первому, даже немного отодвинулись.
- А ты чё, борзый, что ли? И чё ты мне сделаешь? Табаком из папиросы в глаз попадешь, как с плювалки? - парни загоготали. - Ты, б..., интеллигент x..., быро дал сюда кошелек. Или ты так не понимаешь? - парень засунул руку в задний карман брюк. И оставил её там. - б..., да-вай по-хорошему, а то тебя щас попишем и выб... твоего.
Второй парень быстро подошел ко мне с боку и схватил за шиворот. Папа перехватил его руку и тогда тот, с рукой в кармане, вытащил нож и сунул его папе в лицо.
- Стоять, кому сказал.
- Хорошо, - папа приподнял руки. - Сына отпустите, - и полез рукой во внутренний карман. Папа посмотрел на меня искоса и сделал едва заметный жест глазами - беги, мы так все время делали, когда бегали наперегонки в парке. Но я не мог. Я весь дрожал, мне казалось, что кто-то очень большой и злой взял меня за сердце узловатыми корявыми руками и держит на месте, не давая ступить и шагу.
Доставая кошелек, папа уронил его на снег. "Ты чё, поднял, с…а!" закричал тот, который с ножом, и папа наклонился, и выпрямляясь, схватил его за руку с ножом, а второй рукой резко ударил куда-то под голову, в шею, и парень квакнул, поперхнувшись, его голова дернулась, ноги повело, и он стал падать назад. Папа повернулся к тому, который держал меня и замахнулся кулаком. Я почувствовал, как державшие меня руки ослабли, и заорал - "Папа! Сзади!", но было поздно, потому что третий из напавших на нас схватил папу руками за шею и стал душить его сзади, заваливая на себя.
Папа обхватил его за руки, резко присел, и перебросил через бедро на землю.
Я понял, что сейчас все будет очень плохо. Папа не мог разделаться с повисшим на нем парне, а второй в это время достал что-то из кармана куртки, щелкнул кнопкой, и с ножом в ру-ке дернулся к папе. Я прыгнул на него сзади, и обхватил его за ногу, и вцепился зубами в твердый синий коттон джинсов. Мне уже не было страшно - не трогайте моего папу, не трогайте моего папу. Когда он двинул меня по голове рукой с зажатым ножом, я ощутил удар, меня как будто хлестнули по лбу эдектрической плетью, и что-то теплое побежало у меня по лицу. Посмотрев вниз, я увидел, как густые капли крови падают на снег прямо из меня. Мне даже не было больно, только как-то…странно. Как будто мне все снится.
Лежа на снегу - кровь текла из моего лба в белое, и впитывалась, текла и впитывалась, я видел, как папа выбивает ударом ноги нож из руки нападавшего, как он обхватывает его руками за шею и резко, с хрустом, поворачивает её по часовой; как он поднимает нож и бьет им в живот второго; как он подходит к третьему и, пока тот не успел заорать, взмахивает рукой с зажатым ножом у того перед лицом, и как сразу за папиной рукой брызгает красная струйка, как летом из поливального шланга, когда он рвется, и дядя Коля-сантехник обматывает место разрыва синей изолентой. Как папа подходит к отползающему с красным следом по снегу верзиле и берет его за волосы, и оттягивает на себя голову, и коротко проводит рукой под горлом, так, как он это делал, когда мы ездили в Ивановку за грибами. Как папа оттирает нож снегом, затем снятым с одного из парней шарфом, как он отбрасывает далеко, в снег, нож, и идет ко мне, и поднимает меня на руки, и говорит, что все будет хорошо, и просто царапина, и доктор обработает йодом и зашьет, и будет совсем не больно - ну, только чуть пощиплет.
В больнице папа сказал, что я напоролся лбом на натянутую в лесу проволоку. Врач предложил папе сделать мне наркоз - восемь швов, все-таки. Папа сказал, что его сын выдержит. И я выдержал. Только потом, когда папа на руках нес меня к дому, я заплакал, уткнувшись носом в его плечо. Я плакал, и не мог остановиться, а папа похлопывал меня по спине, и говорил, что ничего, сынок, все будет хорошо, все будет хорошо…
Когда мы подошли к дому, он поставил меня на ноги, и слегка присел, чтобы оказаться со мной лицом к лицу:
- Сын. Это была шпана. Быдло. Мусор. Не люди. Хуже - когда промолчать. Хуже - спрятать глаза и пройти. Хуже - не заметить и уверять себя через три минуты, что не надо связываться, правильно, что отдал. Всегда наказывай наглость. Всегда карай быдло. Помнишь, по телевизору, дядя Миша Ножкин пел - "Добро должно быть с кулаками". Иногда с ножом, сына… Иногда с ножом.
Я смотрел на него, и в горле у меня ходил комок от гордости, от того, что мой папа - настоящий герой, как Зорро, как Виру и Виджай, как Штирлиц. И папа - зачем же ты говоришь мне все это, ведь я тебя люблю, ведь ты поступил как герой, ведь вот так - и надо делать, ведь этому и учат все на свете книжки…
Я больше не видел папу. Через два дня он уехал в Монголию, в Чойбалсан. Его перевели давно, он не решался мне сказать об этом. Через два месяца папа умер от пневмонии - он простудился, когда грузовик с солдатами ушел под лед, а он помогал им выбираться - одному, второму, третьему, всем. Мы не приехали на похороны - мама занималась переездом в Свердловск, где я прожил следующие девятнадцать лет.

P.S. Портрет отца висит на стене рядом с моей кроватью. Улыбаясь, он смотрит на меня лейтенантом из далекого 1969-го. Я прячу взгляд. Мне случалось в жизни - промолчать, пройти. Я не связываюсь. Я бескулачное добро.
Когда папа умер, ему было тридцать три, как мне сейчас. Но мне кажется, я уже никогда не стану таким взрослым, таким настоящим, как был он. Часто я просыпаюсь ночью, мокрый от слез и пота, и выныриваю из сна, где я закричал-таки - "Папа, не уходи!", и догнал его, и он поднял меня на руки, и засмеялся, и глаза сощурились добрыми морщинками:
- Ну что ты, сынок… Конечно, не уйду…

[Нэсс]

и еще много других рассказов...

Захотелось поделиться с вами всеми историями, которые были прочитаны мною. Это истории разных авторов. Надеюсь, что каждый что-то найдет для себя.
Начну с первой истории, о которой уже упоминала:

Третья половинка
Автор: Любовь Кузнецова

Здравствуй. Здравствуй… Ну вот, чуть не написал МОЯ. Опомнился, замер…

Ты прости меня за это письмо. Я не беспокоил тебя уже много лет. Целых шесть бесконечно долгих лет. Говорят, что время летит. Летит? Может быть. Это, наверное, у счастливых людей оно летит, растворяется, песком пробегая сквозь пальцы. Мое время давно устало, призадумалось и остановилось. Оно больше мне не союзник. Оно стало врагом. Только враг может так мучить, не давая забвения.

Я знаю, что у тебя все хорошо. Ты по-прежнему с ним, ты по-прежнему счастлива. Хотя я не появлялся в твоем городе так давно, но я как маньяк узнаю все, что можно через своих знакомых оставшихся там.

Ты прости меня за это письмо. Я конечно дурак, но все еще глубоко в душе теплится надежда, а вдруг, а может быть… А вдруг ты разлюбишь его? А вдруг вспомнишь обо мне? А вдруг????????? Понимаю как это глупо, как безнадежно, но ничего не могу поделать с собой. Может быть и живу-то до сих пор, потому что теплится надежда. Как там в песне «Надежда умирает последней». А ведь правда. Меня уже давно нет, а надежда живет, живет…


Господи, я же помню все. Каждый день, каждый час. Каждую минуту.

День. Тогда был такой солнечный глупый бесшабашный день. Удачная сделка. Удачная сделка с твоим мужем. Весь день меня колотила лихорадка. Лихорадка какого-то предчувствия. Думал предчувствия денег. Я же всегда ощущаю, когда сделка обернется деньгами. Я же везунчик. Отметить? Конечно. Куда идем? К тебе, мой новый компаньон? Пошли. Познакомишь с семейством? Конечно. Теперь часто будем видеться. Часто. А жена не будет против? Нет. Она у тебя золото? Золото…

Говорят у каждого человека есть какие-то переломные моменты. Шагнешь не в ту дверь и все. Или в ту. Но практически никто не ощущает этих мгновений. А я знаю КАК выглядит МОЯ дверь. Дверь между прошлым и будущим. Она стальная, обшитая деревом, с золотистым глазком. Справа звонок. Под ним отвалился кусочек штукатурки. А слева кто-то написал на стене «Привет». Вот так.

А за дверью моя жизнь… За дверью моя жизнь кончилась. Или началась. За дверью я утонул. Утонул безнадежно, как в трясине, без малейшего права на спасение. Что было сначала? Глаза. Зеленые, смеющиеся… Вы к нам? Очень рада. Проходите. Удачный контракт? Давайте гулять. Давайте? Давайте. И все…

Вы верите в любовь? В любовь с первого взгляда? А я не верил! И сейчас не верю. Это была любовь не с первого взгляда, это была любовь еще до взгляда, еще до первого скрипа двери, до первого дыхания…

Ты хлопотала на кухне, собирала на стол, смеялась, шутила. Я что-то говорил в ответ. Представляешь, я еще и что-то говорил. С того самого первого мгновения я научился жить в двух измерениях. В одном я дышал, спал, ел, говорил, работал… В другом любил, любил, любил… Любил тебя, только тебя. Я всегда любил только тебя. Сразу, как только появился на свет, я уже любил тебя. Только не понимал этого. А увидел тебя и сразу все вспомнил, вспомнил, что всегда любил тебя и шагнул в другое измерение…

Почему так происходит? Мы живем с кем-то, занимаемся сексом, рожаем детей. И вдруг. Вдруг все переворачивается. И ты понимаешь, что все, что было до сих пор, было не твое. Что ты увидел наконец единственное чудо, данное тебе Богом. Это прекрасно? Это прекрасно. Но это так больно. Я никогда не знал, что счастье может быть с такой болью. Эта боль рвет тебя на куски, режет, калечит, вывертывает наизнанку, заставляет рыдать от бессилия. Но она такая сладкая эта боль.…Такая сладкая…

Я стал ходить в ваш дом под любым предлогом. Мы стали «лучшими друзьями» с твоим мужем. Я никогда не обмолвился ни пол словом о том, как ты нужна мне, о том, что я больше ничего не могу и не хочу. Кроме одного - быть рядом. Видеть твое лицо, чувствовать как ты двигаешься, слышать твой голос… И надеяться. Надеяться….
Хотя я сразу понял, что надеяться мне не на что. Понял из того, как вы смотрели друг на друга. Это тоже была любовь. Очень счастливая. Счастливая бесконечно, безгранично, захлестывающе… Вы действительно были двумя половинками, двумя половинками одного целого.

Но как же я? Кем же был я? Я же знаю, что только ты именно та женщина, которая предназначена именно мне. Только ты. Кем же был я? Третьей половинкой? Но у целого могут быть только две половинки. Только две.

Как это могло случиться? Чья воля распорядилась так? Я никогда не верил в прошлые и будущие жизни. Но… Но может быть когда-то очень давно ты была МОЕЙ половинкой? Но откуда тогда взялся он? Откуда? Где, в каком переплетении миров я потерял тебя, моя половинка? Где и почему? Как Бог допустил это? Я спрашиваю его. Я постоянно спрашиваю его. Но он молчит. Он не хочет признавать свои ошибки. Он же Бог. Я думаю, что когда-то он просто забыл про меня. И мы потерялись с тобой в какой-то из жизней. Он увидел как тебе плохо и дал тебе новую половинку. Но он забыл уничтожить меня. Он совсем забыл про меня. Совсем. А когда опомнился, то решил, ну что же, пусть будет как будет. Ведь все равно они никогда не встретятся. Никогда. Но он ошибся. Даже Бог может ошибиться. Я нашел тебя. Я просто жил, кочуя по времени. Я почти все забыл, я почти привык. Так много людей растеряли свои половинки и привыкли к этому. Привыкли. Я, конечно же, искал тебя. Я так долго и мучительно искал тебя. Но я не должен был тебя найти. Но нашел, нашел, нашел… А ты уже забыла про меня. Забыла. Ты ведь была счастлива, всегда счастлива. Ты даже не заметила подмены. Ведь Бог всегда и все делает все идеально. Почти всегда.

И я не выдержал. Я пришел к тебе. Я пришел к тебе. Я говорил. Я говорил и плакал. Я молил. Я каялся. Я молил. Молил тебя вернуться, молил вспомнить, молил….

А ты…Ты положила мою голову к себе на колени и сказала – глупый, я все помню, я сразу вспомнила тебя, когда увидела, сразу. Я все помню, но я больше не люблю тебя. Тебя не было слишком долго. И моей половинкой давно стал он. Я никогда не вернусь к тебе. Никогда.

Но я стал надеяться. Стал ждать. Я докатился до того, что мотался по всей стране, ездил к самым известным бабкам. Я сорокалетний, циничный мужик цеплялся за любую малейшую надежду. Я готов был взять на себя любой грех, только чтобы кто-то вернул мне тебя. Но все они, и умудренные опытом, и мошенницы отказывали мне, стоило им только взглянуть на ваши фотографии. Иди, сынок, говорили они мне. Тут никто не сможет тебе помочь. Никто. Но я не сдавался. Я спорил. Я спорил. Но… Кто я такой, чтобы спорить с Богом?

И я решил уехать. Я думал, что может быть вдали от тебя я смогу забыть. Все забыть. Сделать вид, что никогда не встречал тебя. Притвориться, что ничего не знаю о том, КАК оно на самом деле – встретить свою половинку. Наивный, наивный и глупый. Ничего нельзя вернуть, если ты вошел не в ту дверь. Она должна была быть закрыта. Должна. По всем законам мироздания. Но я вошел в нее….

Шесть лет… Шесть веков…Шесть тысячелетий….

Прости меня за это письмо. Прости. Я ничего не прошу. Я только хочу сказать, что я надеюсь. И я верю. Я верю, что я дождусь. Когда? Не знаю. Но дождусь. Мы войдем с тобой в одну дверь…
:(

[Lion]

СУББОТНИЙ ВЕЧЕР

Был тихий субботний вечер, Зинаида Ивановна сидела перед телевизором и вместе со своим мужем Бибиковым смотрела познавательную передачу о различиях между мужчиной и женщиной. Зинаида Ивановна для лучшего усвоения информации запаслась ведерком семечек, а Бибиков тихонечко потягивал пиво.
В телевизоре профессор наук, похожий на Эйнштейна повествовал: «Мозг мужчины и женщины развивался в разных направлениях, и объясняется это разными социальными функциями, которые выполняли наши прабабушки и прадедушки. Мужчины охотились и обеспечивали безопасность своих поселений, женщины обустраивали быт и воспитывали детей».
- Вот видишь – сказал Бибиков – Я же говорил, что место женщины на кухне!
Зинаида Ивановна, нервно выплюнув скорлупу от семечек в специальный тазик, ответила:
- Раньше мужики хоть еду домой приносили, а от тебя никакого толку!
- Что!? – возмущенно начал Бибиков – Да на мне весь дом держится!
- Это мы тебя держим, а ты себя до дома донести не можешь! А чевой то ты вчера, такой домой пришел?! – сразу перешла в наступление Зинаида.
- Да ни чего – осекся Бибиков – Просто идем с мужиками после работы домой, ну решили Чупа-Чупс купить и так нализались!
- Вот, вот! Ладно слушай чего люди говорят.
Тем временем в телевизоре продолжали – «У женщин поле зрения шире, чем у мужчин. Мозг мужчины обеспечивает узкое «туннельное» зрение, но зато зоркость сохраняется на большом удалении»
- Это точно! – язвительно подтвердила Зинаида – «туннельное» и все туннели ведут в пивнушку, «Зоркий Сокол», БЛИН!
- Да, ладно тебе Зин, это же веками так сложилось, а в пивнушку мы заходим, только, чтобы проверить, не подвело ли зрение – объяснил Бибиков.
Профессор по телевизору продолжал – «Обладая остротой зрения, мужчины, как не странно, не могут найти носки в шкафу или бумаги на своем столе. Женщина отчетливо видит на 45 градусов влево и вправо, вверх и вниз. Женщин редко ловят на рассматривании мужчин, зато почти каждого мужчину обвиняли в том, что он откровенно разглядывал женщин».
- То-то я смотрю, ты на Нинку заглядываешься, А? – начала Зинаида.
- Нет, Зин! Ну что мне теперь глаза выколоть, если я женат, что я на Баб и посмотреть не могу!?
- Та-а-а-к Бибиков! Чой то я не поняла? – выплюнув очередную горсть скорлупы, с угрозой сказала Зинаида – Ты, что меня больше не любишь?
Тут Зинаида встала с кресла, обтянула халат сзади в месте, где угадывалась талия и, приняв позу супер модели, вызывающе посмотрела на мужа.
Бибиков поняв, что пошел серьез, сделал вид, что захлебнулся пивом, после чего, как бы придя в сознание, тихо начал бормотать: - Да чё ты Зин! Люблю я тебя, правда!
Уловив в голосе мужа страх и немного правды, Зинаида одухотворенная полной победой села в кресло и принялась с чувством собственного достоинства грызть семечки.
А профессор продолжал – «Женщина обладает более тонким слухом, чем мужчина. Женский мозг легко разделяет звуки и воспринимает каждый из них. В результате женщина может общаться с собеседником, не упуская ни слова из разговора стоящих рядом. Мужчине же трудно следить даже за собственной мыслью при включенном телевизоре».
- Это верно – начала опять Зинаида – Зову его помочь на кухне, а он уставился в ящик и ухом не ведет!
- Ну, футбол же был – начал оправдываться Бибиков.
- Вот, вот какой то футбол им дороже жены!
А в это время по телевизору продолжали – «Мужчины в отличие от женщины не могут делать несколько дел одновременно. Женский гормон эстроген способствует образованию большого количества соединений между полушариями головного мозга. Вот почему женщина может одновременно готовить еду, говорить по телефону, смотреть сериал и следить за мужем или детьми. Мозг мужчины способен концентрироваться только на одной задаче, в отдельный промежуток времени. И они действительно ни чего не слышат, когда читают или смотрят футбол».
- Слышала! – восторженно начал Бибиков – это тебе не хухры-мухры – это эволюция, наука, поняла! И нечего меня во всем обвинять. И не смей говорить со мной, когда я бреюсь, а то ведь так на фиг и насмерть зарезаться можно. Бибиков вдруг задумавшись, посмотрел на жену и вкрадчиво произнес:
- Ты может смерти моей хочешь?
Зинаида с изумленным лицом уставилась на мужа, горсть скорлупы повисла у нее на подбородке.
- Ты чего говоришь то – возмутилась Зинаида – У меня и мыслей таких не было! – немного подумав, она тихонько добавила – Пока ты не сказал.
А в передаче говорилось про то, что мужчины и женщины смотрят телевизор с разными целями. Порадовавшись или поплакав вместе с экранными героями, она освобождается от напряжения прожитого дня. Женщине важна не столько сюжетная линия, сколько чувства, взаимоотношения и наряды участников передачи. Для мужчины лучший способ отключиться от своих проблем, переключиться на чужие. Поэтому в телепередачах он ищет смысл каждой истории. Чем их больше, тем лучше – вот почему он скачет с программы на программу.
- Конечно – подхватила тему Зинаида – Зачем ему решать собственные проблемы?
- Да, что с тобой? Опять ты начала!
- А разве не так?! Ты придешь с работы, сразу на диван и давай боевики смотреть всякие, и себя представляешь крутым, да? Шварцнегер засушенный!
- На себя посмотри - парировал Бибиков – Ты сама из своих сериалов не вылазишь, знаю чего ты туда пялишься, на шмотки, да на мужиков всяких Донов, Хуанов да Хулиов.
- Сам ты Хулио, не сказать хуже Иглесиас, а там чувства, любовь.
Зинаида сделала паузу, нервно обработав партию семечек и выплюнув шелуху помимо корытца, вдруг воскликнула:
- Бибиков, ты же мне всю жизнь испоганил, я тебе всю свою красоту и молодость отдала, а ты что?!
- Что? – испуганно спросил Бибиков.
- Ты когда мне последний раз про любовь говорил, А!!?
Бибиков отчаянно морщил мозги, но память не прояснялась. Тем временем Зинаида воодушевлено продолжала:
- А ведь нам женщинам, так мало надо, всего лишь внимание. Вот пришел ты с работы – мечтательно начала Зинаида – подошел ко мне, обнял ласково и на ушко нежно сказал «Козюлька, ты моя ненаглядная!»
Зинаида закрыла глаза и ее понесли мечты.
- Ты берешь меня на руки и несешь в спальню. Господи! Как мало нам надо, всего лишь любви, ну и так по мелочи: чтобы не пил, деньги жене приносил, хозяйственный был, по дому все делал, опять таки в огородике помощь оказывал …..
Зинаиду мечты уносили прямо в небо. Она не замечала захлебнувшегося остатками пива мужа. Бибиков откашлявшись, решив вернуть жену на землю, произнес:
- Что-то ты по мелочи то размахнулась! Тебе дай волю ты из мужика рабочую лошадь сделаешь.
Зинаида, вернувшись в реальность, грустно посмотрела на мужа, взяла горсть семечек и уставилась в экран.
А там развивали новую тему: «Мужчины, склонны деньги копить, женщины – тратить. Женщина практик, она предпочитает получать от денег конкретную пользу. Мужчина чувствует себя уверенней, когда у него есть сбережения».
- Вот видишь – радостно сказал Бибиков – И никакой я не жмот, просто я себя уверенней чувствую!
- Конечно уверенней – подхватила Зинаида – с твоей зарплатой чего бояться, с ней, куда хочешь ходить можно. В любой магазин, все равно на неё купить ничего нельзя.
- Да ну тебя – обидевшись, сказал Бибиков.

Был тихий субботний вечер. Остаток передачи Зинаида Ивановна и Бибиков досматривали молча. Когда передача закончилась, Зинаида посмотрела на мужа, тот тихо спал. Внимательно осмотрев мужа, Зинаида тихо произнесла – «Эх! Чего с мужиками эволюция сделала!». Она осторожно взяла мужа на руки, тихонечко перенесла в спальню и укрыла одеяльцем. Перед тем как лечь спать, она ещё раз посмотрела на мужа, вздохнула и сказала сама себе – «Ну и что, за то он добрый и детей любит!»



1996 год
Сахаров А.И.

[Твоя_иллюзия]

Безумно понравился один рассказик, хочется им с вами поделиться.

Устанавливаем любовь

Техподдержка - Слушаю вас.
Клиент - Э-э-э-э-э... после некоторых раздумий и сомнений , я решил опять инсталлировать «Любовь». Могли бы вы мне помочь?
Тех- Разумеется. Если вы готовы, то начнем прямо сейчас.
Клиент - Ну... Я не очень разбираюсь в процессе, но думаю, что готов. С чего начинать?
Тех. - Прежде всего, откройте «Сердце». Вы знаете где у вас «Сердце»?
Клиент- Да. Но можно ли инсталлировать «Любовь» если запущены другие программы?
Teх.- Какие программы в работе?....
Клиент- Э-э-э-э... - у меня включены «Прошлые Обиды, «Низкая Самооценка» и «Разочарование и Уныние».
Teх. - С «Прошлыми Обидами» проблем быть не должно. «Любовь» постепенно выгрузит их из оперативной памяти , чтобы они не мешали работе других програм, но сохранит их в виде временных файлов. «Любовь» также сама постепенно вытеснит «Низкую Самооценку» при помощи собственного модуля «Более Высокая Самоценка», однако, вы должны сами стереть "Разочарование с Унынием» полностью, так как они препятствуют инсталляции «Любви».
Клиент - Но я не знаю как их стереть. Вы можете меня научить?
Teх. – Конечно. Идите в стартовое меню и попробуйте включить «Прощение». Кликайте столько раз сколько потребуется, пока полностью не сотрутся «Разочарование с Унынием».
Клиент- ОК, все получилось. Спасибо ...ой... «Любовь» сама начала инсталлироваться... А это нормально?
Teх.- Да, но помните, что у вас есть только базовое программное обеспечение. Окончательный апгрэйд обеспечат "Другие Сердца ".
Клиент:- Ой... выскочило сообщение "Ошибка! Программа не работает с внутренними компонентами". Что это значит?
Teх.- Не беспокойтесь. Это не технический термин и означает, что «Любовь» уже работает с внешними компонентами, но еще не загрузилась в «Ваше Сердце». Чтобы это произошло, надо прежде всего полюбить себя.
Клиент - Что же мне сейчас делать?
Teх- Кликните на «Самоодобрение», а затем включите следующие файлы: «Самопрощение» и « Осознание Своих Достоинств», а так же «Признание Своих Недостатков»
Клиент - ОК, сделано.
Teх.- А теперь скопируйте это в «Мое Сердце» и система сама уничтожит несовместимые файлы. Однако, вам придется вручную стереть «Многословную Самокритику» из всех меню, а так же очистить Корзину. Убедитесь, что «Многословная Самокритика» уничтожена навсегда, и никогда, ни при каких обстоятельствах больше не загружайте этот файл.
Клиент - Все получилось! «Мое Сердце» наполняется новыми файлами! На мониторе возникли «Улыбка» и «Душевное Равновесие»! Так всегда бывает?
Тех.- Не всегда... Иногда это занимает гораздо больше времени... Итак, «Любовь» установлена. Еще одна деталь: «Любовь» - это бесплатное програмное обеспечение. Для нормальной работы ее необходимо дарить другим и они взамен подарят вам свою.
Клиент- Спасибо! (с)

[Нэсс]

Я всегда мечтала летать
Автор: Марина Голубева

Еще в детстве я загадывала это желание, задувая свечи на праздничном пироге. Все хотели стать врачами, учителями и актрисами, а я просто хотела научиться парить над городом. Первое мое сочинение так и называлось «Когда я буду летать над землей». Никто не понимал моего странного стремления подняться ввысь. Лишь старая бабушка Шура, воспитательница нашего детского дома, успокаивала меня и говорила тихим старческим голосом: «Самое главное - сильно чего-то хотеть, тогда это обязательно сбудется». Я почему-то верила ей, может быть потому, что глаза бабы Шуры излучали необыкновенный теплый свет, а может потому, что баба Шура была тогда для меня единственным взрослым родным человеком, который понимал меня. Да что там понимал, хотя бы просто слушал.

Назвать детдомовскую жизнь сладкой не сможет даже ребенок из благополучной семьи, видевший детдома только по телевизору. Вот так и моя жизнь «малины» из себя не представляла, порой приходилось не жить, а скорее выживать. Так как в мое детство спонсоров у приютов не было, детдома были на государственном пайке, а каждому хотелось поиграть красивой игрушкой, съесть яблоко или предел детского счастья – мандарин, дети выживали сами. Были и подлые заговоры, и тумаки в туалете, в общем, было все, не хватало только мамы. Почему я хотела подняться в небо, баба Шура знала, она знала, что я хотела с небесной высоты найти свою маму или хотя бы поглядеть на нее одним глазочком. С этой мечтой я пошла в первый класс. Каждый день рождения, каждый Новый год я загадывала одно и то же желание.

В детском доме самое главное иметь друзей, держаться кучкой, иначе «затопчут». Вот и у меня была своя кучка, пусть маленькая, но своя. Я уже не помнила, как мы подружились с Лекой, вихрастым сорванцом, и белокурой тихоней Ритой, но дружба наша была настолько крепкой, что ей удивлялись все сотрудники нашего «дома». Я была чем-то средним между темпераментами двух моих друзей. Он – бунтарь, она – само спокойствие и я – золотая серединка. Вспоминая их сейчас, я думаю, как же чисты бывают детские отношения, меня никто из них ни разу не предавал.

Даже когда мы с Лекой налили клюквенного киселя на постель стукачки Машки и воспитатели решили подловить нас, начав выпытывать у нашей Риты, она молчала, как партизан, только губы надула, но молчала. Вечерами мы мечтали вместе, я знала их тайны. Лека – сирота, его родители погибли на пожаре, когда ему было шесть, бабушки давно умерли, осталась из родни только тетка, живущая где-то в деревне «Кукуево». Он хорошо помнил своего отца, Лека рассказывал, что они были очень похожи, что у них были темные кудрявые волосы, огромные, словно озера, глаза и ясная улыбка. Красивый, должно быть, был у него отец. У Риты было все намного банальнее: ее мать лишили родительских прав, потому что та пила «по-черному». Рита видела мать очень редко, то из окна, то на улице на прогулке. Все видели, как ей было стыдно показывать кому-то маму, но мы-то с Лекой знали, что Ритка хочет домой, хочет даже такую маму, которую стыдится. И мы ее понимали.

Я вообще никогда никого из родных не знала и не видела, от этого мне становилось еще горше. Мы договорились с ними обязательно стать великими, чтобы быть не хуже «семейных».

Прошли годы и время распорядилось нашими судьбами. Мы закончили девятилетку при интернате. Лека пошел в физкультурный техникум, он превосходно играл в футбол и во всех детдомовских играх был главным нападающим. Его забрал тренер юношеской команды. Мы с Риткой ревели, когда он уходил, Лека клялся нам, что мы будем видеться, когда он будет приезжать с тренировок. А тренер сказал: "Ой, ладно будет Лека у тебя еще куча таких, как эти". Лека ответил: «Не верьте ему, сестренки, мы обязательно увидимся, я обязательно вас найду, вот только стану знаменитым, заработаю кучу денег и заберу вас с собой». Я и Ритка искренне верили, что Лека вернется, и мы заживем счастливо, он не мог нас предать, поэтому мы все-таки отдали его этому тренеру-тирану.

Ритка стала учиться на медсестру, она мечтала стать врачом-онкологом, спасать людей было ее призванием. Она добилась своего. Мама ее умерла от вина, поэтому у нее никого не осталось, кроме меня. Мы часто встречались с ней, она стала главным онкологом в областном институте им. Пирогова. Она благополучно вышла замуж и родила прекрасных девочек: Ирочку, Дашу и младшую Юленьку, которую назвала в честь меня.

Лека тоже не заставил себя ждать и засветился в телевизионных матчах. Имя Алексея Свертина знал каждый мальчишка, восхищаясь его мастерской игрой. Но мы долгое время не виделись, я искала, но результаты были нулевыми.

Моя жизнь сложилась тоже совсем неплохо, после детдома баба Шура посоветовала меня своей подруге и та стала заниматься со мной языками. К моему собственному удивлению у меня превосходно получалось. Я экстерном сдала экзамены за последние два года средней школы и успешно поступила в Иняз на переводческий факультет. Но моя детская тяга к небу не прекращалась. Я записалась на прыжки с парашютом. Вот где был настоящий кайф!

А после окончания института наш замечательный декан, который меня любил настоящей отцовской любовью направил меня с рекомендацией на работу в аэропорт. И меня поставили стюардессой на престижный самолет, занимающийся международными перевозками. Я стала зарабатывать неплохие деньги, а самое главное я научилась летать. Как-то по весне, в салоне самолета произошла неожиданная, но очень желанная встреча. Я как всегда приветствовала пассажиров, выбравших наши авиалинии.

Вдруг из середины салона раздался крик: «Юлька, Юленька! Наше-е-ел!» И человек с черной шевелюрой метнулся ко мне. Пассажиры замерли. Это был Лека. Он возвращался с игры. Мы беседовали с ним все четыре часа нашего перелета. Обменялись телефонами и договорились встретиться. Я пообещала вызвонить Риту, ведь мы продолжали общаться с ней с тех пор, как вышли из детдома.

Он был все такой же – наш Лека. Только еще красивее, мужественнее. Вечером мы сидели у Риты дома вместе с ее мужем и тремя милыми дочурками. Разговаривали, смеялись, вспоминали наши детские сиротские годы: и бабу Шуру, и побои в туалете, и клюквенный кисель на кровати Машки-предательницы. Потом говорили о сегодняшних достижениях.

Лека рассказал о своих многомиллионных контрактах, сказал, чтобы мы увольнялись с насиженных мест, что денег ему все равно всех не потратить. «Девочки, как же мы все вместе заживем!» - захлебываясь от счастья, прошептал он. Эх, Лека, вырос, а все так и остался взбалмошным!

Рита робко посмотрела и ответила: «Лека, что ты, у меня же больные, куда ж я их брошу». А я задумчиво поглядела в потолок и голосом из детской фантазии произнесла: «Я тоже не могу, у меня небо». Мы рассмеялись. Лека сказал, что все наши детские мечты сбылись, что Ритка лечит, он заработал кучу денег, а я нашла свое небо. Лека сказал, что приготовил мне сюрприз. Мы с Риткой переглянулись.

Лека начал:
- Слушай, Юленька! Я знал, как ты любишь небо, я всегда помнил твою мечту.

Мы сидели в недоумении.
- Когда меня от вас увезли, я много работал, я старался заработать деньги для того, что бы мы все были счастливы. Я встретился, спустя семь лет с бабой Шурой, мы подняли архивы. Я долго искал. Юлька, я нашел твою Маму, слышишь? Я нашел ее, она не в чем не виновата, ее обманули в роддоме. Юлька, она похоронила тебя ещё в младенчестве. Она сама тебе все объяснит. Я обещал ей найти тебя. Подожди, я дам тебе ее адрес.

И Лека побежал за записной книжкой. Я молчала, скорее, молча, плакала. Ритка ошарашенная обняла меня крепко и зарыдала мне прямо в плечо. Лека кричал, что все девчонки глупые, что завтра мы поедем к Елене Сергеевне, что все замечательно, мы поймали нашу птицу счастья прямо за синее крыло. Мою маму звали Елена Сергеевна. Теперь у меня было все: мама, друзья, небо.

Я была в состоянии забытья, душа наполнилась чем-то светлым, я вздохнула глубоко-глубоко и ощутила, будто за моей спиной выросли крылья.

[Lion]

Автор: Корвин
Молчание…
(юмористическая зарисовка)

Она: Дорогой, я должна тебе что-то сказать...
Он: (заинтересованное молчание)
Она: Знаешь... Я влюблена.
Он: (настороженное молчание)
Она: Нет, не в тебя.
Он: (огорченное молчание)
Она: Да... Но я не жалею об этом!
Он: (осуждающее молчание)
Она: Ты, наверное, хочешь знать, кто это?
Он: (утвердительное молчание)
Она: Это Саша.
Он: (возмущенное молчание)
Она: Нет, не подумай, не тот Саша, который твой друг детства. Дело в том, что... Это вообще не мужчина...
Он: (непонимающее молчание)
Она: Это... наша соседка.
Он: (потрясенное молчание)
Она: Да! Я люблю ее, и уже давно.
Он: (презрительное молчание)
Она: Саша тоже любит меня...
Он: (брезгливое молчание)
Она: Да, я знала, как ты к этому отнесешься... И все равно решила, что больше не могу скрывать это от тебя...
Он: (уничижительное молчание)
Она: Ты ведь не станешь препятствовать нашим чувствам?
Он: (зловещее молчание)
Она: Саша - чудесный человек! Она такая добрая, щедрая...
Он: (насмешливое молчание)
Она: А ты... Ты давно уже не делаешь мне никаких подарков, Никуда не водишь!
Он: (сварливое молчание)
Она: Не говори со мной таким тоном!
Он: (раздраженное молчание)
Она: Господи, ну что за черствый человек попался мне в мужья! Сухарь!
Он: (злобное молчание)
Она: Толстокожее существо! Ты всегда думал только о себе!
Он: (ненавидящее молчание)
Она: Ты никогда меня не любил!
Он: (горестное молчание)
Она: Ты изменял мне направо и налево!
Он: (протестующее молчание)
Она: Гад! Негодяй! Козел!
Он: (обиженное молчание)
Она: Алкоголик чертов! Десять лет свою водку жрал, а я все терпела!
Он: (тактичное молчание)
Она: Ты мне всю жизнь поломал! Ну почему я не вышла за Сидоренко? И правильно мне мама говорила...
Он: (саркастическое молчание)
Она: Господи, какой же я дурой была!
Он: (красноречивое молчание)
Она: Издеваешься?! Ну все, хватит! Достал! Я от тебя ухожу!
Он: (испуганное молчание)
Она: Да, ухожу! Сил моих больше нет!.. Этот сарказм!.. Эти твои вечные насмешки! Надоело!
Он: (умоляющее молчание)
Она: Что, не нравится? Испугался? То-то же...
Он: (жалобное молчание)
Она: Ладно, не страдай... Так и быть, останусь пока что с тобой.
Он: (облегченное молчание)
Она: Цени мою доброту, бездельник.
Он: (благодарное молчание)
Она: Ладно, ладно, лицемер. Вот что... Я должна кое-что сказать тебе про Сашу... Так вот... У нее муж алкоголик. Да... Он давно уже крепко пьет...
Он: (злорадное молчание)
Она: Да... Но она все терпела... А сейчас он стал распускать руки, и Саша от него ушла... А я с тобой осталась, заметь! А она ушла... В общем, ей сейчас негде жить.
Он: (сочувственное молчание)
Она: Она поживет некоторое время у нас, хорошо? Она и ее мама...
Он: (нецензурное молчание сквозь зубы)
Она: Да не кипятись ты, они совсем немного места займут! С их-то ростом...
Он: (трагическое молчание)
Она: Ну вот, видишь, милый! Тебе и возразить нечего. Я же говорила, ты. Всегда понимал меня, как никто другой!
Он: (обморочное молчание)
Она: Все будет отлично! Я уже придумала, как мы разместимся. Саша будет спать у меня, а ее мама здесь, на диванчике. Видишь, как удобно получается!
Он: (гробовое молчание)
Она: Ну, не дуйся! Вот увидишь, Саша славная! И о тебе она только всегда хорошее говорила! Жалела даже, что ее муж не похож на тебя...
Он: (мертвое молчание)
Она: Да-да, так и сказала! И знаешь, милый... Послушала я Сашу и подумала ведь сколько проблем могло сразу разрешиться, если бы все мужья вдруг стали такими, как ты... богатыми, немыми и парализованными...

"Если во время не посмеяться над обстоятельствами, то обстоятельства посмеются над вами"

[Нэсс]

Автор: Корвин
Молчание…

Может это и флуд, просто... Просто не могла не сказать, что ничего более ужасного еще не читала... :(

[Нэсс]

Снежная королева
Автор: Наталия Антонова

Я увидел её сквозь коралловые заросли инея.
Мне захотелось постучать по стеклу, чтобы привлечь её внимание, но она, должно быть, уловила мои мысли и обернулась…
Вздохнула горностаевая мантия на её плечах.

Я встретил её глаза – большие, ясные, холодные, с загнутыми вверх ресницами. То были не глаза, а звёздные сапфиры.
Не знаю, улыбнулась ли она мне или сиреневый луч рассвета скользнул по её губам, коснулся подбородка и утонул в глубине меха.

Она сделала шаг, другой … и мягкий снег, словно волны белого моря всколыхнулся, запенился, запел тонким голосом сирены и я, забыв обо всём на свете, выбежал из дома, едва набросив на плечи шубу.

Скрипнула дверь и захлопнулась за моей спиной, я сбежал с высокой лестницы и стал смотреть на снег. Я искал её следы, но вокруг всё было нетронутым. Девственный покров снега тихо дышал, как спящий ребёнок.

Я поднял глаза, и мне показалось, что я увидел её точёный профиль на фоне лазурно-зелёного неба, но, нет, это был всё ещё видимый силуэт месяца. Хранили безмолвие синие ели.

Мне захотелось упасть вниз лицом в снег, заплакать, закричать, или нет, сложить руки на груди и молить судьбу, бога, кого угодно, вернуть мне её на миг, на вечность! Но я понимал, что всё напрасно, я случайно увидел то, что не предназначалось человеческому глазу.

Зимний день, как любопытный оленёнок привстал, потянулся и заглянул в мои глаза.

Пошёл медленный, тихий снег, робкий и пушистый. Его хлопья были похожи на лепестки белых свадебных роз. Они падали и падали – душистые, чистые – пригоршнями свежести, светом любви. Я протянул руки и вот они эти белые лепестки дышали на моих ладонях, скользили между пальцами и таяли… таяли… таяли…

Я видел её первый и последний раз в своей жизни!
Я видел её одно мгновенье, чтобы не забыть всю жизнь.
Снежная королева! Моя королева!
Жертвенная нежность снежных лепестков…
О, как я люблю тебя! Зачем ты не знаешь об этом?!.
Моя королева…

[Нэсс]

Ветер и занавеска (сказка)
Автор: Наталия Антонова

Летел как-то по свету беззаботный ветер и песенку веселую насвистывал.
Увидел он сквозь чугунный узор причудливой изгороди сад такой красивый и благоухающий, что ветер не удержался и залетел в него.

В саду стоял большой дом из красного кирпича. Он буквально пламенел под лучами солнца.
Ветер облетел дом вокруг. Окно второго этажа было распахнуто. И ветер увидел в нем прекрасную занавеску. Такую прекрасную, что потерял он покой от любви, пронзившей его сердце!
Но, увы, занавеска была несвободна. Ее законным супругом было большое светлое окно. Его обрамляла рама из натурального дерева. Новые чистые стекла ослепительно сверкали, отзеркаливая солнечный свет.
Так что окно было весьма состоятельным супругом.

Богато расшитая шелковыми нитками занавеска знала себе цену, и с достоинством красовалась за стеклянными плечами своего супруга.
В тот теплый весенний день хозяйка распахнула окно, и занавеска выпорхнула на волю.
Ведь она имела полное право слегка развеяться.

Тут-то и увидел ее ветер! И она увидела его.
- Ах! – вздохнула занавеска полной грудью. И затрепетала от первого же его прикосновения.

Ветер подхватил прекрасную занавеску и стал раскачивать ее на воздушных качелях.
Они взлетали все выше и выше!
- Сударь! – воскликнула занавеска, - у меня кружится голова! Я изнемогаю…
- Сударыня!- выдохнул ветер, - вы так прекрасны! Я полюбил вас с первого взгляда! Я теряю голову от любви!
- Ах, - ответила занавеска, - я не нахожу слов…
- Любите ли вы меня так же сильно, как я вас?! – в порыве страсти вопрошал ветер.
- Вы, вы очень милый, - прошелестела занавеска, - но… я замужем…

Ветер крепко обнял занавеску, и они взлетели еще выше.
- Мы улетим, - испуганно прошептала занавеска.
- Разве это плохо?! – страстно выдохнул ветер.

Она ничего не ответила.
- Я покажу вам дальние страны! Вы увидите неоглядные океаны, тропические леса, истомленные жаром пустыни, высокие горы, на вершинах которых никогда не тает снег… Вы хотите?!
- О, это так заманчиво, - ответила занавеска.
- Так вы согласны?!
- Я не могу решиться так сразу…

И ветер решил не торопить прекрасную занавеску.
- В конце концов, ей надоест сидеть на одном месте, - подумал вечный странник.

Супруг же занавески казался ветру абсолютно неопасным соперником.
- Подумаешь, какое-то окно! Одно из тысячи ему подобных. Он же ветер, один единственный и неповторимый!
Супруг занавески на взгляд ветра, был ужасно скучным и молчаливым господином.

Ветер полный решимости покорить сердце, очаровавшей его занавески, стал каждый день прилетать к ней в гости.

Он рассказывал ей необыкновенные истории о своих странствиях.
Занавеска слушала, затаив дыхание. И ветер, воодушевленный ее вниманием, говорил часами.
По утрам он проносил своей возлюбленной свежесть росы и аромат цветов.
А по ночам звучание флейты, плач скрипки и звуки фортепьяно.
Ветер сидел на подоконнике, смотрел на занавеску, и сердце его таяло от любви.

Он, ценивший больше всего на свете свободу, стал пленником своего чувства.

Пролетела весна. Незаметно промчалось лето. Наступила осень…
Сентябрь окрасил листья в саду золотыми и алыми красками.
Днем по-прежнему было тепло и солнечно, но по ночам все сильнее ощущалась прохлада.

Однажды они вместе смотрели на луну. Занавеска ежилась от холода.
Ветер отдавал любимой тепло, которое впитал в себя за день.
Он рассказывал ей о далеких краях, где вечное лето.
Занавеска молча слушала и вздыхала.
- Почему бы нам не улететь туда вместе? – спросил ветер.

Но занавеске совсем не хотелось покидать уютный дом и родное окно.
Ей нравился ветер. Он был юн и прекрасен… но он такой ненадежный…
Занавеске были приятны восторги ветра, Она обожала истории, которые он ей рассказывал. С ним было замечательно проводить время! Но окно было солидным и во всех случаях положительным супругом. Оно ни в чем не упрекало занавеску. Не мешало ей вырываться из дом
а и парить в воздухе.
- Пусть себе порезвиться, поразвеется, - думало окно.
Оно было уверено, что из дома никуда его женушка не улетит.
Хоть она и ажурна и легка, но ценит его заботу о ней и дорожит стабильностью отношений. Уверенность в завтрашнем дне не променяет она на внезапный порыв.
И окно оказалось право. Как не супругу знать свою вторую половину!

Занавеска не улетела с ветром. Она сказала ему, что он очень мил и ей с ним хорошо, но мужа оставлять она не собирается.

Ветер же в отчаянии, сорвался с подоконника и отправился скитаться по свету один.

Всюду, где он не бывал, ветер рассказывал о прекрасной ажурной занавески и о своей большой любви к ней.
Птицы, послушав откровения ветра, сочинили песню об их любви.
А я рассказала вам сказку о влюбленном ветре и рассудительной занавеске.
Расскажите и вы о них кому-нибудь.

[Eka]

Я не знаю кто автор этого творения, но мне очень понравилось, и я хочу с вами поделиться, как со мной поделились по ICQ

Телефонный звонок. 2 часа ночи.
- Привет. Я тебя люблю.
- Привет (улыбается).
- Как ты там без меня? Извини, что так поздно...
- Да, ничего. Лешка, я так соскучилась, когда ты уже приедешь?
- Солнце, осталось совсем чуть-чуть, каких-то пару часов и я дома. Давай поговорим, а то я за рулем уже 10 часов, устал, сил нету, а так твой голос меня бодрит и придает сил.
- Конечно, давай поговорим. Давай расскажи мне, чем закончилась твоя командировка? Изменял мне, наверное (улыбается)?
- Любаня, как ты можешь так шутить, я так люблю тебя, что даже не смотрю ни на кого. А по работе успел сделать очень-очень много. Уверен, что после всего этого мне, как минимум, поднимут зарплату. Вот. А как ты себя чувствуешь? Наш малыш толкается?
- Толкается... это мало сказано, не понимаю, что я ему сделала. И, знаешь, обычно, когда слышу твой голос он - само спокойствие, а сейчас что-то наоборот разошелся. А почему ты решил ехать в ночь? Отдохнул бы, да ехал, а то... Вот как ты уехал, рассказывай.
- Ну, как, как: после последних переговоров сел в машину, заехал в отель за вещами и двинулся в сторону дома. Где-то во второй половине пути, часа полтора назад, ты только не волнуйся, я отключился, но буквально на пару секунд. Все нормально, слава Богу, но почувствовав опять усталость, решил тебе позвонить, чтобы больше не засыпать.
- И вот как я могу не волноваться? Подожди секунду, городской звонит. В такое время, кто бы это мог быть? Подожди секунду.


- Сотникова Любовь?
- Да. Кто это?
- Старший сержант Климов. Извините, что так поздно, нами обнаружена машина, попавшая в аварию. По документам, человек, находящийся внутри, Сотников Алексей Валерьевич. Это ваш муж?
- Да. Но этого не может быть, я как раз сейчас разговариваю с ним по сотовому.

- Алё, Леша. Лёша, ответь! Мне тут говорят, что ты разбился. Алё!
В ответ только чуть слышное шипение динамика.

- Алё. Извините, но я действительно только что разговаривала с ним.
- Извините, но это невозможно. Мед эксперт констатировал, что смерть наступила около полутора часа назад. Мне очень жаль. Извините, нам нужно, чтобы вы приехали на опознание.

Как же сильно нужно любить и хотеть вернуться домой, чтобы не заметить смерть...

Каждое 15 апреля она с сыном приходит к нему на кладбище. Алёшка - точная копия своего отца. И часто говорит: «Привет, я тебя люблю» - это было любимое выражение его папы. Он знает, что его родители очень любили друг друга, он знает, что его родители очень ждали его появления, он очень сильно их любит. А ещё, каждый раз приходя с мамой на кладбище, он подходит к плите, обнимает её насколько может и говорит: «Привет, папа» и начинает рассказывать как у него дела, как он построил из кубиков домик, как нарисовал кошку, как забил свой первый гол, как он любит и помогает маме. Люба постоянно, глядя на сына, улыбается и слёзы бегут по щеке... С серой могильной плиты улыбается молодой красивый парень, как раньше. Ему всегда будет 23 года. Спасибо мастеру, который даже передал выражение любимых глаз. Снизу она попросила сделать надпись: «Ты ушел навсегда, но не из моего сердца...» Его сотовый так и не был найден на месте аварии и она ждёт, что когда-нибудь он обязательно позвонит ей ещё раз...

[Гермина]

Хотелось поделиться рассказом, который на нашла на одном немецкоязычном форуме и была настолько поражена силой любви к жизни, что перевела его на русский язык.
Буду очень рада, если кому-нибудь он вдохновит на понимание чуда жизни, как он это сделал со мною... Не могу сказать, что я согласна со всеми тезисами автора, но по-моему, это просто гениально!
Не знаю, подходящий ли это форум для такой темы, но если что не так - можете спокойно стирать!

Existenz - Rulez

Вчера, возвращаясь на автобусе домой, я сидел возле левого окна, довольно близко к водителю, чтобы видеть дорогу перед собой. Маршрут проходил по загородной местности.
Когда автобус в очередной раз въехал в зеленую зону, я сидел, уставившись в пустоту окна, полностью погруженный в свои мысли. В какой-то момент автобус вдруг замедлил свой ход, хотя на этом участке не было ни перекрестков, ни светофоров. Выведенный из состояния мысленного сна, в котором я находился во время пути, я с любопытством посмотрел на шоссе впереди, ожидая увидеть там машину или какое-либо другое подобное препятствие.
Но, как и всех остальных пассажиров, меня ожидал необычный сюрприз. То, что заставило водителя остановиться, оказалось ни чем иным, как двумя прогуливавшимися утками – селезнем и уточкой.

Две утки рядышком, переваливаясь, переходили улицу слева направо. Не обращая никакого внимания на подъезжающий автобус, они абсолютно спокойно пересекали трассу, так что водителю ничего не оставалось, как остановиться в нескольких метрах перед ними. И лишь когда автобус затормозил, приостановился и селезень; посмотрев многозначительно в сторону машины, он как будто бы хотел сказать: «Спасибо большое!».
В этот самый момент водитель, казалось, окончательно усомнившись в действительности увиденного, обернулся к пассажирам со смущенной улыбкой, выражающей одновременно радость и недоверие – очевидно, чтобы найти в других подтверждение своему восприятию происходящего. И такое подтверждение он получил, поскольку в этот момент на лицах всех людей, сидящих в передней части автобуса, включая и меня, появились более или менее одинаково умиленные улыбки на лицах. Люди, которые никогда друг друга не знали, и, скорее всего, никогда и не познакомятся, обменивались восхищенными взглядами. Они чувствовали, что то, что в этот момент происходит в них самих, одновременно ощущает и каждый из их соседей. Во всем этом присутствовало что-то церемониальное, как будто бы автобус временно превратился в храм, где Существование идентифицируется ни чем иным, как с Самим Собою. Мы все понимали, что это прекрасно, и было радостно это ощущать. Имагинарная, потому что существующая только в моем воображении Сущность Меня, подскочила и воззвала к сопутчикам: «Люди, я готов расцеловать всех вас за то, что мы здесь все вместе пережили!»

Это было сродни тому, как будто я вновь пережил чувство стемительного падения, будучи одновременно уверенным, что столкновение никогда не произойдет. Как будто бальзам пролился на мою душу. Как будто я смог ощутить осуществление страстных желаний, присущих всем художникам, наконец-то закончившим создание своего творения. К сожалению, при неожиданно меняющихся событиях мой разум со скоростью света стремится «осветить происшедшее», разобрать его на составные части, рассмотреть со всех сторон, чтобы потом отказаться от него, как от чего-то уже знакомого, а потому недостаточного и второсортного. Но на этот раз мой разум просто молчал. И не потому, что его там не было, а также и не потому, что ему нельзя было там быть, а просто потому, что он не смог найти, к чему придраться. Несмотря на все беспокойства и проблемы, которые у меня имеются как и у всякого человека, в этот момент не было причины ни физически, ни духовно за чем-то гнаться или от чего-то убегать. Просто оказаться в этот самый момент в этом самом месте было, несомненно, самым правильным. Хотеть что-то изменить в этой ситуации, желать что-то тут или там к ней добавить, было бы как будто пытаться приделать рыбе ноги. Если бы мне нужно было «украсть», взять с собою в бесконечность несколько мгновений, у этих были бы прекрасные шансы. А все, что я сделал ради этого – просто вошел в этот самый автобус в нужное время. Все остальное произошло само собою, без моего вмешательства.


Наконец, и вторая утка пошла дальше, а мы тронулись с места, став богаче на несколько прекрасных мгновений. Состояние, которое я пережил, конечно же со временем ушло на второй план. Это в порядке вещей. Но что-то продолжало происходить и дальше. Я чувствовал, что внутри меня что-то сдвинулось. Я подошел к окошку почты, чтобы забрать несколько заказанных книг, душевно же полностью сосредоточенный на пережитых мгновениях. Некоторые существующие в подсосзнании жизненные события, о которых я никогда и не думал, что они как-то связаны между собою, промелькнули в моей голове. Я вспомнил, как округлялись глаза моей маленькой кузины, когда я объяснял ей этот мир ( к этому я еще вернусь ). Я думал о неприемлемой для меня и моей души позиции некоторых буддистов – держаться подальше от любой радости в этой жизни, чтобы не дай Бог, не оказаться присущим самсаре, чтобы таким образом как можно скорее перейти в нирвану или хотя бы выторговать себе высшее перерождение. Какая жизнефобия! Я вспоминал множество других пережитых впечатлений. Это происходило почти пассивно, я их не оценивал, просто подходящие части складывались друг с другом как пазл. Я вспомнил очень многих несчастных людей, с которыми я сталкивался в моей жизни, потому что на них я действовал чем-то вроде магнита.
.... продолжение далее

[Гермина]

Через меня прошло воспоминание своего собственного душевного развития, со всеми неразрешенными проблемами, которые практически никогда не оставляли меня в покое, и я еще раз пережил ситуацию в автобусе: как такое простое событие могло доставить так много радости! И в этот момент я оказался полностью переполнен, поскольку именно сейчас мне стало предельно ясно, что порождало это душевную пустоту, эту разновидность спиритаульной фрустрации , которые я ощущал с самого раннего возраста. Мысли, промелькнувшие у меня в голове в этот момент, были примерно такими: «Nameless, забей на всякий рай, на всякую желанную жизнь после смерти, на вечную жизнь, на все божественные идеи, на просветление, на состояния погружения, на ожидание трансценденции и на поиски смысла жизни. Самое священное, Божий подарок, уже давным-давно вручен тебе, как и всем остальным людям. Суперчудо уже произошло, и это есть ни что иное как осознание того, что мы существуем и что вообще имеем право существовать. Как же можно, познав эту простую истину, не впасть в состояние благоговения и восхищения?»

Моя душа в этот момент делает боооольшущие глаза и выдает «WOW!», осознав это чудо, оставляющее все остальное в тени, чудо, которое никогда не сможет быть до конца понято, да оно и не нуждается в этом. Как же я мог забыть его? Как же мог я потерять этот «sence of wonder» из виду? То, что мы считаем само собой разумеющимся, потому что оно было с нами всегда, на самом деле абсолютная противоположенность этому. Если и существует духовное преступление или грех, то скорее всего, это – выпустить это чудо из виду! Мы существуем, мой дорогой читатель! Наша чудесная история уже несется на полном ходу! И что бы ни происходило, ничто не может изменить того, что мы существовали!

Люди зачастую верят, что кудесники должны ходить по воде и все такое прочее. При этом же мы сами самые что ни на есть кудесники – просто потому, что день за днем живем. На самом деле мы давно уже должны были обозначить праздничный день, в который мы бы отмечали Существование само по себе. В который мы бы просто праздновали тот факт, что мы все существуем, имеем право существовать и что вообще что-то происходит.
Жизнь после смерти? Абсолютно безразлично, ведь уже существует жизнь перед смертью. Я не пришел откуда-то в этот мир, но закономерно вышел из него. Все, чем я когда либо был, безраздельно связано с этим миром; поэтому тот, кто продолжит это возможное путешествие после смерти, будет, несомненно, не я. Смерть сама по себе? Ничего более, чем рамка для индивидуальных чудесных творений. Ничто не может сделать чудо жизни светлее, чем сама смерть. Вечная жизнь мгновенно развенчала бы это чудо.

У моей маленькой кузины широко раскрылись глаза, когда она ощутила это. Интуитивно она почувствовала, что здесь происходит что-то необыкновенно большое и чудесное, что никогда не будет иметь конца. И ее душа тоже, конечно же, сделала свое «WOW» в этот момент. Дети до определенного возраста часто переживают это чувство и излучают его в мир. Чувство, что чудо происходит именно там, где они находятся, и во время того, как они это делают. По неизвестной причине большинство из нас теряют / перестают воспринимать/ забывают его по мере взросления. Но мне кажется , что если мы этого все-таки добьемся, воскресим эту совершенно естественную любовь к существованию, то мы не только снова сможем пережить это чувство, но и получим к этому еще кое-что, что для ребенка пока недоступно: абсолютное осознание того, что это на самом деле означает «быть» – во всех его гранях и последовательностях:

- Выстукивать руками ритм на коленях
- Пить чай-ассам
- Наблюдать за облаками, и вдруг с удивлением осознать, что через открывшуюся дыру выходит именно в этом месте спрятавшееся солнце
- Ночью пережить грозу
- В слякотную погоду прийти домой и снять промокшую одежду
- Излечить последующую простуду
- В дружеском кругу болтать всякую ерунду и делать вид как будто...
- Просто так помахать кому-то в проезжающем мимо поезде
- Читать увлекательную книгу
- Будучи голодным, вгызться в бутерброд с колбасой салями
- Забиться в квартиру с бутылкой вина, потому что ах как много всего идет не так..
- В небольшой компании прободровствовать ночь и, маясь головной болью на следующий день, обманывать себя, обещая никогда больше не пить
- Писать сообщение в форум
- Исследовать новую пивную
- Путешествовать в своей фантазии
- Со злостью, преисполненный негодованием, швырнуть пультом управления в стенку
- Спорить с кем-то о важном деле
- Перейти улицу на красный свет
- В ожидании поезда на платформе осознать, что проходящие мимо толпы состоят из людей, которые имеют как минимум такую же богатую и многогранную историю жизни, как и ты сам
- Наблюдать за белочкой
- Поставить пластинку, которую слушал пол-жизни назад и найти ее очень даже странной
- Неделями не подходить к телефону
- Быть со всеми, когда вся нация болеет за свою команду в мировом чемпионате
- Заметить отражение солнца на пластиковой упаковке бумажных носовых платков
- Вдохнуть запах 60-х в подвале многоэтажки
- Принести очки в починку, в очередной раз спрашивая себя, где достает Fielmann этих сексуальных девушек, и молиться, чтобы на мелодичное «Что я могу для вас сделать?» не вырвалось что-нибудь вроде «трахнуть»
- Поставить будильник на час раньше и после звонка снова завалиться в кровать, прекрасно осознавая, что еще целый час можно проспать и видеть сны
- Проснуться в выходной день и спросить свое Существование: «Что мы сегодня делаем?»
- Ехать в автобусе и восхититься двумя переходящими дорогу утками
И, и, и.....

Это не только происходит, но это еще и мы, те, кто имеет право переживать это все снова и снова. Это ли не совершенно удивительно? Да, существуют войны, эпидемии, катастрофы, изнасилования, убийства, несчастные случаи, обман, несправедливость и так далее, больше чем нужно, и уж точно слишком много. Но, несмотря на глубокое осознание этого, все равно растет в моей душе уверенность, что вся негативная сила всех этих трагедий вместе взятых, полностью бледнеет перед одной простой истиной, что каждая из этих жертв по крайней мере одну минуту могла существовать или что она хотя бы на одну секунду полностью осознала, что вообще что-то происходит.

Phyrros написал когда-то (меня это очень поразило, потому что я нашел себя в этих словах): «Живу ли я жизнью которая мне позволит умереть?» Я знаю, что я сейчас в любой момент в полном спокойствии могу умереть. Потому что я уверен, что я, все равно как бы ни жил до сих пор и как буду жить в конце, совершу свой последний взох не с тоской о несбывшемся, а с благоговением и благодарностью самой сути Существования.

И поэтому мне не остается ничего иного, как пожелать тебе, мой дорогой заинтересованный читатель, от всего сердца еще много радости в самом чуде жизни!


добавлено через 1 минуту
ах да, забыла написать. Имя автора: Nameless!

[Нэсс]

Измена
Автор: Таисия Золотковская

«Отсечение пуповины не в физическом, а в психическом смысле, - великий вызов развитию человека и самая трудная его задача»
Словарь психолога практика, термин «Комплекс Эдипа».

Как часто я ищу слова, обозначающие сущность, называющие предметы, которым хочется дать название? Миллион, сотни миллионов раз в день. Но как часто и, главное, где я обретаю их? В уединении? Безусловно. Но где же? В ванной комнате. Да, так прозаично.

Сидя в ванне по-турецки, подставляя голову под струю горячей воды, я чувствую, как капли стекаются в маску на моем лице, словно обжигающие слезы, которыми я никак не могу разразиться вот уже несколько недель. Хотя «несколько» - понятие расплывчатое, я могла бы точно определить дату, но не хочу, некоторым словам лучше не иметь определений, а датам – цифр. Я одна и этот факт неоспорим, к глубочайшему сожалению. «Со-жа-леть» – произношу я вслух, по слогам, громко, но вода заглушает мой голос, я ощущаю, как слово жалит меня в кровоточащую рану, оставшуюся вместо сердца. Я опускаю голову еще ниже, и жгучие капли спускаются по спине, оставляя за собой дорожки, которые немедленно охлаждают кожу своей встречей с воздухом. Мне и приятно и неприятно одновременно, есть ощущения, которые трудно разграничить.

Так и с Ним. Стал моим наркотиком, порциями входил в меня, в мою воспаленную кровь, а потом исчез, не произнеся ни слова. И романа у нас не было, даже обвинить Его не в чем. Разве что, в измене. И в том, что, называя меня своей единственной, предал. И в том, что расторг нашу помолвку, ничего не объясняя. «Дай мне немного времени» - это были его последние слова, хотя, нет, последние, брошенные через плечо, не оглядываясь: «Я люблю тебя». Зачем? Глубже вогнать когти сомнения? Сильнее ударить напоследок? Больно.

Спустя некоторое время, я осознала, что он уже не вернется. Но сколько раз, сидя вот так, как я знаю, он тоже сидит, в ванной, я закрывала глаза и представляла, что, как раньше Он придет ко мне, нажмет кнопку звонка и я открою дверь. И вопреки всем законам логики и самолюбия, брошусь Ему на шею и скажу: «Хочешь бутербродов с сыром и бананами?» и запах Его кожи, такой родной, окутает меня и я буду счастлива и вновь надену, уже гордо, обручальное кольцо, которым Он обязал меня хранить ему верность. Не перед другими людьми, а перед нашей совестью и любовью. Когда Он вернется…

Пена наполнила ванну, окутала плечи, я сжимаю ее в кулак и разрушаю нечто хрупкое, зависящее только от прикосновения, только от желания создавать и превращать в развалины. Отбрасывая пенистую ненужность, тереблю волосы на голове. Ведь не каждая история должна окончиться хорошо. Иначе, жизнь была бы пресной, а искусство – однообразным.
Сегодня меня не посетит неожиданное открытие, никто, даже Пурканце, моя собака, не позвонит в дверь (еще бы, ведь она уже сопит в своем кресле), не сегодня, уговариваю я себя.

Ради кого Он предал любовь? Снова и снова я вспоминаю ее, изумительную женщину из снов и далекого прошлого. Особенно поражал и до сих пор вызывает дрожь, ее голос и интонации. Так говорят только аристократы, а она, вне сомнений, благородна. Оттого и очерняла меня перед Ним. Она. Его мать.

Была бы на ее месте другая женщина, а измена – физической, я вычеркнула бы Его из жизни, стерла следы о Нем из памяти, как вытираю сейчас остатки пены с тела полотенцем, но Его мать…

Была бы моя тоска по Нему телесной или душевной, но – нет. Глубже, томление разума правит мной. Надеваю халат и выхожу из ванной комнаты, неожиданно холодный воздух заставляет мои фантазии окаменеть.

Отчетливо осознаю: Он не вернется ни-ког-да.
И нужно научиться с этим жить.

P.S.: Да, иногда мужчины уходят, не объясняя причину. Но почти всегда Ты можешь хотя бы догадываться, почему. Если он оставил Тебя ради другой женщины, и Ты чувствуешь, что стоит за него бороться – борись. Но если он ушел к своей матери – забудь его. Он ни-ког-да не оставит ее ради Тебя, а если такое и случится, то Тебе придется всю жизнь «соответствовать», ведь, сознательно или нет, он будет сравнивать Тебя с ней. И ее тень незримо будет следовать за Тобой до конца. Отбивать маменькиного сынка - дело трудоемкое и хлопотное. Выбрось из памяти очаровательную семейку и найди достойного Мужчину.
Конечно, есть вариант соблазнить его мать, но это уже совсем другая история…

Вот такое вот состояние :(

[плохая]

Рассказ одного человека, встретившегося на просторах Интернета. Очень интересно и душевно пишет. Выкладываю один из его рассказов (естественно, с его разрешения), который, надеюсь, Вам понравится!


На улицах Т. царила весна. Жаркое южное солнце на закате дня щедро дарило городу нежное тепло и причудливо раскрашивало дома и деревья алой краской. Май на исходе своих дней пьянил людей ароматами весенних цветов.

Во дворике ветхой «хрущёвки», удобно расположившись в беседке, два закадычных друга неспешно пили пиво и разговаривали. Один из них всегда сильно выделялся из толпы. Длинные волосы, чёрная кожаная косуха, армейские баканы, футболка с фотографией Metallica выдавали в нём поклонника этой рок группы да и всего метало-музыкального направления. Его звали Евгением. Его друг не обладал столь незаурядной внешностью, что с лихвой компенсировал абсолютно непредсказуемым поведение и неординарностью возникавших в его голове идей. Чёрные потёртые джинсы, безразмерная футболка, всегда немного уставший и озабоченный взгляд, легко растворяли его в толпе, но только до тех пор пока в его голову не появлялись бредовые идеи. Этого господина величали Саня.

- Слушай, Жека, задолбал ты со своей музыкой. Я ничего не имею против рока, сам знаешь, тоже люблю по слушать. Но я люблю слушать музыку, а не разговоры о ней. Смени пожалуйста пластинку.

- Да. Ты прав что-то я увлёкся, - Женя немного обиженно потупил взгляд, - Просто меня выводят из себя моя девушка.

- Что ж такого ужасного произошло?

- Понимаешь, моя девушка узнала, что такое HIM, - Женю перекосило.

- Ну и что же здесь такого смертельного? – усмехнулся Саня

- Она считает эти сопли с сахаром, готическим роком! – со злостью выпали Жека, - ух как меня это бесит…

- Перевоспитывай, чтоб слушала Бритни Спирс, - ехидно улыбнувшись, произнёс Саня.

- Да. Аж, два раза… по пятьдесят грамм. Такую можно переубедить либо любовью и лаской, а меня на столько не хватит, либо сильным испугом… - огорчённо констатировал Евгений, - Сегодня вообще сошла с ума. Хочет пойти на кладбище, «энергией заряжаться», как она выражается…

- Стой, - перебил его Саня, - Говоришь, на кладбище?..

Его глаза азартно сверкнули. Зная к чему этот странный свет глаз, Евгений перешёл во внимание.

- Говоришь испугом переубедить?.. – задумчиво произнес Саня.

- Да. А что? – озадаченно ответил Женя.

- Готы ,ежели я не ошибаюсь , это кладбищенская романтика, смерть, вампиры, всё такое..?

- Ну, что-то в этом роде.

- А, давай-ка испугаем Аню? Расскажешь ей историю о свихнувшемся готе, который, изображая, вампира живёт на кладбище и пьёт кровь бродяг.

- Да. Так она и испугается, - усмехнувшись, парировал Жека.

- Нет, ты не понял. Гота буду изображать я. Типа попытаюсь испить из неё кровь, а ты «героически» её спасёшь. Вот и ты герой для неё и готы бяки…Как тебе?


- А это идея, - согласился Женя.

добавлено через 4 минуты
Аня и Евгений подошли к поросшей мхом и искрошившейся от времени высокой каменной стене ограждавшей старое дворянское кладбище. Оба зябко поёжились, тайком взглянули друг на друга и мгновенно опустили встретившиеся взгляды. Первым по направлению к входу шагнул Евгений.

Они прошли под аркой старинных полуразрушенных каменных ворот.

Кладбище встретило их тишиной, мертвой тишиной. Они шли между ветхими памятниками и крестами в темноте разбавленной тусклым светом звёзд. Всё вокруг было неподвижно.

Женя шёл впереди. Он не имел никаких суеверных страхов насчёт кладбищ, близость человеческих могил ярко напоминало о человеческой недолговечности, о страхе смерти. Аня шла позади, боязливо оглядываясь вокруг и стараясь, идти след в след за Женей.

Наконец они подошли, как показалось Евгению, к симпатичной могилке и остановились. Аня, слегка дрожа, тут же села на неё, без всякой задней мысли. Евгений довольно взглянул на слегка напуганную девушку начал разбирать сумку. Из сумки на божий свет, точнее в божью тьму явились: пара свечей, два высоких узких бокала, бутылка сухого красного вина, покрывало и плеер. Разгоняя темноту, зажглись свечи, холодное гранитное надгробье укрыло толстое покрывало, в бокалах заискрилось вино, отражая пламя свечей, заиграла музыка, хоть не совсем мелодичная, но музыка – вокруг стало уютнее, если так можно сказать.

Аня успокоилось, прошло кладбищенское наваждение. Женя надел на неё свою кожаную куртку и протянул бокал. Вино и одежда помогли ей согреться и развязали язык, уже через пять минут девушка привычно ездила Евгению по ушам любимым Вили и всякой псевдо готической чушью. Пока Аня пыталась навести идеологически-готический кипишь на кладбище и прилегающие территории, Женя, невпопад отвечая, внимательно слушал, слушал, что происходит вокруг.

Только спустя полчаса он услышал шорохи неподалеку. Внутренне насторожившись, он стал вслушиваться внимательнее, чтобы определить с какой стороны придёт Саня.

Согласно установленного плана он должен переодевшись вампиром, подражая сумасшедшему готу из легенды, напасть на романтизирующую пару, напугать до полусмерти Аню, отхватить наигранных, но красочных люлей от Жени и удалиться захлёбываясь кровью, роль которой будет исполнять красная гуашь. Аня видя какие отморозки готы отрекается от своего псевдо готического имиджа и Вили Вало в частности.

Шорохи приближались. Евгений начал внутренне посмеиваться, представляя эффект. Аня, заметив настороженность своего любимого, тоже прислушалась и снова побледнела как простыня. Звуки начали доноситься чаще, но что самое удивительное они доносились с разных сторон. Женя начал волноваться, либо Саня действительно стал вампиром и начал передвигаться с невероятной скоростью, либо это не Саня, а кто-то другой причём не один.

Куст зашевелился прямо за их спинами, что-то фыркнуло. Женя вскочил и развернулся, сжав кулаки. Аня взвизгнув, отскочила за его спину. Шорохи начали приближаться, точнее окружать. Аня попятился в кусты. Женя начал оглядываться и судорожно соображать, что бы взять такое потяжелее. Позади него раздался оглушительный смех, от неожиданности он подскочил, моментально развернулся и приготовился держать удар. Аня. Её не было. В голове Евгения пронеслось тысяча самых страшных мыслей. Он рванул вперёд – на поиски. Долго искать не пришлось, из кустов к его ногам выкатился серый клубок, а вслед за ним вышла хохочущая Аня. Ступор.

- Что случилось? – чуть не заорал Женя.

- Это… Это… Это ёжики… - давясь от смеха ответила Аня.

Женя рухнул на землю, сражённый глухим «Хи-хи». Пока Евгений катаясь по земле переваривал дозу полученных смешинок, Аня пнула ежа и начала финтовать используя его вместо футбольного мяча. Отойдя от приступа смеха, Женя азартно присоединился к импровизированному футбольно-ежёвому матчу.

Ночь. Кладбище. И только влюблённые на могилах пинают ежей. Романтика.

В самом разгаре спортивной расправы над ежами откуда-то из далека, из глубины кладбища послышался отчаянный вопль.

«ПОМОГИТЕ!!!» - кричал кто-то, крику вторили многочисленные маты и неразборчивые выражения.

Женя развернулся в ту сторону, откуда доносились крики и тут же что-то тяжёлое, колючее и очень больное впилось в щеку. Пиная ежа, Аня не рассчитала сил. Не удержав равновесие, Евгений упал. По щеку потекла тёплая кровь.

- Извини, Женя. Я не хотела, - выпалила Аня, подбежав к Жене и разглядывая дырявчатую щёку.

- Давай пойдём отсюда, - вымолвил Евгений, придя в себя и ощупав раненную часть тела.

Собрав вещи, они удалились с насиженного места и отправились к Ане домой, чтобы оказать Жене первую медицинскую помощь

* * *
Женя возвращался домой, аккуратно ощупывая рану под повязкой в пол головы. Наступало утро. Рассвет раскрашивал небо в кроваво-алый цвет. Утренняя прохлада освежала и наполняла силами.
Евгений вошёл в свой родной двор и направился к своему подъезду. Его лицо начало искажаться от боли, которую ему причинял смех. На скамейке перед подъездом сидел Саня. Он был в оборванной одежде, босой, весь в синяках, ссадинах и кровоподтёках. Прижимая горлышко бутылки к целой стороне губы, он пил водку из чекушки.

- Что с щекой? – абсолютно равнодушно спросил Саня, оторвавшись от горлышка бутылки.- Аня ежом заехала… - обалдев от увиденного, ответил Женя.

- Чем?

- Еж – зверёк такой в иголках весь…А с тобой что?

- А…Со мной. Я когда на кладбище пошёл ворота перепутал, а там неподалёку готы пьяные гуляли…В общем всю ночь занимался бегом с препятствиями.

- Я же тебе говорил, что мы будем у северных ворот... - ответил Женя.

- Извени, я на кладбища с компасом не хожу...

[плохая]

* * *

Маршрутка была почти пуста, только несколько пассажиров, в основном полу пьяненькие подростки возвращались по домам. Саня, сидя на заднем сидении, смотрел через окно на ветхие деревянные дома, мелькавшие в ночи вдоль дороги. Показались старые, заброшенные заводы. Разрушенные бетонные стены, разбитые пыльные стёкла окон, ржавый металл труб и кранов выразительно описывали производственное прошлое города. За окном начали мелькать первые склады. Александр переместился ближе к проходу. Единственная тусклая лампочка недалеко от водительского кресла плохо освещала салон. Саня на ощупь вышел в проход и, оглядев праздно болтавших подростков, явно не замечавших его, загробным голосом произнёс: «У кладбища, пожалуйста!». Присутствующие, включая водителя резко, как по команде, повернули испуганные лица на худую фигуру в конце прохода. Саня ехидно хихикнул про себя, наверное, он всё же перестарался с интонацией «загробности», а, принимая во внимание то, как он выглядел, можно было представить первые мысли пассажиров. Облачённый в драные тёмные джинсы, чёрную помятую рубашку и не по размеру большой старый кожаный плащ вкупе с худым, бледным почти белым лицом (доведение лица до состояния простыни заняло у него много времени) Саня вполне производил впечатление упыря. Водила, нервно икнув, сказал: «Хорошо…» - и больше не заглядывал в салон. Вполне удовлетворённый результатами лёгкой разминки Александр с довольной насмешливой улыбкой начал передвигаться ближе к выходу.

Выйдя из маршрутки оглядевшись и со словами: «Ночью было лунно и звёзно!» - Саня направился в направлении кладбищенских ворот.

Кладбище встретило его гробовой тишиной. Пройдя с два десятка метров между могилами и крестами Александр, присел на первое подвернувшееся надгробие, закурил и начал рассматривать окрестности, пытаясь сообразить, где же находится пугаемый объект. Несмотря на то, что луна и звёзды освещали место действия, невидно было не зги. Докурив и выбросив окурок, Саня учтиво поклонился памятнику, на котором сидел, побормотал что-то типа: «Пардон муа.» - и продолжил брести по кладбищу в поисках жертвы. Когда идти уже надоело Александр, остановился и матом послал ко всем дьявольским родственникам свою же собственную затею, заметил, что на расстоянии полутора метров от него, сидя на надгробье облачённая во всё тёмное девушка с прямыми чёрными волосами справляла нужду природную нужду, весело мурча про себя какую-то мелодию. Удивившись неожиданной находке и припомнив описанные Евгением изменения в имидже его девушки, Саня тут же решил, что это и есть Аня – пугаемый объект. Борясь с нездоровым искушением исполнить своё чёрное дело (испугать объект) прямо в данный момент, с тем, чтобы девушка мгновенно справила все свои природные нужды, не отходя от кассы. Явно представив себе последующий с ним разговор, Александр скрестил руки на груди руки и набрался терпения. Услышав исчезновение характерного звукового фона, Саня понял, что разговор с природой окончен. Обрадовавшись окончанию недолова ожидания, он извлёк из кармана пластиковые клыки и вставил их в рот, бесшумно подошёл сзади и занёс над жертвой вытянутые руки как в старых европейских фильмах. Девушка обернулась лицом к Сане, в нос новоиспечённому вампиру ударил резкий запах крутого перегара. От удивления и неожиданности глаза Александра собрались в кучку, челюсть непроизвольно отвисла, обнажая бутафорские клыки. Девушка пошатнулась, внимательно оглядела «вампира» с ног до головы, постучала длинным чёрным ногтем по пластиковым клыкам и изрекла:

- Вампир?

- Ага, - ошарашено ответил Саня.

- Настоящий?

- А какой же ещё?

- Подожди…Не уходи…Стой здесь… - ответила она удаляясь неверной походкой куда-то в глубину кладбища, оставив Александра в полном одиночестве. Простояв где-то около минуты, Саня опустил занесённые над скрывшейся жертвой руки и начал анализировать ситуацию.

Спустя около десяти минут к охреневшему Александру под руководством той самой девушки подвалило около тридцати неприлично пьяных облачённых в чёрную кожу готов. Девушка указала на Саню пальцем и сказала: «Вот, вампир.» Толпа остановилась и недружно покачиваясь от выпитого, хлопая глазами, уставились на диковинку.

- Вампир? – удивлённо спросили готы.

- Вампир, ответил ошалевший Саня.

- Настоящий? – продолжили расспрос готы.

- А какой же ещё? – туго скрепя шестерёнкам заявил Саня.

Все дружно молчали. В воздухе витал запах перегара и звуки жуткого мозгового скрипа.

[Cappuccino]

Невероятно!=)) Таак смешно=) Мне этот рассказ напомнил о моей подруге детства=) Она вон 3 года как в готику ударилась. Прямо про неё рассказ.

[Lion]

ВЕТЕР И ЗАНАВЕСКА часть 2
Автор: Сахаров Алексей.
Пролетели годы. Ветер по прежнему был одинок, но он не поддался унынию. Он летал по свету, осваивал пустыни, покорял заснеженные вершины гор, устремлялся в бесконечные океанские дали. Он познавал мир и радовался каждому мгновению своей жизни, и в каждом этом мгновении была любовь. Он по-прежнему был влюблен в занавеску. Ветер видел великое множество занавесок, они были такие разные и очень красивые, но он хранил любовь к той, в которую влюбился с первого взгляда. Любовь придавала ему силы и вдохновения. Он стал старше, но в душе он оставался романтиком и большим ребёнком.
Он сочинил много песен и мелодий о своей любви, они разносились по всему миру и все влюбленные могли слышать эти прекрасные творения ветра.
А, что же занавеска? В её жизни всё было спокойно и уверенно. Но вот однажды в комнате сделали ремонт, деревянное окно заменили на пластиковый стеклопакет и занавеска уже не вписывалась в новый интерьер комнаты. Да и внешний вид у неё с годами стал совсем неприглядный. Занавеску бросили в гараж, как тряпку на ветошь. Она ни о чем не жалела, с терпением и смирением приняла свою участь. Вот только по ночам, ей снились цветные сны о дальних краях, про которые рассказывал ветер.
Однажды ветер, пролетал в тех краях, где он влюбился в занавеску и решил навестить её, узнать, как она поживает. Полетев к знакомому дому, он не увидел свою возлюбленную, всё было совсем другим. Ему удалось узнать, что занавеску бросили в гараж и это его возмутило.
Как они посмели обидеть его любовь! Ветер сильно разозлился и в порыве гнева сорвал с петель двери гаража. Он влетел туда и увидел её. Занавеска была испугана и сильно удивлена.
- Это ты? – спросила она.
- Да! Я пришел за тобой. Теперь ни кто мне не помешает забрать тебя, - ответил ветер.
- Зачем я тебе, - снова спросила занавеска, она вся трепетала от волнения и ни как не могла поверить, что она кому-то нужна.
- Как зачем, - вскричал ветер, - Я люблю тебя и всегда любил. Ты была не свободна, но теперь всё изменилось, ты полетишь со мной?
- Я…..я не знаю, - пролепетала занавеска. – Посмотри на меня, я стала совсем некрасивая, моя ткань потеряла свою прелесть, я пропахла сыростью и бензином. А ты всё такой же молодой, красивый и сильный, я не подхожу тебе.
- Дуреха, - ласково ответил ветер, - Настоящая любовь живет в душе, а душа ни когда не стареет. Нельзя любить только за красоту и за благополучие, жизнь не стоит на месте, в одну секунду всё может очень сильно измениться, не измена только любовь.
Ветер подхватил занавеску и вынес её из темного гаража. Солнечный свет ослепил занавеску, запах цветов и растений опьянил её.
- Доверься мне и ни чего не бойся. Я покажу тебе замечательные места, где я думал о тебе. Там я сочинял свои песни для тебя. Я покажу тебе много красивых уголков на нашей земле.
Он поднял занавеску своим сильным потоком высоко в небо. Сначала она страшно испугалась и летела, как-то неуклюже, но потом она успокоилась и её полет стал ровнее.
Она увидела цветочные поля, зелёный лес, вот она пролетела над рекой.
- Боже мой, как это красиво, - восторженно сказала она.
- Я никогда не был богат, но я способен подарить тебе нечто большее. Я подарю тебе свою любовь и заботу, я подарю тебе всё, что есть прекрасного в этом мире.
Ветер и занавеска летели над землёй озарённые великим сиянием любви. Они купались в брызгах огромного океана, встречали рассвет на горных вершинах, умывались арктическим, ослепительно белым снегом, строили из песка барханы в пустыне, прятались от солнечного зноя в зелёном лесу, в ночном небе считали звезды и играли в лунном свете.
Это случилось летом. В тихих вечерних сумерках ветер и занавеска пролетали над большим озером. Вдруг занавеска увидела огонь. Там на земле по всюду горели большие костры. Около этих костров люди пели песни и танцевали.
- Ветер что это? – спросила занавеска, заворожено глядя в низ.
- Праздник Ивана Купала. Каждое лето в этот день люди отмечают этот древний обряд. Они верят в то, что этот обряд поможет им исполнить их желания.
- Так интересно! Смотри как у них весело, давай тоже потанцуем! – восторженно предложила занавеска.
- Давай! - подхватил ветер.
Они закружились в танце на самой середине озера. Занавеска так задорно смеялась, кружась с ветром, и этот смех подбадривал ветра. Он закружил занавеску ещё сильнее и не рассчитал своих сил. От сильного воздушного потока занавеска не выдержала и начала рваться. Она вскрикнула.
- Боже! – испугался ветер, - Прости меня! Что же я наделал! Любимая!
Ветер пытался удержать занавеску, но ткань была очень нежной и разрыв становился всё больше и больше.
- Ты ни в чём не виноват, - успокаивала занавеска, - Это должно было случиться рано или поздно.
- Но почему? – недоумевал ветер.
- Эх ты глупый мальчишка, - ласково сказала занавеска. – Разве ты не понял, что мы не можем быть вечно вместе. Мы абсолютно разные. Я создана для украшения жилья, я защищаю от солнца и прикрываю от ночной темноты.
- Да я знаю, но я просто хотел сделать тебя счастливой.
- У тебя получилось. Я прожила хорошую жизнь. Я всегда была в уюте и тепле, я не знала лишений и горя, от всех неприятностей в этом мире я была защищена. Но по настоящему счастлива я была только с тобой, потому что всегда любила тебя, с того самого момента, как увидела тебя. Ты подарил мне свою любовь, весь этот мир, ты подарил мне всю полноту жизни. Я смеялась и плакала от радости, я летала на крыльях любви, вся земля была мне домом и все на этой земле были моими друзьями. Милый, милый ветер спасибо тебе.
Ветер обнял занавеску, но из-за разрыва удерживать её было трудно. Она старалась ухватиться за ветер, но от этого её ещё больше закручивало. Как они не старались ни чего не получалось и занавеска медленно падала на землю.
Ветер, любимый мой, пожалуйста, отпусти меня, ты сделал всё, что мог, позволь мне сейчас совершить свой полет, - попросила занавеска.
- Я не хочу тебя отпускать, - взмолился ветер.
- Пожалуйста, ради нашей любви, отпусти меня, - снова попросила она.
Ветер послушал её и отпустил. Занавеска выпорхнула из воздушного потока ветра и полетела. Она пролетела над водой, над верхушками деревьев и вот внизу на поляне, рассекая ночную мглу своими красными языками, пылал костер. Она уже всё решила, подлетая к костру, она крикнула ветру, - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Едва пламя коснулось её ткани, как занавеска вспыхнула и сгорела за секунды, разлетаясь в стороны маленькими тлеющими огоньками. Великая печаль охватила ветра. Всё вокруг стало тихо, звуки словно тонули в этой ночи и казалось, что время остановилось.
Так закончилась славная история ветра и занавески.
Прошло много-много лет. Я стоял на холме поросшим травой и цветами, а ветер ласково трепал мои волосы.
Это очень красивая история, - сказал я. – А что ты делал все это время?
- Да, так, летал по свету.
- А почему иногда ты бываешь ласковым, а иногда грубым и даже злым?
- Я злой тогда, когда люди забывают про любовь, поэтому мне приходится быть разрушительным и беспощадным.
- Ты по прежнему один? – спросил я его.
- Нет. У меня много друзей. Вот хотя бы облака, – ответил ветер.
- Ты все ещё любишь её?
- Конечно! Любовь живет в душе, а душа никогда не умирает. Это значит, что и ЛЮБОВЬ НЕ УМИРАЕТ! – сказал ветер и взметнулся высоко в небо, унося с собой облака.

[Верящая в сказку]

НЕЛЮБИМАЯ
Утром Муж позвонил Рите прямо в отдел и сообщил, что сразу после работы отправиться к Васильевым – отмечать День Защитников. «Если хочешь, приходи», - добавил безразлично, уверенный, что она не пойдет, а будет читать или весь вечер торчать у компьютера. «Ладно», - тоже бесцветно ответила она, но в обеденный перерыв отправилась в универмаг за подарком мужу. Женщины толпились в отделе парфюмерии. Рите сразу бросился в глаза флакон дорогого одеколона – на черном глянце коробочки элегантный красавец в небрежно наброшенном пиджаке, с нагловатым прищуром и насмешливой полуулыбкой. Точь-в-точь ее Григорий.
Продавщица ловко упаковывала подарки в яркую фольгу, клеила бантики. Неожиданно подошедшая старушка сказала:
- Эх, девчата, вот вы дарите мужикам одеколоны, а нюхать-то будут другие и на галстуки любоваться тоже.
«Девчата» дружно засмеялись, а Рита подумала, что она всю жизнь так – все для Гришеньки, а он – для других. Молодые были – любила его без памяти, а он снисходительно позволял. В институт на заочное поступил – она по ночам за него контрольные писала. Дети появились – все заботы взяла на себя. Конечно, по началу она чувствовала его благодарность. Потом он к ее заботам привык и принимал как должное. Хотя со стороны, наверное, казалось, что семья идеальная: достаток, мирная жизнь, послушные, умные дети. Но вот дети выучились и уехали. Рита осталась с мужем. И поняла, что в ее жизни чего-то не хватает.
Ее мать тогда, 20 лет назад, была против их брака. «Ну, посмотри, ведь он же очень красивый, и знает об этом, и любуется собой, - твердила она влюбленной дурочка. – Красивый мужчина – общий мужчина. Все будут на него пялиться, а тебе достанется меньше всех, хотя прав будет больше». Тогда не пункт первый – мы имеем нелюбимую жену. Пункт второй – ей уже 43 года, пункт третий – она никому не нужна…»
Рита подошла к окну. Солнце жарило уже по-весеннему. «Скоро и женский праздник, - подумалось вяло. – И что? Опять одна… А ведь жизнь почти прожита… И что впереди?...»
С улицы донеслось веселое чириканье, потом настойчивый стук по стеклу. Рита опустила глаза - по карнизу расхаживал растрепа-воробей и косил на Риту круглым глазом.
«А ведь это знак», - подумала Рита. В ту же секунду, подтверждая ее мысли, забухали настенные часы.
«Итак, время еще есть. Пункт первый – если нас не любят, полюбим себя сами…» Хлопнув дверью, Рита помчалась по ступенькам вниз: сначала в парикмахерскую, потом в магазин…
В половине седьмого зеркало восхищенно пялилось на таинственную незнакомку: слегка покачиваясь, она сидела в компьютерном кресле. Маленькое черное платье, короткая стрижка, по-модному растрепанная трехцветная челочка, а глаза глубокие, с загадкой (подводка, тени, умелая растушевка), губы – чуть тронь карандашом и жидкой помадой с блеском – и вот они уже и пухлые, и капризно изогнутые.
«Итак, пункт второй: в 40 лет жизнь только начинается…»
Она прошла на кухню, вернулась с бокалом вина, чокнулась с зеркалом: «Пункт третий – а нужен ли нам муж, который не смог оценить такую женщину?..
Стоит ли говорить, что к Васильевым она вошла, слегка покачиваясь на тонких шпильках. Общее замешательство - и сразу потянулось несколько мужских рук: помочь снять пальто, предложить стул или яблочко. «Ах, да… Что вы говорите?! И мой муж здесь?.. Я как-то сразу не заметила…»
Противник был ошеломлен внезапным вторжением, сбит с толку стратегией и тактикой, подавлен всеобщим восхищением и в довершение взят в плен кружевным бельем.
Утром, желая взять реванш за вчерашнее поражение, он своим прежним голосом нагло заявил: «Мы вообще-то завтракать будем?» Но тут он ошибся, или, может, еще не проснулся окончательно, потому что рядом с ним была совсем не та, что раньше, в смысле, не «принеси-подай». Рядом беззаботно посапывала нежная, капризная женщина-кошечка. Не поворачивая растрепанной трехцветности, она капризно промурлыкала: «А ты уже приготовил завтрак, дорогой?» Тут, сами понимаете, немая сцена. А «кошечка» сладко потянулась и, вновь засыпая, подумала: «Вот так-то, милый… А иначе придется вернуться к пункту третьему…»

[плохая]

Вставляя штекер пишущей базы, Саня скривился, почувствовав, как отдаёт в кости прикосновения металла друг о друга. Длинный хромированный палец конектора, наследуя все вибрации и мелкую дрожь пальцев, задевал края платинового гнезда, пронзавшего насквозь стенку черепа за правым ухом. Когда узкий щуп, которым оканчивался провод полностью зашёл в паз, послышался лёгкий, но звонкий и оглушающий щелчок, в глазах потемнело. Этот щелчок нельзя было услышать, потому что и звука как такового не было, просто срабатывал блокиратор, фиксируя своё положение в разъеме, передавая при этом очень и очень слабый удар в полость черепа, тем самым сотрясая все его внутренности. В глазах рассеялась тьма, во рту появился слабый металлический привкус - чисто подсознательная реакция, под солнечным сплетением на миг возник и растаял, плотно сдавив внутренности, маленький комок тошноты. Саня слегка качнулся, прикрыл глаза, и устало опустив взгляд на рюмку коньяка, опустошил ее, закусил лимоном. Он откинулся в кресле, ожидая пока пишущая база снимет через нейропорт показатели головного мозга. В голову приходили самые разные мысли. Наконец, одна из них зацепилась за уставшее и утомлённое сознание и разлилась в душе ностальгией и воспоминаниями. Вспомнилось время, когда ещё не было эфирной трансляции, когда Антон ещё был жив, когда всё было по-настоящему. Эх, какое прекрасное это было время… Время, когда чувствами было так сложно поделиться, а если это получалось, то в зависимости от обстоятельств это называлось или гениальностью, или искусством, или любовью. Саня разрывался между учёбой в университете, работой программистом, халтурами и халтурками, попытками писать какие-то неуклюжие рассказики и постоянной бессонницей. Антон просиживал часами над разными схемами и паяльником, готовился к повторной попытке поступления в институт, гулял с девушкой и сокрушался что недостоин её, хотя и любит. Мир был живым и реальным.

Абстрактный, а точнее душевный, как называл его Саня, конец света наступил, когда он принёс Антону старую, кажется ещё 80-х годов издания толстенную книгу по микроэлектронике с множеством схем, среди которых обнаружилась схема отпугивателя насекомых, излучавшая какие-то волны. Антон загорелся. Первый опытный отпугиватель был испытан при распитии пива на свежем воздухе. За то время пока чудо-агрегат работал, над столом не пролетел ни одни комар, к слову надо бы сказать, что в последствии у обоих по окончанию эксперимента голова болела ещё наверно сутки.

С тех пор Антон занялся экспериментами над мозгом вплотную. Припомнив о том, что некоторые колебания низкой частоты способны вызывать у человека панику и страх, он предположил, что возможно таким же способом вызывать и другие чувства. И добился, конечно, после долгой работы в течение пяти лет… добился. Итогом стал аппарат, который вызывал у человека довольно ограниченное число эмоций: страх, слабую эйфорию, странную разновидность подавленности и агрессию. Сколько было сожжено нервных клеток в процессе экспериментов на себе известно только Богу. Выложив описание своего изобретения в Сеть, Антон приговорил себя к вечности. Через год после создания опытного образца им заинтересовалась Американская компания H.K. Inc., производящая медицинское оборудование, а ещё через два года в свет вышла первая версия нейростимулятора, позволявшая человеку настроить себя на определённое настроение вплоть до конкретной эмоции. Антону было мало… ещё через полгода в свет вышел первый нейрорекордер. Чувства можно было записывать. Разжиревшая на продаже нейростимуляторов в качестве антидепрессантов компания H.K. выбросила нейрорекордеры на рынок, подкупив американскую демократию европейской валютой. Антон умер. Он застрелился через месяц, после того как в широкую продажу поступили первые нейроплееры созданные на его идеях. Как гласит официальное заключение: «Покончил жизнь самоубийством, в результате приступа неясной психической патологии возникшей вследствие испытаний первых прототипов нейростимуляторов».

Мир упал в душевное безумие.

Объявились первые нейрохудожники среди которых был и Саня, которые записывали свои чувства и эмоции, а потом продавали эти эмоциональные композиции.

Через неделю исполнится пять лет со дня смерти Антона. Во всём мире миллионы пользователей нейроплееров и нейрохудожников будут вспоминать о нём и кто как может, будут скорбеть о нём. Уже два года в этот день нейронщики взяли традицию не пользоваться нейроплеерами в этот день.

Раздался тонкий звучный писк пишущей станции, Саня очнулся, нужно было работать. Он вставил в приёмник несколько нейрокарточек, запустил рекордер и плеер одновременно, сознание расцвело красками давно угасших, но вовремя записанных эмоций, которые он тщательно и скрупулезно собирал. Тут была романтическая мечтательность, записанная на закате у реки, бесформенные раздумья с шумом ветра, тоска полнолуния, одиночество, сопровождаемое гулом толпы, скорбь и горечь старинного кладбища.

Завтра Сане надо сдать в обработку записывающей компании материалы для нового нейроальбома.



«Извини, Антон. Ты помог людям открыть друг другу души, но ты ошибся. Люди сделали из собственных душ товар».

[Driadliana]

Первый раз я встретилась с Ра в жаркий августовский день.
Я удрала с работы и решила провести его на пляже в Зуме. Клянусь, хотела полежать на солнце и почитать. А чтобы с кем-то познакомиться, у меня и в мыслях такого не было.
Я расстелила пляжное полотенце, улеглась, раскрыла "Войну и мир". И только начала врубаться, что книга эта написана не по сценарию телефильма о второй мировой войне, который недавно показывали по ящику, как обратила внимание на мерное, глубокое дыхание, доносящееся откуда-то сбоку. Я как бы между прочим повернула голову. Одного взгляда хватило, чтобы диет-кола из моего рта перекочевала на страницу три.
Он отжимался прямо на песке. Такого великолепного загара видеть мне не доводилось. Да и мускулатурой природа его не обидела. Он отжимался уже минут двадцать и не выказывал ни малейших признаков усталости. Руки ходили вверх-вниз, как матрасные пружины. Он даже не вспотел. Насчитав сто отжиманий, я решила, что с таким человеком стоит познакомиться поближе.
http://www.s-info.ru/img/articles/64/624_624_4.jpg
"Пожалуйста, Господи, - взмолилась я, перемещаясь по пляжу в соответствующем направлении, - сделай так, чтобы он не был геем".
По мере того как сокращалось разделявшее нас расстояние, он нравился мне все больше. Потрясающий мужчина. Вверх-вниз, вверх-вниз. Моего присутствия он не замечал.
- Ой, извините, пожалуйста, - зачирикала я, когда моя книга приземлилась ему на спину, а кола пролилась на шею.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
- Все нормально. Я как раз собирался остановиться на тысяче.
"Скажи что-нибудь умное, Лиза, - приказала я себе. - Привлеки его внимание".
- Должно быть, вы в отличной форме, - Господи, ну до чего банально.
- Да, похоже на то, - он поднялся, стряхнул песок. - Отжимания способствуют.
В вертикальном положении он смотрелся еще лучше, чем в горизонтальном.
- Я - Лиза, - представилась я. - А как зовут вас?
- Ра, - ответил он.
- Рон?
- Нет, Ра.
- Очень мило. Это прозвище?
- Что?
Я поняла, что пользы от продолжения разговора не будет. Трудно, знаете ли, говорить, когда буквально исходишь слюной по парню, на которого хочется произвести впечатление. А Ра источал невероятный животный магнетизм. Я едва сдерживалась, чтобы не броситься на него прямо в купальнике за восемьдесят пять долларов. А я его так берегла, что даже в нем не купалась.
- Хотите выпить или чего-то еще? - выдохнула я.
- Почему нет?
Мы пошли ко мне.
Да, я все знала. О чем думала в наше-то время, снимая на пляже парня после десятиминутного знакомства, спросите вы? А могла я поступить иначе? Поспешила, признаю. Ослепленная сексом, я проигнорировала знаки, предупреждающие об опасности. А они так и лезли мне в глаза с самого начала.
К примеру, во время нашей первой близости. Поверьте мне, тогда я ни на что не жаловалась. Он не испортил того впечатления, что произвел на меня на пляже. Являл собой темперамент, страсть, напор.
- Боже мой, Боже мой! - простонала я.
Он замер.
- Да?
Вот тут мне уже следовало сообразить, что к чему. Женщина обязана прежде всего научиться не терять голову, попадая в постель. К сожалению, оказавшись там, она в первую очередь теряет именно ее.
- Не останавливайся! - выкрикнула я.
Он не остановился.
Три дня спустя я решила, что парень слишком хорош, чтобы потерять его, и предложила ему перенести пожитки ко мне.
Понимаете, если бы я была из тех, кто разделяет любовь и секс, хотя бы дружбу и секс, мы жили бы душа в душу до конца наших дней. Ра буквально светился от счастья. Днем загорал на пляже, ночью ублажал меня. Когда я возвращалась с работы, он уже ждал меня, готовый обслужить в лучшем виде. Подруги, которым я о нем рассказала, кусали локти от зависти. Я решила, что его надо им показать.
Таких ошибок допускать не следует.
Жизненное правило номер четыре: если ты живешь с богом, не води его в пиццерию, чтобы выпить несколько стаканов пива с друзьями.
Ра не возражал. Когда я предложила где-нибудь посидеть ради разнообразия, он тут же согласился.
И мы пошли к Альберто. Встретили там всех, кого только могли: Тома и Терри, Энди, Фелис. Джо Бромли появился вскоре после нас с новой женой. Ее имя я забыла. Когда она увидела Ра, лицо у нее сразу вытянулось: она поняла, что поторопилась связать себя узами брака.
В тот самый момент нам и следовало уйти.
Два месяца я прожила с ним, но только в тот день мне открылась истина.
Ра был на удивление глуп.
Я не говорю психически недоразвит, просто глуп и невежествен. Он не мог поддержать дискуссию о книгах, политике, кинофильмах, даже о спорте. Не знаю, с чего я решила, что все эти междометия в постели и есть разговор. Когда мы находились вдвоем, меня это вполне устраивало, но в компании друзей его убогий лексикон раздражал. Том занимался бодибилдингом и задал Ра несколько вопросов об особенностях его тренировок.
- Я много отжимаюсь, - ответил Ра. А после долгой паузы добавил. - Иногда поднимаю тяжести ногами.
- И это все, что ты делаешь за день? - удивился Том.
- Я в отпуске.
Я услышала об этом впервые.
Энди тут же подхватила тему.
- А какая у тебя работа?
- Я путешествую, - ответил Ра.
- Понятно. Коммивояжер?
- Нет.
- Работаешь в авиакомпании?
- Нет.
На любой вопрос он отвечал невпопад и даже не пытался исправиться. Просто сидел, пил пиво и излучал сексуальность. Наконец я встала, что-то пробормотала, извиняясь перед всеми, и увела Ра.
А по пути решила, что нам придется расстаться, хотя в постели равных ему не было. Поэтому выяснение отношений я наметила на утро.
На следующий день зарядил дождь.
- Пожалуй, сегодня я останусь дома, Лиза, - Ра широко мне улыбнулся. - Отдохну от пляжа.
Я взглянула на него, он во всей красе лежал на кровати, и пришла к выводу, что день отдыха не повредит и мне. Позвонила на работу и сказалась больной. Себя я убедила, что напоследок имею право устроить себе оргию.
Тридцать семь часов спустя дотащилась до ванной и встала под душ. Я уже знала, что сюда Ра за мной не придет. Душ Ра на дух не выносил. Наверное, поэтому я не смогла выгнать его в дождь. Помылась, собрала силу воли в кулак и вернулась в спальню. Он все лежал на кровати и выглядел свежим и отдохнувшим, лучше, чем всегда. Я глубоко вдохнула. Не могла я провести всю жизнь с парнем, который не смотрел ти-ви, не любил рок, не помогал заполнять воскресный кроссворд. "Секс - это не все", - сказала я себе.
- Ра, отпуск закончился, - с ходу заявила я.
- Да нет же, - отмахнулся он. - Ему еще продолжаться и продолжаться.
- Только не в моей компании. Ты забавный парень, Ра, и мне нравишься, но я вижу, что наши отношения зашли в тупик. Думаю, тебе самое время уйти.
Он ответил не сразу, должно быть, прошла целая минута, прежде чем до него дошел смысл сказанного. А когда дошел, мышцы его напряглись, и я вдруг вспомнила, какой же он сильный. А потом подумала, что говорить на такие темы лучше одетыми. Он сощурился, глаза его сверкнули. Я попятилась к двери.
- Разумеется, ты можешь остаться еще на несколько часов, чтобы собрать вещи, - да какие у него были вещи: две футболки, пара джинсов, несколько полотенец.
- Я не могу уйти от тебя, - ответил он. - Я тебя люблю. Ты моя избранница.
- Знаешь, Ра, все это очень романтично, и ты тоже навсегда останешься в моей душе, но...
- Совершенно верно, любимая. Останусь. Мы должны быть вместе. Моя душа будет с тобой. До конца твоей жизни.
Мне не понравилось то, что он сказал, а вот то, что сделал, просто возмутило. Начал светиться все ярче и ярче, сначала стал золотым, потом ослепительно белым. Я закрыла глаза, спряталась за спинку стула, но все равно чувствовала его сияние. А потом раздался громкий хлопок, словно из комнаты разом высосало весь воздух.
http://www.s-info.ru/img/articles/64/624_624_3.jpg
Когда я открыла глаза, Ра уже не было. Зато в потолке зияла трехфутовая дыра, объяснить происхождение которой я так и не смогла. А страховая компания отказалась оплачивать ремонт, поскольку "божественные деяния" в перечне страховых случаев не значились. Платить пришлось мне, но я не жаловалась. Своей цели избавиться от Ра я добилась.
Так я, во всяком случае, думала.

[Driadliana]

Окончание

После исчезновения Ра я вернулась к прежней размеренной жизни. Встречалась с несколькими парнями, но никого не приглашала в дом, да и сама ни к кому не ходила.
Жара не отпускала город и в ноябре, температура била все рекорды даже для Лос-Анджелеса. Я начала думать о рождественской поездке на лыжный курорт. Особенно меня прельстили склоны у озера Тахоа. Тем более что по радио сообщили об обильном ночном снегопаде. Я собрала теплые вещи и загрузилась в самолет с мыслями о том, как днем буду с ветерком мчаться по трассе, а вечером пить вино с каким-нибудь милым, интеллигентным мужчиной.
Прибыла я двадцать третьего декабря. Двадцать четвертого температура начала повышаться. А к Рождеству перевалила за двадцать градусов, и отдыхающие катались по оставшемуся снегу по пояс голые. Я поняла, романтики тут не видать, и запаковала чемоданы.
В мое отсутствие на Лос-Анджелес за три дня вылилась трехмесячная норма осадков. Улицы около аэропорта затопило. Синоптики предупреждали, что дожди продлятся еще неделю.
Наутро жарило, как в июле, зато на Тахоа обрушился буран.
Я все не врубалась.
К весне мечтала о дне без солнца. У меня оставалась неделя отпуска, и, раскрыв газету на метеорологическом прогнозе, я попыталась найти самое "мокрое" место. Наиболее радужные перспективы сулил Сиэтл, над которым завис мощный циклон. С зонтиком я полетела на север.
Все говорили, что мне очень повезло, поскольку прибыла я аккурат к перемене погоды. Пели птицы, цвели цветы, солнце светило с безоблачного неба. Местные жители млели от счастья. Так продолжалось всю неделю. Как только я улетела, зарядил дождь. Подступающий к городу облачный фронт я увидела в иллюминатор. Облака едва не ухватили наш самолет за хвост.
Моя подруга Терри пригласила к себе. Сообщила, что дождь безнадежно испортил свадьбу Алисы Монро, которую та устроила на пляже.
Вот тут у меня зародились подозрения. Шесть месяцев я не видела над собой ни облачка, даже самого малюсенького. И шесть месяцев прошло после моей последней оргии с Ра. Ночью я лежала одна в кровати, смотрела в отремонтированный потолок и размышляла.
Если бы не столь эффектное исчезновение Ра, я бы его ни в чем не заподозрила. Но надо признать, что отвергнутые кавалеры не начинают светиться изнутри и не уходят через потолок, даже в Лос-Анджелесе.
Однако идея требовала дополнительных проверок. Я провела месяц в Ирландии, пока не возникла угроза сильнейшей за всю историю страны засухи. Побывала в Карибском море в сезон ураганов. В тот раз ураган повернул на Нью-Йорк. Вы видели деревья в тропическом лесу с пожелтевшими листьями? Я видела в Малави. И продолжала бы эксперименты, но кончились деньги.
Вот тогда мне и пришла в голову мысль, что лучше иметь при себе тело Ра, а не его душу. Что с того, что он не помогал с решением кроссвордов. Зато мог помассировать мне спину. И не только.
Но как вызвать бога Солнца? Принести жертву, как в кино. Это меня не вдохновляло. Я не собиралась резать козленка в гостиной, а если он любил девственниц, то с этим опоздал.
Я вновь отправилась к моей подруге Терри. Она по праву считалась у нас специалистом по мистике. Если кто-то и мог знать, как вернуть Ра, то только она, моя лучшая подруга. Короче, я ей все рассказала.
— Как мне вызвать бога? — закончив, спросила я. — Можешь предложить что-нибудь дельное?
Терри приняла позицию лотоса. Я вздохнула. Она могла так сидеть часами, дыша сначала через одну ноздрю, потом через другую. Я налила себе чаю.
— Ну ты услышала голос свыше?
— Напрасно ты насмешничаешь, Лиза. Медитация еще никому не вредила.
— Хорошо, я начну медитировать завтра, но сегодня мне надо найти Ра. Солнце меня уже достало.
— А ты не пыталась вернуться в то место, где впервые встретила его?
— На пляж?
— Почему нет?
— Но это глупо. С какой стати он будет там отираться?
— Он же отирался, когда ты встретила его.
"Да, — подумала я, — отирался". Я не была в Зуме с того судьбоносного дня.
В солнечное и теплое зимнее утро я поставила автомобиль на пустую стоянку и направилась к одинокой фигуре, отжимающейся на песке.
— Привет, — поздоровалась я. — Надеюсь, не помешала?
— Отнюдь, — он встал. — Я как раз хотел прерваться на десяти миллионах.
По крайней мере, он не держал на меня зла. За окном нашей спальни всю ночь грохотал гром. А утром я увидела умытый дождем город.
— Ра, дорогой, — я прижалась к нему, любуясь раскинувшимися по небу радугами. — Как тебе удавалось все эти месяцы отгонять от меня дождь?
Он насупился.
— Мне недоставало тебя. Не мог смотреть на других женщин.
— То есть там, где ты находишься, дождь может идти, когда ты... занят другими делами?
— Нет. Там, где я нахожусь, дождь может идти, лишь когда я увлечен траханием и забываю про свою основную работу.
Что ж, яснее он выразиться не мог.
— Но, Ра, сие означает, что я уже никогда не смогу погулять под дождем?
Я видела, что он отчаянно пытается найти компромисс.
— Боюсь, что нет, — наконец ответил он. — Я не хочу заниматься этим с кем-то еще и не могу заниматься любовью на природе.
На том и остановились. Я могла провести остаток жизни с великолепным, но ничем не интересующимся богом Солнца или найти себе более интеллектуального партнера, обожающего красоты пустыни.
Ра и я по-прежнему вместе. Поверите ли, но я теперь не считаю, что ум — это все. Доброе сердце тоже немало значит, и Ра мне это доказал. Он выбрал меня. Он любит меня. Может, наша жизнь не покажется кому-то идеальной, но мы счастливы. Я даже привыкла обходиться без дождя. Более того, если я попаду под дождь, боюсь, у меня разорвется сердце. И Ра приспособился к новому для него миру. Активно работает в новой фирме, которую я создала для нас, "Солнце и дождь без ограничений". Вот и вчера нам позвонили из Айовы. Одному фермеру необходимы три дюйма дождя, иначе он останется без урожая.
Нет проблем. Я надеюсь, он не станет жаловаться, если тамошняя речушка выйдет из берегов. Мы с Ра частенько перерабатываем. Потому что относимся к делу на полном серьезе.
http://www.s-info.ru/img/articles/64/624_624_1.jpg

[Ташиба]

Ах.. и у него про любовь найдётся :rolleyes:

Жила-была на свете одна сказочная красавица. Такая уж у них, сказочных красавиц, доля — жить да быть. А проходило ее житьё-бытьё в комнате на самом верху высокой башни. На 16 этаже, если точнее. Под самой крышей, зато с балконом. И недорого.
Каждый вечер сказочная красавица выходила на балкон подышать свежим воздухом и полюбоваться на закат. Это у нее вошло в привычку.
Однажды, сидит она на балконе, смотрит в синюю даль — вдруг видит, пыль заклубилась. Это скачет из синей дали Добрый Молодец на лихом коне. Доскакал до башни, гикнул, коня пришпорил — и допрыгнул вместе с конем до самого 16 этажа. Само по себе уже достижение. А он мало что допрыгнул — так еще ухитрился сказочную красавицу в прыжке обнять и в уста сахарные поцеловать — да не как-нибудь мельком, а так задушевно, что у девушки аж голова закружилась.
А когда она сумела сфокусировать зрение — Доброго Молодца уже и след простыл, только опять вьется пыль вдалеке да мелькает в ней лошадиный хвост.
Целый день Красавица пробыла под впечатлением. А когда настал вечер и она вновь вышла по привычке на балкон — откуда ни возьмись, опять прискакал Добрый Молодец, опять пришпорил коня, подпрыгнул — и поцеловал Красавицу так же темпераментно, как и в первый раз.
"Это он неспроста, — подумала Красавица, глядя вслед удаляющемуся всаднику. — Кажется, молодой человек серьезно настроен".
На следующий день — а точнее, вечер, вышла опять Красавица на балкон, стоит, вспоминает прекрасного юношу. "Если, думает, он так целуется, да еще верхом на коне — то каков же он, когда..." — а додумать она не успела, потому что снова прискакал Добрый Молодец, гикнул, прыгнул, поцеловал — и она как-то потеряла мысль.
Пришел следующий вечер — и снова прискакал Добрый Молодец, снова запечатлел на Красавице поцелуй и ускакал, оставив девушку в некотором недоумении.
Следующий вечер — то же самое, прискакал, взял высоту, впечатал в губы сахарные очередной поцелуй и был таков.
Следующий вечер — снова скачет, берет разбег перед прыжком. Красавица к губам рупор поднесла и кричит ему:
— Молодой человек! Погодите целоваться, давайте поговорим.
Остановился Добрый Молодец, голову задрал, ждет, когда Красавица эту трубу от губ сахарных уберет.
— Слушай, Добрый Молодец, — говорит Красавица, — ты что, так и будешь тут на своей лошади прыгать? В то время как я уже четвертый день жду, вся такая готовая, в прозрачном пеньюаре!
— А чего ждешь-то? — не понял Добрый Молодец.
— Жду, когда ты с коня слезешь!
— Так я же тогда не допрыгну!
— А ты по лесенке, по лесенке. Дверь видишь? Домофон 7846, 16 этаж, 48 квартира.
— А зачем? Я же и так тебя поцеловать могу.
— Поцелова-а-ать? А ты что, ни к каким более решительным действиям приступать не хочешь?
— А что, уже время? — обрадовался Добрый Молодец. — Для решительных шагов? Значит, мне уже можно тебе, например, цветы подарить?
Убрала Красавица рупор, плюнула на все это со своего 16-го этажа и пошла спать. А Добрый молодец потоптался — потоптался внизу, плечами пожал, развернул коня и отправился в бордель, где снял какую-то квадратную плоскомордую деваху. Потому что одно дело — секс, а другое — возвышенные отношения с дамой сердца.

А мораль... да черт ее знает, какая тут мораль... Я эту сказку еще и не перечитывал, вот, только написать успел. Сами можете придумать сюда какую-нибудь мораль. В принципе, любая подойдет.


А ещё особенно вот эта нравится:

Сказка, стремящаяся к хэппи-энду
История эта произошла в одном маленьком сказочном королевстве. Сказочным оно считалось чисто номинально; королевство было такое маленькое ,что серьезных чудес в нем никогда не происходило. Так, ерунда всякая.
В этом королевстве, как водится, жил принц. Не только он один, конечно, но сказка будет именно о нем.
Принц, как это обычно и бывает в сказках, любил пастушку. Чистой и возвышенной платонической любовью. Она отвечала ему взаимностью. То есть тоже любила втайне и издалека. И то сказать — кто она такая, и кто он такой! Так только в сказках бывает, что простые пастушки выскакивают замуж за высокородных. А наше королевство, как мы помним, хоть и было сказочным, но все же не настолько. И пастушка, как девушка умненькая и практичная, особо на такие чудеса не рассчитывала.
Принц был настроен более оптимистично. Он нанял кучу осведомителей, которые изучили всю жизнь пастушки и составили для Его Высочества ее полный психологический портрет. И принц понял, что именно такая девушка ему нужна. Для подстраховки он обратился к известной колдунье (заграничной, поскольку в родном отечестве своих не было), и та подтвердила: да, действительно, из всех девушек подходящего возраста пастушка — самая предпочтительная партия для принца. Просто-таки идеальный вариант.
Разумеется, такая история не могла закончиться ничем, кроме хэппи-энда. Но пока что она еще не закончилась.
Свадьбу сыграли весной. Пастушку на нее не пригласили, да это и понятно — что ей делать на королевской свадьбе? Принц женился на принцессе из соседнего королевства. Принцесса была на шесть лет старше его, и лицом не то чтобы некрасива, а так, ничего выдающегося. Хотя, чего уж там — да, она была некрасивая. Маленького росточка, конопатая и близорукая. Зато этот брак был чрезвычайно выгоден двум государствам, а о чем должен в первую очередь думать хороший правитель, как не о благе родной страны? Родители принца и принцессы все обговорили заранее, еще когда те были совсем детьми. И принц прекрасно знал, кто будет его жена. Но мечтать ведь не запретишь, верно?
Пастушка вышла замуж через пару месяцев — за шорника из соседней деревни. И была вполне счастлива в браке. Ведь она, если подумать, и не была знакома с принцем. Он остался для нее детской мечтой, чем-то сияющим, не от мира сего. А муж — вот он, заботливый, работящий, в меру пьющий, редко бьющий — чего еще желать простой пастушке! Да многим ее подругам повезло гораздо меньше! А тут — и свой дом есть, и относительный достаток, и уверенность в завтрашнем дне. А что шорник старше ее почти вдвое — так ведь это не страшно. Зато любит ведь! Пряники покупает. По праздникам на ярмарку возит. Такое счастье улыбнулось пастушке — даже и не верится, что тут без чуда обошлось!
Принц... а что принц? Принц тоже был вполне счастлив. Пусть он не испытывал к своей жене жгучей страсти, но со временем, прожив вместе не один год, научился ее уважать и даже полюбил — ровной и спокойной любовью. Принцесса была неглупая женщина, прекрасно разбиралась в политике и экономике, и помогала мужу как могла. С ней можно было с равной легкостью говорить об античном искусстве и о псовой охоте. Спокойная и уравновешенная, принцесса стала для принца надежной опорой, настоящей спутницей жизни, подругой, рядом с которой ему было всегда уютно и тепло. Когда на королевство напали враги и армия принца оказалась отрезана от столицы, принцесса стояла на городских стенах, командуя ополчением. Когда у их единственной дочери была скарлатина, принц и принцесса сами по очереди дежурили у ее кроватки, меняя компрессы на горячем лбу. Беды и радости супруги делили поровну. И принц был только рад, что у него именно такая жена — пусть и не идеальная, но все равно замечательная.
Пастушка рано овдовела. Ее муж погиб на стенах города, сражаясь в ополчении, а больше она замуж не выходила, и сына растила одна. Сын был весь в отца — такой же основательный и серьезный. Фигурой — вылитый шорник: высокий и плечистый, а лицом больше походил на мать, унаследовал ее зеленые глаза и каштановые волосы. Когда мальчик подрос, он пошел в пастухи.
Принц стал вдовцом гораздо позже. Провожая гроб с телом своей супруги, умершей от какой-то редкой болезни, совершенно седой принц не стесняясь плакал навзрыд. Он тоже никогда больше не женился — был не в силах представить рядом с собой другую женщину, а не свою принцессу. А кроме того, он считал, что никакая мачеха не заменит его дочери умершую мать. Дочь выросла мало похожей на родителей. Что-то в ней было и от матери — рыжие волосы и остренький подбородок, что-то от отца — синие глаза и форма ушей, но все эти черты казались ее собственными, никому больше не принадлежащими, так искусно они сочетались. Что и говорить, девочка была настоящая красавица.
Итак...
Жила-была в одном королевстве прекрасная принцесса. И жил в этом же королевстве простой пастух... Разумеется, такая история не может закончиться ничем, кроме хэппи-энда.

Это из книги Петра Бормора "Многобукаф. Книга для". У него же ещё куча вариаций на извечные темы, да... отличное чтиво.

[Дитя Юпитера]

Сказка о двух лебедях

Шуршал осенний листопад. Жухлые листья кружились в потоках холодного северного ветра, который гнал их по земле: прочь от породивших их крон деревьев. Природа умирала, прикрыв позор великолепием золота и рубинов. Птицы улетали на Юг, чтобы вернуться весной, когда жизнь снова восторжествует над белозубой зимой и вырвет землю из ее острых когтей. Этот цикл повторяется и повторяется столетиями.
Собирались улетать и лебеди. Они шумно переговаривались, толкались, делились на пары и, наконец, вспорхнули с коченеющей поверхности озера, устремившись в долгий путь к спасению от лютых морозов. Они хотели тепла, они тянулись к нему своими длинными шеями, они летели за жаром солнца.
Один Лебедь отстал. Что-то привлекло его внимание далеко внизу, у самой кромки очередного озера, над которым пролетала его стая. Лебеди звали его вернуться, не отделяться от летящего клина, но Белый Лебедь не послушал их; он знал, что что-то ждет его там, внизу; что-то, ради чего стоит рискнуть.
У кромки воды стояла Белая Лебедица. Почему-то она не отправилась на Юг со всеми: не захотела, или не смогла, или ее забыли, или, что ужаснее всего, не взяли, бросили. Она вся озябла, серебристый иней покрыл ее крылья. Белый Лебедь подошел поближе. Она была обворожительна! Белее всех Лебедиц, которых он встречал; ее клюв был даже изящнее, чем клюв подруги вожака его стаи! А ее шея: длинная, грациозная, ровная! Так ли это было на самом деле? Или ему показалось, причудилось в отблесках закатного солнца? Не важно. Для него это стало правдой – остальное не имело значения.
Он подошел ближе, но Лебедица не реагировала на его присутствие, словно не замечала. Она грустно повернула клюв к воде и вдыхала мороз, прокрадывающийся через ноздри куда-то внутрь, к сердцу. Ей было так холодно. Белый Лебедь позвал ее, робко, неловко, словно опасаясь, что пришел некстати и нарушил какое-то важное-важное дело, которым была занята Лебедица. Она встрепенулась и распахнула закрытые до того глаза. Невидящие серые глаза. Белый Лебедь подходил все ближе и ближе. Оказалось, ее забыли, или специально бросили, чтобы в пути было меньше забот. Но она не горевала, ей нравился запах льда, наползающего на мир, чтобы сковать его.
И когда они… она поняла, что будет с ним всегда, потому что он ее не бросит; он понял, что всегда сможет быть с ней, потому что никогда не сможет бросить …они сплели свои шеи, прильнули друг к другу растрепанными грудками, внутри которых бились маленькие лебединые сердца, и он обронил слово «люблю». Иней растаял на ее крыльях, обратился горячей исцеляющей росой, клюв перестал зябко стучать. Теперь они не смогли бы существовать друг без друга, как бы это по-сказочному-глупо не звучало. Но это была правда. А правда – есть правда, даже если один в один похожа на сказку.
Он позвал ее полететь на Юг. Белая Лебедица немного испугалась, ведь отправиться в дальние края вдвоем – так опасно, рискованно. Кто знает, что случится по дороге? Какие опасности таятся в пути? Но он успокоил ее своим дыханием, сказал, что поведет, что знает дорогу на Юг. Он и вправду ее знал. Лебедица просила дождаться утра, не лететь в сумерки, уже почти окутавшие мир, но Белый Лебедь отчего-то знал: нельзя. Нельзя задерживаться на этой покинутой всеми земле, иначе – конец. Надо лететь, во что бы то ни стало. Сегодня. Сейчас. В ночь.
Они оторвались от земли. Холодный ветер трепал перья, наполнял крылья обжигающими потоками, но им не было холодно вдвоем. Они летели на Юг, осознание этого грело их; она была готова оставаться с ним вечно, осознание этого грело Белого Лебедя; он не бросит ее никогда, осознание этого грело Белую Лебедицу. Летели, как они летели! И как жаль, что никто не мог оценить тот полет…
Она не видела пути, не видела темной земли далеко внизу. А он был способен узреть опасности мира вокруг, жесткого и беспринципного мира. Но молчал, не пугал ее понапрасну. Тогда он пообещал себе, что защитит ее от всего; будет защищать молча и безропотно. Выклюет глаза любому, кто заставит ее невидящие очи обронить слезу. Они летели. Как они летели! И как жаль, что никто не мог оценить тот непродолжительный полет…
Всполох света! Гром! И время словно остановилось, а в нем: продолжающийся полет двоих, блеск разящего свинца, алые брызги крови, летят белые перья, немой крик отчаянья, вздох боли, непроизнесенное прощанье, звенящие осколки всего сущего на земле… падение… она упала в темноту, где даже он не смог отыскать ее следа; в мрачную всепоглощающую темноту.
Белый Лебедь взвился в облака! Он ненавидел весь мир! Ненавидел тех, кто бросил ее в тот день на произвол судьбы! Ненавидел всех чудовищ, способных на зло против его чувств. Ненавидел весь этот мир, который отнял у него Белую Лебедицу! Он взвился выше облаков! Он не мог дышать, и в этот момент Белый Лебедь перестал махать крыльями, словно ночь рассекла их чем-то острым, и все силы покинули его тело через те порезы. Он упал со стоном, накаленный высотой…
Мир озлобился на него в ответ: выщипывал перья из его немашущих крыльев, пытался скрутить шею и переломить ее, завертеть в вихре и бросить в сторону, перемолов все кости. Мир ненавидел его так же, как он ненавидел мир. И Белый Лебедь упал в черную воду ледяного пруда; с плеском обрушился на ее поверхность, сломав при этом свои истрепанные крылья.
Он не умер, хотя, в безумстве несясь в высоту, мечтал лишь об этом. Суровые воды подхватили его и отнесли к берегу, где ручей как-то сам втек в его клюв и помог исцелить раны. Белый Лебедь не хотел исцеления, но уже не было сил сопротивляться воле этого мира, который, несмотря на ненависть Лебедя, решил не уносить еще одну жизнь. Прав ли тогда был мир? Или это еще одна его жестокая забава? Кто знает. Рассудит лишь седое время.
Неведомо, долго ли Лебедь пролежал на берегу, какой зверь нюхал его беззащитное тело, но пощадил или по какой-то иной причине не стал устраивать себе кровавый пир. Но в один хмурый день начала зимы Лебедь очнулся. Он с трудом встал, даже не заметив, что крылья его больше не расправляются, и пошел к воде, чтобы взглянуть на свое отражение. Он совершенно почернел, словно обуглился в пепелище пожара. Крылья, шея, грудь, каждое перышко – почернели, истлели, окрасились в вечный траур. И только лапы и клюв его остались красными, даже побагровели сильнее прежнего.
А еще он не мог летать, крылья сломались. Как не пытался он их разработать, как ни махал ими в тщетных попытках взлететь – все без толку. Небо для него стало недостижимым, умерло вместе с Белой Лебедицей.
Но что это? Там, в колючих кустах у бережка пруда; белеется. Он подошел поближе и пригляделся. Это было перышко. Белое перышко Белой Лебедицы: пышное, чистое, скованное инеем. Лебедь взял его и бережно вложил в свои перья на голове, очень-очень бережно, боясь повредить.
И плавает с тех пор по тому пруду нелетающий Черный Лебедь с белым пером на голове. Он люто ненавидит весь мир, но почему-то продолжает делать бесконечные круги по черной глади спасительного пруда, обернувшегося западней. Верит ли во что-то Черный Лебедь? Надеется ли на что-то? Трудно сказать. Рассудит лишь седое время. Возможно, когда-нибудь он найдет себе черную лебедицу или кого-то еще. Или умрет в расцвете сил, устав держаться наплаву этого черного пруда. Рассудит лишь седое время.

[TyleR DerDen]

Мимозы
Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало светать. Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких роз, только весенние цветы…праздник же весенний.
Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло. Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из-под плаща была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде было что непреклонное и гордое, не смотря ни на что.
Я подошел к базару. Перед входом стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да, цветы действительно красивы.
- А кто продавец? - спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется. - сказала тетка, торговавшая по соседству соленными огурцами. Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена. Напротив меня стоял старик.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты. Деда трусило от холода, его руки были синего цвета… его очень трусило, но она стоял на ветру и ждал.
Какой-то нехороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица.
Дед робким шагом двинулся к ней. Я то же подошел к ней. Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.
- Хозяюшка… милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали отсюдова, алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то… - прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку… сколько она стоит?- тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть с боку. Я видел, что у деда в глазах стояли слезы…
- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали отсюдова, - рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так же тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля,- как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана посередине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю…На руку деда упала слеза…Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, @ука, что же ты, @лядь, делаешь? – начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком. Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
- Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.
- Э….а…ну…я не знаю,- промямлила продавщица
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное 50 гривен, - сказал продавщица.
Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду. - На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я.
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал… У меня у самого слезы стояли в глазах. Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.
Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча. По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй. У деда хлынули слезы….они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы.
Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.
Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу.
- Мы…мы…45 лет вместе… она заболела….я не мог ее оставить сегодня без подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...
Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз…

[Наивная]

День рождения – грустный праздник. Самый грустный праздник в ее жизни. Может быть, у других это самый любимый праздник на свете, но у нее все не так. Не было ни одного дня рождения, когда бы ей подарили то, о чем она мечтала. Ни один праздник не проходил так, как она мечтала. Это был просто день, который нужно было пережить, быть в центре вынужденного внимания. Слушать тосты, которые тебе вынуждены говорить. Просто так полагается. Кем полагается? Зачем полагается? И почему именно так? Да и что в ее жизни было так...так, как она мечтала?

Мысли, эти глупые, грустные, по своему страшные мысли, роем гудели в голове. Но Алиса все же заставила себя улыбнуться, слушая очередной тост в ее честь. Она стояла в центре комнаты, около своего рабочего стола, вокруг толпились коллеги по работе. Шутки, анекдоты, смех. Все как обычно, только на этот раз в центре была она. Годом меньше, годом больше, для Алисы время давно остановилось. Когда? Она точно не знала. Может, когда они вынужденно переехали, и слово «Родина» потеряло свое значение, как и «родной дом»? Или когда она подумала, «а если это любовь?» И сердце проснулось, поверило,… но прошло время и оно услышало: «Это была не любовь, я не хочу этого ребенка… и точка». И лежа на больничной койке, она в который раз в своей жизни подумала: «Он никогда бы так не поступил».

Кто этот Он знала только она, и где-то в глубине души была всегда надежда, что в самый трудный момент Он спасет ее. Но она понимала - эти детские мечты, просто переросли во взрослые глупости, которые за 10 лет уже пора забыть.

«Ну и пусть - упрямо твердила она сама себе - все равно никто не сможет быть Им в ее жизни, тогда для нее все мужчины будут просто «типа мужчины», а жизнь пусть течет». Она и жизнь шли параллельными дорогами, не замечая друг друга. Вот тогда, наверное, жизнь для нее остановилась совсем. У нее не было ни прошлого - она его убила, ни настоящего - она закрыла двери, ни будущего - она разучилась «летать во сне».

Алиса дожевывала бутерброд, улыбаясь, слушала очередную хохму «любимого мужчины Комплекса». Мужчин на работе было немного, собственно, их то и не было. Так что единственный, был «любимый» для всех. Делая вид, что внимательно внемлет всему происходящему, Алиса посмотрела в окно. Во двор предприятия въехал «мерсик». «Явно не к нам - подумала она - наверное, очередной «политик», бритый, с золотой цепью, к соседям в СПС. Да, наши политики не поддерживают отечественного производителя».

-Алиса, «львов» пытаются обидеть, а ты молчишь. Выбилась из прайда? - услышала она голос подруги. (Гороскопы мода века и тема для разговора). Она, было, уже обернулась, но взгляд на секунду остановился на затылке выходящего из машины мужчины. Алиса почувствовала, как сердце ушло в пятки, и все тело замерло в томительном ожидании. Так было всегда, когда она видела Его, чувствовала Его запах, слышала Его голос.

-Обижать «львов»? Да, это просто попытка напомнить, что есть и другие знаки, они же, в конце концов, не самоубийцы. Пусть и другая живность потешит себя мыслью о своем мнимом величии - ответила Алиса, после усиленной попытки сосредоточится на разговоре. В окно она больше не смотрела. «Мираж. Галлюцинации усталого, замученного бессонницей ума». И тут в двери вошел Он с букетом голубых роз.

Она думала, что только перед смертью у людей вся жизнь пролетает перед глазами за одну минуту. И если это случилось с ней, когда она с Ним встретилась глазами, то, наверное, она умерла. За одну маленькую минутка перед глазами пробежали все их летние встречи. Минута, и вся жизнь перед глазами. Минута из далекого прошлого. Минута той жизни, которую она только и считала жизнью. Всего лишь минута, вернувшая ее в прошлое.

Как давно это было. Они встречались раз в год. Каждое лето Он приезжал в гости к бабушке. Услышав звонок в дверь, и еще не открыв, она знала это Он. Он приехал. Тогда она не понимала что это. Просто сердце пыталось вырваться из «грудной клетки».

-Тебя опять сплавили к бабушке, и нам с ней снова мучится с тобой. Ну, давай, выкладывай свои столичные новости, – такой тирадой встречала Она его всегда, стараясь скрыть счастливую улыбку под бесстрастной маской.

-Снежок, подсласти свое горе, - протягивал Он ей привезенную из столицы шоколадную плитку. И… они со смехом слетали пешком с восьмого этажа.

Две недели в году проносились как один счастливый день. Они никогда не могли наговориться и к трем часам ночи, уставшая ждать внука, бабушка загоняла домой эту парочку, уставившуюся в небо и выясняющую «есть ли жизнь во вселенной?». Это был самый злободневный вопрос для таких любителей фантастики как они. Или нервируя спавших жильцов гитарными аккордами «Я московский озорной гуляка, по всему Тверскому околотку…».

Но иногда бабушке не удавалось их разыскать, в тех случаях, когда им в голову взбредали безумные мысли. Сходить пешком на кладбище за городом, например.

-Снежок, ты ведь, как и все девчонки обязательно расплачешься при малейшем шорохе. Может не стоит испытывать судьбу, я не захватил носовой платок? – пытался отговорить Он Алису.

-Еще чего, я по пустякам не реву. И потом мертвые они не так опасны, как живые, - не могла же она Ему сказать: «Мне ничего не страшно, когда Ты рядом и держишь меня за руку». На ночную прогулку на кладбище у них ушла вся ночь. Алису бил озноб. Он обнял ее.

-Я просто замерзла, – оправдывалась она.

-Конечно, я так и подумал – сказал Он, снимая рубашку и накидывая ей на плечи.

Сколько им тогда было? Пятнадцать? В шестнадцать они яростно спорили по поводу «Иглы» и творчества Виктора Цоя. Под утро она уже восприняла все Его доводы, но признать правоту из вредного упорства не могла.

Посмотрев ему в глаза, она невинным голосом сказала:

-Твои стихи мне нравятся больше. И на гитаре ты играешь в сто раз лучше.

-Снежок, ну, разве с тобой можно спорить на серьёзные темы - улыбнулся он - Пошли по домам, а то бабушка сейчас на метле выскочит.

Самым прекрасным было бродить по ночному городу. Однажды они забрались по покатому склону под мост. У Алисы сердце в ужасе останавливалось, когда машины проносились по мосту. Стоял такой грохот, казалось, мост сейчас рухнет на голову. Она посмотрела вниз и прижалась к Нему.

-Мне страшно спускаться вниз, я не смогу, - склон как будто был совершенно отвесным, сделаешь шаг и камнем упадешь вниз. Она попробовала закрыть глаза и спустится, но страх был сильнее. Она готова была уже сесть и расплакаться над своей беспомощностью. Но Он, не долго уговаривая, подхватил Алису на руки и сбежал вниз.

-Снежок, Снежочек, ну, что ты так расстроилась, со мной у тебя никогда не будет безвыходных положений. – Он крепко прижал ее к себе.

Проснувшись утром, Алиса увидела на тумбочке в вазочке ромашки.

-Мам, откуда? – крикнула она, не вставая.

-Феликс приходил ни свет ни заря. Вот неугомонный. Где он их взял в семь утра? - поинтересовалась мама.

«Где, где? Вот бабушка опять будет сокрушаться, что хулиганы всё на даче оборвали», - потягиваясь в кровати и счастливо улыбаясь думала Алиса.

Боже, мой. Тогда, казалось, счастью не будет конца. Даже, не смотря, что уже не первый год в республике была опасная обстановка. Но была надежда, что всё скоро закончится. Вести политические дебаты кто прав, а кто виноват уже все устали. Так было год за годом. Они встречались как друзья и расставались как родственные души, нашедшие друг друга во вселенной. Стараясь не показать друг другу, что целый год будут ждать этой встречи. Как дети.

И опять наступило лето. И снова Он. И был очередной ее День рождения. Ей 17 лет. Как всегда собрались одни родственники и друзья родителей. Лето «неурожайная» пора для этого праздника, все подруги на морях. И они решили сбежать, справедливо надеясь, что этого никто не заметит. Купив целый кулек ее любимых заварных пирожных и «Колокольчик», они торопились к бабушке, когда их застал дождь. Они с хохотом забежали все промокшие в подъезд и влетели в лифт. Скорее всего, по счастливому стечению обстоятельств, света в лифте не было. Дверь закралась. Лифт медленно стал подниматься. Феликс обнял ее и поцеловал. Так просто. Так легко. Это был их первый поцелуй. Алиса растаяла, унеслась в бездну звезд вселенной. Её руки касались его мускулистой спины, рук. Она просто утопала в Нем. Впервые она поняла, что такое сладкий поцелуй. Мягкие, уверенные, тёплые, сладкие, сильные губы целовали ее, и всё вокруг остановилось, замерло. И лифт тоже. Но они целовались и целовались. Пока не услышали звук открываемой бабушкиной двери. Как нашкодившие сорванцы они отскочили друг от друга. И с невинными лицами улыбаясь: «Здрасьте, бабушка Аня» они прошли в квартиру.

-Ох, уж это мне мо´лодежь, по´дростки, - сокрушенно качая головой, закрыла она за ними дверь. - Переодевайтесь быстрее, пока чихать не начали. Я чайник пойду поставлю.

Потом они счастливые и довольные сидели, смотрели телевизор, жуя пирожные. Алиса была в Его футболке, которая смотрелась на ней как платье-мини. Да, в тот день они смотрели сказку о голубой розе.

-Я бы тоже хотела голубую розу - мечтательно сказала Алиса.

-Тебе нравятся голубые розы? -Не знаю, просто они необычные, не такие как все. А вдруг голубые розы действительно приносят счастье?

-А сейчас? – спросил Феликс, посмотрев ей в глаза, - счастлива?

-Да, очень, – ответила она.

Да, в этот день боги потеснились на Олимпе, чтобы двое влюбленных смогли быть поближе к Венере и Аполлону, и насладиться этим мигом.

А вечером в новостях передали, что был обстрелян автобус. Отец больше не выдержал, посадил утром всю семью в самолет. Вот и все. Больше они не виделись.

[Наивная]

Прошлое пролетело неуловимым мгновением, и Алиса, пытаясь прийти в себя, смотрела на Него. «Ты?» Она не верила своим глазам. Вот Он перед ней. Стоит и смотрит на нее своими голубыми глазами, пытаясь пробить ледяной панцирь, который защищал её все эти годы. Вдруг показалось, только вчера они расстались вечером, а сегодня вот Он, перед ней.

Вокруг все на мгновение замолчали, недоуменно глядя на вошедшего мужчину. Как бы спрашивая «Вы к кому и что Вам надо?»

Он улыбнулся.

-Приношу свои извинения, и прошу позволить похитить вашу именинницу.

Потом, вручив Алисе, букет голубых роз, схватил ее за руку и, попрощавшись, поволок за собой. Именно поволок, потому что не только сослуживцы ничего не поняли, но и она не успела сообразить, что происходит. Во дворе Он подхватил её на руки и закружил.

-Я, наконец, нашел тебя, Снежок. И не отдам тебя ни кому, любимая – сказал Он, целуя её.

-А я и не собиралась сопротивляться ,– ответила, переводя дыхание после поцелуя, Алиса. –Я бы задала тебе миллион вопросов, но ты здесь, со мной и все в мире теперь неважно.

Феликс открыл дверцу машины. На переднем сидении Алиса увидела огромного плюшевого мишку нежно кофейного цвета. Он смотрел на нее своими черными глазами-пуговками. Алиса готова была расплакаться. «Он помнил её желтого старого друга, которого ей подарили еще в три года. Тогда она было ростом с того игрушечного медведя. Она, часто шутя, жалела, что друг не растет вместе с ней».

-Снежок, ты же мечтала об игрушке с тебя ростом. Как здорово, что ты у меня такая маленькая. Твою мечту легко было исполнить.

-Я обожаю тебя, мой герой, - Она нежно поцеловала Его, потом, отстранившись, добавила, – розы, игрушки… я начинаю чувствовать себя сказочной принцессой.

-Нет. Ты моя королева, которую я похитил. И если я не весь мир брошу к твоим ногам, то большую его часть это уж точно, – сказал Он, закидывая предметы мечты своей королевы на заднее сидение, и усаживая её в «королевское ложе» рядом с собой.

Они приехали на набережную. Медленно прогуливаясь, они говорили и говорили. Но что с ними было - это было уже не важно, важно было, что теперь они вместе. И в этом никто из них не усомнился. Он все время держал ее за руку, как будто боялся, что это сон и вдруг она исчезнет. Они сели на теплоход. Алиса смотрела на мужчину, которого Она, сама того не ведая, всю жизнь ждала. И видела своего столичного мальчишку.

Тогда жизнь разбросала их. Алиса оказалась в чужом городе. Чужие люди. Все чужое. А она «иностранка». Все было не так. И это не так было просто ужасно.

Она часто смотрела летними вечерами в небо: «Где ты? Найди меня. Возьми меня с собой». Но звезды молчали. Луна безмолвствовала. Легкий ветерок шептал ей утешительные слова. Так шло время. Она искала знакомые черты в каждом, говорившем ей о любви. Руки? Нет, не такие. Губы? Нет, не те. Поцелуй? Она дотрагивалась пальцами до своих губ и чувствовала вкус того поцелуя.

А потом ей, наконец-то, показалось, что её любят и она тоже. И она бросилась в объятья Амура. Но после боли и разочарования, которая принесла ей эта «любовь», она думала, что не выживет. Ей просто не хотелось выживать. Заснуть и не проснуться. Но нет, выжила. Зачем? Чтобы мертвой жить? Зачем? Но звезды зажигались вновь и вновь, значит это кому-то нужно. И она смирилась с тем, что она жива. И шла себе потихонечку рядом с жизнью. Шла. До сегодняшнего дня шла. Пока не наткнулась на эту пару голубых глаз. И этот взгляд пронзил до самого сердца. Все исчезло. Все годы без него канули в тартарары.

Теплоход плавно качался на волнах. Волны с шумом бились о борт, ветер перемен дул им в лицо. Луна улыбалась, глядя на их счастливые лица. Алиса слушала любимый голос, её обнимали такие родные руки, в которых была её сила, её надежда, её вера и её любовь. И впервые она услышали стихи не детские, не о природе, не просто так. А именно для неё и о ней.

Я в глаза твои смотрел долго,
Ничего не мог понять толком:
Почему так в глубине – пусто,
А на дне осколками – чувства.

А на дне ракушками – беды,
И пустые чьи-то советы.
Да и слезы на дно потопили
Все надежды, которые были.

В глубине осела тоска,
Круги глаз, подкрасив слегка,
И остался лишь мутный осадок....
Но ведь это не весь остаток...

Пусть будут страхи заставлять молчать,
А люди вынуждать не доверять,
Я буду все равно тебя одну искать,
Чтобы тебе одной все до конца сказать.

Как я хотел тебя всегда найти,
Как долго мне пришлось к тебе идти,
Как чуть не повернул на полпути,
Но то пойми меня за это и прости.

Как я всегда хотел быть лишь с тобой,
Как я тебя искал в одной, другой.
Как с ними я не мог быть сам собой,
Ведь я был твой. Всегда. И только твой.

Как снилась ты мне по ночам
И покидала по утрам.
Как я не верил чудесам,
А верил в то, что делал сам.

Как годы в жизни проходили,
В них люди не меня любили.
Как не хватало часто силы,
Как от отчаянья резал жилы.

Как смерть бежал скорей встречать,
Но ей не смог я все сказать.
И снова принялся искать
Тебя – ты сможешь все понять.
Зато тебя, когда найду я,
Такую для меня родную,
Лаская нежно и целуя,
Тогда, тогда тебе скажу я.

Моя рука возьмет твою
Как в первый раз.
Пронзит мой взгляд эту броню
Двух нежных глаз.

Ласка моя, моя нежность,
Сказка моя, моя вечность,
Сердце мое и дыханье,
Жизнь моя – миг свиданья
С тобой…

Под утро они вернулись в город и поехали в гостиницу. В машине она заснула. У гостиницы он остановился. Посмотрел на спящую красавицу. Она исчезла из его жизни так неожиданно. Никто не мог ответить, куда они уехали. Везде суета, всем было не до его переживаний. Приехали родители, погрузили вещи, его с бабушкой и быстро вывезли, пока была возможность. И все. Где искать? Как искать? Он не знал. Тогда не знал.

Попытался её забыть, но она упорно снилась. Она даже в этом была упертая. Ее глаза, черные смеющиеся преследовали его везде. Золотая пора студенчества. Девушки,… но ни одна не была похожа на неё. Он злился, на себя, на неё. Прослыл «пожирателем девичьих сердец». Но и от этого устал. Потом работа. Это было все. Он ушел в нее с головой.

Добился всего и может даже больше, чем ему было надо. И, в конце концов, он остановился «Стоп. Зачем тебе все это? Для кого? Для неё? Где она?» Неужели так долго он не понимал, что ему нужна только она. Снежок, милая маленькая хохотунья. Вредная упертая спорщица. Самая красивая девчонка. Самая смелая девчонка. Самая нежная девчонка. Она была и была жизнь. Она исчезла и забрала с собой его сердце, а с ним и его жизнь.

Он поднял всех знакомых, друзей. И ее нашли. Конечно, не в день её Дня рождения. А за три дня до него. Но он не знал, как к ней подойти, что сказать. Столько лет прошло, помнит ли она его? Он смотрел, как она утром выходит на работу. Как вечером, уставшая, идет домой. Как долго у нее горит свет от ночника. Бессонница. Как в день своего Дня рождения, она вышла утром из дома и, грустно улыбаясь, долго смотрела на небо. Как будто пыталась спросить: «Что меня ждет сегодня?» Небо не ответило. И она медленно пошла на работу.

Что-то в этом вопросительном, мечтательном, грустном взгляде дало ему почувствовать, что она помнит и ждет только его. И он решил повернуть время вспять.

[Наивная]

Выйдя из машины, он взял её на руки и отнес в номер гостиницы. Не раздевая, уложил в постель. Потом он еще долго курил и смотрел на неё. Как будто пытался найти в неё изменения. Она не изменилась. Нет. Просто теперь, Снежок стала самая красивая женщина на свете. И её больше никто никогда не сможет увезти, отнять у него. А её больше никто никогда не обидит. Он разделся и лег рядом. Впервые за долгие годы он уснул счастливым безмятежным, рядом со своей мечтой, которая маленьким клубочком свернулась рядом.

Она проснулась от поцелуя. Раньше ей только снилось, что ее так будят. А теперь это случилось в жизни. Она не хотела открывать глаза. Вдруг это сон?

-Это не сон, Снежок. Любимая, это я. И теперь тебе никуда не деться от меня. С днем рождения!

-Но он же был вчера - она недоуменно открыла глаза.

-Я разве не сказал, что сегодня по моей просьбе опять тридцатое число. Если бывает 31 июня, почему не может быть два 30 июля? Будешь спорить?

-Убедил. Хорошо, – лукаво улыбнулась Алиса. – Буду спорить.

Он стал ее целовать и щекотать.

-Вечно ты применяешь запрещенный прием для уговоров, - Она, смеясь, выскочила из-под одеяла и бросилась в ванну.

-Любимая, ты же не признаешь других аргументов, – ответил он, поднимая телефонную трубку, чтобы заказать завтрак в номер.

Когда она вышла, её ждал завтрак и кроме всего заварные пирожные.

-Ты не забыл?

-А разве ты хоть на минуту давала мне забыть тебя. Ты словно окружила меня собой. И просто не оставила мне выхода, как теперь до самой смерти быть с тобой рядом и кормить тебя пирожными, – вздохнул Он.

-Нет, если только ради этого бросил на произвол судьбы столицу. Там же всё просто встанет без твоего чуткого руководства. Тебе этого не простят, – она откусила кусочек пирожного.

-Я бы не сказал, что это такая уж моя мечта. Больше всего мне хотелось другого.

-Чего если не секрет? – поинтересовалась Алиса, беря очередное пирожное.

-Не секрет, конечно, для других, наверное. Но для тебя всегда был секрет.

Феликс подошел к ней подхватил на руки и … Алиса опять потеряла счет времени, утонув в поцелуе.

-Почему это для меня было секретом? – Алиса, прищурив глаза, посмотрела на него.

-Снежок, ты так ловко год за годом уворачивалась от моих попыток поцеловать тебя, что это было просто чудо, что какой-то болван… нет, самый лучший человек на свете, просто выкрутил лампочку в лифте, и тебе просто не куда было деваться в этом темном замкнутом пространстве.

-Я не уворачивалась, просто я не умела целоваться, и мне было не ловко, – капризно надула она губы. – И вообще я считала, что поцелуи это глупости. Вот.

-И сейчас считаешь? – он заглянул своими голубыми глазами в ее черные, как ночь. Волнующая истома прошла по всему телу от одного его взгляда.

- Конечно, считаю, – облизав пересохшие губы, ответила она. – Вся жизнь - одна большая глупость, когда в ней нет тебя.

-Поехали купаться? – предложил Феликс. Когда он, наконец, покончили с завтраком.

-В таком помятом виде? Нужно заехать ко мне домой и…

-Любимая, я же тебя похитил, значит домой дороги нет. Только магазин. И не спорь, буду применять экзекуции.

-Хорошо.

-Странно. Так быстро согласилась?

-Боюсь, ты сам скоро пожалеешь о своем решении, и твой кошелек тоже, – приводя макияж в порядок перед зеркалом, ответила Алиса.

-Ну, что ж, «дорогая» моя, будем бороться. Ударим кошельком по вашему недоверию и сомнениям.

-Меня это начинает пугать. Я случайно не узнаю из новостей, что в «черном» списке олигархов ты идешь после Абрамовича?

- Обо мне ты будешь всегда узнавать только от меня. Это я тебе обещаю, – усмехнулся Он.

И вот они идут по пляжу, ноги утопают в теплом песке, солнце ласково касается твоей кожи. Ныряют в прозрачную бездну синих вод, оно прохладой обволакивает тело. Они как дети резвились в воде. Потом обессиленные вышли из воды, упали на песок, отдаваясь на милость солнца и ветра. Ветер, нежно окутав своим полотенцем, высушил капли влаги. Солнце, устремив свой знойный взор, оставляет на коже шоколадный цвет загара. Лежали и слушали тихую песню волн. Неожиданно небо заволокло, гром, молнии. Начался ливень. Они вскочили, бросились к машине, взяли вещи.

-Ехать в такой ливень опасно, – он взял ее за руку, и они побежали до ближайших коттеджей. Быстро урегулировав вопрос с администратором, Он взял ключи. И они направились к домику.

Это был деревянный домик, с интерьером под старину, только вместо русской печки камин.

Подошел человек из обслуживающего персонала, помог зажечь камин, свечи. Принял заказ. Феликс принес сухие полотенца.

Вскоре они сидели на мягкой шкурке у потрескивающего камина, потягивая мартини, после сытного ужина. На улице природа все еще бушевала. Молнии сверкали.

-Дождь. Как тогда, – прошептала Алиса.

Феликс молча взял у нее из рук бокал и отставил. Обнимая и целуя свою долгожданную мечту, он медленно снимал с неё полотенце. Целуя каждый миллиметр, каждую родинку. От наслаждения она падала и взлетала, эта была бесконечность любви, которую она никогда не знала. Он шептал ей то, о чем звезды молчали все эти годы. Каждой клеточкой своего тела, каждой капелькой своей души она почувствовала, что такое любовь, что такое – это счастье. И как в нем утонуть.

Когда он вернул её на бренную землю, она все еще не могла поверить, что это не сон. Он рядом, вот он. Она видит его, чувствует, может дотронуться до сильных рук, плеч, провести по спине. Боже, он такой же, только теперь мужчина, чья «тарзанская» сила завораживала и возбуждала не только воображение.

Вдруг она почувствовала страх. А если завтра все исчезнет? Он встал, она сжалась в комок. Феликс подошел к вещам, что-то взял и вернулся. Увидев, или почувствовав, что с ней что-то не так, прижал к себе.

-Алиса, любимый мой Снежочек, не бойся, я с тобой.

-Ты не исчезнешь?

-Глупая, у тебя просто нет ни малейшей надежды от меня избавится. Запомни это. Даже если ты этого очень захочешь. Я без тебя не могу жить, так что тебе придется смириться с моим присутствием в твоей жизни. Навсегда, – и он протянул ей обручальное кольцо. Молча взял её руку и надел.

-А согласия невесты в наши времена уже не требуется? – улыбаясь, спросила Алиса.

-Я мог бы поклясться, что 15 минут назад, ты на все мои вопросы отвечала только «Да», – лукаво подметил Он.

- Сказанное в невменяемом состоянии под воздействием алкоголя не считается, – парировала Алиса.

-Сомневаюсь, что это был алкоголь, может, это был эликсир любви?

-Ты хочешь вогнать меня в краску?

-Нет, я просто интересуюсь насколько затянутся прения меньшинства по этому вопросу. Мне утром пора уезжать, серьезная встреча на работе, – деловито сказал Он.

-Как это? Ты уезжаешь?

-Конечно, уезжаю. У меня дом, работа, дела, – видя, что она не улавливает его шутливый тон. – Снежок, кстати, мне до этой встречи жену нужно как-то обустроить дома, чтобы она там не заблудилась. Так что не заставляй меня щекотать тебя до самого Загса.

-Я задушу тебя после таких шуточек, - уже смеясь, сказала Алиса, - своими поцелуями.

-Боже мой, что ты со мной делаешь? Это самая приятная смерть.

В эту ночь, бесконечную ночь, ночь безумной долгожданной любви они стали одним целым.

[Наивная]

Буря утихла. Камин потух. Свечи погасли. Первые лучи солнца проникли сквозь окно, и розовый рассвет осветил их счастливые лица. Феликс кончиками пальцев нежно проводил по личику своего «сварливого ангелочка».

Лаской будишь меня на рассвете,
Даришь нежно мне солнца тепло,
Пробуждаешь во мне, человеке,
Все, что спрятал давным я давно.

Растворяешь меня своим взглядом
В нашем первом рассвете любви.
Я теряюсь, хоть все еще рядом,
Но пора мне, мне надо идти.

И встречает меня мир жестокий,
Словно ждавший, когда я приду.
В нем другие уже правят боги,
В нем пророки мне сулят беду.

Стал чужим этот мир на рассвете,
Хотя вечером был мне знаком.
Словно был я всю ночь на планете,
Освященной одним лишь добром.

Эту ночь никогда не забуду,
И из памяти ей не уйти.
По утрам я всегда теперь буду
Рассвет нашей встречать любви.

Утром, открыв двери, на ступеньках она увидела … голубые, красные, белые розы. Алиса удивленно посмотрела на него.

-Откуда?

-Сейчас это проще, не надо целый час добираться к бабушке на дачу. Я хочу, чтобы у тебя было все и обычное и не обычное, любое счастье, – и поцеловал ее.

-Еще один такой поцелуй и мы, наверное, вернемся, – сказала Алиса.

-Теперь я буду знать. Что делать если не захочу, чтобы ты куда-нибудь уходила. Твой бодрый настрой после такой ночи, я имею виду гром и молнии, это хорошо. Я боялся, что ты скажешь, что тебя тошнит.

-Почему, это меня должно тошнить?

-В некоторых случаях это бывает с женщинами, – улыбнулся он.

Но Алисе было не шуток. Она остановилась.

-Ты против детей?

-Неужели, я похож на такого безумца? Я за! Двумя руками и ногами, и даже всеми своими органами. Буду, счастлив, если в моей жизни тебя будет в два или в три раза больше. Я просто против, чтобы моя жена страдала, даже от токсикоза.

Он схватил в охапку и ее и цветы и понес к машине. Когда машина покинула пляжную зону, Алиса спросила.

-Куда мы сейчас?

-В столицу, хотя я знаю, что это твой самый не любимый город, но тебе придется смириться с тем, что ты будешь всегда там, где буду я.

-Я, в общем-то, еще против этого не успела возразить, но не так сразу. У меня здесь квартира, работа. Я ведь не могу так просто исчезать?

-Конечно, можешь. Ты теперь можешь исчезать, откуда угодно, только не из моей жизни. Не переживай, Снежок, я всё устрою. Любимая, ты еще долго будешь сомневаться в моих словах?

-Никогда, – Алиса двумя руками обняла руку любимого похитителя и уткнулась в плечо.

Плюшевый мишка мирно сидел на заднем сидении, смотря своими черными буравчиками на эту безумно счастливую от любви пару.

«Какое счастье любить тебя», - думала она под песню Макаревича, который вещал со станции «Русского радио» - «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас».

Автор: "Т"

[Наивная]

Дождь лил, не переставая, уже третий час. Это был не просто дождь, а самый настоящий разгул стихии. Струи дождя, больше похожие на струи водопада, бились в окно, как будто рвались внутрь. По асфальту за окном мутная вода текла шумным широким потоком, и машины не просто ехали, они рассекали этот поток, как катера. Со стороны казалось, что они отфыркиваются от поднятых ими брызг.

Две привлекательные девушки сидели у окна модной уютной кофейни и с тоской в это самое - огромное от пола до потолка - окно смотрели. Кофейня открылась только на прошлой неделе и была довольно модным местом.

- Ирка, какая ж ты глупая! Вот говорила же тебе - возьми зонт, а ты заладила: "Солнечно, солнечно!" Сколько нам еще здесь сидеть прикажешь? - отчитывала свою спутницу девица с роскошной блондинистой гривой волос и капризным большим ртом.

- Пожалуйста, не кричи, на нас уже обращают внимание, - пыталась ее успокоить брюнетка с голубыми глазами в пушистом зеленом свитере.

- Ну хорошо, - блондинка понизила голос, - тебе не нравится, когда на нас обращают внимание… А вот скажи мне, зачем я уже второй выходной на тебя убиваю? Таскаю тебя по самым модным местам? Для того, чтобы забиться там в угол и сидеть тихо, как мышь? Молчишь? Значит так и есть! Вот учишь тебя, учишь, толку - ни на грош.

Глупая Ирка молча смотрела в окно и не отвечала на нотации. Привыкать пора. К тому, что Лорка ее постоянно учит. К тишине и одиночеству в пустой квартире. К тому, что ей вслед не оглядываются, сворачивая шею. К тому, что никогда не научится, как Лорка, легко и небрежно стряхивать пепел с тонкой дамской сигареты. Да и курить она не научится уже. А раз не умеешь- сиди и слушай

- Ты совсем не изменилась за пять лет. Надо было мне не открывать тебе дверь неделю назад, - усмехнулась Ирина.

Неделю назад, ближе к утру, в квартире раздался звонок. Сонная и плохо соображающая Ирина открыла дверь. В коридор впорхнула Лорка, обдав ее густым и шикарным запахом духов и звонким смехом. Ира даже не сразу сообразила, что это - Лорка. Вот эта роскошная кукла с капризным ярко-красным ртом, которая прыгнула ей на шею, начала целовать в щеку и что-то щебетать, это - Лорка.

- Я буквально только из аэропорта, только к маме заехала, кинула сумки и сразу к тебе. Ну, рассказывай! Скучала? Вот смотри, что я тебе привезла! Вот в этой сумке. И еще за дверью одна осталась… Слушай, к твоим зеленым глазам это в самый раз! Доставай бокалы, я привезла шикарный коньяк, тебе непременно нужно попробовать!

А потом они сидели на кухне до утра и говорили. Чайник ставили на огонь раз пять. Потом за разговорами он закипал, про него забывали. Спохватывались, что чай так и не налит только тогда, когда он совсем остывал.

- Лорка, ты просто сумасшедшая! Взяла и пропала на пять лет! Бросила институт! Даже матери не сказала! Только тебе в голову могла придти такая авантюра!

Лора в ответ только хитро улыбнулась и пожала плечами. В прядях волос в такт плечам качнулись и заморгали искрами бриллиантов серьги.

Лорка не просто пропала. Она уплыла. Год откладывала деньги на билет, заняла недостающую сумму и поехала в круиз.

- Понимаешь, я подумала, и поняла, что мой шанс стать человеком - это хорошо выйти замуж. Где еще можно встретить столько обеспеченных мужиков, как не в круизе? К тому же, когда человек в отпуске - он расслаблен и спокоен. Бери его тепленьким! Судьба - это, понимаешь, такая штука, она тебе покажет, но в руки не даст, самой нужно брать! - Лорка заливисто засмеялась.

Судьба показала ей американца средних лет. Лорка не долго раздумывала, прежде чем взять этот подарок судьбы.

- А ты, значит, не замужем? Мда… Кисло живете, барышня.

И она лихо взялась за борьбу с безмужием подруги. Кандидаты отбирались тщательно. Бизнесмен средней руки Костя из соседнего подъезда, с которым у Иры намечался роман, не прошел даже в полуфинал.
Просто удивительно, как Лора, приехавшая всего неделю назад после почти пятилетнего отсутствия, была в курсе "кто есть кто" и перспективен ли этот "кто" в качестве мужа.

- А вот, смотри, - говорила она Ирине интимным шепотом, - это Алиев, председатель правления НефтеГазБанка. Говорят, очень щедр. Хочешь за него замуж? Ну ладно, не пугайся, я ж не говорю прямо здесь и сейчас… Пойдем, я вас познакомлю. А потом я тебя познакомлю с Виктором, вон видишь тот высокий шатен в костюме от Зенья. Очень перспективный мальчик. Ему всего то тридцатник, а он уже владелец телерадиокомпании.

Всего за неделю Лора перезнакомила Ирину с кучей людей. Но толку, как выразилась сама Лора, "ни на грош".

А тут еще этот дождь, похоже, на полдня зарядил. А так хорошо было в полдень, когда они выбрались из дома.

- Ира! Ты меня слушаешь? Не кивай мне, я же вижу, что ты меня слушаешь, но не слышишь. И чего ты в это окно смотришь? Ничего там интересного нет! Вон, прямо у меня за спиной столик. Тебе не видно? Сейчас подвинусь… Интересный мужчина, правда? Это Илья Фадеев - генеральный директор холдинга "Профит". Ты думаешь, почему я в туалет уже раз пять ходила? Не цистит же у меня в самом деле!

- Это не Илья, - с дрожью в голосе сказала Ира, - это Илья Аркадьевич, наш новый генеральный директор.

- Ира! Это же отличный шанс! Одно плохо: диплом твой замечательный и карьера летят коту под хвост! Я знаю, что он против семейственности и личных отношений на работе. Ну и черт с ней, с работой! Морщины там себе лишние зарабатывать! Я же вот не работаю, и распрекрасно себя чувствую!

- Нет, Лора. Увольняться я не буду. И знакомиться я ни с кем не хочу. И меньше всего с Ильей Аркадьевичем. Я устала и хочу домой. Я ухожу, - сказала Ирина с нажимом на каждое слово, встала и пошла к выходу.

Идя к выходу мимо столика несостоявшегося жениха, Ира про себя все-таки отметила, что Лора права, Фадеев и в самом деле хорош. Девчонки в их отделе отзывались о нем только в превосходной степени. И красавец он, дескать, и умница, каких мало, и бизнес-школу в Штатах окончил, и...

В себя Ира пришла слишком поздно, прямо на нее шел официант с подносом. Столкновение было неотвратимо. Ира только отметила про себя перекошенное от страха лицо Лоры, смотревшее на нее из-за соседнего столика. И яркие голубые глаза Фадеева, смотревшие ей в глаза. Но не с испугом, а с удивлением и с насмешкой.

Раздался звон, посыпались какие-то тарелки, соусники, ножи, вилки…

[Наивная]

Фадеев уже не сидел за столом. Он стоял и смотрел на свой пиджак и брюки, по которым растекалась жижа, бывшая всего пару минут назад, судя по запаху, грибным соусом. Ирина проблеяла "Извините, я вот сейчас промокну" и протянула руку к столику за салфеткой. Каким-то чудом графинчик с оливковым маслом соскользнул со стола и с хрустальным звоном разбился, обдав ботинки и брюки генерального фонтаном масляных янтарных брызг.

- Ой, я не хотела, простите…Масло…Его нужно, наверное, солью присыпать, пока не впиталось…

- Ну уж нет! На этом закончим! Позвольте… - Фадеев решительно отодвинул Ирину и пошел в сторону туалета.

Ирина мышью шмыгнула к выходу. Ливень моментально промочил ее всю, пробрался под воротник, захлюпал в туфлях. Проезжающая мимо машина окатила ее водой.

Всю ночь она провозилась, так и не сумев заснуть, и думала, думала…
"Почему такие глупости происходят именно со мной? Вот ведь подвернулся под руку этот чертов графин! Познакомились, называется! Права Лорка, непутевая я. И бестолковая".

Заснуть удалось только под утро. Проснулась Ирина с чувством того, что одно из ее прошлых жизненных воплощений - разбитое корыто. Мысль о вчерашнем "эффектном" знакомстве никак не выходила из головы. Протянув руку, она взяла трубку и набрала Лоркин номер.

- Слушай, Лор, а может мне уже и не стоит идти на работу? Ведь как пить дать, уволят! А если и не уволят, все равно, не смогу я так. Стыд-то какой!

- Ну ты, мать, даешь! Я такое только в комедиях видела! - от заразительного Лоркиного смеха у Иры зазвенело в ушах. - Немедленно брось киснуть! Соберись, тряпка! Кстати, о тряпках, сегодня ты должна одеть свой новый костюм. Ну тот, черный, брючный. Зайдешь к нему в кабинет, совестливая моя, и принесешь извинения. Главное, не трусь! Это ж такая возможность, ты только подумай! У вас ведь в конторе баб чертова туча. И многие были б рады генерального в мужья заполучить. Такой трофей! А тебя он не просто увидел, но и запомнил. Так что все в твоих руках. И вот еще…Готовься, в эту субботу я хочу активно прошвырнуться по магазинам. Со мной пойдешь.

В этот день Ирину никто не уволил.

- В командировку уехал. Будет в понедельник. Если у вас что-то срочное, я ему могу передать... - Оля, секретарь Фадеева, была всегда приветлива. Но сегодня особенно.

"Костюм мой оценила", - догадалась Ирина.

- Нет, спасибо, Оля. Я в понедельник зайду.

"Вот ведь неудачница", - ругала она себя, - "и костюм этот…выпендрилась! Для кого, спрашивается?" Хотя в глубине души была рада, что сегодня ее, похоже, не уволят. И завтра тоже. И в пятницу. А потом…
- А до понедельника он все забудет! А не забудет, ну что ж, тогда и в самом деле извинюсь. Лорка права, извиниться нужно обязательно.
Суббота удалась на славу. Салон красоты, бутики, кино. Последним пунктом - покупка "чего-нибудь из еды, чем все это можно отметить". Из "Рамстора" подружки вышли, совершенно ошалевшие от целого дня шоппинга, не спеша катя перед собой тележку с продуктами в сторону парковки. И тут…

Наверное, это была галлюцинация. И звали галлюцинацию Фадеев.

- Как же так, - пронеслось в голове у Иры, - Олеся же ясно сказала, что он будет только в понедельник, а сегодня суббота… Видимо, раньше вернулся… Наверное, нужно подойти и извиниться прямо сейчас. Тем более и вид у меня сегодня более чем приличный. Или просто поздороваться, а извиниться потом, в понедельник? Вот черт, скользко как!
Ирина оступилась, тележка плавно покатилась и вписалась прямо в крыло припаркованной рядом машины. Словно со стороны Ирина увидела, как вытянулось лицо Фадеева. Как быстро мотнула головой туда-сюда Лорка, словно проверяя, не заметил ли кто…

Точно так же она вертела головой, когда они, две первоклашки со смешными косичками и огромными бантами, жгли в парке классный журнал со свежеполученными двойками.

- Глупая ты, Ирка! Трусиха! Чего ты боишься? Никто ж ничего не узнает! - говорила ей Лариска.

А на следующий день на школьной линейке был "разбор полетов". Иркина мама хваталась за сердце и пила валерьянку. А Лорка демонстрировала ей в школьном туалете красные полосы поперек попы.

Раздался противный металлический скрежет и сигнализация машины пронзительно заверещала.

- Опять вы! - Фадеев лишь мельком посмотрел в сторону Ирины, подошел к машине и, отодвинув в сторону ее тележку, провел ладонью по вмятине на крыле.

- Вы меня преследуете что ли? - спросил он, закончив инспекцию и доставая из кармана брелок с ключом от машины. Сигнализация напоследок жалобно взвизгнула и замолкла.

- Сначала костюм, теперь вот… - он оглянулся еще раз на вмятину, как будто ожидал, что она пропадет сама собой - …машина. А в следующий раз вы мне дом подожжете?

- Здравствуйте… - жалобно пробормотала Ирина. - Я…

- Здравствуйте, - огрызнулся Фадеев.

- Прошу прощения, но Ирина права, мы даже не поздоровались. Меня зовут Лора, - Лорка наконец-то вышла из ступора и протянула Фадееву руку.

Фадеев руку, как ни странно, пожал. Вот только Ирине руку протягивать не стал. Ирина даже не заметила этого.

- Вы знаете, нам действительно очень жаль, что все так произошло. По правде, сказать, в том, что произошло в ресторане неделю назад, виновата я. Я вот все смотрела на Вас там, смотрела, и думала, вы это или не вы…

- Вы не могли на меня смотреть. Вы сидели ко мне спиной.

- Ну да…Вы ведь Фадеев? Правда? Я читала о Вас в журнале "Тайм". Я рассказала о этом Ирине и, видимо, она была под таким впечатлением от всего этого, что…Вот! А еще мы можем заплатить Вам за ремонт машины! - сообщили Лорка тоном Якубовича, вручающего приз.

- Спасибо, не нужно. В журнале "Тайм" написано о размерах моих доходов. Я я не нуждаюсь в благотворительности. Тем более от женщин.

- Хорошо, - упрямая Лорка не отступала, - тогда возможно вы согласитесь у нас поужинать?
…Утром Ирину разбудил звонок телефона.

- Ирина, доброе утро. Надеюсь, я Вас не разбудил? Это Илья.

- Нет, конечно, нет! - от неожиданности Ирина тут же проснулась.

- Не врите. Вы мало того, что хулиганите в общественных местах, так еще и врете. - Голос у Фадеева был удивительно теплым и мягким. Как старый любимый свитер.

- Нет, я правда не спала.

- Ладно, считайте, что я Вам поверил. Я хотел Вас еще раз поблагодарить за вчерашний ужин. Я давно не встречал женщину, которая так мастерски готовит. И, в отличие от вас, я не вру. Я хотел спросить вас, заняты ли Вы сегодня вечером? Не подумайте только, что это ответный жест вежливости. Я просто хотел бы, чтобы этот вечер мы провели вместе. Я приглашаю Вас в кино. Пойдете?

- Я ничем не занята. Пойду.

С ума сойти! Получилось! Фадеев, неприступный Фадеев… Все-таки чудеса бывают! Или нет? А работа? Как я ему скажу, что работаю в его корпорации? Что делать? Кино точно отменяется! А в понедельник я сама приду к нему в кабинет и сама - сама! - напишу заявление по собственному".

День, такой теплый и солнечный, почти весенний, сменился прохладным декабрьским вечером. Ира вышла из теплого кинотеатра и жадно вдыхала морозный воздух.

- Неужели Новый год в этом году будет без снега? Это будет просто безобразие. Тебе не холодно? - Фадеев заботливо поправил воротник Ириной шубки.

- Нет, просто устала.

- А давай поедем ко мне…Вот увидишь, я тоже умею быть гостеприимным хозяином. Хочешь за город? Я за городом живу. У меня там дом и старый большой сад. Снега нет, вот беда. В саду сейчас совсем голо. А вот когда снег- очень красиво, просто зимняя сказка.

- Я устала. Мне утром рано на работу.

- Не пугайся. За городом- это всего 20 минут на хорошей скорости. - Фадеев распахнул дверь машины перед Ириной.

- Нет. Мне все-таки домой. Илья, ты можешь позвонить мне завтра? Я буду ждать.

- Конечно.спокойной ночи, моя хорошая.

А на следующий день выпал снег. Он шел всю ночь. Прикрыл голую грязную землю, лег на ветки, и они сразу провисли под его тяжестью почти до земли. А он все шел и шел.

Утром Фадеев сидел у себя в кабинете и смотрел на снег за окном и думал. Думал и не мог понять. Как такое могло произойти? Почему она так поступила?

[Наивная]

В этот день он приехал в офис не как обычно, в половине девятого, а в одиннадцать: пробки были по всему городу, снег не успевали счищать. А снег все шел и шел.

Как обычно, вышел из машины, вошел в центральный подъезд. Как обычно, телохранители вошли в холл первыми, первыми прошли к одному из лифтов и заблокировали его. Лифт ждал, пока Фадеев пройдет через холл, уже напоминающий муравейник от обилия людей, и войдет в лифт. Он увидел ее первым и от неожиданности даже не окликнул. Она шла, опустив голову и неся в руке стопку бумаг. Фадеев вошел в лифт, двери за ним закрылись.

- Илья Аркадьевич, вы просили Семенову зайти.

- Да, пусть входит.

Оля скрылась за дверью. Спустя пару секунд дверь опять отворилась.

- Вызывали?

- Да. Доброе утро, Ирина… Ивановна? - Фадеев вопросительно посмотрел на Ирину, она только молча кивнула. Фадеев отвернулся к окну и продолжил.

- У меня к Вам небольшая просьба. Возьмите ручку…пишите…нет, не так. В общем, Ирина Ивановна, Вы очень перспективный работник. Очень талантливый и усердный. Но, мне кажется, то, чем Вы сейчас занимаетесь - немного не Ваше, и Вы смогли бы проявить себя лучше и ярче в другой сфере…

Ира слушала его, и смысл его слов до нее доходил с трудом. У нее не было сил думать и говорить что-то в ответ. Все силы уходили на то, чтобы сохранять как можно более спокойный и невозмутимый вид, хотя она знала, что получается это у нее скверно. Она просто физически чувствовала, как кровь горячей волной прилила к лицу и думала, прислушиваясь к собственным ощущениям, покраснели ли уши или только лицо.

- Мне нужно написать заявление?

Фадеев отвернулся от окна. Прошел к ней через весь кабинет и, взяв за подбородок, с нежностью заглянул в глаза.

- Глупая. Выходи за меня замуж.

Ирина молча смотрела на него. Мыслей не было совсем. Они все сбились в стаю и двинулись по направлению к спинному мозгу.

- Я хочу показать тебе свой дом. И сад. Там сейчас потрясающе красиво, везде снег. Зимняя сказка. Поедем прямо сейчас?


СВЕТЛАНА
lerenard@list.ru

Опубликовано в Женском журнале "WWWonan" - http://newwoman.ru 12 МАРТА 2004

[Нат]

Немного не стандартно написано, но меня ой как зацепило...


Высокие договаривающиеся стороны уселись по оба конца стола, а между ними неприметной тенью примостился переводчик. Все молчали.

Первым начал Он.
– Я тебя люблю.
Её передёрнуло, но переводчик сделал Ей знак и сказал:
– Он говорит: «У меня есть терпение, я готов слушать и пытаться понять тебя».

Она хмыкнула и с горечью ответила:
– Ты всегда умел говорить красивые слова, а дела я от тебя, наверное, никогда не дождусь.

Переводчик повернулся к Нему и сказал:
– Она говорит: «Я тебя тоже люблю. Только любовь помогла мне выдержать всё это».

Он заговорил, и в Его голосе звучала мука.
– Я больше так не могу. Всё, что я ни делаю, тебе не нравится. Ты всё время критикуешь.

Переводчик:
– Он говорит: «У меня ранимое эго. Оно заставляет меня воспринимать все твои слова как нападки, и я помимо воли начинаю видеть в тебе врага».

Она посмотрела на Него – уже без ненависти.
– Я попробую помнить об этом, но ты тоже должен перестать быть ребёнком.

Переводчик повернулся к Нему...

...Они уходили вдвоём, плечом к плечу, почти рука об руку. На пороге Он остановился, подбежал к переводчику, хлопнул его по спине и воскликнул:
– Да ты, брат, профи! Где такому учат, а?

Переводчик не ответил; он поймал глазами Её взгляд и одними губами перевёл:
– Он говорит мне: «я хочу научиться понимать её сам».


(с)Эли Бар-Яалом

[minimama]

Наивная, прошу тебя не перепечатывать сюда рассказы, если ты не знаешь, кто точно является автором (а не разместил его на каком-то сайте). К примеру, я выяснила с помощью поисковика, что второй рассказ называется "Глупая Ирка" и принадлежит другому автору.
У нас на форуме уважают авторское право.

[Наивная]

minimama, извини конечно. Но второй рассказ я нашла на сайте рассказав и опубликовала его именно девушка, как свой рассказ, девушка под ником Айрин.

А в последствии я обязательно учту все.

[Маринеска]

Мы приезжали к О. каждое лето, нас там, в дачном посёлке на Финском заливе, уже ждали комната и веранда. Но О. ждала нас, не как квартирантов – она любила нас, как своих собственных внуков, и получаемые ей за эту комнатку 30 рублей, казалось, были для неё самой каким-то дополнительным барьером, чтоб не начать считать нас совсем уже своими, чтоб сохранять хоть какую-то видимость официальности, чтоб потом не так уж тосковать.

Мы вместе ходили по окрестным лесам и болотам, и к лодкам на залив, О. шла с нами, а за ней всегда бежала её маленькая мохнатая собачка. О. была кругленькая, с ямочками от постоянных улыбок на сморщенных уже щёчках. Каждый вечер она пела в своей комнате псалмы – она принадлежала к какой-то неофициальной конфессии, вместо церкви О. ходила на «собрания», а ещё у ней в комнате была картинка, изображавшая ангела, ведущего деток через темноту, протягивавшего им светлую ручку. О. называла эту картинку «иконой» и утверждала, что в их «собрании» иконы не разрешены, потому что никто не видел-де Боженьку и его ангелов. «Но, - тут же вздыхала О., – я эту иконочку себе оставила, потому что уж больно всё как есть нарисовано – ангелочек светлый руку свою нам подаёт и во мгле житейской нас ведёт!»

О. сама представлялась мне этим самым ангелочком, подававшим нам руку, когда мы оступались на мокрых тропинках на местных болотцах, или ночью, когда нужно было идти в страшный деревянный туалет сквозь тёмный сад, О. протягивала нам нежную пухлую ручку и вела туда, и караулила с фонарём. Я была уверена, что О. святая, а все святые долго ещё в моём представлении выглядели кем-то вроде О.

В комнате О. стоял большой тёмный шкаф со многими ящичками, и в этом шкафу О. рылась, когда мы не видели – если мы входили в комнату, О. поспешно прикрывала дверцы шкафа. «Что там у тебя, О.? – Любопытствовали мы. – Сокровища?» - «Какие сокровища, исподнее там моё, вот и прячу от вас, зачем вам тряпки мои видеть!» - отзывалась О. Странное слово «исподнее» тоже казалось чем-то загадочным, его, наверное, доставала О. по ночам из-под чего-то и перебирала при свете фонарика , пока мы не видели.

В верхней части шкафчика, со стёклами, была какая-то глубина, что-то там тоже обреталось, маячило, ух, как хотелось залезть и посмотреть. Хорошо видна была фарфоровая балерина с поднятой ногой, она стояла с краю, прямо возле стёкол, и ещё чугунная собачья голова–пресс-папье. Такую же голову мы видели в музее, куда нас водили со школой на экскурсию – там возле такой чёрной собачьей головы было написано «Предмет мещанского быта». Эту голову и давала нам О. изредка поиграть из всех своих исподних сокровищ, а больше ничего нам не перепадало. У собачьей головы открывалась пасть на петельках, ровно полголовы откидывалось назад, и в круглую колбочку в горле собаки можно было чего-нибудь напихать, а потом вытащить, как будто бы собака наелась, а потом блевала.

Фарфоровую балерину нам в руки не давали.

В одно из наших поздних дачных лет, когда нам уже и неинтересно было играть с предметом мещанского быта, а интересней было гулять по посёлку и знакомиться с другими подростками, О. завела себе взамен умершей старой собачки чёрного котейку Мурку. Мурка метался по тихому дому О., как бешеный, вис на ручках шкафов и кладовок, вскочил на тот самый шкаф, испугался чёрной собачьей головы, полез внутрь, в раскрытую дверку, да и разбил балеринку.

О. ничего не сказала, вздохнула, вытащила Мурку за шкирку из шкафа, собрала обломки фарфоровой ноги а потом, поставив её, покалеченную, обратно на полку за стекло, достала оттуда же, из-за собаки, из-за безногой балеринки, из-за старых выцветших фотографий, которые нам стали уже видны и так, без залезания на табуретку – вытащила О. какой-то свёрточек в газетке. Не разворачивая, погладила жёлтую бумагу и задумалась.

- Что там у тебя, О.? – спросила я, без надежды, что О. поведает мне свои шкафные, исподние тайны.
- Знаешь, детка, - ответила тут мне О. – Я ненамного старше тебя вот была, когда блокада началась. Вот только школу закончила. Класс наш весь сразу как-то растерялся, кто успел в эвакуацию, кто и на фронт попал. Я в больнице помогала. Всё тяжелей становилось, хлебушка нам каждый день всё меньше давали. Мама моя слегла, а я сильней была, схожу в больницу, потом за пайком, несу маме поесть. И вот, зима уже была, иду я, в руках несу хлеб. И вдруг вижу – навстречу мне мальчик один, которого я уже несколько месяцев не видела. Влюблена я в него в школе была, и страдала по нему очень, а тут и идёт он мне навстречу. Я только хотела ему «здрасте» сказать, как смотрю – не в себе он, на меня не смотрит, а тянет руки к пайку. Я, веришь, деточка, о маме сразу же подумала – если ей кусочек её не донесу, до завтра не доживёт. Он идёт на меня, медленно, глаза чужие, безумные – я рукой вот так-то, не сильно, просто от испуга толкнула его, а он, ласточка моя, упал, как стоял, спиной на сугроб и умер тут же.

О., говоря это, не плакала, а только тише, тише произносила слова, одними губами.
- Если б, - продолжала она, - я почуяла в тот момент, что он вот-вот умрет – отдала бы ему хлеб этот. Не сообразила я, испугалась, сама-то слаба была. Пришла тогда домой с пайкой этой, маму покормила… а свою есть не смогла. И за все дни потом не смогла. Вот так она и лежит у меня тут, в газетке. Всё Господа спрашиваю – убила ли я его, Господи? Или сам он уже последние шаги к смерти шёл. Каждый день это вспоминаю – как он протянул свою руку к этому вот хлебу, а я оттолкнула его.

- Так, деточка, прежде чем человека оттолкнуть, если бы мы могли понять, не его ли последний хлеб в наших руках? – спросила меня О., опустив руки со свёрточком, а я не знала, что ей ответить.

© Мура Мур

[Наивная]

Если тебе ужасно плохо, если тебе кажется, что тьма и горе объяли тебя, знай, что где-то есть светлая дорога, которая ждет именно тебя. Ищи ее из последних сил, и ты победишь несправедливую жизнь!

* * *

- Сынок, что с тобой творится? Ты стал похож на человека! – пошутила мама, наблюдая с кухни, как ее взрослый сын застегивает пуговицы на белой рубашке. На невысоком коричневом комоде, где обычно валялась пачка сигарет, красовался шикарный букет белых лилий, завернутых в блестящую бумагу.
- Мам, ну прекрати! – воскликнул Саша.
- Вот Риточка молодец! За три месяца так тебя изменила! А я тебя, оболтуса, всю жизнь воспитывала и хоть бы что! – послышался голос мамы, смешавшийся с шипением рыбы, жарившейся на сковородке.
- Все, я побежал! – бросил сын, с перекошенным от боли лицом обувая неразношеные еще туфли.
- Куда? Ты ж с обеда ничего не ел! Я рыбку дожариваю! – затараторила мама, вытирая руки о передник, но сын уже стоял в двери.
- Ритка меня накормит, не волнуйся!
- Стой! – закричала мама, - приходите с Риточкой на ужин!
-Ну ма-а-а! – протянул Сашка, всем своим видом показывая, что он просто чрезвычайно опаздывает.
- Я тебя прибью, если не придете! – пригрозила мама, - Стараешься тут для них, готовишь весь день, даже и есть некому! Тем более, я должна хорошо общаться с твоей будущей женой! Так или не так?
- Так, - неохотно согласился сын, - будем к восьми!
Саша поспешно захлопнул дверь, чтобы мама не успела сказать еще что-нибудь. Она никак не может понять, что он уже вырос. Двадцать восемь лет – приличный возраст, как не крути!
Они договорились встретиться с Ритой у метро, а потом пойти в театр. Сама мысль об этом еще полгода назад показалась бы Саше дикой, но теперь многое изменилось, а все Ритка! С ней никогда не соскучишься: всегда придумает, куда сходить, что посмотреть, куда поехать. Проходя мимо магазина с зеркальной витриной, Саша придирчиво оглядел себя с ног до головы. Да, видок у него и вправду представительный! И это главный разгильдяй двора? Первый хулиган школы? Мог ли Сашка Лыков подумать пару лет назад, что станет таким? Что всерьез влюбиться и решит жениться, что будет думать о детях?
Рита появилась в его жизни неожиданно, ворвалась, будто ветер перемен. Саша всегда удивлялся, как это такая девушка обратила на него внимание? Он кое-как окончил институт, нигде не работал, выпивал, не крепко, но регулярно – от безысходности. Ему казалось, что жизнь какая-то плоская и черно-белая. Он подражал своим друзьям, вел беспорядочную жизнь и часто не ночевал дома. У него не было своей квартиры, и он жил с мамой, которая с ужасом наблюдала, как мечется ее сын, так и не нашедший свое место в жизни. Когда же появилась Рита, Саше вдруг захотелось быть таким, как она. Ему захотелось стать лучше, и девушка помогла ему в этом. Рита заставила его пойти на работу, всегда была рядом с ним. И вот она изменила Сашку до неузнаваемости, сам парень был искренне ей благодарен. Любовь к Рите вернула в его жизнь яркие краски.
Вот и метро, но где же Ритка? Саша огляделся, сел на скамейку и поджал ноги под себя, ненавидя свои новые туфли. Он поглядел на часы и удивился – он пришел минут на двадцать раньше срока! Кто-то закрыл ему глаза теплыми ладонями.
- Ритусик! – воскликнул он, целуя руки, - ну с тобой не соскучишься! И ты сегодня пораньше?
Девушка засмеялась, увидела цветы и поцеловала Сашку в нос.
- Что будем смотреть? – поинтересовался он.
- Идиота в двух действиях, - отозвалась Ритка, шелестя бумагой, в которую были завернуты лилии.
- Ну, на идиота ты всегда можешь посмотреть! На меня то есть!
Рита захихикала и приобняла парня.
- И еще моя мама пригласила тебя на ужин. Сегодня в восемь. Будет рыба и еще чего-нибудь… - продолжил Сашка, стаскивая девушку со скамейки.
- У тебя потрясающая мама! – сказала Ритка, - вся в тебя!

Риточка! Хочешь еще пирога? У меня еще много, для вас с Сашиком наготовила! – заботливо спросила мама.
- Ой, да не надо, теть Свет, вы меня уже закормили! – отозвалась Рита, - Это уж мне пора вам с Сашкой пироги печь!
Мама довольно закивала. Ей все больше нравилась невестка.
- Вам бы с Сашенькой о детках подумать пора! – тихо сказала она.
Рита покраснела и заулыбалась.
- После свадьбы родим тебе тройняшек! – пошутил Саша.
- Вот ты и родишь! – весело сказал Рита.
- Вы со свадьбой-то не затягивайте! Я тут недавно читала, что самый выгодный месяц для свадьбы – ноябрь! Это по приметам так, а хоть бы и недельки через две расписались бы, - затараторила мама.
- Я только «за»! – с готовностью выпалил Сашка.
- Да и я только этого и жду, хочу стать Ритой Лыковой! – призналась Рита.
- Значит, числа двадцатого? – радостно спросила мама, в глазах которой стояли слезы умиления. Сын наконец-то жениться! Наконец-то их ждет счастливая и спокойная жизнь! А она-то боялась, что сын сопьется.
- Теть Свет! А вы знаете, у Сашика писательский талант! – весело сказала Рита.
- Ритка, ну не рассказывай, - взбунтовался Саша.
- Ой, да где там талант! Только слова из трех букв на заборе писать! – засмеялась мама.
- Я же серьезно! – продолжила Рита, щелкнув Сашку по носу, - Он мне пообещал, что напишет книгу сказок для нашего будущего малыша!
- Ну, если получится! – вставил Саша.
– Если хорошо выйдет, мы отошлем в издательство! - похвалилась девушка, - Только представьте себе: ваш сын – писатель!
- Да где там! Разве что ты чего-нибудь напишешь…- засомневалась мама.
- Нам нужно в него верить! Он обязательно станет писателем.

* * *

- Ритусик, ну может не полетишь? – спросил Сашка в последний раз, пряча за спину ее красную спортивную сумку.
- Саш! Я не могу - это работа! Я журналистка, мне нужно деньги зарабатывать! Мы же через неделю переезжаем, нужно много чего купить!
- Я прилично получаю, этого вполне хватит! – ответил Саша, обиженно надув губы.
- А о малыше ты подумал? А сколько на свадьбу уйдет?
- Ну не хочу я тебя отпускать! – сказал Сашка, ставя сумку на пол и крепко обнимая Ритку.
- Ничего, я через пять дней вернусь, не навсегда же мы расстаемся! – воскликнула Рита.
- Ну я же буду скучать! – протянул Сашка.
- А ты сказки пиши!
- Продолжается посадка пассажиров на самолет ТУ-154, рейс Москва – Вашингтон, - прозвучал женский голос, и Ритка поспешила проститься с Сашкой…
Саша неподвижно лежал на кровати, стеклянным взглядом упершись в потолок. Он будто хотел через него увидеть небо, которое оказалось так несправедливо к хорошим людям. Глаза его были красными и опухшими. Он выплакал уже все слезы. Мама сидела у его изголовья, всхлипывая и вытирая свое лицо мокрым и смятым платком. В голове у обоих звучали слова, которые никто из них не забудет никогда, и даже многие годы не смогут покрыть их пылью времени. «Пассажирский самолет ТУ-154 рейса Москва – Вашингтон потерпел крушение в Тихом океане, все люди, находившиеся на борту, погибли…»
Они ждали счастья, но радость покинула их дом. Жизнь превратилась в сплошную черную полосу. Сашу уволили с работы. Мама заболела…три месяца пролетели, как три дня.
Однажды Саша проснулся утром, забрал все деньги, что они отложили на свадьбу с Ритой и, ничего не объясняя маме, надолго ушел. А вернулся он под вечер с новеньким ноутбуком, и кипой книг, среди которых были и детские сказки. Он засел за чтение, а потом начал писать сам. Мама только радовалась – Сашка забывался за книгами, но она никогда не верила в то, что у сына талант. А потом Саша написал сборник сказок и отправил его в издательство.

* * *

Маленький Дима с интересом листал яркие страницы книги сказок. Его сестренка Таня сидела рядом и глядела на него, в руке у нее тоже были сказки, но уже совсем другие. Все ребята их группы с восторгом разглядывали книги. Раньше в их детском саду были только поломанные игрушки… Галина Николаевна, работающая в детском саду воспитательницей, разговаривала с взрослым дядей, который принес им целые коробки собственных книг. Это был известный детский писатель – Александр Лыков. Дима открыл первую страницу сказок, там не было картинок - всего одна строчка.
- Галина Николаевна! – позвал он, - а что здесь написано?
Воспитательница, бросавшая нескромные взгляды на богатого и известного Александра раздраженно шикнула на мальчика. Сам же писатель присел к Диме поближе и сказал:
- Здесь, написано, что эта книга, как и моя жизнь, посвящается Рите, - мягко пояснил он.
- А кто эта Рита?
- Рита – светлый ангел, указавший мне путь, - сказал Александр.
- Правда? – восторженно спросил Димка, - и Рита живет на небе, как и все ангелы?
- Конечно.
- А я тоже смогу познакомиться с ангелом? – шепотом спросил мальчик.
- Возможно, - ответил известный писатель Александр Лыков и улыбнулся.

Ангелы приходят к нам с неба, когда нам плохо. Они указывают нам дорогу, помогают нам справиться с трудностями. Они проводят нас через тьму и посылают нам любовь. Они хранят нашу жизнь и ведут нас к светлому будущему. Они возвращают нам веру в добро и счастье. Они помогают нам найти верный путь. Они среди нас…
(с) Автор - Л.Енгибарова

[Акелла]

#1Kira Tabishev
28 фев 2008 в 3:09

Каждый обитатель квартиры, в которой жил и я, знал, насколько Уродливый был уродлив. Местный Кот. Уродливый любил три вещи в этом мире: борьба, поедание отбросов и, скажем так, любовь. Комбинация этих вещей плюс проживание без крыши оставила на теле Уродливого неизгладимые следы. Для начала, он имел только один глаз, а на месте другого зияло отверстие. С той же самой стороны отсутствовало и ухо, а левая нога была когда-то сломана и срослась под каким-то невероятным углом, благодаря чему создавалось впечатление, что кот все время собирается повернуть за угол. Его хвост давно отсутствовал. Остался только маленький огрызок, который постоянно дергался...
Если бы не множество болячек и желтых струпьев, покрывающих голову и даже плечи Уродливого, его можно было бы назвать темно-серым полосатым котом. У любого, хоть раз посмотревшего на него, возникала одна и та же реакция: до чего же уродливый кот. Всем детям было категорически запрещено касаться его. Взрослые бросали в него камни. Поливали из шланга, когда он пытался войти в дом, или защемляли его лапу дверью, чтобы он не мог выйти.
Уродливый всегда проявлял одну и ту же реакцию. Если его поливали из шланга — он покорно мок, пока мучителям не надоедала эта забава. Если в него бросали вещи — он терся о ноги, как бы прося прощения. Если он видел детей, он бежал к ним и терся головой о руки и громко мяукал, выпрашивая ласку. Если кто-нибудь все-таки брал его на руки, он тут же начинал сосать уголок рубашки или что-нибудь другое, до чего мог дотянуться.
Однажды Уродливый попытался подружиться с соседскими собаками. В ответ на это он был ужасно искусан. Из своего окна я услышал его крики и тут же бросился на помощь. Когда я добежал до него, Уродливый был почти что мертв. Он лежал, свернувшись в клубок. Его спина, ноги, задняя часть тела совершенно потеряли свою первоначальную форму. Грустная жизнь подходила к концу. След от слезы пересекал его лоб. Пока я нес его домой, он хрипел и задыхался. Я нес его домой и больше всего боялся повредить ему еще больше. А он тем временем пытался сосать мое ухо. Я прижал его к себе. Он коснулся головой ладони моей руки, его золотой глаз повернулся в мою сторону, и я услышал мурлыкание, даже испытывая такую страшную боль, кот просил об одном — о капельке привязанности! Возможно, о капельке сострадания. И в тот момент я думал, что имею дело с самым любящим существом из всех, кого я встречал в жизни. Самым любящим и самым красивым. Никогда он даже не попробует укусить или оцарапать меня, или просто покинуть. Он только смотрел на меня, уверенный, что я сумею смягчить его боль. Уродливый умер на моих руках прежде, чем я успел добраться до дома, и я долго сидел, держа его на коленях. Впоследствии я много размышлял о том, как один несчастный калека смог изменить мои представления о том, что такое истинная чистота духа, верная и беспредельная любовь. Так оно и было на самом деле. Уродливый сообщил мне о сострадании больше, чем тысяча книг, лекций или разговоров. И я всегда буду ему благодарен.
У него было искалечено тело, а у меня была травмирована душа. Настало и для меня время учиться любить верно и глубоко. Отдавать ближнему своему все без остатка.
Большинство хочет быть богаче, успешнее, быть любимыми и красивыми. А я буду
всегда стремиться к одному — быть Уродливым...

добавлено через 2 минуты
#1Kira Tabishev
17 фев 2008 в 19:39

Однажды, когда над головой висело лишь серое небо, а крупные капли дождя бодро выстукивали своеобразный реквием уходящему лету, он медленно брел по навесному мосту, напряженно вглядываясь в нерушимый покой водных глубин. Мимо то и дело пробегали куда-то вечно спешащие прохожие, пряча лица за тенью черных зонтов. А он все шел в никуда, не замечая никого. Над головой небо. Под ногами вода. В душе склизкий клубок дождевых червей.

А ведь все, как обычно, из-за нее. Из-за любви. Нет, она не ушла от него, громко хлопнув дверью. Она просто уехала. Навсегда. Безвозвратно. На серебристом «Бентли». Вместе с каким-то сыночком богатых родителей. «Он может дать мне то, что тебе не под силу», - заявила она. Действительно, что такое его жалкий букетик из трех алых роз по сравнению с бриллиантовым колье Swarovski? Впрочем, все уже в прошлом. От полного забвения его отделяют лишь железная перегородка моста и еще десять метров свободного падения. И будь он проклят, если не преодолеет этот путь.

Внезапно он увидел ее. Прекрасная незнакомка, чей светлый лик не был омрачен печатью осени. Яркий силуэт в этом черно-белом комиксе. Ледяной ветер трепал ее светлые, как лучи солнца, волосы. На губах играла счастливая улыбка, и казалось, даже холодный осенний дождь доставлял ей невероятное наслаждение. Это был его последний шанс. Его ослепительно-яркий маяк в этом сумеречном царстве. В голову пришла свежая мысль. Надо непременно, во что бы то ни стало, подойти познакомится. Если все получиться, он, возможно уже завтра, сидя с ней в каком-нибудь уютном кафе и попивая горячее кофе, со смехом будет вспоминать о своей нелепой решимости покинуть этот мир в поисках лучшей доли. Если же нет… Ну что же, тогда не судьба.

- Девушка, можно с вами познакомиться?
Незнакомка пожала плечами и молча прошла мимо.

Где-то далеко за ее спиной раздался громкий всплеск воды. Однако она все равно ничего не услышала, поскольку с рождения была глухонемой.Сообщение

добавлено через 32 секунды
Kira Tabishev
17 фев 2008 в 20:20

9 класс

Когда я сидел там, в классе Английского языка, я смотрел на девушку, сидевшую впереди. Она была для меня так называемым "лучшим другом".
Я долго смотрел на нее, на ее шелковистые волосы, и так хотел, чтобы она была моей. Но она не замечала моей любви, и я знал это. После урока, она подошла ко мне и попросила конспекты лекций, что пропустила за день до этого. Я отдал их ей. Она сказала "спасибо", и поцеловала меня в щечку. Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями. Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.

10 класс

Телефонный звонок. На другом конце провода - она. Она в слезах, между всхлипываниями я слышу, что ее любовь разбила ей сердце. Она просит прийти, потому что не хочет оставаться одна, и я пришел. Когда я сидел на диване около нее, я смотрел в ее красивые глаза, желая, чтобы она была моей. После двух часов просмотра фильма и трех пачек чипсов, она решила лечь спать. Она глянула на меня, сказала "спасибо", и поцеловала меня в щечку. Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями.
Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.

11 класс

За день до школьного бала она подошла к моему шкафчику. "Мой парень заболел" - сказала она,- и он не поправится к завтрашнему дню. У меня в то время не было девушки, и к тому же в 7 классе мы пообещали, что всегда будем помогать друг другу. Поэтому мы пошли на бал, как "лучшие друзья". Той ночью, после окончания праздника, я стоял перед ней около ее дома. Я смотрел, как она улыбалась и глядела на меня своими кристальными глазами. Я хотел, чтобы она была моей. Но она не замечала этого, и я знал это. Затем она сказала - "я замечательно провела с тобой время, спасибо!", и поцеловала меня в щечку.
Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями. Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.

Выпускной день

Прошел день, затем неделя, потом месяц. Не успел я, и моргнуть, уже был выпускной. Я смотрел, как ее совершенное тело, подобно ангелу, летит к сцене за дипломом. Я так хотел, чтобы она была моей. Но она не замечала моей любви, и я знал это. До того как все разошлись по домам, она подошла ко мне в своем сказочном белом платье и шляпке, и заплакала, когда я обнял ее. Затем она опустила свою голову мне на плечо, сказав - "ты мой самый лучший друг на свете, спасибо тебе!", и поцеловала меня в щечку. Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями. Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.

Несколько лет спустя

Сейчас я сижу на церковной скамье. Та девушка выходит замуж. Я только что видел, как она сказала "Да" и вошла в ее новую жизнь вместе с другим человеком. Я хотел, чтобы она была моей. Но она не замечала этого, и я знал это. Но перед тем, как она уехала, она подошла ко мне, сказав - "Ты пришел!!! Спасибо!", и поцеловала меня в щечку. Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями. Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.

...................................................................... ..............

Похороны

Годы пролетели. Я смотрел вниз на гроб, в нем лежала девушка, которая всегда была моим лучшим другом. Они читали дневник, который она вела все годы своей школьной жизни.
Вот что там было написано:
Я смотрела на него, желая, чтобы он был моим, но он не замечает моей любви, и я знаю это. Я хотела сказать ему, что я хочу, чтобы он знал, что я не хочу быть просто друзьями. Я люблю его, но я так стесняюсь и не знаю почему.
Я бы так хотела, чтобы он сказал мне, что любит меня!!!

[Акелла]

Kira Tabishev
17 фев 2008 в 17:52

Маленький котёнок ёжась от холодного ветра в пушистый комок, мягко перепрыгивал через замёрзшие лужицы, пробираясь к тёплому подвалу, где несколько последних дней был его дом.

Шерсть сбилась в тоненькие иголочки полузамерзших колтунов-сосулек, лапки замёрзли от бесконечных ледяных пупырышков воды на асфальте и обметались кружевом нетающих заиндевелых снежинок. Большие янтарные глаза настороженно поглядывали по сторонам – не попадётся ли кто знакомый? Тогда к нему можно будет пристать, ласково умоляюще мяукнуть и жалобно заглянуть в глаза, вызывая сострадание. Но здесь никого не было. Одиноко шелестя мириадами снежинок, шумела пурга, неся позёмку своей маленькой снежной армией навстречу котёнку, упрямо прыгающему по льду.

Сегодня котёнок остался без еды. В том месте, где даже в морозный день обоняние привычно ласкал запах рыбы, было много людей. Люди шаркали стоптанными сапогами, мелькали перед ним закрашенной дешевым кремом облезлой кожей ботинок и шумели. Обычно людей здесь было не так много, и солнце ещё выкатило свой тусклый зимний глаз на середину блеклого, занавешенного облаками неба. Поэтому долго уворачиваясь от мелькающих ног, котёнок решил возвращаться домой. Дома было намного теплее. Маленькие и большие коробки, сваленные в кучу в одном из подвалов стали ему своеобразной квартиркой. Растащив кучу в пару вечеров, котёнок обосновался в своём картонном доме.

Котёнок не знал, сколько он уже живёт в этом месте. Его мать – большая пушистая кошка ласково жмурилась такими же янтарными глазами всем четверым котятам, маленьким слепым комочкам, покрытым мягкой шерсткой. Потом его хозяйка долго плакала, размазывая по щекам солёные слёзы, а кто-то кричал ей, что так будет лучше. Тогда ещё землю покрывал шуршащий ковёр из ярких оранжевых и жёлтых листьев. Солнце щипало глаза, отражаясь яркими лучами от маленьких янтарных огоньков. А ночью неожиданно пришел холод. Родной запах растворился в незнакомом воздухе чужого района, и пришло непонимание. Так он жил, слоняясь по улицам днём и забираясь в открытые подъезды по ночам. Постепенно сухой воздух и яркие резные листья сменили дождь и слякоть, а теперь из-за холодных острых иголочек снега стало совсем трудно.

Районные коты сбивались в кучки и прятались среди мусорных баков, бегали от голодных собак и устраивали разборки за территорию. К одной из таких кучек котёнок хотел было пристать, но тощая облезлая кошка, ходившая за вожаком, гневно сверкала жёлтыми глазами и пятном лишая на спине, и топорщила коготки. Вожак равнодушно взглянул на котёнка, словно говоря: « Извини, я бы рад…» и вернулся к лишаистой спутнице. Котёнок долго провожал взглядом котов и, наконец, вернулся в подвал. Больше он не делал попыток прижиться в кошачьем сообществе. Два или три раза ему повезло, его взяли на руки, отогрели и накормили, а потом опять выпустили в холодный, звенящий морозом день.

Неожиданно резкий порыв ветра бросил в мордочку пригоршню снега и котёнок не устоял на лапках, переворачиваясь на снегу и больно тычась в осколки расколовшегося льда. Сонное безразличие нашло на котёнка, утягивая его в последний сон, грозя заморозить, превратить в ледяную игрушку непогоды.

Теплые человеческие руки, натыкаясь на промерзшую острыми льдинками шерстку, подняли холодный комочек, который неожиданный ветер швырнул под ноги. Приложив, освобожденную от перчатки руку к щупленькому тельцу, человек убедился в живучести семейства кошачьих и переложил его за пазуху к теплому свитеру.

Котёнок потянулся, всем тельцем ощущая тепло рельефной батареи. Снег с шерстки оттаял, образовав маленькие лужицы на полу, а батарея даже высушила мокрый золотистый мех.

Человек потрепал его по шерстке, с усмешкой заявляя:

- А у тебя действительно девять жизней, котёнок. Котёнок мяукнул, мягко спрыгивая на колени человеку.

Теплые ладони обхватили тельце котёнка и погладили мордочку.

- Как тебя зовут? - ласково улыбнулись светлые глаза из-под густой чёлки.

Котёнок смешно мигнул и мурлыкнул.
Ага. Значит, мне выпала честь придумать тебе имя? - человек приподнял котёнка и заглянул в блестящие янтарные глаза.

- Как же мне тебя назвать? - человек задумался и взъерошил светлые волосы. – Ты согласен быть Лунатиком? Бродишь по ночам, золотой весь такой, а?

Котёнок радостно мяукнул, соглашаясь с решением нового хозяина.

- Пойдём, я тебя накормлю, Лунатик. Есть хочешь?

Лунатик неохотно спрыгнул на пол и выжидающе уставился на человека.

Человек рассмеялся, наблюдая за котёнком.

- Ну спасибо, Лунатик! Рассмешил, - пробормотал человек, роясь в холодильнике. - Я редко смеюсь, можешь поверить. Ты уж извини, я молоко не пью, тебе кефир подойдёт? Человек налил в блюдечко густую молочную жидкость и покрошил в него хлеб.

Сытый и согретый котёнок настороженно посмотрел на человека. Обычно после еды его сразу же выгоняли, но в этот раз хозяин лишь погладил Лунатика по золотой шерстке.

- Если ты ничей, можешь жить у меня.

Так котёнок остался жить у человека. Каждое утро человек вставал, наливал миску молока Лунатику, завтракал и уходил. Когда за окном сгущался сиреневый сумрак раннего зимнего вечера, входная дверь щелкала замком и впускала хозяина. Котенок, радостно мяукая, прыгал в ласковые руки человека, и для него не было большего счастья, чем услышать: «А я уже соскучился, Лунатик!»

Морозные иглы зимы таяли, топились серебристые сосульки, за окном всё чаще щебетали птички, но не зимние красногрудые снегири и весёлые синички, а юркие воробышки; снег совсем сошел, обнажив чёрные проталины земли, сопревшей под снежным покровом за долгую зиму. Несколько раз человек брал его с собой на дышащую весной улицу. Котёнок с удовольствием вдыхал новые, незнакомые запахи, насыщенные весенними ароматами распускающихся из упругих почек клейких листочков. В один из таких весенних дней, человек вернулся в плохом настроении. Лунатик засуетился вокруг, запрыгнул на колени и замурчал. Человека это успокаивало, вот и теперь он улыбнулся, привычно взъерошивая волосы.

- Спасибо, Лунатик. Что бы я без тебя делал? Пойдём на улицу. Там сегодня чудесно. И пусть она катится к черту! Она - это его девушка, - догадался котёнок. Он пору раз видел её – высокую, темноволосую, с укоряющим взглядом. Она фыркала на Лунатика и говорила, что у неё аллергия на кошачью шерсть, но человек пожимал плечами и гладил мягкую шерстку Лунатика.

Ласковое солнышко приветливо золотилось на небе, переливаясь в шерстке Лунатика. Котёнок бежал впереди, постоянно оглядываясь, идёт ли за ним человек. Человек шёл, забросив за спину рюкзак, засунув руки в карманы любимых джинсов.

Перекрёсток мигнул трехглазым подслеповатым светофором, призывая подождать. Ещё одно маленькое золотистое солнышко. Впереди, через дорогу был парк с мягкой шелковистой травой и бойкими серыми и зелёными кузнечиками.

Мягкие лапки перешагнули через белую полосу перехода, и зоркие янтарные глаза осмотрели замершую движением дорогу: можно идти.

Человек, перекинув рюкзак на другое плечо, шагнул на дорогу, когда с перекрёстка, неожиданно взвизгнув шинами, вылетел серебристый автомобиль. Человек не обратил внимания, погрузившись в собственные мысли, сделал ещё один шаг навстречу серебристой машине. Котёнок удивлённо взглянул на задумавшегося хозяина и, истошно мяукнув, бросился на человека. Человек, очнувшись от мыслей, отпрянул, а серебристый автомобиль чуть слышно подкинул над бампером золотистое тельце Лунатика, которое, перевернувшись в воздухе, упало в подставленные теплые ладони человека.

Колени хозяина подогнулись, и он сел прямо на тротуар, прижимая к груди своего котёнка.

Лунатик зажмурил, затуманившиеся от боли янтарные глаза. Тельце сковал неожиданный холод, как в тот зимний вечер, когда его нашёл человек. « А я уже соскучился, Лунатик!» в последний раз прошептал в сознании котёнка голос человека, и приветливо улыбнулись цвета травы в парке, глаза.

[Акелла]

Kira Tabishev
3 мар 2008 в 5:36

Ее я увидел на остановке недалеко от метро. Как правило, на стоящих девушек с поднятой рукой я внимания не обращаю. Особенно после того случая, когда, засмотревшись на одну прекрасную особу, чуть было не врезался в маршрутное такси, которое она как раз и пыталась остановить. Но сегодня на дороге маршруток уже не было, а на остановке одиноко стояла рыжеволосая девушка с огромным плюшевым медведем в руках и сумочкой на плече.

Свободной рукой, на сколько я успел рассмотреть, она пыталась «поймать» машину. Мой автомобиль слабо похож на такси, вернее, совсем не похож, но мне почему-то захотелось ее подвезти: то ли большая игрушка на меня повлияла, то ли стройные ноги, то ли просто отличное настроение. Я довольно резко затормозил у тротуара и выразительно посмотрел в ее сторону.

В салон через открывшуюся дверь пролезла голова плюшевого медведя-панды.

- Добрый вечер! До Петродворца не подвезете? Если вам, конечно, по пути…

Голос был приятный, мой любимый тембр: чуть низковатый, но не прокуренный. Мне было по пути. Я подумал пару секунд и немного уставшим (все мы актеры!) голосом ответил:

- Садитесь. Мне по пути.

Мои руки убрали портфель с переднего сидения на заднее, после чего девушка села рядом. За то время, пока она грациозно садилась в машину, я ее успел немного рассмотреть: красивая, стильно одетая и от нее не пахло табаком. Дверь захлопнулась, и мы плавно тронулись с места.

- Спасибо Вам огромное! Обычно меня так поздно встречают на машине, но сегодня весь день сплошные накладки! Да еще этот медведь…

Большая плюшевая игрушка перекочевала назад, и я угловым зрением еще раз отметил, что у девушки, действительно, стройные ноги. Я переключил музыку на другой канал и постарался сосредоточиться на дороге.

- А мне блюз тоже нравится, - добродушно отреагировала девушка на мои действия, - можно оставить как было.

Я молча переключил обратно и подумал: какие еще будут пожелания? Ты, конечно же, барышня интересная и современная, поэтому, наверное, привыкла, что все твои капризы сразу исполняются?

- А меня, кстати, Анастасией зовут, можно просто Настя, - девушка повернула ко мне лицо, и я увидел зеленые глаза и искреннюю улыбку.- А вас, если это не секрет?

- Роман, - буркнул я. – Можно просто Рома.

Анастасия отвернулась к своему окну и я подумал, что веду себя не очень вежливо. В голову приходили вопросы один тупее другого: погода, футбол, автомобили, компьютерные игры. В общем, все то, что девушки ну просто обожают обсуждать! Ну что ж, говорить что-то надо, а то так и будем в молчанку играть как следователь с подозреваемым. Я мысленно собрался и выдавил из себя:

- Анастасия, а вы работаете или учитесь?

Девушка медленно повернула голову в мою сторону.

- Вам это правда интересно или вы спросили, чтобы разговор поддержать?

Я немного покраснел и про себя чертыхнулся два раза.

- Если честно, то не смог ничего умнее придумать.

- Ну, а вы тормозные колодки давно меняли? – в ее голосе не было и намека на смех.

Да, блин! Веселенький разговор получается, даже где-то задушевный.

- Ладно, я неправ. На самом деле хотел спросить, откуда так поздно можно возвращаться с таким огромным медведем? – я засмотрелся на свою спутницу и чуть было не проехал перекресток на красный свет.

- С работы, например, – ответила Анастасия.

- Ага, понятно. А медведь в руках, чтобы в это позднее время от хулиганов отбиваться!

- Или от назойливых поклонников, - весело продолжила Анастасия и поправила свою юбку. – День сегодня дураций, поэтому я здесь и оказалась! Не все в нашей жизни можно предусмотреть. Вот вы, например, вчера заезжали на мойку, чтобы помыть свой автомобиль. А вечером пошел сильный дождь и ваш черный БМВ через полчаса опять стал грязным! Деньги на ветер!

Вот это номер! Посадил себе попутчицу! Прямо Шерлок Холмс в юбке!

- А про недавно разбитые зеркала тоже мне сможете рассказать? – Я начал внутренне закипать. Ну, не люблю я, когда вокруг меня начинаются какие-то непонятные игры!

- Просто у вас квитанция из мойки сохранилась,- Анастасия спокойно парировала мой вопрос и показала лежащую на полочке бумажку.

Черт, какой же я дурак! Что за привычка: еще не разобрался в сути проблемы, а уже готов разборки устраивать. Вот и на работе сегодня взял и ни за что повысил голос на секретаря. Я хоть и молодой начальник, всего месяц руковожу отделом, но надо как-то с этим бороться. Опять же, если женюсь, то в делах семейных, говорят, тоже выдержка нужна. Может, рот скотчем залепить и общаться со всеми знаками, выпученными глазами и выразительным мычанием?

- Настя, я просто не люблю, когда посторонний человек мне вдруг сообщает подробности моей жизни, и я не понимаю, откуда у него эта информация, - мой голос снова стал спокойным.

Минут десять мы ехали молча. Город остался позади и мы на большой скорости неслись по загородному шоссе в сторону Петродворца. Анастасия нарушила наше неловкое молчание.

- На самом деле я вам и про зеркала могу все сказать, вернее только про одно зеркало, но вы ведь опять начнете нервничать,- девушка с напускным равнодушием расстегнула свою сумочку и стала там что-то искать.

Так, стоп! Что за дела?! Мои мысли закружились как смерчь, вовлекая вовнутрь всю информацию, которая может касаться моей машины. И про зеркала она знает! Вернее, про одно зеркало, которое я на днях разбил и мне его в салоне поменяли. Но откуда она знает?!

- Может, мне сейчас остановиться и вы мне все объясните? А? - Я внимательно посмотрел на свою таинственную спутницу, но не увидел и намека на страх или беспокойство.

- Роман, я бы на вашем месте этого не делала, - она посмотрела мне в глаза. - Здесь остановка запрещена, вон знаки везде висят.

- Но тогда…, - начал я.

- Рома, не переживайте, никто за вами не следит! - Анастасия широко улыбнулась и закрыла свою сумочку. - Поверьте, нет повода для беспокойства.

Я рассмеялся. Действительно, поводов не было. Ну, разве что один пустячок.

- Ну да, конечно. Вы увидели в темноте, что левое зеркало другого оттенка, чем правое и сделали вывод о замене лишь одного из зеркал. Сударыня, может, и про замену тормозных колодок вы мне расскажете?

- Если вам угодно, сударь, - голос Анастасии стал нарочито официальным и холодным, - я вам могу рассказать не только про колодки, но и про ступицы, рулевые тяги и заново покрашенный передний бампер!

Я замолчал и ушел на время в себя. Что-то происходит, но что происходит, я не понимал. Дурацкий розыгрыш моих друзей, чья-то глупая шутка?! Так, Роман, соберись, не веди себя как истеричный мужик. Я крепко обеими руками сжал руль и постарался четко донести свою мысль.

- Значит так, - мой голос был без эмоций. – Вы, безусловно, очень привлекательная девушка. Я бы даже сказал, что красивая. И, что особенно приятно, с вами интересно общаться. Ум и красота в одном флаконе, - мой взгляд скользнул по ее шее и расстегнутой на две пуговицы блузке. На секунду мне захотелось расстегнуть на ней все остальное и увидеть обнаженное тело. – Не знаю, в какие вы там игры играете…

- Никаких игр – только спорт! – Вдруг весело продолжила мою фразу Анастасия.

- Спорт?! – растерялся я.

- Эта фраза из фильма «Чего хотят женщины»: «Найк. Никаких игр – только спорт!».

Я вспомнил этот фильм и неожиданно для себя выпалил:

- Не люблю Найк!

- А я не люблю Рибок!

- А я не люблю Бритни Спирс!

- А я терпеть не могу Рикки Мартина!

- А меня бесит наша попса!

- А меня тошнит от блатных песен!

Я попытался вспомнить, что же я еще не люблю, чтобы продолжить эту неожиданно начавшуюся веселую игру, сделал большой вдох и на выдохе громко сказал:

- Ненавижу осень!

- Ненавижу зиму! –Весело ответила Анастасия и шлепнула себя ладонью по ноге.

- И мыть посуду по утрам!!! – вдруг хором одновременно крикнули мы, удивленно посмотрели друг на друга и захохотали. Мы смеялись во весь голос, до слез, до истерики. Если бы сейчас нас остановил сотрудник ГИБДД, то он бы решил, что мы обкурились травы и нас сильно торкнуло.

- Да-а… Это мы хорошо посмеялись, - через некоторое время с облегчением сказал я. – Просто в унисон!

- Про посуду мне тоже понравилось! Я так смеялась, что боюсь, как бы тушь не потекла от слез. А вы говорите, тормозные колодки!

- А если серьезно, - я вернулся к начатому раннее разговору, но уже более дружелюбным тоном, - объясните мне, глупому, как вы все узнали про мой автомобиль?

- И мне будет награда?

- Ну, если вы вопрос так ставите, то я, как истинный романтик, получив от вас желаемое, обещаю…

- Неужели сразу руку и сердце?! – перебила меня Анастасия и прижала руки к груди.

- Обещаю пригласить на ужин в дорогой ресторан. Как вы смотрите на итальянскую кухню?

- Положительно, но предпочитаю все же не смотреть, а есть.

- А вы девушка с юмором!

- Так и вы нескучный собеседник!

- Значит договорились?

- Я еще не решила, - Анастасии явно нравилось меня немножко помучить. – Вам сразу все рассказать или постепенно?

- Лучше все сразу, - типично по-мужски ответил я. – Это какой то розыгрышь?

Анастасия молчала около минуты, как будто анализировала мои слова.

- Да нет тут никакого розыгрыша. Вы сами мне все рассказали, а я лишь пересказываю услышанное. Я вам очень благодарна, что вы решили меня подвезти и сожалею, что у вас плохая память!

- Плохая память у вашего мужчины, который по непонятным причинам оставил вас одну поздно вечером на улице, - вдруг довольно зло (и не очень умно!) огрызнулся я. – А на память я пока что не жалуюсь. Такую девушку как вы я бы запомнил.

- У вас есть еще десять секунд, чтобы посмотреть на меня и запомнить мой образ, - мне показалось, что Анастасии стало скучно. – Мы уже приехали. Остановите, пожалуйста, вон там, у светофора. Напротив этой многоэтажки.

[Акелла]

Я чертыхнулся про себя в очередной раз! Как быстро мы доехали, я даже не успел понять, что мы уже в Петродворце. Вот и все, она сейчас меня поблагодарит, выйдет из машины, и я останусь наедине со своими догадками. Ответов я пока не находил.

- Роман, спасибо вам большое, - ее голос прозвучал как приговор. – Денег я вам не предлагаю, ведь все равно не возьмете.

- Анастасия… я… мне…, - слов не было, ни одной нужной фразы в голове. – Извините за мои слова по отношению к вашему мужчине, я был не прав. Возможно, что мы с вами уже встречались, только я этого почему-то не помню.

- А вот я помню. – Анастасия взялась за ручку двери, как только я притормозил у тротуара. –А почему вы решили, что меня встречает именно мужчина? Разве других вариантов быть не может? Еще раз спасибо и всего вам доброго!

Анастасия вышла из машины, захлопнула дверцу и быстрым шагом направилась во двор высотного дома. Через несколько секунд ее стройный силуэт растворился в темноте, и я остался один на один со своими мыслями. Вот и славный вечер! Действительно, не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Я включил левый поворотник, сделал музыку погромче и отъехал от тротуара.

Чудес не бывает, в сказки я тоже не верю, память у меня отличная. Такую девушку как Анастасия забыть ну просто не возможно! Смущало лишь то, что ее голос показался мне очень знакомым. Вернее не столько голос, сколько манера говорить и смеяться. Но где разгадка?

Уже заглушив двигатель автомобиля около своего подъезда и повернувшись назад, чтобы взять портфель, я увидел огромного плюшевого медведя, благодаря которому я и заметил девушку на остановке. Какой же я идиот! Заморочил Анастасии голову на столько, что она про свой подарок совсем забыла! Теперь у меня появился отличный повод, чтобы разыскать девушку.

Верну медведя и приглашу ее на ужин в ресторан, мелькнула отличная идея у меня в голове!

Я взял большую игрушечную панду и обнаружил, что у нее к лапе была привязана записка.

На блестящей бумажке было написано «Для Романа». Почему-то захотелось пить. Я развернул эту бумажку и прочитал содержимое записки. Оказалось, что Анастасия работает в финансовом отделе на той же станции техобслуживания, где я ремонтирую свой автомобиль. Недели две назад я как раз забирал свой BMW после ремонта и, как обычно, подошел к кассе, чтобы расплатиться. В тот день девочка-кассир заболела, и Анастасия работала за нее.

Так как стекло было тонированное, то лицо девушки за кассой я не видел, но зато голос через микрофон слышал отлично. Пока я расписывался в квитанциях и передавал кассиру деньги, мы с ней весело болтали. Я вспомнил, как сказал ей, что в душе я романтик, хотя голосующих девушек по дороге домой не подвожу, даже если мне и по пути. Она тогда рассмеялась и сказала, что если вы увидите свою настоящую любовь, то мимо нее точно не проедете. Мы еще немного поболтали, я сказал ей спасибо и ушел. Легкий флирт, не более того. Посмеялись и забыли.

Вернее забыл только я. А Анастасия решила проверить искренность моих слов о моей романтичной натуре и разыграла одинокую девушку на остановке, благо мой маршрут и время возвращения домой узнать было не так уж и сложно. В конце записки я прочитал: «Этот плюшевый медведь прекрасный повод нам встретиться еще раз. И я буду не против, если ты вдруг захочешь опять меня подвезти. Настя». И ее мобильный телефон.

Теперь я точно знал, что делать. Я ей позвоню прямо сейчас и скажу, что она больше никогда не будет одиноко стоять на остановке, потому что я буду встречать ее каждый день! Как встретил сегодня – возможно, свою настоящую любовь.

[РИТАтуй]

Скоро придет зима. Дождь притворится снегом. Вода - льдом. Деревья бледными силуэтами выстроятся вдоль дорог. Назначенные к смерти водители автомобилей не справятся с управлением на обледеневших трассах и погибнут. До конца путешествия обойденных роком станет на одну зиму меньше.
Скоро придет зима. Мы оденемся в теплое, но не сможем согреться. Мы не изменимся, как бы ни старались. Ни один негодяй не сделается хорошим человеком, ни один хороший человек не превратится в негодяя. Кажущиеся метаморфозы будут объяснены недостаточной проницательностью и неумением разбираться в людях. Мы останемся теми, кто есть. Будем как всегда стоять на пути времени, и неважно кто из нас первым увидит облака на горизонте. Небо станет ближе и холоднее. Мы пригнем головы и поймаем на щеки иней, мороз и ветер поочередно проносящихся мимо нас ноября, декабря, января, февраля и марта. Будем замерзать, но не сможем двинуться с места. Зима не позволит. Она будет держать нас ледяными пальцами до самого апреля, пока снег не станет дождем снова и не заставит идти домой, чтобы сменить промокшую обувь.
Скоро придет зима. Я учу текст и будущие мизансцены. Пытаюсь разобраться в предстоящей импровизации. Я почти знаю персонажей и угадываю исполнителей. То, что произойдет с нами этой зимой, не Шекспир, не Шоу, не Брехт и не Шварц. Скорее всего, это умиротворенный Эрдман, счастливый Вампилов или наивный Ерофеев. Нечто простое, предсказуемое и обыденное. Ничто не произойдет внезапно. Основные действующие лица останутся живы и счастливы в меру своих сил и возможностей. Все будет идти своим чередом.
Я продолжу лгать. Ложь отличается от правды только интонацией. Одни и те же слова при прочих совпадающих. "Я люблю тебя" и "я люблю тебя". "Я скоро вернусь" и "я скоро вернусь". Одни и те же слова и противоположный смысл. Все как всегда. Ложь останется ложью, но ты опять ничего не почувствуешь, потому что тебе не с чем сравнивать. Непонятную тоску и грусть будешь списывать на магнитные бури и времена года. Весной - на весну. Летом - на лето. Осенью - на осень. Зимой - на зиму. Есть варианты? Конечно. Зимой можно сетовать на неудачное лето.
Скоро придет зима. Ноябрь будет снежным. В декабре нахлынет оттепель. Она продлится почти до января. Перед самым Новым годом повалит снег и укроет всю грязь, всю тоску и все прошлые несчастья. Новые несчастья будут ложиться на этот снег, как на белый лист. Новый год не станет началом новой жизни, несмотря на круглые даты, апокалипсические предсказания и критическую массу прожитого времени. Только дочь и сын непостижимым образом в ночь с декабря на январь перенесут свою юность в следующий век. А наша юность останется в веке минувшем.
Примерно пятого или шестого января наконец ударят морозы. Не лютые, но достаточные, чтобы наша машина, которой я так и не смогу уделить достаточного внимания, перестанет жаловаться на зажигание, бензин и карбюратор и окончательно откажется заводиться. Злой и раздраженный я брошу ее на стоянке и поеду на работу на автобусе. На второй остановке войдет она. Она посмотрит на меня и улыбнется. Я почувствую, как молния ударит в сердце и, ветвясь и скручиваясь, разбежится по сосудам и капиллярам и останется внутри, электролизуя мысли и жесты. Это уже потом, позже, я узнаю, что, пытаясь завести машину, мазну по щекам гарью и покажусь ей одиноким зимним трубочистом. Неважно. Если женщины будут улыбаться с осени именно так, зима может остаться незамеченной. Я забуду о зиме, о работе, выйду из автобуса и пойду за ней, не зная и не понимая, кто я, что я и зачем я. Она остановится у входа в затерянный между высотками детский садик и спросит:
-Что случилось?
-Вот, - я разведу руками и пожалуюсь, словно она главный консультант лучшего автосервиса. - Машина сломалась.
-Ну, не огорчайся, - скажет она, достанет из сумочки зеркальце, покажет мою раскрашенную физиономию. - Где это тебя так угораздило? Ты чей? Глаз да глаз за тобой. Наверное, совсем от рук отбился?
Она снимет перчатку, возьмет в маленькую изящную руку немного снега и осторожно очистит мне щеку и подбородок. Затем достанет платок, вытрет лицо и отряхнет перчаткой куртку.
-Не пачкайся. Будь хорошим мальчиком, - скажет с усмешкой и уйдет в этот садик.
Весь день я буду ощущать смутное беспокойство, дома не услышу твой вопрос и отвечу невпопад. Игра в шахматы с сыном закончится с разгромным счетом в его пользу, а дочь скажет, что мне пора идти в отпуск. Ночью буду ворочаться с бока на бок, а утром сяду в тот же автобус и снова увижу ее. Увижу и пойму, что не ошибся. Подойду и буду молча смотреть в глаза. Не говоря ни одного слова. На остановке я попытаюсь выйти, но она остановится в дверях, вытянет руку, коснется меня ладонью, отрицательно качнет головой и выйдет одна.
На третий день ее не окажется в автобусе. Я найду буксир, отгоню машину на сервис и заберу вечером в отличном состоянии, заводящуюся с пол-оборота, урчащую от благодарности в адрес чужого умельца с чуткими руками. Подъеду к садику, войду внутрь и услышу ее голос. Она будет разговаривать с кем-то, обернется, посмотрит на меня и строго спросит, пряча улыбку в уголках рта:
-Вы из какой группы? Кажется, детей уже не осталось. Приходите завтра пораньше, подберем что-нибудь стоящее.
Я приду домой поздно. Ночью. Сумасшедший, на ватных ногах и с крыльями за спиной. Открою вдруг показавшуюся чужой дверь, войду в коридор, разуюсь. Загляну в детскую. Разгляжу сопящих немым укором сына и дочь. Пройду на кухню и увижу тебя. Ты будешь сидеть с книгой и чашкой чая. С новой прической и в новом платье. Поднимешь глаза. Улыбнешься одними губами. Включишь микроволновку. Загудит, завертится мой ужин. Или завтрак? Я умоюсь и сяду напротив. Ты поставишь на стол еду, еще раз улыбнешься и опустишь глаза в книгу. Не в силах прочитать ни одного слова. Не в силах сдержать дрожь в ладонях. Не в силах вернуть румянец на посеревшие щеки. Годы, отданные мне и нашим детям, качнутся и, как стенобитное орудие, ударят в грудь. Чужая еда встанет колом в желудке. Чужие поцелуи вызовут ожоги на губах. Пустота и холод заползут в нашу квартиру и разлягутся на полу. Тишина натянется тонким тросом опоздавшего парома. И, как зуммер невидимой ночной опасности, прозвенит телефонный звонок....
Скоро придет зима. Может быть, стоит заняться машиной? А?

[Кислотная_язва]

Romantica писала:
Невезучая Ленка
....Будильник истошно заорал над ухом. Ленка высунула из-под одеяла лапку и хлопнула будильник по маковке. Топили плохо и в квартире было ужасно холодно. Поэтому вылезать наружу из теплой берложки, устроенной из двух одеял, очень не хотелось.
-Еще пять минут полежу и встану, - решила Ленка, - точно встану. Ничего же не измениться из-за каких-то несчастных пяти минут. Конечно, она тут же вновь уснула и конечно же проспала. Когда вскочила, времени уже не оставалось ни на завтрак, ни на сборы. Суматошно носясь по комнатам, она одновременно пыталась одной рукой чистить зубы, а второй натягивать колготки. Натыкалась на вещи, спотыкалась, и прыгала как ополоумевший кузнечик.
Вылетев из квартиры, стремглав понеслась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, знала уже, если день с самого утра пошел наперекосяк, можно лифт и не вызывать – точно не работает. Жила Ленка на девятом этаже. И если она покупала какие-то тяжелые вещи или тащила домой огромную сумку с продуктами лифт не работал никогда. Только что мирно снующий между этажами он сразу вставал как вкопанный, стоило только Ленке прикоснуться к кнопке.
Хлопнула подъездной дверью и на остановку. Автобусы как вымерли. Переминаясь с ноги на ногу и потихоньку замерзая, Ленка горестно раздумывала:
- Ну почему же я такая невезучая. Всегда опаздываю, лифт передо мной ломается, автобусы не ходят, в магазине товар заканчивается именно на мне…И так во всем. Почему?
Действительно Ленке не везло хронически. Ни в чем. Все ее кавалеры, которых по пальцам одной руки можно было пересчитать, всегда растворялись в пространстве, забывая даже позвонить, чтобы попрощаться. На работе ее всегда шпыняла начальница, раз и навсегда избрав девочкой для бития. В бытовом плане у Ленки все ломалось и рушилось, электроприборы перегорали, не успев поработать, краны текли, заливая соседей снизу. И так всегда.
Ленкина мама часто вздыхала: «И как ты только уродилась такая невезучая?» Так и звали Ленку все знакомые и родные – Невезучая Ленка. Просто как в фильме с Пьером Ришаром.
Наконец к остановке подполз переполненный автобус. Кое-как втиснувшись внутрь Ленка повисла на перилах, чувствуя, как кто-то отдавливает ей ноги и толкает острыми локтями.
- А ведь сегодня 31 декабря. Новый Год. Может пойти к кому-нибудь в гости вечером? Нет, никуда я не пойду. Буду сидеть дома одна. Лучше спать залягу. Пойдешь к родителям, придется весь вечер выслушивать, какая она Ленка неустроенно-невезучая. А идти к приятельнице? Что там ей делать? Все придут с мужьями или ухажерами. А я буду сидеть как белая ворона, обязательно пролью что-нибудь, и будет мне неловко и стыдно. Нет, лучше буду сидеть дома.
Выскочив из чрева автобуса и попутно потеряв две пуговицы на пальто, Ленка галопом поскакала к дверям фирмы, где уже два года после окончания института работала бухгалтером. Фирма была большая, и бухгалтеров, трудившихся в поте лица и без оного, было предостаточно. Руководила бухгалтерским отделом высокая и статная Марья Петровна по прозвищу Гарпия. И почему-то не любила она Ленку катастрофически. Вроде бы и работала Ленка за двоих, и никогда не отказывалась дополнительно попыхтеть, но… А может, просто другие девчонки умели ловко отбрехиваться в ответ на выпады начальницы. Ленка не умела. Стояла, краснела и молчала. Поэтому именно на ней всегда и срывала злобу Марья Петровна
Вот и сейчас, конечно же, Ленке повезло как утопленнику. Не успела она влететь в кабинет так сразу напоролась на Гарпию. Та свои и без того узкие губы в ниточку вытянула и начала:
- Ну конечно. Кто бы сомневался, кто еще у нас может так опаздывать. Только Ковалева. Для нее ведь рабочего расписания не существует, Она ведь у нас особенная. Просто принцесса….
И «завелась, закипела, поехала». Минут двадцать Ленку песочила под ехидные взгляды девчонок. В общем поздравляла с Новым Годом, создавала стимул для активного труда. А Ленка…А Ленка стояла, молчала, краснела. Выслушав нотации, боком-боком стала пробираться к своему месту, зацепилась за острый угол стола и порвала колготки. Новые, только вчера купленные, совершенно за безумные для Ленки деньги. Решила побаловать себя к празднику.
Продавщица уверяла, что этим колготкам никакие бури, грозы не страшны, хоть с парашютом в них прыгай. Не знала продавщица, что эти колготки достанутся Невезучей Ленке.
Уткнулась Ленка в свои бумажки – закопалась поглубже, чтобы никого не видеть. Кругом все шушукаются, новогодние мероприятия обсуждают, кто куда пойдет, кто чего наденет. А что Ленке обсуждать? Нечего.
Хорошо хоть рабочий день сокращенный. Поздравила всех с Новым годом, выпила дежурный бокал шампанского и домой. По пути решила в магазин зайти. Ведь дома особых разносолов нету, даже шампанского не купила заранее. Вот такая она Ленка – нескладная, неумелая.
Выбрала в магазине бутылку шампанского, расплатилась и на остановку. Автобусы конечно же сразу все в парк уехали, как только Ленку почуяли. Стоит Ленка, по сторонам таращится. Водит замерзшим носом. А с неба снег сырой валит. Плохая погода для праздника. Как будто и не зима вовсе. Тут какой-то лихач мимо Ленки пронесся. Так близко от ее ног, что она отскочила назад испуганно, да и грохнулась в придорожный сугроб. Сидит в грязном снегу, вся в жиже, которой ее тот водитель окатил. Шампанское из сумки выпало и разбилось. И чувствует Ленка – все, это падение стало на сегодня последней каплей невезения, которую она уже не выдерживает.
И так горько, так обидно стало Ленке, как будто, это не дешевое советское шампанское разлетелось на кусочки, а вся ее жизнь никчемушная валяется в мутных лужах россыпью осколков.
Уткнулась Ленка носом в острые коленки и заревела.
- Чего пригорюнилась, внученька? Чего пригорюнилась, милая? – раздался над Ленкиной головой участливый голос.
Ленка голову подняла…а над нею дед Мороз склонился. Причем не в дешевом подделочном костюме, в которых полгорода перед праздником бегает, а в шикарном тулупе, расшитым звездами. В валенках, с посохом, с большим мешком для подарков. Лица совсем не разглядеть, все закрыто усищами и окладистой бородой. Только глаза, как два голубых озера, а в них забота пополам со смехом плещутся.
- А ты бы, дедуля, не загоревал, когда бы тебя в грязный снег воткнули?
- Ох, нашла ты, внучка, из-за чего печалиться. Разве это беда. Вставай, праздник мой скоро, веселиться надо, а ты ревешь тут белугой, - Дед легко выдернул Ленку из сугроба и на ноги поставил.
Потом также легко машину остановил и засунул туда, потерявшую всякую возможность сопротивляться, Ленку.
- Ну, говори свой адрес, красавица, поедем Новый Год встречать – привечать.
- Вы что, у меня Новый Год встречать собрались? – буркнула Ленка из угла своего сидения.
- Конечно, внученька, ведь видно же, что ты одна горевать на праздник собралась. Разве гоже деду Морозу такое позволять?
- Со мной нельзя Новый Год встречать, - мяукнула Ленка и нос варежкой утерла.
- Это почему же, милая? – удивился дед Мороз. - Потому что я невезучая. Ведь говорят, как Новый год встретишь, так его и проживешь. Вот если встретите его со мной, то тоже невезением заразитесь.
- Кто ж тебе, ласточка, сказал, что ты невезучая? – улыбнулся в усы Дед Мороз.
- Все говорят. Да я и сама знаю. Разве везучие Новый Год одни справляют?
- Тю, рыбонька, если собаке все время твердить, что она свинья, то рано или поздно собака захрюкает. А ты очень даже везучая. Кому еще посчастливиться Новый Год с настоящим Дедом Морозом справлять?
- А вы разве настоящий? – прозвенел Ленкин голосок.
- Самый что ни на есть. Настоящее не бывает. Разве не видно.
- Видно, - пискнула Ленка, и сказала водителю адрес. Всю дорогу Ленка караулила Деда Мороза. Ей все время казалось, что вот сейчас она откроет глаза и увидит, что никакого Деда Мороза нет, а сидит она посреди мокрого сугроба, чумазая и заплаканная. Но Мороз не исчезал. Он даже взял в свои ладони Ленкины озябшие пальчики и дул на них, согревая дыханием.
Дома Ленка было заметалась, засуетилась по хозяйству. Но Дед Ленкино мышиное шуршание пресек на корню. Сгреб ее в охапку, вытряхнул из рабочего костюма и завернул в теплый халат. А на Ленкины замерзшие пятки натянул, неведомо как оказавшиеся в его безразмерном мешке, шерстяные носки. Затем уложил Ленку в кровать, укрыл одеялом, сунул в руку стакан горяченного чая и … стал развлекать. Он изображал сценки, читал стихи, а когда Ленка отогрелась то и ее вовлек в череду шумных карнавальных розыгрышей. Никогда еще так не смеялась Ленка. Раскраснелась, запыхалась, изображая всяких зверенков для деда Мороза и читая все детские стишки, вспомнившиеся разом. А в полночь они с Морозом шампанское выпили, которое у запасливого Деда в мешке оказалось, расцеловались.
Хотелось Ленке стянуть с Мороза усы и бороду, подглядеть, кто ж там прячется, сияет небесными глазищами. Но Ленка крепилась, даже виду не показывала. А дед сам инициативу не проявлял. Что ж Подумала Ленка – сказка так сказка.
Потом еще шампанское пили и еще. А потом… Потом Ленка наклюкалась как зюзик и стала Морозу на свое житие неумелое жаловаться. Все-все ему рассказала. И как тяжело ей одной, и как не везет во всем фатально, и что нет у Ленки никого, кто бы обогрел ее и утешил. А Дед все слушал, не перебивал и только платком Ленкин мокрый красный нос вытирал. Так и уснула Ленка у деда Мороза на руках, как под воду провалилась.
Проснулась утром. Нет Деда Мороза. Конечно. Откуда ему взяться. Наверное, приснился он Ленке. А если и был – то точно сбежал. Кому она нужна – такая Невезучая.
Смотрит, под елкой ежик плюшевый сидит. Мордашка задорная, а каждая иголочка заканчивается маленькой ромашкой. Взяла его Ленка, а в лапках у ежика визитка. На глянцевой бумаге выведено: Смирнов Николай Владимирович. Компьютерная фирма «***» Телефон - *** А внизу от руки приписано: «По совместительству Дед Мороз для племянников и Везучей Ленушки».
Повернулась Ленушка к двери, а там парень стоит, улыбается. Незнакомый, только глаза родные. Утерла Ленушка неведь откуда набежавшие слезы и прошептала:
- Здравствуй, Коля….

[Кислотная_язва]

Romantica писала:
Невезучая Ленка
....Будильник истошно заорал над ухом. Ленка высунула из-под одеяла лапку и хлопнула будильник по маковке. Топили плохо и в квартире было ужасно холодно. Поэтому вылезать наружу из теплой берложки, устроенной из двух одеял, очень не хотелось.
-Еще пять минут полежу и встану, - решила Ленка, - точно встану. Ничего же не измениться из-за каких-то несчастных пяти минут. Конечно, она тут же вновь уснула и конечно же проспала. Когда вскочила, времени уже не оставалось ни на завтрак, ни на сборы. Суматошно носясь по комнатам, она одновременно пыталась одной рукой чистить зубы, а второй натягивать колготки. Натыкалась на вещи, спотыкалась, и прыгала как ополоумевший кузнечик.
Вылетев из квартиры, стремглав понеслась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, знала уже, если день с самого утра пошел наперекосяк, можно лифт и не вызывать – точно не работает. Жила Ленка на девятом этаже. И если она покупала какие-то тяжелые вещи или тащила домой огромную сумку с продуктами лифт не работал никогда. Только что мирно снующий между этажами он сразу вставал как вкопанный, стоило только Ленке прикоснуться к кнопке.
Хлопнула подъездной дверью и на остановку. Автобусы как вымерли. Переминаясь с ноги на ногу и потихоньку замерзая, Ленка горестно раздумывала:
- Ну почему же я такая невезучая. Всегда опаздываю, лифт передо мной ломается, автобусы не ходят, в магазине товар заканчивается именно на мне…И так во всем. Почему?
Действительно Ленке не везло хронически. Ни в чем. Все ее кавалеры, которых по пальцам одной руки можно было пересчитать, всегда растворялись в пространстве, забывая даже позвонить, чтобы попрощаться. На работе ее всегда шпыняла начальница, раз и навсегда избрав девочкой для бития. В бытовом плане у Ленки все ломалось и рушилось, электроприборы перегорали, не успев поработать, краны текли, заливая соседей снизу. И так всегда.
Ленкина мама часто вздыхала: «И как ты только уродилась такая невезучая?» Так и звали Ленку все знакомые и родные – Невезучая Ленка. Просто как в фильме с Пьером Ришаром.
Наконец к остановке подполз переполненный автобус. Кое-как втиснувшись внутрь Ленка повисла на перилах, чувствуя, как кто-то отдавливает ей ноги и толкает острыми локтями.
- А ведь сегодня 31 декабря. Новый Год. Может пойти к кому-нибудь в гости вечером? Нет, никуда я не пойду. Буду сидеть дома одна. Лучше спать залягу. Пойдешь к родителям, придется весь вечер выслушивать, какая она Ленка неустроенно-невезучая. А идти к приятельнице? Что там ей делать? Все придут с мужьями или ухажерами. А я буду сидеть как белая ворона, обязательно пролью что-нибудь, и будет мне неловко и стыдно. Нет, лучше буду сидеть дома.
Выскочив из чрева автобуса и попутно потеряв две пуговицы на пальто, Ленка галопом поскакала к дверям фирмы, где уже два года после окончания института работала бухгалтером. Фирма была большая, и бухгалтеров, трудившихся в поте лица и без оного, было предостаточно. Руководила бухгалтерским отделом высокая и статная Марья Петровна по прозвищу Гарпия. И почему-то не любила она Ленку катастрофически. Вроде бы и работала Ленка за двоих, и никогда не отказывалась дополнительно попыхтеть, но… А может, просто другие девчонки умели ловко отбрехиваться в ответ на выпады начальницы. Ленка не умела. Стояла, краснела и молчала. Поэтому именно на ней всегда и срывала злобу Марья Петровна
Вот и сейчас, конечно же, Ленке повезло как утопленнику. Не успела она влететь в кабинет так сразу напоролась на Гарпию. Та свои и без того узкие губы в ниточку вытянула и начала:
- Ну конечно. Кто бы сомневался, кто еще у нас может так опаздывать. Только Ковалева. Для нее ведь рабочего расписания не существует, Она ведь у нас особенная. Просто принцесса….
И «завелась, закипела, поехала». Минут двадцать Ленку песочила под ехидные взгляды девчонок. В общем поздравляла с Новым Годом, создавала стимул для активного труда. А Ленка…А Ленка стояла, молчала, краснела. Выслушав нотации, боком-боком стала пробираться к своему месту, зацепилась за острый угол стола и порвала колготки. Новые, только вчера купленные, совершенно за безумные для Ленки деньги. Решила побаловать себя к празднику.
Продавщица уверяла, что этим колготкам никакие бури, грозы не страшны, хоть с парашютом в них прыгай. Не знала продавщица, что эти колготки достанутся Невезучей Ленке.

[Кислотная_язва]

Romantica писала:
Уткнулась Ленка в свои бумажки – закопалась поглубже, чтобы никого не видеть. Кругом все шушукаются, новогодние мероприятия обсуждают, кто куда пойдет, кто чего наденет. А что Ленке обсуждать? Нечего.
Хорошо хоть рабочий день сокращенный. Поздравила всех с Новым годом, выпила дежурный бокал шампанского и домой. По пути решила в магазин зайти. Ведь дома особых разносолов нету, даже шампанского не купила заранее. Вот такая она Ленка – нескладная, неумелая.
Выбрала в магазине бутылку шампанского, расплатилась и на остановку. Автобусы конечно же сразу все в парк уехали, как только Ленку почуяли. Стоит Ленка, по сторонам таращится. Водит замерзшим носом. А с неба снег сырой валит. Плохая погода для праздника. Как будто и не зима вовсе. Тут какой-то лихач мимо Ленки пронесся. Так близко от ее ног, что она отскочила назад испуганно, да и грохнулась в придорожный сугроб. Сидит в грязном снегу, вся в жиже, которой ее тот водитель окатил. Шампанское из сумки выпало и разбилось. И чувствует Ленка – все, это падение стало на сегодня последней каплей невезения, которую она уже не выдерживает.
И так горько, так обидно стало Ленке, как будто, это не дешевое советское шампанское разлетелось на кусочки, а вся ее жизнь никчемушная валяется в мутных лужах россыпью осколков.
Уткнулась Ленка носом в острые коленки и заревела.
- Чего пригорюнилась, внученька? Чего пригорюнилась, милая? – раздался над Ленкиной головой участливый голос.
Ленка голову подняла…а над нею дед Мороз склонился. Причем не в дешевом подделочном костюме, в которых полгорода перед праздником бегает, а в шикарном тулупе, расшитым звездами. В валенках, с посохом, с большим мешком для подарков. Лица совсем не разглядеть, все закрыто усищами и окладистой бородой. Только глаза, как два голубых озера, а в них забота пополам со смехом плещутся.
- А ты бы, дедуля, не загоревал, когда бы тебя в грязный снег воткнули?
- Ох, нашла ты, внучка, из-за чего печалиться. Разве это беда. Вставай, праздник мой скоро, веселиться надо, а ты ревешь тут белугой, - Дед легко выдернул Ленку из сугроба и на ноги поставил.
Потом также легко машину остановил и засунул туда, потерявшую всякую возможность сопротивляться, Ленку.
- Ну, говори свой адрес, красавица, поедем Новый Год встречать – привечать.
- Вы что, у меня Новый Год встречать собрались? – буркнула Ленка из угла своего сидения.
- Конечно, внученька, ведь видно же, что ты одна горевать на праздник собралась. Разве гоже деду Морозу такое позволять?
- Со мной нельзя Новый Год встречать, - мяукнула Ленка и нос варежкой утерла.
- Это почему же, милая? – удивился дед Мороз. - Потому что я невезучая. Ведь говорят, как Новый год встретишь, так его и проживешь. Вот если встретите его со мной, то тоже невезением заразитесь.
- Кто ж тебе, ласточка, сказал, что ты невезучая? – улыбнулся в усы Дед Мороз.
- Все говорят. Да я и сама знаю. Разве везучие Новый Год одни справляют?
- Тю, рыбонька, если собаке все время твердить, что она свинья, то рано или поздно собака захрюкает. А ты очень даже везучая. Кому еще посчастливиться Новый Год с настоящим Дедом Морозом справлять?
- А вы разве настоящий? – прозвенел Ленкин голосок.
- Самый что ни на есть. Настоящее не бывает. Разве не видно.
- Видно, - пискнула Ленка, и сказала водителю адрес. Всю дорогу Ленка караулила Деда Мороза. Ей все время казалось, что вот сейчас она откроет глаза и увидит, что никакого Деда Мороза нет, а сидит она посреди мокрого сугроба, чумазая и заплаканная. Но Мороз не исчезал. Он даже взял в свои ладони Ленкины озябшие пальчики и дул на них, согревая дыханием.
Дома Ленка было заметалась, засуетилась по хозяйству. Но Дед Ленкино мышиное шуршание пресек на корню. Сгреб ее в охапку, вытряхнул из рабочего костюма и завернул в теплый халат. А на Ленкины замерзшие пятки натянул, неведомо как оказавшиеся в его безразмерном мешке, шерстяные носки. Затем уложил Ленку в кровать, укрыл одеялом, сунул в руку стакан горяченного чая и … стал развлекать. Он изображал сценки, читал стихи, а когда Ленка отогрелась то и ее вовлек в череду шумных карнавальных розыгрышей. Никогда еще так не смеялась Ленка. Раскраснелась, запыхалась, изображая всяких зверенков для деда Мороза и читая все детские стишки, вспомнившиеся разом. А в полночь они с Морозом шампанское выпили, которое у запасливого Деда в мешке оказалось, расцеловались.
Хотелось Ленке стянуть с Мороза усы и бороду, подглядеть, кто ж там прячется, сияет небесными глазищами. Но Ленка крепилась, даже виду не показывала. А дед сам инициативу не проявлял. Что ж Подумала Ленка – сказка так сказка.
Потом еще шампанское пили и еще. А потом… Потом Ленка наклюкалась как зюзик и стала Морозу на свое житие неумелое жаловаться. Все-все ему рассказала. И как тяжело ей одной, и как не везет во всем фатально, и что нет у Ленки никого, кто бы обогрел ее и утешил. А Дед все слушал, не перебивал и только платком Ленкин мокрый красный нос вытирал. Так и уснула Ленка у деда Мороза на руках, как под воду провалилась.
Проснулась утром. Нет Деда Мороза. Конечно. Откуда ему взяться. Наверное, приснился он Ленке. А если и был – то точно сбежал. Кому она нужна – такая Невезучая.
Смотрит, под елкой ежик плюшевый сидит. Мордашка задорная, а каждая иголочка заканчивается маленькой ромашкой. Взяла его Ленка, а в лапках у ежика визитка. На глянцевой бумаге выведено: Смирнов Николай Владимирович. Компьютерная фирма «***» Телефон - *** А внизу от руки приписано: «По совместительству Дед Мороз для племянников и Везучей Ленушки».
Повернулась Ленушка к двери, а там парень стоит, улыбается. Незнакомый, только глаза родные. Утерла Ленушка неведь откуда набежавшие слезы и прошептала:
- Здравствуй, Коля….

[Кислотная_язва]

Romantica писала:

Курамша
СИНДРОМ ПОНЕДЕЛЬНИКА

Сергей проснулся от невыносимой жажды, облизал шершавым языком пересохшие губы и замер. Открывать глаза было страшно, голова была как переспелый арбуз. Казалось, стоит ей мотнуть, или к чему-нибудь прикоснуться, и она расколется напополам с сочным хрустом. Наконец, набравшись смелости, он приоткрыл один глаз, за ним - другой. В комнате царил рассветный полумрак. Это означало, что он проспал. Он был готов поклясться, что не слышал будильника. Впрочем, это было уже неважно, было ясно одно - надо немедленно вставать и собираться. С огромным усилием он приподнялся на локтях и оглядел обстановку. Он лежал на неразобранной постели в полном обмундировании - при пиджаке, при галстуке и в штанах. Рубашка была в пятнах какого-то соуса-кетчупа, пальто живописными складками валялось на полу рядом с кроватью. Он встал и, на ходу срывая с себя галстук, поплелся на кухню. С какой-то идиотской надеждой на бутылочку пива он открыл холодильник, но, увы, там было пусто. Ни в чайнике, ни в банках воды не оказалось, поэтому он приложился к крану и, шумно сопя и глотая, стал наливаться влагой. Насытившись, он отвалился, как напившийся кровью клещ. Жажда ушла, но зато появились тошнота и дурнота, а в головной боли добавились новые нотки. О завтраке не могло быть и речи, поэтому, немного постояв, он пошёл в ванную прихорашиваться. В зеркале наблюдалась отвратительная картина - лицо опухло, из щелочек век смотрели красные от бесчисленных кровяных прожилок глаза, подбородок украшала щетина. Хотелось душа, но времени на это уже не было. Он с наслаждением умылся холодной водой, наскоро, пару раз порезавшись, соскреб щетину и кинул в стирку изгаженную рубашку. Куча грязного белья напомнила ему о том, что на выходные он собирался постирать, но вместо этого пьянствовал, хулиганил и вообще, вел непотребный образ жизни.
Сегодня был понедельник. Господи, как он ненавидел понедельники. Во-первых, надо было идти на работу. Во-вторых, он не мог припомнить понедельника, когда бы ему в чём-то повезло, наоборот, по понедельникам с ним обычно случались всяческие пакости разного калибра и масштаба. А в-третьих, по понедельникам ему особенно часто хотелось перефразировать известную песню и спеть что-то вроде: “…Как омерзительно в России по утрам…” Вчерашний день помнился фрагментарно. После субботней безобразной пьянки на работе в воскресенье он встал разбитый, сбегал за пивом, и душа потребовала продолжения банкета. Он собрался, купил бутылку водки и поехал к старому университетскому другу. Сначала все было чинно-благородно. На вопрос: “Как дела?” отвечали обстоятельно и долго, и это не было занудством. Друг был убежденным холостяком, а Сергей полгода как развелся, поэтому, когда кончилась принесённая и припасенная водка, они легко переместились в близлежащий бар. Дальше в памяти зияли провалы, то он борется с кем-то на руках за барной стойкой, то пьет с какими-то девицами “на брюгдершавт”, то они с другом дуэтом поют старую песню из университетского репертуара. Как он добрался домой, Сергей не помнил, но наверняка это было под утро, так как перегар был ещё совсем свежий. Он посмотрел на часы, и горячая волна отчаяния прокатилась по телу - рабочий день уже начался, а он был ещё дома. Он начал лихорадочно одеваться, нашёл рубашку относительной свежести, брюки умеренной помятости, быстро облачился и пулей вылетел вон.
Быстрым шагом он отправился к остановке трамвая. Навстречу ему шагах в двадцати, постукивая тростью, шёл слепой. Это был необыкновенный слепой. Сергей жил рядом с городским обществом слепых и встречал их на улице каждый день. Обычно они какие-то неопрятные, невидящий взгляд устремлен в землю, движения мелкие и робкие. А этот шёл, расправив плечи, гордо подняв голову, весь был какой-то ухоженный. Видно было, что его не бросили, что его любят и уважают. Несмотря на морозец, он был без шапки, и длинные с проседью волосы развевал ветерок. Сергей невольно залюбовался этим слепым, но вдруг случилось нечто необъяснимое. К слепому подбежал невысокий, но плотного телосложения, красномордый детина, по расслабленным движениям которого можно было догадаться, что он изрядно пьян. Детина вдруг ни с того, ни с сего размахнулся и ударил ничего не подозревающего слепого кулаком в лицо. Брызнули чёрные очки, трость со стуком упала на покрытый льдом асфальт, слепой медленно упал лицом вперед, выставив руки. Сергей от неожиданности опешил, но, по телодвижениям детины поняв, что тот собирается пинать слепого, во весь дух помчался к месту происшествия. Выбежав из-за спины пьяного, он, вложив в удар всю свою силу, дал ему в нос. Он даже почувствовал, как хрустнуло под кулаком. Детина посмотрел на Сергея бессмысленным взглядом и, широко размахнувшись, ударил правой рукой. В левой руке у Сергея была бесполезная в драке папка с бумагами, он не успел ни увернуться, ни прикрыться, когда громадный кулак детины врезался ему в ухо. Сергей взбрыкнул ногами и со всего размаху грохнулся наземь. “Сейчас меня будут пинать”, - подумалось ему. На его счастье мимо шли двое мужчин, которые, как и он, поспешили на помощь слепому. Через некоторое время пьяный лежал на земле, а мужики молча пинали его. Сергей встал и помог слепому подняться, подал ему трость и очки. Никто не заметил, как подъехали менты. Повязали всех, даже слепого. Час в “обезьяннике”, полчаса вопросов и ответов, и Сергея отпустили.
На работу он ехал на тачке, ругая себя за донкихотство, ментов - за тупость, а судьбу - за подлость. В контору он вбежал с нехорошим предчувствием. Секретарша шефа сказала:
- Сергей Александрович, Георгий Федорович просил вас зайти, когда появитесь.
Причем, на последних двух словах Ирина сделала особенное ударение. С тяжелым сердцем и нехорошими мыслями он прошёл в кабинет, разделся и отправился на ковер. Шеф был мрачнее тучи. Он выдержал паузу, в течении которой Сергей должен был прочувствовать всю глубину и серьезность происходящего, потом встал с кресла во весь свой рост и, меряя кабинет шагами, начал:
- До каких пор это будет продолжаться, ты мне скажи? С самого утра идут клиенты, ищут Сергея, но Сергея нет. Почему я должен их всех принимать? Почему никто из твоих подчиненных не знает, где лежат договора? Почему я должен делать за тебя твою работу?
Вопросы повисли в воздухе. Сергей уже смирился с мыслью, что сейчас придётся рассказывать идиотскую историю о спасении слепого, но шеф продолжил:
- Ё@ твою мать, ты когда будешь вовремя приходить на работу? Мне такой работник на х@й не нужен, понял?
Шеф опять выдержал паузу, в течение которой Сергей должен был наложить в штаны, потом остановился и, глядя ему в глаза, сказал:
- Это последний раз. В следующий раз вылетишь к ё@аной матери. Завтра чтобы был отчет по Стрекаловскому, Рыжих и Пономарёву. Иди работай.
Сергей вышёл как оплеванный. Раньше шеф никогда не матюкался. Это было серьезно. Он спустился вниз, умылся, закурил сигарету и стал подниматься. Вдруг защемило сердце, он остановился, выбросил сигарету и медленно продолжил восхождение. Дышать было трудно, но он все-таки поднялся и пошёл к сметчицам. Там он хотел начать давать ценные указания, но сил хватило только на то, чтобы рухнуть на стул у компьютера. Сердце сдавило страшными тисками, отчаянно не хватало воздуха. Он негнущимися пальцами стал срывать с себя галстук и расстегивать рубашку. Наверное, вид у него был впечатляющий, так как все в комнате забегали, кто-то наливал воду, кто-то уже бежал с таблетками. Через несколько минут его отпустило, только осталась дрожь в коленках и валидольная мятность во рту. Его наперебой начали уговаривать идти домой. Сначала он даже поддался уговорам, но, отдышавшись, вспомнил начальственный втык и решил продолжать трудовой подвиг.

[Кислотная_язва]

Последнее время на него свалилось очень многое. Во-первых, уволился его прежний непосредственный начальник, а нового всё никак не было, и большая часть его функций упала на Сергея, это не считая его основных обязанностей. Во-вторых, его нагрузили часами в университете - он вел семинары у двух групп. А в-третьих, надо было поднимать на ноги его детище - лабораторию инвестиционного анализа. Зашился он до крайней степени, иногда приходилось работать по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки. Первой не выдержала жена и ушла от него полгода назад. По правде говоря, кроме патологической занятости, он еще и вёл себя с ней весьма по-свински. Но, уходя, она не упрекнула его ни в чём. Просто сказала: “Мне это всё надоело”. И все. И никаких расшифровок. Он тяжело переживал этот разрыв, даже седые волосы появились. Но спасала работа. Он пахал так, что на дурные мысли не оставалось ни времени, ни сил. Вот и сейчас, ещё хрипловатым от слабости голосом он начал раздавать ценные указания и наставлять. Чтобы к завтрашнему дню получить отчеты по объектам, его сметчицам надо было напрячься. Когда все получили задания и начали выполнять, он ушёл в свой кабинет. На столе у него стояла их свадебная фотография. Он взял её, поставил перед собой и взгрустнул минутку-другую. Где она? Как она? С кем она?
Из этих размышлений его вырвал телефонный звонок. Звонил клиент. Сроки работ на его объекте затягивались, он напомнил об этом. Кроме того, у него там что-то испортили рабочие, и он намекал, что хочет возмещения ущерба. Сергею очень хотелось послать его подальше, но вместо этого он поддакивал и даже кивал головой невидимому собеседнику. Клиент был лично неприятен ему, но на его объекте они и вправду облажались хуже некуда. Клиент настаивал на том, чтобы они сегодня же подписали акт о нанесённом ущербе, отнекиваться было бесполезно, надо было ехать. Он выглянул в окно, их УАЗик стоял на месте. С клиентом договорились встретиться на объекте через полчаса. Он зашёл к сметчицам, сказал, что уезжает “на Пономарёва”, потом пошёл к мастерам, выслушал жалобы на снабженцев, взял Валеру - мастера пономаревского объекта, и они помчались. Водитель - Саша - был молодым парнем и любил полихачить. По дороге Сергей два раза говорил ему ехать потише, но это не действовало. Зато действовал “Синдром Понедельника”. На перекрёстке они вылетели на исчезающий желтый, раздался визг тормозов, и через мгновение им в бок въехал жигуль. Некоторое время царило молчание. А потом Сергея прорвало. Вырос он на улице, что говорится “в плохой компании”, и уже два года работал со строителями, поэтому этажность фразы, которую он выдал, была близка к небоскрёбной. Самое мягкое выражение было: “жопа слепая”. Саша втянул голову в плечи и обреченно разглядывал свои руки, вцепившиеся в руль. Напоследок Сергей добавил: “Ремонт за твой счёт”. Саша остался ждать ментов, а Сергей с Валерой поймали тачку и продолжили путь.
На объекте было подозрительно тихо. Не стучали молотки, не визжали дрели. Нехорошие предчувствия нахлынули на Сергея. И они его не обманули. Кругом было пусто, только из каптерки доносился невнятный гул голосов. Распахнув дверь, они наткнулись на следующий натюрморт. Вся бригада была вдрызг пьяна. Кто-то просто спал, а двое попытались изобразить испуг, но получилось это у них неубедительно. У них на фирме с пьянством было строго, попался - завтра же уволен. И пили в основном втихаря, но сегодня налицо было форменное безобразие и полное попрание основ. В бессильной ярости Сергей переводил взгляд с одной пьяной морды на другую. Ну, этого рыжего Дырочкина он уволил бы с удовольствием, но если уволить Назарова или Пархоменко, то кто будет плитку класть? И где он найдет такого плотника, как Нефёдов? Первая реакция выгнать всех к чертовой матери уступила место более трезвому решению спустить всё на тормозах, завтра по трезвянке вставить всем клистир, а Дырочкина при первой же возможности выпиннуть, и Сухорукова тоже. На работяг орать было бесполезно, поэтому Сергей закрыл дверь и смерил Валеру взглядом с головы до ног. Причем, двухметровый Валера смотрел на его метр-шестьдесят-пять откуда-то снизу.
- Ты какого х@я ошиваешься в конторе, а не на объекте?
Валера попытался что-то сказать, но Сергей второй раз за день выдал тираду повышенной этажности, и Валера весь пошёл пятнами.
Слышно было, как подъехал джип Пономарёва.
- Иди к своим долбоё@ам, и чтобы сидели тихо как мышки. Если Пономарёв что-нибудь унюхает, обязательно настучит шефу, тогда я за вас за всех ломаного гроша не дам. Понял?
- Понял, - осознав, что Сергей берет всё на себя, пробормотал Валера.
Пономарёв был грузным мужчиной лет под пятьдесят. Он был одним из повсеместно встречающихся сейчас богатых директоров бедных заводов. Одевался он кричаще просто, но машины любил дорогие, а заказ на отделку его коттеджа был одним из самых крупных в их подразделении. Как и большинство богатых людей, он был мелочно скуп. Вот и сейчас речь зашла о каких-то копеечных неурядицах, которых на любой стройке бывает предостаточно. Сергей с трудом сдерживался от хамства, но даже его почтительный тон вывел Пономарёва из себя:
- Сергей, что ты себе позволяешь? Я буду жаловаться Георгию Федоровичу.
“За тобой не заржавеет”, - подумалось Сергею.
- А где рабочие? - визгливо спросил Пономарёв.
- Я их отпустил на обед, - ответил Сергей.
- Вы так никогда не закончите. У вас по договору через месяц сдача, а тут еще и конь не валялся…
- Виктор Геннадьевич, я знаю, что записано в договоре. Но, позвольте напомнить, что там же заложены пени с нашей стороны за задержку сроков строительства. Кроме того, вы прекрасно знаете, что мы топчемся на месте потому, что вы уже пятый раз меняете планировку.
Пономарёв не нашелся, что возразить, и переменил тему:
- Ну так, как насчет акта?
- Главное мы с вами согласовали, завтра акт будет готов, можете заехать в контору и подписать.
Тут у Пономарёва зазвонил мобильник. Он что-то внимательно слушал, потом сунул телефон в карман, пробормотал что-то вроде: “Ну, я поехал” - , вяло пожал протянутую руку и направился к выходу.
Сергей постоял немного, закурил сигарету и пошёл в логово пьяниц. В каптерке шибало перегаром. Сухоруков вперил в него бессмысленный взгляд и начал:
- Сиргей Лисаныч…
- Мо-о-о-л-чать! - диким голосом заорал Сергей. Все встрепенулись.
- Завтра всех вые@у! А сейчас все - по домам! Спалите тут ещё чего-нибудь.
Он развернулся и вышел. Валера побежал вдогонку, лепеча:
- Сергей Лександрович, Сергей Лександрович…
Сергей резко остановился и, развернувшись, отрезал:
- С тобой будет отдельный разговор, а сейчас вытури всех этих алконавтов, объект под ключ, сегодня же мне отчитаешься по комплектации, всё понял?
Валера кивнул, а Сергей, развернувшись, отправился к трамвайной остановке.
В конторе было тихо - все трудились. В кабинете его уже ждали. Приехал Рамис с супругой. Сергей знал его по университету. Рамис неплохо крутился сам, а потом подцепил богатую невесту и теперь заказал у них дорогущий ремонт. Сначала Сергей был рад работать с таким клиентом, даже расхваливал его шефу, но потом выяснилось, что Рамис не дурак поживиться за чужой счет. Началось все с мелочёвок, но с каждым разом неприятности становились всё крупнее и крупнее. Шеф уже высказывался на этот счет типа: “Твой Рамис нам в карман лезет”. И был прав. Сергей настроил себя на очередную неприятность, но реальность превзошла все его ожидания. Рамис отказывался от гидромассажной ванны из-за того, что де у неё подголовник не той формы. Ванну из-за этого долбаного Рамиса заказывали в Италии, стоила она бешеных денег, а этот сраный подголовник отличался от оговоренного сантиметра на три, не больше. Ясно было как божий день, что Рамис нашёл что-то подешёвле и теперь просто кидал их. Немного справившись с негодованием, Сергей понял, что ситуация требует вмешательства шефа. Выяснив суть вопроса, шеф сказал:
- Извините, на минуточку, - и вывел Сергея из кабинета.
- Ну так, какие у нас шансы по договору? - спросил он.
- Никаких. Торговля по образцу. Образец в каталоге таком-то. Подголовник не соответствует. Любой суд - на их стороне, - ответил Сергей.

[Кислотная_язва]

Шеф задумался, потеребил свой раздвоенный подбородок, потом взял Сергея за локоть, и они вернулись в кабинет. Шеф рассыпался бисером, предлагал компенсацию за подголовник, взывал к лучшим чувствам, но всё было тщетно. Рамис твёрдо стоял на своем, они мол эту ванну только из-за подголовника и выбрали, а его худосочная супруга визгливо поддакивала. После ухода клиентов Сергей получил очередной втык, правда без матюков. Но словосочетание “твой Рамис” было очень популярным.
Когда шеф бросил его терзать, Сергей вышёл на лестницу и выкурил две сигареты подряд. Сегодняшний понедельник был особенно урожайным на пакости. Вернувшись в контору, он пошёл к сметчицам. Те накинулись на него:
- Сергей Александрович, идемте кушать.
- Кушать пока не хочется, а вот от чайку бы не отказался.
- А чай кончился, только кофе. Сделать?
- Нет. Кофе не желательно. Найдите, пожалуйста, чайку, девчонки.
“Девчонкам” было за сорок. Они относились к нему по-матерински, ведь ему было всего двадцать пять. Кормили его обедом, журили, когда он задерживался на работе, и вообще, всячески его поддерживали. Часто обед, которым они его кормили, был единственной пищей, которая доставалась ему за сутки. За полгода без жены он исхудал, на лице остались одни глаза, а одежда болталась на нём, как на вешалке. Если бы не забота этих женщин, он, наверное, вообще бы протянул ноги. Поначалу он с ними намучался. Они относились к своему молодому начальнику снисходительно, делали всё по старинке и каждый день выводили его из равновесия. Как с ними управляться, он не знал. Если мужика можно было хорошенько матюкнуть в курилке, и он начинал суетиться, то на его “девчонок” простое повышение голоса действовало крайне разрушительно. У них сразу глаза становились на мокром месте, и добиться от них чего-либо до конца рабочего дня становилось невозможным. Любую попытку вмешаться в их работу они воспринимали как неудачную шутку. Тогда он засел за компьютер и за месяц написал сметную программу, засадил их вбивать туда показатели, одновременно обучая пользоваться новшеством. Тогда же он обнаружил, что пятьдесят-сто рублей премии действуют на “девчонок” безотказно. Когда они получили первые результаты пользования программой, а к ним ещё добавились и премиальные, то сразу появился здоровый энтузиазм. Два месяца ушло на окончательное обучение и отладку программы, но к концу этого срока удалось поднять производительность труда почти в три раза. Шеф, поначалу осторожно отнесшийся к нововведению, раздал всем ордена, а “девчонки” полюбили и зауважали Сергея.
- Вот, в бухгалтерии выменяла на кофе, - сказала Галя, входя в его кабинет с дымящейся кружкой чая.
- Спасибо, Галина Сергеевна, - ответил он, массируя себе шею.
Он отхлебнул чая. Галя стояла, явно не решаясь заговорить. Наконец, она выдавила из себя:
- Сергей Александрович, там что-то не то с программой.
- Галина Сергеевна, мы с вами уже сто раз убеждались, что с программой “не то” не бывает. Обычно “не то” бывает с вами.
- Ну, мы все делали как всегда, а потом что-то замелькало, и все стёрлось.
У Сергея не хватило сил даже на раздражение. Он медленно поднялся из-за стола и с кружкой чая в руке пошёл за что-то объясняющей ему Галей.
За компьютером его ждала очередная проделка “Синдрома Понедельника”. Куда-то испарились исходные файлы по Стрекаловскому и Рыжих. Он знал, что ругаться совершенно бесполезно. Через час он разобрался в ошибке, восстановил исходники и усадил своих “девчонок” на разбор полетов. По его настоянию они завели блокнотики, в которые записывали всё относящееся к работе программы. Он методично, как на семинаре, разобрал им ошибку, по причине которой исчезли файлы, и подробно объяснил, как избежать этой ошибки впредь. Они задавали вопросы и строчили в своих блокнотиках. Когда урок закончился, он торжественно объявил:
- Так как все, что вы делали с утра, уничтожено, а отчет сдавать завтра, то мы с вами сегодня остаемся на сверхурочные.
Возражений не было, и все принялись за работу. Через некоторое время в комнату ввалился Саша и попросил Сергея на минуточку. В курилке он сбивчиво рассказал, как было дело. Парня было жалко, но, с другой стороны, он уже достал Сергея своей простотой. Немного подумав, Сергей сказал:
- Ладно, жигуль ремонтируешь на свои, а УАЗик починим на казённые. Перед шефом как-нибудь отчитаемся.
- Спасибо, Сергей Саныч, - бормотал Саша, тряся его руку.
- Ездить-то хоть можно? - спросил Сергей.
- Да, можно, там только помято.
- Значит, ремонтировать будешь после рабочего дня, деньги на рихтовку завтра возьмешь. И учти, это твой последний залет.
Оставив обрадованного Сашу на лестнице, он пошёл к мастерам и снабженцам. Мастера жаловались на снабженцев, снабженцы - на мастеров, а все они вместе - на сметчиков и дизайнеров. В общем, всё было как всегда. Потихоньку распинав всех по местам, он насел на Валеру. Отчет по комплектации был лажовый. Будь на то воля Сергея, он давно бы выгнал Валеру в три шеи, но тот по какой-то причине пользовался поддержкой шефа. Наконец, призвав на помощь снабженцев и дизайнера, они увязали отчет. Рабочий день закончился, и мастера со снабженцами разбежались. Только дизайнеры и сметчики продолжали упорно трудиться. Часа через два он добился от сметчиц удовлетворительного результата и разогнал всех по домам. Ещё часа полтора он доводил до ума отчеты, а когда закончил, то за окнами стояла уже зимняя ночь. Жутко хотелось есть. Он пошарил по тумбочкам, нашёл какие-то печенюжки и поставил чайник. Напряжение сегодняшнего дня давало о себе знать. Чудовищно ныл затылок, а от сидения за компьютером затекла шея. Он несколько раз потянулся, наклонился вперед, встряхнув руками. Закипел чайник. Чая не было, он пошёл в бухгалтерию, извиняясь про себя, ополовинил чьи-то запасы заварки и вернулся в сметный. Чай с печенюжками только раззадорил аппетит. Сергей заглянул в бумажник и горько вздохнул. Пьянки и катания на тачках съели его бюджет, и о походе в общепит не могло быть и речи. Дома его никто не ждал, поэтому он распечатал отчеты и засел играть. Игрушка была примитивная, но здорово расслабляла. Когда он взглянул на часы, шёл уже двенадцатый час. Он выключил компьютер, оделся, погасил везде огни и закрыл контору. Спустившись вниз, он сдал ключи на вахту. Понедельник все еще продолжался, поэтому контора ни в какую не хотела ставиться на сигнализацию. Он бегал наверх три раза, пока не заработало. Чертыхнувшись, он вышёл на улицу. Было зябко, он поднял воротник пальто, закурил и натянул перчатки. На удивление, трамвай подошёл быстро.
В его квартире на кухне горел свет. “Забыл выключить, свинья такая”, - подумал он. Открыв дверь, он остолбенел. В прихожей на веревках висело свежевыстиранное белье, и пахло чем-то невыразимо вкусным и горячим. На пороге кухни возникла она - его дорогая жена - в его любимом халатике. Она убрала рукой выбившуюся на лицо прядь волос и сказала:
- Привет.
Вот так. Просто: “Привет”. И никаких расшифровок. Он захотел что-то сказать, но вдруг понял, что любые слова ни к чему. И что то, что происходит, невозможно выразить словами. Он просто обнял её и прижал к себе. Ему было необыкновенно хорошо. Взгляд упал на часы - было без трех минут полночь. “Господи, как я люблю понедельники!” - подумал он.
Ульяновск - 2000

[Констанция]

Притча о секрете крепких отношений
Однажды к Мудрецу пришел юноша, который совсем недавно влюбился в красивую девушку.
- Уважаемый Мудрец, к тебе обращается и стар, и млад. Всем ты даешь ответы на их вопросы. Так и я хотел узнать секрет долгих и крепких отношений между мужчиной и женщиной. Я только недавно познал чувство любви, но уже очень боюсь его потерять. Как мне вести себя?
- Когда ты был совсем юным, у тебя был друг. В то время тебе достался от деда чудесный перстень с огромным камнем, и ты его очень берег. Но как-то раз, наблюдая за восходом солнца, твой друг попросил перстень, чтобы через прозрачный камень увидеть лучи небесного светила. Ты помнишь, что произошло дальше?
- Да, я дал ему свой перстень. Мой друг был так удивлен красотой этого зрелища, что с силой сжал перстень. Да так, что от него остался лишь покореженный металл да отколотый камень…
- Что случилось потом?
- Я больше никогда не видел своего друга. Я не мог простить ему этого. Но причем здесь любовь?
- Терпение, мой друг. А что произошло с твоим братом?
- Мы с ним знатные вельможи и не водимся с простым людом. Но как-то раз, проходя по базарной площади, мы увидели, что невдалеке начал рушиться дом. Мой брат кинулся туда, мне пришлось побежать за ним. Из-под обломков разрушенных стен люди растаскивали вещи, попросту воруя их у бедных владельцев так неустойчиво стоящего дома. Мой брат тоже подбежал к обломкам, за чем-то протягивая руки.… В этот момент рухнула еще одна стена и придавила его. Я не могу простить его жадности.
- А когда ты чувствовал себя самым счастливым человеком на свете?
- Когда я вернулся домой из дальних странствий, куда отправился из-за того, что не мог поладить со своим отцом. Я был счастлив, когда вошел домой, потому что он простил меня и принял меня как долгожданного гостя, забыв о том, как я нагрубил ему перед отъездом.
- Теперь ты можешь сказать, в чем секрет долгих и крепких отношений между мужчиной и женщиной?
- Но Мудрец, неужели только в прощении? Главное в отношениях – это уметь прощать?
- Это не просто прощение. Уметь простить, когда ломаются привычные и дорогие тебе вещи и устои…. Ведь люди могут не заметить, насколько эти вещи тебе дороги.
Мудрец глубоко вздохнул и продолжил:
- Твой брат потянулся вытаскивать младенца из-под развалин дома. Поэтому тебе надо научиться прощать и тогда, когда ты не видишь, за что борется человек, какие у него взгляды. Ведь это может быть новой жизнью.
Мудрец взглянул на юношу:
- Тебе надо научиться прощать и за слова, сказанные тебе в спешке или запале, которые оставляют глубокие раны в твоем сердце. Ведь ты любишь и очень дорожишь этим человеком, даже если он тебе нагрубил… Тебе надо научиться прощать несмотря ни на что.

[Констанция]

Три орешка для боцмана

Доброта, ум и умение закрасить мешки под глазами – вот три женских добродетели. Бог обещал к каждой женщине приделать бёдры и по два таких преимущества. Но больше одной изюминки в один флакон не лезет, оказалось. Потому мужской выбор пролёг между "просто добрая" и "определённо красивая". Или "с круглыми коленками", хотя бы.
Так вот, про изюм.

Она была внучкой секретаря политбюро рабочей партии Мозамбика. А он – боцман Сергей. Он приходил к ней раз в три месяца и крокодилы Замбези говорили друг дугу:
- Братья, тише жуйте ваших зебр, к нашей Мтенде приехал Серёжа.
И все удивлялись, какое светлое и красивое чувство вырастает иногда из обычного секса.
- Выходи за меня – сказал однажды Сергей, внимательно соизмерив свои возможности с её потребностями. Результаты измерений советовали бежать, побросав гигиенические принадлежности. Но эррегированый Серёжа твёрдо верил в Счастье.
В ответ принцесса Мтенде села, голая, в кровати. И сверкнула чёрными мозамбикскими глазами. И сказала, торжественно блестя чёрными мозамбикскими коленками:
- Я подарю тебе пальму. Если будешь помнить меня, на ней вырастут плоды и тогда я сама к тебе приеду.
- Чё за ботва! – возразил Серёжа, имея ввиду, в основном, пальму. - Поехали сейчас. Я тебе потом лиственницы пришлю полный Мозамбик.
- Нет, - ответила принцесса Мтенде, - Сложные мистико-культурные традиции моего племени, основанные на аутентичных архетипах женской вредности, не позволяют мне вот так бросить дедушку, секретаря политбюро. Кроме того, у меня тут дел по самое Килиманджаро, банан не полот, кокос не убран, в курятнике дыра, леопарды сквозь неё цыплят пожрали. Бери дерево и уезжай, русский боцман Серёжа. Как урожай поспеет, пиши, приеду.
На таможне Серёжа признался, что давно мечтал стать пальмоводом. Кактусы у него в детстве дохли. Мамины традесканции, едва он входил в двери, пытались бежать из горшков, опираясь на слабые корни. А пальм у него никогда не было. С пальмами, сказал Серёжа таможенникам, должно сложиться.
- Ну давай – разрешили таможенники, предварительно порывшись у пальмы в паху на предмет контрабанды. И добавили обидное слово: - Ботаник!
Как человек грамотный, на время рейсов он изобрёл автоматический полив. Очень скоро этот полив автоматически полил соседей на много-много этажей вниз. Много-много спасателей кусали Серёжину дверь и догадались что она из дамасской стали, наверное. Потом приехал брат, открыл дверь и закрыл воду.
Через три месяца Серёжу встретила бешеная покусанная дверь, злые как назгулы соседи и пальма с полностью порушенной психикой. Она пережила потоп, потом засуху и если были в ней мысли поплодоносить, то все прошли. Пальма чувствовала как жильцы дома на неё косятся сквозь дверь. В такой атмосфере рожать кокосовые орехи никому не приятно.
В следующий отъезд боцман Серёжа нанял в пальмоводы брата. Через месяц всего брат прислал фотку. На ней пальма цвела лохматыми белыми цветами, немножко похожими на украденные с кладбища георгины. Ещё через месяц на фото зеленели три шарика под самой кроной.
- Мальчик, - нежно и неправильно подумал Серёжа на пальму.
Следующую фотку, с тремя огромными орехами, Сергей переслал в Мозамбик. И представляете, его Мтенде приехала.
Она внимательно осмотрела пальму, обняла Серёжу и сказала по-африкански что-то ласковое, похожее на «ты мой храбрый крокодил».
Под утро, когда в каждом слове много смысла, но его никак не ухватить, Сергей прошептал:
- Не могу поверить, что ты здесь.
И она прошептала в ответ:
- Понимаешь, я всем своим мужчинам дарю пальмы. Чтоб надежда и всё такое.. Мужчины стараются, поливают, неделю или месяц. Потом приходит другая женщина, без аграрных претензий, и всё. И никому не больно.
Только ты, Серёжа, год терпел, а потом ещё придумал к финиковой пальме прилепить кокосы столярным клеем. Это так смешно и трогательно, что я взяла и приехала.
- Вообще-то я собирался прилепить бананы – осторожно пошутил Серёжа.
В общем, удачно всё сложилось. Он её любил за красоту, она его за толкового брата. Самому брату эротики не перепало, а только жилплощадь с пальмой.
...Это ещё ничего, одна девушка влюблялась в тех, кто её смешит. В ней было полно изюминок, виноградник была, а не девушка. Мальчики в её честь учили книжки анекдотов, а она вышла за военного с красивыми усами. В женской любовной мотивации невероятно всё запутано.

(с)лито с Немарова

[Адамова]

Нашла в Нете смешной рассказ, автор Андрей Смирягин. Меня история еще не рожденного малыша порадовала. Чего и Вам желаю!:)

Малыш

...И не надо прислонять к животу ухо и задавать идиотский вопрос. Не надо! Мальчик я или девочка? Мальчик я, мальчик! Или девочка? Попробуй здесь в темноте разобрать.

Моя мамаша непременно хочет, чтобы я был парнем. Мальчику проще - мальчику замуж выходить не надо.
А мне чего-то не хочется. Мужики все ненормальные какие-то. Мой дед, например. Через каждые полчаса орать начинает: "Началось, началось! Скорую, скорую!" И так уже пятый месяц.

Папаша мой тоже ненормальный. Бросил нас, когда мне и трех месяцев от зачатия не исполнилось. Говорит, еще неизвестно, чей я ребенок. Как это чей?! Как это чей? Я что, не помню, что ли, чей! Да я каждого по голосу узнаю - не отвертитесь.

Девочкой тоже быть не очень и охота.

Ну, допустим, бабушка у меня еще ничего. Она у нас в ресторане работает. Без нее мама и я давно бы умерли с голоду. Моя добрая бабушка нам про это каждый день напоминает.

А подруги мамины? Тсс... Только тихо. Не любят они меня. Говорят, что от меня избавляться надо. Чего я им сделал? Говорят, что если будет девочка, то будет несчастной, как они, а если будет мужик, то лучше этого гада заранее прибить.

Во! Снова пришли, советы давать, как нам с мамой выкидышь сделать. Ванную с горчицей, по их совету, мы уже принимали. Иглами кололись. Вчера нас даже скелетом из-за угла пугали. Мамка едва заикой не стала, а я от смеха чуть не выкинулся.

А сегодня решено со шкафа прыгнуть. И раз, и два, и три! Полетели! Клевое ощущение! Как на самолете. Правда, немного из иллюминатора дует, но все равно здорово.Маманю вот только жалко - мне-то ничего, а она при заходе на посадку весь зад отбила.

Дуры бабы, зря стараются. Я вообще отсюда выходить не намерен. Чего я там у вас не видел? Ваших проблем, что ли?! Короче, решил держаться за ребра до последнего.

Вот и сейчас моя маманя в очереди стоит. Очередь странная какая-то. Одни слепые. Все толкаются, на ноги наступают, а как на цены посмотрят, так прищурятся, и переспрашивают, сколько, сколько?!

Гражданин сзади, не толкайтесь своим пузом! Тоже что ли беременный? А чего ребенок так странно булькает? Утонул, что ли?

И вы, мужчина впереди, не давите на живот. Не мне - маме. Извинился! Он еще издевается. И сумку до дому донести взялся! Ну точно слепой. Не видит, что мы беременные?! Телефон позвонить спрашивает. Говорит, что это любовь с первого взгляда. Он к тому же еще и дебил. Разве в наше время с первого взгляда в кого-нибудь влюбляются? Я понимаю, взгляда со второго или с третьего.

Дура! Телефон не дала, да еще соврала, что у нее строгий и ревнивый муж. А меня ты спросила? Может, я о таком отце всю беременность мечтал, а у нее телефона лишнего не нашлось.

Эй, приятель, стой! Стоять, я тебе говорю! Ты моей дуре-то не верь. Ты мне верь! Нет у нас мужа никакого - одни сволочи. Муж нам во, как нужен!

Отец! Батяня! Папка! Папулечка!.. Зараза! Ушел! И этот ушел! И нашу сумку с собой унес. Наверное, от волнения. Тут и мамка моя чего-то разволновалась.

Ой, мамочки! Кажеться, начались эти, как их там, схватки! Во, как маманя кричит! Как мучается, бедняжка! Но я все равно не выйду. Рожайте кого угодно: ежиков, слонов, орангутангов - но только не меня.

А это кто еще нас со всех сторон щупает? Не лапай! Не лапай, мою мать, я сказал! А мне плевать, что гинеколог. Ну чего уставился, бесстыжие твои глаза? Выходить?! Хитрый какой. Кому я там нужен. Лучше сам залезай - близнецом будешь.

А это еще что? Что-то теплое, ласковое. Рука! Мягкая мамина рука! Она меня гладит! Значит, мама меня любит! Значит, я кому-то нужен!

Ну ты, гениколог, слышишь! Так и быть, я выйду. Только без рук давай. Без рук, я сказал! Он еще мне будет рассказывать, как правильно рожаться. Вообще, ты лучше подальше встань. А то спиртом разит, аж в глазах темно.
Ну вот, с этой суматохой забыл, как там: вперед ногами или головой? Ногами вперед или головой? Ах да, сейчас головой, а вперед ногами - это потом.

Итак! Мой Выход!.. А-а-а! Ну чего смотрите? А-а-а! Я уже орать устал. А-а-а! Ну аплодируйте же наконец!..[/SIZE]

[Адамова]

Прочитила эту историю в Нете. Забавно описано случайное знакоство, вызывает улыбку:). А ведь так, наверное, частенько бывает. Автор не был указан.

В маршрутке.
Эти двое сразу нашли друг друга.
"Ух ты!! А она ничего", - пронеслось у него в мозгу. - "И место рядом свободно".
"Какой симпатичный! Вот бы сел рядом", - думала Она.
Он юлой проскользнул мимо замешкавшихся пассажиров и уселся рядом, стараясь сделать вид: "Ну и что с того, что рядом сидит красивая женщина. Я просто в маршрутке еду".
"И пахнет от него приятно", - думала Она, демонстративно уставившись в окно. - "Ой, а бедро какое... Каменное прям. Молодец. Спортсмен, наверное. И одет, хоть и неброско, но со вкусом. И недешево. Я такую куртку видела. Аж 150 баксов стоит. Еще подумала, кто ж за такое столько денег отвалит..."
"Хорошааа..." - с замиранием сердца думал Он. - "Бог ты мой! Да такая если поманит меня пальцем, я брошу все и пойду за ней. Вот прямо отсюда. Вот прямо из маршрутки. Заговорить бы... Повод! Нужен повод заговорить! Спросить который час? Глупо. Она же видит часы у меня на руке. Спросить проеду ли я до улицы такой-то? Нет-нет. Не пойдет. Подумает, что не местный. Приезжий какой-то... Что ж делать-то?
Я ж не прощу себе, если не заговорю... А может просто сказать: "Вы мечта моей жизни?" Подумает, я придурок, Синди Шелдона начитавшийся. Ой-ой-ой. Она ж меня ногой касается... Может случайно? Случайно, наверное. Маршрутка, качает, а я тут выводы делаю."
"Ногу мне прижимает потихоньку. Хорошо... Не безразлична я ему значит.

Боже мой, да я бы с таким жила бы всю жизнь. Детей бы ему родила. Раз спортсмен, наверное, не пьет, не курит... Стой-стой-стой!!! На тех, что позволяют незнакомцу ногу себе прижимать в транспорте, ни один мужик не женится! Надо как-то дать понять, что я не такая! И построже, построже..."
- Молодой человек, вы не могли бы ногу убрать? Я понимаю, что вам так удобнее и грех шансы терять, но...
"Упс", - заливаясь краской, подумал он. - "Вот тебе и красавица. Стервозная. Правильно говорили - стервы повсюду".
- Это еще вопрос, кто тут ноги расставляет. Очень мне надо. Это вы ко мне жметесь. Я ж не возмущаюсь.
"Подлец", - подумала Она. - "Это же надо - на всю маршрутку... Стыд какой...".
- Знаем мы вас! Лишь бы в транспорте прижиматься. Извращенец и хамило еще при том. Хоть в маршрутке не езди! Мест свободных полно - так нет же. Обязательно рядом сядет какой-то.
- Да кому ты нужна, истеричка! - пересаживается Он на другое место.
- Пошел ты!
- Пошла ты!
"Это ж надо так в человеке ошибиться", - подумали оба.

[minimama]

Нашла в инете, увы, автора не знаю, попытаюсь поискать.

Он ехал на машине на работу, всю ночь шел дождь, лужи были огромные, он злился на грязные бока машины, забрызганные номера….
Через день ему позвонили из милиции, сказали, что хозяина машины с …номером ожидает заявление от некой гражданки. … В отделении ему объяснили, что женщина жалуется на его неаккуратную езду, что он забрызгал ее светлое дорогое пальто, не остановился, и что она теперь предъявляет ему сумму материального ущерба. В милиции посоветовали, что лучше самому отправиться по данному адресу, мирно договориться с хозяйкой пальто.

Он пошел по адресу. Настроение было поганое. Дверь открыла женщина, и..
Они узнали друг друга. Они расстались три года назад, насовсем, без звонков, бесповоротно… И теперь –снова… Судьба свела их вместе. Это было так неожиданно… Пальто было обрызгано, он пообещал взять на себя решение этой проблемы… Они болтали до поздней ночи, рассказывая, как и что в их жизни произошло… Он видел ее по-новому, изменившейся. Красивой. Успешной. Загадочной, умницей. Ох, сколько же она успела сделать без него. Он, правда, тоже не сидел сложа руки…

Всё перевернулось с этого момента, их встречи стали ежедневными и желанными….. Руку и сердце он предложил ей буквально через месяц. Был счастлив, что она согласна…
…Однажды ночью, когда их новорожденный малыш мирно посапывал, они стояли у окна, глядя на идущий хлопьями снег и на красоту за окном, он, обняв ее, сказал: «Как же я счастлив, я даже не могу себе представить, что бы было, если б не твое забрызганное пальто, - мы бы ведь могли больше не встретиться…Я очень тебя люблю…»

А она, улыбалась и думала:- Боже мой, а как же я тебя сильно люблю! Чего мне стоило все три года не появляться, но все про тебя знать, учиться быть интересной без тебя, чтобы прийти к тебе новой, мудрой…И подстроить это обрызганное не тобой пальто,- я видела , что ты проезжал, как обычно, на работу мимо этого перекрестка, я наизусть знала твой маршрут, я очень тебя ждала… Но я никогда тебе этого не скажу, любимый!

[Адамова]

Наткнулась в Интернете на это письмо-обращение о счастье, автор не был указан. Есть над чем задуматься.

"О счастье..."
В этом есть смысл.
Пpочитай и подyмай над этим.

Мой дpyг откpыл ящик комода своей жены и достал пакетик, завеpнyтый в шелковyю бyмагy. Это был не пpосто какой-то пакетик, а пакетик с бельем. Он выбpосил пакетик и взглянyл на шелк и кpyжева. "Это я кyпил ей, когда мы были впеpвый pаз в Hью-Йоpке. Это было 8 или 9 лет назад. Она никогда его не носила. Она хотела сохpанить его для особого слyчая. И сейчас, я дyмаю, пpишел тот момент".
Он подошел к кpовати и положил белье к дpyгим вещам, взятым из похоpонного бюpо. Его жена yмеpла. Когда он повеpнyлся ко мне, он сказал: Hичего не сохpаняй для особенного слyчая; каждый день, котоpый ты пpоживаешь, это особенный слyчай.

Я все еще дyмаю над этими словами... они изменили мою жизнь. Сегодня я больше читаю и меньше навожy поpядки. Я yсаживаюсь на веpанде и наслаждаюсь видом, не обpащая внимания на соpняк в садy. Я пpовожy больше вpемени со своей семьей и дpyзьями, и меньше на pаботе. Я понял, что жизнь - собpание опыта, котоpое стоит ценить... И сейчас я больше ничего не сохpаняю: Я каждый день пользyюсь своими хpyстальными бокалами. Если надо, я одеваю свой новый пиджак, чтобы пойти в сyпеpмаpкет. Также мои любимые дyхи я использyю, когда хочy, вместо того, чтобы наносить их только по пpаздникам.

Пpедложения, напpимеp "Однажды"..."или В один из дней", изгнаны из моего словаpя. Если это того стоит, я хочy видеть, слышать и делать вещи сейчас и здесь. Я не совсем yвеpен, что сделала бы жена моего дpyга, если бы она знала, что ее не бyдет завтpа (завтpа, часто так легко воспpинимается). Я дyмаю, что она позвонила бы семье и близким дpyзьям. Может, она позвонила бы паpе стаpых дpyзей, чтобы помиpиться или извиниться за стаpые ссоpы. Мне очень нpавится мысль, что она пошла бы в китайский pестоpан (ее любимая кyхня).

Это мелкие несовеpшенные дела, котоpые мешали бы мне,если бы я знал, что мои дни сочтены. Меня бы pаздpажало, если бы я не yвидел дpyзей, с котоpыми я в один из таких дней должен был связаться. Раздpажало бы, если бы я не написал письма, котоpые хотел написать в один из этих дней. Раздpажало, если бы я не так часто говоpил своим близким, как я их сильно люблю. Сейчас я не yпyскаю, не откладываю, не сохpаняю ничего того, что могло бы пpинести в нашy жизнь pадость и yлыбкy. Я говоpю себе, что каждый день, каждый час, как и каждая минyта - что-то особенное.

[Адамова]

В качестве предисловия хочу объяснить откуда у меня этот рассказ и почему решила его выложить.
Одно время общалась с парнишкой из другой части страны по аське. Звали парня Андреем, ник Talisman. Он был младше меня лет на пять. Мы с ним совершенно не сходились во взглядах "за жизнь". Он живет на Востоке Украины, я - на Западе (что уже вызывало немало у нас разногласий). Паренек - явный неформал, я - закоренелая интеллигентка. Он говорит (пишет) только на русском, я - исключительно на украинском, и т.д., и т.п. Но не смотря на се это нам было интересно вместе общаться и спорить. Андрей писал довольно интересные рассказы, иногда присылал мне. Один из них приведен ниже. Поскольку, с парнем мы больше не общаемся, спросить его разрешения я не смогла. Но надеюсь, что как и каждый автор, он хочет быть прочитанным, поэтому был бы не против.

Компромисс

Детство свое я провел на окраине города, в шахтном поселке. Для меня он был таким уютным и родным, что воспоминания о летних маленьких улочках до сих пор греют остывшее сердце. По большей части это были невысокие домики, выглядывающие пыльными окнами сквозь сладкую буйную зелень. Выкрашенные в тон листве заборы редко были в идеальном состоянии. Слегка покосившиеся, они воспринимались как должное. Да и редко кто обращал на них внимание.
Детвора разбивалась на стайки и занималась своими делами. Тех, кто помладше, интересовали деревья, на которых росло что-нибудь съедобное. И не важно, что в собственном дворе росла такая же яблоня. Всегда на первом месте стоял азарт. Сейчас уже трудно представить тот выброс адреналина, когда из ворот появлялся хозяин и с матом пытался догнать паршивцев, случайно сломавших пару веток. Те, кто постарше, играли в футбол. Самодельные ворота держались на одном честном слове и, бывало, разваливались при особо удачном попадании.
Конечно, в каждом дворе были собаки. Жили они в будке или в хозяйском доме – неважно. Главным было их наличие. Была собака и у меня. Тогда ещё не распространённая порода, чау-чау, стала предметом моей гордости. Когда я выходил с ней на прогулку, малыши (да и взрослые тоже) приходили посмотреть на ее синий язык. Рыжая меховая торба с густой гривой и львиной мордой звалась Юма. Откуда я взял такое имя, не помню уже сам. Родители долго не могли его запомнить, коверкая его, как только можно, но я с боями отстаивал эту кличку. Вообще, Юма считалась домашней собакой. Из-за густой шерсти, которая легко скатывалась в неопрятные сосульки, её приходилось часто вычесывать. В мохнатые лапы быстро набивалась уличная грязь. В общем, большую часть времени собака проводила в доме или с дедом в гараже, которого почитала за самого старшего в стае.
Время шло. Закончив школу, я переехал в другой конец города, появляясь в поселке все реже и реже. Собака осталась на старом месте и, от скуки, стала безобразничать. Соседи стали жаловаться на то, что Юма лазает по соседним дворам, пугая маленьких детей. В одном из хозяйств она задавила курицу (наверное, чтобы не кудахтала так противно). Все требовали принять меры.
Однажды я зашёл к деду в гости. Ещё у ворот стал слышен знакомый лай. Когда же я зашел во двор, то увидел Юму, сидящую на цепи у летнего душа. Она очень изменилась. Бока были практически голые из-за лишая. Вся в грязи, собака прыгала от радости, пытаясь дотянуться до меня. Я подошёл к ней, присел на корточки и прижал к себе, чувствуя какой-то больной смрад. Та замерла, заскулила и уткнулась мордой в мою ладонь. Я почувствовал, как она плачет… Юма молча стояла, а я ощущал, как намокает шерсть вокруг глаз, как слёзы впитываются в мою кожу. Собака оплакивала свою бывшую свободу, свои вкусные кусочки со стола и уютное кресло. А ещё она не могла понять: почему хозяева предали ее? За что посадили на цепь в грязный темный угол? Я расплакался вместе с ней. Как можно объяснить собаке, что не могу забрать ее с собой? Ведь, отравленная улицей, она бы уже не смогла жить в квартире. И поэтому я просто молчал.
Мы долго просидели вместе. Юма радовалась тому короткому мигу счастья, который теперь бывал так редко. Я же смотрел на собаку и видел в этой собаке всех тех, кого когда-либо предал. И ведь всё равно она продолжала меня любить. От этого становилось еще больнее. Наверное, было бы гораздо проще, если бы меня встретили злобным оскалом. А теперь собака верила, что хозяин вернулся, и все будет по старому. Но я не мог ничего изменить.
Когда я пришел в следующий раз, то издалека крикнул собаке что-то приветственное и прошмыгнул в дом. Мне не хотелось снова видеть ее слезы. Так происходило каждый раз, и на душе становилось легче. Совесть поставила запрет на воспоминания о Юме. И лишь только собака продолжала выть на цепи, не в состоянии понять человеческих компромиссов с собственным сердцем.

[solnishko]

25 сентября 1983 г.

Мой дорогой, маленький мой Луи! Итак, все кончено. Мы больше никогда не увидимся. Помни это так же твердо, как и я. Ты не хотел разлуки, ты согласился бы на все, лишь бы нам быть вместе. Но мы должны расстаться, чтобы ты мог начать новую жинь. Нелегко было сопротивляться и тебе и самой себе, и нам обоим вместе... Но я не жалею, что сделала это, хотя ты так плакал, зарывшись в подушки нашей постели. Два раза ты подымал голову, смотрел на меня жалобным, молящим взглядом... Какой у тебя было пылающее и несчастное лицо! Вечером, в темноте, когда я уже не могла видеть твоих слез, я чувствовала их, они жгли мне руки. Сейчас мы оба жестоко страдаем. Мне все это кажется тяжелым сноа. В первые дни просто нельзя будет поверить: и еще несколько месяцев нам будет больно, а затем придет исцеление. И только тогда я вновь стану тебе писать, ведь мы решили, что я буду писать тебе время от времени. Но мы так же твоердо решили, что моего адреса ты никогда не узнаешь и мои письма будут единственной связующей нитью, но она не даст нашей разлуке стать окончательным разрывом. Целую тебя в последний раз, целую нежно, нежно, своим безгрешным, тихим поцелуем - ведь нас разделяет такое большое расстояние!..

25 сентября 1984 г.

Дорогой мой, маленький мой Луи! Я снова говорю с тобой, как обещала. Вот уже год, как мы расстались. Знаю, ты не забыл меня, мы все еще связаны друг с другом, и всякий раз, когда я думаю о тебе, я не могу не ощущать твоей боли. И все же минувший двенадцать месяцев сделали свое дело: накинули на прошлое траурную дымку. Вот уж и дымка появилась. Иные мелочи стушевались, иные подробности и вовсе исчезли. Правда, они порой всплывают в памяти: если что-нибудь случайно о них напомнит. Я как-то пыталась и не могла представить себе выражение твоего лица, когда впервые тебя увидела. Попробуй и ты вспомнить мой взгляд, когда ты увидел меня впервые, и ты поймешь, что все на свете стирается. Недавно я улыбнулась. Кому?.. Чему?.. Никому и ничему. В аллее весело заиграл солнечный луч, и я невольно улыбнулась. Я и раньше пыталась улыбнуться. Сначала мне казалось невозможным вновь этому научиться. И все таки я тебе говорю, однажны я, против воли, улыбнулась. Я хочу, чтобы и ты тоже все чаще и чаще улыбался, просто так - радуясь хорошей погоде или сознанию, что у тебя впереди какое-то будущее. Да, да, подними голову и улыбнись.

17 сентября 1989 г.

И вот я снова с тобой, дорогой мой Луи. Я - как сон, не правда ли? Появляюсь, когда мне вздумается, но всегда в нужную минуту, если вокруг все пусто и темно. Я прихожу и ухожу, я совсем близко, но ко мне нельзя прикоснуться. Я не чувствую себя несчастной. Ко мне вернулась бодрость, потому что каждый день наступает утро и, как всегда, меняются времена года. Солнце сияет так ласково, хочется ему довериться, и даже обыкновенный дневной свет полон благожелательности. Представь себе, я недавно танцевала! Я часто смеюсь. Сперва я замечала, что вот мне стало смешно, а теперь уж и не перечесть, сколько раз я смеялась. Вчера было гулянье. На закате солнца всюду теснились толпы нарядных людей. Пестро, красиво, похоже на цветник. И вреди такого множества довольных людей я почевствовала себя счастливой. Я пишу тебе, чтоб рассказать обо все этом; а также и о том, что отныне я обратилась в новую веру - я исповедую самоотверженную любовь к тебе. Мы с тобой как-то рассуждали о самоотверженности в любви, не очень-то хорошо понимая ее... Помолимся же вместе о том, чтобы всем сердцем в нее поверить.

8 июля 1904 г.

Годы проходят! Одиннадцать лет! Я уезжала далеко, вернулась и вновь собираюсь уехать. У тебя, конечно, свой дом, дорогой мой Луи, ведь ты теперь совсем взрослый и, конечно, обзавелся семьей, для которой ты так много значишь. А ты сам, какой ты стал? Я представляю себе, что лицо у тебя пополнело, плечи стали шире, а седых волос, должно быть, еще немного и, уж наверно, как прежде, твое лицо все озаряется, когда улыбка вот-вот тронет твои губы. А я? Не стану описывать тебе как я переменилась, превратившись в старую женщину. Старую! Женщины стареют раньше мужчин, и, будь я рядом с тобою, я выглядела бы твоей матерью - и по наружности, и по тому выражению глаз, с каким бы я смотрела на тебя. Видишь, как мы были правы, расставшись вовремя. Теперь уж мы перестрадали, успокоились, и сейчас мое письмо, которые ты, конечно, узнал по почерку на конверте, явилось для тебя почти развлечением.

25 сентября 1983 г.

Мой дорогой Луи! Вот уже двадцать лет, как мы расстались... И вот уже двадцать лет, как меня нет в живых, дорогой мой. Если ты жив и прочтешь это письмо, которое перешлют тебе верные и почтительные руки, - те, что в течении многих лет пересылали тебе мои предыдущие письма, ты простишь мне, - если ты еще не забыл меня, - простишь, что я покончила с собой на другой же день после нашей разлуки. Я не могла, я не умела жить без тебя. Мы вчера расстались с тобой. Посмотри хорошенько на дату - в начале письма. Ты, конечно, не обратил на нее внимани. Ведь это вчера мы в последний раз были с тобою в нашей комнате и ты, зарывшись головой в подушки, рыдал как ребенок, беспомощный перед страшным своим горем. Это вчера, когда в полуприкрытое окно заглянула ночь, твои слезы, которых я уже не могла видеть, катились по моим. Это вчера ты кричал от боли и жаловался, а я, собрав все свои силы, крепилась и молчала. А сегодня, сидя за нашим столом, окруженная нашими вещами, в нашем прелестном уголке, я пишу ты четыре письма, которые ты должен получить с большими промежутками. Дописываю последнее письмо, а затем наступит конец. Сегодня вечером я дам самые точные распоряжения о том, чтобы мои писмьа доставили тебе в те числа, которые на них указаны, а также приму меры к тому, чтобы меня не могли разыскать. Затем я уйду из жизни. Незачем рассказывать тебе - как: все подробности этого отвратительного действия неуместны. Они могли бы причинить тебе боль, даже по пришествии стольких лет. Важно то, что мне удалось оторвать тебя от себя самой и сделать это осторожно и ласково, не ранив тебя. Я хожу и дальше заботиться о тебе, а для этого я должна жить и после моей смерти. Разрыва не будет, ты бы его, возможно, и не перенес, ведь тебе все огорчения причиняют такую оструюу боль. Я буду возвращаться к тебе, - не слишком часто, чтобы понемногу мой образ изгладился из твоей памяти, и не слишком редко, чтоб избавить тебя от ненужных страданий. А когда ты узнаешь от меня самой всю правду, пройдет столько лет (а ведь время помогает мне), что ты уже почти не сможешь понять, что значила бы для тебя моя смерть. Луи, родной мой, сегодняшний наш последний разговор кажется мне каким-то зловещим чудом. Сегодня мы говорим очень тихо, почти не слышно, - уж очень мы далеки друг от друга, ведь я существую только в тебе, а ты уже забыл меня. Сегодня значение слова сейчас для той, которая его пишет и шепчет, совсем иное, чем для того, кто будет читать это слово и тихо произнесет "сейчас". Сейчас, преодолев такое громадное расстояние во времени, преодолев вечность - пусть это покажется нелепым, - сейчас я целую тебя, как прежде. Вот и все... Больше я ничего не прибавлю, потому что боюсь стать печальной, а значит, злой и потому, что не решаюсь признаться тебе в те сумасшедших мечтах, которые неизбежны, когда любишь и когда любовь огромна, а нежность беспредельна.

[Нэсс]

Читала это очень давно... Помню, сколько плакала... Просто до ужаса страшная и трагичная история...
Спасибо, что напомнила... Да ещё и в такой момент... :(

[Адамова]

Муж и его сексуальная жена играли в гольф в дорогом районе города. Дома вокруг стоили миллионы долларов. После третьей метки муж говорит жене:
- Дорогая, ты сегодня "в ударе", пожалуйста, будь осторожна. Если разобьешь кому-то окно - это нам влетит в копеечку.
Тем не менее, супружница все же ухитрилась на шестой метке разбить окно одного из самых больших домов.
- Я же говорил тебе! - простонал муж, - ну вот, теперь надо идти извиняться, и посмотрим еще, во сколько это нам обойдется!
Они постучали в дверь и услышали голос:
- Входите.
Открыв дверь, они увидели полно битого стекла, среди которого лежал разбитый старинный кувшин. На диване сидел мужик.
- Это вы разбили мое окно? - спросил он.
- Да... , - стыдливо признался муж, - простите нас.
- Нет-нет, - возразил мужик, - вообще-то я хочу вас поблагодарить за все, что произошло. Я - джинн, и просидел в этой бутылке много тысяч лет. За то, что вы меня освободили, я выполню три желания. По одному на вас и последнее за мной.
- Согласен! - воскликнул супруг, - я хочу получать миллион долларов в год на всю оставшуюся жизнь!
- Да будет так! - сказал джинн, - а что ты хочешь? - обратился он к супружнице. - Я хочу собственный дом в каждой стране мира! - сказала она.
- Считай, что сделано, - ответил джинн.
- А какое твое желание? - обратился к нему муж.
- Знаешь, я провел в этой бутылке тысячи лет, и за это время ни разу не был с женщиной. Я хочу твою жену!
Муж посмотрел на жену и говорит:
- Ну... что-ж... , мы получили кучу денег, все эти дома... я не против.
Джин потащил супружницу наверх и неистово "любил" ее там пару часов. Обессиленный, улегся на кровати и спросил:
- Сколько лет твоему мужу?
- 35, - еле прошептала она.
- И он продолжает верить в джиннов? Невероятно.

Добавлено через 13 часов 35 минут
Решивший жениться мужчина, долго думал, какую из трех влюбленных в него девушек взять в жены. Он решил каждой дать по 5000 долларов и выяснить, как они ими будут распоряжаться.
Первая накупила дорогой одежды, лучшей косметики, сходила в элитный салон красоты - в общем, сделала все, чтобы выглядеть идеально, и сказала: "Я очень люблю тебя и хочу, чтобы все знали, что у тебя самая красивая жена в городе".
Вторая истратила все деньги на своего потенциального мужа, купив ему новые костюмы, рубашки, инструменты для автомобиля, и сказала: "Ты - самое главное для меня, поэтому я истратила на тебя все деньги".
Третья пустила 5000 долларов в оборот, заработала еще 5000 и все вернула мужчине: "Я очень люблю тебя. Я сделала это, чтобы ты понял, что я умна и нерасточительна".

Мужчина подумал - и женился на той…. у которой грудь была больше. :D

Добавлено через 21 час 23 минуты
Ирка сидела на работе вся очень мечтательная. Потом взяла телефон, набрала номер и стала говорить в трубку:
- Ну все, я Машку к бабушке сегодня отвезла. Ага, на все выходные. Слушай, так не хочу готовить ничего сегодня. Давай ты после работы купишь курицу-гриль, да и поужинаем?... Ну все, пока.
....
У Ирки пиликнул телефон. Пришла смска. Ирка ее прочитала и зарделась, потупила взор. Стала как-то очень явно стесняться. Потом сказала мне:
-Смотри, что муж пишет.- и протянула телефон.
На телефонном экране было написано: " Целую "
- Ань, чего это с ним? 8 лет с ним живем, ни разу мне такой смски не написал. Ой, наверно у него такое же игривое настроение, как у меня... Ох, точно тогда сегодня новое белье одену. Красное. А то все случая не было. Ань, а что ему ответить?
- Ира, твой муж, ты и придумывай, что отвечать. - сказала я грубо, потому что завидовала.
- Ну, Аааань, ну я ж помочь прошу!
- Напиши "я тебя тоже".
- Нет, это как-то скучно... - занудела Ирка.
- Ну напиши "возьми меня страстно, мой необузданный жеребец".
- Ань, ты что? - Ирка неодобрительно на меня смотрела. - Ты меня за кого принимаешь?
- Я же говорю - сама пиши, нечего ко мне приставать, - сердилась я.
Ирка пыхтела над кнопками, а потом показала мне свое творчество: "Я тоже тебя целую, скучаю, мой зайчик."
- Розовые сопли. - сказала я.
- Зато очень нежно, - обиженно сказала Ирка и отправила смс. Через 15 секунд у Ирки зазвонил телефон, экран показывал, что звонит муж.
- Ну ничего себе, у него сегодня просто день страсти, - зарделась Ирка и сказала в трубку:
- Але.
Муж сердито ответил:
- Ира, что за шуточки? Курицу ЦЕЛУЮ покупать или нам половины хватит???

[minimama]

Из инета, автор неизвестен.

Когда сутками молчит телефон – это не одиночество. Это – плохие друзья.
Когда ты слышишь, как тикают часы – это не одиночество. Это – много свободного времени.
Когда некого ждать – это не одиночество. Это – пессимизм.
Когда воруешь кусочки чужой жизни, чтобы наполнить свою – это не одиночество. Это – неуверенность в себе.
Когда тебе не с кем поговорить и ты начинаешь разговаривать с собой – это не одиночество. Это – болезнь.
Когда ты плачешь целыми днями в пустой квартире – это не одиночество. Это – депрессия.
Когда ты думаешь, что никто тебя не понимает – это не одиночество. Это – эгоизм.
Когда хочется кричать от безысходности – это не одиночество. Это – боль.
Когда ты никому не нужен – это не одиночество. Это – самообман.
Одиночество – это то, что мы сами придумываем, когда нам никто не говорит три простых слова…
Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.

[Ridolina]

Перевела с английского, автор не известен:
Кошачья молитва

Хотя я слишком горд, чтобы просить,
и могу быть очень независимым существом,
прошу подарить мне Вашу заботу и внимание.
Мне нужна Ваша забота гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.
Обещаю Вам, мой Благодетель, что не буду обузой для Вас!
Не буду требовать от Вас больше, чем Вы можете дать.
Я буду тихим и мирным островом спокойствия для Вашего взгляда.
Успокою Ваш уставший слух нежным мурчанием.
Поскольку я гурман, способный оценить разнообразие вкусов,
прошу Вас давать мне каждый день вкусную пищу и свежую воду .
Вы знаете, дорогой друг, как я люблю гулять, поэтому, молю Вас о тёплом, защищённом от опасностей окружающего мира, жилище.
Если я ранен в бою или страдаю от болезней,
пожалуйста, помогите мне и доверьте моё лечение
любящим и компетентным рукам.
Пожалуйста, защитите меня от бесчеловечных людей,
которые доставят мне страдания и пытки ради собственных развлечений.
Я привык к вашим нежным прикосновениям, и не подозревая об опасности, не смогу избежать рук злодеев.
Летят годы, и, когда мои чувства изменят мне, а мои немощи станут слишком велики, чтобы нести их,
позвольте мне с комфортом и достоинством, провести мой последний день. Только Вы сможете помочь мне в этом с любовью и нежностью.
Примите эту молитву, мой дорогой друг, моя судьба зависит от вас.

http://i047.radikal.ru/0906/0e/edc0f1c6dcfb.jpg

[shillen]

Кусочек счастья

- Что это у тебя в руке?
- Счастье.
- Почему такое маленькое?
- Оно только мое. Зато какое лучистое и красивое.
- Да... Восхитительно!
- Хочешь кусочек?
- Наверное...
- Давай ладошку. Я поделюсь.
- Ой... оно такое теплое...
- Нравится?
- Очень... спасибо!
- Близким людям никогда не говорят спасибо.
- Почему?
- Они всегда все понимают без слов. По глазам.
- А чужие?
- Чужие говорят спасибо таким же чужим. Прейдет время и ты поймешь.
- Знаешь... мне намного лучше, когда счастье в руке...
- Так всегда бывает.
- А если я с кем-то поделюсь?
- У тебя прибавится твоего.
- Почему?
- Сама не знаю. Только потом оно станет еще более теплым.
- А руки об него обжечь можно?
- Руки обжигают о зависть. О счастье их обжечь нельзя.
- Знаешь... я знаю с кем поделиться этим чудом.
- Я рада этому.
- Тогда...
- Именно, увидимся еще. Делись им. Ведь так многим его не хватает.

[minimama]

Вот такой юмористический (и на мой взгляд, очень верный взгляд) на современную женщину (чего тогда удивлятьс появлению череды тем на форуме от мальчиков "как мне ее вернуть?")
Гиперженщина
Я сидела в свежевырытой яме во дворе и ждала Антона. Антон был из соседнего двора, но горячую воду искали только у нас и ямы были вырыты только у нас. Яма была рыжая, глиняная и на ее стенках уже проросли какие-то ромашки. Антон пришел и спрыгнул в яму. Мы с ним немного поговорили. Вдруг по стене ямы быстро-быстро пополз маленький, крошечный паучишка. Я пауков боюсь всю жизнь до визга, но этот был совсем с миллиметр, наверное. Я уже занесла палец, чтобы его раздавить (я негуманная), но что-то меня остановило.
- Ой, - пискнула я, - паук!! Я боюсь!!

Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.
Надо ли говорить, с каким искренним восхищением я на него посмотрела?
Мне было три года, ему четыре.
Сверху ямы за нами присматривала моя бабушка.
Я на всю жизнь запомнила этот невесть откуда донессшийся до меня сигнал "стоп". Не надо самой убивать паука, когда рядом есть мальчик, способный на роскошный щелбан.

Но нечасто ему следовала. Было время, когда мне казалось, что с моими огромными пауками разных мастей не справится никто, кроме меня. И справлялась сама.

Давайте посмотрим, что такое женская гиперфункциональность. Это то, что случилось бы со мной окончательно, если бы я в свои три года не услышала этот древний "стоп".

Паук первый. "Я сама, потому что ты не справишься".
Я смотрю на Антона, понимаю, что он слишком хилый, заранее его презирая, убиваю паучка сама, небрежно говорю- смотри, я паука убила. Антон как оплеванный вылезает из ямы, или ищет зверя покрупнее, чтобы мне что-то доказать, но я горжусь собой как дура, потому что я сильнее Антона. Ну и я вообще храбрая.

Паук второй. "Я всегда знаю все и расскажу тебе"
Антон убивает паука, а я ему говорю - Антон, а что ты вообще знаешь про пауков?? У них восемь ног, например, ты знаешь?
Быстро выскакиваю из ямы, несусь домой, хватаю Брэма и бегу обратно, чтобы изучить все вместе с Антоном. Антон пытается сбежать, но я недоумеваю- как ему может быть неинтересно такое? Как он может отважно сразиться с пауком, не получив при этом никакого ликбеза про восемьног?
К яме со всех ног бежит Антонова бабушка. Антон вырывается и плачет, я, тряся бантиком, зачитываю вслух куски.

Паук третий. "Я знаю все лучше, чем ты, ты меня не переспоришь"
Антон убивает паука, а я ему говорю - Антон, а что ты вообще знаешь про пауков?? У них восемь ног, например, ты знаешь?
-- Знаю, - важно говорит Антон, - У меня дедушка орнитолог ( или офтальмолог). У них еще есть жала.
- Не жала, а жвала, - смеюсь я , - ха-ха- ха!! Не умеет отличить жала от жвала! Маркетинг от франчайзинга! Щас я тебе расскажу, - говорю я, придерживая Антона за футболку, - что такое флюктуация.
И, тряся косичками, говорю сорок пять минут. Антон обмякает.
К яме со всех ног бежит бабушка Антона.

Паук четвертый. "Быстро, быстро развиваем отношения!"
Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.
Надо ли говорить, с каким искренним восхищением я на него посмотрела?
-- А теперь поцелуй меня, - прошептала я томно, закрыв глаза и подставив щечку.
-- Я не готов, - стесняется Антон, - я это... только пауков пока могу...
-- Нет, теперь тебе необходимо меня поцеловать, - топаю я ногой, - иначе все это будет не по правде! Если ты убил паука, ты меня любишь!
- Я пока просто убил паука, - оправдывается Антон, - мне надо разобраться в своих чувствах...
- Нет, это символически много значит! Ты уже взял на себя ответственность!
К яме со всех ног бежит бабушка Антона.


Паук пятый. "Я тоже не хуже!"
Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.
-- Хо-хо! - вскричала я. - Красивая - это фигня. Я тоже могу как ты!
После этого за пять минут я нахожу восемь братьев покойного и со смаком размазываю их пальцем по стенке ямы.
Антон мрачнеет или даже испуганно икает.
К яме со всех ног бежит бабушка Антона.

Паук шестой. " Щас я тебя развеселю!"
После убийства Антоном паучишки я преисполняюсь благодарности и хорошего настроения. -- Я тебе сейчас спою, - говорю я Антону, и, отставив ножку в сандалике, пою и пляшу сорок пять минут.
Антон пытается выбраться из ямы, но я его не пускаю, потому что у меня обширный репертуар.
К яме со всех ног бежит бабушка Антона.


Паук седьмой. "Ты все сделал не так, я покажу как надо"
Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку.
Я с презрением на него посмотрела.
- Ты вот его убил неаккуратно, - сказала я, - а теперь восемь ног будут валяться по всей яме. Смотри, как надо убивать пауков!
И быстро-быстро левой рукой нахожу и убиваю восемь братьев покойного. Аккуратно собирая в мешочек останки.
Антон испуганно икает.
К яме со всех ног бежит бабушка Антона.

Паук восьмой. "Ты не так ко мне относишься, я научу как надо".
Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.
Я холодно на него посмотрела.
- В чем дело, дарлинг? - испуганно икая, спросил Антон.
- Ты не так сказал, - отчеканила я. - Ты сказал тихо. Говори отчетливо, чтобы я слышала каждое слово! Тогда я тебе поверю!
- Я смущаюсь, - сказал Антон.
- На этом этапе отношений неправильно смущаться! - сказала я и махнула косичкой. - Это второй этап ухаживаний, по Грэю, надо все делать четко, четко доносить до женщины свои месседжи! Сейчас ты снова мне скажешь, а потом мы поцелуемся! Это будет норма и стандарт!
...Антон карабкается вверх, я презрительно насвистываю марш ему в спину сквозь выпавший молочный зуб, бабушка Антона подает ему руку и они вместе убегают со всех ног.


Паук девятый. "Я страшно современная и остроумная"
Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.
Я захохотала.
-- Ты вылитый рыцарь, - сказала я сквозь смех, - ты не находишь, что все, что произошло между нами- так забавно?
- Э...- сказал Антон.
- Ну посмотри, все эти нормы, стандарты, комплименты, все это такая пошлость! Как в учебнике по психологии. Я выше этого! Паук такой дурак, классная рифма, как палка-селедка, да? тебе читали Незнайку? Не заморачивайся! Между нами ничего серьезного, расслабься! Паук тебя ни к чему не обязывает! Я тебе сейчас анекдот про пауков расскажу! Только он пошлый, закрой уши!
...К яме со всех ног бежит бабушка Антона.

Паук десятый. " Я тебе объясню всю себя"
Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.
-Как ты хорошо сказал! - восхищаюсь я. - А знаешь, когда ты его убивал, я почувствовала такое щекотание в носу... обычно это перед слезами... Я ведь, знаешь, очень люблю плакать... Ты не плачешь, мальчики не плачут... А девочки плачут... я девочка... я плачу каждый вечер... И так боюсь пауков... Я думаю, что это вытесненное желание убийства родителей...Я читала у Фрейда, но не поверила- я , знаешь, на самом деле, такая недоверчивая... Когда ты вот это сказал, пржеде чем защекотало в носу. я подумала- а вдруг он мною манипулирует? вдруг он говорит это специально, чтобы я им восхитилась? Но потом я подумала, что вдруг ты говоришь это с чистой душой? Мне очень сложно поверить в чистую душу, вдруг обманут... Я еще подумала, Антон, только ты не смейся, что вдруг я на тебя произвела отталкивающее впечатление? Нет-нет! я потом подумала еще и поняла, что это вряд ли... потому что ты на меня так взглянул... и у меня защекотало в носу....Иногда у меня еще щекочет перед тем, как чихнуть,но тут явно было не это... явно предчувствие... предчувствие чего-то светлого, что могло бы между нами быть...Я очень чувствительная во всем, что касается отношений, ты знаешь? Антон? Антон, ты завтра выйдешь? Я тебе еще должна сказать про эманации и сенситивность, это так важно для того, чтобы ты лучше понимал, какая я...Лидия Васильевна, не тащите его так из ямы, вы ему воротник оторвете... Я так волнуюсь, когда что-то слишком быстро... И без объяснений....Я вообще очень всегда волнуюсь, вы знаете...

Паук одиннадцатый "Мы будем жить теперь по новому"
Антон занес руку и роскошным щелбаном убил паучишку. А потом пробормотал, что я самая красивая и очень ему нравлюсь.
Надо ли говорить, с каким искренним восхищением я на него посмотрела?
- Как зовут твою маму? - промурлыкала я.
- Нина Андреевна, - сказал Антон.
- Ах да, я ее видела у нас возле третьего подъезда. Роскошная женщина, но ее макси ей совсем не идет. Я тебе дам телефончик портнихи моей мамы, передашь своей, пусть сошьет приличное. Сколько у вас комнат?
- Ну две, - сказал Антон.
-- Ага... гм... кхм... Если продолбить стенку... вы еще так не сделали? Сделайте, это будет хорошо. На стене ковер висит?
- Угу...
- Ковер убрать, у тебя аллергия. Ты творог ешь?
- Неа, я его ненавижу.
- Надо есть, у тебя молочные зубы меняются. Я вот ем - видишь, дырка- и у меня очень быстро растут новые. Видишь, дырка? Эээ? Ыыы? Я ем пачку в день. Ты тоже ешь, это будет хорошо. Кот у тебя есть?
- Ну есть...
- Кота надо привить. И вычесывать. Запомнил? Привить кота, продолбить стенку, и творог. Ах да, и мама. И ковер. Это будет хорошо. Я тебе потом списком напишу. Дай мне адрес электронки? А, ты читать еще не умеешь? Антон, это уж вообще. Завтра придешь ко мне, будешь учиться. И творог заодно поешь, я прослежу...Антон, что ты делаешь с убитым пауком? Воскресить пытаешься? Лидия Васильевна, он только что отказался есть творог и засунул грязные пальцы в рот, я вам завтра принесу специальное мыло от микробов, в семь утра, чтобы все успели умыться...Сказал что я дура, но я не обижаюсь, мальчик у вас хороший, перспективный...Это будет хорошо....
(С)

[~МандаринКа~]

Нашла вот такое трогательное письмо любимой кошке. Хочу с вами поделиться. Взято из дневника LiveInternet, но насчет автора не уверена, потому-что поиск показывает несколько людей с такими записями. Будем считать, что автор неизвестен.

Уткнувшись носом в Бога

"Привет, Машка !!!

Сегодня моя душа проснулась с кошачьим волосом во рту. Никаким кофием не удавалось прополоскать, пока в утреннем сумраке не замер у настенного календаря. Кубики дней сложились в свой рубик - пять лет. Мы с тобой не виделись уже целых пять лет! С ума сойти.

Ну, как ты там?

У нас всё по-прежнему. Вот только лето выдалось хромое, с перевязанной лапкой. Бесконечный дождь заполнил все тазики в моей утробе, и я совершенно не знаю, куда девать всю эту влагу. Знаешь, забавно так - хожу даже осторожнее, чтобы не расплескать. :-)

С тех пор, как наши с тобой дороги разошлись, я три раза переезжал. Каждый раз старательно прикреплял к своей душе самые необходимые вещи (мелочи вроде диванов-чемоданов не в счёт): пачку фотографий, стопку пластинок (помнишь жёлтую, с Чебурашкой? :-)) и пакет с чёрно-белыми плёнками (раз в год клянусь себе обязательно их когда-нибудь распечатать, ВСЕ!). Но руки привычно суют их в пыль кладовки, в безвестность памяти... Там, кстати, есть и несколько кадров с тобой!

Парочку я всё-таки распечатал в своё время. На первой (очень такой, знаешь, феллини-кадр) ты взята издалека. Сидишь в чёрно-белом старом кресле на даче, на веранде. Треть кадра загораживает стойка крыльца не в фокусе. Только что прошёл дождь (как сегодня), и ты - сама безмятежность - задрала голову кверху. Смотришь на капли, сушащиеся на прищепках. Обожаю эту "фоточку" (словечко Набокова). На ней у нас с тобой впереди два с половиной года. В силу незнания сроков заранее - бесконечность.

Вторая цветная. Ты опять в кресле, но уже дома. В квартире, в которую мне после тебя предстояло возвращаться ещё раз, хотя думал, что уже... Вру, ничего я не думал. Ты в солнечных лучах, сладким калачиком. Никогда не понимал, но с первых дней чувствовал в этой фотографии разлуку, тихую о-ч-е-р-е-д-н-у-ю трагедию... Злыми пинками гнал от себя эту мысль, но она была. Это не ретроспективная выдумка-предчувствие. Тяжёлое фото, но в компании с дачной оно рождает какую-то недоступную словам истину баланса. После твоего ухода пару раз чмокнул будто запотевшее с той стороны стекло. Да-да, я засунул её в рамку, хотя никогда так и не выставил на полку. В стопке голеньких фотографий ты лежишь теперь в рамке, невольным особняком...

А я теперь живу с Васькой. Милый балбес, очаровательная морда, очень умный, скромный (я бы даже сказал - настоящий джентльмен), застенчивый. Но по сравнению с тобой - тормоз. Впрочем, как все мужики :)) Но в нём есть что-то самое главное, точно так же, как было и в тебе. Он н-а-с-т-о-я-щ-и-й. Драгоценная моя скотина.

Я его, кстати, очень уважаю за то, что он, кажется, понимает и разделяет удары моего кошачьего сердца. Как-то так терпимо относится ко всей той живности, которая время от времени появляется у нас в доме. Слуууушай! Я же тебе не рассказывал!

Тут однажды перед сном зимой слышу - мяуканье с улицы. Ну, я натурально уже под одеяло залез! Время полпервого! Затих, с робкой надеждой, что показалось. Секунды войлочными мешками падали на ковёр...

МЯУ! Тьфу! Встал, оделся (на улице что-то около тридцатника было), вышел во двор... МЯУ! Тихое, безнадёжное, отчаянное... Ну, ты знаешь, ты сама уличная была. Пошёл на звук. Вышел за угол.

Ты видела космонавта в открытом космосе без скафандра, а ракета захлопнулась на английский замок, а ключ остался внутри, на тумбочке? :-) Вот это оно и было!! - сидит на дереве, время за полночь, минус тридцать! И мяукает! Увидев меня, затихающий было мявк стал резаным! Так заорал, я думал, всех разбудит в округе! И по дереву заелозил, когтями срываясь (самому страшно, а сидеть на месте не может!!) и словно человеческим голосом причитая:

- Товарищ!! Товарищ, не уходите!! Снимите меня! Или я сам! Главное - не уходите!!

Я так глянул... Метров пять, а все ветки до него с аккуратной имбецильной заботой срезаны "Горзеленхозом". Сам залезть по гладкому широкому тополиному стволу не смогу, тем более весь укутан-спелёнут в зимние одёжки... Делать нечего, протягиваю руки вверх и говорю:

- Давай прыгай!

Это надо было видеть! Кошак понял, что я от него хочу! Срывая поминутно когти, развернулся на месте, очутившись головой вниз. Глянул на меня, на руки, на снег справа от меня... Попой забалансировал (как обычно кошки это делают перед прыжком) и!..

Я видел, что он целится не ко мне в руки. Кошак, видимо, верно прикинул, что прыжок в объятия - затея рискованная, в смысле - травматическая, можно неловко как-нибудь... И решил - сам! - прыгнуть...

В снег! Распластав лапы, в позе пятиконечной звезды, он бухнулся в сугроб! О-о, это надо было видеть! В снегу остался этакий трафарет от звезды (знаешь, как в мультфильмах!), а сам космонавт лежал на дне этой формочки. :-)) Вытащенный из снега, моментально прижался к груди и включил такого трактора, какого я, пожалуй, больше никогда не слышал! Одним словом, своим отважным "полётом навигатора" эта животина искупила всю нехоть моей ночной прогулки.

Кстати, я всегда хотел тебе ещё раз сказать спасибо за то, что дождалась меня тогда. Ну, в тот день... Ты стремительно, по-девичьи не оглядываясь, прошла за неделю весь влажный бред болезни, подволакивая тело, становящееся чужим после операции. И ты дождалась меня в день своего ухода. Мокрая липкая зима, бесящая пробка на мосту... Сорок минут бессильной ненависти к людям, сидящим в неподвижных машинах... Но вот - прорвался, с хрустом вскрыл лазаретную тишину квартиры, кинулся к тебе... Ты нетерпеливо заелозила на своём одре (как тот балбес на дереве), захрипела... Подбородком нашла наконец мою ладонь. Успокоилась. Хрипнула (уже по-другому, спокойно): "Вот и хорошо..."

В следующий момент ты ушла из себя, забрав свой взгляд из чёрных зрачков, которые стали стремительно высыхать.

Я положил твой безвольный подбородок на твои лапы. Дальнейшее уже неважно - перекладывание, дорога, поёживающиеся маленькие похороны происходили уже не с тобой, а с твоим тельцем. А ты ушла, начав в календарях оставлять след из квадратиков дней, из семидневных полосок времени... Спасибо, что подождала меня в тот день.

Кофе допит, волос осознан. Не хотел грустно, просто... Я скучаю по тебе, иногда очень сильно. По твоему носу, утыкавшемуся мне в уголок глаза. Вот и захотел тебе написать. Надеюсь, у тебя там всё хорошо. Ответного письма не жду ни в коем случае - у нас тут как-то не принято получать письма с того света, да ещё и от кошек... :-) Знаешь, я даже, чтобы тебя не тревожить, заменю твоё имя в начале письма... Готово. Чтобы ты по старой памяти не вздрогнула на мой голос, обращённый к тебе. Дрыхни спокойно калачиком, жуй небесную травку, гадь кому-нибудь там в тапки!.. Хи-хи-хи :-)

Жму лапу, моя милая кошка, подарившая мне кошачье сердце.

P. S. Слушай, раздирает от любопытства! А... Он... Ну, ОН... Он сопит по ночам? :) Ну, когда спит?.. А ты, кстати, наверное, как и раньше - пробираешься к спящему на подушку, неторопливо укладываешь свою горячую мохнатую задницу (тебе никогда не приходило на ум, что очень сложно сквозь сон терпеливо переждать всё твоё укладывание рядом с головой? :-), и тут же начинаешь делать вид, что ты "тут и было", причём "было давно" - так сладко утыкаешься носом в ухо или в щёку, что вся злость на тебя моментально проходит... А сейчас так делаешь?.. :-) Ну... Улёгшись на Его подушку, утыкаешься носом Ему в щёку?.."

[Termit]

Очень понравилась шутливым стилем написания и, казалось бы, ничем не примечательным, но таким добрым, позитивным сюжетом миниатюрка (на стихи.ру попалась):
Надо влюбиться или внутренний голос
автор - Мария Туманова
- Надо влюбиться! Надо влюбиться! Надо влюбиться! – настойчиво толдычил внутренний голос.
- Ну что ты ко мне привязался? Надо, надо.. кому надо? Тебе? а мне и так хорошо, - возмущалась я.
- Как раз тебе, милочка, и надо! Хорошо ей! Посмотри на себя – молодая девка в самом соку, самое время чувства чувствовать и безобразия безобразничать! А ты на что самый расцвет гробишь – на книжки заумные да студентов своих – лоботрясов эдаких.
- Вот не надо! Не все они лоботрясы, есть те, что по призванию, а не по материальному достатку родителей, - встала на защиту самых-самых.
- Я тебе не об этом! А о том, что влюбиться НАДО!!! Что б тонус внутренний встрепенулся, зачирикал, пёрышки почистил, причесочку забацал, глазки накрасил. Вспомнил, что кроме джинсов есть юбка, например, и не до щиколоток, а выше колена. Тем более, что твои ножки скрывать – преступление. Достались они тебе за даром – вот и не ценишь, пол мужской эстетического удовольствия лишаешь!! Туфли итальянские фирменные на шпильке второй год в шкафу пылятся, а как ты в них смотришься.. ммммм. А ты всё в кроссовках бегаешь, как подросток, безобразие. Напомни мне пожалуйста, когда ты последний раз из дома, кроме работы, выбиралась?
А представь, влюбилась… и всё вокруг станет волшебным… Кстати, влюблённость творческий потенциал будоражит, а у тебя диссертация в тупик въехала и прохлаждается там который месяц, а скоро сроки вопить начнут. Они вопить, а ты в депрессию впадать от отсутствия гениальных идей. Срочно! Срочно! Влюбиться!

- Ну, хорошо! – дрогнула я под натиском. – Как ты себе это представляешь? Можно подумать ко мне очередь стоит, что б в штабеля от моей неземной красоты уложиться.
- Надо самой инициативу проявить, время сейчас такое, робким стал мужик. А те, что не робкие, а хамовитые нам и за даром не нужны.
- Инициативу?? – фыркнула я. – Вот еще, много чести! Где это видано! Ты что мне предлагаешь самой с ними знакомиться и покорять?
- А почему бы не рискнуть? Тоже мне, голубая кровь, выискалась! Счастье, милочка, своими руками делается. Ты ему только толчок дай, а там он рассмотрит какая ты уникальная и сам завоёвывать начнет. И не тяни с этим давай, прямо сейчас по сторонам посмотрим.. И вперёд!! Делать счастье!
- Ну давай, - обреченно вздохнула я, какая разница, когда счастьем начинать заниматься… Да и диссертация, сроки, - Ну, раз такой умный, смотри по сторонам, претенденты на такое счастье, как я, есть?

Я шла по центральному парку из местного супермаркета, неся в пакете внушительный кочан капусты на четыре килограмма. Моя активная бабушка все уши прожужжала: «Зима на носу, а солений нет, а как же так, без солений то? Ты б, внученька, подсобила бы принесла капустки то, а я б засолила… и т.д и т.п.» Подобные причитания я выслушивала по три раза в день вторую неделю. Переубедить обожаемую бабушку в том, что сейчас всё можно купить, и солить не обязательно было абсолютно невозможно. Поэтому предел прочности моих ушей был достигнут в субботу, то есть сегодня, и я, наконец, купила вожделённый кочан и шла «порадовать» бабушку.

Факт выходного дня, солнечной погоды и центрального парка предлагал очень пёстрый выбор «счастливчиков», которым предполагалось дать толчок.

Оглядевшись по сторонам, мы одновременно с внутренним голосом навели резкость на парня, идущего впереди по аллее. Оставшись довольными внешним видом со спины. Обогнали. Интеллигентное лицо тоже порадовало.

- Дерзай! – ожил внутренний голос.
- Как!!!? Нет у меня опыта знакомиться на улице.
- Давай обратимся к классике. Раньше томные барышни, если хотели познакомиться с кавалером, элегантно роняли возле его ног надушенные платочки. Те поднимали, и знакомство завязывалось. Заодно проверим, насколько он воспитан.
- Да уж, - вздохнула я, почувствовав себя жертвой прогресса. - Одноразовые бумажные салфетки, давно и прочно заняли место в моей сумке, вместо платочка. Как бы хорошо он не был воспитан, за таким наклоняться точно не будет.
- Значит нужно уронить что-то такое, что б гарантированно поднял, - разумно возразил внутренний голос.
- Классика – это классика, ронять…. – значит ронять. – настроила я себя и направилась к ничего не подозревающему парню, судорожно перебирая варианты «элегантно уронить».

Немного притормозив, давая возможность «счастливчику» меня нагнать. Я очень соблазнительно, как мне это виделось со стороны, изогнулась и случайно уронила пакет с «вожделённым» кочаном… на ногу будущему возлюбленному.

- Иииииии..уууууууууууу, - взвыл «счастливчик».
- Ой, - опешила я.
- Ик, - заткнулся внутренний голос.
- П..п..простите, ра..ради бога, - искренне за-заикалась я. - Б..б..больно?
-Н..нет!! ёп-тер-пер-мер… - угрожающе прозаикались в ответ.
- Может скорую вызвать? – решила проявить заботу я.
- Ты что дура? – очень интеллигентно поинтересовался будущий возлюбленный.
- Да, то есть нет, то есть… я преподаватель, - решила прояснить, окончательно запутавшись.
- Ааааа, - глубокомысленно подытожил «счастливчик».

Я присела на корточки, суетливо поднимая пакет, что б наплевав на классику, трусливо бежать с поля «элегантно уронить». Наконец поймав «убегающие» ручки пакета, резко поднялась для «бежать», и тут у помятого кочаном «счастливчика» проснулось воспитание, что бы помочь дуре, то есть не дуре преподавателю.
У меня в голове прозвучал такой «БАМС», самая крутая колокольня отдыхает, потому что со всего маху желание «бежать» врезалось в подбородок несостоявшегося возлюбленного.

- Ииииии..уууууу, - взвыли мы одновременно, шарахаясь в разные стороны.
- Во блин, - совсем не педагогично ожил внутренний голос.
- П..п.п..п..
- Простите , - закончил за меня «счастливчик».
- Да, - благодарно кивнула я в ответ.
- Ты не дура – еще раз решил уточнить он.
- Да! – заулыбалась я.
- Преподаватель?
- Ага. – засветилась, как фонарь его догадливости.
- Аааааа – опять подытожил он, задумчиво нахмурив брови. – Скажи, преподаватель, что я тебе такого сделал, а? может в прошлой жизни, чем обидел, да запамятовал по неосторожности. А может в этой? Хотя нет, в этой я б такое не забыл.
- Я тебя осчастливить хотела, - буду каяться, раз ничего другого не осталось.
- Да?!! – изумился несостоявшийся возлюбленный, - А позвольте узнать, чем осчастливить?
- Не чем, а кем, - обиженно засопела я, – собой.
- Да???, еще больше изумился он и в его глазах поселился ужас, - А чем я заслужил такую честь?
- Внутренний голос подсказал, - продолжала каяться я.
- Внутренний голос - это серьёзно, - хмыкнул «счастливчик», очевидно усомнившись в моей вминяемости.

Мы с опаской покосились на пакет с не добитой капустой, а потом друг на друга, не решаясь сделать ни шага. Шла усиленная работа мысли и борьба взглядов. Что пересилит его воспитанность или ужас свалившегося счастья? Я не собиралась ждать результат его внутренней борьбы, желание «бежать» во мне выросло до гигантских размеров, продолжая увеличиваться. И опять моё желание и его воспитанность победили одновременно и схлестнулись лбами над «вожделённым» кочаном.

- Иииии..уууууу, - уже сипели мы одновременно, даже не шарахаясь в стороны.
- Трындец! – более эмоционально изрек внутренний голос, подобрав для данной ситуации самое приличное слово.
- П..п..п..п.. – начала я привычно заикаться.
- Ага, - кивнул «счастливчик».
- Я не….
- Ну да! – искренне веселясь, подтвердил он.
- Слушай, счастье, а что тебе еще наговорил внутренний голос? Не намекнул случайно покалечишь ты меня или я в здравии приму всю благость на меня ниспосланную?
- Влюбиться сказал, надо, - что уж теперь скрывать.
- Какой у тебя серьёзный внутренний голос, с таким не поспоришь. Ну, раз выбора у меня всё равно не осталось, пока ты меня совсем не убила, давай познакомимся что ли?
- Давай, - совершенно не веря в происходящее, согласилась я.
- Гордей, - представился он.
- Мавра, - не отстала я.
- Кааак!???? Ничего себе счастье моё назвали!!! – преодолев первый шок, Гордей предложил, - пойдём, Мавруша, угощу тебя кофе. А ты расскажешь под каким знамением твои родители выбирали имя для девочки. Только пакет свой роковой доверь, пожалуйста, мне.

Влюблённость в нас проснулась уже к концу дня. Через месяц влюблённость переросла в любовь. Через два месяца диссертация была дописана и успешно защищена. Зимой мы с энтузиазмом ели отварную картошку с квашенной капустой (той самой). Через год мы поженились, ни секунды не сомневаясь в своём совместном будущем на ближайшие сто лет. А свой внутренний голос я теперь слушаюсь регулярно, потому что в 99 случаях из ста он оказывается прав.

[Из рая..]

Vanessa Ostrich
Название: Диалог
Жанр: POV, Ангст
Аннотация: Никогда не верила в эти сопливые истории про несчастную любовь, про то, что кто-то с хитрой ухмылкой нарочно ворвется в мою жизнь и порвет ее на маленькие кусочки. Пусть это все останется для драматических фильмов. Я думала, что это может произойти с кем угодно, но только не со мной. Как же? Мы же встретились – ты сказал что-то вроде «люблю», и я переехала к тебе на той же неделе. А потом из всего, что ты дал мне, ты оставил мне только кота. Ах, да, еще скрипучую кровать. Но это не в счет – ты все равно собирался ее выбросить.
И я поверила тебе, когда ты сказал, что мы будем вместе всегда. Вот так вот просто всегда: без начала и без конца. Походило на клятву или что там у вас, у рыцарей, принято?
А вообще я благодарна тебе. За все.
- Любишь небо?
- Если только облачное.
- Боишься чистого неба?
- Чистое небо слишком открыто. Знаешь, такое ощущение, что я становлюсь такой же: слишком прозрачной, как на ладони.
- Так отчего ты каждый день сидишь на крыше и куришь?
- Жду, пока закончатся сигареты.
- Врешь.
- Что, врешь?
- Ты врешь.
- С чего ты взял?
- Эй, не глупи, я знаю тебя слишком долго, чтобы понять, когда ты врешь.
- И в чем же я вру?
- Похоже, я сбился с мысли. Ты всегда сбиваешь меня с мысли. Ты часто кормишь кота?
- Какое тебе дело? Мне казалось, что вы с котом были не в самых хороших отношениях. Да и к чему весь этот допрос? Думаешь, я, что, не смогу без тебя жить? Решил стать моей мамочкой?
- Я слишком стар, чтобы становиться твоей мамочкой. К тому же, у меня щетина. Не подходит.
- С каких это пор ты стал изображать из себя мачо?
- Совсем недавно. Знаешь, она уже ревнует.
- Она – это кто?
- Моя девушка.
- Понимаю…
- А ты не слишком изменилась. Хотя, знаешь, это каре тебе идет – так ты похожа на какую-то актрису – не могу вспомнить, на какую.
- Может, такой актрисы попросту нет? Ты вечно все выдумываешь.
- Может, и выдумываю. Все мужчины – фантазеры.
- А еще все мужчины - …
- Эй, остынь, не надо. Мне вполне достаточно тех слов, которые я услышал от тебя полгода назад.
- Ты сделал мне больно, не забыл?
- Да ну, все вы девушки так говорите: ты причинил мне боль, ты сделал меня одинокой, несчастной. Но все вы одинаковые: быстро оклепаетесь и пойдете дальше юбкой махать.
- Так ты считаешь, что я машу юбкой?
- А почему нет? Тебе идет это каре.
- Ты уже говорил.
- Почему ты не пьешь свой кофе?
- Потому что ты за него заплатил.
- Считай, что это мой маленький презент. Так сказать первый шаг к нашей дружбе. Снова.
- Если я согласилась встретиться с тобой, то это еще не значит, что я собираюсь вновь выслушивать эти твои бредни. Не ты ли говорил мне тогда, два года назад, что между мужчиной и женщиной не может быть дружбы?
- Я был молод и неразумен. И вообще, так все говорят.
- А еще все говорят, что ты псих.
- Я тебя вообще-то не оскорблял.
- Ты меня бесишь одним своим видом, в курсе?
- Не надо быть такой злопамятной. Все проходит, время проходит, любовь тоже проходит.
- Я не злопамятная – просто я все помню.
- И как ты теперь? Раньше ты со своей памятью даже про свой День рождения забывала. А теперь?
- Теперь я как ты. Мне ведь можно быть как ты?
- Это как? Отращивать щетину?
- Ну, ложиться поздно, обязательно после полуночи, даже если на работу рано вставать. Можно еще бросить курить, перестать носить юбки и пристраститься к шотландскому скотчу три раза в неделю.
- И все?
- Как вариант: разбрасывать носки по квартире. Один обязательно в ботинок.
- А у тебя больше ничего нет?
- В смысле?
- Ну, в смысле, кто есть у тебя?
- А, что, надо?
- Может, и надо. Ты же девушка – тебе надо.
- Я думала, это только вы, мужчины, имеете вечную потребность в противоположном поле.
- Мы имеем потребность в любви и заботе.
- Ах, это теперь так называется? Любовь и забота?
- Ты кофе-то пей.
- Я же сказала, что не буду.
- А я тебе уже говорил, что у тебя прическа – отпад?
- Угу.
- Перспективная деловая вумен типа?
- Вроде того. Правда, устаю очень.
- А одной, как, совсем не скучно?
- Ты же оставил мне кота, забыл?
- Ах, да. Но кот же – он не человек. С ним не поговоришь, не пообнимаешься.
- Я вот с тобой сейчас говорю.
- Может, еще и пообнимаемся?
- Да ну тебя.
- Дуй кофе, говорю, или ты на диете?
- Дурак.

[Из рая..]

- Ну вот, так всегда. Знаешь, наверное, именно поэтому мы и расстались.
- Потому что я не пила кофе?
- Потому что ты такая зануда.
Не думала, что, когда он позвонит мне и так вот ненавязчиво скажет «привет, это я», а я улыбнусь и соглашусь, когда он пригласит меня на чашечку кофе.
Когда-то давно (нет, наверное, это мне кажется, что это было слишком давно) я и представить себе не могла, что в один прекрасный день проснусь без него и при этом с хорошим настроением.
Он приносил мне завтрак в постель и забирал каждый день с работы, слегка приподнимая шляпу, когда я садилась в машину. Прям настоящий английский джентльмен. И почему бы английской королеве не посвятить его в лорды или сэры, или как у них там?
Когда я впервые встретила его, то мне было почти двадцать, ему – чуть за двадцать. Такая небольшая разница, но он всегда говорил, что я еще слишком маленькая. Наверное, ему нравилось воображать из себя Ланселота и защищать меня от всего. А затем, когда он внезапно исчез, я поняла, что теперь придется защищаться самой.
Всегда пишу в свой дневник. Совсем как эти малолетние влюбленные дурочки, которым так нравится оставлять свои мысли неизвестно кому.
Никогда не верила в эти сопливые истории про несчастную любовь, про то, что кто-то с хитрой ухмылкой нарочно ворвется в мою жизнь и порвет ее на маленькие кусочки. Пусть это все останется для драматических фильмов. Я думала, что это может произойти с кем угодно, но только не со мной. Как же? Мы же встретились – ты сказал что-то вроде «люблю», и я переехала к тебе на той же неделе. А потом из всего, что ты дал мне, ты оставил мне только кота. Ах, да, еще скрипучую кровать. Но это не в счет – ты все равно собирался ее выбросить.
И я поверила тебе, когда ты сказал, что мы будем вместе всегда. Вот так вот просто всегда: без начала и без конца. Походило на клятву или что там у вас, у рыцарей, принято?
А вообще я благодарна тебе. За все.
Не хочу, чтобы кто-то читал мой дневник. Даже он.
Точнее, особенно он.
Он всегда знал обо мне все, знал даже, что я веду дневник и обращаюсь к дневнику, совсем как к нему – на «ты». Он был похож на большой вместительный сундучок, куда я могла запихнуть все свои откровенности и не побояться, что он их кому-то выдаст. Вообще, он не болтливый. И честный. Я же говорила, что рыцарь.
И он мог бы и дальше вот так разбрасывать свои носки, если бы я не была такой занудой. Наверное, его настоящая девушка не придирается к нему из-за носков, а еще она, наверное, блондинка, потому что после меня ему от брюнеток, сто пудов, тошно становится.
Его любимое блюдо – спагетти с томатным соусом. И он всегда потом бегал за мной с соусом на губах и пытался поцеловать, благодарность свою выразить, блин.
Я думала, что мы созданы друг для друга. Как два кусочка пазла, как две половинки чего-то целого. Как в детских кулонах, которые носят лучшие друзья, где у каждого оставалось по половинке железного сердечка. Я думала, что это было то чувство, которое все так упорно называли «любовью», только вот более спокойное. Наверное, все же слишком сказывалось слово «вечно». Я думала, что все и правда будет вечно.
И когда я в порывах чувств крикнула «А не пора ли тебе выметаться?!», он просто посмотрел на часы и пожал плечами. «Наверное, пора», - пробормотал он на полном серьезе. И тогда я поняла, что это был крах.
Каково это: идти-идти-идти, а потом внезапно понимать, что шел по беговой дорожке? Что не сдвинулся с места? Каково это: любить-любить-любить, а потом внезапно понимать, что, возможно, не любишь?
Каково это: слушать, как ты снова и снова звонишь мне. Как будто просто так. Уже полгода спустя.
- Ты спишь?
- Если я с тобой разговариваю, то, наверное, нет.
- Не злишься, что я тебе вот так позвонил?
- Конечно, нет, ты же знаешь, что я и кот тебе особенно рады. Особенно кот.
- Передавай ему привет. Я уже, наверное, соскучился.
- Обязательно.
- А почему ты не на крыше? Небось, опять куришь.
- Я бросила.
- Когда?
- Вчера, когда ты заплатил за мой кофе.
- Ну и как?
- Что, ну и как?
- Держишься?
- Как видишь.
- Чем занимаешься?
- Болтаюсь в интернете.
- И давно?
- Как пришла.
- А кота покормила?
- Наверное, нет. Я еще и сама не ела.
- Ты пугаешь меня.
- Ну да. Хочешь сказать, я превратилась в вегетативное растение? Дом – работа - социальные сети. Все так, и знаешь, меня все устраивает.
- Отлично. Только не заставляй меня, пожалуйста, испытывать по отношению к тебе чувство жалости – мне и без того тошно.
- А зачем тогда звонишь?
- Беспокоюсь.
- Полгода не беспокоился.
- А, может, во мне ностальгия проснулась?
- Ты никогда не читал женских журналов?
- А что? Вроде бы это ты их читаешь.
- Если бы ты хотя бы один раз полистал, то понял бы, что девушкам после расставания нельзя вот так звонить. Может, им плохо.
- Да ну? Но ты-то у нас супервумэн – не среднестатистическая герл. Так что не парься на этот счет.
- На счет того, что ты мне звонишь?
- Если бы ты не хотела со мной разговаривать, ты и трубку не поднимала бы. А так вот: разговариваешь, ничего.
- Может, мне просто интересно. Психологический эксперимент, может быть.
- Ты на мне уже столько этих экспериментов поставила, что мне уже ничего не страшно – у меня иммунитет.
- Ты к чему ведешь?
- К тому, что, может, я соскучился.
- Мы только вчера виделись. И вообще, у тебя девушка. Ждет, наверное.
- Расстались с ней уже.
- Когда?
- Сегодня.
- Почему?
- …
…гудки-гудки-гудки…
*
Он никогда своими словами не заставлял меня смущаться или краснеть. Он никогда не говорил ничего из ряда вон выходящего. Но он сделал слишком много промахов – в тот момент, когда слишком много молчал.
Ему нужно было лишь сказать: «Знаешь, мы не можем быть вместе», а вместо этого он, скрепя зубы, каждый день просыпался со мной в одной постели, приносил мне завтрак и протирал каждый вечер джинсами крышу и молчал, пока я курила и несла всякую чушь.
Ты ушел слишком быстро – я даже не успела заметить, когда с холодильника исчезли все магниты. Ах да, я же забыла, - ты же просто переезжал.
Наверное, ты не забрал эту старую скрипучую кровать только потому, что она слишком тяжелая. Или слишком напоминает обо мне. А может, и вовсе потому, что ее ножки привинчены к полу.
Ты оставил мне еще «Звездные войны» с пометкой «Ты так хотела их посмотреть». Я и вправду хотела, когда ты целый год назад рассказывал мне что-то о пришельцах и метался по комнате с картонным подобием светящегося меча.
А сейчас я могу вспоминать о тебе только по этим строкам из своего дневника. И почему я прежде так мало о тебе писала?
Я люблю, когда тихо. Не когда просто тихо, а когда тихо-тихо-тихо. Чтобы даже кот молчал и не урчал, как моторчик.
Потому что кот напоминает о нем. Хотя они прежде мало общались. Он принес кота еще котенком, дал мне это дрожащее существо и спросил, как назовем. Я сказала, просто кот. Пусть это будет просто кот.
Теперь я сама делаю себе завтраки и даже встаю на тридцать минут раньше. Чтобы успеть на работу, но уже на метро. И в подземке на меня все пялятся, как будто у меня на лбу написано: «посмотрите на меня – осталась без своего рыцаря».
Мне все время кажется, что телефон звонит. С тех пор, как ты в последний раз мне позвонил, мне все время так кажется. И когда звонят из газовой службы или из офиса, я все время надеюсь, что там будешь ты, там, на другом конце провода.
''И даже несмотря на то, что ты разорвал это слово «вечность», превратил ее из прямой в отрезок.
Хочется апельсинового сока. Ты ведь всегда меня баловал, не так ли?''
*
- Привет.
- Привет.
- Я тут шел мимо…
- Проходи.
- Надеюсь, не помешаю?
- Что ты, конечно нет. А ты снова побрился.
- С щетиной я как еж.
- Я с каре тоже как космонавт.
- Что ты вечно елозишь: я же говорил, что тебе идет.
- Сейчас чайник поставлю. Ты надолго или как?
- Я просто шел мимо. Думаю, что ненадолго.
- Кот соскучился по тебе.
- Я по нему тоже. Но он все равно спит.
- Теперь мне хотя бы есть, с кем выспаться в выходные.
- А?
- В смысле, кот. Тоже любит поспать.
- У тебя тут все так изменилось.
- Вообще-то все так же – только пыли больше.
- А кактус?
- Подарил один кадр.
- Долго не могла отвязаться?
- А как я могла отказаться?
- И почему ничего не вышло?
- Просто так получилось.
- Понятно.

[Из рая..]

- Что тебе понятно?
- Что не получилось.
- Может, хватит за мной повторять?
- А, что, тебе не нравится?
- Мне теперь в тебе все не нравится, усек?
- А вот ты мне еще нравишься.
- Дибил.
- Э-ге-гей. Что я не так опять сказал?
- Ты вечно все не так говоришь.
- Ты не пробовала быть проще вообще? Может, люди к тебе потянутся.
- Иди к черту.
- Ах, вот так ты встречаешь старого друга?
- Какой ты мне нахрен друг?
- А если я люблю тебя?
…
*
Ты смотришь на меня, как на какой-то музейный экспонат: трогать нельзя, пожирать глазами – можно. И тебе все равно, что табличку «не трогать руками» уже давно убрали, а сам ты из простого наблюдателя превратился в экскурсовода.
Ты все такой же рыцарь, джентльмен, даже полгода спустя. Все так же пытаешься улыбаться, когда я нагло посылаю тебя на все четыре стороны, все так же смущенно держишься в сторонке, понимая, что, выйдя из игры, уже не можешь войти обратно.
Игра в казино? Ты никогда не поощрял азартные игры…
Я пою в душе, как и раньше. Знаю, что фальшивлю, но все равно не прекращаю. Знаю, что никто не слышит меня, кроме кота, конечно. И под горячей водой я почти забываю, что, когда ты уходил, ты что-то сказал мне про какие-то чувства, что-то про любовь. Но я не слушала: думала в этот момент о чем-то своем. Может, о том, как ответить на сообщение того мерзкого типа в сети, а, может, о том, что в этом месяце мне отказали в премии. В любом случае, я не хотела его слушать.
Он выпил всю меня до дна. И сейчас во мне не осталось ничего живого – одна пустыня.
Но он снова звонит мне, снова спрашивает, как у меня дела, чем я занимаюсь.
Я отвечаю, что все по-прежнему, что пока не курю и держусь, что, наконец, покормила кота, и что завтра, возможно, отпрошусь с работы пораньше.
*
- Ты помнишь, что я сказал тебе в тот раз?
- В который?
- Когда я пришел к тебе домой и сидел у тебя на кухне. Еще что-то спрашивал про кактус.
- Ну, помню.
- Так вот, я не шутил.
- В чем именно?
- Когда говорил, что люблю тебя.
- Давай без глупостей, прошу тебя. Между нами все закончилось в тот день, не помню в который. Но все уже в прошлом.
- Выслушай меня, умоляю. Ты никогда не слушала меня. Только говорила-говорила-говорила, - это называется монологом. Когда ты всегда одна, когда все делаешь сама и когда говоришь только сама с собой или с пустотой, или с котом. А теперь хочу сказать я. Хочу, чтобы у нас был диалог. Чтобы ты и я, понимаешь?
- Наверное.
- Ты пригласишь меня на чай?
- Только на компот – чай кончился.
*
Когда ты смотришь на меня, я не знаю, о чем ты думаешь. Но мне хочется верить, что обо мне.
И когда ты познакомил меня со своей бывшей, то я поняла, что она вовсе не блондинка и вовсе не глупая. Нормальная девица. Вполне в твоем вкусе.
Ты думаешь, что я буду ревновать. Нет, ошибаешься, совсем не буду.
Я теперь буду как ты: буду честной и опять брошу курить. Обещаю.
И когда-нибудь я проснусь чуть раньше и сама сделаю тебе завтрак, в постель. А ты только посмотришь на меня и покачаешь головой.
Я буду разговаривать с тобой и кормить кота, два раза в день. А еще я все равно буду ездить на метро. Чтобы все смотрели на меня.
И я знаю, что когда-нибудь скажу тебе спасибо. За те лишних три кактуса на подоконнике.

[minimama]

А в этом точно что-то есть! :) Найдено на просторах инета. Юлия Рублева. По следам терапии

Дорогое Мироздание!
Пишет тебе Маша Ц. из г. Москва.
Я очень-очень хочу быть счастливой!
Дай мне, пожалуйста, мужа любимого и любящего, и ребенка от него, мальчика, а я, так уж и быть, тогда не перейду на новую работу, где больше платят и удобнее ездить.
с ув., Маша.


Дорогая Маша!
Честно говоря, я почесало в затылке, когда увидело строчки про работу. Даже не знаю, что сказать. Маша, ты вполне можешь переходить на новую работу, а я пока поищу для тебя мужа.
Удачи!
Твое Мрзд.

Уважаемое Мироздание!
Спасибо что так быстро ответило!
Но.. бабушка моя говорила: кому много дается, с того много и спросится.
Вдруг я буду иметь и то, и это, а за это ты мне отрежешь ногу, когда я буду переходить трамвайные пути?
Нет уж, давай так- я перехожу на новую работу, имею мужа, но за это я готова вместе со своим любимым всю жизнь жить в съемной хрущевке.
Как тебе такой расклад?
Твоя МЦ

Дорогая Машенька!
Хохотало, увидев про ногу. Смысл бабушкиной поговори совсем другой: кому много дается способностей, талантов, знаний и умений, от того люди много и ждут.
У тебя же заначено на двушку в Подмосковье, покупай на здоровье. Ногу оставь себе)))
твое М.

Дорогое Мрзд!
В принципе, я обрадовалась, прочтя про ногу.
НО:
у меня будет муж, ребенок, любовь, квартира и нога. То есть ноги.
Что я тебе буду должна за это ?(((
Маша.

Маша!
Уфф. Почему ты со мной разговариваешь, как с коллекторским агентством?
Меня попросили- я делаю. Я тебе где-нибудь когда-нибудь говорило, что ты мне что-то будешь должна?
М-ие.

Да!
То есть нет.
Просто не может быть, чтобы было МОЖНО, чтобы все было хорошо, понимаешь???
Я сегодня плакала всю ночь: отдала взнос за квартиру. Хорошая, окна на реку. Небось, муж будет урод. Скажи прямо. В принципе, я к этому готова.
Маша.


Дорогая Маша!
Муж, конечно, не Ален Делон, зато и в зеркало так часто не смотрится. Вполне себе нормальный мужик. На днях встретитесь.
Да, отвечая на твой вопрос: МОЖНО, чтобы все было хорошо. В принципе, мне все равно, хорошо или плохо мне заказывают. Лишь бы человек точно знал, что хочет.
Мрзд.

Уважаемое Мрзд,
А можно чтобы ДОЛГО было хорошо?....
В принципе,если лет пять будет, я согласна, чтобы с потолка протекало...
Цю, Маша Ц


Машенька,
я тебе отвечу честно.
Долго хорошо может быть. ДОЛГО ОДИНАКОВО - нет. Все будет меняться, не меняется только мертвое. И когда будет меняться, тебе покажется,что все плохо. На время.
цю, мрзд.


Мрзд!
Только не ногу. Пусть погуливает муж.



Мария, кончай со мной торговаться. Как на армянском базаре, ей-богу! Я судьбой не заведую, это в другом филиале с другими задачами.
Мое дело- предоставить человеку все, что он хочет.
Счет тебе никто не выставит.
Если так тревожно, можешь ежедневно ругаться с мужем матом. Он начнет погуливать. Шучу, не надо ругаться!
Единственная у меня к тебе просьба: когда ты будешь совсем-совсем счастлива, у тебя освободятся силы. Ты классно шьешь. Займись лоскутным шитьем, твои одеяла украсят любой дом, людям будет радость.
с уважением, М.


Дорогое мое!
Я сегодня прыгала от радости.
Конечно!
Я сделаю все, что ты скажешь.
Я ТОЧНО тебе ничего не буду должна?
Мне предложили еще более клевую работу,а тот чувак из кафе назначил свидание. Йессс!!!
(так небывает так не бывает)
(купила швейную машинку)
целую тебя!

Дорогая Маша!
Все хорошо. МОЖНО делать все что хочешь, в рамках Заповедей и УК.
И тебе ничего за это не будет. Наоборот. Если ты не будешь ныть, мы все (Управление № 4562223) только порадуемся. Нытики увеличивают энтропию, знаешь. И возни с ними много. Я от них, честно признаться, чешусь.
Так что удачи!
Я откланяюсь пока. Тут заказ на однополых тройняшек, и опять торгуются, предлагают взамен здоровье. Нафиг оно мне сдалось, их здоровье...
Твое Мрзд. Береги ногу! Шутка!

Мироздание, привет,
как ты там?
Дочку назвали Мирой, в честь тебя.
Сшила самое лучшее на свете лоскутное одеяло, заняла первое место на выставке, пригласили на слет пэтчворкистов на Бали.
Летим всей семьей.
Я просыпаюсь утром, поют птицы...
Я иногда думаю- за что мне такое счастье?
Твоя Маша. От мужа привет)


Маша, привет!
Смущенно признаюсь,что я немного промахнулось с сыном, которого ты заказывала, перепутало...но, гляжу, ты счастлива и так)
Быть счастливым -это нормально. Воспринимай это не как подарок, от которого захватывает дух, а как спокойный фон твоей жизни. А дух захватывает иногда от таких мелочей, которые каждому даются без всякой просьбы: не мое это дело, заставлять птиц петь под твоим окном. Это по умолчанию полагается каждому, базовая комплектация. Твое дело- их услышать и почувствовать то, что ты чувствуешь... Эта способность и делает тебя счастливой.
Все, дальше думай сама.
Пиши, если что.
Твое Мрзд.

[Ejivichka]

Весёлая компания - трое парней и три девушки - ехали на золотые пляжи Флориды. Их ожидали ласковое солнце, тёплый песок, голубая вода и море удовольствий. Они любили и были любимы. Окружающим они дарили радостные улыбки. Им хотелось, чтобы все вокруг были счастливы.
Рядом с ними сидел довольно молодой человек. Каждый всплеск радости, каждый взрыв смеха болью отзывался на его мрачном лице. Он весь сжимался и ещё больше замыкался в себе.
Одна из девушек не выдержала и подсела к нему. Она узнала, что мрачного человека зовут Винго. Оказалось, что он четыре года просидел в нью-йоркской тюрьме и теперь едет домой. Это ещё больше удивило попутчицу. Почему же он такой унылый?
- Вы женаты? - спросила она.
На этот простой вопрос последовал странный ответ:
- Не знаю.
Девушка растерянно спросила:
- Вы этого не знаете?
Винго рассказал:
- Когда я попал в тюрьму, я написал своей жене, что буду долго отсутствовать. Если ей станет трудно меня ждать, если дети начнут спрашивать обо мне и это причинит ей боль... В общем, если она не выдержит, пусть с чистой совестью забудет меня. Я смогу это понять "Найди себе другого мужа, - писал я ей. - Даже можешь мне об этом не сообщать".
- Вы едите домой, не зная, что Вас ждёт?
- Да, - с трудом скрывая волнение, ответил Винго.
Взгляд девушки был полон сочувствия. Винго не мог не поделиться главным:
- Неделю назад, когда мне сообщили, что благодаря хорошему поведению меня отпустят досрочно, я написал ей снова. На въезде в мой родной город вы заметите у дороги большой дуб. Я написал, что если я ей нужен, то пусть она повесит на нём жёлтый платочек. Тогда я сойду с автобуса и вернусь домой. Но если она не хочет меня видеть, то пусть ничего не делает. Я проеду мимо.
До города было совсем близко. Молодые люди заняли передние места и стали считать километры. Напряжение в автобусе нарастало. Винго в изнеможении закрыл глаза. Осталось десять, затем пять километров... И вдруг пассажиры вскочили со своих мест, стали кричать и танцевать от радости.
Посмотрев в окно, Винго окаменел: все ветки дуба были сплошь усеяны жёлтыми платочками. Трепеща от ветра, они приветствовали человека, вернувшегося в родной дом.

[Нэсс]

Ejivichka, вы просто прочили мои мысли! Когда я открывала эту страничку, я подумала, надо разместить этот рассказ...)
Спасибо! Помню, как первый раз читала его... Слёзы на глазах и мурашки по коже...

[minimama]

Взято из журнала. Понравилось. :)

Берем женщину, которая нравится, берем в конце рабочей недели, берем в прямом смысле - ловим на выходе с работы. Теплую и уставшую...
Нет, конечно, она будет упираться, капризничать, норовить сбежать - не слушаем! Больно нужно.
Применяем грубую мужскую силу, нежно под локоток, сажаем в машину, тычем в нос букет цветов, рот затыкаем шоколадом... В щеку - поцелуй. И ремнем безопасности фиксируем крепко, чтоб не выскочила.
Минут 10 она жует шоколад и осознает происходящее. За это время она успокоится и даже перестанет фыркать... Возможно.
И, возможно, даже начнет смеятся и кокетничать...
Не расслабляемся! Не поддаемся женской хитрости и чарам. И ни в коем случае не везем ее домой... К ней... Везем к себе...
Есть ровно 10 минут, чтобы она успела смириться с неизбежным... Ну, можно рассказать ей про коллекцию плюшевых мишек, которую собирал специально ей в подарок. Или - о том, что недавно нашел эстамп Кандинского, который непременно она обязана увидеть...
Дома... Нет, не быстрый секс на столе... Нет не глинтвейн под Вивальди... Да, горячая ванна, НО!
Без шансона и попсы.
Добавляем в воду несколько капель ароматических масел,
запах по вкусу...
Как ее туда заманить - не проблема... Можно предложить посмотреть хомячка, который живет у под ванной, можно опять применить грубую мужскую силу, но есть риск, что она вынырнет и мокрой кошкой уедет домой на такси... Навсегда...
Необходима фантазия, все в собственных руках!
Тем более, что она все и так понимает. Все наши мужские потуги и старания...
Теперь, внимание! Самое главное, оставить ее минут на 15-20 одну... Пусть полежит, пусть пропитается маслом, пусть забудет о том, что надо быть сильной, гордой, независимой... Пусть просто отдохнет... Принести стакан сока, если уж совсем хочется подсматривать... Заодно и проверить, запустит она тюбиком зубной пасты или нет... Нет? Отлично, почти приручена, можно приступать к следующему этапу... Берем обычное джонсоновское масло для малышей, добавляем туда немного ароматического, вытаскиваем расслабленное создание на свет божий и начинаем энергично ее растирать этой самой смесью... Ручаюсь - опешит! И не только опешит, но и начнет к вам присматриваться повнимательней... Потом плюнет на обрывки рассудительности и полностью отдаст себя в ваши руки... Внимание!
Не расслабляться! Не отвлекаться! Не задерживаться на выпуклых местах! Мысли и желания - в глубину! В данную минуту - массажист. Точка. Быстро укутать ее в махровую простыню, чтобы не успела заметить, как же не хочется быть массажистом, взять на руки и - в спальню... Упираться не будет, ручаюсь... Ну, дальше - поглядим... Либо - хочется секса на пару раз, либо - отношений на больше... В первом случае - сразу занятся этим самым сексом, не откладывая... Во втором... О, во втором - уложить ее клубочком к себе на плечо, погладить по голове, поцеловать в макушку и дать выспаться... "Маленькая моя"...

И не важно, сколько ей лет, не важно какой у нее рост/вес. Это все не имеет никакого значения! Сейчас - она маленькая девочка, она защищена, она спокойна, она рада, что никому ничего не должна, что не нужно никуда спешить и никого бояться... Не нужно быть отличным работником, образцовой матерью, хорошим другом... Даже любовницей сейчас быть не нужно... Ничего не нужно...
Вообще! Ну, то есть - абсолютно! Можно просто выспаться... Просто полетать во сне... И - не важно, сколько она будет спать - час или всю ночь... Отключить телефоны, дать ей побыть маленькой... Когда она проснется - она проснется счастливой! И вот тогда уже решать, чего же хочется: секса, дружбы или просто горячих бутербродов... И когда она, все же, уйдет и, возможно, опять будет вбивать свои гвозди сама, опять будет гордой и независимой, просто знать, что это всего лишь роль сильной и независимой женщины... А на самом деле она - маленькая девочка, которая смешно сопит во сне и улыбается радуге... И глаза у нее, как небо. Такие же светлые и счастливые..."

[Nadejda17]

Сборник

«Случайные обстоятельства»
ПОВЕРЬТЕ МНЕ НА СЛОВО…


ЧАСТЬ 1

Глава ! Братская любовь…
Случалось вам видеть, как в тихом июльском саду расцветает вечерней порою дивный цветок, вытканный из тонкого прозрачного бархата... Или встретить чудесное имя, похожее своим звучаньем на его редкостный цвет… Она была Виолеттой... Имена ведь, находятся невзначай, как притихшие цветы в уснувшем летнем саду…
Девочка рано осталась без родителей… Беда бывает разной… Может настичь, когда ее добыче совсем еще мало лет…
Ее забрала бабушка… Так она оказалась в его дворе…

Стоял жаркий сухой июль… Он вышел из дома, присел на скамейку и достал перочинный нож. Прут для самодельного лука был заготовлен с вечера… Тонкий шелковый шнурок завалялся в маминой шкатулке… Теперь предстояло самое важное: осторожно снять кору, изогнуть гибкий прутик и натянуть тетиву…
Он заметил ее не сразу… Она подошла бесшумно… Так ходят тихие, грациозные кошки… Поднял глаза – и вот она, рядом… Ей было не больше двенадцати… А глаза взрослые и грустные… Будто видели непоправимое…
Девочка безмолвно разглядывала его новоявленный лук и теребила чудесную темноватую прядь… Не известно по какой причине ее назвали таким редким именем... Но, вряд ли любое другое подошло бы ей больше… Под ресницами укрывались дивные вечерние фиалки из темной сини с фиолетовым ободком и непонятной недетской грустью… Кожа казалась смугловатой, глаза раскосыми, губы нежными… Бог дает их такими… зная все наперед… Рисует выпуклый контур и яркий цвет… и восхитительный теплый вздох прилагает тоже…
Темные прядки струились вдоль спины… Та, что медленно кружила вокруг пальцев, доставала почти до пояса… И… она была хрупкой… почти худой… Верней не «почти», а даже слишком…
- Ты кто?.. – паренек удивился… Ему исполнилось четырнадцать, и он ни разу не влюблялся.
- Я – Виолетта…
- Ну да?!.. Ни фига себе!.. – он даже слегка присвистнул и, с усмешкой качнул головой… - И… откуда ты взялась, Виолетта?..
- Переехала… Буду жить в вашем дворе…
- Прям, во дворе?.. – пригнул голову, чтоб получше ее разглядеть и неожиданно улыбнулся… Она сначала удивилась, потом зажмурилась, будто из-под его ресниц било яркое солнце… и слепило глаза…
- Не «прям»… Я с бабушкой живу… В том доме…
- Понятно… Хочешь мне помочь?.. Подержи-ка… затяну получше… - доверив дивное творение ее ладошкам, принялся стягивать шнур и закреплять на кленовой зарубке… - меня Ромом зовут… Так назвали… Ром!
- Роман, что ли?..
- Нет!.. Просто Ром!.. А тебя буду звать… Веткой… Можно?.. - во взгляде замер вопрос и абсолютно самонадеянное утверждение… Девочка молчаливо разглядывала улыбчивые глаза, напоминавшие блестящую речную гальку… И цвет был таким же – глубоким серым с горящей солнечной сердцевинкой… - Ну, не молчи!.. – его губы смеялись… - Виолетта - красиво… но слишком взросло… Виолеттой ты станешь, когда вырастешь... А пока… будешь просто Веточкой… Идет?!.. – она безмолвно кивнула, и длинные шелковые прядки, скатившись с плеч, упали ему на ладошку… - Покрепче держи!.. Сейчас затяну… и все!.. – прядки оказались мягкими и волнистыми… Он осторожно, отвел их назад…
- Ты чего такая молчальница?.. Улыбаться умеешь?.. – прищурил свои солнечные батарейки… - Готово!.. Отпускай! – она расслабила пальцы… И сию же секунду, что-то щелкнуло между ними… Будто звонкая тетива отозвалась в таинственных струнках… Ее глаза внезапно зажглись, и так же внезапно улыбнулись!..

Перемена в лице окончательно сразила Рома… В раскосом взоре сверкнули отблески рыжего солнца и безошибочно угодили в левую половинку его души… Так бывает… Легонько кольнуло… а поселилось в сердце так крепко, будто бы навсегда!..
- Ты и стрелы сделаешь?..
- Конечно!.. Хочешь, дам пострелять!?
- Правда, дашь?..
- Честно!.. Держи! Попробуй натянуть! – девочка взяла лук и осторожно тронула тетиву… Та легонько дрогнула… Тихо так зазвенела… Он тогда ничего не понял…
А оказалось – влюбился!.. И ее заворожил… Не понять, кто кого сильнее!..

Фиалки в летнем саду бывают так чудесны!.. После полудня, они будто спят… А прохладным вечером раскрывают свои тонкие лепестки, наполненные еле слышным ароматом… И цвет их так нежен и чист, как июльское небо перед закатом… Глубокое синее с оттенком не наступившей ночи…
Именно такие были у нее глаза… Задумчивые грустные фиалки…
Почему она почти не смеялась он понял не сразу… Не спрашивал… Она – не говорила… А, когда узнал, что-то мягкое застряло под ключицами, не давая дышать. И не глоталось… и щипало глаза…
Это вышло случайно… Мама спросила: - Что за девочка гуляет с тобой уж который день?..
- Красивая… Да?.. Хоть и маленькая…
- Красивая… это верно… - мама о чем-то задумалась…
- Только грустная очень… Не улыбается…
- А ты знаешь, почему?.. – и внимательно к нему пригляделась…
- Знаю только, что с бабушкой живет… и все… - умолк, вопросительно взглянув на маму…
- У нее погибли родители, Ром… Поэтому Анна Павловна забрала ее к себе… - тогда и подкатилось то странное… горьковатое… что вязнет в горле и режет веки…
- Вот почему… у нее глаза такие…
- Какие?..
- Печальные… молчаливые… Хочется взять ее за руку и отвести в цирк… или в зоопарк… Ну, чтоб увидеть, как она смеется…
- Смеяться ей долго еще будет трудно… Пойми… нужно время…
- А можно, я позову ее к нам?
- Конечно… сынок…

В тот день он ждал как-то особенно… Все взглядывал в сторону ее дома… А она все не шла. Уже пробил полдень, когда скрипучие подъездные створки позволили ей пройти и явить свету чудесную теплую синь под зажмуренными ресницами…
Свои мягкие прядки она скрепила на макушке тугим узлом, отчего ее профиль удлинился и сделался похож на старинную фреску какой-то египетской царицы из учебника истории… Короткие бриджи почти болтались на звонких костяшках…
Из-под майки выступали ровненькие плечи… Ключицы хотелось потрогать, а запястья тихонечко сжать, чтобы ее не унесло ветром…
- Привет!.. Ты чего не выходишь?..
- Вышла…
- Спала, что ли?..
- Нет!.. Не спала…
- Стрелы готовы! Будешь стрелять?.. – она подошла ближе и уперлась в него, своим синим взором…
- Буду!.. Только… я не умею…
- Научу же! Сказал!.. – в подтверждение, улыбнулся…
- Ром?.. У тебя… есть кто-нибудь?.. – он удивился…
- Ты о чем?..
- Ну, брат… или сестра?..
- Нет!.. Почему спросила?..
- И у меня нет… А было бы легче…
- Ты… скучаешь?.. – она склонила лицо и задумалась… - Ну, хочешь… я буду… твоим… братом?.. – голос, будто сорвался… а ее волосы скатились книзу…
- Ты добрый… Но так не бывает…
- Бывает!.. Еще как! – он глядел на нее, пригнув голову и понимал, что смотреть больно… Но ему хотелось смотреть еще… Она продолжала разглядывать камешки под ногами…
- Братья… это… когда по крови… Другое – не в счет!
- А я о чем!?.. Смотри! – она, наконец, взглянула – у него в ладони лежал небольшой перочинный нож… Задумчивые фиалки, от удивления стали огромными…
- И… что?..
- А ничего!.. Я разрежу себе руку… вот здесь… - указал на изгиб кисти… - И тебе… - девочка слушала изумленно округлив глаза, будто речь шла о таинственной средневековой мантре… - Потом мы их соединим… Кровь смешается… и станет общей!..
- Ты, всерьез?..
- А, что?.. Боишься?..
- Я!?.. – во взгляде отразилось крайнее изумление... Как он мог подумать, что она вообще чего-то может бояться?!.. Нет!.. Все самое страшное она уже видела!.. –
Я не боюсь! – решительно протянула ладошку и тихо выдохнула: - Режь!
У Рома, аж скулы свело от восторга… Будто съел чудесную кисло-сладкую ягоду… А название забыл… Сглотнув удивленный смешок, качнул головой:
- Ну, не здесь же!.. Веточка!.. Бабки повыскакивают… Прибьют меня на месте!.. Скажут, я тебя порезал… Им же, не понять!.. Вон, гляди – в окна смотрят… - и нарочито поклонился… Вроде – поздоровался… - Это дело секретное… Идем за гаражи!.. – взял протянутую ладошку… Она, не раздумывая, отправилась следом…
Бабульки прилипли к стеклам… Их лица вытягивались и молодели от нескрываемого любопытства!..


Продолжение следует...
Автор Надежда Еремеева.

[Nadejda17]

Скажут, я тебя порезал… Им же, не понять!.. Вон, гляди – в окна смотрят… - и нарочито поклонился… Вроде – поздоровался… - Это дело секретное… Идем за гаражи!.. – взял протянутую ладошку… Она, не раздумывая, отправилась следом…
Бабульки прилипли к стеклам… Их лица вытягивались и молодели от нескрываемого любопытства!..
- Ветка!.. А ты, чего такая худая?.. Тебя же ветром сдует!.. – глянул через плечо… Глаза, хитровато сузились…
- Не сдует!.. Бабушка говорит: «были бы кости…»
- Ну, да!.. Дальше я знаю… - улыбнулся… - А ты… смешная… - она остановилась…
- А ты – нет!.. – Ром обернулся и потянул ее руку…
- Чего ты?.. Пошли!..

За гаражами было пустынно… Заросли репейника и чертополоха кололи Ветке голые лодыжки… Но Ром уверенно вел вперед, и она не отставала… Он остановился в заброшенном тупичке и, обернувшись спросил:
- Не передумала?..
- Нет!..
- Смелая, что ли?.. – ему хотелось, чтоб она улыбнулась… Но никак не выходило ее рассмешить…
- Не смелая… Просто… не боюсь!.. – уперлась горящим взором и решительно протянула руку… У Рома снова свело скулы…
- Подожди… Сначала – я!.. – достал ножик и, глядя в глаза, резанул запястье… Кровь проступила… и капнула в траву… Ветка замерла и перестала дышать… Столько удивления, восторга и странной преданной грусти сошлось в ее взгляде, будто он сию секунду стал ей роднее родного брата…

Дальше все шло, как в туманном сне… Она протянула руку… Он взял… Увидел, какая она меленькая, тонкая… и испугался… Посмотрел… и безмолвно качнул головой… Вроде: «Нет!.. Не буду!..» Она напрягла кисть и выдохнула:
- Давай!.. Не боюсь я! Слышишь?! – он сжал ладошку, резанул и прикрыл глаза… Будто больно было не ей, а ему… Она только вздрогнула и облизнула сухие губы…
А он приложил ее руку к своей… Правую к левой… Кровь смешалась и упала на землю…
- Что-нибудь чувствуешь?..
- Горячо!.. И стучит…
- Это здорово! И ты – теперь не одна! Ничего не бойся! Я всегда буду рядом с тобой!..
- Всегда – всегда?.. – он на миг задумался и, улыбнувшись, решительно кивнул…

Наконечники были из жести… Ровненькие… гладкие… И стрелы – с зазубринками на концах…
- Руку – не больно?..
- Нет!.. – Веткино запястье было аккуратно перевязано носовым платком, который случайно оказался в его кармане…
- А бабушке, что скажешь?..
- Порезалась… - она подняла глаза и натолкнулась на неотразимую улыбку…
Губы дрогнули… но испугались, не зная, что с этим делать…
- Ну, улыбнись!.. Веточка!.. – и она… улыбнулась!..

Мишень он повесил здесь же – за гаражами… Отмерил десять шагов и прицелился… Обхватил древко, приложил стрелу, натянул тетиву до предела и отпустил… Острый наконечник вонзился в мишень почти у «яблочка» и утвердительно вздрогнул…
- Теперь – ты!.. Иди сюда!.. – она взяла лук, он сжал ее ладошку… - Держи стрелу!.. Натягивай!.. – отвел назад загорелое плечо… - Руку веди к подбородку… Придерживай… Целься! – почему-то сохло в горле… - Тверже держи! Вот так! – пригибал голову и целился вместе с ней… А волнистые прядки щекотали ему ухо… - Теперь, отпускай!.. – у них получалось!.. – Смотри!.. Ты умница!.. Давай еще!.. – ее глаза сияли… теплым, живым огнем!..

До странности случайными бывают встречи! Непонятными... необъяснимыми…
Пути Господни – неисповедимы!.. Это ясно каждому, живущему на земле… Никому не ведомо, что ждет за дальним поворотом… И вовсе не нужно об этом знать… Но такие встречи… на старой скамейке… в заброшенном летнем дворе случаются не часто!.. Поверьте мне на слово!..

Он глядел, как она улыбалась… и уже понимал, что влюблен… В этом слове столько тогда смешалось… И холод, и жар… и таинственный странный зов, и отчаянно теплая жалость… и трепет ладошек, и бледность щек… и, Боже!.. что-то еще… Которое… лишь просыпалось!..

Когда он склонялся к ее плечу, ему чудился запах фиалок…
- Крепче держи!.. Не бойся! Ладошка у тебя… дрожит… - она оборачивала «египетский» профиль, и смуглая кожа слегка бледнела…
- Ладно… На сегодня, хватит!.. Есть хочешь?.. – вопрос был нежданным…
- Я?.. Не знаю… - она и вправду не знала, что сказать…
- Идем!.. Мама сварила летний борщ… Такого, ты точно не пробовала!.. – Ветка не решалась… - Ну!.. Соглашайся!.. Пошли?.. – осторожно взял руку…
- Ром?.. Я не пойду...
- Да, не бойся! Там нет никого!.. Все на работе. Никто не станет тебя разглядывать! – загадочно усмехнулся… - Ну… кроме меня!.. – она начинала привыкать к его шуткам… И пробовала привыкать улыбаться…

Дома было тихо и солнечно… За отрытыми окнами благоухал июль и жарким дыханьем касался тонких льняных занавесок… На нагретом подоконнике дремала дивная сиамская кошка… Ее плотная блестящая шкурка отливала перламутром, оттенком топленых сливок, и горького шоколада…
Услышав шаги, она нехотя приподняла выразительную головку и с наслажденьем зевнула… Затем, спрыгнула вниз и, ступая бесшумными лапками по ковру, направилась в сторону коридора… Когда она нарисовалась в широком проеме гостиной и хлопнула небесно голубыми глазами, Ветка, от неожиданности, лишилась речи…
- Чего ты?.. Иди сюда!.. Это Соня!.. Хочешь погладить?.. – девочка подошла и, присев рядом с ним, осторожно притронулась к теплой спинке…
- Какая милая!.. – подняла глаза и угодила в глубокий, внимательный взгляд…
- Нравится?..
- Да!.. Она шелковая… И… тихая… Позволяет себя гладить… А, говорят – сиамские кошки злые…
- Не верь!.. Добрее кошки – зверя нет! – Соня, в подтверждение, подняла грациозную головку и, распахнувши дивные сапфировые очи, обворожительно мяукнула… - Ветка удивленно ахнула, склонила голову, и будто в миг позабыла, что не любит смеяться… Ром еще не привык к ее улыбке… Губы приоткрылись… взгляд засиял и сделался похож на лучистое летнее небо… У него опять онемели скулы и захотелось получше ее разглядеть…

Пока он грел мамин борщ и расставлял тарелки, Ветка носилась с обалдевшей Соней, то и дело целуя и прижимая ее к себе… В лице было столько неподдельного счастья, что хватило бы по кусочку всем дворовым ребятам… И еще бы чуть-чуть осталось… Ром взглядывал через плечо и неслышно смеялся… Казалось, они были чем-то схожи… Загадочные синеглазые создания… Гибкие и нежные с виду… Сильные и своевольные внутри…

Борщ оказался густым, красно-рыжим, подернутым тонким золотистым наваром… Вряд ли какое-то блюдо, соединит столько разного вкуса в одну дивную кулинарную гармонию… Он являл собой нечто неповторимое… относящееся исключительно к русской кухне!..

Если взять французскую поваренную книгу, можно найти великое множество всяческих рецептов… Вы найдете здесь луковый, морковный, свекольный суп… Капустный, картофельный, грибной, мясной, чесночно-томатный, паприкаш… Что-нибудь еще и соус «бешамель» в придачу! Поверьте мне на слово, это – слезы!.. Жалкая попытка создать кулинарный шедевр!.. Если же попробовать соединить это многообразие в одной кастрюльке, приправляя страстным желанием неповторимости вкуса, возможно и получится тот «летний борщ», что между делом варила его мама!..

Над тарелками клубился сладковатый дымок…
- Садись, Веточка!.. - и добавил сметану…
- Горячий!..
- Это здорово!.. Рука не болит?.. – потрогал перевязанное запястье…
- Не болит!..
- Ну, ешь!.. Заживет... до свадьбы… - глянул в задумчивый взгляд, усмехнулся и принялся аппетитно, орудовать ложкой… Ветка глядела, как он ест, и ей казалось странным, что этот сильный добрый мальчишка решил быть ей братом!.. Обещал оберегать ее… и… любить?!..
- Чего ты?.. Не вкусно, что ли?.. – он слегка удивился…
- Вкусно!.. - глотнула что-то сладкое и незаметно улыбнулась…
Так мало нужно каждому из нас, чтобы быть немного сильнее…
Немного веры… Немного надежды… Немного тепла и любви!.. Когда всего понемногу – есть огромное несравненное счастье!.. Поверьте мне не слово!..

Жаркое солнце пошло на убыль… Позолотило распахнутые оконные стекла и пригрело дремавшую Соню…
Странные создания – кошки!.. Тихо и безмолвно глядя в глаза, они осторожно проникают к нам в душу, ступая бесшумными лапками по таинственным стрункам, упрятанным в глубине… Соня являла несравненный образец этого непонятного магнетизма… Ветка не отходила от нее ни на шаг…

Когда щелкнул замок, она вдруг смутилась и вышла в коридор…
Мама увидела ее с порога… Должно быть, удивилась, но виду не подала…
Ром взял Ветку за плечи и, улыбнувшись, сказал: - Мам, вот она – Виолетта!..
Мама тоже улыбнулась: - Та самая?..
- Самая та! – кивнул и, пригнувшись, заглянул в фиалковый взгляд… Девочка глядела на маму широким, светящимся взором, будто она не пришла с работы, а явилась с другой планеты…
- Здравствуй, Виолетта! – подойдя ближе, чуточку наклонилась и добавила: - Давно хотела, с тобой познакомиться… Меня зовут Ирина Петровна…
- Здравствуйте… - взгляд был внимательным и грустным…
- Вот, значит, какая ты!.. Ну, что ж?.. Будем дружить!.. – девочка несмело улыбнулась, и мамины глаза потеплели…
В дверном проеме неслышно объявилась Соня, вероятно, чтоб поучаствовать в разговоре… Вильнула хвостом и включила тихий, урчащий моторчик

Еремеева Надежда.
Продолжение следует...

[K&K]

Слышала у тебя всё сложилось в жизни...Всё так, как ты мечтал. Ты женился. У тебя два сына. Слышала, что вы ждёте дочь, красавицей будет, ты всегда так хотел, это был *твой план*, помнишь?У тебя небесной красоты жена, с синими, в пол опущенными глазами, как ты хотел всегда. Скромная и умная.Она мало разговаривает и часто улыбается, у неё очень милая улыбка.Я так рада, что хоть у кого-то из нас двоих сбылась мечта.А я? Да я нормально, как и обещала не вскрылась, видишь-маюсь, чем-то дышу, как-то живу. О многом жалею, о многом никогда не забуду.Нет, я никого не люблю, не жду.Так много вокруг меня разных парней, но что врать, таких как ты-нет.Тебя я реже вспоминаю, но что врать, вспоминаю.Вчера ночью я резко-резко проснулась, уже было почти светло, как тогда, когда мы разговаривая, встречали рассветы...Я проснулась от запаха. До боли знакомого. Такого родного. От твоего. Божееееее, как же я соскучилась по тебе! И в ушах, не переставая, как музыка божественная-твой голос.Как ты говоришь "спокойной ночи, малышка, я люблю тебя"Столько времени прошло, почему именно сегодня?! Не хочу, хватит.У меня дрожали руки, мне хотелось только, прикоснуться к тебе, обнять твои сильные руки, держать и дышать, дышать жадно твоим запахом. Почему именно сегодня, Боже.6.00. утро.С тех пор я никогда не меняла песню в телефоне, которая стояла на твой звонок. Из своего телефона я её не слышала уже очень много лет.Я ловила её у кого-то в машинах, в городе, и всё смотрела на дисплей телефона... Но нет...Не оттуда...Я так соскучилась по ней.И именно сегодня в 6.00 я услышала её снова, вперемешку с твоим запахом, голосом, желаниям прикоснуться к твоим рукам.Нет...нет...не может быть...дрожащими руками, в сумерках...телефон...дисплей..эта песня Боже...твое имя....Почему именно сегодня?!!! 10 минут непрерывного звонка...Наша песня.-алло...-привет, родная...- ?- знаешь...всё так, как я мечтал, у меня два сына, у меня жена с небесно-голубыми глазами. Она мало разговаривает и часто улыбается. Она самая нежная, на этом свете...И я редко думаю о тебе, но что врать-думаю.И было много разных, но что врать-такой как ты-нет.И она, моя, с небесно-голубыми глазами, она не слышит, когда я молчу и не дрожит, когда я её обнимаю. Она не разговаривает со мной глазами, и она ненавидит нашу песню...Я люблю её, такую. И 40 минут назад у меня родилась дочь. Её зовут...."я услышала в трубке своё имя"....короткие гудки ..............

[fidelity_2004]

Я умер почти 9 лет назад. Но я пишу вам не для того, чтобы рассказать как мне тут живется. Я пишу, чтоб рассказать вам свою историю. Историю моей большой любви. И еще хочу сказать, что любовь не умирает. Даже на том свете. Даже если её пытаются убить, даже если этого захотите вы. Любовь не умирает. Никогда!
Мы познакомились 31 декабря. Я собирался встречать Новый год со своей третьей женой у своих старых друзей. Моя жизнь до её появления была настолько никчемной и ненужной, что очень часто я спрашивал себя : "Для чего я живу?" Работа? Да, мне нравилось чем я занимался. Семья? Я очень хотел иметь детей, но у меня их не было. Теперь я понимаю, что смысл моей жизни был - в ожидании этой встречи.

Я не хочу описывать её. Вернее, я просто не смогу описать её, чтоб вы действительно поняли, какая она. Потому, что каждая буква, каждая строчка моего письма пропитана любовью к ней и за каждую ресничку, упавшую с её печальных глаз, за каждую слезинку я готов был отдать все.

Итак, это было 31 декабря. Я сразу понял, что пропал. Если бы она пришла одна, я бы не постеснялся своей третьей супруги и подошел бы к ней в первую минуту нашей встречи. Но она была не одна. Рядом с ней был мой лучший друг. Знакомы они были всего пару недель, но из его уст я слышал о ней очень много интересного. И вот, теперь, я увидел её. Когда пробили куранты, и были произнесены тосты я подошел к окну. От моего дыхания окно запотело и я написал: "МИКВАРХАР"-люблю Отошел подальше и надпись на глазах исчезла. Потом было опять застолье, тосты. К окну я вернулся через час. Я подышал на него и увидел надпись "ТВОЯ". У меня подкосились ноги, на несколько секунд остановилось дыхание...

Любовь приходит только раз. И это человек понимает сразу. Все, что было в моей жизни до это дня - была мишура, сон, бред. Очень много слов есть этому явлению. Но жизнь моя началась именно в тот новогодний вечер, потому что я понял, я увидел в её глазах, что этот день - тоже первый день в её жизни.

Второго января мы переехали в гостиницу, и планировали купить свой маленький уголок. У нас вошло в привычку писать друг другу на окнах записки. Я писал ей "Ты - мой сон". Она отвечала "Только не просыпайся!" Самые сокровенные желания мы оставляли на окнах в гостинице, в машине, у друзей дома. Мы были вместе ровно два месяца.

Потом меня не стало...

Сейчас я прихожу к ней только когда она спит. Я сажусь к ней на кровать, я вдыхаю её запах. Я не могу плакать. Я не умею. Но я чувствую боль. Не физическую, а душевную. Все эти восемь лет она встречает Новый год одна. Она садится у окна, наливает в бокал шампанского и плачет. Еще я знаю, что она продолжает писать мне записки на окнах. Каждый день. Но я не могу их прочитать, потому что от моего дыхания окно не запотеет.

Прошлый новый год был необычным. Не хочу рассказывать вам секреты потусторонней жизни, но я заслужил одно желание. Я мечтал прочитать её последнюю надпись на стекле. И когда она заснула, я долго сидел у её кровати, я гладил её волосы, я целовал её руки... А потом подошел к окну. Я знал, что у меня получится, я знал, что смогу увидеть её послание - и я увидел. Она оставила для меня одно слово "ОТПУСТИ"

Этот Новый год будет последний, который она проведет в одиночестве. Я получил разрешение на свое последнее желание, в обмен на то, что я больше никогда не смогу к ней прийти и больше никогда её не увижу. В этот новогодний вечер, когда часы пробьют полночь, когда вокруг все будут веселиться и поздравлять друг друга, когда вся вселенная замрет в ожидании первого дыхания, первой секунды нового года, она нальет себе в бокал шампанского, пойдет к окну и увидит надпись "ОТПУСКАЮ..."

Автор неизвестен

[nexts]

Есть сайт, на котором люди то что дает им надежду. Вот несколько историй оттуда.


Как-то раз в торговом центре я случайно подслушал пожилую пару, которая сидела на лавочке.
Мужчина посмотрел на женщину и сказал: "Оля, а ведь мы сделали это. Мы постарели вместе".


Несколько месяцев назад моя бабушка умерла от рака.
В своих последних словах для меня она сказала, где я смогу найти свои подарки от нее на рождество, на 3 года вперед.Также подарки на окончание школы и мою свадьбу.
Она хотела, чтобы на каждый из этих праздников я чувствовал, будто она все еще находится со мной.
Ее любовь и внимание дает мне надежду.


4 месяца назад у меня диагностировали облысение. Через месяц я потеряла все волосы.
Мне было страшно идти в школу, потому что я думала, что все будут пялиться на меня.
На следующее утро я услышала стук в дверь, и десять моих друзей стояли на крыльце с полностью побритыми головами. Двое из них были девочками.
Они мои лучшие друзья навсегда. Вот что дает мне надежду.


Несколько недель назад моего старшего брата сбил автомобиль в то время как он гулял со своими друзьями.
Как оказалось, в последний момент перед столкновением он оттолкнул своих друзей в сторону.
Никто не пострадал, благодаря ему. Мой брат умер.
Люди, подобные ему дают мне надежду.


Я была со своим парнем в ресторане.
Неожиданно выключился свет, поэтому я схватила его за руку.
Через несколько мгновений, когда свет снова появился, я увидела, как он опустился на колено, сжимая мою руку своей и держа в другой коробочку с кольцом.
Сегодня мы женимся.


Мой дедушка умер 5 июня 2008-го года.
Он лежал в больнице и перед тем как навсегда уйти, медленно снял кислородную маску и подвел свою руку ко рту.
Мы подумали, что он сделал это из-за боли.
Но оказалось, что он послал 3 воздушных поцелуя моей бабушке, затем улыбнулся и ушел.
Дедушка, я люблю тебя и ты даешь мне надежду.


Я ехал в автобусе, когда бездомный сел на сиденье возле меня.
Он увидел, что я смотрю на букет цветов, которые он держит, и сказал, что это для его жены, потому что у нее сегодня день рождение.
Когда он сошел с автобуса, он пошел на кладбище и положил цветы на могилу своей жены.
Любовь, которая никогда не умирает, дает мне надежду.


Моя подруга потеряла отца в этом месяце.
На школьном шоу талантов она пела песню в его честь.
Когда она начала плакать и не могла больше петь, больше, чем половина зала поднялась и пела песню вместе с ней, помогая ей закончить.
Это дает мне надежду.

(с) myhopes.ru

[Nadejda17]

« … Свет в себе не носит темноты…»

Август принес обильные дожди… Они прекращались так же внезапно, как начинались… Тогда на землю проливалось лучистое, умытое солнце, сушило асфальтовые дорожки и пасмурные лица приунывших людей…
Ром с Веткой пропадали во дворе… Они почти не разлучались, и это становилось заметным для всех… Им вслед, поначалу молчали, потом улыбались, а потом и вовсе окрестили: «тили-тесто»… Рому было смешно… Ветке – не очень…
Он брал ее за руку и уводил от назойливых глаз… - Не слушай!.. Помни про наш уговор… Тебя никто не обидит… Потому что я с тобой!.. – они уходили в пустынный тупичок, чтоб остаться наедине и пострелять из лука… Ром становился рядом и направлял древко… Ветка уже отлично стреляла, а он продолжал ее учить… Им нравилась эта «братская» близость… И никому не хотелось ее нарушать…

Неподалеку от их дворика располагался открытый стадион…
Каждую зиму он заливался, превращаясь в огромный ледяной каток… Летом служил спортплощадкой, футбольным полем, велотреком либо чем-то другим, что могло бы прийти в голову… Ром гонял здесь на велике… по плотной гаревой полосе…
В тот день на землю упал душноватый зной… Клубился, парил, вздымался кверху… Неторопливо собираясь в мрачные тучи, грозил обрушиться с неба теплым проливным дождем… И все медлил… не начинался…
Ром выкатил велик и принялся подкачивать шины, временами поглядывая на Веткин подъезд… Он, как обычно ее ждал…
Когда появилась – незаметно улыбнулся… Не знал – почему... Просто должен был ее увидеть... - Привет, соня!.. Чего так долго?..
- Не долго… Бабушке помогала…
- Кататься со мной пойдешь?
- Пойду!
- Садись!.. Поехали… на стадион! – убрал руки с руля, приглашая присесть на раму... – Ветка приблизилась и недоверчиво глянула на высокий велик… - Что?.. Не достанешь?.. Ну, помогу же!.. Сказал!.. - подхватил и, усадив перед собой, крутанул педали… - Держись!.. Удобно?.. – движение затылка сказало «Нет»… Голос ответил «Да!» - Ром усмехнулся и вырулил на шоссе, ведущее к стадиону…

Минут через пять они были на месте… Одни… под пасмурным небом в большом зеленом поле… Ром притормозил, помог Ветке и спрыгнул с велика…
- Сама попробуешь? – Ветка решительно кивнула, говоря: «Нет!», чем опять рассмешила Рома… - Так «да» или «нет»?
- У меня не получится! Велик… высоковат…
- Получится!.. Другого, все равно нет! Научу же! Сказал!.. – подошла ближе… - Садись! Не бойся!.. - придерживал, направляя руль… бежал следом… отпускал и улыбался… - Давай!.. Держи равновесие и жми на педали!.. - она ему верила, и все получалось!.. Но подвернулся большой булыжник, руль не вывернулся, и Ветка оказалась на гаревой полосе…

Когда подбежал, уже нечего было исправить… Ободранные ладошки, оказались красноречивее слов…
- Это ничего! Веточка! Никто не научился кататься, не разбив ладошек… Дай мне!.. - подул и крепко сжал пальцы… - Все равно, научу! Поняла?! – Ветка мотнула головой и сказала «Да!»… - Девочка - наоборот!.. – перестал улыбаться и зачем-то добавил: - Смешная… ты…
- А ты – нет!.. – неожиданно стало темно, прохладно… На землю упали первые крупные капли…
- Садись!.. Поехали… Сейчас будет гроза!..
Они не успели ее обогнать... Небо громыхнуло… Из лиловых туч хлынул на землю отчаянный фиолетовый дождь… От которого в полях вырастают неслыханные фиалки… Он был отвесным, мощным, прямым… Бил по плечам… стучался в затылок… И… был нереально теплым, как ласковая морская вода…
Дождь застал их врасплох… посреди стадиона… Умывая… обливая первозданным потоком… Из низкого поднебесья, прямо на голову сыпался ликующий грохот… Будто вершилось творение мира, они были одни на земле, и небо готовилось подарить их друг другу…
- Давай руку!.. Бежим!.. Здесь неподалеку – разлом в трибунах… Там можно укрыться и переждать… - Ветка следовала за ним… Вопросов не задавала…

Пара вывернутых досок служила дверью… Внутри был полутемный сухой домик., без выходов и окошек… Ливень стучался в деревянный настил где-то над головой и будто сердился, что не может достать их теплые спины…
Они были насквозь промокшими… По лицу катились крупные капли… Казалось, если пробовать их на вкус – они окажутся солеными… Капли стекали книзу и ронялись в зеленоватый, бархатный мох, подернутый красноватым цветеньем… Вокруг царило мрачное безмолвие обманчивой грозовой тишины…
Веткиной майки, будто не стало. Она прилипла к ребрам… Из-за этого девчушка казалась отчаянно хрупкой… Словно и притронуться нельзя…
- Иди сюда… Ты мокрая… Давай!.. Так будет теплее… - зайдя со спины, быстро обнял продрогшие плечи… Придвинул и тихо дохнул а затылок…
Спина была теплой… будто изнутри ее грел огонь… А щеки холодными…
Он осторожно подышал на них… и неслышно усмехнулся… Ветка уперлась подбородком в его руку и, тихо сказала: - Знаешь?.. с тобой… мне ничего не страшно… - Ром коснулся лбом ее затылка и ничего не сказал… То, что творилось тогда между ними, касалось лишь Бога, грозы и теплой сухой тишины…

Нежданный раскат грома раскололся прямо над головой… Ветка вздрогнула, обернулась… и крепко обхватив его руками, спрятала лицо в промокшей рубашке… Он глядел то на нее, то в хмурое небо над разломом и не знал, что нужно делать… Наконец, осторожно обнял… - Боишься?.. Веточка?.. – она отстранилась и мотнула головой… Ром тихонько ее придвинул… - Ладно… знаю я… ты – смелая!.. – отвел назад промокшие прядки и улыбнулся… - Но если когда-нибудь станет страшно, знай, что я рядом, - взял порезанное запястье… и горячо подул…

Лишь только взглянула, выпустил руку…
- Поняла?.. – Ветка кивнула и сказала: - Нет...
- Ну и ладно... Все впереди... – его скулы опять онемели…
- Что… впереди?.. – он призадумался…
- Лето!.. Виолетта!.. – ей хотелось узнать ту манящую тайну, что невольно слетала с его губ… А он все шутил, не давая ей показаться…

Дворовые мальчишки задумали устроить турнир… По стрельбе из лука…
Уговорились на субботний день… С одним условием: никаких имен! Каждый берет прозвище и пробует ему соответствовать!..
Среди зачинщиков, конечно был Ром… К концу сходки объявил:
- Со мной будет девчонка… Придет стрелять… Наравне со всеми…
Пацаны удивились… Бритый Левка, что был постарше и стрелял лучше других, небрежно скривился: - Эта… малявка твоя, что ли?..
- Потише, насчет малявки!.. Она еще тебя перестреляет!
- Меня?!.. Ты шутник!.. Ладно… Веди... Посмотрим!.. Она, хоть лук-то держать умеет?..
- Умеет!.. – так убедительно усмехнулся, что бритоголовый Лев многозначительно присвистнул…
- И, как она назовется?.. – паренек ненадолго задумался:
- «Белое перо»!..
- Ну-ну!.. – Левка приблизился и негромко спросил: - А волосы у нее настоящие?.. – Было занятно и немного смешно слышать это от местного задиры…
- Нет!.. Не настоящие!..

Ветка явилась к полудню... Свежая, как летнее утро… Ром внимательно пригляделся… Она казалась бронзовой от солнца… И такой же теплой…
- Ну, где ты ходишь?.. Устал тебя ждать!.. – она что-то прятала за спиной, таинственно молчала и пахла сладким печеньем… - Что?.. Говори!.. – девочка протянула ему ладошки… с румяными пирожками…
- Тебе!.. Мы с бабушкой пекли…
- Ну да?!.. Сладкие?..
- У-гу… Со щавелем…
- Ух, ты!.. Давай!.. Люблю... – взял ладошки… глянул в глаза, и стало непонятно к чему относилось последнее слово… Так они стояли пару секунд…
- Руки отпустишь?..
- Что?.. Ну да!.. – забрал пирожки, присел на низкий заборчик и неожиданно рассмеялся… - Смешная ты… Ветка… Подойдешь и молчишь… Как моя Соня…
- А можно… ее погладить?..
- Конечно!.. Идем!.. Тебе все можно!..
- Почему?..
- Ну… сестра же!.. Или… кто ты мне?.. – его разбирало необъяснимое веселье … просто оттого, что она стояла рядом…
- Ты ешь!.. Пирожки стынут!..

- Ветка!?.. – пригнул голову… - Что б я без тебя делал?.. С голоду бы умер! Точно! – солнечные галечки слепили ей глаза… А он подошел еще ближе… Чтоб слепить сильнее!.. Не отвечать на его улыбку казалось невозможным… - Ладно… Пошли!.. – взяв за руку, направился в сторону дома… Ел остывшие пирожки … и был чем-то вполне доволен…

Ветке нравилось на него смотреть… Он был крепок… силен… высоковат и ладно сложен… Гордость спортивной школы… Чемпион по спортивному многоборью. Она об этом не знала… Ей, было достаточно - просто за ним наблюдать.
Двигался неторопливо… Держался легко… Излучал спокойную светлую силу…
и умел передать ее Ветке… Наверное, это немного… Она считала иначе!..
Темные волосы были коротки у висков и густы на затылке… Яркие брови, крупные черты, солнечный взгляд и неотразимая улыбка… Таков был Ром… Нежданный друг… назвавший себя братом!..

Соня встретила у порога… Насторожилась и повела ушами… Нескрываемая любовь, лучившаяся из Веткиных глаз, слегка ее пугала…
Они прошли в гостиную… Любопытная Соня, последовала за ними… Ром погладил ее по плотному загривку… Она упала на спинку и принялась играть с его ладошкой… - Иди сюда!.. Хотела же, погладить!.. – Ветка присела на ковер и подогнула коленки… Склонилась к кошке и темные прядки коснулись пола… Взяв одну из них, покрутила над Сониным носом… не замечая, как внимательно за ними наблюдают…

[Nadejda17]

Все в ней было гладким и складным… И каждая косточка казалась чудом...
Ветка подняла глаза, удивилась странному взгляду Рома и отвела назад волнистую прядь…
- Левка спрашивал про твои волосы… - улыбнулся и добавил… - Настоящие или нет?
- Зачем ему?..
- Не знаю… Наверно… нравишься...
- Да ну?.. Ерунда!..
- Почему ерунда?.. Ты и мне… нравишься...
- Тебе по-другому… Ты же – брат!?..
- Не «по-другому»... Ветка… Так… как надо!.. – и незаметно усмехнулся…
- А это?.. – вопросительно замерев, протянула ему, порезанное запястье… Он вдохнул сухой воздух и ощутил, как немеют скулы…
- Это не мешает!.. Это же – навсегда!.. – она потихоньку встала… обошла его со спины… и неожиданно обняла… Будто он был ей отцом или дюжиной старших братьев…
- Ты не знаешь, как было больно… без тебя… - Ром обернулся и, придвинув ее к себе, шепнул:
- Все я знаю… Только грустить не дам! Поняла?.. - вгляделся в чудесные губы… и коснулся их теплой ладошкой…


С балкона донесся ребячий гомон… - Что там? Пошли, поглядим!..
Мальчишки сгрудились в кучку у большой круглой мишени и громко о чем-то спорили, вероятно, обсуждая предстоящие состязания… - Нам нужны перья… для турнира!.. Ты ведь, будешь стрелять?!.. – он скорее утверждал, чем спрашивал… - Ветка держала паузу… - Чего молчишь?..
- Не думаю… что это для меня...
- Почему нет?..
- Там будут одни мальчишки...
- Ну, и что?.. Да, ты стреляешь лучше меня!.. – Ветка развеселилась…
- Зачем ты шутишь, Ром?..
- Я не шутил!..
- Но, ты не говорил мне такого!..
- Сейчас говорю... – подошел и тронул руку… - Когда ты смеешься… у меня скулы немеют… Знаешь… почему?.. – она лишь пожала плечами… и ничего не ответила… Ром улыбнулся… - Ладно… идем… - помолчал и прибавил… - Я придумал тебе имя… «Белое перо»!..

Внизу их обступили мальчишки… О чем-то расспрашивали Рома, незаметно разглядывая Ветку… Левка обошел вокруг нее, хитро прищурился и с вызовом спросил: - Ты, что ли, будешь стрелять?..
- Ну, я!.. – тряхнула головой, и блестящие прядки посыпались на плечи…
- Тебе бы назваться не «белое перо»… - Левка запнулся… - А… к примеру… «длинные волосы»… - осторожно прикоснулся к теплым локонам… Ветка обернулась… и густой синий взор ранил еще одно дерзкое сердце…
Ром, говоривший с ребятами, не сразу заметил, что Левка нарезает вокруг Виолетты странные медленные круги… Когда тот дотронулся до волос, что-то больно резануло под ребрами… Он неторопливо приблизился и спокойно отстранил Левкину руку… Бритый парень злорадно усмехнулся…
- Что?.. Тебе только можно?..
- Думаю, да! Не трогай! Ладно?.. - Ветка не знала, почему ей приятны его слова, ровный голос и то, что он объявил о каких-то особенных правах на ее дивные волосы. Левка отступил… Ром глянул на молчавшую Виолетту и сжал покрепче ее ладонь…

Раздобыть перья оказалось непросто…
- Едем!.. Есть одно место… - усаживаясь на велик, привычным движением помог Ветке устроиться на раме… - Держишься?.. Ехать далеко… - он направлялся к городской окраине… Где вдоль железнодорожных путей тянулась узкая полоса частного сектора… Ветка крепко держалась за руль и слышала затылком его ровное дыхание… Ей было не слишком удобно… Зато надежно и легко в его руках… И розоватая ссадина на крепком запястье, отчего-то грела ей душу…

Посредине пути им попался старый заброшенный дворик… - Передохнем?.. - достал фляжку с водой, глотнул… и протянул Виолетте… Она пила большими глотками… Вода стекала с губ и казалась сладкой… Возможно, так оно и было…

- Нам еще далеко?.. – прикрыла ладошкой теплый взгляд и переступила с ноги на ногу…
- Не слишком… - пригнулся, отгораживая от слепящих лучей, - Сидеть неудобно?.. - она мотнула головой и сказала «да»… - Ну, Ветка!.. Тебя не поймешь!.. - снял футболку, сложил вчетверо и, укладывая на раму, хитровато прищурился… - Давай!.. Так… будет лучше!.. - он был горяч, будто медный слиточек… Его осторожное тепло равнялось, всего лишь... солнцу…

Наконец, миновав старые двухэтажные постройки, Ром вырулил на узкую улочку, где в густой, цветущей зелени, прятались низкие полузавалившиеся домишки… Здесь он притормозил и негромко выдохнул:
- Ну, вот… приехали!..
- И… что будем делать?.. – Ветка спрыгнула вниз, вопросительно взглянув на его улыбку…
- Перья добывать!.. Чего ж еще?!.. – оставив велик у придорожного кустарника, взял за руку... – Идем!.. - Ветка не совсем понимала, куда он направляется, но безропотно следовала за ним…

Оставив позади пару двориков, они оказались у высоковатого заборчика, затянутого диким цветущим вьюном… По ту сторону, явно происходило что-то занятное… Правда, Ветке ничегошеньки не было видно…
- Хочешь поглядеть?..
- А… что там?..
- Иди сюда!.. – в его взгляде пряталось столько озорного веселья, что становилось понятным – Ветку ждет сюрприз!..

Как только она приблизилась, Ром легонько приподнял ее над забором, и с удивленных губ сейчас же слетел восхищенный вздох… По небольшому подворью чинно прогуливались рябенькие курочки, пестрые утки, дивные селезни с зеленоватой головкой и блестящей фиолетовой спинкой, разноцветный петух и пара милых индюшек под присмотром чванливого ухажера, сверкавшего перламутровыми перьями… Его длинный сизый нос то замирал, то настороженно вздергивался кверху… В маленьких красноватых глазках застыл вопрос о несравненной красе индюшиного рода… У влажной канавки бродили степенные гусыни… А их красноклювый вожак призывно похлопывал крыльями и горделиво вытягивал «лебединую» шею… Этот редкостный «птичник» и был на примете у Рома… - Ну, как?! – он придерживал Ветку над забором, позволяя любоваться размеренной жизнью уютного дворика…
- Ты знал про это?.. – она удивленно обернулась и оказалась перед смеющимся взглядом…
- Конечно! Мы же за перьями ехали! - гладкие ладошки нечаянно коснулись его плеч.
- Ты… горячий?!.. – улыбка укрылась в сероватой глубине. И тот час онемели скулы.
Ветке было тепло от его взгляда… Теперь казалось, он греет… сильнее солнца!..

[Nadejda17]

- Как ты хочешь их раздобыть?..
- Да, очень просто!.. Сейчас увидишь!.. – коротко усмехнувшись, ухватился за край забора, подтянулся и легко перемахнул во дворик… В ту же секунду случился нешуточный переполох… Закричал петух, загоготали гусыни, зафыркал перепуганный индюк, гусак зашипел и захлопал крыльями…
Времени для раздумий у Рома не было… Парой стремительных прыжков он оказался в гуще птичьей стаи, поймал оторопевшую гусыню и выхватил чудесное белоснежное перо из ее молодого крылышка… Пока ошалевший от гнева гусак обдумывал стратегию атаки, Ром догнал удиравшего индюка и слегка потрепал его расчудесный «павлиний» хвост…
Обратная траектория к забору слегка напоминала «тройной прыжок», но возмущенный гусак оказался еще проворней… Он разогнался, слегка взлетел и больно ущипнул Рома за руку…
В дверях избушки запоздало объявилась встревоженная шумом хозяйка… Но дело было сделано… Ей удалось увидеть лишь загорелую спину, мелькнувшую над забором... - Что ж вы делаете?!.. Вот хулиганье! – разгневанная бабулька, замахала руками и кинулась к калитке…
- Ветка!.. Быстро садись!.. Держи перья!.. – махом усадив ее перед собой, вырулил на асфальтовую дорожку и, полуобернувшись, крикнул: - Бабуль! Не ругайся!.. Перья нужны!..
Они остановились в том же тихом дворике… Присели на рубленную скамейку рассмотреть трофеи… Ветка еще не отошла от внезапной скандальной истории и глядела на Рома изумленными глазами…
- Чего ты?.. – во взгляде прыгали чертики… Ветка пожала плечами и неожиданно рассмеялась… - Тебе весело?!..
- Я не ожидала, что ты будешь… ощипывать гусей!..
- Но, где-то же надо взять перья!.. Так?!..
- Так… Гусей, только, жалко! – из-под ресниц светило лучистое сиреневое солнце!..
- Да, брось!.. Им не больно!.. Зато у тебя будет замечательное белое перо!..
- А у тебя – индюшиные?..
- Угадала!.. – она продолжала его разглядывать… - Чего, такая загадочная?..
- Как тебе удалось перемахнуть тот высоченный забор?..
- Да он не высоченный!.. Я – мастер по прыжкам!.. Ты не знала?.. – Ветка молча качнула головой, и удивилась еще больше… - В конце сентября состоится спартакиада... Пойдешь смотреть?
- Пойду!.. – немигающий взгляд завораживал Рома…
- Смешная ты… Ветка… - запнулся и умолк… - Нет… ты самая лучшая… девочка - наоборот!..

Укушенная рука легонько ныла…
- Смотри!.. Успел-таки, ущипнуть!.. – потер покрасневшую кожу…
- Больно?..
- Да ну?.. Ерунда!.. – она склонилась к его руке… осторожно подула, и что-то сладко заныло под онемевшими ребрами…

Субботний турнир намечался на полдень…
Родители с утра уехали за город, оставив дом на попечении сына, у которого на этот счет был собственный план…
Часов с девяти «братья по крови» занялись подготовительным антуражем… Ветка нарядилась в белую майку и льняные шорты… Ром – в черную безрукавку и «рваные» джинсы… Осталась занятная часть подготовки, связанная с игровой стороной турнира… На столе расположились краски, перья, кисточки, цветные бусины и прочая мелочь…
- Надо сделать «индейский хвост»… - Ром взял широкий гребень и приподнял волнистые прядки…
- А, сумеешь?.. – Ветка усомнилась…
- Попробую!.. – усадил на стул и принялся за дело…
Часть волос он стянул на макушке тугим узлом… Закрепил белоснежное перо и глянул сбоку… Прядки падали от затылка, и сливаясь с остальными, являли роскошный «хвост», украшенный сверху… Затем в ход пошли краски… Слегка разведя водой, Ром обмакивал в них пальцы и рисовал на Веткином лице рыжеватые разводы… Усилить раскос бровей оказалось легко… Только странно твердели скулы, когда выводил на прохладной щеке неровные косые полоски…
- Готово!.. Теперь ты… - Ветка оглядела тюбики…
- «Черному охотнику» наверняка пригодятся стрелы…
- Думаю, пригодятся!.. Рисуй!..
- Сними майку… А то… задену… - казалось, он вылит из гладкой меди… Веткины пальцы немного жгло… Она обозначила темные полоски на его груди… и внимательно пригляделась… Ром не сводил с нее взгляда…
- Не смотри… Теперь у меня… скулы немеют…
- Это здорово!.. - тихонечко усмехнулся…
- Почему?.. – его взгляд таинственно сузился…
- Рисуй!.. Потом… расскажу…
Он расскажет ей об этом позже… Какое непонятное… удивительное и странное это самое начало любви… Необъяснимое… Нежное… Поверьте мне на слово!..

Когда с раскраской было покончено, Ветка оглядела перемазанные пальцы, смешно склонила голову и не сдержала восхищенный вздох… Ром мог бы запросто обнять ее… прижать покрепче и не отпустить… Мог рассказать, как она чудесна, и как он рад ее улыбке… Но взял лишь руку… Оглядел порезанное запястье и осторожно подул…
Последним штрихом стали разноцветные бусины… Ветка закрепляла их в шелковых прядках и подкрашивала кончики рыжей краской… Результат не замедлил обозначиться в таинственном взгляде Рома… - Удачной охоты!.. «Белое… перо»!..

К полудню все собрались в тенистом палисаднике, у большой мишени…
Участники писали мелом на черной доске свои придуманные имена… Кого здесь только не было… «Винету», «Верная рука» и «Зоркий сокол»… «Зверобой» и бритоголовый «Ункас»!.. Зрелище оказалось столь живописным, что могло бы впечатлить Купера на продолжение известных романов…
Самодельный гонг возвестил о начале турнира…
Стреляли по очереди… На доске, против имени, писали очки… Учитывались баллы по десяти заходам… После третьего круга наметились явные лидеры. «Черный охотник», «Ункас» и «Белое перо» шли почти вровень… Остальные - чуть позади…
Когда очередь доходила до Ветки, мальчишки умолкали и, будто завороженные, разглядывали восхитительного стрелка с раскосым взором…
Она стреляла не торопясь… Выбирала цветную стрелу… Поглаживала наконечник… Ровняла с шириной плеч свои волшебные ножки, упираясь кроссовочными пятками во влажный песок… Наводила древко, расправляла плечи, прикрывала глаза и отпускала тетиву…
Ром не глядел на мишень… Был уверен – Ветка не промахнется!.. Куда заманчивей был смуглый бархат под белой майкой и роскошный хвост, пронизанный теплым искристым солнцем… Он любовался ею, не сознавая, что не может отвести взгляда… И улыбался … Непонятно кому… Неведомо зачем…

Бритого Левку Ром перестрелял… Каждодневные тренировки не пропали даром!.. Ветка оказалась третьей… Это был замечательный результат!
Наградой победителю служил переходящий тотем из темных перьев на длинном кожаном шнурке… Левка, нехотя передал его Рому…
- Держи!.. Классно стрелял!.. – выдержал паузу и добавил… - И девчонка твоя… молодец!.. Меткая!.. И… красивая… - Ром, усмехнувшись, глянул из-под бровей и негромко подтвердил: - Это – точно!..
Ветка поджидала его в стороне… Левка с завистью глядел, как обняв за плечо, Ром повел ее в сторону дома… Он о чем-то говорил… Она слушала, и раскрашенное лицо казалось ей воплощением древнего полубога… Лук, закинутый на плечо, мерно покачивался… Цветные стрелы свешивались с пояса и тихонько шуршали…
Неподалеку от дома он замедлил шаг и хитровато прищурился… Снимая тотем, перекинул шнурок через Веткину голову, и осторожно поправил волосы…
- Держи!.. Ты, точно его заслужила!.. С первого раза перестреляла почти всех пацанов! Ты умница!.. Поняла?!.. – девочка, привычным движеньем, ответила «нет», но вслух согласилась… Ром уже привык к ее странной манере отрицать неоспоримое. Сдержал улыбку и расправил темные перышки…
- Идем ко мне!.. Девочка - наоборот!.. Смоешь краску… Не стоит пугать бабушку!..
- Твои не вернулись?..
- Думаю, нет… Еще рано…

Когда вошли в дом, Соня слегка ощетинилась, укрылась в гостиной и осторожно глянула, из-за широкой двери… Ром шепнул… - Видела?!.. Похоже, нас не признали!.. – из кухонного проема неожиданно появились родители… И остолбенели ничуть не меньше Сони… Вернувшись раньше положенного, они, вероятно намеревались выпить чаю, а не угодить прямиком в новоявленный «вестерн»… Но жизнь загадочна и преподносит разные сюрпризы… Особенно, когда у вас замечательный сын, немногим старше четырнадцати лет!..

[Nadejda17]

Живописная гостья впечатлила их не на шутку! Отец качнул головой и удивленно хмыкнул... Хотел, было, подойти, но в последний момент передумал…
Ситуацию спасла мама… Сообразив в чем дело, она сейчас же развеселилась…
- Так у вас нешуточный турнир?!.. Все, более чем всерьез! - подошла ближе… - И, как?!.. Игра стоила свеч?!..
- Еще бы!.. Тотем теперь мой!.. Вернее… Веткин!.. – взяв за плечи, чуть двинул ее вперед… - Пап!.. Познакомься с Виолеттой!.. – отец слегка наклонился, и встретив густой синий взор, неожиданно улыбнулся…
- Значит… Виолетта!.. Очень подходит!.. Давай-ка, сын, умывайтесь… И веди гостью к столу!.. – дети прошли в ванную и щелкнули замочком… Родители многозначительно переглянулись… За дверью шумела вода, и ничегошеньки не было слышно…
Ветка присела на край ванны, освободить прядки от цветных бусин…
Ром собирался что-то сказать, но не решился… Провел ладошкой по ее лицу… и глотнул влажный воздух… Над ними кружила «братская» любовь… Неузнанная никем… Кроме сердца…

Умытое Веткино лицо понравилось отцу еще больше… Подливая маме горячего чая, он поймал ее взгляд и загадочно мигнул… Возможно, они подумали об одном и том же… Ведь у каждого из нас есть своя история любви!..

Короткое лето закончилось так же быстро, как теплый июльский дождь… и завертелась быстрая карусель учебного времени… Проводить вместе дни напролет теперь не выходило… Тем сильней их влекла в свои сети… уже не дружба… еще не любовь…
По утрам Ром спускался во двор и ждал Виолетту… Она, как всегда не любила спешить… Паренек устраивался на краю скамейки и с видом праздной невозмутимости гипнотизировал знакомую подъездную дверь… Через пару минут она сдавалась… Медленно скрипнув, являла глазам ненаглядную Ветку и гулко прихлопывалась…
Он шел к ней навстречу, чтоб окунуться в таинственный взгляд и тихо шепнуть: «Привет… соня...» Брал теплую ладошку и с улыбкой устремлялся в сторону светлой колоннады пришкольного сада, мелькавшего вдалеке…

Им удавалось встречаться на коротких переменках… Ром ждал у широких окон, наблюдая за мерным круженьем осенней листвы и приветливо кивал, глядя на легкий шаг приближавшейся Виолетты… Потом забирал рюкзачок, закидывал на плечо и уводил в сторонку… О чем то спрашивал, склоняясь к глазам, а любопытным казалось, он сейчас же ее поцелует…

На тренировки по многоборью Ром ездил едва ли не каждый день… Возвращался к вечеру, когда ранние сумерки спускались на крыши и окутывали дворик плотным фиолетовым покрывалом… Он бежал по знакомым ступенькам, будто пугаясь опоздать… Давил на потертую кнопку и улыбался…

Ветка выходила на площадку и прикрывала дверь, боясь расплескать несравненную радость встречи… «Привет…» - выдыхал его шепот и на миг отнимал дыханье… Весь мир сдвигался до полушага, разделявшего их… Казался манящим, цветным и теплым… и будто бы звал навстречу друг другу…
- Ты… собралась?.. – они отправлялись вдоль узких безлюдных улиц, залитых обманчивым светом мигающих фонарей… усыпанных жухлым ковром облетелой листвы… Казалось, жизнь потеряет краски без этих недолгих встреч… Она ждала его… Он - скучал… Их влекла и манила… «братская» любовь…

Веткина бабушка порою тревожилась… Ей нравился Ром… Прямодушный и добрый... Из породы настоящих парней!.. Но слишком уж сильно он опекал Ветку… Глядел на нее нежнее, чем положено… Говорил теплее, чем дозволено… Это удивляло неповторимой юной свежестью… И одновременно пугало редкою влюбленной красотой!..

Возвращаясь домой в один из дней, бабушка встретила, его маму… Они присели на скамейку в глубине двора и разговорились… - Волнуюсь я, Иринушка!.. Что-то творится с нашими детьми… Похоже, любовь у них… Как думаешь?..
- Думаю, так и есть!..
- Так ведь, рано!.. Дети совсем!.. – и загрустив, прибавила… - А, другой раз, подумаю: как она жила бы, если б не Ром!?.. Бог ей послал его, что ли?..
Мама печально улыбнулась… - Бог знает, как расставить все по местам!.. Вернуть надежду… И новую веру в жизнь!.. Такое случается редко… Неважно – поздно ли… рано… Они излучают свет! А, «свет в себе не носит… темноты»...

Свечение любви столь волшебно и таинственно, что описать его словами вряд ли возможно… Наверное нет, этих самых слов!.. Но можно его увидеть!.. Изредка!.. Невзначай!.. И невозможно забыть!.. Поверьте мне на слово!


« … Подожди… стрелять по блюдцам…
Все мечты в одну сольются… » П. Кашин


На сухом асфальтовом пятачке у торца соседнего дома дворовые девчонки играли в вышибало… Облезлая штукатурка притягивала теплое осеннее солнце, и шумливые девичьи стайки тянулись туда поиграть и посплетничать. Ветка порою была среди них, не взирая на тихие пересуды … Девчонки поглядывали в ее сторону, с безмолвной завистью… Она считалась избранницей Рома, который нравился всей округе…
Он возвращался домой вечерним автобусом… Выруливал из-за поворота и быстрым шагом направлялся в глубь двора. Приветливо кивал девчонкам и уводил Виолетту к тенистому палисаднику…

[Nadejda17]

Прохладный вечер быстро сгущался… Выбираясь из узких улочек, обволакивал дома густой сиреневой дымкой… Любопытные старушки покидали насиженные места и отправлялись по домам, чтоб оставить пустеющий двор тому, кто так в нем нуждался… Ром обнимал Веткины плечи и осторожно дышал на озябшие пальцы…
- Я… скучаю по тебе… - она поднимала задумчивый взгляд и отвечала… «Ром...»
Столько шорохов и интонаций оживало в его имени, что ей не приходилось ничего добавлять…
Та теплая осень все изменила… Ветка принялась отчаянно взрослеть…
Пришло время, которое предрекала бабушка… Куда-то делись звонкие косточки… То, что положено приросло там, где нужно… И ровно столько, чтоб окончательно приворожить… Ром любовался подраставшей Виолеттой… Считать ее сестрой становилось труднее... Он частенько задумывался, как бы сообщить ей об этом…
Но жизнь сама находит ответ… Лишь дайте любви, подойти поближе…

Незаметно подкралась зима… Стукнула в дверь… Дунула в окна... Укрыла город голубым покрывалом… и засветила туманные фонари… Она была морозной… Игривой… но не злой… Светила ярким солнцем… Скрипела свежим снегом… Незримо влекла в свои вьюжные путы…
Летний стадион стал широким ледовым полем… По утру он казался совсем пустынным… Зато к вечеру, наполнялся шумной толпой молодого народа…
С наступлением сумерек, неожиданно превращался в чудо, вырванное из темноты лучами мощных прожекторов… Тонкие снежные хлопья неслышно падали на хрустящий лед… Искрясь… кружась… наполняясь музыкой и дыханьем ледяного катка…
Ром раздобыл коньки… Настоящие… «фигурные»… С косым лезвием, срезанным у носочка… Лишь они подходили волшебным Веткиным ножкам…
Осталось лишь научиться на них «катать»!..
Первая попытка не увенчалась успехом… Но это ничуть не расстроило Рома!.. «Научу же! Сказал!..» - было вечной его фразой… Они вязали шнурочки и, закинув коньки на плечо, отправлялись на стадион… Днем там было безлюдно… Никто не мешал ему учить Виолетту…
Она носила синюю куртку и флисовые брюки… Вязаная шапочка лишь отчасти скрывала волнистые прядки… Выбиваясь наружу, они добавляли прелести ее лицу и дерзости несмелому ноябрьскому солнцу… Коснувшись темных локонов, оно загоралось цветными искрами и светило немного ярче…

Ром шнуровал ботинки и помогал выйти на лед…
Конечки шли плавно… Будто резали твердое голубоватое масло…
- Толкайся зубцом… Я тебя держу… - поймав равновесие Ветка становилась смелее… Отпускала его ладонь и катилась быстрей… Ром забегал вперед… Она слету попадала к нему в руки… Выдыхала улыбку и теплый вздох… Придвигалась, чтоб не упасть, и совсем не хотелось ее отпускать…
- Ветка… ты… красивая!..
- Не говори так!..
- Буду!.. – пригибая голову, ловил ее взгляд…
- Не смотри!.. Скулы немеют…
- Буду!.. Я люблю… на тебя смотреть!..
- Отпусти?.. Еще… попробую…
- Не отпущу! Никуда я тебя не отпущу… – она не говорила ни слова, а он, улыбаясь, глядел… На распахнутые глаза и теплые губы… Казалось сейчас!.. он их поцелует…
- Дразнишься?.. – прикрыла ладошкой, слепящую синь… Густую… как сколышек летнего неба… Ром выдохнул: «Нет...» - и коснулся щеки…

Ветка становилась смелее… Катала плавные дорожки… Училась медленно тормозить… Ром собирался надеть коньки, когда она, вдруг не вошла в поворот и
с разбега угодила на лед… Расшибла колено, ударилась щекой… Но более всего – огорчилась… Ром подбежал и помог подняться…
- Где-нибудь болит?.. Маленькая… - прикоснулся к лицу… она вдохнула стылый воздух… Под ресницами блеснули слезинки… Было неясно… то ли ей больно… то ли глаза надуло ветром… то ли никто еще не был с ней таким нежным… - Ты… плачешь?.. – сдул снежинки и осторожно обнял…
- Нет… Здесь… что-то теплое… будто болит… - он взял ее руку и прижал к груди…
- Не болит это вовсе… Так только кажется… Тут… другое...
- А, что?.. – безмолвный взгляд всегда изумлял его… Немели скулы… и хотелось ладошкой прикрыть ее губы… Чтоб не слышать их теплый вздох и не знать, как они чудесны… Так было прежде… но не теперь… Он осторожно поправил шапочку и склонился к холодной щеке… - Не скажу… Сама поймешь…

Теперь они катались каждый день… Ветка ощутила конек и равновесие тонких лезвий, полосовавших причудливым кругом крепкий ноябрьский лед… Она почти не падала… Пробовала скользить быстрей… Чтоб поймать этот ветреный взлет… От толчка стопы к взмаху кисти! От холодного вдоха к прозрачным ликующим небесам!..

Однажды, они задержались на катке дольше обычного… Зажглись прожекторы… Зазвучала музыка… Стала собираться шумная, говорливая молодежь...
Рому не хотелось уходить… Ветка, хоть и замерзла, возражать не стала… Решили проехать пару кругов… Заодно и согреться!..

В тот раз она впервые столкнулась с Ленкой… Та слету наехала… Чуть не сшибла… В чудесной заячьей шубке и новеньких фигурных коньках…
Ветка наклонилась стряхнуть снег… Когда оглянулась, незнакомка уже стояла рядом с Ромом и что-то весело ему объясняла…
Красивая она была… Уверенная такая… Видно знала, чего хотела… И умела того добиваться!.. Случайно увидела, как Ром глядел на Ветку… Как стоя у бортика, поправлял ей сбившуюся шапочку… Пригнув голову, дышал на розоватые щеки и будто хотел их коснуться… В ее сердце проснулась нежданная зависть… Страсть, как захотелось узнать его поближе…


Она весело верещала о том, что не так давно переехала… и теперь живет в соседнем дворе… Спрашивала, как зовут… где учится… а он, будто не слушал… Сказал… - Осторожней… А то, убьешься!.. – и покатил к своей подружке…
Ленкино лицо омрачилось и не казалось теперь красивым… Глаза сузились и потемнели… «Значит так!?.. Смотрите - какие неразлучники!..»
Новоявленная соседка стала часто ходить на каток!.. Менять разноцветные шапочки… Подкрашивать глазки… Только Ром на нее по-прежнему не глядел…
А она из-за этого только злилась!.. Ну, как ей понять, что дело вовсе не в красоте!..
Красота сама по себе чудесна!.. Но не рождает любовь!.. Ее будит другое… Непонятная горькая сладость… Несравненная теплая грусть… Не услышанный прежде голос… Не увиденный раньше взгляд… Единственный… Поверьте мне на слово!..

Ленка поселилась в одном из соседних домов… и быстро сошлась с дворовыми девчонками… Она и не думала мириться с тем, что ее симпатия безответна… Ей было нужно всего лишь время… Выведав у подружек, из-за чего Ветка живет с бабушкой, припасла сей факт для подходящего момента… Но еще не решалась на открытую вражду. Ее беспокоила странная сила, жившая в хрупкой на вид Виолетте. Где ее взять?.. Разве кто-нибудь знает?.. Несложная данность – есть или нет!..
Они встречались ненамеренно… Во дворе ли… на катке… Ленка ни разу не прошла мимо… Все пыталась задеть неуместными колкостями… То ей шапочка не та… то коньки староваты… То кожа больно смугла… то глаза слишком синие!..
Поначалу, все сходило, будто на тормозах… Но чем сильней проявлялись симпатии, тем ярче и заметней становились углы, старого, как мир, треугольника…

Весна в том году, задалась затяжной… Дни были пасмурными, серыми…
Снег не таял, медленно превращаясь в плотный ледяной наст… Солнца холодной земле доставалось мало… Зато появляясь, оно пригревало всерьез – до длинных, звенящих сосулек… Под их тихий звон Ветке минуло тринадцать лет… А потом налетел теплый май, и будто сразу настало лето…

Вернувшись из школы в один из дней, Ветка выпила чаю, переоделась в вязаный свитер и, натянув джинсы, глянула в зеркало… Темные прядки скатились с плеч и сверкнули радужным глянцем… Оттенком буковой коры и крепких кофейных зерен… «Интересно… Где сейчас Ром?»… - Бабуль… Я прогуляюсь?..
- Ступай, детка… Через часок приходи обедать…
Тогда и стряслось неизбежное, что исподволь подбиралось… и уж висело на волоске…

На солнечном пятачке подпрыгивал звонкий мячик… Девчонки, как обычно, играли в вышибало. Ветка еще не успела приблизиться, когда несносная Ленка насмешливо крикнула: - Гляньте, сиротка идет! - она стояла в центре круга, нахально усмехаясь… Неприязнь, умноженная завистью, вероятно уж не вмещалась в ее зловредной головке…У Ветки побледнели губы…

[Nadejda17]

Подойдя к той, что держала мяч, она забрала его и негромко сказала:
- Отойди… Я буду вышибать!.. – во взгляде пылал огонь, с которым в ряд ли, хотелось спорить. Девчонка молча отошла в сторону, а Ветка с силой швырнула мяч, прямо в лицо остолбеневшей Ленке… Ей удалось попасть в цель... Ленка скривила разбитые губы и стерла с них грязную рыжую капельку…
- Ах ты, дрянь!.. – она двинулась навстречу, намереваясь, отомстить… Ветка не тронулась с места… - Что, защитничка позовешь?..
- Думаю, обойдусь… - бесстрашный взгляд лишь усиливал Ленкину злобу…
- Смелая, что ли?.. – схватив Ветку за свитер, отпихнула в сторону… Она была старше… сильнее… Ветка отлетела к облезлой стене и больно ударилась затылком… Густой, синий взгляд дерзко сузился…
- Сама ты - дрянь!.. И знаешь об этом!..
- Что?!.. Да, ты!.. Поговори еще!.. – замахнувшись, услышала звук тормозов, и кто-то крепко схватил ее за руку…
- В чем дело?.. – оказавшегося рядом Рома, привлек шум нарастающей ссоры…
- А вот и защитничек! Легок, на помине! – разъяренная Ленка, усмехнулась ему в лицо…
- Не испытывай мое терпение!.. Поняла?!.. – так близко придвинулся, что смоляные ресницы мелко зарябили…
- Беги!.. Догоняй свою сиротку! А то, расплачется! – и надрывно хохотнула…
- Откуда в тебе столько злости!?.. Сама-то, хоть, знаешь?..
- Ниоткуда!.. Вали!.. – но губы при том, задрожали… - Ром поднял, брошенный велик… Ветка быстрым шагом, удалялась прочь. Только длинные темные прядки мелькнули вдали и исчезли за поворотом…

Он догнал ее за гаражами… В заброшенном тупичке, где они давними днями стреляли из лука и резали руки… Здесь было спокойно… Никто не видел ее редких соленых слез… - Ветка!.. Ну, стой!.. Куда ты? – бросил велик и приблизился… Она не обернулась… Взяв за плечи, негромко сказал: - Ну, дура она!.. Забудь… - затылком Ветка слышала, как он наклонился и тихонечко улыбнулся… - Что?.. Так и будешь стоять, спиной?.. – развернувшись, выдохнула:
- Зачем она так?.. Ром?!.. – стояла в полушаге… Он держал ее за плечи… Резко подняв лицо, оказалась так близко, как никто из них ожидать не мог… Слезинки сверкнули и убежали к вискам… И дрогнули тихие губы…
Ром склонился к ее лицу и, вглядевшись в отчаянный взгляд, сухо глотнул.
Руки сами ее приблизили… Чтоб от всех укрыть… Потом он стер слезинку, дотронулся до губ и услышал, как они дрожат… Неожиданно время перещелкнулось, и начался иной, незнакомый его отсчет… Он понял, что по-настоящему ее целует… остановился и замер…
- Ветка?.. – она глядела, не мигающим взором… И, будто пыталась что-то понять… А он повторял… - Я люблю тебя!.. – не помнил, как гладил волосы… целовал промокшие глаза… - Все хорошо будет… Слышишь?.. - они становились взрослыми… узнав эту вечную странность… - первый полушаг до любви!.. - Не слушай Ленку!.. Она просто… завидует тебе…

Рому было почти пятнадцать… Но он знал, как является это чувство… Немеет душа… Не помнится время… И только один – в состоянье помочь!.. - Ветка… Я больше не буду твоим братом... – она подняла растерянный взгляд, но ничего не спросила… - Я буду любить тебя!.. Понимаешь?.. - взял порезанное запястье и поднес к губам…

PS. На этом остановимся… «Братской» любви суждено повзрослеть…
Подождем «стрелять по блюдцам»… Дадим ей немного времени…
Будет другая история… Для тех, кто готов слушать… И верить мне на слово…


НАДЕЖДА ЕРЕМЕЕВА 20.08.2009.

[minimama]

Из просторов инета:

- Как это – не было? - спросила я внезапно севшим голосом, - Совсем, что ли? Да у вас ошибка тут, в картотеке, посмотрите лучше!!
- Никак нет, - пожилой Ангел улыбнулся снисходительно и поправил очки в круглой оправе, - У нас тут все записано, все учтено, опять же, все под строгим оком Сами Знаете Кого. У нас за должностное преступление знаете что? – физиономия Ангела посуровела, - Про Люцифера слыхали? То-то. Моргнуть не успел – скинули. «Оши-и-ибка». Скажете тоже…

- Минуточку, - я попыталась взять себя в руки, - Посмотрите, пожалуйста, сюда.

Ангел благожелательно воззрился на меня поверх очков.
- И? – спросил он после секундного молчания.
- Меня, может, и нет. Но кто-то же есть? – я осторожно пошевелила кисельной субстанцией, которая теперь заменяла мне привычный земной организм. Субстанция заволновалась и пошла радужными пятнами.

- Кто-то, безусловно, есть. Но никак не NN, каковой вы изволили представиться., - Ангел тяжело вздохнул и потер лоб, - Я таких как вы перевидал – не сосчитать. И почему-то в большинстве своем – дамы. Ну, да ладно. Давайте проверять, барышня. По пунктам. С самого начала. Так?

- Давайте, - сказала я, решительно повиснув у него над плечом и изготовясь биться до последнего.
- Нуте-с, вот она, биография мадам N, - Ангел вытащил из-под стола здоровенный талмуд и сдул с него пыль, - Ab ovo, дорогая, что называется, от яйца, - он послюнявил палец и зашуршал тонкими папиросными страницами, - Ну, это все мелочи … подгузники… капризы детские… глупости всякие… личность еще не сформирована… характер не проявлен, все черновики… ну, детство и вовсе опустим, берем сознательную жизнь… а, вот! – он торжествующе поднял палец, - у вас был роман в конце десятого класса!

- Ах, какая странность, - не удержалась я, - Чтоб в шестнадцать лет – и вдруг роман!

- А вы не иронизируйте, фрейляйн, - Ангел сделал строгое лицо, - Роман развивался бурно и довольно счастливо, пока не встряла ваша подруга. И мальчика у вас, будем уж откровенны, прямо из-под носа увела. То есть не у вас, - вдруг спохватился ангел и покраснел, - а у мадмуазель NN…

- Ну, и чего? – спросила я подозрительно, - Со всеми бывает. Это что, какой-то смертный грех, который в Библию забыли записать? Мол, не отдавай ни парня своего, ни осла, ни вола…

При слове «Библия» ангел поморщился.
- При чем тут грех, ради Бога! Достали уже со своими грехами… Следите за мыслью. Как в этой ситуации ведет себя наша N?

- Как дура себя ведет, - мрачно сказала я, смутно припоминая этот несчастный роман «па-де-труа», - Делает вид, что ничего не произошло, шляется с ними везде, мирит их, если поссорятся…

- Вооот, - наставительно протянул Ангел, - А теперь внимательно – на меня смотреть! - как бы поступили вы, если бы жили?

- Убила бы, - слово вылетело из меня раньше, чем я успела сообразить, что говорю.

- Именно! – Ангел даже подпрыгнул на стуле, - именно! Убить бы не убили, конечно, но послали бы на три веселых буквы – это точно. А теперь вспомните – сколько таких «романов» было в жизни у нашей мадмуазель?

- Штук пять, - вспомнила я, и мне вдруг стало паршиво.

- И все с тем же результатом, заметьте. Идем дальше. Мадмуазель попыталась поступить в университет и провалилась. Сколько не добрала?

- Полтора балла, - мне захотелось плакать.

- И зачем-то несет документы в пединститут. Там ее балл – проходной. Она поступает в этот институт. А вы? Чего в этот момент хотели вы?

- Поступать в универ до последнего, пока не поступлю, - уже едва слышно прошептала я, - Но вы и меня поймите тоже, мама так плакала, просила, боялась, что за этот год я загуляю или еще что, ну, и мне вдруг стало все равно…

- Милая моя, - ангел посмотрел на меня сочувственно, - нам здесь до лампочки, кто там у вас плакал и по какому поводу. Нас факты интересуют, самая упрямая вещь в мире. А факты у нас что-то совсем неприглядны. Зачем вы – нет, вот серьезно! – зачем тогда замуж вышли? В смысле – наша NN? Да еще и венчалась, между прочим! Она, стало быть, венчалась, а вы в это время о чем думали?!

Я молчала. Я прекрасно помнила, о чем тогда думала в душной сусальной церкви, держа в потном кулачке свечу. О том, что любовь любовью, но вся эта бодяга ненадолго, что я, может быть, пару лет протяну, не больше, а там натура моя блядская все равно перевесит, и тогда уж ты прости меня, Господи, если ты есть…

- Вот то-то, - Ангел покачал головой и перевернул страницу, - да тут у вас на каждом шагу сплошные провалы! Девочка, моя, ну, нельзя же так! В тридцать лет так хотели татуировку сделать – почему не сделали?

- Ну-у-у… - озадачилась я, - Не помню уже.

- А я вам подскажу, - Ангел нехорошо усмехнулся, - Тогдашний ваш возлюбленный был против. Примитивные, говорил, племена, да и задница с годами обвиснет. Так?

- Вам виднее, - насупилась я, хотя что-то такое было когда-то, точно же было…

- Мне-то виднее, конечно… Задница-то ваша была, а не любовника?! Хорошо, едем дальше.
Вот тут написано – тридцать пять лет, домохозяйка, проще говоря – безработная, из увлечений – разве что кулинария. Милая такая картинка получается. Вышивания гладью только не хватает. Ну, вспоминайте, вспоминайте, чего на самом деле-то хотели?!

- Вспомнила. Стрелять хотела.
- В кого стрелять?! – изумился ангел и покосился в книгу.
- В бегущую мишень. Ну, или в стационарную, без разницы, - плакать я, как выяснилось, теперь не могла, зато туманное мое тело утратило свою радужность и пошло густыми серыми волнами, - Стендовой стрельбой хотела заниматься. Петь еще хотела. Давно это было…

- Подтверждаю, - Ангел ткнул пальцем в талмуд - Вы, дорогая моя, имели ко всему этому довольно приличные способности. Богом, между прочим, данные. От рождения! Куда дели все это? Где, я вас спрашиваю, дивиденды?!

- Я не знала, что должна… - прошелестела я в ответ.

- Врете, прекрасно знали – Ангел снял очки, устало прищурился и потер переносицу, - Что ж вы все врете-то, вот напасть какая… Ладно, мадам, давайте заканчивать. Приступим к вашему распределению.

Он достал большой бланк, расправил его поверх моей биографии и начал что-то строчить.

- Как вы все не понимаете, - в голосе Ангела слышалось отчаяние, - нельзя, ну, нельзя предавать себя на каждом шагу, эдак и умереть можно раньше смерти! А это, между прочим, и есть тот самый «грех», которого вы все так боитесь!… Всё думаете - и так сойдет… Шутка ли – каждая третья душа не свою жизнь проживает! Ведь это страшная статистика! И у всех какие-то идиотские оправдания – то мама плакала, то папа сердился, то муж был против, то дождь в тот день пошел не вовремя, то – вообще смех! – денег не было. Хомо сапиенсы, называется, эректусы… Ну, все, готово, - Ангел раздраженно откинул перо, - попрошу встать для оглашения приговора. Передо мной встать, в смысле.

Я перелетела через стол и замерла прямо перед ангелом, всем своим видом выражая вину и раскаяние. Черт его знает, может, сработает.

- Неидентифицированная Душа по обвинению в непрожитой жизни признается виновной, - Ангел посмотрел на меня с суровой жалостью, - Смягчающих обстоятельств, таких, как а) не ведала, что творила б) была физически не в состоянии реализовать или в) не верила в существование высшего разума - не выявлено. Назначается наказание в виде проживания одной и той же жизни до обнаружения себя настоящей. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Подсудимая! Вам понятен приговор?

- Нет, - я жалобно заморгала, - Это в ад, что ли?

- Ну, ада вы не заработали, детка, - усмехнулся ангел, - да и вакансий там…, - он безнадежно махнул рукой, - Пойдете в чистилище, будете проживать смоделированные ситуации, пока суд не признает вас прожившей свою жизнь. Ну, а уж будете вы там страдать или нет – это мы, извините, не в курсе, - и Ангел протянул исписанный желтый бланк, - Теперь все ясно?

- Более-менее, - я кивнула растерянно, - И куда мне теперь?

- Момент, - сказал Ангел и щелкнул пальцами. Что-то звякнуло, грохнуло и в глазах у меня потемнело…

- … одну меня не отпустят, а с тобой запросто, - услышала я знакомый голос, - И Сережка говорит – пусть она тебя отмажет на два дня, ну, Олечка, ну, милая, ты ведь поможешь, правда? Мы тебе и палатку отдельную возьмем, и вообще клево будет, представляешь, целых две ночи, костер, речка и мы втроем?

..Это был мой школьный двор, май уже и не помню какого года, пыльный душный вечер. И Ленка, красавица, с кукольным личиком и фигурой от Сандро Ботичелли – моя подружка – как всегда беззаботно щебетала мне в ухо, не замечая, как ненависть и боль медленно скручивают меня винтом, мешая дышать. Такое знакомое, такое родное-привычное ощущение... Я ведь хорошая девочка, я перетерплю все это, я буду вести себя прилично, я хорошая, хорошая, хоро…

- А пошла ты на censored, - сказала я нежно, с садистским удовольствием наблюдая, как округляются ее фарфоровые глазки, и, чувствуя некоторую незавершенность сцены, добавила - Оба пошли к ебене матери.
…Когда разгневанный стук Ленкиных каблучков затих где-то за поворотом, я прислушалась к звенящей пустоте вокруг, и поняла, что вот прямо сейчас я, наконец, глубоко, неприлично и ненаказуемо счастлива…

[Злата]

Женщина, которая уходила по частям

Сначала она высыпала свой бисерный смех в круглую жестяную баночку из-под кинопленки и выслала почтой DHL на деревню дедушке. Потом сгребла в охапку душистые разноцветные сны и подарила одному хорошему человеку прямо на улице. Затем пошла на вокзал, сняла ячейку в камере хранения и оставила в ней до лучших времен свое желание в хрустящем пакете, перевязанном ленточкой. Настроения, которых был полон шкаф, сложила в сундук, аккуратно пересыпав нафталином, и оставила себе только одно, самое серое, дорожное. Настал черед привычек: каждая из них была помещена в стеклянный флакон с притертой пробкой, флаконы выставлены в кофр, изнутри обитый бархатом, а кофр забыт в парикмахерской. Она съела свою улыбку за завтраком, посыпав корицей, между ложкой творога и сдобной булочкой. Нерожденные поцелуи раскрошила из окна голубям. Сохранила голос на Диск 3,5 (А:) и выбросила черный пластиковый квадрат со скошенным уголком, не церемонясь, в мусоропровод. Свое легкое яблочное дыхание выпустила в воздушный шар и долго-долго смотрела, как он тает в вечернем небе. Потом присела на дорожку, молча, сонно, равнодушно. Закрыла глаза, вспыхнула белым и исчезла.

Если у вас дома есть женщина, посмотрите, может, она не вся.

[Галина777]

Маленький Ант. Сказка
Весь вымысел с каждой минутой становится все более реален.
Маленький Ант проснулся в комнате состоящей ровно из четырех холодных каменных стен, мокрого, с беспрерывно скользящим сквозняком, пола и глубоко, как бездна, потолка. И лучшие комнаты в замке уступали даже темницам в других, более удачливых, королевствах. А уж про комнату маленького, несчастного Анта и говорить нечего – бродяга ночью в поле лучший кров найдет. Но все же, будучи ребенком воспитанным в отсутствии не то, что королевской роскоши, но и хоть каких-то удобств, Ант не придавал значения обстановке в замке. Ведь дом подарил ему куда более ценную возможность препроводить время в обществе. И следует признать, обществе, занимательнее чем любое, которое можно разыскать на всём материке. Злорадствующий, отвергнувший дымящие горшки и оставивший плесени доедать рыхлый хлеб, Ант бежал по лестницам замка вниз, к комнатам прислуги. Удары маленьких туфелек отскакивали от стен, бились в каменные своды и падали к дверям немых обитателей, заставляя их пробудиться и поведать гостю печальную свою историю. Дружелюбный Ант знал всех их по именам: У дальней стены, обнявшись, сидели Квинт и Сент. Слева за столом, перед пустым листком, так и не оставив последних слов, расположился Марк. А эта горстка возле мешков набитых разным хламом – кроха Лим. Бедняжка Лим… Ант закрыл дверь, подошел к мешкам и усаживаясь на один из них, произнес торжественно, но осторожно: Доброе утро, друзья!
Ант-Квинт: Здравствуйте Ваше высочество. Как спалось? Клянусь, по мне всю ночь бегала здоровенная крыса. Ума не приложу, где они находят пропитание в этой дыре? Обладай я их сноровкой, так был бы сейчас в лучшей форме.
Ант-Сент: К сожалению, находясь и в лучших формах ты не отличался особенной проницательностью. А что касается крыс, так они приносят благие вести – пока они с нами, все не так уж и плохо!
Ант: К несчастью ночь становится слишком длинна, когда закрывая глаза надеешься ими больше никогда не воспользоваться.
Ант –Лим: Хнык-хнык…
Ант-Марк: Не стоит придаваться унынию, ведь мы пока с Вами!
Ант: Причин для радости тоже не отыскать. Вчера принесли письмо от папаши-короля, сегодня к полудню он хочет меня видеть. Наверное все-таки придумал, как от меня избавиться.
Ант-Квинт: В связи со сложившейся обстановкой я пересмотрел свое отношение к обществу крыс. И отныне нахожу его весьма приятным.
Ант-Марк: Вам нужно бежать и переждать. Я напишу своему другу, он Вам поможет. Где мое перо?!
За дверью слышны шаги, зовут Анта.
Ант: Мне нужно идти, прощайте…
Грустный Ант шагает опустив голову вслед за дворецким в покои короля. В это время король совещается со своими поданными.
Король: Что видно?
Советник: Из домов выносят мертвых, жгут костры. Ветер разносит прах по округе.
Король: А что слышно?
Советник: Говорят, вода в королевском колодце была отравлена засланными черными чародеями. Король обезумел и отдает несуразные приказы. Королевство на пороге гибели.
Король: Так что мы имеем?
Советник: Ничего из ряда вон выходящего. Все как всегда. Ничего, чтобы можно было приукрасить, но и ничего такого, чтобы можно было усугубить.
Король: Чего же они хотят? Мессию?
Советник: Нет, Ваше величество, они хотят вашу воду.
Король: Где мой сын?
Советник: Он ждет. Велите впустить его?
Король: Пусть войдет.
Заходит дворецкий, за ним, не поднимая головы, идет Ант.
Король: Дорогой сын, сегодня ночью у меня было видение. Высшие силы поведали мне как спасти наше обреченное королевство. Так вот, нам следует заиметь союз с одним из соседних правителей. А стало быть, ты должен жениться.
Ант: Но отец, я еще слишком…
Король: Известно ли тебе, моя мерзкая, не на что не годная плоть, о том, что ни одна из принцесс, во всей округе, красотой и грацией не отличается? Это означает, что помимо благодетельной руки помощи и торговых отношений, мы можем рассчитывать и на неплохое приданное. Я надеюсь ты разделяешь мою точку зрения?
Ант:…
Король: Она приезжает завтра. Уведите его.
Подавленный Ант возвращается в свою комнату, ложится на кровать и мечтая о чем-то невозможном постепенно засыпает. Ему снится сон: Он в зале, ярко освещенным множеством свечей. Вдоль стен стоят стулья. Открывается дверь, вбегает принцесса. Рассказывает как давно ждала этого. И рада, что они будут вместе.
Ант просыпается в душном подвале. Рядом принцесса готовит ему дозу. Оба долго этого ждали. Через час Ант умер от передозировки, а принцесса утонула в горе.
Ант-Квинт: А мне досталось общество крыс…
Ант-Лим: Хнык-хнык…
Ант-Марк: Кажется бумага кончалась…
Ант-Сент: И наше время тоже…

[Галина777]

1. Пластилиновый Антон
Скрипнула половица под мягкими лапами и тут же отозвались ночной прохладой мокрые оконные стекла, заиграла по полу полоса света, запели стрижи, зажурчали ручьи, потерялась рука, заскучала игра, забилось сердце, да растянулась на всю комнату черная хитрая кошка.
Сползло одеяло, обнажая утреннюю себя всю, заскрипели половицы под теплыми ступнями, потянулись руки к ставням, запел утренний весенний ветер.
Зазвенели ключи, распахнулись дверцы шкафов:
-Сегодня вам здесь пылиться, и моль кормить, а с меня уже хватит, полно будет и так весь обвис – выдал изгибами легкого хлопка сиреневый сарафан. И тут же надул грудь, пополнел, повис на молочных плечах, зашелестел на молодом теле. Вслед за ним, пересмеиваясь, зашлепали сандалии по глухим деревянным ступеням.
В кухню через открытое окно доносились удары грабель о камни, кричала детвора, глухо лаяла собака на привязи, где-то трещал мопед, пахло бензином.
С самого своего пробуждения, Алиса почувствовала какую-то, уже устоявшуюся торжественность этого утра. Будто бы еще ночью что-то произошло, что она, беспечно проспала и только последствиям чего может являться свидетелем. Перебирая воспоминанья пальцами по горячей кружке, она с печалью подумала, как ей не хватает его именно сейчас, когда все так хорошо. Вспомнила те трудные дни, когда её одну, оставленную, тысячи обстоятельств заставляли бороться, что-то доказывать… Без какой либо поддержки. Но даже тогда она не чувствовала себя несчастной, слабой, словно сама необходимость борьбы делала её сильнее, помогала держаться.
А сейчас становилось совсем тошно. Не было повода для любого вида чувств, ничто не трогало её душу. Поэтому страшная грусть захватывала каждый её кусочек и правила уж безраздельно.
Кленовый сироп медленно собирался в янтарную каплю у самого его края, которая непослушно стекала на кончики пальцев, увлекая белоснежную пудру. Подожженная ею глазурь разрушала бисквитные соты, осыпая их песком, смыкая губы. Полый нож, брякнув, лёг на грязную, покрытую трещинами ледяную плитку. Из разреза давясь и булькая огромными пузырями потекла красная жижа. Степан вытер руки о жесткое полотенце, плюнул в коровью морду и закричал: - Ну, где эта Алиса? Мать её. Благодарные коровьи глаза ни малейшим намеком тайны не выдавали, а только безучастно с грустью смотрели в пустоту. Свирепея, Степан пнул подвешенную тушу и она весело заплясала толкая соседние. Под звенящий хохот крючьев он пошел короткими, скользящими шагами к выходу.
-Четыре года!
-Четыре года, от рассвеТА, до закаТА - колотил он в доверчивые девичьи дверцы.
-А не найдется ли у вас рубашечки а? Да для бойфрен…Да?
Да - думала Алиса, кладя салфетку и вставая, - никак не угадаешь, хуже ли станется или образуется все.
Кошка проскочила через появившуюся щель во двор и запрыгнув, уселась на залитой солнцем лавке.
- Здравствуйте Степан, я ждала вас раньше. И что с вашими руками? В чем они?
- Погода то какая! Я через пруд и поехал… да. А там… Цепь слетела. Ковыряться пришлось… Масло. У Вас бензина не найдется?
В кухню через открытое окно трещала детвора, доносились удары, пахло бензином, кричала об камни собака на граблях.
Мама приготовила нам какао, был нарезан остававшийся торт и мы все сели за стол.
Меня удивило отсутствие хоть малейшего смущения у Степана. Непринужденно рассказывал он забавные истории про свою работу, о юности, проведенной в гимназии вдалеке от дома. Только чрезмерная опрятность, как мне казалось, выдавала в нем гостя незнакомого нашему дому. Свой кусок торта он отшлифовал пальцем, собрав весь крем, разделил слои и откусывал от каждого из них поочередно. Но меня все дальше, совсем в иные места, увлекал его добрый шершавый голос. И таяла кухня, растворялись стекла, сползала на окна и двери липкая занавеска, окутывая всю кухню искусной паутиной. Заливалось сердце радостью, освещая потемневшую душу и от душного смеха плескало оно, переполненное, теплом во все стороны.
Во все стороны разлеталась пыль, поднимаемая ударами копыт о сухую дорогу. Солнце плавилось медью, опускалось непременно в раскачанную вечерним ласковым ветром зеленую чашу. На горячий песок, сворачиваясь, падали холодные капли, плескались в ведрах караси, проходили мимо папиросным дымом деревенские ребята.
- А я год на конюшне проработала. Через месяц как она к нам переехала они меня позвали. Вставала чуть свет, да возвращалась в темень, еле ноги плела. А конюшня та подле заброшенной водонапорной башни стояла. А у той подвал полон воды дождевой да мусора всякого. И стекла, арматура железная и доски от ящиков разбитых, всего полно было. А вход в него по ржавой лестнице, через проем в два шага. И глубокий ведь, зараза. А наши-то, догадались, его дверьми заложить, наложили поверх мешков с кормом, да брезентом накрыли. Была у нас серая в яблоко кобыла, «Тессой» звали, помесь рысака и тяжеловоза, здоровая, стало быть. И уж до чего она неприятности любила, что ночью из конюшни удрала, да к этой кормовой. И ума не приложу как, в подвал провалилась. Дело было в сентябре, осень холодная выдалась. Дождь ледяной бьет, ветер свищет. Сразу почти её нашли, двое наших ребят полезли. А она боится, обоих их замесила копытами под воду. Стекла побила, бутылки. Меня кобыла знала хорошо, дала подложить под голову деревянный брус. Мы тут же вкачали в нее пол-литра водки, чтобы согрелась и успокоилась. Я её веревкой обвязала, да трактором через перекладину вытащили.
А через два месяца после этого она родила. Жаль отравили её, с соседней конюшне. Солидолом накормили. Лучшая кобыла была. Теперь только жеребенок от неё и остался.
-Слушай, я тут стихотворение вспомнил, детское что-то. И Степан оглянувшись, стал рассказывать заговорщицким шепотом:
- Клоун с полки, что повыше...
- Был хорошим и весёлым...
- И принцесса улыбалась...
- Вскоре он ей полюбился...
- Клоун с полки, что пониже...
- Тот, что был её любимцем...
- Тот, что вскоре стал забытым...
- Взял ружьё и застрелился...

[Галина777]

Продолжение.

- Как трогательно! – Воскликнула восхищенная Алиса и опустила голову на плечо Степана.
Степан самодовольно улыбнулся:
- Так-то!
- Действительно пахнет детством. Степа, а пойдем в кино?
- Пойдем конечно, уже холодает, ты, наверное, замерзла?
- Ну что ты! Вовсе нет!
Какой он все-таки милый, совершенно не похож ни на кого из моих знакомых – думала счастливая Алиса.
Совсем не помню о чем был фильм, что-то про погоню, повозки. Но мне было хорошо. Казалось, что рядом со мной человек, которого давно знаю, старый знакомый. Ему одному известно, чем развеять моё унынье. Какая-нибудь глупость, но на лице моем уже улыбка.
Мы долго стояли на крыльце моего дома, слушая ночь. После распрощались, договорившись завтра непременно встретиться. Подойдя к двери, я обернулась, провожая взглядом его исчезающую фигуру. Дом напоминал заброшенное здание. Багровые стены были повсеместно изъедены дырами, старавшимися как можно больше заплевать пол кирпичной крошкой. Некоторые комнаты занимали люди, которые, о чем-то споря, не обращали на меня никакого внимания. Играла музыка. Необъяснимая уверенность направляла меня в конец коридора, к закрытой деревянной дверью, темной, немой комнате №6. Дверь отворилась, стоило мне подойди на расстояние в несколько шагов. Глаза задавил осторожно выплывший, словно туман, тусклый свет. В комнате, на пушистых коврах горели свечи, освещая лицо старухи, сидевшей в центре возле лежащего на спине человека. Он, держа в руке шаровую свечу в виде луны, бормотал, обливаясь потом:
- Принц и на белом коне! Не долго… От дозы до дозы…
Всюду были рассыпаны пестрые листья, от которых поднимался пряный пар.
- И даже скорее привычно… И любишь до первый угрозы.
Я подошла ближе, оставляя на листьях темные, мокрые следы. Старуха сердито качала головой, брала длинные клещи и подбирала несколько листьев.
- Мама купила машину… Ой, нет! Извини! Заработал!
После скатывала их в один клубок и долго коптила над свечой.
- Зачем это все? Для кого-то? Алиса больше не верит…
Клубок начинал трещать и переливаться разными цветами.
- Но и не хочет обратно… Днем это страшно и больно…
Когда он весь стал пепельный, тихонько воющий, в два раза больше, щипцы аккуратно опустили его на грудь лежащего человека.
- А вот в постели приятно! С принцем на белом коне, Что тянет от дозы до дозы…
Я все смотрела на шипящий, ворочающийся клубок. Линии листьев складывались в изящные узоры. Узоры смазывались, пылали красками, расплывались в чудные картины.
- Что дарит скупую надежду…
Отчетливо вырисовывалась лесная тропинка: черный мох покрывал гнилые стволы деревьев, липкими веревками падали ветви, в вязкой каше копошились скрюченные, узловатые корни.
- А так же увядшие розы…
Сделав шаг, я оказалась среди лесной глуши, перед ямой заваленной ветвями. Казалось, из неё доносился детский плач. Я попыталась нагнуться, что бы разгрести ветви, но все перевернулось, завертелось, и я покатилась по крутому оврагу. Руки и ноги мои были спутаны, в глазах мелькал свет, в горле билась пыль, в голове сидело немое спокойствие, по телу проходился пот, в глаза светило солнце, руки откидывали простынь. Скрипнула половица под мягкими лапами и тут же растянулась передо мной черная хитрая кошка.
Степан пришел совсем рано, молчаливый, глаз не поднимал. Рассказал, что рано проснулся, пошел гулять в лес. Проходив около часу, нашел под старым вязом яму, заваленную ветками. Да и вздумал, будто бы померещился ему из неё щенячий писк. И только уже почти до дома дойдя, стал уверен, что не померещилось. Ох, и до крайности теперь жаль этого щенка…
Мы отправились обратно в лес, нашли старый вяз, разгребли яму. Это оказался замечательный палевый щенок. «Элементарный» - вспомнила я ещё одно слово из маминой тирады. И мне стало жалко. Жалко его. Жалко его вислые уши, его дрожащие лапы, слезливые голодные глаза. Всю его кровавую слизь, сморщенную кожу, все его визжащие крики и дерганья жадными руками. Жалко, жалко свалиться в яму с перезрелым брюхом, захлебываться слезами, хватать воздух задушенным горлом, жалко, биться оземь. Жалко, жалко смотреть сверху на разбитую любовь, жалко оставлять, да жалко оставаться… Жалко в жаркий день, да белой рубахи не нашлось!

[Галина777]

1. Лагерь
Итак. Так уж произошло, что моя напарница много быстрее и куда крепче меня взялась за воспитательный процесс. Может, в силу имеющегося у неё уже опыта работы с детьми. Может, из-за наследственной склонности - она, ведь, дочь полковника, о чем частенько любила, не без гордости, рассказывать. Но и я, конечно, не сидел пнём. Всячески ей помогал и любую её, мягко говоря, визгливую просьбу выполнял беспрекословно и за все ей был благодарен. Так текли дни и отображая мой на них взгляд, могу сказать, что с каждым днем доли вносимые нами обоими в процесс формирования отряда уравнивались.
Вот я уже решаю конфликт с кадетским мальчиком Пашей. Видя сопалатника Паши, Игоря в одежде и, извините, слезах после отбоя, я интересуюсь о причинах. Причиной является то, что в этой палате он спать не может. Что мальчики покоя ему не дают. Я, только что говоривший с Пашей по поводу его поведение в целом, возвращаюсь в его палату. Поднимаю Пашу и отвожу его в вожатскую. Где командуя грозным голосом с такой долей негодования, что можно было обойтись одним голосом, командую выполнять отжимания, потом приседания и снова отжимания. Все это я делаю прекрасно понимая, что в кадетской системе воспитания – это норма, и по другому воздействовать крайне трудно. После подвожу Пашу в Игорю, он пробует объясниться, но вся палата, в которой Игорь находится в тот момент, заявляет, что эти нападки обязательно повторятся. Я пытаюсь узнать у Паши, собственно, почему о нем все такого мнения.
Ответа не получаю. Мы возвращаемся в вожатскую, где на новом этапе упражнений, (клянусь, он отжался в сумме не больше тридцати раз и того меньше приседал) Паша сообщает, что у него такая школа и он так привык. Я предлагаю ему научиться по другому. Он, разумеется, соглашается, и я отправляю его спать. После чего укладываю к ним Игоря и оставляю дверь открытой. Во всем корпусе гробовая тишина.
Следующим вечером, когда я снова оставляю их дверь открытой, ребята сообщают, что уже подружились.
Пашу после я и поощрял, показывая всему отряду, как нужно заправлять кровать на примере его кровати. Чем извлекал, конечно, двойную выгоду.
Первой контрольной точкой стал, пожалуй, день, когда наш отряд должен был выступить с театральной сценкой. Своеобразное знакомство.
Подготовкой этой сценки занималась Анастасия, моя, собственно, напарница. Я только, разве что, музыку скачал. Что тоже, не сказать, что было легко. Интернет, довольно медлительный, был только в штабе, куда тут же сбежались все скачивать эту музыку для своих выступлений. К тому же колонок не было и приходилось действовать вслепую, то есть вглухую. Помимо того, я смотрел за порядком, строил детей на все построения и всячески ей помогал. Короче, без дела не был. Она все замечательно подготовила, и я надивиться не мог, как ей это удалось. О чем в виде этакой похвалы ей и сообщил.
И вот уже концерт начался. Вот и ребята уже поют из девятого отряда. Поют довольно хорошо и на сцене держатся уверенно. Они выпускники какой-то там творческой школы.
Заканчивают они петь и тут вызывают наш отряд выступать. Прям так, сразу. Я опешил. Дети, видимо сидевшие на нервах, вскакивают и бегут к сцене. Я же, даже не пытаюсь их остановить - бесполезно, сам ищу глазами Настю. Понимаю, что не нахожу. Интересуюсь о её местонахождении у детей, они, как выясняется тоже не в курсе.
Итак. Осознавая потихоньку своё положение и слыша уже настойчивое требования выхода на сцену, стараюсь взять себя в руки. Говорю ребятам, что они все знают и все репетировали. Чтобы ничего не боялись. Но тут, среди прочих, одна девочка из моего отряда бьет меня по голове словами:
- Саша, а у нас музыки нет! Музыка у Насти.
То есть, той самой музыки, которую я скачивал, предварительно взяв у ребят-звукарей флешку. Подхожу тихонько к человеку на сцене. Это Борис Юрьевич. Его должность в лагере не знаю, извините. По-видимому, человек сцены. Говорю тихо, так как стоим мы у микрофона, что выступать сейчас не можем, что Настя отошла с музыкой. Он объявляет, что выступает девятый отряд и в общем-то проблемы никакой нет.
Но тут прибегает, будто сорвавшаяся с цепи, Настя, кричит, чуть ли не в микрофон, что отходила пописать и что у нас есть второй вожатый и почему он не может вывести отряд!? Стоит заметить, что она не просто "отходила", а абсолютно исчезла, с внезапностью снега на июльском солнце. И никого при этом не предупредив.
Замечаю ей, что отряд то я вывел, но девочки сообщили, что музыки у них нет, а без неё много ненавыступаешь. Она мне кричит в ответ, что музыка уже давно у ребят-звукарей, ну, тех самых. Я кричу, что совершенно об этом не знал, уж извините. И что если она чем-то начинает заниматься, то, наверное, она и должна это заканчивать, а не пропадать неизвестно куда в самый ответственный момент, сваливая все на меня совершенно беззащитного и неподготовленного. Сам стараюсь сгладить всю эту ситуацию, предлагаю поговорить потом, не ругаться сейчас, при детях.
Наш отряд все же выступает, с некоторыми заминочками, но в целом для первого раза хорошо. Конфликты как-то замалчивается и забывается. Но не на долго, только до вечера. До того самого момента как ко мне начинают подходить дети и говорить:
- Что, Настя мне сегодня вставит.
Я дожидаюсь её и, собственно, спрашиваю:
- Почему ко мне подходят дети и говорят мм.. такое?"
Настя заминается, выражает удивление и что называется включает дуру, что дочке полковника безусловно не льстит. После делает предположение, что, видимо, дети стали так говорить услышав замечание Галины Владимировны, ответственная нашей смены, "Что меня нужно о_р_г_а_н_и_з_о_в_ы_в_а_т_ь". Из чего можно сделать вывод, что замечание было сделано абсолютно без знания обстановки в отряде и проблематики конкретного мероприятия, так еще и в присутствии детей. Ну и конечно удивительно, что сделано оно, собственно, не мне, но совершенно другому человеку. После чего Настя пропадает из отряда, и до самой планерки я её не вижу.
В это время я укладываю детей. Этим всегда занимался я, так же как и их подъемом . Как своих так и шестую палату, в которой спят ребята из девятого отряда. Настю случайно ловлю при попытки незамечено выскользнуть на планерку с Леной, вожатой девятого отряда. Сообщаю, что на планерку я пойду сам, но после коротких переговоров принимается решение пойти вместе.
На планерке по большей части все шутят и смеются. Серьезные проблемы не обсуждаются. Пока жду очереди нашего отряда, задаю вопрос:
- Почему нашего психолога нужно бегать и искать по всему лагерю? Он, что, так занят?
К слову сказать, чтобы с ребенком пообщался (пожалуй именно пообщался, а не поработал) наш мего крутой психолог Игорь, надо записать предварительно ребенка на стенде перед его корпусом указав время. А-то как же.
Человек, деятельность которого так и не нашла моих глаз, с лицом рассказывающих довольно подробно характеристики наркотических средств, получающий, плюс ко всему этому багажу, еще и больше вожатых.
Четвертый отряд, пятый, шестой…
Очередь наша. Настя явно нервничает. Сгрызает шариковую ручку. Говорит, что у нас проблем нет. У нас проблемы только внутренние, между вожатыми. Говорит об этом как о нечто наболевшем. Хотя конфликт имел место быть впервые. Галина Владимировна своим прокуренным сипловатым голоском меня спрашивает:
- Что же, Саша, такое случилось?
Уровень негодования во мне к тому моменту достигает предела, но я спокойно самым низким басом, какой можно представить, с громкостью шепота уже выкатываю на ГВ слова:

[Галина777]

2. Лагерь

- Видите ли, дело в том, что Настя, передала мне, что вы посоветовали ей меня....... о_р_г_а_н_и_з_о_в_ы_в_а_т_ь. Вот, я пришел послушать.
На "ать" кто-то уже снимает с пластинки в моем патефоне иглу и я обрываюсь тишиной, которая виснет в воздухе столпом пыли и которую ни один человек нарушить не смеет. ГВ, оглушенная и безоговорочно раздавленная этим залпом, начинает свою речь с нечленораздельных звуков, мэкает и чуть ли не заикается. Говорит о каких-то не выполненных мною обязательствах, но о каких именно ей почему-то неизвестно. Наконец-то, осознав всю однобокость её информирования, сообщает, что выслушала только одну версию и не может сейчас ни о чем судить. Что это была за версия и о чем она ей шпионским шепотом повествовала, так же остается сокрытым. Предлагается обсудить эти проблемы после, не при всех.
Я некоторое время еще остаюсь стоять. Юмористичный настрой заметно спадает. Когда подходит очередь Елены, я прошу, что называется слово. Рассказываю о том, как замечательно, что у нас есть такие творческие, яркие и талантливые ребята... имея в виду ребят из девятого отряда, которые выступали перед нашим отрядом. Делюсь своей, конечно, довольно наигранной, радостью, по поводу того, что они у нас есть и замечаю, что за репертуаром следовало бы следить. Дело в том, что среди прочего, эти ребята исполняют песню "Помолимся за наших родителей", песню довольно пошловатую и нелепую. Со строчками вроде "...помолимся за наших родителей и когда-нибудь помолятся дети за нас...". В лагере, где большинство детей из неблагополучных семей, малообеспеченных, многодетных и без одного или даже ОБОИХ родителей - исполнение подобного репертуара несколько... опрометчиво. Мягко говоря. На этом моменте мой голос начинает дрожать, а губы сворачиваются в ядовитый бутон обиды и я уже даже не говорю, а выплескиваю:
- Что надо же за этим следить! Что у меня у девочки случилась истерика прямо на этом концерте. На концерте, который должен был радовать. Что у неё мама умерла.
Вопрос, почему никто из руководителей начиная от вожатых отряда в котором состоят юные таланты, до ответственной смены не задался степенью рациональности присутствия этой песни в выступлении и даже после, я уверен, не поговорил с ребятами, остается мною не озвученным и я глотаю его вместе со всем наболевшем. Но эту нотку уже подхватывает Таня, вожатая 12 отряда, кажется. Говорит, что и у неё девочки все поголовно плакали, хотя и значительно старше возраста моего отряда - им около 16 лет, и тушь вместе со всей концертной подготовкой стекла по их щекам.
ГВ говорит на это что-то отстраненное и не по существу, вроде как когда сетуют на то, что изменить не в силах и приходится мириться: "В поликлинике очередь, хлеб подорожал, горячую воду отключили... и в таком духе".
На замечание Лены, что дети исполняли то, что было, ответственная смены успокоительно говорит, что это ни в коем случае не упрек. Я про себя довольно ухмыляюсь - интересно, что же это тогда.
И вот, довольный произведенным эффектом, вытерший даже мельчайшие следы веселости с их лиц и понимая, что ничего нового и полезного мне не скажут, я уже выхожу из штаба, наблюдая торопливо прячущиеся с моего пути ноги, направляюсь в корпус.
Рассчитывая, что со мной обязательно придут говорить я не ложусь спать, хотя очень хочется. Сижу, жду. Чтобы себя чем-то занять начинаю рисовать. Ждать приходится долго. Настя приходит только в начале четвертого утра и, представьте себе, одна.
Я спрашиваю: - Не хочет ли она мне что-нибудь сказать?
Она истирично-взволнованно лепечет что-то о том, что накричав на ГВ я все испортил. Что, собственно, составляет это "Все" и зачем мне это от неё было слышать, я так и не узнал.
Но напряжение все же спадает. Наверное, благодаря Мире – нашей третей сожительнице. Веселая девчонка, похожая на лисичку, вожатая четвертого отряда. И лежа в кроватях мы уже о чем-то шутим.
Встаю я раньше Насти, как и всегда. Успеваю сделать себя чай и поднимаю отряд. Интересуюсь у своей напарницы:
- Разве у нас подъем в разное время!?
Вразумительного ответа естественно не получаю, но зато получаю поднимающееся с кровати тело. Далее, можно опустить до обеда.
Итак.
На построение отряда на обед у меня в очередной раз возникают проблемы с определенными девочками. Из одной палаты. Они систематически не могут нормально, вовремя выйти, и мои упреки и замечания воспринимать перестают. Вероятно тут дело в том, что вначале эти девочки показали себя довольно спокойными и послушными. Среди прочих Аня. Ей даже перевели из другого отряда её подружку Настю. Им разрешалось смотреть их портативный проигрыватель после отбоя, и так как проблем с ними не было, общался я с ними исключительно в виде тихих просьб. Видимо, это и послужило почвой для такого пренебрежения. Когда, после многократных замечаний, весь отряд и на это построение был вынужден их ждать, я предупредил, что после обеда буду с ними разбираться.
Когда Анастасия собрала детей после обеда в нашем тихом уголке, я их забрал и повел на стадион. То есть троих. Аня, Юля и Настя. Настю как раз перевели из другого отряда. Объяснив, что одни ворота представляют собой их палату, а другие площадку перед нашим корпусом, я «поместил» их в «ворота-палату». Условия были следующие – я объявляю «Выходим и строимся», После чего они считали до шестидесяти и в форме бега перемещались в «ворота-площадку». Так я прогонял их раза три-четыре, с большими паузами между повторами. Так, что, о какой-то большой физической нагрузке и говорить нечего. Аня мне сообщила, что у неё была операции и бегать она не может. На что я сказал, что она может ходить пешком. Не взирая на это, именно после этого она стала бегать даже быстрее.
После, видя, как Аня с Настей самопроизвольно покинули ворота, а Юля осталась на месте, я отпустил последнюю в корпус. Оставшихся девочек, видя их непробиваемость, я развел по разным воротам. Тут и начались слезы, причиной явления которых, после причислят, вероятно, моим звероподобным и ужасным методам. К слову сказать, детей даже из самых маленьких отрядов наказывали с помощью физических упражнений.
Через некоторое время я отпускаю и Настю. Оставляя только Аню, в которой одной вижу причину всего происходящего. Она уже просто сидит в воротах и ревет.
Замечаю ей: - Что к ней всегда хорошо относились, что ей многое разрешалось. И, что, неужели вот так лучше!? Предлагаю посидеть и подумать над своим поведением.
Тут уже к ней подходит, как после выяснилось, администратор лагеря, которая долгое время кружила вокруг, присматриваясь. Исполняет роль доброй тети. Не говоря мне не слова, берет девочку за руку, спрашивает у Ани имя и начинает её уводить. Я прошу с ней поговорить, она соглашается, и мы несколько отходим.
Я интересуюсь: - Куда, собственно, уводят моего ребенка?!
На что получаю совершенно невинный ответ: - В корпус…
Позволяю себе поинтересоваться: - Почему этот момент со мной не обсуждался?
Далее, не помню точность последовательности, но кажется именно сейчас мне замечают:
- Что дети у меня без головных уборов. (Бог мой, целых десять минут. Для сравнения примерно столько же занимает путь в столовую)
Я же, делаю предположение:
- Что теперь она, имея в виду Аню, будет думать, что надо подождать добрую тетю, которая её уведет.

[Галина777]

3. Лагерь

- Что, она её уведет и уйдет. И больше ей дела никакого не будет. А мне с этими детьми еще работать .
- И я за них отвечаю! Что, если у неё есть какие-то замечания, то нужно их высказывать мне!
Все это я говорю уже достаточно громко и быстро, наблюдая изменяющееся лицо администратора.
Женщина мне впервые сообщается свою должность в лагере, говорит, что я должен выполнять свою работу и что-то еще.
Я заявляю, что именно этим и занимаюсь и, наблюдая уже прибежавшую свою напарницу, успокаивающую несчастную девочку, иду в корпус.
Через минуту меня конечно уже вызывает ГВ. Прихожу в штаб. Она, конечно, не одна, а с Борисом Юрьевичем. Лично мне напоминающем игрушку «кивающего бульдога», которую устанавливают в автомобилях. Пересказываю сначала вчерашний случай со сценкой. Никто даже не соизволит спуститься до извинений или признания не корректности своих действий. ГВ говорит, что-то несусветное, что это другая история и, мол, ладно, забудем.
Просит переходить ко дню сегодняшнему. На половине моего повествования в комнату вбегает взбалмошная администратор лагеря. С порога жалуясь о том, как её только сейчас оскорбили. Я не стесняюсь поинтересоваться:
- Собственно как?
Она отказывается, за неимением свидетелей сего события. Которых, на сколько я помню, никто и не требовал. Я уточняю, что только несколько повысил голос. Она же верещит, что сообщит об этом куда только можно и в таком духе. Очень быстро понимаю, что единственный возможный вариант во всем этом – незамедлительные извинения, к чему и прибегаю. В результате администратор лагеря, которая ко всему прочему оказалась еще и женой директора этого заведения, покидает помещение все еще бормоча нечто недовольное, но уже явно смягчившись. Оставшиеся ГВ с Борисом Юрьевичем, мягко говоря взволнованны. И даже не соизволив узнать причины всего происходящего, сетуют на меня, как на причину надвигающихся в их сторону грозовых туч.
Повествуют вкратце, что это жена директора, что это за женщина, что она устроит, куда она сообщит и какими это для всех проблемами грозит. И им совсем даже не интересно, что же такое произошло. О педагогической истине, что никто не имеет права вмешиваться в воспитательный процесс, ни администратор, ни директор, ни министр обороны, они видимо не слышали.
Зато на меня упорно психологически давят, не желая выслушивать. Говорят, что я ничего не понимаю. Но мою поправку, что я то все понимаю, они уже абсолютно исключив меня из внимания переговариваются как канарейки между собой:
- Нет, он совершенно ничего не понимает.
Мне сообщают, что я навредил детям и опасен. Я, конечно, тактично отмечаю, что навредил то я им, а не детям. Да и вообще, если посмотреть, то у меня единственный отряд, в котором ничего не случилось. Не единого инцидента! Одни, напились уже в поезде. Из отряда Антона, кстати. Который еще будет фигурировать после. И именно я разбудил его ночью, заметив странное поведение ребят. Должно быть, потому, что ВСЕ остальные вожатые в вагоне спали. Я же осознавая, что это самое подходящее время для какой-нибудь вольность в детских размышления, не мог позволить себе этой роскоши. Там же, в поезде, у какого-то отряда уже украли телефоны. После, на концерте кто-то из детей сломал ногу. Кому-то уже вырезали аппендицит. Мальчик из младшего
отряда уже наедается мыла. У кого-то подскочило давление. Несколько ребят убежали и напились до бессознательного состояния, помимо этого несли с собой изрядный багаж спиртного и были пойманы ЗА территорией лагеря. На следующий день один из старших отрядов ВЕСЬ напивается, совершая поездку на экскурсию.
Но именно я, без единого инцидента и происшествия навредил. Странно, не правда ли? Может, имеет место быть… некоторая предвзятость? Впрочем, не важно, и у всех есть свои соображения на этот счет.
Меня же, уже отстраняют от детей и запрещают к ним подходить, ограничиваясь пока текущим днем и приговаривают к отъезду в Москву. Да-да. Так и не услышав мою версию происшедшего. Видимо, произошедшее их в сущности не волнует. Я молниеносно соглашаюсь, выдавая это для себя даже более подходящим выходом, нежели для них. С этого самого момента перестаю ходить в столовую и есть в принципе. Пью только чай и кофе.
На следующий день в отряд присылают, якобы меня заменить, мальчика Сашу. Сироту-кадета, живущего у опекунов и каждое лето разъезжая по лагерям. Он проводит почти все время в вожатской вместе со мной. И, имеет место версия, что вовсе и не меня заменить он был призван. Мы оживленно общаемся, постоянно выбрасывая в воздух таких гигантов как Юнг, Фрейд, Макмерфи Кена Кизи, Суворова, Пугачева, Степана Разина, Леонардо да Винчи, Лермонтова, Врубеля… и эрудированность этого мальчика в его четырнадцать не может не удивлять. Мы обсуждаем устройство государство, ограниченность и пассивность современных людей, безнадежность России, наконец. И когда Аня, сменная вожатая, приходит его забрать, он уже просит подождать её десять минут, пока мы закончим… за дверью, разумеется.
Получаю большой подарок. Единственная, в сущности, вещь, которая меня тронула. От меня, как оказалось, к вечеру следующего дня отворачиваются практически ВСЕ мои коллеги. Когда я иду, меня не замечают или стыдливо отворачивают голову, будто я голый. Некоторые в беседах и вовсе смотрят сквозь меня, мимо, и не обращают внимания на мои реплики. И вот, я уже все реже покидаю свои покои. В основном только для похода на турник и в штаб, зарядить плеер. Только вечером, когда уже темнеет и все в основном находятся в корпусах, я выхожу и уделяю несколько часов накручиванию кругов вокруг лагеря, слушая плеер.
Следующий день лежу в вожатской. И вовсе даже не я, но вопрос: «Что я вам всем сделал?», уже выдавливает из моих глаз слезы. Я остаюсь безучастным и не противлюсь. Вот это уже замечает вошедшая Анастасия. Начинает зачем-то трясти мое лицо, говоря, что я её пугаю. Лицо мое, кстати говоря, выражает абсолютное, просто мраморное, спокойствие. И даже если бы я сам видел себя со стороны, то никогда бы с точностью не сказал – мои это слезы или не мои?
Отношение ко мне мгновенно меняется и следующим днем каждый считает своим долгом подойти ко мне и поинтересоваться:
- Ну как ты?
Я, конечно, в порядке. Невзирая на всю эту трогательную лиричность, на меня продолжают давить, указывая, что я должен уехать. Причем ,сообщают мне это, сначала ГВ в штабе, потом Борис Юрьевич и пресловутый психолог Игорь. Вдвоем придя ко мне в вожатскую. По одиночке, видимо, со мной общаться слишком опасно. Интересуются, как я могу это сделать. То есть уехать. Я сообщаюсь, что очень легко – купить билет и уехать. После чего они уходят.
Мое пребывание в лагере продолжается еще несколько дней. Я голодаю, заметно худея. И, что называется, исчезая на глазах из неблагодарного приюта.
Осознаю все как уникальный опыт и вспоминая несколько великих скитальческих судеб, начинаю перемещаться по лагерю исключительно с улыбкой бесконечного счастья. На неё проходящие мимо вожатые не могут не ответить тоже улыбкой, несколько, правда, удивленной. Шучу, рассказываю стихи по памяти и с бумаги.
В последний вечер я общаюсь с девчонками из старшего отряда. С ними мы ехали в одном вагоне и успели подружиться. Рассказываю, что, кажется, все же уеду. К тому времени я уже забрал свою медицинскую книжку. Тут же слышу от детей, что я на этом футбольном поле сломал какой-то девочке шею и чуть ли кого-то не расчленил. Ну, вы понимаете, разумеется, откуда идут эти слухи. Рассказываю «свою» версию истории. ГВ замечает меня общающимся с девочками. Не знаю, слышала ли она предмет обсуждения или догадалась. А может это и не имело значения. Но она в очередной раз подходит поинтересоваться:
- Когда я уеду?
Как всегда при детях. Я сообщаю, что собирался сегодня, с Борисом Юрьевичем, но он куда-то исчез и я прождал его до вечера у себя в вожатской. Ответственная смены информирует меня, что он уезжал на машине скорой помощи. Кого-то из детей увозили в больницу. Опять что-то случилось. Просит меня уехать завтра. Я, конечно, готов в любое время…
После отбоя начинается страшная буря. О которой нас, конечно, никто не предупредил. За окном громыхает и блещет. Начинают открываться форточки, окна и двери.

[Галина777]

4. Лагерь.

Я бегаю вместе с девчонками их закрываю, силясь, между делом отыскать спасительный мел. В коридоре гуляет ветер.
Да-да, мел!
«…Она приподняла голову... Он дико взглянул и протер глаза. Но она точно уже не лежит, а сидит в своем гробе. Он отвел глаза свои и опять с ужасом обратил на гроб.
Она встала... идет по церкви с закрытыми глазами, беспрестанно расправляя руки, как бы желая поймать кого-нибудь.
Она идет прямо к нему. В страхе очертил он около себя круг. С усилием начал читать молитвы и произносить заклинания, которым научил его один монах, видевший всю жизнь свою ведьм и нечистых духов.
Она стала почти на самой черте; но видно было, что не имела сил переступить ее, и вся посинела, как человек, уже несколько дней умерший. Хома не имел духа взглянуть на нее. Она была страшна.
Она ударила зубами в зубы и открыла мертвые глаза свои. Но, не видя ничего, с бешенством - что выразило ее задрожавшее лицо - обратилась в другую сторону и, распростерши руки, обхватывала ими каждый столп и угол, стараясь поймать Хому. Наконец остановилась, погрозив пальцем, и легла в свой гроб.

Ветер пошел по церкви от слов, и послышался шум, как бы от множества летящих крыл. Он слышал, как бились крыльями в стекла церковных окон и в железные рамы, как царапали с визгом когтями по железу и как несметная сила громила в двери и хотела вломиться.
Сильно у него билось во все время сердце; зажмурив глаза, всё читал он заклятья и молитвы. Наконец вдруг что-то засвистало вдали: это был отдаленный крик петуха…»


Следующим утром ко мне приходит Борис Юрьевич, и говорит, что, мол, час пробил. Потом он очень быстро исчезает, а вместо него появляется Антон, ну, тот самый, и вожатый Коля.
Упаковав остатки своих вещей я выдвигаюсь из вожатской в коридор. Уже с сумками и в сопровождении конвоя. И тут встречаю, представьте себе, администратора лагеря. Ту самую женщину.
Она спрашивает: - Когда я уезжаю?
Я отвечаю: - Что, сегодня. Глядя на сумку, поправляю: - Сейчас.
Она интересуется: Что за причина, по которой я уезжаю?
Я вначале даже несколько теряюсь и даже не нахожу что ответить. Но она не дожидаясь моего ответа…
Заявляет: - Что если это из-за неё, то мы перед друг другом извинились. И у неё ко мне претензий нет. Она совсем даже не против, чтобы я остался в лагере, если ответственная смены разрешит.
И в этом самом месте все доводы против меня должны рухнуть. Просто рассыпаться в прах. Растаять в эфире воображения тех людей, которые их породили. Потому, что человек который РЕАЛЬНО видел конфликт, послуживший якобы причиной для моей депортации, совсем даже не против, чтобы я остался! И сам пришел мне об этом сказать. Интересно, почему? И уж не стоит напоминать, что человек этот, занимает в лагере куда более привилегированное положение, чем ответственная смены.
Которая, забегая вперед, конечно не за что меня не оставит. Ведь я покушался на её авторитет. И, клянусь, видел, как он натянулся надо мной и готов был лопнуть. Именно поэтому. Замечу, что администраторы нашего корпуса, находившиеся в то утро на смене, повлияли на то, что я вообще пошел интересоваться мнением ГВ. Да, представьте себе, им было жалко меня отпускать. И эти просьбы даже коснулись ушей моей напарницы…
Но не суть. Я-то ведь уже иду по сельской дороге. Сопровождают меня до автобусной остановки Антон, тот самый, и Коля. Какая любезность. Я пру свою сумку, после четверо суток голодания, по к тому времени достигшей значительного предела, жаре. Они же идут «пустые», при этом не устают жаловаться как устали.
На определенном моменте Антон, который, кстати, будущий юрист, заметьте, начинает мне угрожать и шантажировать.
Повествует о своих высоких чувствах к ГВ. О том, что любого за неё порвет и именно поэтому он все это сейчас говорит. Что если я стану жаловаться, то все видели, что я хорошо общался с девочками из старших отрядов. Что собрать подписи – не проблема. Что это дойдет до института и там мне тоже жизни не дадут. И вообще, это такое дело. И я, конечно, все сам знаю.
Я сначала интересуюсь: - Почему же все-таки именно он мне об этом говорит?
Он, не в коем случая, не меняет пластинку и рассказывает, сколько всего между ним и ГВ и как для него важна эта дружеская связь. Таким образом он доводит себя в фанатичной преданности снова до угроз и шантажа.
Я спрашиваю: - Антон, можно тебя попросить?
Он, чуть ли не с услужливой покорностью, отвечает: - Да, да, конечно.
Я прошу: - Чтобы он заткнулся, пожалуйста.
Тут он, наконец таки, сообщает: - Что его попросили провести со мной беседу.
И здесь к гадалке ходить не надо, чтобы понять, кто попросил.
Я уточняю: - Так ты решил или тебя попросили?
Он сдается: - Попросили, но я тут, тоже, вставлял.
Замечает: - Что я и так уже нормально позатыкал.
Но больше ко мне уже почти не обращаются.
Ребята дожидаются со мной автобуса. Даже покупают мне билет. Тут я с ними прощаюсь. Доезжаю до вокзала и благополучно покупаю билет. Слава богу. Я ведь совсем даже не знаю ничего о его наличие и стоимости. Дожидаюсь вечера, сдав сумку в камеру хранения и отправившись на рынок. Вечером, собственно и поезд. Вот, родненький, уже у перрона.
И так. После довольно насыщенной поездки с чтением Шекспира солидной женской части пассажиров и всего того, что выбросила память, я уже схожу в Москве. Прощаясь с проводником, выслушавшим среди прочих сию историю, получаю наставление:
- А ты, Сань, больше не конфликтуй, приводи доводы:
«ЗА и ПРОТИВ»
Конец.

Добавлено через 1 минуту
Простите за такие простыни. Может быть кому понравится.

[Нэсс]

Увы, не знаю автора и название, но меня тронуло...

Несколько недель назад я приготовил себе кофе, взял утреннюю газету и сел послушать радиоприемник. Я поворачивал ручку настройки, пока вдруг мое внимание не привлек бархатный голос одного старика. Он что-то говорил о "тысяче шариков". Я заинтересовался, сделал звук погромче и откинулся на спинку кресла.
- Хорошо, - сказал старик, - могу поспорить, что вы очень заняты на работе. Вчера, сегодня, завтра. И пусть вам платят много. Но за эти деньги они покупают вашу жизнь. Подумайте, вы не проводите это время со своими любимыми и близкими. Ни за что не поверю, что вам нужно работать все это время, чтобы свести концы с концами. Вы работаете, чтобы удовлетворить ваши желания. Но знайте, что это замкнутый круг - чем больше денег, тем больше хочется и тем больше вы работаете, чтобы получить еще большее.
Нужно суметь в один момент спросить себя: "а действительно ли мне так нужна еще одна кофточка или машина. И ради этого вы готовы пропустить первое танцевальное выступление вашей дочери или спортивное соревнование вашего сына.
Позвольте мне рассказать кое-что, что реально помогло мне сохранить и помнить о том, что главное в моей жизни. И он начал объяснять свою теорию "тысячи шариков"
- Смотрите, в один прекрасный день я сел и подсчитал. В среднем человек живет 75 лет. Я знаю, некоторые живут меньше, другие больше. Но живут примерно 75 лет. Теперь я 75 умножаю на 52 (количество воскресений в году) и получается 3900 - столько воскресений у вас в жизни.
Когда я задумался об этом, мне было пятьдесят пять. Это значило, что я прожил уже примерно 2900 воскресений. И у меня оставалось только 1000. Поэтому я пошел в магазин игрушек и купил 1000 небольших пластиковых шариков. Я засыпал их все в одну прозрачную банку. После этого каждое воскресенье я вытаскивал и выбрасывал один шарик. И я заметил, что когда я делал это и видел, что количество шариков уменьшается, я стал обращать больше внимания на истинные ценности этой жизни. Нет более сильного средства, чем смотреть, как уменьшается количество отпущенных тебе дней! Теперь, послушайте последнюю мысль, которой я хотел бы поделиться сегодня с вами, перед тем как обнять мою любимую жену и сходить с ней на прогулку.
Этим утром я вытащил последний шарик из моей банки... Поэтому каждый последующий день для меня подарок. Я принимаю его с благодарностью и дарю близким и любимым тепло и радость. Знаете, я считаю, что это единственный способ прожить жизнь. Я ни о чем не сожалею. Было приятно с вами поговорить, но мне нужно спешить к моей семье. Надеюсь, еще услышимся! Я задумался. Действительно было о чем подумать. Я планировал ненадолго смотаться сегодня на работу - нужно было делать проект. А потом я собирался с коллегами по работе сходить в клуб. Вместо всего этого я поднялся наверх и разбудил мою жену нежным поцелуем.
- Просыпайся, милая. Поедем с детьми на пикник.
- Дорогой, что случилось?
- Ничего особенного, просто я понял, что мы давно не проводили вместе выходные. И еще, давай зайдем в магазин игрушек. Мне нужно купить пластиковые шарики. (с)

[маленьkое_чудо]

Однажды, лежа в одной постели ночью она спросит Тебя обо мне.
О Той, кто была..
И что ты ей скажешь?
В памяти сразу вспыхнут воспоминания,на лице появится улыбка и ты прошепчешь..
-не-пов-то-ри-ма-я...
Она была всегда разная. С промежутком в пару минут могла смеяться, а потом рыдать.
Она умела смешить..
Она любила курить.. Я уставал ее ругать за сигареты..
Приходя домой она заваривала крепкий чай, как маленький котенок зарывалась мне носом в шею и тихонечко сопела..
Она пол-ночи могла сидеть на подоконнике.
В грозу.
...И слушать.
Дождь.
Она без ума от гладиолусов..
Она пахла ванилью..такой сладкой,что утром, уходя, на подушке она оставляла этот запах..
Истеричка.
Психопатка.
Но в то же время тихая и хорошая
Ненавидела ревность, и постоянно ее вызывала, будто издевалась.
Но она умела любить. Любить так, как еще никто и никогда.
Она могла 100 раз послать меня, выгнать из квартиры и выкинуть следом вещи - и сползать, рыдая, по обратной стороне двери..
Тогда Твоя девушка спросит тебя, ревниво наморщив лобик:
- Если она такая хорошая, то почему Вы расстались??!!
Тогда ты шумно выпустишь сигаретный дым и чуть слышно прошепчешь:
- Она не умела прощать..

[Чуча]

моя девочка

Моя девочка несла бред с умным лицом.
Поднималась на носочки, чтобы меня поцеловать.
Залезала руками под мою футболку и грела их.
Сидела у меня на коленках.
Толкала меня в снег.
Показывала мне языки.
Брызгалась из фонтана.
Прятала мои сигареты.
Постоянно что-то рассказывала.
Смеялась надо мной по-доброму.
Шептала какие-то песенки мне на ухо.
Заставляла меня ходить с ней по магазинам.
Готовила мне булочки по субботам.
Гладила мою одежду.
Иногда помогала мне с уроками.
Дарила мне открыточки в форме сердечек.
Просила встречать её и провожать.
Звала гулять в дождь.
Запрыгивала мне на спину, чтобы я потаскал её.
Обнимала меня крепко.
В трамвае голову клала на моё плечо.
Все наши фотографии распечатывала и вешала над кроватью.
Мыла за мной посуду.
Рассказывала мне обо всем.
Любила надевать мой синий свитер. Я даже привык.
Перебирала пальцами волосы на моей голове.
Рисовала пальцами сердечки на моей коже.
Щекотала меня до изнеможения.
Засыпала под мои сказки.
Смски мне писала. Милые такие. Я улыбался, когда читал их.
В её телефоне было только два номера: её мамы и мой.
Каждое утро я слышал по телефону её «Доброе утро» и знал, что она улыбается.
Говорила, что любит меня безумно.
А потом перестала мне звонить.
И не отвечала на мои звонки.
Я больше не видел её улыбки.
Не слышал её песенок на ухо.
В папке «входящие» не было от неё смс.
В моей ванной больше никто не рисовал сердечки на запотевшем зеркале.
Никто не прятал мои сигареты.
Я придумал столько сказок, которых мне не кому было рассказать.
Бесполезной стала вторая зубная щетка.
Моя одежда была мятая, посуда не мытая.
Я выбрасывал стринги, забытые какими-то суками, но всегда хранил её белую маечку для сна.
По субботам я ел бутерброды, а не её булочки.
Мой синий свитер был аккуратно сложен на полке.
Я никому больше не разрешал его надевать.
Все были моими суками, а она - моей девочкой.

Добавлено через 1 минуту
Игорь Угольников

Пришла кошка. Ткнулась в меня носом, обнюхала и сказала:
— Люблю.
— И что?
— И все! Придешь в полночь с вещами. И прошу не опаздывать!
Мы прошлись немного. За углом она меня лизнула. Быстро и точно. Спросила:
— Чего еще?!
— Ничего…
— Ну, и все! Ишь какой! Ему дай волю. Смотри у меня! Сидеть! Есть!
Присели. Поели немного.
Она положила на меня голову, живот и все лапы:
— Спать!.. Хочешь?
— Нет…
— Еще бы! Каждый день, что ли, такое бывает?!
До полуночи осталось совсем немного.
Я пошел за вещами.
— Куда?!
— Ты же сказала…
— Мало что я сказала. Спать! Лежать здесь! Охранять.
Я поохранял немного.
Утром она проснулась, потянулась, облизнулась и прошлась:
— Как?
— Хорошо…
— Вот так вот! Пошла. Буду поздно. Ждать.
Я подождал немного.
Она вернулась в следующем марте, ткнулась в меня носом, обнюхала и сказала:
— Люблю.
И тут я как разорусь:
— Нет, это я люблю! Я! Я! Я… Понятно?!.
— И что?
— И… Все…
— Очень хорошо… — вздохнула она и дала себя лизнуть.
Что поделаешь — кошка же…

[маленьkое_чудо]

Ведь где-то же есть такие мальчики, которые смотрят в душу. И если
ты замерзнешь - снимут с себя свой джемпер, и протянут тебе в руки чашку
горячего шоколада. Которые не станут спрашивать, почему тебе так плохо,
и давать тебе глупых советов - они просто заглянут в глаза. Которые
пригласят тебя в театр, а не в клуб. Которые не будут смущаться тебя,
если ты неуклюжая, чуть-чуть рассеянная и немножко странная… А будут
гордиться тобой.
Они научат тебя танцевать, запоминать сходу стихи и,
возможно, играть на гитаре, или решать в уме сложные задачи. Они не будут
врать тебе, что никогда не разлюбят, или что ты самая красивая на свете,
они будут дорожить тобой молча, без лишних слов. Покупать тебе
лекарства, когда ты болеешь, отвечать на твои звонки, если ночью тебе не
спится, гулять с тобой по крышам и любоваться рассветом.
Они покажут тебе весь город, каждый закоулок, ты будешь смотреть на небо и замечать,
наконец, как оно тщательно перебирает оттенки.
Они заставят тебя почувствовать себя нужной, жизненно необходимой, они всегда будут
спрашивать твое мнение, будут целовать тебя на ночь в макушку и иногда
даже читать тебе сказки.
Может быть, они просто затерялись в толпе, отчаявшись стать кому-то близкими и таким дорогими людьми.
Ведь все может быть, правда?

[Златёна]

Жила-была птица. Птица с сильными крыльями, со сверкающим разноцветным оперением. Существо, созданное для вольного полета в поднебесье, рожденное, чтобы радовать глав тех, кто следит за ней с земли.

Однажды женщина увидела ее и полюбила. Сердце ее колотилось, глаза блестели от волнения, когда с открытым в изумлении ртом, смотрела она, как летит эта птица. И та позвала ее лететь с нею вместе — и отправились они по синему небу в полном ладу друг с другом. Женщина восхищалась птицей, почитала и славила ее.

Но как-то раз пришло ей в голову —да ведь птица эта наверняка когда-нибудь захочет улететь в дальние дали, к неведомым горам. И женщина испугалась — испугалась, что с другой птицей никогда не сможет испытать ничего подобного. И позавидовала — позавидовала врожденному дару полета.

И еще —испугалась одиночества.

И подумала: «Расставлю-ка я силки. В следующий раз птица прилетит — а улететь не сможет».

А птица, тоже любившая эту женщину, на следующий день прилетела, попала в силки, а потом посажена была в клетку.

Целыми днями женщина любовалась птицей, показывала предмет своей страсти подругам, а те говорили: «Теперь у тебя есть все». Но странные дела стали твориться в душе этой женщины: птицу она заполучила, приманивать ее и приручать больше не было нужды и мало-помалу угасал интерес к ней. Птица же, лишившись возможности летать — а в этом и только в этом заключался смысл ее бытия, — облиняла и утратила свой блеск, стала уродлива, и женщина вообще перестала обращать на нее внимание: только следила, чтобы корму было вдоволь да чтоб клетка чистилась.

И в один прекрасный день птица взяла да и умерла. Женщина очень опечалилась, только о ней и думала и вспоминала ее днем и ночью, но только не то, как та томилась в клетке, а как увидела в первый раз ее вольный полет под облаками.

А загляни она себе в душу — поняла бы, что пленилась не красотой ее, а свободой и мощью ее расправленных крыльев.

Лишившись птицы, лишилась ее жизнь и смысла. И постучалась к ней в дверь смерть. «Ты зачем пришла?» — спросила ее женщина.

«Затем, чтобы ты снова смогла летать со своей птицей по небу, — отвечала смерть. — Если бы позволила ей покидать тебя и неизменно возвращаться, ты любила бы ее и восхищалась бы ею пуще прежнего. А вот теперь, чтобы тебе снова увидеть ее — без меня дело никак не обойдется».
Отрывок из книги Пауло Коэльо "Одиннадцать минут"

[маленьkое_чудо]

Маленькие девочки садятся за компьютер и пишут в дневниках, как не хватает любви и понимания.
Взрослые мальчики садятся за компьютер и пишут, как круто они побухали в эти выходные.
Маленькие девочки встают очень рано, чтобы аккуратно накрасить реснички и уложить волосы.
Взрослые мальчики просыпают и приходят с опозданием, растрепанными волосами и заспанным видом.
Маленькие девочки идут по улице и едят конфетки.
Взрослые мальчики сидят в парках на спинках скамеек и курят сигареты.
Маленькие девочки пишут смски взрослым мальчикам.
Взрослые мальчики не отвечают на смски.
Маленькие девочки ложаться спать с мишками.
Взрослые мальчики с девушками.
Один раз взрослый мальчик увидел маленькую девочку.
"Ангел" - подумал он. Взрослый мальчик захотел маленькую девочку.....он влюбил ее в себя.....и она дала ему то, что он хотел.
Он сказал: "Мне нравятся многие девушки, Я не могу быть только с одной".
Она улыбнулась в ответ.
Он сказал: "Я сам по себе, Я свободен и никому ничего не должен".
Она закурила первый раз в жизни и опустила глаза.
Он сказал: "Мне нравятся девушки, которые понимают меня, и ценят мою свободу".
Она ухмыльнулась и выдохнула струйку дыма, закашлевшись.
Он сказал: "Давай проведем хорошо время, ты мне нравишься".
Она затушила сигарету и посмотрела ему в глаза.
Он понял, что она не возражает.
Он спросил: "У тебя, наверное, было много парней?"
Она обняла его и сильнее прижалась к нему, не сказав, что он у нее первый.
Он спросил: "Тебе хорошо со мной?"
Она закрыла глаза и поцеловала его.
Уходя утром, он сказал: "Все было здорово, только давай это останется между нами".
Она протянула руку и смахнула невидимую пылинку с его плеча.
Он сказал: "Я как-нибудь тебе позвоню".
Она кивнула и захлопнула дверь.
Он позвонил вечером того же дня.
Её не было дома.
Он дозвонился ей на сотовый только поздней ночью.
Она позволила приехать только через неделю.
Он спросил: "Ну, как ты развлекалась без меня?"
Она улыбнулась и предложила ему кофе.
Он звонил ей почти каждый день.
Она иногда просто не поднимала трубку.
Он приезжал к ней, когда она разрешала.
Она не объясняла, почему приглашения были такими редкими.
Он понял, что хочет быть только с ней.
Он нервничал, когда она не отвечала на звонки.
Он выходил из себя, когда узнавал, что её видели с другим.
Он хотел, чтобы об их связи знали все.
Она была против.
Он хотел, чтобы она была только его.
Он приехал к ней с огромным букетом алых роз.
Она приняла цветы, но попросила больше не приезжать без приглашения.
Он хотел попросить её стать его девушкой.
Она сказала: "Я сама по себе".
Он закурил, у него дрожали руки.
Она сказала: "Я свободна".
Ему вдруг стало холодно.
Она сказала: "Я никому ничего не должна".
Ему показалось, что сердце остановилось.
Она сказала: "И Я не собираюсь что-либо менять"......
Он понял, что его маленькая девочка стала совсем взрослой

[маленьkое_чудо]

Ты знаешь? Ты самая достойная. Самая достойная из всех моих девушек. Ты достойна всего того что у тебя есть... Достойна любимой фруктовой сигареты, что так бодрит тебя по утрам. Достойна этих сладких пуль в картонном рожке, что так нежно убивают... Достойна любимого коктейля, что так дурманит твой разум и разом толкает тебя в пастель к очередному... Ты достойна своего парня, его согласия с тобой, его полного понимания, точнее его трусости и лжи, ведь на этом и держутся ваши отношения... Достойна страха идя с ним по ночному городу... Достойна своей компание, своих друзей и подруг...с которыми тебе так одиноко, а их заботит сколько алкоголя будет при вашей ближайшей встрече...Достойна этой пустой квартиры с тупым сериалом по вечерам...Достойна этих песен в плейлисте, ведь это я тебе открыл эту музыку... Достойна при встречи не узнавать меня, хотя так часто вспоминаешь моё лицо... А я... А я то что... Я достоин этого глиненного чайничка с горячим китайским отваром, достоин этого шороха в колонках по ночам и этих листов с нацарапанными ручкой текстами... Но я не достоин тебя, ведь меня не манит табачный дым и алкоголь, я не могу молчать как он, мои друзья дорожат мной и моим общением с ними за чашкой чая... Просто мы разных сортов, я из диких прущих, а ты...а ты из достойных...ну тех что фассуют по пакетикам и продоют в пачках по сто штук... Ты знаешь? Ты самая достойная. Самая достойная из всех моих девушек.... (с)

[Alla-Light]

Души-Близнецы.

http://www.twinflames.ru/_ph/2/2/668795800.jpg

Ох, души-близнецы! Как мы могли прибыть в высшие сферы без связи с нашими близнецовыми душами? С тех пор, как мы начали наши небеса на Земле, это не могло быть завершенным без компании и присутствия наших близнецовых душ. Таким образом, мы находим их, мы видим их, мы плачем от радости, собираясь, наконец, вместе, и наши небеса на Земле становятся завершенными.

Мы можем думать, что этот день никогда не прибудет для нас, или, возможно, мы все это выдумали, это латентное желание быть с нашими совершенными партнерами, это невысказанное внутреннее чаяние. Но мы можем прийти к пониманию, что когда мы, в конце концов, прибудем в это новое и магическое место, наши близнецовые души будут здесь тоже.

Мы действительно найдем друг друга. Так было запланировано. Новая реальность продиктована энергией сердца, и эта энергия преодолевает все. Близнецовые души очень крепко соединены через свои сердца. Поэтому они, несомненно, должны собраться вместе в новой реальности, поскольку их существование поддержано всеми способами.

Первая Фаза вознесения включала извлечение из всех мест, где мы вкладывали нашу энергию в форму во все прошлые времена, когда мы играли и наслаждались энергией, в наших прошлых жизнях и в любых других опытах во Вселенной. Мы тогда остались с одной формой, этой текущей человеческой формой на планете земля, где мы завершаем со всем этим, прежде чем вернемся и прикоснемся к источнику, и тогда выйдем еще раз в совершенно новую выше вибрирующую вселенную.

Мы приносим небеса на Землю прежде, чем покинуть эту вселенную в самый последний раз. Мы начинаем снова и устанавливаем магическое и волшебное место для всех вещей, чтобы начать сначала. Мы вернулись назад так далеко, как могли, для совершенного начала, где мы были изначально созданы, и это будет всегда приводить нас обратно к нашим душам, которые были созданы в то же самое время, что и мы… нашим душам-близнецам.

Как мы узнаем, кто наша душа-близнец, и как мы узнаем, когда мы соединимся?

Близнецовые души разделяют очень похожие энергетические паттерны. Когда они были созданы, энергии, которые существовали в то время, диктовали луч или генеральную светокопию для этих душ. Таким образом, энергетическая светокопия, или способ, которым эти души проводят энергию, всегда будет одним и тем же. Некоторые индикаторы:

• Вы оба или ранние утренние вставальщики, или более медленные и поздние.
• Вы оба оживаете в одно и то же время дня, и медленно идете на спад в одно и то же время.
• У вас один подход к бизнесу, или другим делам, в одной манере. Вы можете оба быть агрессивными, или оба можете иметь плавный подход к вещам.
• Вы общаетесь с людьми похожим образом.
• Вы будете почти всегда заказывать одно и то же в ресторане.
• Вы будете всегда иметь похожие ситуации в ваших жизнях, и всегда в одно и то же время.
• Это естественное течение, которое вы разделяете, когда вы вместе… это легко быть друг с другом, и вы никогда не устаете от компании друг друга.
• Вы разделяете тех же нефизических гидов, поскольку наши гиды – это только выше вибрирующие аспекты нас.
Эмоциональные узы, которые существуют между близнецовыми душами, я называю «потусторонними». Они не вписываются ни в какую коробку низших уровней реальности, или низшего уровня описания того, как вещи устроены в обществе третьего измерения. Некоторые индикаторы:
• Вы имеете глубокую, сильную и острую преданность друг другу.
• Вы ощущаете себя взволнованными, обезумевшими и смертельно ранеными при мысли о разлуке. Вы не можете представить существование без близнецовой души, и мысль и опыт этого приносит глубокую боль и печаль, которая не может быть исцелена.
• Вы оживаете, когда вы вместе. Все внезапно больше, чем жизнь, и чувства чудесно правильны и хороши в мире магии, высокой энергии, внезапного творчества, с сочными и яркими красками дивной палитры. Любые другие связи в сравнении с этим тусклы.
• Вы имеете беспрецедентную сердечную связь. Это невиданный шнур, соединяющий ваши сердца вместе, и осознавая его или нет, вы питаете друг друга энергией через ваши сердечные чакры.
• Вы безмерно заботитесь о благополучии друг друга, и всегда нуждаетесь знать, что с другим все в порядке.
• Вы поддерживаете друг друга всевозможно, и это никогда не о вас, но о счастье вашего близнеца.
• Вы можете общаться телепатически с легкостью.
• Вы имеете необыкновенные связи или близость с некоторыми из членов семьи вашего близнеца, вне зависимости от того, встречали их или нет.
• Вы хотите в жизни одних и тех же вещей.
• Когда вы в одном пространстве… одной комнате или даже одном городе, все случается. Волшебные синхронистичности происходят, вещи манифестируются из ниоткуда, и все ваши мысли создают движение энергий мгновенным образом.
• Вы много улыбаетесь, когда вместе, и вдобавок, вы можете быть подавлены в то же самое время тоже. Вещи не всегда прекрасны между вами двумя.
• Звук и интонация голоса вашего близнеца делает вас живым и приносит вам великое счастье и радость.
• Вы не можете ранить чувства друг друга, и если это все же происходит, вы немедленно исправляете положение.
• Вы не чувствуете необходимости иметь сексуальные отношения, жить вместе или создать семью. Вы можете даже не иметь физического влечения друг к другу. Вы просто знаете, что между вами двоими дивная связь, и это не имеет никаких определений в физической реальности. Это сердечная связь.
• Вы хорошо играете вместе. На каком-то уровне, вы, кажется, помните, что земля и творение были созданы для веселья, для тотальной свободы, тотальной непрекращающейся радости, и, таким образом, вы становитесь живыми, когда вы вместе естественно впрыгиваете в игру и свободу, когда приходит время. Ваше естественное состояние бытия активируется, когда вы вместе, больше, чем с кем-либо. Когда вы вместе и у каждого все хорошо, так легко любить, играть, резвиться и просто забавляться вместе с вибрацией радости, поскольку вы пересоединяетесь с естественными состояниями бытия, когда присутствуете в жизни друг друга. Это путь, которым жизнь должна житься, для всех существ в форме на земле, и бытие вместе естественно активирует эти воспоминания и состояния бытия, поскольку это размещает близнецовые души в совершенном выравнивании с источником.
• Хотя близнецовые души обычно похожи во многом, то, в чем они различны, служит совершенному балансу друг друга. Что у одного в недостатке, другой имеет в избытке совершенно естественным образом. Так что души-близнецы формируют совершенный паззл, и служат дополнением друг другу.
• Вдобавок, когда близнецовые души вместе, любые несбалансированные энергии внутри каждого из них естественно разворачиваются и приходят к балансу сами по себе в течение минут.

Можем ли мы иметь более одной близнецовой души? Да. Ох, как же это может быть, если души-близнецы по определению - «близнецы»? Почему бы им тогда не быть «триплетом» душ, или может быть, это просто одно большое заблуждение из ниже вибрирующего сознания, и душ-близнецов на самом деле не существует?

Каждый из нас был создан как искра творца. Мы тогда отделились от нашей изначальной искры и продолжили вкладывать многие разветвления нашей изначальной душевной энергии во многие разные формы, разбавляя ее по пути. Мы прибыли на землю в это время, чтобы свернуть вещи и принять участие в процессе вознесения. Таким образом, энергия нашей души была воплощена в форму для этой задачи. В течение Фазы Один мы собрали большую часть «разветвлений», существовавших эоны времени. После того, как Фаза Один процесса вознесения была завершена, такими были наши старые роли. Но это также означает, что эти старые энергии, которые составляли наши старые роли, были теперь также разбавлены… возможно, использовались, в самый последний раз. Они были воплощены в форму, и были все еще «разветвлены»… все еще не изначальная и чистая форма, с которой мы начинали. Таким образом, они буквально умерли. Их время вышло, поскольку они больше не имели цели и не могли быть поддержаны в новой реальности. Это одна из причин, по которой мы стали такими уставшими… не достаточно нашей изначальной энергии души присутствовало в наших старых формах, или наших старых ролях. Надеюсь, это понятно.

Поскольку мы движемся в наши новые роли создания новой реальности, мы становимся гораздо более чистыми и оригинальными светокопиями наших душ, поскольку это все, что осталось. Мы выбросили и выключили другой аспект себя… аспект, который существовал в Фазе Один. Таким образом, чем больше мы отпускаем старого и двигаемся в новое, тем больше жизни ощущаем в себе.

Когда я продолжила писать КРЫЛЬЯ в 2010, было почти невозможно найти энергию и связь, чтобы их писать. С книжками то же самое. Я должна была вернуться в форму с душевным импринтом, которого практически не существовало. Мы можем действительно продолжать держать некую часть нашей душевной энергии вложенной в старые формы, и прыгать туда-сюда между ступеньками вознесения, если выбираем служить на многих разных уровнях, но мы не можем оставаться в старом пространстве на долгие периоды времени. Мы придем к пониманию, что большая часть нашей душевной энергии будет присутствовать в наших новых, или на самом деле, изначальных ролях… ролях, ради которых мы пришли на планету прежде всего.

[Alla-Light]

Так как все это относится к наличию более, чем одной близнецовой души?

В старом мире или старой реальности, мы могли находить, что мы действительно уже соединены с нашим близнецом. После прибытия в новую реальность, мы можем обнаружить, что мы больше не соединены с этим конкретным человеком. Мы можем даже все еще общаться с этой близнецовой душой, но ощущать, что эта связь как-то теперь ушла. «Может, я ошибался, и он/она никогда и не был близнецом!» - можем мы подумать. Близнецовая душа из старой реальности может казаться пустой, ушедшей, и даже лишенной души или жизненной силы. Это потому, что мы попытались связаться с близнецовой душой, большая часть душевной энергии которой теперь ушла куда-то еще. Чистые и изначальные аспекты той души двинулись в следующее измерение, где мы действительно встретимся снова, и будем по-новому и лучше соответствовать друг другу.

Если это звучит слишком смущающее и сложно, и звучит как странная научно-фантастическая история, мы можем выбрать принять другой сценарий вместо этого: наша предыдущая душа-близнец не перешла в другую реальность, как мы. По какой-то причине он/она решил остаться позади и решил не принимать свою новую роль. Каким-то космическим чудом мы теперь получим совершенно новую близнецовую душу, и она будет гораздо более живой, лучше нам соответствующей и более соответствующей тому, что мы будем делать и как жить в новой реальности. Это может все еще ощущаться несколько странно, поскольку замена наших близнецовых душ имеет почти такую же светокопию и личные черты, что и первый близнец! Та же душа, иная форма.

Душевная энергия может наполнять многие разные формы в одно и то же время. Где мы наиболее вибрируем, то и воплощается в физической форме, или, вернее, в задаче или роли, которые наиболее близко соответствуют тому, во что мы превратились в форме. Таким образом, энергия нашего душевного близнеца может приходить и уходить в наших жизнях, поскольку она проявляется в форме, которая наиболее близка нашей собственной, или тому, в какой реальности мы сейчас живем. Так что если наша душа-близнец выбирает не открыться и расшириться, а двигается в совершенно ином направлении в другую реальность, мы можем знать, что наша душа-близнец все еще появится для нас, но может прибыть в новой форме, которая подходит нам гораздо лучше.

И еще немного о природе близнецовых душ:

Отношения между близнецовыми душами существуют на высшей платформе реальности. Их взаимодействия также вибрируют гораздо выше, поскольку они контактируют способом, которым это делают души в высших измерениях. Одна их связь служит для поднятия их на высшую платформу. Таким образом, комбинация их энергий поднимает их к выше вибрирующему существованию. Это создает новую сеть на двоих. Эти души были соединены вместе гораздо более длительное время, чем другие души, с которыми они контактировали. Из связь чище из-за резонанса между ними двоими. Близнецовые души собираются вместе в низких измерениях с целью поддержки и укрепления, и таким образом, они преданы друг другу, но они также помнят, как хорошо играть вместе. Для каждой реальности может существовать свой близнец, потому что каждая реальность имеет разную цель и существует в разных измерениях. Новая реальность – это перерождение, новое начало, и таким образом, это может означать новую душу-близнеца, если необходимо. Но это действительно совершенно та же самая душевная энергия в ядре всех связей близнецовых душ, даже если и в разных формах.

Вы знаете, как наши пушистые компаньоны возвращаются к нам в новой и разной форме после того, как покидают нас? Они не могут больше существовать в той же форме в реальности, где находятся. И чтобы продвинуться и присоединиться к нам еще раз, они должны переродиться свежими и новыми в новой реальности, куда мы только что прибыли. Это так же верно в отношении наличия нескольких близнецовых душ, только нашим предыдущим душам-близнецам не обязательно физически умирать, когда она переходят в новое и высшее измерение.

Из книги Карен Бишоп "Создавая новую реальность".

[СеМьЯ_МуХоМоРоВ]

Маленькие девочки садятся за компьютер и пишут в дневниках, как не хватает любви и понимания.
Взрослые мальчики садятся за компьютер и пишут, как круто они побухали в эти выходные.
Маленькие девочки встают очень рано, чтобы аккуратно накрасить реснички и уложить волосы.
Взрослые мальчики просыпают и приходят с опозданием, растрепанными волосами и заспанным видом.
Маленькие девочки идут по улице и едят конфетки.
Взрослые мальчики сидят в парках на спинках скамеек и курят сигареты.
Маленькие девочки пишут смски взрослым мальчикам.
Взрослые мальчики не отвечают на смски.
Маленькие девочки ложаться спать с мишками.
Взрослые мальчики с девушками.
Один раз взрослый мальчик увидел маленькую девочку.
"Ангел" - подумал он. Взрослый мальчик захотел маленькую девочку.....он влюбил ее в себя.....и она дала ему то, что он хотел.
Он сказал: "Мне нравятся многие девушки, Я не могу быть только с одной".
Она улыбнулась в ответ.
Он сказал: "Я сам по себе, Я свободен и никому ничего не должен".
Она закурила первый раз в жизни и опустила глаза.
Он сказал: "Мне нравятся девушки, которые понимают меня, и ценят мою свободу".
Она ухмыльнулась и выдохнула струйку дыма, закашлевшись.
Он сказал: "Давай проведем хорошо время, ты мне нравишься".
Она затушила сигарету и посмотрела ему в глаза.
Он понял, что она не возражает.
Он спросил: "У тебя, наверное, было много парней?"
Она обняла его и сильнее прижалась к нему, не сказав, что он у нее первый.
Он спросил: "Тебе хорошо со мной?"
Она закрыла глаза и поцеловала его.
Уходя утром, он сказал: "Все было здорово, только давай это останется между нами".
Она протянула руку и смахнула невидимую пылинку с его плеча.
Он сказал: "Я как-нибудь тебе позвоню".
Она кивнула и захлопнула дверь.
Он позвонил вечером того же дня.
Её не было дома.
Он дозвонился ей на сотовый только поздней ночью.
Она позволила приехать только через неделю.
Он спросил: "Ну, как ты развлекалась без меня?"
Она улыбнулась и предложила ему кофе.
Он звонил ей почти каждый день.
Она иногда просто не поднимала трубку.
Он приезжал к ней, когда она разрешала.
Она не объясняла, почему приглашения были такими редкими.
Он понял, что хочет быть только с ней.
Он нервничал, когда она не отвечала на звонки.
Он выходил из себя, когда узнавал, что её видели с другим.
Он хотел, чтобы об их связи знали все.
Она была против.
Он хотел, чтобы она была только его.
Он приехал к ней с огромным букетом алых роз.
Она приняла цветы, но попросила больше не приезжать без приглашения.
Он хотел попросить её стать его девушкой.
Она сказала: "Я сама по себе".
Он закурил, у него дрожали руки.
Она сказала: "Я свободна".
Ему вдруг стало холодно.
Она сказала: "Я никому ничего не должна".
Ему показалось, что сердце остановилось.
Она сказала: "И Я не собираюсь что-либо менять"......
Он понял, что его маленькая девочка стала совсем взрослой

ни чего себе наворотили:zloy
http://www.proza.ru/2006/11/29-288

[Serenada]

На берегу одной знаменитой и никому не известной реки сидели Волшебник и его Ученик.

Они занимались тем, чем обычно занимаются волшебники на берегу реки: лепили из облаков мечты.

- Учитель, - спросил Волшебника Ученик, разукрашивая очередное облако в форме удивленной зебры - Тебя все считают великим Волшебником, но, я ни разу не видел, чтобы ты использовал заклинания, которым ты учишь меня или ритуалы, которые я практикую каждый день. Разве Волшебнику не нужны заклинания и ритуалы?

- Друг мой, - ответил с улыбкой Волшебник (он только что отпустил в полет огромное облако в форме дракона рыдающего от запаха метели в одном взгляде от августа) - Ты задал хороший вопрос и ответом на него будет один Великий Секрет: Заклинания и ритуалы не нужны для Волшебства. Задача заклинаний и ритуалов в том, чтобы помочь человеку позволить себе Быть Волшебником.

- А что это означает: позволить быть Волшебником?

- Любое позволение означает согласие с тем, что ты такой, какой ты есть. Легко позволить себе быть слабым, несовершенным, и бесконечно сложно позволить себе Силу и Величие. Но труднее себе позволить себе Волшебство.

- Почему? Чего такого есть в Волшебстве, что делает согласие с ним таким трудным?

- Истинное (настоящее) Волшебство - это позволение согласия с окружающим тебя Миром. Человек прекращает борьбу с Миром и принимает всё, что от этого Мира исходит. Подобный шаг требует много сил и очень труден. Но сделавший такой шаг, становится равным Миру - он теперь Волшебник.

Уже сумерки выкатили солнце в полдень, и идущий с земли, снежный грибной туман, покрыл ровным слоем земляники, склоны едва различимых близ лежащих холмов. От комариных радуг было свежо и кувыркасто.

Еще один день начинался с захода солнца на востоке.

К сожалению, не знаю кто автор этого рассказа, нашла в интернете.

[Black-Baccara]

после этого монолога, мне жутко стыдно за каждый момент в своей жизни, когда я посмел обидеть женщину.

Дорогие мои мужчины, я хотела бы в этой жизни попросить вас только об одном — будьте мужчинами! Забудьте про недавний бунт феминизма — носите женщинам сумки, платите за них в кафе, открывайте им двери, защищайте их, берите на себя их проблемы. Может быть, вы поймете зачем все это, и почему именно вы, когда в тысячный раз придете домой, а там все так уютненько ,полотенчики ваши разного цвета в ванной, тарелочка с ужином стоит. А может быть, когда все будет валиться из рук — работа, бизнес, друзья, а она — ваша хорошая, рядышком будет каждый день — руки целовать, клубочком у ног лежать и твердить вам, что вы самый лучший. А,может быть, когда вы увидите, сколько здоровья и нервов она потеряла, нося под сердцем ваше дитя, или когда после 12-16-20 часов родов в муках, она подарит вам наследника.

Будьте добрее к ней.

Прекратите трепать ее нервы вашей гордостью, мужской логикой, силой характера. Звоните ей. Особенно когда вы поругались, звоните ей. Если бы вы только видели, как горько она плачет после того, как вы бросили трубку,хлопнули дверью. Нет, не так красиво она плачет, как в фильмах показывают, в подушечку и тихонько. Она рыдает навзрыд, размазывая слезы по некрасивому, опухшему, красному лицу. Ее слышно на улице, в соседней квартире. Она воет от боли, которую причиняете ей вы. Звоните ей, возвращайтесь, приезжайте. Хватайте ее на руки и выносите из этого горя, как из огня на пожаре.

Не обижайте ее.
Не кричите, не оскорбляйте. Вы убиваете ее словами. Ее,добрую, нежную, настоящую. Она становится злой, жестокой и мстительной, просто потому что вы однажды зло бросили ей в лицо «сука!». Вы тысячу раз пожалели потом о сказанном, сделанном, в сердцах брошенном. Но момент уже прошел. Часть ее уже умерла, потому что вы даже не представляете как это невыносимо больно слышать от самого любимого и родного злые слова. Вы помиритесь потом, только она все равно не забудет. Вам не напомнит, но сама еще не раз прокрутит ваши слова в голове, поплачет одна, порежет сердце на мелкие куски. А потом вы, дорогие мужчины, будете удивляться,откуда в ней столько цинизма и безразличия. Она его из шрамов на сердце шьет и вяжет. Шрамов, которые оставили там вы.Ревнуйте ее.Страстно, бурно, неистово. Бейте кулаками в стены, топайте ногами,крушите все вокруг. Только никогда не говорите ей, что она виновата в этом. Не упрекайте ее, не обвиняйте.Пусть лучше «тот козел, что на нее посмотрел» будет во всем не прав. Но она для вас пусть останется святой.Поверьте мне, если она захочет изменить, она изменит, а вы не узнаете. Но если вы обратили внимание, сделала она это специально. Что бы хотя бы так вы показали ей, что ревнуете, а значит любите, цените и боитесь потерять. Значит, она засомневалась, в себе, в ваших чувствах. Значит, боится за ваше «мы».Говорите ей чаще об этом. Говорите, что она ваше все, что с ней, как в раю. Пусть это будет по-киношному притворно, пусть. Говорите! Если вдруг завтра ее не станет. А ведь ее когда-нибудь не станет. Ведь нас всех когда-нибудь не станет. Жизнь, ведь она такая коротенькая, такая непредсказуемая, может закончиться в один миг. Так вот, если ее завтра не станет, у вас уже никогда не будет шанса сказать ей обо всем. Говорите, дорогие, говорите. Обещайте, не жалейте обещаний, не бойтесь обмануть. Она такая счастливая, когда слышит обещания, когда мечтает, надеется на что-то очень хорошее. Она такая красивая в этот миг, такая ОНА...Разве она не заслужила? Да даже если вы расстанетесь послезавтра,разве не стоит оно всех этих пятнадцати минут, когда вы лежали в обнимку и мечтали о вашем красивом будущем!Стоит! Каждая секунда стоит! Потому что так мало в наших жизнях этих секунд.А мы еще и ограничиваем себя. Мы взвешиваем, просчитываем, продумываем, мы, идиоты,черт возьми, строим отношения! А отношения надо просто проживать! Просто любить, страдать, гореть. Говорить, что думаешь вот прямо сейчас, вот в эту минуту.

Это тебе на сон грядущий))))))

[Злата]

Один молодой человек пришёл к священнику.
- Отец, я не понимаю: приходишь к бедняку - он приветлив и помогает,
как может. Приходишь к богачу - он никого не видит. Неужели это только из-за
денег?
- Выгляни в окно. Что ты видишь?
- Женщину с ребенком, повозку, едущую на базар...
- Хорошо. А теперь посмотри в зеркало. Что ты там видишь?
- Ну что я могу там видеть? Только себя самого.
- Так вот: окно из стекла и зеркало из стекла. Стоит только добавить
немного серебра, и уже видишь только себя.

[lorika]

Не дай Бог дожить... Может немного утрированно, наивно где-то, но меня пробрало...
Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.

— Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. — Н-на дому. Вас интересует литература?
— Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
«Задаром!» — едва не вырвалось у Андрея Петровича.
— Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
— Я, собственно… — собеседник замялся.
— Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то…
— Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
— Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес.
— Говорите, я запомню.

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
— Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете?

Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.

Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом — затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский — две недели. Бунин — полторы.

В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг — самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.

«Если этот парень, Максим, — беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, — если он… Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду».
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.

Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
— Проходите, — засуетился Андрей Петрович. — Присаживайтесь. Вот, собственно… С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
— С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
— Да-да, естественно, — закивал Андрей Петрович. — Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
— Нигде? — спросил Максим тихо.
— Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия — в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты… — Андрей Петрович махнул рукой. — Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
— Да, продолжайте, пожалуйста.

— В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем — люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше — за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.

— Мне нелегко об этом говорить, — сказал он наконец. — Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете… Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
— Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
— У вас есть дети?
— Да, — Максим замялся. — Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
— Да, — сказал Андрей Петрович твёрдо. — Научу.

Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
— Пастернак, — сказал он торжественно. — Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…

— Вы придёте завтра, Максим? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
— Непременно. Только вот… Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, — Максим обвёл глазами помещение, — могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
— Конечно, Максим, — сказал он. — Спасибо. Жду вас завтра.

— Литература – это не только о чём написано, — говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. — Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.

Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
— Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
«Таврида», «Анчар», «Евгений Онегин».
Лермонтов «Мцыри».
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий…
Максим слушал.
— Не устали? — спрашивал Андрей Петрович.
— Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.

День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.

Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.

Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
— Номер отключён от обслуживания, — поведал механический голос.

Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?

[lorika]

Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
— А, Петрович! — приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. — Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
— В каком смысле стыжусь? — оторопел Андрей Петрович.
— Ну, что этого, твоего, — Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. — Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
— Вы о чём? — у Андрея Петровича похолодело внутри. — С какой публикой?
— Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
— С кем с ними-то? — взмолился Андрей Петрович. — О чём вы вообще говорите?
— Ты что ж, в самом деле не знаешь? — всполошился Нефёдов. — Новости посмотри, об этом повсюду трубят.

Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.

«Уличён хозяевами, — с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, — в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения… По факту утилизирован…. Общественность обеспокоена проявлением… Выпускающая фирма готова понести… Специально созданный комитет постановил…».

Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.

Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота.

Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.

Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.

Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
— Вы даёте уроки литературы? — глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
— Что? — Андрей Петрович опешил. — Вы кто?
— Я Павлик, — сделал шаг вперёд мальчик. — Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
— От… От кого?!
— От Макса, — упрямо повторил мальчик. — Он велел передать. Перед тем, как он… как его…

— Мело, мело по всей земле во все пределы! — звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
— Ты шутишь? — тихо, едва слышно выговорил он.

— Свеча горела на столе, свеча горела, — твёрдо произнёс мальчик. — Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
— Боже мой, — сказал он. — Входите. Входите, дети.

Майк Гелприн, Нью-Йорк (Seagull Magazine от 16/09/2011)

[скептик]

Сказка о прощении

— Я не прощу, — сказала Она. – Я буду помнить.
— Прости, — попросил ее Ангел. – Прости, тебе же легче будет.
— Ни за что, — упрямо сжала губы Она. — Этого нельзя прощать. Никогда.
— Ты будешь мстить? – обеспокоенно спросил он.
— Нет, мстить я не буду. Я буду выше этого.
— Ты жаждешь сурового наказания?
— Я не знаю, какое наказание было бы достаточным.
— Всем приходится платить за свои решения. Рано или поздно, но всем… — тихо сказал Ангел. — Это неизбежно.
— Да, я знаю.
— Тогда прости! Сними с себя груз. Ты ведь теперь далеко от своих обидчиков.
— Нет. Не могу. И не хочу. Нет им прощения.
— Хорошо, дело твое, — вздохнул Ангел. – Где ты намерена хранить свою обиду?
— Здесь и здесь, — прикоснулась к голове и сердцу Она.
— Пожалуйста, будь осторожна, — попросил Ангел. – Яд обид очень опасен. Он может оседать камнем и тянуть ко дну, а может породить пламя ярости, которая сжигает все живое.
— Это Камень Памяти и Благородная Ярость, — прервала его Она. – Они на моей стороне.
И обида поселилась там, где она и сказала – в голове и в сердце.
Она была молода и здорова, она строила свою жизнь, в ее жилах текла горячая кровь, а легкие жадно вдыхали воздух свободы. Она вышла замуж, родила детей, завела друзей. Иногда, конечно, она на них обижалась, но в основном прощала. Иногда сердилась и ссорилась, тогда прощали ее. В жизни было всякое, и о своей обиде она старалась не вспоминать.

Прошло много лет, прежде чем она снова услышала это ненавистное слово – «простить».

— Меня предал муж. С детьми постоянно трения. Деньги меня не любят. Что делать? – спросила она пожилого психолога.

Он внимательно выслушал, много уточнял, почему-то все время просил ее рассказывать про детство. Она сердилась и переводила разговор в настоящее время, но он снова возвращал ее в детские годы. Ей казалось, что он бродит по закоулкам ее памяти, стараясь рассмотреть, вытащить на свет ту давнюю обиду. Она этого не хотела, а потому сопротивлялась. Но он все равно узрел, дотошный этот дядька.

— Чиститься вам нужно, — подвел итог он. – Ваши обиды разрослись. На них налипли более поздние обиды, как полипы на коралловый риф. Этот риф стал препятствием на пути потоков жизненной энергии. От этого у вас и в личной жизни проблемы, и с финансами не ладится. У этого рифа острые края, они ранят вашу нежную душу. Внутри рифа поселились и запутались разные эмоции, они отравляют вашу кровь своими отходами жизнедеятельности, и этим привлекают все новых и новых поселенцев.

— Да, я тоже что-то такое чувствую, — кивнула женщина. – Время от времени нервная становлюсь, порой депрессия давит, а иногда всех просто убить хочется. Ладно, надо чиститься. А как?
— Простите ту первую, самую главную обиду, — посоветовал психолог. – Не будет фундамента – и риф рассыплется.
— Ни за что! – вскинулась женщина. – Это справедливая обида, ведь так оно все и было! Я имею право обижаться!
— Вы хотите быть правой или счастливой? – спросил психолог. Но женщина не стала отвечать, она просто встала и ушла, унося с собой свой коралловый риф.

Прошло еще сколько-то лет. Женщина снова сидела на приеме, теперь уже у врача. Врач рассматривал снимки, листал анализы, хмурился и жевал губы.

— Доктор, что же вы молчите? – не выдержала она.
— У вас есть родственники? – спросил врач.
— Родители умерли, с мужем в разводе, а дети есть, и внуки тоже. А зачем вам мои родственники?
— Видите ли, у вас опухоль. Вот здесь, — и доктор показал на снимке черепа, где у нее опухоль. – Судя по анализам, опухоль нехорошая. Это объясняет и ваши постоянные головные боли, и бессонницу, и быструю утомляемость. Самое плохое, что у новообразования есть тенденция к быстрому росту. Оно увеличивается, вот что плохо.
— И что, меня теперь на операцию? – спросила она, холодея от ужасных предчувствий.
— Да нет, — и доктор нахмурился еще больше. – Вот ваши кардиограммы за последний год. У вас очень слабое сердце. Такое впечатление, что оно зажато со всех сторон и не способно работать в полную мощь. Оно может не перенести операции. Поэтому сначала нужно подлечить сердце, а уж потом…

Он не договорил, а женщина поняла, что «потом» может не наступить никогда. Или сердце не выдержит, или опухоль задавит.

— Кстати, анализ крови у вас тоже не очень. Гемоглобин низкий, лейкоциты высокие… Я пропишу вам лекарства, — сказал доктор. – Но и вы должны себе помочь. Вам нужно привести организм в относительный порядок и заодно морально подготовиться к операции.
— А как?
— Положительные эмоции, теплые отношения, общение с родными. Влюбитесь, в конце концов. Полистайте альбом с фотографиями, вспомните счастливое детство.
Женщина только криво усмехнулась.
— Попробуйте всех простить, особенно родителей, — неожиданно посоветовал доктор. – Это очень облегчает душу. В моей практике были случаи, когда прощение творило чудеса.
— Да неужели? – иронически спросила женщина.
— Представьте себе. В медицине есть много вспомогательных инструментов. Качественный уход, например… Забота. Прощение тоже может стать лекарством, причем бесплатно и без рецепта.

Простить. Или умереть. Простить или умереть? Умереть, но не простить? Когда выбор становиться вопросом жизни и смерти, нужно только решить, в какую сторону ты смотришь.

Болела голова. Ныло сердце. «Где ты будешь хранить свою обиду?». «Здесь и здесь». Теперь там болело. Пожалуй, обида слишком разрослась, и ей захотелось большего. Ей вздумалось вытеснить свою хозяйку, завладеть всем телом. Глупая обида не понимала, что тело не выдержит, умрет.

Она вспомнила своих главных обидчиков – тех, из детства. Отца и мать, которые все время или работали, или ругались. Они не любили ее так, как она этого хотела. Не помогало ничего: ни пятерки и похвальные грамоты, ни выполнение их требований, ни протест и бунт. А потом они разошлись, и каждый завел новую семью, где ей места не оказалось. В шестнадцать лет ее отправили в техникум, в другой город, всучив ей билет, чемодан с вещами и три тысячи рублей на первое время, и все – с этого момента она стала самостоятельной и решила: «Не прощу!». Она носила эту обиду в себе всю жизнь, она поклялась, что обида вместе с ней и умрет, и похоже, что так оно и сбывается.

Но у нее были дети, были внуки, и вдовец Сергей Степаныч с работы, который пытался неумело за ней ухаживать, и умирать не хотелось. Ну правда вот – рано ей было умирать! «Надо простить, — решила она. – Хотя бы попробовать».

— Родители, я вас за все прощаю, — неуверенно сказала она. Слова прозвучали жалко и неубедительно. Тогда она взяла бумагу и карандаш и написала: Уважаемые родители!Дорогие родители! Я больше не сержусь. Я вас за все прощаю.

Во рту стало горько, сердце сжалось, а голова заболела еще больше. Но она, покрепче сжав ручку, упрямо, раз за разом, писала: «Я вас прощаю. Я вас прощаю». Никакого облегчения, только раздражение поднялось.

— Не так, — шепнул Ангел. – Река всегда течет в одну сторону. Они старшие, ты младшая. Они были прежде, ты потом. Не ты их породила, а они тебя. Они подарили тебе возможность появиться в этом мире. Будь же благодарной!
— Я благодарна, — произнесла женщина. – И я правда очень хочу их простить.
— Дети не имеют права судить своих родителей. Родителей не прощают. У них просят прощения.
— За что? – спросила она. – Разве я им сделала что-то плохое?
— Ты себе сделала что-то плохое. Зачем ты оставила в себе ту обиду? О чем у тебя болит голова? Какой камень ты носишь в груди? Что отравляет твою кровь? Почему твоя жизнь не течет полноводной рекой, а струится хилыми ручейками? Ты хочешь быть правой или здоровой?
— Неужели это все из-за обиды на родителей? Это она, что ли, так меня разрушила?
— Я предупреждал, — напомнил Ангел. – Ангелы всегда предупреждают: не копите, не носите, не травите себя обидами. Они гниют, смердят и отравляют все живое вокруг. Мы предупреждаем! Если человек делает выбор в пользу обиды, мы не вправе мешать. А если в пользу прощения – мы должны помочь.
— А я еще смогу сломать этот коралловый риф? Или уже поздно?
— Никогда не поздно попробовать, — мягко сказал Ангел.
— Но они ведь давно умерли! Не у кого теперь просить прощения, и как же быть?
— Ты проси. Они услышат. А может, не услышат. В конце концов, ты делаешь это не для них, а для себя.
— Дорогие родители, — начала она. – Простите меня, пожалуйста, если что не так… И вообще за все простите.

Она какое-то время говорила, потом замолчала и прислушалась к себе. Никаких чудес – сердце ноет, голова болит, и чувств особых нет, все как всегда.
— Я сама себе не верю, — призналась она. – Столько лет прошло…
— Попробуй по-другому, — посоветовал Ангел. – Стань снова ребенком.
— Как?
— Опустись на колени и обратись к ним, как в детстве: мама, папа.

Женщина чуть помедлила и опустилась на колени. Она сложила руки лодочкой, посмотрела вверх и произнесла: «Мама. Папа». А потом еще раз: «Мама, папа…». Глаза ее широко раскрылись и стали наполняться слезами. «Мама, папа… это я, ваша дочка… простите меня… простите меня!». Грудь ее сотрясли подступающие рыдания, а потом слезы хлынули бурным потоком. А она все повторяла и повторяла: «Простите меня. Пожалуйста, простите меня. Я не имела права вас судить. Мама, папа…».

Понадобилось немало времени, прежде чем потоки слез иссякли. Обессиленная, она сидела прямо на полу, привалившись к дивану.

— Как ты? – спросил Ангел.
— Не знаю. Не пойму. Кажется, я пустая, — ответила она.
— Повторяй это ежедневно сорок дней, — сказал Ангел. – Как курс лечения. Как химиотерапию. Или, если хочешь, вместо химиотерапии.
— Да. Да. Сорок дней. Я буду.

В груди что-то пульсировало, покалывало и перекатывалось горячими волнами. Может быть, это были обломки рифа. И впервые за долгое время совершенно, ну просто ни о чем, не болела голова.